Странная труба торчит из
середины сооружения. Хватаюсь, дергаю, еще, она поддается, и вся гора
хлама оседает, падает бесформенной лавиной. Мраморно белеющая кисть руки
торчит из хаоса досок, металла и листов пластика. Она слабо подрагивает, -
наверное, еще живая! Хватаю ее... Она рассыпается, словно была сделана из
пепла...
Их собралась целая толпа, человек пятнадцать-двадцать. И, как будто
кто-то невидимый скомандовал: "Вперед", все сорвались с места и побежали.
Побежали по мертвому городу, по пустым разрушенным улицам, как стадо
оленей, испуганных неожиданным выстрелом. Через несколько минут страх
остался далеко позади. Мы обогнали его. Теперь этот бешеный галоп
доставлял удовольствие и радость. Развалины домов и островки пожаров были
такими родными, что их жалко было покидать.
Вот она, небольшая площадь. На ней почти нет обломков, которыми
усеяны улицы. Она маленькая, аккуратная, чистенькая, как только что
вымытое блюдечко. Это финиш.
Яркая вспышка слепит глаза, превращаясь в радужные круги, но я даже
не зажмуриваюсь. Это то, что нужно. Посредине этой асфальтированной
лужайки возник летательный аппарат непривычной формы.
- Это за нами. Пойдемте. - Оборачиваюсь и вижу, что нас всего пятеро.
- Где...
Но на это уже нет времени. Открылся люк, опускаются сходни -
светящаяся желтая лестница. Я командую:
- Вперед! Быстрее!
Но в их глазах страх.
- Неужели вы хотите остаться здесь?
Я прыгаю на первую ступеньку, и она несет меня вверх. Это эскалатор!
За мной - еще двое. Слава Богу, хоть эти!..
Вот мы уже на борту. Люк мягко захлопывается. Все. Теперь точно все.
Мы успели. Мы спасены...
...Рипли открыла глаза. Хорошо. Спокойно. Этот сон всегда вселял в
нее уверенность в том, что рано или поздно все закончится хорошо. Это все
снилось ей уже на протяжении нескольких лет, и всегда после пробуждения ее
охватывало чувство безмятежного покоя.
Паркер сидел у закрытого люка прямо на полу и клевал носом.
Полуприкрытые веки на его глазах вздрагивали. В руках он сжимал огнемет.
Рипли бесшумно соскочила с кушетки, подошла к нему и тронула за плечо. Он
дернулся и открыл глаза.
- Ты проснулась? - негр расплылся в ослепительной улыбке. - Как
спалось?
- Спасибо. Хорошо. Почему только так жарко?
- Забыла? Ты же сама приказала перенастроить тепловой режим. - Паркер
поднялся с пола и начал разминать затекшие ноги.
- Ах, да! Теперь эта тварь не должна нас чувствовать.
- Что будем делать? Прошло шесть часов. Время летит быстро!
- А этого, - Рипли сделала загадочное лицо, обводя каюту рукой, - ну,
в общем, ЕГО - не было?
Последние слова она произнесла шепотом. Паркер сделал страшную морду
и также шепотом ответил ей:
- Нет. Все тихо.
Ламберт спала на соседнем топчане, положив под голову скомканное
шерстяное одеяло. Мышцы на ее лице изредка подрагивали, глазные яблоки под
закрытыми веками дергались.
- Ей тоже что-то снится. - Рипли отвела взгляд.
- Вы обе хороши, подруги. Разбудить ее?
- Не надо. Может, сам поспишь хоть часа три, а я посторожу? Я уже в
норме.
Рипли потянулась к огнемету, но Паркер отстранил ее руку.
- Спасибо. Я не устал. Мне удалось одним глазом вздремнуть. Мне
хватит. Так ее будить?
- Нет. Не надо. Пусть еще поспит.
- А что мы будем делать? Так и сидеть на страже?
- Нет. Мы займемся Эшем.
Рипли подошла к встроенному в переборку шкафу и вынула из него сумку
с инструментами. Паркер перебросил огнемет из руки в руку и открыл люк.
- Ладно. Пойдем разбираться с этим дерьмовым роботом.

50
Тонкие гибкие пальцы Рипли ловко скручивали оборванные провода и
присоединяли их к туловищу. Пара трубок вошли в горло Эша, подавая воздух
к речевому аппарату. Паркер нервничал и расхаживал по кают-компании взад и
вперед, барабаня пальцами по корпусу огнемета.
- Нужно узнать, какое задание он выполнял и чье!
Рипли подпаяла еще пару проводов к контактам на шее, подняла голову и
установила ее на столе с лежавшим уже там телом.
- Сейчас все узнаем, еще пара...
- Рип, слушай, а это не опасно? Все же эта чертова кукла была на
редкость агрессивна!
- Не волнуйся, я не буду реанимировать ее двигательные центры. Он
сможет только разговаривать с нами. Помолчи минутку.
Она что-то сосредоточенно прилаживала, паяла - и вот наконец ее рука
легла на клавишу выключателя питания.
- Ну, все готово. С Богом!
Тело вздрогнуло, судорожно сжались кисти рук. Рипли отошла в сторону
и спросила:
- Эш, ты слышишь меня?
Веки робота вздрогнули, и глаза открылись. Нижняя челюсть дернулась,
и изо рта с хрипом вылилась струйка зеленоватого вещества, освобождая
глотку. Взгляд стал осмысленным, пробежал по каюте и остановился на Рипли.
- Я ничего не смогу сказать тебе, - его голос звучал непривычно, в
нем откуда-то появился надтреснутый металлический тембр.
- Какое у тебя было специальное задание?
- Я думаю, что вам не удастся точно выяснить это.
- Что ты должен был сделать?
- У меня был приказ.
- Какой приказ? От кого?
- У меня был приказ посадить этот корабль на LB-426 - и я сделал это.
- А кто отдал приказ?
- Я не помню. Информация об этом не поступает из моей памяти. Черный
ящик вы не откроете. Все, что там есть, просто самоликвидируется. Так что
вам лучше даже не пытаться.
- Да и не надо! И так все ясно! - взревел Паркер. - Это все проклятая
Компания! Наши жизни их не интересуют!
- Кто отдал приказ?! - настаивала Рипли.
- Я повторяю: я не помню.
- Хорошо. Это сейчас уже не так важно. - Она подумала и задала новый
вопрос: - Мы сможем уничтожить этого инопланетянина каким-либо способом?
- Нет, - спокойно ответил Эш, - вы ничего не сможете с ним сделать.
Это биологический шедевр.
- Нам надо сжечь его, - не унимался Паркер, - и эту железяку, и эту
тварь! Это наш единственный шанс уцелеть в сложившейся ситуации!
- Нет, - улыбнулась голова Эша.
- Что? - Рипли наклонилась над останками. - Ты знаешь как?
- Наверное, знаю. Но эта информация ни для меня, ни, тем более, для
вас недоступна.
- Он еще издевается! - толстяк замахнулся прикладом огнемета.
Но Рипли повисла на его руке и оттолкнула к стене.
- Не кипятись! Еще повоюешь!
Эш спокойно продолжал рассказывать:
- Это прекрасный, совершеннейший организм. Вы все равно погибнете, и
я считаю, что мне можно немного рассказать о нем.
- Откуда такая уверенность?
- Я - машина. И я вычислил вероятность вашего спасения. Ее
практически не существует. Корабль в любом случае достигнет Солнечной
системы. Изменить курс вы не сможете. Я заблокировал компьютер.

51
Небо было сплошь покрыто муаровыми разводами облаков, быстро бегущих
по нему и меняющих форму. Багровое солнце лениво сползало в ущелье,
цепляясь своими краями за острые макушки скал, одетых снегом. Издали они
походили на диковинные подсвечники с гигантскими оплывшими свечами. Воск
лавин оплывал на величественные отроги гор, сползая витиеватыми змейками
по ущельям в долину, где под дневным зноем плавился, превращаясь в
прозрачные ручейки живой влаги, узкими лентами льющейся в обрамленный
крупной галькой и сиреневым песком бассейн прозрачного озера. Мелкие
барашки вздымались на его золотой глади от легкого дуновения ветра,
прорывавшегося через проплешины густого малахитового леса. Трава и
кустарник подкрадывались к воде, словно охотились за этим маленьким
водяным чудом.
Рухнул кряжистый тис, поднимая бурлящие волны. Его темный ствол
медленно поплыл по золотой глади. Торчащие из воды толстые суковатые ветки
с мясистыми розовыми листьями и белыми шарами цветов походили на нежные,
но сильные руки русалок. Корни грозными змеями выползли из зияющей раны в
земле и застыли огромным запутанным шаром.
Плети кустов с пурпурными цветами на сиреневых веточках разошлись, и
на искрящийся песок грациозно вышли два единорога. Их ослепительно белая
шерсть лоснилась в лучах угасающего светила, приобретая розовый оттенок.
Их серебристые гривы плескались на ветру и мерцали бриллиантовыми
переливами. Удивительные животные шли рядом, плечом к плечу. Казалось, они
были увлечены своей беззвучной беседой. Возле кромки воды они остановились
и стали принюхиваться, раздувая ноздри, фыркая и прядя ушами. Как они
прекрасны и совершенны! Удивительные творения, созданные чьей-то волей.
Сколько же, интересно, их здесь? Единороги опускают головы и пьют янтарную
влагу мягкими бархатными губами.
Утолив жажду, существа отходят от воды. Жеребец проходит по берегу.
Его ультрамариновые копыта взрывают прибрежный песок, оставляя на нем
глубокие следы. Движения его совершенны и грациозны. Глаза горят, как
раскаленные зеленые угли. Он медленно опускается на колени и начинает
купаться в прибрежном песке, нежась в последних теплых лучах заходящего
солнца...
Джонси прошелся по постели, оставляя на белоснежной простыне четкие
кровавые следы. Страшно захотелось сбросить его оттуда, но он лезет,
ластится и тихо мурлычет. И мордашка у него такая маленькая...
- О, нет! Зачем, Бретт? Зачем ты оторвал Джонси голову?!
Рыжий кот сел и стал умываться, слизывая пятна запекшейся крови с
заскорузлой шерсти.
Но почему у него лицо Бретта?
Кот смотрит тусклыми печальными глазами и, кажется, плачет. Нет, не
плачет. Просто он хочет, чтобы его почесали за ухом.
- Нет, Джонси, я не могу, я боюсь!
Боль, какая жуткая, всепоглощающая боль! Пламя хлещет, обжигая лицо,
визг пуль наполняет душный воздух каюты. Они носятся от стены к стене,
разрывая на куски блеклую облицовку. Грохот выстрелов рвет барабанные
перепонки.
- Хватит!
Голова ныряет под одеяло. Пот ручьями стекает, пропитывая подушку.
Тонкая ткань над головой почему-то кажется броней, хотя сквозь нее
отчетливо видны яркие вспышки выстрелов и... Волны горячего воздуха
накатываются на тело, при вдохе горят легкие и горло. Руки рвут ткань...
Голубой бархат накидки отошел, и из паланкина выглянула молоденькая
девушка. Ее пепельные глаза смотрели на окружающих с любопытством и легким
кокетливым испугом. Молодой герцог подошел к этому хрупкому средству
передвижения и с поклоном подал девушке руку в изящной перчатке, богато
украшенную перстнями. Девушка грациозно оперлась на этот живой поручень и,
подобрав подол длинного платья, переступила через узорчатый порожек
носилок. Ноги сразу утонули в пушистом ковре, как в густом мхе. Герцог
поднял глаза и приветливо улыбнулся.
- Как вы доехали? Надеюсь, что этот путь не очень утомил вас? - его
голос напоминал шум прибоя штормового моря.
Она вздохнула и улыбнулась.
- Мы заждались. Все будут в восторге, увидев вас на нашем
празднестве. Пойдемте, я отведу вас...
Он крепко сжал ее ладонь, и они двинулись по узкому длинному залу,
ведущему вглубь дворца. Стены были сплошь украшены гобеленами великолепной
работы с изображением сцен сражений, в которых участвовали знаменитые
предки молодого человека. Тусклый свет проникал через цветные стекла
витражей, покрытые толстым слоем пыли. Звук шагов гас в пушистом ковре, и
движения людей были бесшумными и невесомыми.
Дубовые двери, разукрашенные тонкой резьбой и золотыми пластинами с
искусной гравировкой, распахнулись, и они погрузились во мрак гигантского
зала. Казалось, что он занимает все внутреннее пространство замка. Высоко
под сводами горели сотнями свечей огромные люстры, сделанные из целых
бивней слонов и оленьих рогов. Свет таял в огромном пространстве под
сводами, освещая только роспись потолка. Лихая охота неслась по кругу,
огибая центральную люстру и напоминая змею, которая кусает собственный
хвост. Казалось, что лишь эта картина здесь реальна, - она была самым
ярким и красочным пятном. Все остальное пространство было погружено во
мрак. Стен не было видно. Они только обозначались тусклыми огоньками
свечей в навесных канделябрах. Каменный пол не был покрыт ковром, и гулкие
шаги сопровождали любого, рискнувшего погрузиться в это темное пустое
пространство.
Нам необходимо было пройти через зал, чтобы подойти к столу, ярко
освещенному, заставленному золотой посудой и тяжелыми подсвечниками с
множеством зажженных свечей.
Гулкое эхо шагов, теплая рука юноши, этот огромный дворец с его
богатым убранством...
Вот мы прошли уже половину пути. Вдруг герцог остановился, побледнел
и, упав на одно колено, начал неистово целовать мою руку. И, о чудо! Зал
зазвенел, тихая музыка заструилась из стен, начала потоками прекрасных
звуков падать с потолка. Он поднялся и, властно схватив меня за талию,
закружился в страстном и нежном вальсе...
Ультрамариновые копыта ударились о мраморную мозаику пола.
Движения белоснежных тел были необыкновенными, настолько грациозен и
совершенен был их танец, что... Они поднимались на дыбы, взбрыкивали
передними ногами, выбивая четкую звонкую дробь. Звук их шагов, легкий и
звонкий, как голос первого весеннего ручейка, пел о вечной весне и вечной
любви этих существ друг к другу. Их большие глаза горели зеленым пламенем,
как раскаленные волшебные угли, которые долго ласкали руки огня. Единороги
то замирали, то медленно кружились, то неслись вскачь. Их шерсть лоснилась
и блестела, словно обсыпанная алмазной пылью. И не было ничего на свете,
кроме двух танцующих любящих сердец и всепоглощающей темноты зала, лишь на
мгновение выпустившего эти прекрасные тела из своего...
Сияние люстр становилось все нестерпимее, все ярче. Наконец исчезли
лошади, псы, пропала, умчалась вдаль царская охота. Вместо всего этого
само Светило заглянуло в темные пустые владения... От одного его взгляда
стены закровоточили склизкими грязными потоками мерзости, и я оказалась
одна в этом грязном колодце.
Ужас охватил меня, сердце сжала ледяная лапа...
Ламберт!
Я обернулась на голос. Вокруг не было никаких стен, ничего. Только
безграничная пустота мокрого бетонного поля. Навстречу мне шел Паркер.
Лицо его спокойно, и только тихая легкая улыбка светится в уголках губ и
глаз. Алый диск Солнца, как привязанный, плывет за его спиной, погружаясь
в розовую дымку. Стоит необычайно глубокая тишина. Ветер треплет волосы.
Мгновение - и солнце падает за горизонт, как будто сорвавшись с
держащей его нити. Порыв налетевшего ветра принес запах сырого болота.
Небо раскололось. Вспышка молнии и крупные капли дождя полетели из
непонятно откуда взявшихся свинцовых туч. Мы побежали, но очень, очень
медленно, как в замедленном кино. Шаг, другой, третий...
Наши тела раздуваются, но я ничего не чувствую. Почему-то мне совсем
не страшно.
И вот грохот взрыва прозвучал первым громовым раскатом. Тела
разлетелись на кусочки, вспышка пламени гудящей волной устремилась вперед.
Сознание свернулось в белый шар и, как снаряд, пробило несуществующие
уже кости черепа. Оно рвануло вверх, навстречу холодным струям дождя и
бездонному мраку неба...

52
Ламберт появилась в рубке почти бесшумно. Ее заспанное лицо было
встревожено, в больших глазах стояли слезы. Паркер неожиданно обнял ее за
плечи. Она испуганно взглянула на него, потом перевела взгляд на Эша.
- Мы в дерьме, детка, но попробуем из него выбраться, - прошептал
Паркер ей на ухо.
Эш продолжил рассказ о чужаке:
- В этом существе такая комбинация генов, что любая рана, нанесенная
ему, заживет за несколько минут. Его можно... - Эш запнулся: по-видимому,
программа режима выдачи информации дала сбой, но вовремя остановилась. -
...Мы нашли их на том корабле годом раньше. И когда сообразили, что нам
попалось, то решили взять один экземпляр для исследований. И Компания
получит его! Моя программа практически выполнена.
- Ты хоть понимаешь, что ты сделал? - еле слышно проговорила Ламберт.
Эш посмотрел на нее свысока и произнес:
- Меня не волнуют ваши человеческие эмоции. У меня свое задание. Они
должны остаться в живых. Это будущее всей Галактики. С их помощью мы
сможем покорить всю Вселенную! Они умнее, хитрее и, главное, беспощаднее
вас. При таких ставках жизнь экипажа не имеет значения.
- Так для чего же ты пытался убить меня?
- Ты была главным препятствием для выполнения программы, а к тому же
пыталась вывести меня из строя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19