От стойки ему не видна стоянка.— Мистер Берк, — взмолилась Фрэн, — буду с вами совершенно откровенна. Я всего в пяти минутах от вашего дома. Я только что говорила с Глэдис Флюгель, и меня тревожит ее интерпретация встречи между Анна-Марией Скалли и Молли Лэш. Я репортер, но я еще и друг Молли. Мы вместе учились в школе. Я взываю к вашему чувству справедливости. Молли нуждается в помощи.— Не вешайте трубку.Когда Берк-старший снова подошел к телефону, он сказал:— Хорошо, мисс Симмонс, вы можете приехать и поговорить с Бобби, но я настаиваю на том, чтобы ваш разговор происходил в моем присутствии. Сейчас я объясню вам, как проехать.Таким ребенком гордились бы любые родители решила Фрэн, усаживаясь на диван напротив Бобби в скромной гостиной дома Берков. Восемнадцатилетний очень худой юноша с пышными светло-каштановыми волосами и карими глазами вел себя несколько неуверенно, оглядывался на отца, ища поддержки, но в его глазах иногда вспыхивали искорки смеха, особенно когда он отвечал на вопросы Фрэн о Глэдис Флюгель.— Народу было мало, и я отлично разглядел обеих дам, — заявил Бобби. — То есть я хочу сказать, что пришли они не вместе, а с разницей в несколько минут. Смешно даже. Глэдис всегда пытается усадить клиентов перед стойкой, чтобы не приходилось далеко носить заказ, но первая леди не стала ее слушать и указала на самый дальний столик.— Как тебе показалось, она нервничала?— Не знаю, честное слово.— Ты сказал, что не был занят.— Это верно. У стойки сидели всего несколько человек. Но перед тем как мисс Скалли ушла, вошла пара и заняла столик. Глэдис как раз подходила к этим дамам, когда появились новые посетители.— Она их обслуживала?— Выписывала чек. Но она просто наслаждалась. Глэдис вообще любопытная, ей всегда надо знать, что происходит. Я помню, что новые клиенты начали нервничать и окликнули ее. Это произошло как раз в тот момент, когда уходила миссис Лэш.— Бобби, как тебе показалось, когда мисс Скалли убегала, она нервничала или была напугана?— Она шла быстро, но не бежала.— А как насчет второй женщины? Ты видел, как она уходила?— Да.— Миссис Лэш бежала?— Она тоже шла быстро. Наверное, потому, что заплакала, мне кажется. Я подумал тогда, что она не хочет плакать при всех. Мне стало ее жаль.Миссис Лэш заплакала. Так не скажешь о женщине, одержимой жаждой убийства.— Бобби, ты слышал, как миссис Лэш окликала мисс Скалли?— Я слышал, как она кого-то звала, но имени я не разобрал.— А второй раз она кого-нибудь окликала? Крикнула ли она: «Подождите, Анна-Мария»?— Я не слышал, чтобы она кричала второй раз. Но я в этот момент наливал кофе, так что, возможно, просто не обратил внимания.— Я только что была в «Морском фонаре», Бобби. Стойка совсем рядом с дверью. Тебе не кажется, что если бы Молли Лэш кричала настолько громко, что ее услышал человек на парковке, то ты бы тоже ее услышал?Бобби на мгновение задумался.— Думаю, услышал бы.— Полиция спрашивала тебя об этом?— Ну, они спросили, слышал ли я, чтобы миссис Лэш окликала другую женщину, стоя у дверей, и я сказал, что, кажется, да.— Бобби, а кто сидел в это время за стойкой?— Там сидели всего два парня. Они где-то играли в боулинг и зашли перекусить. Но они разговаривали друг с другом и ни на что не обращали внимания.— Бобби, а кто были те люди, занявшие столик и позвавшие Глэдис?— Их имен я не знаю, но по возрасту они как мои мама с папой. Они заходят иногда. Я думаю, они ходят в кино или еще куда-нибудь, а потом по дороге домой заходят поесть в «Морской фонарь».— Бобби, если эти люди зайдут снова, ты не мог бы узнать их фамилию и телефон? А если они не захотят говорить, то передай им мою визитную карточку и попроси позвонить мне, хорошо?— Конечно, мисс Симмонс, — улыбнулся Бобби. — Мне нравятся ваши репортажи в новостях, и я всегда смотрю программу «Настоящее преступление». Это просто здорово.— Я только начала работать в этом шоу, но все равно спасибо, — поблагодарила Фрэн. — Моя первая программа будет посвящена делу Молли Лэш. — Она встала и повернулась к Роберту Берку-старшему. — Вы были очень добры, что позволили мне поговорить с Бобби, — обратилась она к нему.— Ну, видите ли, дело в том, что я тоже смотрю новости, — ответил хозяин дома, — и мне кажется, что в этом деле все предопределено заранее, все торопятся с выводами. Хотя, разумеется, я не объективен. Я общественный защитник.Он проводил Фрэн до двери и распахнул ее.— Мисс Симмонс, если вы друг Молли Лэш, вам надо знать кое-что еще. Сегодня, когда полиция расспрашивала Бобби, то у меня создалось впечатление, что они хотели услышать подтверждение того, что им уже рассказала Глэдис Флюгель. Должен предупредить вас, что эта женщина жаждет оказаться в центре внимания. Я не удивлюсь, если она примется «вспоминать» одну деталь за другой. Я знаю таких людей. Глэдис Флюгель скажет полиции все, что от нее захотят услышать. И держу пари, ни одно ее слово не пойдет на пользу Молли Лэш. 49 Молли предъявили обвинение, сняли отпечатки пальцев, сфотографировали. Она слышала, как Филип Мэтьюз произнес:— Моя клиентка заявляет о своей невиновности, ваша честь.Прокурор начал возражать, сказал, что она может попытаться скрыться, и потребовал домашнего ареста. Судья определил залог в один миллион долларов и запретил ей выходить из дома.Потом Молли дрожала в камере предварительного заключения. Филип внес залог. Словно послушный ребенок, ничего вокруг не слыша и не замечая, она делала все, что ей говорили, пока не оказалась в машине рядом с Филипом, который вез ее домой.Обняв за плечи, он почти силой втащил Молли в дом, заставил лечь на диване в гостиной, подложил под голову декоративные подушки, где-то нашел одеяло и укрыл ее.— Вы дрожите. Чем мне разжечь камин? — спросил он.— Зажигалка на полке. — Молли не осознавала, что отвечает на вопрос, пока не услышала собственный голос.Спустя минуту вспыхнул огонь, в комнате сразу стало тепло и уютно.— Я остаюсь, — заявил Филип. — Бумаги у меня с собой. Я могу работать за столом в кухне. А вы попытайтесь уснуть.Когда Молли проснулась, было семь часов, и доктор Дэниелс сидел рядом с ней.— Как вы, Молли?— Анна-Мария, — выдохнула она. — Мне снилась Анна-Мария.— Расскажете мне?— Анна-Мария знала, что с ней может произойти что-то ужасное. Вот почему она так торопилась уйти из ресторанчика. Она хотела убежать от своей судьбы, а вместо этого угодила к ней в объятия.— Вам кажется, что Анна-Мария предчувствовала свою смерть?— Да, я так считаю.— Почему вы в этом уверены?— Доктор, это была часть сна. Вы знаете притчу о человеке, которому сообщили, что смерть будет ждать его в Дамаске? Он поторопился убежать в Самарию, чтобы спрятаться там. Но там к нему на улице подошел незнакомец и сказал: "Я твоя смерть. Мы, кажется, должны были встретиться в Дамаске? " — Молли схватила доктора Дэниелса за руку. — Все было как наяву.— Вы хотите сказать, что Анна-Мария не могла спастись?— У нее не было ни одного шанса. И себя я тоже не могу спасти.— Расскажите об этом, Молли.— Я не знаю, — прошептала она. — Когда меня заперли в камере, я услышала, как закрывается или открывается какая-то другая дверь. Странно, правда?— Это была дверь тюрьмы?— Нет. Не знаю, что это была за дверь. Этот звук — из того вечера, когда убили Гэри. — Молли вздохнула, откинула одеяло и села. — Господи, почему я не могу вспомнить? Если бы я только смогла...— Молли, вы начинаете вспоминать события и звуки. Это хороший знак.— Неужели? — несмело спросила она.Врач внимательно посмотрел на Молли. На ее лице остались следы недавно пережитого стресса. Она выглядела подавленной, заторможенной, ушедшей в себя. Она не знала, что ее ждет. И явно больше не хотела говорить с ним.— Молли, я хочу говорить с вами каждый день. Вы согласны? — Дэниелс ожидал, что она станет протестовать, но Молли лишь безразлично кивнула. — Я скажу Филипу, что ухожу.— Ему тоже следовало бы поехать домой. Я так благодарна вам обоим. В последние дни у меня мало кто бывает. Отец с матерью так и не приехали.Раздался звонок в дверь. Доктор Дэниелс увидел выражение паники в глазах Молли. "Неужели полиция? " — подумал он. Нет, этого не может быть.— Я открою! — крикнул им Филип.Молли с облегчением вздохнула, когда стук каблуков и женский голос оповестили о приходе Дженны Уайтхолл. Кел и Филип вошли следом за ней в комнату.Доктор Дэниелс одобрительно кивнул, когда Дженна подошла к Молли, обняла ее и сказала:— Ваш шеф-повар по вызову явился, мадам. Экономки, увы, нет, но сам могущественный Келвин Уайтхолл будет подавать блюда и убирать со стола вместе с высококвалифицированным помощником в лице Филипа Мэтьюза.— Я уже ухожу, — коротко улыбнулся врач, довольный тем, что к Молли на помощь пришли друзья. Теперь ему самому пора было подумать о возвращении домой. Правда, доктору Дэниелсу не нравился Келвин Уайтхолл, с которым он встречался всего несколько раз. Внутренний голос подсказывал Дэниелсу, что этот человек — настоящий бандит, который, не задумываясь, использует свою огромную власть не только для достижения цели, но и для того, чтобы манипулировать людьми ради собственного удовольствия.Врач был неприятно удивлен, когда Уайтхолл пошел проводить его.— Доктор, — начал Келвин почти шепотом, словно боялся, что его услышат. — Я рад видеть вас рядом с Молли. Она так много значит для всех нас. Как вы думаете, есть ли возможность признать ее недееспособной до суда или, если это не получится, признать ее невиновной во втором убийстве по причине невменяемости?— Ваш вопрос не оставляет у меня никаких сомнений в том, что вы считаете Молли убийцей Анна-Марии Скалли, — холодно ответил Дэниелс.Он увидел, что Уайтхолл удивлен и оскорблен неожиданным отпором.— Я надеялся, что мой вопрос отражает нашу с женой искреннюю привязанность к Молли и осознание того, что длительный срок тюремного заключения будет для нее равносилен смертному приговору.«Да поможет господь тому человеку, который свяжется с тобой», — подумал Дэниелс, заметив вспыхнувшие на скулах Келвина красные пятна гнева и его ледяной взгляд.— Мистер Уайтхолл, я понимаю вашу тревогу. Я намерен видеться с Молли и говорить с ней каждый день. Только потом я смогу сделать выводы. — Дэниелс кивнул и вышел.По дороге домой старый врач думал о том, что Дженна Уайтхолл может быть лучшей подругой Молли, но она замужем за человеком, который не потерпит никакого вмешательства в свои дела и никому не позволит перейти ему дорогу. Доктору Дэниелсу только сейчас пришло в голову, что возобновление интереса к скандалу, связанному со смертью Гэри Лэша, основателя ХМО «Ремингтон», не слишком желательный поворот событий для председателя совета этой медицинской организации.Интересно, Уайтхолл явился в дом Молли как муж ее лучшей подруги или потому, что пытается придумать наилучший способ справиться с нанесенным ущербом?* * *Дженна привезла спаржу в сухарях, ребрышки ягненка, молодой картофель, брокколи и бисквит. Все блюда были уже готовы, их оставалось только разложить по тарелкам. Она торопливо накрыла стол в кухне, пока Кел открывал бутылку вина, не забыв сообщить Молли, что это лучшее бордо из его запасов — «Шато Лафит» из погребов Ротшильда.Молли подняла глаза и заметила ошеломленное выражение лица Филипа и недовольную гримасу Дженны. Слова Кела прозвучали напыщенно и претенциозно.Они хотели как лучше, подумала Молли устало, но лучше бы они не приходили. Они так стараются делать вид, что это обычный вечер в Гринвиче, что все случайно собрались на неофициальный ужин на кухне. Молли вспомнила, как много лет назад, когда еще был жив Гэри, а она считала себя счастливой женщиной, Дженна и Кел часто заглядывали к ним без приглашения и всегда оставались на ужин.Жизнь Молли была тогда домашним блаженством. Ей нравилось готовить, она ничего не имела против ужинов на скорую руку. Она всегда радовалась возможности показать, что не нуждается в кухарке или живущей в доме экономке. И Гэри, казалось, гордился ею. "Она не только красивая и умная, но еще и готовить умеет. Как это мне удалось вытянуть счастливый билет? " — Гэри задавал этот вопрос при гостях, а на его лице сияла улыбка.И все это было притворством.У Молли отчаянно разболелась голова. Она прижала пальцы к вискам, легко помассировала, пытаясь унять боль.— Молли, может быть, вам лучше подняться к себе? — негромко спросил Филип. Он сидел напротив нее за столом. Так их рассадила Дженна.— "Как муж и как врач Гэри Лэш не стоил того, чтобы за его убийство сажали в тюрьму, миссис Лэш".Молли подняла голову и увидела, что Филип внимательно смотрит на нее.— Что вы имеете в виду, Молли? — спросил он. Она смущенно отвела взгляд. Дженна и Кел тоже не сводили с нее глаз.— Прошу прощения, — торопливо извинилась Молли. — Я в таком состоянии, что уже не соображаю, думаю я или говорю вслух. Я только что вспомнила эти слова Анна-Марии Скалли. Она произнесла их, когда мы встретились в воскресенье вечером. Тогда меня больше всего поразила ее уверенность в том, что это я убила Гэри, хотя я пришла на встречу в надежде удостовериться, что и она была так сердита на него, что могла его убить.— Молли, не думай сейчас об этом, — взмолилась Дженна. — Выпей вина. Попытайся расслабиться.— Дженна, послушай меня. Анна-Мария сказала, что как врач Гэри ничего не стоил. Почему она так сказала? Он был замечательным врачом, не так ли?Ей никто не ответил. Дженна вертела вилку в руке. Кел просто смотрел на Молли.— Вы понимаете, к чему я клоню? — В голосе Молли зазвучала мольба. — Может быть, в профессиональной жизни Гэри было что-то такое, о чем мы не знаем?— Это стоит выяснить, — спокойно согласился Филип. — Может, поговорить об этом с Фрэн? — Он взглянул на Кела и Дженну. — Сначала я возражал против сотрудничества Молли с Фрэн Симмонс, — продолжал он, — но, познакомившись с ней и увидев ее в деле, я теперь искренне верю, что она на стороне Молли. — Филип повернулся к Молли: — Кстати, она звонила, пока вы спали. Ей удалось поговорить с мальчиком, который работал за стойкой в воскресенье вечером. Он говорит, что не слышал, чтобы вы окликали Анна-Марию второй раз. Таким образом его слова опровергают показания официантки. Это мелочь, но мы сможем использовать ее, чтобы заставить присяжных усомниться в показаниях этой Глэдис Флюгель.— Это хорошо. Я была уверена, что окликнула ее только один раз, — ответила Молли. — Но иногда я задаю себе вопрос: что было на самом деле, а что я придумала? Я только что говорила доктору Дэниелсу, что ко мне постепенно возвращаются воспоминания о смерти Гэри. Что-то такое насчет двери. Он говорит, что это хороший знак. Возможно, есть другое объяснение этим двум смертям. Я на это надеюсь. Я ни за что не вернусь больше в тюрьму. — Молли помолчала, а потом прошептала, скорее себе, чем гостям: — Никогда.Долгое молчание, повисшее после ее слов, разрушила Дженна.— У нас стынет замечательный ужин, — жизнерадостно провозгласила она и наполнила свою тарелку.Через час, возвращаясь домой, Дженна и Кел долго молчали, пока она не заговорила:— Кел, как ты думаешь, Фрэн Симмонс и в самом деле может найти что-то такое, что поможет Молли? Она репортер криминального отдела, и, вполне вероятно, хороший.— Для этого должно быть нечто, что можно расследовать, — грубо ответил Кел. — У нее ничего нет. Чем глубже будет копать Фрэн Симмонс, тем скорее она придет к очевидному ответу, известному всем.— Как ты думаешь, что хотела сказать Анна-Мария Скалли, когда критиковала Гэри как врача?— Я думаю, моя дорогая, что этим воспоминаниям Молли доверять не стоит. Я бы не обращал на них внимания. И присяжные не станут, я уверен. Ты же сама слышала. Она угрожает покончить с собой.— Нельзя давать Молли ложную надежду. Лучше бы Фрэн Симмонс не лезла в это дело!— Да, Фрэн Симмонс — настоящая заноза, — согласился Кел.Ему не нужно было смотреть в зеркало заднего вида. Он знал, что Лу Нокс следит за выражением его лица. Едва заметным кивком Кел ответил на молчаливый вопрос шофера. 50 В самом ли деле с прошлого посещения в состоянии Таши наметились перемены или ей это только показалось? Барбара Колберт задавала себе этот вопрос по дороге в Гринвич, глядя в темное окно машины. Она нервно теребила ручку сумочки.Звонок доктора Блэка застал ее в тот момент, когда она собиралась в Метрополитен-опера на оперный спектакль, как всегда по вторникам.— Миссис Колберт, — сказал врач очень серьезно, — боюсь, в состоянии Тати произошли изменения. Похоже, что ее организм перестает функционировать.Барбара молилась о том, чтобы застать дочь живой. Ей хотелось быть рядом, когда та умрет. Врачи всегда говорили, что Таша, вероятно, не слышит и не понимает того, что ей говорят, но Барбара не была в этом уверена. Когда настанет последний час, ей хотелось, чтобы дочь знала, что она рядом. Она должна обнять ее, когда Таша испустит последний вздох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33