— Все может перемениться, особенно послезавтра. Они обменялись заговорщицкими взглядами.
— Ладно, пошли спать. Завтра надо будет провести огромную подготовительную работу. И приглядывай за остальными, нам не нужны сбои перед финишем. — Его святейшество не забыл, что является главным в компании, и решил напоследок слегка покомандовать.
Через минуту комната опустела. А еще через мгновение тяжелая скамейка отодвинулась, и из открывшегося отверстия показалась чумазая физиономия двенадцатилетнего мальчишки, одетого в хламиду храмового служки.
* * *
Вот что было на самом деле, и вряд ли кто-то из собравшихся в трактире «Зеленый петух» мог об этом знать. И уж точно никто не знал, что с самого утра, как только открылись ворота, из города выехал одинокий всадник. Его не пугала возможность нарваться на темного охотника или попасть на глаза стражникам, отправившимся в очередной рейд. Было кое-что поважнее.
ГЛАВА 9
Марк
Я проснулся в холодном поту. Сковывавшая тело усталость бледнела перед приснившимся мне кошмаром. Я снова стоял в центре сужающейся воронки, и тысячи мертвых глаз смотрели на меня с укоризной. Я с трудом вырвался из объятий сна, чувствуя на языке солоноватый вкус крови. Пощупав пальцем прокушенную губу и решив, что для одной ночи ран достаточно, я тихонько вылез из-под мохнатой шкуры. Рядом, подложив ладошку под щеку, по-детски сопела моя новая знакомая. Нике… Странное имя для девушки, не женское. Напоминает шипение капельки воды на угольях, таких же ярко-красных, как ее шевелюра. Девчонка чмокнула губами и улыбнулась во сне, ей, в отличие от меня, снилось что-то очень приятное. Яши в комнате не было, еще до того, как мы заснули, он пошел вниз вливаться в коллектив и, судя по всему, делал это до сих пор. Очень хорошо, мне было необходимо побыть одному и попытаться проанализировать ситуацию. Холодная вода из кувшина, вылитая на голову, стряхнула остатки сна. Проведя рукой по стриженой голове, я невольно усмехнулся: вчера, после того как меня отмыли в бочке, Нике не смогла расчесать сбитые в воронье гнездо волосы. Пришлось состричь. Шрамы обнаружились даже под белым ежиком волос, правда, в отличие от остальных, это были бледные, хорошо зажившие рубцы. Выглядел я очень живописно — наш хитрый хозяин, заглянувший к нам попозже, чуть не помер со смеха, впервые увидев стриженного почти налысо эльфа.
Эльфа? Зеркало отразило незнакомое лицо, красивое в своей асимметричности, но чужое, неправильное… Я не помню даже своей внешности… Беспомощность шевельнулась в груди, мягко пробежала по жилам и громыхнула в затылке, заставив поморщиться от боли и голода. На столе обнаружилось холодное мясо, оставшееся после ужина. Я быстро съел его и, устроившись возле небольшого окошка, задумался.
Чувствовал я себя вполне сносно: шрамы подживали на глазах, голова не гудела, звездочки в глазах отсутствовали, недели две спокойной жизни — и я смог бы восстановиться полностью. Но вот с памятью дело было совсем худо. Казалось, моя сознательная жизнь началась в тот момент, когда я очнулся на той самой поляне, то есть несколько часов назад. При попытках вспомнить, что же со мной было до встречи с рыжими близнецами, окружающий мир расплывался и начинал терять очертания, и это меня пугало — выйдя из небытия, я совсем не торопился обратно. Здесь мне нравилось гораздо больше. Запахи, звуки, цвета… приятнее, чем сидеть в глазастой воронке. Да и рановато… Что-то мне говорило, что есть у меня какая-то подспудная цель, сверхзадача… Вечный вопрос «зачем я живу?» не давал покоя.
Ладно, не будем напрягаться, сказал я себе, а попытаемся систематизировать те знания, что сидят в моей черепной коробке. Итак, что же я знал? Я знал, где я, как называется этот мир, как зовут моих спутников. Хоть они и звучали не так, как остальные встречающиеся нам люди, но их мелодия была чистой и приятной. Мне нравилась их чужеродность и загадочность. Они плохо вписывались в окружающий мир и, судя по всему, были здесь такими же странниками, как и я. От них веяло безграничными просторами и необузданной энергией без тормозов. Нике в их тандеме являла собой движущую силу, а Яша был способен протаранить любое препятствие, возникшее у него на пути. К тому же, надо отметить, рыжая девчонка, щедро усыпанная веснушками, радовала глаз с чисто эстетической точки зрения… Приятная парочка…
Так… Что еще? Я знаю, кто такие Шилос, Олвей и Элверт, и точно уверен, что это все не я. Хотя при звуках последнего имени что-то во мне напрягалось. Как ни странно, когда я сказал об этом, рыжие отнеслись к моему сообщению спокойно.
— У тебя все равно имени нет, — сказал Яша. — Так почему не Элверт?
— Оно мне не нравится, какое-то чересчур чистенькое и сладенькое. Может, оно и подошло бы какому-нибудь холеному эльфу, но я пока не чувствую себя ни эльфом, ни кем бы то ни было еще. Я парень без расовой принадлежности и желаю такое же имя— без всякого намека на мой статут как индивидуума, — заявил я.
— Правильно, — кивнула Нике. — Мне мое тоже не нравится, вот я и придумала сокращение. Ну и как ты желаешь называться?
Я ненадолго задумался. Имя — очень важный аспект в жизни любого мага, а то, что я маг, не вызывало сомнений: мир вокруг переливался насыщенными красками, не замечаемыми моими спутниками. Солнечный свет смешивался с голубоватыми лучами энергетических линий, Око на прикосновение отзывалось музыкой живого существа, а шумовой фон информационного поля сбивал с толку и мешал сосредоточиться. Имя — это не просто набор звуков, это идентификационный код, этакий ярлычок, налепленный на лоб и влияющий на то, как окружающий мир будет к тебе относиться. Без имени тебя не существует — ты вне оболочки, тебя просто нет.
— Мрак… — внезапно вырвалось у меня. — Я хочу, чтобы меня звали Мрак.
Почему я это сказал, до сих пор не могу понять— слово прозвучало в воздухе и затренькало сотнями бубенчиков, соглашаясь со мной. Во взгляде Нике промелькнуло уважение, Яшка же по-прежнему сосредоточенно жевал, не забывая прихлебывать вонючую жидкость из деревянной кружки.
— Это ты круто придумал, колоритно, — качнула головой Нике, — но знаешь, местный народец не поймет… Давай лучше пока мы будем звать тебя Марком, для конспирации, а как выберемся отсюда, можешь и Мраком зваться. Красиво и коротко. МММарк, Мрррак, — произнесла она, словно пробуя слова на вкус.
Я бы назвался и горшком, если бы она захотела, но поправка мне понравилась. На том и порешили. Так что теперь я с именем. Больше ничего у меня нет, кроме шрамов, конечно. Нике, увидев эту красоту на моем теле, так закусила губу, что прокусила ее до крови, а глаза из зеленых стали почти черными. Мне сразу захотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь покалечить. Волна красного бешенства захлестнула меня, затмевая сознание, но, к счастью, я довольно быстро взял себя в руки в самом буквальном смысле — вцепившись в собственное запястье, сумел отвлечься от дурацких мыслей, в результате получив четыре царапины. Близнецы замерли, а увидев свежую кровь, очень забавно переполошились.
— Что с тобой? Ты в порядке? — наперебой заговорили они. Я не знал, что отвечать, но отметил про себя, что, похоже, помимо того, что у меня нет прошлого, я еще и подвержен приступам трудно сдерживаемой ярости. А вдруг я опасен для окружающих? Эта мысль не принесла облегчения. Не дождавшись ответа, Нике намазала меня пахучим кремом из зеленой коробочки, затем обняла и чмокнула в щеку.
— Эй! Не расстраивайся. Мы ребята крепкие, и если тебе захочется побиться в истерике или начать себя жалеть, не стесняйся — мы справимся. Ну, если ты, конечно, не вздумаешь лупить нас сфокусированным лазерным лучом как бедную экзотическую зверушку.
Нехотя высвободившись из ее объятий и стараясь не расплескать заново ярость, перекатывающуюся внутри меня, я надел чистую рубаху, пожертвованную Яшей и болтавшуюся на мне как на вешалке — он в плечах шире и намного упитаннее. Близнецы носились со мной как с писаной торбой: кормили, одевали, били за меня вражеские морды, а когда я напрямую спросил их, чего, в сущности, им от меня надо и не проще ли было бы бросить меня в том лесу и отдать гримам, Яша посмотрел на меня как на больного, а Нике фыркнула и разразилась целой речью.
Так я узнал, что они, оказывается, вообще не с Триша и являются полномочными представителями некой крупной организации, находящейся в странном месте, называемом космическим модулем нового поколения. И послали их, чтобы проследить за крупным уголовным авторитетом по имени Галар. При звуках этого имени я чуть было опять не потерял над собой контроль, но в то же время был уверен, что слышу его впервые. Именно тогда я понял также, что чувствую, когда мне говорят неправду. Излучаемая Нике музыка при небольших увеличениях с ее стороны чуточку меняла тональность и приобретала запах горячего железа. Не думаю, что она врала, но единственное я понял твердо — никто и никуда их не посылал. Затем она объяснила, что я первый попавшийся им интересный парень, все остальные сплошь мудаки (это слово я не понял) и идиоты. Особенно цветистые выражения она употребила, когда описывала стражу, непонятно почему погнавшуюся за ними, так что пришлось бежать из города. Досталось и Олвею, в храме которого она позаимствовала временно генератор, из которого я качал энергию для того, чтобы прогнать Арахната. Своей в тот момент мне не хватило бы даже на то, чтобы зажечь свечу.
— Так это прибор? — изумилась Нике. — Никогда не видела ничего подобного! — Мне так понравилось выражение ее лица, что захотелось сказать еще что-нибудь этакое.
— Да нет, — сказал я, удержавшись. — Это лерей, правда, не совсем обычный. Обычно такие маленькие и голубые — детеныши. А этот — древний и чрезвычайно мудрый экземпляр, родоначальник. Сам не знаю, как мне удалось направить его энергию в нужном направлении. Это получилось чисто инстинктивно…
— Ни фига себе инстинкты! — воскликнул Яша. — До сих пор я был уверен, что к ним относятся две вещи — еда и секс, а тут оказывается, что магия тоже из этой области!
— Заткнись! — цыкнула на него сестра и отвесила ему подзатыльник. — Тебе лишь бы брюхо набить! — Она снова повернулась ко мне. — А эти существа, что гнались за тобой? Собаки-переростки и ожившие мумии? Много их здесь водится или это так… штучные экземпляры?
Пришлось объяснять, что такое темная охота. Все очень просто: берешь свежий труп разумного существа, умершего не своей смертью. Из людей лучше брать священников или магов, а лучше всего они получаются из эльфов. Снимаешь с них кожу и опускаешь вместе с сопровождающим в специальный раствор. Для сопровождающего подстреливаешь парочку волков или медведей, одомашненные животные не подходят. Лучше, конечно, волки, а здесь они как раз водятся в изобилии.
Не успел я перейти к описанию раствора и соответственно ритуала энвольтования, как меня перебили:
— Все, все! Мы уже поняли, что ты большой специалист по изготовлению всяких гадостей! — воскликнул Яшка. — Меня сейчас стошнит от таких подробностей. И где ты был, когда мы три раза бестиарий пересдавали?
— Это не гадости, а полудемонические существа, — сказал я, обидевшись, что меня так грубо перебили. — И, что самое главное, их используют для уничтожения кого-то конкретного. В раствор обязательно добавляют волосы и слюну жертвы, а так как у вас их пока взять не могли… Вы ведь на планете меньше суток? А весь процесс занимает часов тридцать, не считая выкапывания трупов…
— Значит, на тебя какой-то колдун открыл сезон охоты? А до этого ты каким-то образом поплевал ему в котел, — тут же сделала вывод его сестрица. — Интересно, как долго они за тобой гнались? В состоянии ты был дерьмовом, да и сейчас, ты, конечно, извини, но марафон не потянешь. Надо с утра вернуться на то место и все там рассмотреть, может, тут замешан наш подопечный… Слушай, а откуда ты это все знаешь?
Хороший вопрос, жаль, что ответа у меня не было… В моей голове царила такая каша, что понять, откуда всплыли знания по изготовлению простейших кадавров, было невозможно. Но и этот осколок знаний стал для них потрясением.
— Академические преподы вдалбливают студентам основные М-термины и приемы, для общего развития, наверное. Но с нами этот фокус не прошел… Мы с ней, — Яша мотнул головой в сторону сестры, — полные бездари, и для меня все термины — набор звуков и лишены всяческого смысла. Это Мишка у нас спец. Графики разные чертит да с приборчиком бегает. Наносит магические потоки в телах разных существ на единую карту… Пытается доказать теорию о вседоступности магии. Он считает, что любой разумный с рождения обладает М-способностями, только в нашем обществе их не умеют развивать. На базе его серьезно не воспринимают. И добровольцев для опытов приходилось отлавливать специально, — добавил он с ухмылкой.
Нике захохотала:
— Ага! Особенно было весело, когда мы устроили несчастный случай самому Энлилю. Будто бы на него статуя свалилась. Пока он в бессознательном состоянии валялся, Мишель его и просканировал… Только никому не говори, а то он нас так колдонет — света белого не взвидим.
Интересно было бы поболтать с образованным парнем, таким, как их друг Мишель, вот только непонятно, что тут нужно доказывать? Звучат не только люди, но и предметы. Везде разлита музыка, сливающаяся в мощный магический поток.
Сквозь мутное оконце с трудом просматривался двор, освещенный тусклым фонарем. Шел дождь, и, наблюдая за перемещениями водяных капель по стеклу, я понял, в чем различие между физическим стуком и басистым рокотом, раздававшимся внутри моего черепа. Вода — одна из семи великих стихий мироздания, и как первооснова она звучала чистым и мощным басом. Шалея от древнейшей музыки, я все глубже и глубже погружался в нее, и мир вокруг раскрылся, словно бутон цветка. Я стал всем, оставаясь при этом индивидуальностью: вот я лошадь, дремлю, стоя под навесом рядом с гостиницей, и мне снится жеребенок, скачущий по пестрящему цветами лугу. Миг — и я уже волк, взбудораженный запахом жертвы, рядом со мной волчица, и мы знаем, что, если не добудем сейчас еды, выводок, оставшийся в уютной пещере, недавно обнаруженной мною, останется голодным. Новое усилие — и я в центре грозы, я — молния, что ударила в старый колодец возле разрушенного дома, я — ручей: бегу, стараясь быстрее соединиться со своими братьями в огромной реке. Сила переполняла меня, мир был прекрасен, и я был его хозяином. Я — рыба, я —лодка, я — кусок камня из стены. Я…
«Помоги…» Шепот расколол мою вселенную на мелкие осколки, заставив очнуться. Я находился в теле крупного голубя, смотревшего на простирающийся внизу город с верхушки высокого дерева, растущего около городской стены. Сосредоточившись, Я-голубь без труда определил источник. «Пожалуйста…» — снова раздалось в голове. Голос шептал, умолял и приказывал. Он был слаб, но настойчив, и это подвигло меня к действию. Я-мышь пробежала темным туннелем и оказалась в низенькой комнате без окошек. Там кто-то находился. Еще миг, и он — это я. Тут же меня выгнуло от знакомого ощущения безысходности, судорогой пробежала боль, цепь на шее натянулась, перекрывая кислород. «Помоги… брат…» — громыхнуло во мне, и, дернувшись со всей силы, я снова оказался в собственном теле возле окна. От моментального перемещения мир перевернулся вверх тормашками, и я с грохотом свалился на пол. Как раз в этот момент открылась дверь и в комнату влетел Яшка, принеся с собой убойный запах пива.
— Что случилось? Ты живой? Почему не спишь? — прошептал он, зыркнув в сторону кровати, на которой тихо посапывала сестра.
— Вс-с-е… — просипел я, с трудом шевеля сведенными судорогой губами. — Все-е-е в порядке.
— Твою мать… — выругался он сквозь зубы. — С тобой инфаркт схватить можно. Чего тебе не спится по ночам? — Он стянул с себя сапоги, снял брюки и, оставшись в длинной рубашке, подошел ко мне, шлепая босыми ногами по полу. — Утрись. — Он протянул мне полотенце. — У тебя кровь на лице.
Пока я приходил в себя, он успел нырнуть под шкуры и, умащиваясь там поудобнее, спросил:
— Ну что на сей раз? — Он широко зевнул, полежал немного с закрытыми глазами, потом заговорил снова: — Надеюсь, никакой кошмар не приближается сейчас под землей? А то выспаться уж больно хочется… Спокойной…
Выспаться я ему не дал, сказав:
— Мне надо в город… Срочно.
Он рывком сел на постели, потом, тяжело вздохнув, перебрался за стол. Кажется, мое заявление утвердило его в мысли, что мозги у меня явно набекрень. Повертев пальцем у виска, он отвернулся к окну.
— У тебя явная склонность к суициду. — Его энергичная натура требовала выхода, но мир отделался только разбитым кувшином, хлопнувшимся на пол от сотрясения стола, когда он ударил кулаком по столешнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34