Антихрист кричал:— Что же ты молчишь?! Отвечай немедленно! Кем ты будешь?Демиен сидел на полу, не шевелясь, и смотрел в стену. В очередной раз не получив ответа, Стил продолжил наступление:— Вот видишь, Мэрилейн, этот щенок даже не знает, кем он будет, хотя я ему уже неоднократно объяснял, чем должен заниматься настоящий мужчина. Править. Повелевать! Демиен! Ну что ты уставился в стену, как мумия?! Ты знаешь, что ты ненормальный? Ты сумасшедший!Демиен молчал и думал про себя: «Это ты сумасшедший и ненормальный. Я не хочу проводить свою жизнь, отдавая ненужные приказы и убивая людей. Убийца ты, а не я. Я буду рисовать. Понял?!» Антихрист продолжал кричать:— Нет, вы посмотрите на него! Не реагирует. А ну встань на ноги, когда я с тобой разговариваю!Демиен поднялся и опустил голову, уставившись в пол. Он думал: «Ну когда же ты от меня отстанешь?» Демиен никогда не ругался, не кричал, не противоречил отцу и во всем с ним соглашался. Но Антихриста бесило то, что при этом сын воздвигал между ними такую невидимую стену, пробиться через которую приспешник Сатаны не мог при всем желании. Демиен замыкался в себе, взгляд его становился непроницаемым, а выражение лица — отрешенным. Доселе Антихрист не встречался с подобным видом сопротивления. Он предпочел бы, чтобы его сын спорил, говорил, шел на какой-то контакт, но психологическая преграда, воздвигаемая Демиеном, была нерушима. И это бесило и подчас даже пугало Антихриста, привыкшего сламывать все препятствия на своем пути. Он, бывалый воин, не мог преодолеть эту преграду. Вновь почувствовав незримую стену, Антихрист прорычал:— А ну скажи немедленно, чем ты будешь заниматься! Говори!Демиен упрямо заявил про себя: «Рисовать!» Не дождавшись ответа, Антихрист со всей силы ударил по лицу сына, так что тот упал. Сердце Мэрилейн вздрогнуло. Стил закричал:— Говори, мерзавец, чем ты будешь заниматься!Не слыша собственного голоса из-за ярости, шумевшей во всем теле, Демиен ответил:— Я буду править.И про себя добавил: «Красками».— Вот так-то! А теперь иди учиться.Демиен молча пошел к себе в комнату. Его трясло от негодования, обиды, злости, душевной боли, которая раздирала все его существо. Кроме того, от удара жгло челюсть. Несправедливость отца повергла его в бешенство. На его месте Антихрист тут же бросился бы кого-нибудь убивать, бороться, мстить. Не таков был Демиен. В насилии он видел мало проку и не был к нему склонен. Он предпочитал другие методы. Если Антихрист мог разрешиться от душевного напряжения с помощью драки или скандала, то Демиену это было не дано. Более того, подобные вспышки были ему чужды. Он рассуждал: «Зачем отец злится и кричит на меня, но ничего не предпринимает? Я ведь знаю, что он уже успокоился и забыл обо всем, что произошло. Неужели весь этот пыл, с которым он обрушивается на меня, вся кипящая злость в его взгляде и все его обидные слова, полные ярости, — не более чем ложь?! О да, так и есть. Его бешеные нравоучения — это ложь, которая заканчивается в момент своего произнесения. Если я и вправду так плохо себя веду, то пусть убьет меня, выгонит из дома, изменит хоть что-нибудь. Но эти ужасные скандалы повторяются, и ничего не меняется. Я этого не потерплю! Я не позволю ему использовать меня, чтобы обрушивать на меня свой гнев, когда вздумается. Мне слишком больно от этого! Если он не хочет ничего менять, то это сделаю я!» Вскоре после скандала в комнату Демиена постучала Мэрилейн, которой вновь удалось отделаться от Антихриста. Не дождавшись ответа, она вошла. Холодный ветер ударил ей в лицо, и Королева Смерти в ужасе остановилась. Окно было раскрыто, а на тонком карнизе стоял Демиен, готовый прыгнуть вниз. Поскольку цитадель находилась высоко в небесах, то юноша неминуемо разбился бы. Мэрилейн крикнула:— Демиен! Не надо! Остановись!Не оборачиваясь, он сказал:— Уходи!Но Королева Смерти подбежала к окну и, схватив Демиена за талию, резко потянула на себя. Они оба упали на ковер. Уткнувшись лицом в пол, Демиен заплакал. Гладя его по волосам, Мэрилейн сказала:— Зачем ты так, Демиен? Я понимаю, он не принимает компромиссов. Но нельзя же так.Плача, он ответил:— Я тоже не принимаю компромиссов. Я буду художником или умру. И никакой власти. И я не позволю ему злиться на меня. Я не могу терпеть злость.Мэрилейн вздохнула.— Отец хочет как лучше.— Как лучше?! Да ему наплевать на мои чувства! Он злится на меня только потому, что хочет выместить на кого-то свою злую энергию, понимаешь? Он отругал меня и успокоился. Если бы дело действительно было во мне, он изменил бы что-нибудь. Но нет! Еще черт знает сколько все будет так же, как сейчас. Знаешь, он сделал из меня последнего повесу, которому наплевать на любовь и чувства женщин. Я вынужден урывками встречаться с ними. Я никогда ни с кем не встречался больше трех часов. Понимаешь? Ты думаешь, я плохой? Нет. Разврат и пьянство ничего не значат. Я не делаю ничего плохого и не собираюсь делать. Это он владыка, убийца, каратель.Обняв его, Мэрилейн сказала:— Я знаю, мой мальчик, что ты ничего плохого не делаешь. Можешь рассчитывать на меня. Я никогда не выдам тебя отцу. А теперь успокойся. Мы что-нибудь придумаем.— Уходи. Мне надо побыть одному.— Обещай мне, что ты не сделаешь этого.— Обещаю, Мэрилейн. Уходи.Демиен действительно собирался покончить собой. Когда ему было плохо, он хотел умереть, в моменты же радости он хотел жить. Злость и негодование заставляли его стремиться к смерти. Он упивался чувством обиды, потому что это было другое состояние, которое отличалось от того, что обычно испытывал он в будние дни. Демиен не хотел успокаиваться, он хотел умереть. Дерзко преступить все и сделать необратимый шаг — вот чего он желал, и лишь мысль о рисовании заставляла его колебаться. Демиен прекрасно знал, что через какое-то время он успокоится и желание покончить собой оставит его. Вскоре печаль и уныние пройдут, и на смену им придет радость и умиротворение. Жизнь вновь покажется светлой и достойной того, чтобы жить. Так и произошло. Демиен успокоился и повеселел, обида на отца таяла, как туман. А может быть, она всего лишь ложилась на дно души, и безмолвно существовала в недрах ее, чтобы когда-нибудь пробудиться и вспыхнуть с новой силой.Закрыв окно, Королева Смерти покинула комнату. Она была удручена. Те события, свидетелем которых она стала, ничего хорошего не предвещали. С тех пор Мэрилейн стала тайным защитником Демиена. И хотя внешне покровительство столь грозной персоны никак не проявлялось, юноша знал, что может довериться ей. Однако, к огорчению Королевы, он этого не делал. Более того, он даже не обращал на нее никакого внимания. Для него она как будто не существовала. Он жил в своем мире, оградясь от всех невидимой преградой, через которую не пускал к себе никого.Мэрилейн сгорала от ревности, когда Демиен преспокойно отпрашивался у отца куда-нибудь. Она знала, чем он занимается за пределами цитадели на самом деле. Она терзалась сомнениями: «Почему он не замечает меня? Я ведь в тысячу раз притягательнее всех его женщин вместе взятых! Или он только делает вид, что не замечает? Но тогда он самый искушенный лжец во всей Вселенной. Нет, я бы почувствовала, если бы он хоть раз обратил на меня внимание как на женщину. В чем же дело, Демиен? Может, поговорить с ним? Нет, не могу. Он еще слишком молод. Или нет?» Королева решила подождать. В конце концов, не заметить ее чарующих прелестей было невозможно.В самом деле, как-то вечером Демиен лежал в своей постели и думал о ней. «Как же она хороша и красива, как раз то, что нужно тебе, мой верный друг»… Рукой он ласкал своего возбужденного «друга», который никак не хотел спать. Отчаянный зов плоти требовал яркой жизни, разнузданных утех, незабываемых впечатлений. Демиен понял, что не сможет уснуть. Более того, он даже не мог спокойно лежать в этой цинично-спокойной кровати, которая была так огромна и так пуста.Демиен несколько раз кончил, но это не принесло ему полного удовлетворения. Подождав до середины ночи, он поднялся, накинул халат и медленно вышел из комнаты. С замирающим сердцем медленно пошел он по направлению покоев Королевы Смерти, как некогда Стил шел к Виктории. Он решился увидеть Королеву не потому, что не мог в эту ночь обойтись без женщины, а скорее ради приключения. Сама мысль о неподобающем деянии приводила его в восторг. Но это не был восторг убийцы, завладевшим невинной добычей, или же сластолюбца, совратившего ребенка. Отнюдь. Демиен был против всего плохого по сути, над глупыми же условностями и законами он смеялся. Его приводило в циничное недоумение желание отца оградить его от плотских утех, от друзей, от жизни вообще. Почему он не должен заниматься тем, что доставляет удовольствие? Сейчас Демиен ликовал про себя, думая о том, что вот он ночью придет к любовнице отца, который спит в соседней комнате со своими жутко огромными, важными и глупыми эфемерными законами. Именно маленькая проказа и была для него солью жизни, ибо давала возможность всем назло ступить за рамки, установленные этими всеми, и в очередной раз убедиться в том, что жизнь состоит не только из правил и догм.Юноша прекрасно знал, что с некоторого времени Мэрилейн спит отдельно от его отца. Антихрист должен был довольствоваться лишь визитами Королевы в его спальню, которые длились отнюдь не до утра. Но Демиен не знал, ради кого Мэрилейн спит одна. Делала же она это ради него. Королева была уверена, что рано или поздно он придет к ней.Наконец Демиен добрался до покоев Королевы Смерти. Тихо приоткрыв дверь, он услышал ее шепот:— Заходи.Демиен вошел в спальню, где царил полумрак. Королева, почти нагая, лежала на роскошной кровати под большим мягким одеялом. Улыбнувшись, она сказала:— Я ждала тебя. Именно поэтому я стала спать отдельно от твоего отца. Иди ко мне.Вопреки ее ожиданиям, Демиен сел в кресло возле ее кровати. Он прошептал:— Мне не спится. Скучно.— Я тебя понимаю.Королеву волновала близость прекрасного юноши, которому принадлежало ее злое сердце. Никогда бы она не подумала, что сможет так увлечься. Тем не менее, это произошло. Она промурлыкала:— Я тебе нравлюсь?— Да, конечно, — просто ответил Демиен.— И это все? — удивилась Королева.— И это все, — эхом отозвался Демиен.— Но почему?Демиен прекрасно знал, что она имеет в виду, но решил поиздеваться.— Что почему?— Почему ты не… Разве ты не хочешь меня?«Домогается!»— весело подумал про себя Демиен.— Хочу. Ну и что?Мэрилейн в нетерпении воскликнула:— Так вот она я, здесь! Возьми меня всю, мой милый мальчик. Сделай со мной что хочешь!Демиен усмехнулся:— Нет уж…Королева в недоумении вопрошала:— Но почему?Наконец он снизошел до того, чтобы объяснить ей, в чем дело:— Женщин слишком много, Мэрилейн. С тобой я не хочу рисковать. Это цитадель моего отца, и рано или поздно он узнает обо всем, что здесь происходит. Одна ошибка может стоить мне слишком дорого. Если он или мать узнают о том, чем я занимаюсь, мне несдобровать. Я не могу доверять тебе. Откуда я знаю, что ты не выдашь меня отцу?— Но я никогда не предам тебя!— Я не могу тебе верить.— Но ты должен! Иди ко мне, Демиен, нам будет хорошо!Но он не уступал.— Нет, Мэрилейн, сегодня я удовлетворю твою похоть, а завтра ты расскажешь обо всем отцу. Ты не тот человек, которому можно довериться. Я готов принять твою дружбу, но если тебе нужна лишь утеха на одну ночь, то извини.— Но разве ты не хочешь меня?! — вновь воскликнула Мэрилейн.— Хочу, как и любую другую женщину. И этих других женщин у меня очень много. Но о них никто не знает, и я могу жить спокойно. Между ними и тобой разница в том, что они не придут к моему отцу или ко мне, и не будут ничего требовать.Королева вознегодовала:— Ах вот ты как! Хладнокровный, бессердечный нахал! Тебя заботит лишь собственный уют и безопасность. И после этого ты жалуешься на непонимание отца, такого же черствого, как и ты!В следующее мгновение Мэрилейн поняла, что ей не следовало так говорить. Лицо Демиена помрачнело, обиженно взглянув на нее, он сказал:— Зачем ты обманула меня? Зачем сказала, что я могу рассчитывать на тебя? Я-то думал, что ты на моей стороне. Но нет! Ты такая же, как они. Ты хочешь видеть во мне лишь любовника, остальное тебя не волнует. Между тем дядя Альт мечтает видеть меня умным и послушным малым, мать хочет сделать из меня мага, отец — повелителя, Демос и учителя — покорного ученика, прилежно выполняющего уроки. И никто не хочет принимать меня таким, какой я есть на самом деле! Прощай!— Демиен! Прости меня! Постой!Но он стремительно покинул покои Королевы Смерти, поняв, что приходить к ней было ошибкой. Она же поняла, как глубоко одинок Демиен, и сетовала на себя за свое слепое желание затащить его в постель.Он и впрямь был против близких отношений, так как знал, что, стань они больше, чем друзьями, он уже не сможет остановиться. Он не откажется от Мэрилейн, а отец не дурак, чтобы не заметить измены у себя под носом. Поэтому, пока еще были силы, Демиен собрал всю свою волю в кулак и дал решительный отпор Королеве, притязающей на близость с ним. Это было нелегким решением, но логичным. Радость от наставления папаше рогов сулила слишком серьезные последствия. К тому же, остановиться помогла и любовь Демиена к конспирации. Он был уверен, что абсолютную свободу можно получить лишь тогда, когда все действия находятся в абсолютной тайне. Никаких свидетелей или улик — и жить можно в свое удовольствие. По крайней мере, в его случае это было именно так. Пока отец не знал о его утехах на стороне, все было отлично.Когда на следующий день Антихрист вошел в комнату Демиена, тот чуть с ума не сошел. «Мэрилейн обо всем рассказала!»— эта мысль обожгла все внутри и заставила подготовиться к самому худшему. Но внешне свое волнение он никак не проявил. Взгляд его был спокойным, речь — ровной, движения — такими же, как обычно. Беззаботно Демиен спросил:— Ты хотел со мной поговорить?Антихрист ответил без малейшего намека на раздражение.— Именно.«То ли претворяется незлым, то ли ничего не знает»— промелькнуло в голове у Демиена.— Я слушаю, папа.— Видишь ли, сынок, наш вчерашний разговор заставил меня о многом задуматься. Я вдруг осознал, что ты еще плохо представляешь себе то, что тебя ждет. Точнее, ты этого просто еще не понимаешь.Юноша с облегчением подумал: «Нет, Мэрилейн ничего не сказала. Но разве это был разговор?! Ты просто наорал на меня, и все. Воспользовался мною, чтобы успокоиться! И это ты не представляешь, что меня ожидает. Слава величайшего живописца в тысячах измерений и Вселенных!» Приспешник Сатаны продолжал:— Глупо с твоей стороны не слушаться меня. Я очень много прожил и немало повидал. Жизнь не будет гладить тебя по головке. Она зла и огромна, тебе с нею не совладать. Каждый стремится к своей цели, преодолевая любые препятствия. И если ты будешь таким препятствием, тебя без сожаления уберут. Я знаю только один способ выжить: понять и принять правила игры и играть лучше них.— Лучше кого?— Лучше тех, с кем ты сталкиваешься в жизни. Лучше тех, кто встречается на твоем пути.«Я буду рисовать, и никто меня не остановит, даже ты!»— упрямо подумал Демиен.— Итак, сынок, исходя из этого положения, нужно уяснить себе правила игры под названием Жизнь. Тут каждый за себя и никто тебя не пожалеет, в случае если ты будешь стоять на чьем-то пути. Тебя просто уберут, уничтожат. Как этого избежать? Единственное, что может остановить твоих соперников — это ты сам. Но как ты можешь их остановить? Имея силу. Если у тебя будет могущество, ты сможешь в определенной степени диктовать ход событий. Как этого могущества достичь? Могущество может измеряться количеством богатств, знаний или умений. Но всего этого недостаточно. Чтобы стать повелителем, который сможет делать все, что захочет, тебе нужно иметь авторитет. Другие должны бояться тебя как личности, верить в твою силу, считать тебя лидером, почитать тебя. Это почтение нужно заработать. Другие будут бояться тебя только тогда, когда ты дашь повод. Покажи свою власть, воспользуйся ею, и ты — повелитель. Со временем ты осознаешь, что власть — это наркотик. Раз почувствовав себя на вершине, ты уже на захочешь спускаться обратно, вниз. Итак, пускай другие уверуют в твою силу, и тогда тебе будет даровано все, что пожелаешь.Осторожно, чтобы не рассердить отца, Демиен спросил:— Власть — это призвание?— Конечно!— А может у человека быть другое призвание?— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил Антихрист.— Ничего. Просто спрашиваю.— Может, но к тебе это не относится, — уверенно сказал приспешник Сатаны.— Но что делает властитель? Управляет людьми?— Он управляет всем. Он карает и милует. Он изменят ход истории. Он может все.Демиен молчал. Он думал: «Идиот! Что проку от власти? Зачем вообще жить, если не делать то, что любишь? Управлять людьми! А сам-то ты кто при этом?» Антихрист спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26