Вит подумал, что с удовольствием затащил бы эту девицу к себе в постель. Но тут же он поймал себя на мысли, что каждый раз после того, как принимает участие в совещании у босса, несколько дней чувствует себя полным импотентом.
— У нас есть свой человек в Совете, — сказал Смуглер после минутного раздумья, — это сенатор Марк Труккед. Он является владельцем алюминиевых шахт на Асиденте. К его мнению прислушиваются, и его голос может сыграть не последнюю роль при дележе портфелей. Но нельзя забывать, босс, что Блекман, Дрекслер и другие кланы также постараются внедрить побольше своих людей в аппарат нового мэра. Поэтому может статься, что Марк встанет на сторону Совета и в первую очередь будет думать о собственных интересах, а не о наших. Здесь каждый играет по собственным правилам.
— Так заставь его играть по нашим! Надави на него, Вит. Дай ему понять, что если он не отнесется без должного внимания к нашим интересам, то у него на шахтах могут выйти из строя все работающие там роботы, а фирма «Технике инкорпорейтед», которая поставляет ему роботов и комплектующие к ним, откажется заключать с ним новые соглашения. Напомни ему также, что контрольный пакет этой фирмы принадлежит нам. Так что пусть подсчитает, во сколько миллионов убытков ему выйдет, если он не станет прислушиваться к тем маленьким просьбам, которые делают ему его друзья.
— Так и сделаю, босс, — и Вит снова согласно закивал головой.
Крул Мордер посмотрел на свои золотые часы и нервно заерзал на стуле. Было видно, что в последние несколько минут он начал проявлять некоторое беспокойство. Во всех его движениях стали чувствоваться несвойственные ему нервозность и нетерпеливость, словно он куда-то опаздывал. Это не ускользнуло от Спайдера.
— Мне нужно встретиться со своими людьми, босс, — ответил Мордер на вопросительный взгляд Спайдера. — Парни будут ждать на ферме Эдуарда Ванека, куда сейчас свозят наш глюкоген. Мне нужно окончательно проинструктировать их.
— Можешь идти, Крул, — сказал Спайдер, — сегодня ты мне больше не нужен. Только смотри, будь осторожен в этом тумане. При такой погоде легко сбиться с дороги и потерять голову.
Мордер встал из-за стола и, отвесив легкий поклон Спайдеру, вышел из комнаты.
Вит Смуглер также поднялся со своего стула. Он догадывался, что Мордер сейчас солгал своему боссу. Ни на какую встречу со своими людьми тот не поедет. Мордер даже не собирался этого делать. У него была назначена встреча с Виктором Брага, на которую он боялся опоздать. И сейчас глава службы безопасности организации летел в бар «Чико».
— Ты тоже можешь идти, Вит, — сказал Спайдер. — Береги себя, Вит.
Простившись с боссом, Смуглер толкнул дверь и оказался в холле, где, развалившись в мягком кресле, дежурил охранник.
Прямо перед ним стоял большой голографический телевизор. По телевизору показывали какой-то остросюжетный захватывающий боевик.
Вит Смуглер на секунду остановился, чтобы собраться с мыслями и решить, что ему делать дальше. Некоторое время он просто стоял и смотрел на телевизионный экран, на котором мелькали объемные голографические картины головокружительной погони.
Хотя Вит и не видел начала этого фильма, о его содержании догадаться было нетрудно. В грохоте выстрелов, реве моторов и визге тормозов — звуков, которые летели из стереофонических динамиков, расположенных по бокам телеэкрана, — три бронированных полицейских лендспидера догоняли электромобиль со злоумышленниками. Преступники бешено отстреливались из автоматического оружия и гранатометов, пытаясь уйти от погони. Один из броневиков загорелся, а потом с оглушительным грохотом взорвался. Экран осветился кроваво-красной вспышкой взрыва. Но это не остановило доблестных стражей порядка, которые мужественно продолжали погоню. На помощь им подоспел полицейский геликоптер, атаковавший бандитов ракетами «воздух—земля».
Постояв несколько минут перед экраном, Вит Смуглер принял решение и направился к лифту. Вышедшего из офиса Смуглера сразу окутала молочная пелена белого тумана. У самого входа в небоскреб Смуглер чуть было не столкнулся с невзрачным человеком в старом, помятом костюме. Человек держал в руке броский светящийся транспарант, чтобы его было хорошо видно в такую погоду. На транспаранте было написано: «Голосуйте за Герба Кримсона!».
В предвыборную кампанию таким образом подрабатывали многие безработные, призывая голосовать за того или иного кандидата. За это им платили несколько кредитов в день, чего вполне хватало на тарелку супа в дешевой столовой или дозу наркотина у мелкого торговца.
Обойдя человека с транспарантом, Вит Смуглер направился в сторону своего любимого ресторана «Денди». Через мгновение туман поглотил его.
Глава 11
Железнодорожный состав из десяти открытых платформ медленно полз по рельсам узкоколейки. Ржавые обшарпанные вагоны скрипели и гремели своими сцепками. На их темных железных бортах, покрытых бурой пылью, проступали полустершиеся огромные буквы, намалеванные когда-то желтой краской: «Труккед инкорпорейтед». Состав притормозил и совсем сбавил скорость. Теперь он тащился, словно большая жирная гусеница. На этом участке дороги рельсы делали плавный поворот, огибая нагромождение камней, рядом с которыми стоял старый брошенный механизм, сваренный из мощных швеллеров и напоминающий своим видом башенный кран.
Дальше рельсы шли у самого подножия хаотически нагроможденных скал, длинным хребтом протянувшихся далеко за линию горизонта. Больше поворотов не было, и узкоколейка, сверкая на солнце до блеска отполированными рельсами, прямой стрелой уходила вдаль.
Состав чуть прибавил скорость.
Огромные белые глыбы скал, вдоль которых шел состав, сверкали в лучах солнца ярким слепящим светом. Со стороны казалось, что камни были облиты жидким серебром.
Спутник Асидент был весь, словно огромной паутиной, окутан сетью узкоколеек, соединяющих шахты по добыче алюминия. Ежедневно сотни подобных составов, груженных рудой, стекались к огромной сфере горно-обогатительного комплекса, чьи куполообразные постройки размещались в самом конце горного хребта. Оттуда вся переработанная руда перевозилась на космодром, который находился неподалеку, рядом с приземистыми сферическими строениями серебристого цвета, где жил обслуживающий персонал космодрома. Здесь же находились купола полицейского управления и таможни. На космодроме весь алюминий загружался в грузовые межпланетные транспорты, чтобы потом быть доставленным на металлические заводы в самые далекие уголки галактики.
На спутнике Асиденте не было атмосферы, как не было ее и на планете Баррен, вокруг которой вращался спутник. Безжалостные лучи солнца, в чью систему входили эти два космических тела, несли смерть всему живому на спутнике и планете. Но эти лучи не могли причинить вреда ни машинисту, ведущему состав подходящего к обогатительному комплексу поезда, ни рабочим-разгрузчикам, ждущим платформы с рудой, потому что они не были живыми существами — это были киборги, роботы, запрограммированные на выполнение определенных работ. Эти механизмы не нуждались ни в атмосфере, ни в отдыхе, ни в еде. Единственное, что им было нужно, так это небольшой текущий ремонт, который осуществляли техники фирмы «Техникс инкорпорейтед», живущие в герметичных куполообразных постройках рядом с комплексом.
Когда же срок службы роботов подходил к концу, их попросту выбрасывали на свалку, которая находилась прямо за горным хребтом, где их уже скопилось большое количество.
На этом «кладбище» старых киборгов можно было увидеть останки многих систем и типов роботов, некоторые из них давно были сняты с производства и оставались лишь на подобных свалках, ржавея и рассыпаясь. Иногда здесь попадались роботы, уже отработавшие свои ресурсы, но не до конца потерявшие опорно-двигательные функции. Эти роботы, словно стальные зомби, заторможенно бродили среди завалов из металлических остовов, рук и ног.
Работники комплекса боялись поодиночке заходить на свалку. Здесь уже произошло несколько несчастных случаев. Местное солнце странным образом влияло на микросхемы старых машин, и их программы претерпевали странные метаморфозы. Брошенные роботы превращались в опасных монстров, и, как одичавшие животные, некоторые из них бросались на людей, случайно оказавшихся в их среде обитания.
Локомотив приближался все ближе и ближе к куполам комплекса. Наконец он подъехал к длинному цилиндрическому зданию, похожему на авиационный ангар. Широкие двустворчатые стальные двери не спеша раздвинулись в обе стороны, пропуская состав, и плотно закрылись, когда последние платформы исчезли в сооружении.
Начальник таможни спутника Асидент Пауль Хаггес был полным пожилым мужчиной, одетым в форменную рубашку с эмблемами таможенного управления в петлицах и широкие брюки с тонким ремнем, из-под которого выпирал необъятный живот. На одутловатом лице Хаггеса, казалось, застыло никогда не покидавшее его выражение скуки и пессимизма.
За тридцать лет работы в таможенном управлении асидентского терминала ему осточертел безжизненный каменистый ландшафт спутника, одинаковые, похожие друг на друга обшарпанные дребезжащие составы, один за другим тянувшиеся все годы перед его окнами и исчезающие в главных воротах горно-обогатительного комплекса.
Хаггесу хотелось только одного — дотянуть оставшиеся полгода его службы до пенсии, когда он уйдет в отставку, получить расчет у компании «Труккед инкорпорейшен» и улететь с Асидента первым же звездолетом туда, где яркое солнышко нежно ласкает своим теплом зеленую траву и листья деревьев. Где лазурные морские волны тихо плещутся у самых твоих ног, а на золотом песке загорают полуобнаженные красавицы. Денег ему, Паулю Хаггесу, хватит на то, чтобы прожить остаток своей жизни так, как он считает нужным. Благо за тридцать лет он скопил их достаточно. Таможенники зарабатывают везде хорошо. Здесь же, на Асиденте, к обычной заработной плате шли еще и надбавки за «психологическую вредность» при работе в безвоздушном пространстве. Ведь далеко не каждый может выдержать несколько десятков лет в закупоренной консервной банке на синтетической пище и регенерированной воде для кофе и не сойти при этом с катушек.
А работа у начальника таможни была, что говорится, не пыльная. Проследить, чтобы в звездолетах, привозящих продукты и товары на спутник, не было запрещенных грузов и чтобы то количество руды, которое покидало спутник в трюмах грузовых транспортов, соответствовало цифрам, стоящим в бортовых документах.
Первым делом, когда он навсегда уберется отсюда, посетит какой-нибудь бордель, а потом осядет в курортной зоне Плобитауна. Купит небольшой дом у моря. Будет купаться в океане, загорать, обнимать женщин за самые их лакомые места и наслаждаться жизнью. Когда-то давно у него была жена. Но однажды она решила сменить обстановку этой угрюмой планеты и уехала на пару недель отдохнуть и развеяться. С того момента она отдыхает уже десять лет…
По радиоприемнику, висевшему на стене, транслировалось интервью с кандидатом от партии прагматиков на пост мэра Плобитауна. Пауль слушал радио вполуха. Его давно не интересовали все эти игры. Хаггес знал, что от того, кандидат какой партии победит на выборах, во вселенной ничего не изменится. И жизнь будет так же течь своим чередом по своим, неподвластным никаким политическим партиям, законам мироздания, как тянутся перед его окном бесконечные составы с рудой.
«… После встречи с избирателями кандидат на пост мэра любезно согласился побеседовать с нашим корреспондентом, — бодро вещал политический радиообозреватель. — Герб отметил, что он удовлетворен тем, как идет предвыборная гонка, и выразил уверенность, что у избирателей хватит здравого смысла отдать свои голоса за него».
Закончилась передача рекламной песней. Пауль Хаггес запомнил только припев:
«Этот славный парень Герб Кримсон, о-о!
Этот славный парень Герб Кримсон, о-о!»
Начальник таможни подошел к своему столу, взял с полки пухлую папку с подшивкой таможенных деклараций и сел в свое старое, скрипучее кресло на колесиках.
Раскрыв папку, он стал не спеша перелистывать бумаги, изучая документы. Время от времени он делал пометки красным карандашом на полях своего блокнота, который лежал на столе рядом с монитором персонального компьютера.
Эти бумаги Пауль Хаггес ненавидел так же, как и эту проклятую планету.
Внезапно у него возникло желание закрыть папку и запустить ее в окрашенную светло-бежевой краской стену прямо перед ним, а потом взять бейсбольную биту и разгромить всю обстановку помещения; превратить в обломки этот стол, за которым он провел тридцать лет своей жизни, эти стулья и кресла на колесиках. Он представил себе, как достанет из железного несгораемого сейфа, стоящего слева от Хаггеса, свой личный флэштер и всадит, пулю за пулей, пока не кончится обойма, весь его заряд в светящийся монитор стоящего перед ним компьютера.
«Нет, Пауль, дружище, успокойся, — сказал он себе, — нельзя потакать слепым эмоциям и давать волю нервам». Он всегда гордился своим хладнокровием и выдержкой, благодаря которой он и провел тридцать лет в этой дыре и дослужился до начальника таможни. Осталось потерпеть совсем немного времени. Какие-то полгода. И он станет свободным и обеспеченным человеком. Через полгода он возьмет расчет и пошлет все ко всем чертям. Сядет на звездолет и смоется отсюда. А сейчас нужно спуститься вниз и выпить рюмочку «Черного Саймона».
Приняв это решение, Пауль встал из-за стола, выключил радио и вышел из комнаты. Дверь в помещение он запирать не стал. Кому нужны эти чертовы бумаги?
Бар, куда направился начальник таможни, располагался на минус третьем этаже, глубоко ниже уровня поверхности планеты. Пауль Хаггес направился прямо к лифту, насвистывая мотив прилипчивой мелодии шлягера, который только что передавали по радио, повторяя вполголоса слова припева:
«Этот славный парень Герб Кримсон. О-о!
Этот славный парень Герб Кримсон. О-о!»
«Фу ты, черт, — выругался он сквозь зубы, — теперь эта дурацкая мелодия от меня и до вечера не отвяжется!»
Пауль шел по широкому коридору, закругляющемуся плавным радиусом. По обе стороны от Хаггеса располагались ряды герметично запирающихся дверей различных служб. На Асиденте даже двери внутренних помещений были снабжены герметичными запорами на тот случай, чтобы при утечке атмосферы персонал, работающий в комнате, не погиб и мог автономно продержаться, пока специалисты технических служб не устранят причину аварии.
Пластиковое покрытие пола заглушало шаги, а акустическая изоляционная обивка стен скрадывала все звуки. Было слышно лишь слабое жужжание ламп дневного света, укрепленных под потолком, да монотонный гул установок регенерации воздуха.
Создавалось впечатление, что, кроме Хаггеса, здесь больше никого нет. Но Пауль знал, что это не так. За рядом плотно прикрытых дверей шла оживленная работа. Десятки клерков подсчитывали количество добываемой и перерабатываемой руды. Отдел поставок заносил в свои компьютеры данные об отправке алюминия на другие планеты, а бухгалтерский отдел, занимающий целый этаж, подводил балансы все возрастающих доходов сенатора Марка Труккеда.
Спустившись в лифте на самый нижний уровень здания, Пауль очутился в баре.
В просторном овальном зале, стены которого были облицованы листами блестящего алюминия, почти не было посетителей. Несколько человек в промасленных комбинезонах с эмблемами технического персонала базы сидели за столиком у стены, пили пиво и негромко переговаривались между собой.
Хаггес сразу же направился к стойке из отполированного до блеска темного дерева, за которой уже расположился начальник местного филиала полиции капитан Хитредвил со своим помощником — инспектором Дином Креггером.
— Как дела по поимке контрабандистов? — Хитредвил приподнял свой стакан, в котором плескалось виски «Черный Саймон», приветствуя Пауля.
Это была шутка. Подобной фразой капитан Хитредвил всегда здоровался с начальником таможни при встрече. А так как отделение полиции располагалось на одном этаже с таможенной службой, это высказывание Пауль Хаггес слышал несколько раз в день.
Хитредвил считал себя очень остроумным человеком, и подобные высказывания у него были припасены для всех своих знакомых и сослуживцев.
— Отлично, капитан, — раздраженно ответил Хаггес. — А как идут дела по поимке преступников?
Пауль даже не пытался скрыть своего плохого настроения. И его колкость не могла не задеть капитана Хитредвила. Пауль это знал. Как знал он и то, что их полицейское управление, начальником которого был Хитредвил, считалось одним из самых спокойных в галактике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21