Свидетелей не оставляли — такова традиция.Но в этом случае беззащитное с виду судно оказалось крепким орешком, о чем свидетельствовало недовольное выражение лица капитана камаритов. Он стукнул кулаком по панели управления и крепко выругался:— Отсюда их взять не удастся. Придется подходить вплотную и обстрелять из орудий. Странно, я еще не встречал настолько серьезной аппаратуры на таких судах. Они просто выжигают мозги нашим ракетам. Так у нас скоро залпов не останется.За прошедшие десять минут с начала операции по захвату судна «Зеленое пламя» выпустило двенадцать ракет. Все они были отклонены в сторону заградительной системой «Колхиды 3» и взорвались на расстоянии нескольких миль от цели. Излучатель и управляющие программы, имеющиеся на вооружении мирного транспорта, давали сто очков форы аналогичным, установленным на борту перехватчика.Как ни старался капитан камаритов избежать близкого контакта с объектом атаки — других вариантов не существовало. Те две торпеды, которые «Зеленое пламя» обычно несло на борту, были использованы в прошлом рейде, а средств, полученных за захваченное тогда судно, хватило только на выплаты экипажу. «Колхиду 3» выслеживали несколько месяцев, через своих людей в Патрае. Капитан рассчитывал получить такой кусок с этого судна, которого было бы достаточно, чтобы поправить финансовое положение и купить годовой запас амфетамина для личных нужд. Риск столкнуться еще с какими-то сюрпризами со стороны преследуемого судна, конечно, существовал, но очень не хотелось расставаться за долги с собственным кораблем и превращаться в одного из тех, кто живет на заброшенных понтонах, ожидая собственной смерти от постоянного употребления морской воды.— Полный вперед! Комендорам — приготовиться к стрельбе по судну! Стрелять в основание кормы, необходимо вывести из строя движитель.Штурман, внимательно наблюдающий за каждым движением капитана, немедленно выполнил его приказание. Так же поступили двое операторов автоматических орудий, установленных в небольшой надстройке на баке, каждое в своей полусфере.
***
Аберкромби, в то же самое время сидящий за бронированным щитком в самой верхней точке надстройки «Колхиды 3», был занят по горло. Только что закончилась процедура самодиагностики оборудования, и у него оставалось всего несколько секунд до того, как атакующий корабль приблизится на расстояние выстрела пулемета. Враг уже приступил к обстрелу судна, и синхронные очереди из двух орудий успели за считанные мгновения привести в негодность главные ходовые водометы в корме.Трансляция с локатора сообщала направление и расстояние до цели, давая возможность вести полностью автоматическую стрельбу и не отсвечивать на открытой площадке. Но человек, обученный управляться с таким пулеметом, оказывался на голову выше автоматики, особенно на дистанции прямой видимости. Старпом умел обращаться с агрегатом, за пультом управления которым он находился, и сам калибровал прибор ночного видения. Поэтому первая же длинная очередь, выпущенная им по приближающемуся агрессору, попала точно в основание одной из носовых пушек вражеского корабля. Возможно, это была случайность, а не результат невероятной меткости Аберкромби, в жилах которого текла кровь многочисленных поколений метких английских и шотландских стрелков. Но, так или иначе, пушку «Зеленого пламени» заклинило в таком положении, что сектор стрельбы соседнего орудия оказался значительно перекрыт. Попытка комендора провести ремонт ни к чему не привела — выстрелами Аберкромби оператора разнесло в клочья сразу же, как только тот вылез из бронированного колпака на палубу.Сверху послышался какой-то пронзительный свист. Старпом поднял голову — в черном ночном небе сплюснутая дюза штурмовика оставила светящуюся петлю — помощь пришла. Атмосферный летательный аппарат, противозенитная броня плюс две плазменные установки — можно было слегка перевести дыхание.
***
Фазиль сказал напарнику через переговорное устройство:— Как себя чувствуешь?Ответом послужило невнятное мычание. Его стрелок в настоящий момент корчился от спазмов, охвативших все внутренние органы. Казалось, что кто-то одной большой ладонью скручивает в комок потроха, подцепляя длинными пальцами все новые и новые мышцы.Перед вылетом оба только отошли от хорошего возлияния, во время которого спирт, привезенный Клириком, полностью исчез в желудках пилотов. Но им было не привыкать, и когда пришел вызов с «Колхиды 3», должным образом подтвержденный из офиса службы безопасности в Патрае, оба просто встряхнулись, влили в себя по двести грамм боевой смеси каждый и взлетели. Через двадцать минут полета, уже на подходе к цели, давно засеченной локатором, стало происходить что-то непонятное. Сам Фазиль чувствовал себя так же плохо, как и его стрелок, но еще находил в себе силы держаться. Поэтому штурмовик, пролетев над местом сражения, плавно развернулся и пошел в атакующее пике.
***
Капитан перехватчика заскрипел зубами в дикой ярости, и чуть было не откусил себе правый ус, который он принимался жевать во время любой критической ситуации. Такого он себе не мог представить в самом страшном сне.— Право руля! Курс двести семьдесят градусов! Так держать.Отворот вправо позволял уцелевшему орудию увеличить сектор ведения огня. Капитан сказал в переговорное устройство:— Эй, комендор, тебе личный пай от меня, если заткнешь их стрелка. Или пожалеешь.Комендор не стал отвечать, полностью сосредоточившись на обстреле «Колхиды 3». Но слова командира неожиданно возымели действие — через несколько секунд по самой верхней части надстройки на транспорте прошелся смерч керамической дроби, снося все на своем пути. Пришедший в хорошее расположение духа от удачного попадания и появления в небе штурмовика, старший помощник капитана Алан Аберкромби перестал существовать. В тот миг, когда он опустил задранную в небо голову вниз, его тело одновременно в сотне мест прошили керамические шарики, каждый пятнадцать миллиметров в диаметре. По этой причине все сто пятнадцать килограмм костей, мяса и жира, из которых старпом состоял, были измельчены до состояния фарша, и отправлены в море, вперемешку с обломками крупнокалиберного пулемета.Но этим последствия меткого попадания не исчерпывались — в немом ужасе наблюдающий за происходящим Корнегруцы попрощался с жизнью всего на долю секунды позже. Взорвавшийся боекомплект пулемета вскрыл находящуюся ниже рубку и уничтожил ее полностью. Судно потеряло управление. А многочисленные замыкания в энергопроводах дополнили картину пожаром, начавшимся в машинном отделении и вскоре вырвавшимся на волю. От высокой температуры одна из топливных ячеек, в свою очередь, неожиданно разрядилась. Разряд пришелся прямо в корпус судна ниже ватерлинии, и вода стала быстро поступать во внутренние помещения «Колхиды 3», обрекая ее на скорую гибель.
***
Пилот штурмовика плывущим взглядом следил за тем, как автопилот довершает маневр, начатый самим Фазилем. Компьютер штурмовика оценил состояние экипажа как критическое и в последний момент перехватил управление. Уплывающее сознание Фазиля подсказало ему не трогать штурвал и отдать все на откуп автоматике. Искусственный мозг не подвел — прямо по курсу стремительно увеличивался в размерах борт камаритского корабля. Пошла команда на плазменные орудия.
***
— Капитан, визуально летательный аппарат слева по борту!!!— Где!? На радаре пусто!А потом диалог прервался — только пепел и капли расплавленного металла.
***
Я сбрасывал вторую сцепку и уже точно знал, на каком батискафе отправлюсь в морские глубины, когда все судно сотряслось от громкого взрыва. До сего момента такого не происходило — только доносились грохочущие звуки очередей и звон вражеской шрапнели, барабанящей по обшивке. Что-то произошло — судно содрогнулось, и я ощутил небольшой крен. Время, когда крысы бегут с тонущего корабля. Добравшись до мостика, я увидел небо и звезды — обломки ведущего наверх трапа торчали в разные стороны, а потом — пустота. Рубка перестала существовать, вместе с капитаном Корнегруцы и старпомом. Все двери кают палубой ниже были высажены взрывной волной. Но, несмотря на полный хаос в каюте капитана, я нашел там и удостоверение Стоянова, и его пистолет с запасными обоймами. Теперь моей целью была та кладовка, в которой мой потенциальный напарник сидел на привязи. Я быстро побежал туда, отбрасывая с дороги попадавшихся на встречу моряков, мечущихся в ужасе по коридорам.— Всем в шлюпки! Покинуть борт судна!Этой команды хватило, чтобы направить их всех в одном направлении.Держа в руке прихваченный по пути из тайника комплект подводного снаряжения, я остановился перед дверью кладовой. Матрос-охранник сбежал, и рядом никого не было. Я вскрыл дверь, своротив замок, и увидел Клима, яростно терзающего приковавшую его цепь.— Привет, коллега!
Глава 2Клим Я просто лопался от злости. На себя, на банду придурков, составлявших экипаж этого судна, на Бегбедера, заславшего меня на эту планету. Но, прежде всего, конечно, на себя самого. На что я рассчитывал, когда погнался за «Колхидой»? На свою пуленепробиваемость?Место для самоуничижения мне отвели самое что ни на есть подходящее — кладовку с металлическим полом, от которого невыносимо несло холодом. Первое время я просто покрывался инеем, пока кто-то из матросов не принёс мне старый матрас. Оружие, коммуникатор и удостоверение у меня отобрали, а вот брелок ББ почему-то оставили. Ход времени я не ощущал, мне казалось, что оно тянется бесконечно и очень медленно. У меня оставалась только одна возможность подсчитывать прошедшие дни — по количеству приёмов пищи. Морить голодом меня никто не собирался, судя по всему, ждали возвращения «Колхиды» из рейса, чтобы сдать тем, кто принимает решения. Однажды, вместе с матросом, приносившим еду, заглянул какой-то тип, принявшийся меня разглядывать, как зверька в зоопарке. На вид постарше меня лет на восемь, но глаза… Взгляд выдавал в нём непростого человека, мне даже показалось, что это один из заправил контрабандного бизнеса.Но всё равно, из-за потери сознания я немного сбился в подсчёте дней и мог только предполагать, что сидел в кладовке около недели. Судно шло ровно, качка почти не ощущалась, только от стен шла едва ощутимая вибрация. Но где-то на седьмой день я почувствовал изменения в ритме вибрации. Судно сбавило ход и принялось совершать манёвры, лёгкая килевая качка перешла в беспорядочную — судно легло в дрейф.Потом я услышал характерный лязг — это заработали грузоподъёмные механизмы на палубе. Кто-то что-то выгружал или, наоборот, грузил на борт. Я поздравил себя с тем, что все улики благополучно ушли теперь никто не сможет доказать, что на «Колхиде» возили контрабанду. Меня, кстати говоря, вполне могли отпустить. А что, поведение капитана вполне можно объяснить — какой-то сумасшедший на угнанном катере забрался на борт судна. Удостоверение? Да вот, аппаратура отказала, не было возможности поверить.Через несколько часов выгрузки ритм работы механизмов снова изменился, потом шум прекратился совсем, а потом я услышал звуки, которые заставили меня вскочить на ноги. Судно вело настоящий бой! Чётко молотил крупнокалиберный пулемёт, стены каюты содрогались, когда какие-то мощные заряды ударялись в борт «Колхиды». Такая ситуация меня никак не устраивала, поэтому я начал колотить в дверь руками, требуя, чтобы меня выпустили. Никто не отзывался. Наверное, охрану убрали, если это нападение, то каждый человек на вес золота. Значит, у меня есть шанс освободить себя самостоятельно.Достав из кармана брелок, я расстегнул его застёжку. Конструктивно она включала в себя длинную стальную пружину, которая превосходно могла сработать, как отмычка. Присев у двери я принялся ковырять застёжкой замок в надежде провернуть нужные кулачки, тем более, что в кладовке никто не ставил замки с секретом.Неожиданно сильное сотрясение корпуса судна сбило меня с ног. Не успел я приподняться, как опять упал, сбитый вторым ударом. После этого «Колхида» замерла, чуть накренившись. Кто-то всё-таки достал это корыто. Понимая, что теперь времени у меня совсем не осталось, я удвоил свои усилия по взламыванию замка двери. Только мне удалось подцепить штифт, как кто-то снаружи нанёс по двери сильнейший удар, от которого замок просто вылетел из пазов, а я повалился на пол. Так, лёжа на спине я и увидел вошедшего в кладовку того самого типа, в котором я определил контрабандиста.Он внимательно посмотрел, как я пытаюсь встать, потом вдруг подмигнул и сказал:— Привет, коллега!Я прилёг обратно на пол от неожиданности. Коллега! Не о нём ли предупреждал Бегбедер?— Откуда у меня здесь коллега? — проворчал я, по-прежнему лёжа на полу.— Ну, не то, чтобы совсем уж коллега, но валить отсюда нам нужно вместе. Так понятнее?— Куда валить? — кажется, я опять начал немного тупить.— Старик, мы в море. Здесь не так уж много путей для отхода. Либо горизонтально, либо вертикально. Горизонтально — сложно, как мне кажется, ни одной целой шлюпки на «Колхиде» не осталось, а болтаться на плотике посреди айсбергов — удовольствие ниже среднего. Вертикально вверх — не на чем тем более. Один-единственный штурмовик, даже если и уцелел, то, как транспортное средство не годится, уж поверь. Так что нам прямая дорога вниз, — покачал головой парень.— Ты погоди, утонуть мы всегда успеем, — я, наконец, поднялся на ноги. — Чем тебе сама «Колхида» не подходит?— По двум причинам. Даже по трём. Первая — я уверен, что судно затонет. Чувствуешь, как крен понемногу увеличивается? Вторая — по судну рыщет призовая команда, очень расстроенная тем, что осталась без транспорта. Вряд ли мы с ними уживёмся.— А третья причина?— Мне нужно вниз. Наверное, тебе тоже, раз мы коллеги. Ты же что-то ищешь?— Ах, вот оно что! Подводная станция! Но зачем там органы?— Какие органы? — не понял меня «коллега». — Ты пересидел здесь, явно. Давай, пошли. Вот твой пистолет, твоё удостоверение, а теперь нужно двигать.— Да погоди ты! Вы везли груз?— Конечно, везли.— Куда его перегрузили?— Вот на батискафы с подводной станции и перегружали. Всё, некогда.Я оторопел. Значит, всё-таки моё расследование отнюдь не зашло в тупик, я всё ещё иду по следу. Что ж, на станцию, так на станцию.— Тебя как зовут-то? — спросил я нового знакомого в спину.— Клирик, — ответил он, не оборачиваясь.— Ага. Ну а меня — Клим.— Я в курсе. Вот, возьми это, — он бросил мне свёрток, в котором я опознал гидрокостюм с минимальным комплектом для аварийного погружения, точнее — всплытия.Мы бежали — в который раз за последнее время — по коридорам судна. Я бы уже давно заблудился, но Клирик хорошо знал, куда нужно двигаться. Несколько раз в соседних ответвлениях раздавались выстрелы и гортанные крики, кто-то отчаянно бился за свою жизнь, но мы не задерживались. Наконец, по крутому трапу Клирик вывел нас на палубу. В прошлый раз я был здесь ночью, плюс меня ослепляли прожектором, так что ничего, кроме нагромождения механизмов и тёмной громады надстройки не запомнил.Сейчас, в рассветных сумерках, палуба выглядела, как фермерское поселение после прохода торнадо — у меня дома иногда случались такие вещи. Верхняя часть надстройки просто отсутствовала, стрелы и тали в беспорядке переплелись и опасно качались в воздухе. Тут и там валялись растерзанные тела.Справа в небо поднимался жирный столб дыма — там горело какое-то судно, не очень больших размеров, а над ним бесцельно кружил летательный аппарат, раз за разом выходя на боевой курс и уделяя горящим обломкам плазменный залп, похоже, работала автоматика.Клирик, не давая мне задерживаться, тащил меня в носовую часть. Мы почти добрались до возвышения на баке, когда рядом по палубе хлестнула очередь. Клим толкнул меня за свёрнутые бухты канатов и упал рядом.— Заметили. Ничего, сейчас мы им продемонстрируем кое-что.Клирик потянулся к ближайшему трупу с зелёной повязкой на голове, вытащил у него из рук импульсный автомат и подсумок с запасными магазинами. Глядя на него, я тоже приготовил пистолет.— Ну что, Клим, стреляй во всё, что движется! — и подал пример, выглянув из-за бухты и выпустив длинную очередь в сторону остатков надстройки. — Времени у нас немного, батискаф вот-вот уйдёт под воду.Я не ответил, а выглянул с другой стороны и нос к носу столкнулся с каким-то жуткого вида типом, который подобрался совсем вплотную и уже приготовил длинный изогнутый кинжал. Стрелять было уже поздно, поэтому я просто ударил его пистолетом снизу вверх в подбородок, а затем выстрелил ему в грудь. Клирик посмотрел на это дело и покачал головой.— Надо было в лицо стрелять, тогда человека даже из иглопистолета насмерть завалить можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
***
Аберкромби, в то же самое время сидящий за бронированным щитком в самой верхней точке надстройки «Колхиды 3», был занят по горло. Только что закончилась процедура самодиагностики оборудования, и у него оставалось всего несколько секунд до того, как атакующий корабль приблизится на расстояние выстрела пулемета. Враг уже приступил к обстрелу судна, и синхронные очереди из двух орудий успели за считанные мгновения привести в негодность главные ходовые водометы в корме.Трансляция с локатора сообщала направление и расстояние до цели, давая возможность вести полностью автоматическую стрельбу и не отсвечивать на открытой площадке. Но человек, обученный управляться с таким пулеметом, оказывался на голову выше автоматики, особенно на дистанции прямой видимости. Старпом умел обращаться с агрегатом, за пультом управления которым он находился, и сам калибровал прибор ночного видения. Поэтому первая же длинная очередь, выпущенная им по приближающемуся агрессору, попала точно в основание одной из носовых пушек вражеского корабля. Возможно, это была случайность, а не результат невероятной меткости Аберкромби, в жилах которого текла кровь многочисленных поколений метких английских и шотландских стрелков. Но, так или иначе, пушку «Зеленого пламени» заклинило в таком положении, что сектор стрельбы соседнего орудия оказался значительно перекрыт. Попытка комендора провести ремонт ни к чему не привела — выстрелами Аберкромби оператора разнесло в клочья сразу же, как только тот вылез из бронированного колпака на палубу.Сверху послышался какой-то пронзительный свист. Старпом поднял голову — в черном ночном небе сплюснутая дюза штурмовика оставила светящуюся петлю — помощь пришла. Атмосферный летательный аппарат, противозенитная броня плюс две плазменные установки — можно было слегка перевести дыхание.
***
Фазиль сказал напарнику через переговорное устройство:— Как себя чувствуешь?Ответом послужило невнятное мычание. Его стрелок в настоящий момент корчился от спазмов, охвативших все внутренние органы. Казалось, что кто-то одной большой ладонью скручивает в комок потроха, подцепляя длинными пальцами все новые и новые мышцы.Перед вылетом оба только отошли от хорошего возлияния, во время которого спирт, привезенный Клириком, полностью исчез в желудках пилотов. Но им было не привыкать, и когда пришел вызов с «Колхиды 3», должным образом подтвержденный из офиса службы безопасности в Патрае, оба просто встряхнулись, влили в себя по двести грамм боевой смеси каждый и взлетели. Через двадцать минут полета, уже на подходе к цели, давно засеченной локатором, стало происходить что-то непонятное. Сам Фазиль чувствовал себя так же плохо, как и его стрелок, но еще находил в себе силы держаться. Поэтому штурмовик, пролетев над местом сражения, плавно развернулся и пошел в атакующее пике.
***
Капитан перехватчика заскрипел зубами в дикой ярости, и чуть было не откусил себе правый ус, который он принимался жевать во время любой критической ситуации. Такого он себе не мог представить в самом страшном сне.— Право руля! Курс двести семьдесят градусов! Так держать.Отворот вправо позволял уцелевшему орудию увеличить сектор ведения огня. Капитан сказал в переговорное устройство:— Эй, комендор, тебе личный пай от меня, если заткнешь их стрелка. Или пожалеешь.Комендор не стал отвечать, полностью сосредоточившись на обстреле «Колхиды 3». Но слова командира неожиданно возымели действие — через несколько секунд по самой верхней части надстройки на транспорте прошелся смерч керамической дроби, снося все на своем пути. Пришедший в хорошее расположение духа от удачного попадания и появления в небе штурмовика, старший помощник капитана Алан Аберкромби перестал существовать. В тот миг, когда он опустил задранную в небо голову вниз, его тело одновременно в сотне мест прошили керамические шарики, каждый пятнадцать миллиметров в диаметре. По этой причине все сто пятнадцать килограмм костей, мяса и жира, из которых старпом состоял, были измельчены до состояния фарша, и отправлены в море, вперемешку с обломками крупнокалиберного пулемета.Но этим последствия меткого попадания не исчерпывались — в немом ужасе наблюдающий за происходящим Корнегруцы попрощался с жизнью всего на долю секунды позже. Взорвавшийся боекомплект пулемета вскрыл находящуюся ниже рубку и уничтожил ее полностью. Судно потеряло управление. А многочисленные замыкания в энергопроводах дополнили картину пожаром, начавшимся в машинном отделении и вскоре вырвавшимся на волю. От высокой температуры одна из топливных ячеек, в свою очередь, неожиданно разрядилась. Разряд пришелся прямо в корпус судна ниже ватерлинии, и вода стала быстро поступать во внутренние помещения «Колхиды 3», обрекая ее на скорую гибель.
***
Пилот штурмовика плывущим взглядом следил за тем, как автопилот довершает маневр, начатый самим Фазилем. Компьютер штурмовика оценил состояние экипажа как критическое и в последний момент перехватил управление. Уплывающее сознание Фазиля подсказало ему не трогать штурвал и отдать все на откуп автоматике. Искусственный мозг не подвел — прямо по курсу стремительно увеличивался в размерах борт камаритского корабля. Пошла команда на плазменные орудия.
***
— Капитан, визуально летательный аппарат слева по борту!!!— Где!? На радаре пусто!А потом диалог прервался — только пепел и капли расплавленного металла.
***
Я сбрасывал вторую сцепку и уже точно знал, на каком батискафе отправлюсь в морские глубины, когда все судно сотряслось от громкого взрыва. До сего момента такого не происходило — только доносились грохочущие звуки очередей и звон вражеской шрапнели, барабанящей по обшивке. Что-то произошло — судно содрогнулось, и я ощутил небольшой крен. Время, когда крысы бегут с тонущего корабля. Добравшись до мостика, я увидел небо и звезды — обломки ведущего наверх трапа торчали в разные стороны, а потом — пустота. Рубка перестала существовать, вместе с капитаном Корнегруцы и старпомом. Все двери кают палубой ниже были высажены взрывной волной. Но, несмотря на полный хаос в каюте капитана, я нашел там и удостоверение Стоянова, и его пистолет с запасными обоймами. Теперь моей целью была та кладовка, в которой мой потенциальный напарник сидел на привязи. Я быстро побежал туда, отбрасывая с дороги попадавшихся на встречу моряков, мечущихся в ужасе по коридорам.— Всем в шлюпки! Покинуть борт судна!Этой команды хватило, чтобы направить их всех в одном направлении.Держа в руке прихваченный по пути из тайника комплект подводного снаряжения, я остановился перед дверью кладовой. Матрос-охранник сбежал, и рядом никого не было. Я вскрыл дверь, своротив замок, и увидел Клима, яростно терзающего приковавшую его цепь.— Привет, коллега!
Глава 2Клим Я просто лопался от злости. На себя, на банду придурков, составлявших экипаж этого судна, на Бегбедера, заславшего меня на эту планету. Но, прежде всего, конечно, на себя самого. На что я рассчитывал, когда погнался за «Колхидой»? На свою пуленепробиваемость?Место для самоуничижения мне отвели самое что ни на есть подходящее — кладовку с металлическим полом, от которого невыносимо несло холодом. Первое время я просто покрывался инеем, пока кто-то из матросов не принёс мне старый матрас. Оружие, коммуникатор и удостоверение у меня отобрали, а вот брелок ББ почему-то оставили. Ход времени я не ощущал, мне казалось, что оно тянется бесконечно и очень медленно. У меня оставалась только одна возможность подсчитывать прошедшие дни — по количеству приёмов пищи. Морить голодом меня никто не собирался, судя по всему, ждали возвращения «Колхиды» из рейса, чтобы сдать тем, кто принимает решения. Однажды, вместе с матросом, приносившим еду, заглянул какой-то тип, принявшийся меня разглядывать, как зверька в зоопарке. На вид постарше меня лет на восемь, но глаза… Взгляд выдавал в нём непростого человека, мне даже показалось, что это один из заправил контрабандного бизнеса.Но всё равно, из-за потери сознания я немного сбился в подсчёте дней и мог только предполагать, что сидел в кладовке около недели. Судно шло ровно, качка почти не ощущалась, только от стен шла едва ощутимая вибрация. Но где-то на седьмой день я почувствовал изменения в ритме вибрации. Судно сбавило ход и принялось совершать манёвры, лёгкая килевая качка перешла в беспорядочную — судно легло в дрейф.Потом я услышал характерный лязг — это заработали грузоподъёмные механизмы на палубе. Кто-то что-то выгружал или, наоборот, грузил на борт. Я поздравил себя с тем, что все улики благополучно ушли теперь никто не сможет доказать, что на «Колхиде» возили контрабанду. Меня, кстати говоря, вполне могли отпустить. А что, поведение капитана вполне можно объяснить — какой-то сумасшедший на угнанном катере забрался на борт судна. Удостоверение? Да вот, аппаратура отказала, не было возможности поверить.Через несколько часов выгрузки ритм работы механизмов снова изменился, потом шум прекратился совсем, а потом я услышал звуки, которые заставили меня вскочить на ноги. Судно вело настоящий бой! Чётко молотил крупнокалиберный пулемёт, стены каюты содрогались, когда какие-то мощные заряды ударялись в борт «Колхиды». Такая ситуация меня никак не устраивала, поэтому я начал колотить в дверь руками, требуя, чтобы меня выпустили. Никто не отзывался. Наверное, охрану убрали, если это нападение, то каждый человек на вес золота. Значит, у меня есть шанс освободить себя самостоятельно.Достав из кармана брелок, я расстегнул его застёжку. Конструктивно она включала в себя длинную стальную пружину, которая превосходно могла сработать, как отмычка. Присев у двери я принялся ковырять застёжкой замок в надежде провернуть нужные кулачки, тем более, что в кладовке никто не ставил замки с секретом.Неожиданно сильное сотрясение корпуса судна сбило меня с ног. Не успел я приподняться, как опять упал, сбитый вторым ударом. После этого «Колхида» замерла, чуть накренившись. Кто-то всё-таки достал это корыто. Понимая, что теперь времени у меня совсем не осталось, я удвоил свои усилия по взламыванию замка двери. Только мне удалось подцепить штифт, как кто-то снаружи нанёс по двери сильнейший удар, от которого замок просто вылетел из пазов, а я повалился на пол. Так, лёжа на спине я и увидел вошедшего в кладовку того самого типа, в котором я определил контрабандиста.Он внимательно посмотрел, как я пытаюсь встать, потом вдруг подмигнул и сказал:— Привет, коллега!Я прилёг обратно на пол от неожиданности. Коллега! Не о нём ли предупреждал Бегбедер?— Откуда у меня здесь коллега? — проворчал я, по-прежнему лёжа на полу.— Ну, не то, чтобы совсем уж коллега, но валить отсюда нам нужно вместе. Так понятнее?— Куда валить? — кажется, я опять начал немного тупить.— Старик, мы в море. Здесь не так уж много путей для отхода. Либо горизонтально, либо вертикально. Горизонтально — сложно, как мне кажется, ни одной целой шлюпки на «Колхиде» не осталось, а болтаться на плотике посреди айсбергов — удовольствие ниже среднего. Вертикально вверх — не на чем тем более. Один-единственный штурмовик, даже если и уцелел, то, как транспортное средство не годится, уж поверь. Так что нам прямая дорога вниз, — покачал головой парень.— Ты погоди, утонуть мы всегда успеем, — я, наконец, поднялся на ноги. — Чем тебе сама «Колхида» не подходит?— По двум причинам. Даже по трём. Первая — я уверен, что судно затонет. Чувствуешь, как крен понемногу увеличивается? Вторая — по судну рыщет призовая команда, очень расстроенная тем, что осталась без транспорта. Вряд ли мы с ними уживёмся.— А третья причина?— Мне нужно вниз. Наверное, тебе тоже, раз мы коллеги. Ты же что-то ищешь?— Ах, вот оно что! Подводная станция! Но зачем там органы?— Какие органы? — не понял меня «коллега». — Ты пересидел здесь, явно. Давай, пошли. Вот твой пистолет, твоё удостоверение, а теперь нужно двигать.— Да погоди ты! Вы везли груз?— Конечно, везли.— Куда его перегрузили?— Вот на батискафы с подводной станции и перегружали. Всё, некогда.Я оторопел. Значит, всё-таки моё расследование отнюдь не зашло в тупик, я всё ещё иду по следу. Что ж, на станцию, так на станцию.— Тебя как зовут-то? — спросил я нового знакомого в спину.— Клирик, — ответил он, не оборачиваясь.— Ага. Ну а меня — Клим.— Я в курсе. Вот, возьми это, — он бросил мне свёрток, в котором я опознал гидрокостюм с минимальным комплектом для аварийного погружения, точнее — всплытия.Мы бежали — в который раз за последнее время — по коридорам судна. Я бы уже давно заблудился, но Клирик хорошо знал, куда нужно двигаться. Несколько раз в соседних ответвлениях раздавались выстрелы и гортанные крики, кто-то отчаянно бился за свою жизнь, но мы не задерживались. Наконец, по крутому трапу Клирик вывел нас на палубу. В прошлый раз я был здесь ночью, плюс меня ослепляли прожектором, так что ничего, кроме нагромождения механизмов и тёмной громады надстройки не запомнил.Сейчас, в рассветных сумерках, палуба выглядела, как фермерское поселение после прохода торнадо — у меня дома иногда случались такие вещи. Верхняя часть надстройки просто отсутствовала, стрелы и тали в беспорядке переплелись и опасно качались в воздухе. Тут и там валялись растерзанные тела.Справа в небо поднимался жирный столб дыма — там горело какое-то судно, не очень больших размеров, а над ним бесцельно кружил летательный аппарат, раз за разом выходя на боевой курс и уделяя горящим обломкам плазменный залп, похоже, работала автоматика.Клирик, не давая мне задерживаться, тащил меня в носовую часть. Мы почти добрались до возвышения на баке, когда рядом по палубе хлестнула очередь. Клим толкнул меня за свёрнутые бухты канатов и упал рядом.— Заметили. Ничего, сейчас мы им продемонстрируем кое-что.Клирик потянулся к ближайшему трупу с зелёной повязкой на голове, вытащил у него из рук импульсный автомат и подсумок с запасными магазинами. Глядя на него, я тоже приготовил пистолет.— Ну что, Клим, стреляй во всё, что движется! — и подал пример, выглянув из-за бухты и выпустив длинную очередь в сторону остатков надстройки. — Времени у нас немного, батискаф вот-вот уйдёт под воду.Я не ответил, а выглянул с другой стороны и нос к носу столкнулся с каким-то жуткого вида типом, который подобрался совсем вплотную и уже приготовил длинный изогнутый кинжал. Стрелять было уже поздно, поэтому я просто ударил его пистолетом снизу вверх в подбородок, а затем выстрелил ему в грудь. Клирик посмотрел на это дело и покачал головой.— Надо было в лицо стрелять, тогда человека даже из иглопистолета насмерть завалить можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40