Мы вместе займемся этим.
— Нет, мне пора уходить.
— Но почему? — воскликнул брат, но его слова утонули в тишине. Антуан ушел. Клод кинулся его догонять, но на улице никого не было.
* * *
Вечер. В кронах редких деревьев тихо шелестел ветер. По небу пробегали одинокие облака, постепенно застилая собой лик луны и россыпи звезд.
Священник закончил читать молитву над свежей могилой, и собравшиеся люди, одетые в траур, стали расходиться.
Когда ушли все, даже могильщики, от тени ближайшего дерева отделилась закутанная в черный плащ фигура и приблизилась к могиле. На ее надгробии было высечено:
«Рауль де Сен ля Рош. 1593-1633» .
Антуан стоял над могилой, и мысли в голову лезли одна хуже другой. Проведя рукой по холодному камню, он едва слышно проговорил:
— Прости меня, Рауль. Прости, брат. Не надо было мне уводить тебя за собой. Мой путь оказался тебе не по силам. И вина за то, что я сделал с тобой, вечно будет на мне. Прости.
Горечь и боль утраты тяжким грузом легли на его плечи, сдавили сердце, не отпуская ни на минуту. Но единственным внешним проявлением всего этого стала одинокая слеза, скатившаяся по щеке.
Антуан уже хотел было уйти, когда услышал чьи-то отдаленные шаги, приглушенные травой. Он застыл на месте, пока его не позвал столь знакомый голос Клода:
— Антуан? Я знал, что ты здесь появишься. Рано или поздно. Но почему тебя не было во время похорон? Ведь он все-таки твой брат!
— Я знаю. Не стоит мне об этом напоминать, — довольно резко ответил вампир. Хорошо капюшон скрывал лицо, иначе Клод бы увидел, как сверкнули его глаза.
— Хорошо, если так. А то я не раз задумывался о том, что все мы уже ничего не значим для тебя.
— Никогда не говори таких вещей! — сквозь зубы процедил Антуан, повернувшись к брату спиной.
— Как же иначе? Чуть ли не двадцать лет от тебя приходили лишь письма. Ты даже не приехал на похороны матери!
— Я не мог, — в голосе вампира было неподдельное горе, но это нисколько не смягчило Клода, который, похоже, решил высказать все, что накопилось на сердце за долгие годы.
— Даже если так, то почему ты не пришел сегодня? Ведь ты был в городе! Не верю я в какую-то мифическую болезнь!
С этими словами Клод тронул капюшон, желая видеть лицо брата. Тот дернулся, желая это предотвратить, но потревоженная ткань сама сползла.
Золотые волосы рассыпались по плечами Антуана, и он нехотя повернулся к брату.
Даже весьма скудного света луны хватило Клоду, чтобы разглядеть лицо Антуана, и увиденное повергло его в настоящий шок. Некоторое время он не мог вымолвить ни слова, с губ срывались лишь нечленораздельные звуки. С большим усилием он сложил их в слова:
— О, Боже мой! Господи, что ты с собой сделал? Как такое возможно? Ты не постарел ни на день!
— Да, это так, — нехотя согласился Антуан, так как отпираться было бессмысленно.
— Но почему?
— Тебе не нужно этого знать. Это знание лишь навредить тебе, — вампир сделал шаг назад, пытаясь скрыться в тени.
Но Клод не внял словам брата и двинулся к нему. Антуан сделал еще шаг назад, вытянул руку в предупреждающем жесте и проговорил:
— Стой, не приближайся. Я ухожу, ты больше не увидишь меня!
— Нет, постой!
Клод схватил его за руку, пытаясь остановить, но Антуан высвободился без малейших усилий и процедил:
— Уходи!
— Нет.
— Уходи! — более грозно проговорил вампир, сверкнув клыками.
Этого оказалось достаточно. Клод в ужасе отшатнулся, осеняя себя крестом и говоря:
— Господи! Господи! Это ужасно! Ты... ты дьявол!
— Это вряд ли, — грустно проговорил Антуан. — Но не совсем человек, это точно. Прощай. Более мы не увидимся.
Сказав это, он растворился во тьме, оставив Клода неистово молиться за спасение его души.
* * *
Антуан смутно помнил о том, как вернулся во Флоренцию. В его памяти осталось лишь то, что он не пользовался ни кораблем, ни лошадьми. Он просто шел и шел по бесчисленным дорогам и тропам, доверившись своей интуиции. А дни проводил, схоронившись в земле, вырывая себе подобие могилы.
Во Флоренцию Антуан ступил полнейшим оборванцем. Тенью прежнего себя. И самое страшное, что ему было все равно. Словно со смертью Рауля из его жизни исчез весь смысл. Антуан не переставал винить себя в его гибели.
Он забросил все дела и из дома выходил лишь изредка, чтобы утолить свою жажду. Все ночи слились для него в одну сплошную серую линию.
Такое поведение одного из сильнейших вампиров города не могло не встревожить остальных. Через некоторое время, когда стало ясно, что сам Антуан в общину не придет, вампиры, считавшие его своим другом, стали приходить к нему сами. Но не одному из них не удалось не только уговорить его прийти в общину, но и просто поговорить. Антуан отделывался лишь короткими сухими фразами, спеша выставить незваного гостя за дверь.
Это продолжалось до тех пор, пока в один из вечеров к нему не пришла Сантина. Как говорится, если гора не идет к Магомету...
Не дождавшись, пока откроют дверь, она вошла сама (благо для вампира любой замок не проблема). Антуана вампирша нашла сидящим в кресле и тупо уставившимся в одну точку. Камзол валялся радом, а рубашка на нем была измята. К тому же на ней виднелись капли крови.
Он, несомненно, слышал, что Сантина вошла в его дом, но никак не отреагировал. А она тихо села рядом и, после нескольких минут наблюдения за его неподвижностью, заговорила:
— Почему ты совсем забыл о нас, Антуан? — в ее голосе не было гнева или недовольства, лишь участие.
Вампир ничего не ответил, но его взгляд обратился к Сантине и стал осмысленным.
— Так что с тобой происходит? Да, я знаю, что тебя постигла страшная трагедия: погиб твой первый птенец и брат. Это жестокий удар, но ты силен, и я не поверю, что подобное способно сломить тебя.
— А может, как раз наоборот? — наконец проговорил Антуан безразличным тоном.
— Нет. Просто убежденность в собственной вине мешает тебе пережить это горе. Мне знакома подобная реакция, — терпеливо, словно ребенку, втолковывала Сантина. — Поэтому тебе надо перестать дичиться общества себе подобных. Оно пойдет только на пользу. Никто из нас не хочет, чтобы тебя постигла участь Юлиуса.
При упоминании этого имени перед глазами Антуана тотчас встала картина гибели его создателя, заставившая его содрогнуться. Нет, менее всего он жаждал такого конца.
— Уф, ну хоть какая-то реакция! — вздохнула Сантина. — А то ты начал серьезно меня беспокоить.
— Вот уж не думал, что моя скромная персона может вызвать столько беспокойств, — горько усмехнулся Антуан.
— Ты себя недооцениваешь, — вампирша сделала вид, что не заметила иронии. — Ты — магистр, хотя, похоже, еще не осознал, что это значит.
— И что же?
— А то, что не получиться исчезнуть, заставить забыть о себе. Тебя многие уважают, все отныне считаются с твоими словами. Правда, ты заставил прислушиваться к себе практически сразу же. Но, даже закрыв глаза на все это, не забывай, что у тебя есть друзья. Ты не один.
— Друзья... — задумчиво повторил Антуан. В его памяти возникли образы Рихтера, Фернана, Ирии и даже Яноша. Все они если и не были его друзьями в полном смысле этого слова, то считались добрыми приятелями. А Рихтер... ведь он пытался предупредить его о Рауле, а он не прислушался...
Печаль снова накатила на Антуана, но тяжесть на сердце вдруг перестала казаться такой невыносимой.
— Так ты перестанешь изображать отшельника и вернешься в наше общество? — напомнила о своем присутствии Сантина.
— Хорошо, приду.
Слова вырвались настолько неожиданно, что удивили обоих. Но Они шли от сердца, и Антуан не собирался отказываться от своих слов.
— Замечательно! — улыбнулась вампирша. — Все будут рады твоему возвращению. К тому же у нас гости.
— Гости?
— Да. Они будут рады познакомиться с тобой, — с этими словами Сантина покинула его дом.
Ее слова вызвали у Анутана легкий укол любопытства. А это уже было хорошим признаком.
Антуан сдержал слово и следующей ночью пришел в дом общины, хотя это стоило ему усилий. Он был из тех, кто предпочитает в одиночку переживать свое горе, и не терпит ничьего сочувствия. От него ему становилось лишь хуже.
Стоило ему войти, как в зале тотчас стихли все разговоры, и все взгляды устремились на него. В них было все: и радость, и удивление, и сочувствие, и любопытство. Но все это Антуан воспринял с полным безразличием.
Вот от одной из компаний отделился Фернан и направился к нему. Радостно улыбнувшись, он протянул ему руку со словами:
— Здравствуй, Антуан. Наконец-то ты покончил со своим затворничеством и пришел к нам. Рад тебя видеть.
— Я тоже, — он пожал протянутую руку.
— Как видишь, у нас сегодня небольшое собрание.
— И по какому поводу?
— Разве нам нужен повод? — усмехнулся вампир. — Время от времени мы просто собираемся, чтобы побыть среди своих. Ты же знаешь.
— Да, — согласно кивнул Антуан. — Просто чуть подзабыл.
— Ладно, идем к остальным. Узнаешь последние новости. А то многие опасаются, что ты отвык от общения.
— Ну, это несомненное преувеличение с их стороны.
— Вот и докажешь им это.
Вскоре Антуан был в центре всеобщего внимания. И, возможно, впервые ему было от этого несколько неуютно, но он просто не мог придумать, как отделаться от них.
Наконец, Антуан не выдержал и ретировался на балкон. Облокотившись о перила, он перевел дух. Но одиночество его было недолгим. Вскоре на тот же балкон протиснулся (иного слова не подберешь) Рихтер. Встав рядом с Антуаном, он спросил:
— Почему ты не с остальными? Фернан тебя искал.
— Не могу больше, — обреченно вздохнул вампир. — Слишком много общения за раз.
— Понятно.
— А ты почему здесь?
— Практически по той же причине. Да, рад, что ты снова с нами, а то о тебе ходили тревожные слухи. Но теперь это не важно.
— Наверно, — пожал плечами Антуан. — Кстати, я до сих пор не видел нашу главную вампиршу. Где Сантина? Я думал, именно она хотела видеть меня здесь.
— Это так. Но сперва она хотела дать тебе возможность пообщаться с остальными. Хочешь, я провожу тебя к Сантине?
— Ладно, идем, — уйти, не встретившись с хозяйкой дома, было бы просто невежливо.
Уже подходя к личным апартаментам магистра города, Рихтер как бы невзначай заметил:
— Правда, госпожа сейчас не одна. У нее гость, с которым она хочет тебя познакомить.
Антуан услышал эти слова лишь краем уха, так как заметил среди вампиров новое лицо, которое просто нельзя было пропустить. Это был высокий мужчина с длинными светлыми, практически белыми волосами. Но у него не было времени рассмотреть новичка получше, так как Рихтер уже открыл перед ним дверь, приглашая войти.
Антуан вошел, а его провожатый остался в коридоре. Как обычно.
Сантина устроилась в кресле прямо напротив двери, но вовсе не она завладела целиком и полностью его вниманием, а та, что сидела рядом, практически спиной к нему.
Это обстоятельство никак не помешало Антуану подметить ее почти божественную красоту. До бесконечности длинные золотые волосы, будто перенявшие цвет у самого солнца, мягкими локонами обрамляли тонкое лицо. Королевская осанка, идеальные формы. Ему показалось, что еще никогда он не видел подобного совершенства. Безусловно, она была вампиршей, весьма сильной. Он ощущал ее возраст — что-то около тысячи лет.
Антуан еще не видел ее лица, но уже был полностью очарован. Сантина видела все это и улыбалась про себя, а потом решила их познакомить:
— Антуан, позволь представить тебе мою... — она на секунду запнулась, — мою давнюю подругу, Менестрес.
Вампирша повернула к нему свое лицо, и это было лицо ангела с пронзительными изумрудно-зелеными глазами. Красивым, певучим голосом она проговорила:
— Рада знакомству, Антуан.
— Взаимно, — выдавил он из себя.
Антуан просто тонул в океане ее зеленых глаз. И вдруг в его мозгу будто что-то щелкнуло. Он вспомнил ее, и удивился, что его не осенило сразу же. Ведь однажды он уже видел эти чарующие глаза, поразившие его раз и навсегда. Да, это было давно, лет девятнадцать назад, но он помнил ту встречу как сейчас. Сомнений нет, это была она. Значит, ее зовут Менестрес. Великолепно.
— Так ты и есть тот вампир, чья сила растет не по дням, а по часам? — с улыбкой спросила вампирша.
— Ну, мне кажется, это преувеличение, — смутился Антуан. Он еще не знал, могут ли вампиры краснеть, но как никогда был близок к этому.
— Вряд ли. Я ощущаю твою силу, и она... потрясает. Очень не многим удается в столь короткий срок достигнуть ранга магистра.
— Мне очень лестно слышать это от вас.
Они премило проболтали почти до рассвета. И на это время тяжесть на душе Антуана ослабла. Ему стало легче. К тому же какое-то другое, новое чувство проникло в его сердце, согревая.
* * *
Новый дом Менестрес располагался в каких-то паре кварталов от дома общины. Небольшой, в два этажа, но шикарно обставленный. Ей нравилось, хотя она могла бы прекрасно обойтись без всего этого. Но, с другой стороны, к чему терпеть неудобства?
Менестрес вошла в дом, где вампиршу ждали ее бессменные спутники. От нее не утаилось легкое недоумение на лице Димьена. Конечно, ведь Менестрес отослала его, сообщив, что сегодня ей не нужно сопровождение. Но вслух он ничего не сказал. Способность не задавать лишних вопросов было его лучшим качеством.
В этот город Менестрес прибыла всего несколько дней назад и еще не знала, сколько пробудет во Флоренции. У нее были здесь некоторые дела, и не только. Именно дела заставили ее появиться среди здешних вампиров, но она скрыла от них свою подлинную суть, притворившись обычным вампиром в ранге магистра. И никто не узнал ее, хотя она пользовалась подлинным именем, кроме одного, вернее одной. Конечно, Сантина узнала ее. Да и как птенец может не узнать своего создателя? Но Менестрес была уверена, что она будет хранить молчание.
Сейчас же ее мысли были заняты совсем другим. Чтобы разобраться в них Менестрес поднялась к себе, сообщив, что желает побыть одна. У нее из головы не выходила сегодняшняя встреча. Антуан... Менее всего она ожидала встретить его здесь и сейчас. После такого и впрямь уверуешь в судьбу. Но этот юноша... нет, теперь уже молодой вампир. Он потрясал и зачаровывал. Поразительно, как быстро росла его сила! Он уже магистр. И было видно, как из магистра шаг за шагом поднимается Черный Принц.
Оправдывалось все то, что она разглядела в Антуане, когда тот еще был человеком. Но он уже не был так наивен, ему пришлось немало пережить. Менестрес видела в его глазах затаенную боль. Но Антуан не даст этой боли задушить себя, она знала это.
Воспоминания об их беседе пробудили в ней искры игривости. Менестрес хотелось рассмеяться, но она сдержалась. А потом пришло предчувствие. Предчувствие, что скоро что-то произойдет. Вампирша привыкла доверять своей интуиции, она ее никогда не подводила и была отлично развита.
Не желая больше сдерживаться, Менестрес раскинулась на кровати и тихо рассмеялась. На миг могущественная вампирша превратилась в обычную веселую молодую женщину. Возможно, это и было ее истинным лицом, но более вероятно — одна из граней ее "Я".
* * *
Эта внезапная встреча заново вдохнула в Антуана жизнь. Нет, боль утраты все еще жила в нем, но больше не заполняла все его существо. Стоило вампиру задуматься, как перед его глазами вставал образ Менестрес, прогоняя мрачные тучи
После той их первой встречи, Антуан не раз старался себя убедить, что во всем виновата его фантазия, такой красоты не может существовать в природе, он просто слишком идеализирует. Но сегодня он убедился, что это не так. Если и существуют на этой Земле богини, то Менестрес, несомненно, одна из них. Ведь она не просто красавица, это вампирша обладает острым и цепким умом. Еще он был почти уверен, что это она, та самая незнакомка из таверны.
Антуан был очарован ею. Такие чувства можно назвать любовью с первого взгляда. И он решил завоевать Менестрес. И его ничуть не смущал тот факт, что она старше его на несколько веков.
Для начала он стал все чаще и чаще бывать в общине, надеясь встретить ее там. И удача частенько улыбалась ему. А там он полагался на свое обаяние и светские манеры. Антуан был сама галантность, и дело не только в стремление завоевать, рядом с ней ему хотелось быть таким.
Скоро они с Менестрес были добрыми друзьями, и постепенно стали все больше времени проводить вдвоем. Но никто из них не упоминал о встрече, произошедшей в теперь уже столь далеком прошлом, поэтому в душе Антуана все еще оставались сомнения в правильности его догадок.
Потом были первые проводы и первый поцелуй — в общем сплошная романтика. Но эта романтика была разрушена в тот самый миг, когда однажды открылась дверь дома Менестрес. На пороге появился тот самый беловолосый вампир, которого он видел тогда лишь мельком. С первого взгляда было понятно, что он не просто зашел, а как минимум живет здесь.
Менестрес чмокнула Антуана и вошла в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Нет, мне пора уходить.
— Но почему? — воскликнул брат, но его слова утонули в тишине. Антуан ушел. Клод кинулся его догонять, но на улице никого не было.
* * *
Вечер. В кронах редких деревьев тихо шелестел ветер. По небу пробегали одинокие облака, постепенно застилая собой лик луны и россыпи звезд.
Священник закончил читать молитву над свежей могилой, и собравшиеся люди, одетые в траур, стали расходиться.
Когда ушли все, даже могильщики, от тени ближайшего дерева отделилась закутанная в черный плащ фигура и приблизилась к могиле. На ее надгробии было высечено:
«Рауль де Сен ля Рош. 1593-1633» .
Антуан стоял над могилой, и мысли в голову лезли одна хуже другой. Проведя рукой по холодному камню, он едва слышно проговорил:
— Прости меня, Рауль. Прости, брат. Не надо было мне уводить тебя за собой. Мой путь оказался тебе не по силам. И вина за то, что я сделал с тобой, вечно будет на мне. Прости.
Горечь и боль утраты тяжким грузом легли на его плечи, сдавили сердце, не отпуская ни на минуту. Но единственным внешним проявлением всего этого стала одинокая слеза, скатившаяся по щеке.
Антуан уже хотел было уйти, когда услышал чьи-то отдаленные шаги, приглушенные травой. Он застыл на месте, пока его не позвал столь знакомый голос Клода:
— Антуан? Я знал, что ты здесь появишься. Рано или поздно. Но почему тебя не было во время похорон? Ведь он все-таки твой брат!
— Я знаю. Не стоит мне об этом напоминать, — довольно резко ответил вампир. Хорошо капюшон скрывал лицо, иначе Клод бы увидел, как сверкнули его глаза.
— Хорошо, если так. А то я не раз задумывался о том, что все мы уже ничего не значим для тебя.
— Никогда не говори таких вещей! — сквозь зубы процедил Антуан, повернувшись к брату спиной.
— Как же иначе? Чуть ли не двадцать лет от тебя приходили лишь письма. Ты даже не приехал на похороны матери!
— Я не мог, — в голосе вампира было неподдельное горе, но это нисколько не смягчило Клода, который, похоже, решил высказать все, что накопилось на сердце за долгие годы.
— Даже если так, то почему ты не пришел сегодня? Ведь ты был в городе! Не верю я в какую-то мифическую болезнь!
С этими словами Клод тронул капюшон, желая видеть лицо брата. Тот дернулся, желая это предотвратить, но потревоженная ткань сама сползла.
Золотые волосы рассыпались по плечами Антуана, и он нехотя повернулся к брату.
Даже весьма скудного света луны хватило Клоду, чтобы разглядеть лицо Антуана, и увиденное повергло его в настоящий шок. Некоторое время он не мог вымолвить ни слова, с губ срывались лишь нечленораздельные звуки. С большим усилием он сложил их в слова:
— О, Боже мой! Господи, что ты с собой сделал? Как такое возможно? Ты не постарел ни на день!
— Да, это так, — нехотя согласился Антуан, так как отпираться было бессмысленно.
— Но почему?
— Тебе не нужно этого знать. Это знание лишь навредить тебе, — вампир сделал шаг назад, пытаясь скрыться в тени.
Но Клод не внял словам брата и двинулся к нему. Антуан сделал еще шаг назад, вытянул руку в предупреждающем жесте и проговорил:
— Стой, не приближайся. Я ухожу, ты больше не увидишь меня!
— Нет, постой!
Клод схватил его за руку, пытаясь остановить, но Антуан высвободился без малейших усилий и процедил:
— Уходи!
— Нет.
— Уходи! — более грозно проговорил вампир, сверкнув клыками.
Этого оказалось достаточно. Клод в ужасе отшатнулся, осеняя себя крестом и говоря:
— Господи! Господи! Это ужасно! Ты... ты дьявол!
— Это вряд ли, — грустно проговорил Антуан. — Но не совсем человек, это точно. Прощай. Более мы не увидимся.
Сказав это, он растворился во тьме, оставив Клода неистово молиться за спасение его души.
* * *
Антуан смутно помнил о том, как вернулся во Флоренцию. В его памяти осталось лишь то, что он не пользовался ни кораблем, ни лошадьми. Он просто шел и шел по бесчисленным дорогам и тропам, доверившись своей интуиции. А дни проводил, схоронившись в земле, вырывая себе подобие могилы.
Во Флоренцию Антуан ступил полнейшим оборванцем. Тенью прежнего себя. И самое страшное, что ему было все равно. Словно со смертью Рауля из его жизни исчез весь смысл. Антуан не переставал винить себя в его гибели.
Он забросил все дела и из дома выходил лишь изредка, чтобы утолить свою жажду. Все ночи слились для него в одну сплошную серую линию.
Такое поведение одного из сильнейших вампиров города не могло не встревожить остальных. Через некоторое время, когда стало ясно, что сам Антуан в общину не придет, вампиры, считавшие его своим другом, стали приходить к нему сами. Но не одному из них не удалось не только уговорить его прийти в общину, но и просто поговорить. Антуан отделывался лишь короткими сухими фразами, спеша выставить незваного гостя за дверь.
Это продолжалось до тех пор, пока в один из вечеров к нему не пришла Сантина. Как говорится, если гора не идет к Магомету...
Не дождавшись, пока откроют дверь, она вошла сама (благо для вампира любой замок не проблема). Антуана вампирша нашла сидящим в кресле и тупо уставившимся в одну точку. Камзол валялся радом, а рубашка на нем была измята. К тому же на ней виднелись капли крови.
Он, несомненно, слышал, что Сантина вошла в его дом, но никак не отреагировал. А она тихо села рядом и, после нескольких минут наблюдения за его неподвижностью, заговорила:
— Почему ты совсем забыл о нас, Антуан? — в ее голосе не было гнева или недовольства, лишь участие.
Вампир ничего не ответил, но его взгляд обратился к Сантине и стал осмысленным.
— Так что с тобой происходит? Да, я знаю, что тебя постигла страшная трагедия: погиб твой первый птенец и брат. Это жестокий удар, но ты силен, и я не поверю, что подобное способно сломить тебя.
— А может, как раз наоборот? — наконец проговорил Антуан безразличным тоном.
— Нет. Просто убежденность в собственной вине мешает тебе пережить это горе. Мне знакома подобная реакция, — терпеливо, словно ребенку, втолковывала Сантина. — Поэтому тебе надо перестать дичиться общества себе подобных. Оно пойдет только на пользу. Никто из нас не хочет, чтобы тебя постигла участь Юлиуса.
При упоминании этого имени перед глазами Антуана тотчас встала картина гибели его создателя, заставившая его содрогнуться. Нет, менее всего он жаждал такого конца.
— Уф, ну хоть какая-то реакция! — вздохнула Сантина. — А то ты начал серьезно меня беспокоить.
— Вот уж не думал, что моя скромная персона может вызвать столько беспокойств, — горько усмехнулся Антуан.
— Ты себя недооцениваешь, — вампирша сделала вид, что не заметила иронии. — Ты — магистр, хотя, похоже, еще не осознал, что это значит.
— И что же?
— А то, что не получиться исчезнуть, заставить забыть о себе. Тебя многие уважают, все отныне считаются с твоими словами. Правда, ты заставил прислушиваться к себе практически сразу же. Но, даже закрыв глаза на все это, не забывай, что у тебя есть друзья. Ты не один.
— Друзья... — задумчиво повторил Антуан. В его памяти возникли образы Рихтера, Фернана, Ирии и даже Яноша. Все они если и не были его друзьями в полном смысле этого слова, то считались добрыми приятелями. А Рихтер... ведь он пытался предупредить его о Рауле, а он не прислушался...
Печаль снова накатила на Антуана, но тяжесть на сердце вдруг перестала казаться такой невыносимой.
— Так ты перестанешь изображать отшельника и вернешься в наше общество? — напомнила о своем присутствии Сантина.
— Хорошо, приду.
Слова вырвались настолько неожиданно, что удивили обоих. Но Они шли от сердца, и Антуан не собирался отказываться от своих слов.
— Замечательно! — улыбнулась вампирша. — Все будут рады твоему возвращению. К тому же у нас гости.
— Гости?
— Да. Они будут рады познакомиться с тобой, — с этими словами Сантина покинула его дом.
Ее слова вызвали у Анутана легкий укол любопытства. А это уже было хорошим признаком.
Антуан сдержал слово и следующей ночью пришел в дом общины, хотя это стоило ему усилий. Он был из тех, кто предпочитает в одиночку переживать свое горе, и не терпит ничьего сочувствия. От него ему становилось лишь хуже.
Стоило ему войти, как в зале тотчас стихли все разговоры, и все взгляды устремились на него. В них было все: и радость, и удивление, и сочувствие, и любопытство. Но все это Антуан воспринял с полным безразличием.
Вот от одной из компаний отделился Фернан и направился к нему. Радостно улыбнувшись, он протянул ему руку со словами:
— Здравствуй, Антуан. Наконец-то ты покончил со своим затворничеством и пришел к нам. Рад тебя видеть.
— Я тоже, — он пожал протянутую руку.
— Как видишь, у нас сегодня небольшое собрание.
— И по какому поводу?
— Разве нам нужен повод? — усмехнулся вампир. — Время от времени мы просто собираемся, чтобы побыть среди своих. Ты же знаешь.
— Да, — согласно кивнул Антуан. — Просто чуть подзабыл.
— Ладно, идем к остальным. Узнаешь последние новости. А то многие опасаются, что ты отвык от общения.
— Ну, это несомненное преувеличение с их стороны.
— Вот и докажешь им это.
Вскоре Антуан был в центре всеобщего внимания. И, возможно, впервые ему было от этого несколько неуютно, но он просто не мог придумать, как отделаться от них.
Наконец, Антуан не выдержал и ретировался на балкон. Облокотившись о перила, он перевел дух. Но одиночество его было недолгим. Вскоре на тот же балкон протиснулся (иного слова не подберешь) Рихтер. Встав рядом с Антуаном, он спросил:
— Почему ты не с остальными? Фернан тебя искал.
— Не могу больше, — обреченно вздохнул вампир. — Слишком много общения за раз.
— Понятно.
— А ты почему здесь?
— Практически по той же причине. Да, рад, что ты снова с нами, а то о тебе ходили тревожные слухи. Но теперь это не важно.
— Наверно, — пожал плечами Антуан. — Кстати, я до сих пор не видел нашу главную вампиршу. Где Сантина? Я думал, именно она хотела видеть меня здесь.
— Это так. Но сперва она хотела дать тебе возможность пообщаться с остальными. Хочешь, я провожу тебя к Сантине?
— Ладно, идем, — уйти, не встретившись с хозяйкой дома, было бы просто невежливо.
Уже подходя к личным апартаментам магистра города, Рихтер как бы невзначай заметил:
— Правда, госпожа сейчас не одна. У нее гость, с которым она хочет тебя познакомить.
Антуан услышал эти слова лишь краем уха, так как заметил среди вампиров новое лицо, которое просто нельзя было пропустить. Это был высокий мужчина с длинными светлыми, практически белыми волосами. Но у него не было времени рассмотреть новичка получше, так как Рихтер уже открыл перед ним дверь, приглашая войти.
Антуан вошел, а его провожатый остался в коридоре. Как обычно.
Сантина устроилась в кресле прямо напротив двери, но вовсе не она завладела целиком и полностью его вниманием, а та, что сидела рядом, практически спиной к нему.
Это обстоятельство никак не помешало Антуану подметить ее почти божественную красоту. До бесконечности длинные золотые волосы, будто перенявшие цвет у самого солнца, мягкими локонами обрамляли тонкое лицо. Королевская осанка, идеальные формы. Ему показалось, что еще никогда он не видел подобного совершенства. Безусловно, она была вампиршей, весьма сильной. Он ощущал ее возраст — что-то около тысячи лет.
Антуан еще не видел ее лица, но уже был полностью очарован. Сантина видела все это и улыбалась про себя, а потом решила их познакомить:
— Антуан, позволь представить тебе мою... — она на секунду запнулась, — мою давнюю подругу, Менестрес.
Вампирша повернула к нему свое лицо, и это было лицо ангела с пронзительными изумрудно-зелеными глазами. Красивым, певучим голосом она проговорила:
— Рада знакомству, Антуан.
— Взаимно, — выдавил он из себя.
Антуан просто тонул в океане ее зеленых глаз. И вдруг в его мозгу будто что-то щелкнуло. Он вспомнил ее, и удивился, что его не осенило сразу же. Ведь однажды он уже видел эти чарующие глаза, поразившие его раз и навсегда. Да, это было давно, лет девятнадцать назад, но он помнил ту встречу как сейчас. Сомнений нет, это была она. Значит, ее зовут Менестрес. Великолепно.
— Так ты и есть тот вампир, чья сила растет не по дням, а по часам? — с улыбкой спросила вампирша.
— Ну, мне кажется, это преувеличение, — смутился Антуан. Он еще не знал, могут ли вампиры краснеть, но как никогда был близок к этому.
— Вряд ли. Я ощущаю твою силу, и она... потрясает. Очень не многим удается в столь короткий срок достигнуть ранга магистра.
— Мне очень лестно слышать это от вас.
Они премило проболтали почти до рассвета. И на это время тяжесть на душе Антуана ослабла. Ему стало легче. К тому же какое-то другое, новое чувство проникло в его сердце, согревая.
* * *
Новый дом Менестрес располагался в каких-то паре кварталов от дома общины. Небольшой, в два этажа, но шикарно обставленный. Ей нравилось, хотя она могла бы прекрасно обойтись без всего этого. Но, с другой стороны, к чему терпеть неудобства?
Менестрес вошла в дом, где вампиршу ждали ее бессменные спутники. От нее не утаилось легкое недоумение на лице Димьена. Конечно, ведь Менестрес отослала его, сообщив, что сегодня ей не нужно сопровождение. Но вслух он ничего не сказал. Способность не задавать лишних вопросов было его лучшим качеством.
В этот город Менестрес прибыла всего несколько дней назад и еще не знала, сколько пробудет во Флоренции. У нее были здесь некоторые дела, и не только. Именно дела заставили ее появиться среди здешних вампиров, но она скрыла от них свою подлинную суть, притворившись обычным вампиром в ранге магистра. И никто не узнал ее, хотя она пользовалась подлинным именем, кроме одного, вернее одной. Конечно, Сантина узнала ее. Да и как птенец может не узнать своего создателя? Но Менестрес была уверена, что она будет хранить молчание.
Сейчас же ее мысли были заняты совсем другим. Чтобы разобраться в них Менестрес поднялась к себе, сообщив, что желает побыть одна. У нее из головы не выходила сегодняшняя встреча. Антуан... Менее всего она ожидала встретить его здесь и сейчас. После такого и впрямь уверуешь в судьбу. Но этот юноша... нет, теперь уже молодой вампир. Он потрясал и зачаровывал. Поразительно, как быстро росла его сила! Он уже магистр. И было видно, как из магистра шаг за шагом поднимается Черный Принц.
Оправдывалось все то, что она разглядела в Антуане, когда тот еще был человеком. Но он уже не был так наивен, ему пришлось немало пережить. Менестрес видела в его глазах затаенную боль. Но Антуан не даст этой боли задушить себя, она знала это.
Воспоминания об их беседе пробудили в ней искры игривости. Менестрес хотелось рассмеяться, но она сдержалась. А потом пришло предчувствие. Предчувствие, что скоро что-то произойдет. Вампирша привыкла доверять своей интуиции, она ее никогда не подводила и была отлично развита.
Не желая больше сдерживаться, Менестрес раскинулась на кровати и тихо рассмеялась. На миг могущественная вампирша превратилась в обычную веселую молодую женщину. Возможно, это и было ее истинным лицом, но более вероятно — одна из граней ее "Я".
* * *
Эта внезапная встреча заново вдохнула в Антуана жизнь. Нет, боль утраты все еще жила в нем, но больше не заполняла все его существо. Стоило вампиру задуматься, как перед его глазами вставал образ Менестрес, прогоняя мрачные тучи
После той их первой встречи, Антуан не раз старался себя убедить, что во всем виновата его фантазия, такой красоты не может существовать в природе, он просто слишком идеализирует. Но сегодня он убедился, что это не так. Если и существуют на этой Земле богини, то Менестрес, несомненно, одна из них. Ведь она не просто красавица, это вампирша обладает острым и цепким умом. Еще он был почти уверен, что это она, та самая незнакомка из таверны.
Антуан был очарован ею. Такие чувства можно назвать любовью с первого взгляда. И он решил завоевать Менестрес. И его ничуть не смущал тот факт, что она старше его на несколько веков.
Для начала он стал все чаще и чаще бывать в общине, надеясь встретить ее там. И удача частенько улыбалась ему. А там он полагался на свое обаяние и светские манеры. Антуан был сама галантность, и дело не только в стремление завоевать, рядом с ней ему хотелось быть таким.
Скоро они с Менестрес были добрыми друзьями, и постепенно стали все больше времени проводить вдвоем. Но никто из них не упоминал о встрече, произошедшей в теперь уже столь далеком прошлом, поэтому в душе Антуана все еще оставались сомнения в правильности его догадок.
Потом были первые проводы и первый поцелуй — в общем сплошная романтика. Но эта романтика была разрушена в тот самый миг, когда однажды открылась дверь дома Менестрес. На пороге появился тот самый беловолосый вампир, которого он видел тогда лишь мельком. С первого взгляда было понятно, что он не просто зашел, а как минимум живет здесь.
Менестрес чмокнула Антуана и вошла в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44