— Мы ищем, где бы нам можно было остановиться; не могли бы вы нам что-нибудь посоветовать?
— Если вы ничего не заказывали заранее, то едва ли вы сможете что-нибудь найти. Отель переполнен, все дома для гостей заняты. Вы могли бы подыскать что-нибудь в Дантоне... — добавила она.
— Ну что же, так или иначе, большое вам спасибо, — сказала Элайн. — Может быть, вы продадите нам немного хлеба?
— С удовольствием.
Женщина и Элайн вошли в полутемный магазин. Девушка глубоко вдохнула прекрасный запах свежевыпеченного хлеба.
— Здесь пахнет в точности так же, как в кухне моей тетушки.
— Ваша тетушка любит печь?
Элайн кивнула, потеряв способность отвечать, ее горло перехватил спазм, а глаза наполнились слезами.
— Тетушка Джудит любила печь, — быстро произнес Грег. — На самом деле... — он запнулся и огляделся. — А во время войны, пятьдесят лет назад, ваш магазин тоже существовал?
— Мой дедушка открыл эту лавочку в 1918-м году, когда вернулся с фронта. С первой войны, — уточнила хозяйка. — А почему вас это интересует?
— В время войны наша тетя Джудит была эвакуирована в вашу деревню; она часто вспоминала об удивительной хлебной лавочке... Неужели об этой самой?
— Она до сих нор осталась единственной в деревне, — пожилая женщина лучезарно улыбнулась. — Конечно, в те времена она существовала на этом самом месте. Тогда ею управляли моя матушка и ее сестры. — Она облокотилась на стеклянный прилавок, отодвинув табличку, просившую не облокачиваться на стекло. — Я играла вместе с эвакуированными детьми. Как звали вашу тетушку?
— Джудит Уолкер, — мягко ответила Элайн.
Хозяйка нахмурилась, глядя на волосы Элайн.
— Я не припомню, чтобы среди них были рыжеволосые девочки...
— У моей тетушки были черные волосы; а рыжим был мой отец. Он родом из Уэльса, — добавила девушка.
— Из Уэльса. А откуда именно?
— Из Кардиффа. Меня зовут Элайн Повис. А это мой... брат, Грег.
— Да, сходство несомненное, — заметила хозяйка. Она взглянула за дверь, мимо которой шли целые толпы народа. — А надолго ли вы задержитесь здесь? — неожиданно спросила она.
— На ночь. Самое большее — на две, — быстро ответил Грег.
— У меня есть одна комната. Это комната моего сына, но сейчас он в Лондоне, работает там в театре. Я с удовольствием предоставлю ее вам.
— Мы безмерно благодарны, — незамедлительно отреагировала Элайн. — Мы, конечно же, заплатим...
— Нет, вы ничего не должны мне платить, — просто перебила ее хозяйка. — А сейчас вы, на самом деле, хотели немного хлеба.
* * *
— Мы ожидали прибытия около десяти тысяч людей... а сейчас здесь никак не меньше тридцати, — спокойно произнес сержант Гамильтон, и его уэльский акцент придавал при этом словам некую музыкальность. Он перевел взгляд с Виктории Хит на Тони Фоулера. Я затребовал дополнительно двадцать офицеров и, кроме того, попросил прислать еще сорок. Если повезет, то прибудут десять человек, — добавил он без тени иронии или горечи.
Тони Фоулер поднялся и подвинул к себе телефонный аппарат.
— У меня есть веские причины считать, что Грегори Мэттьюз, которого мы должны допросить в связи с шестью убийствами и похищением молодой медсестры, сейчас находится здесь. Я позабочусь о том, чтобы у вас было достаточно людей.
Виктория Хит обернулась и взглянула на заполненную народом улицу за вымытым до блеска окном полицейского участка.
— Если он здесь, то он может находиться где угодно.
— Если он здесь, мы его непременно найдем, — уверенно отозвался сержант Гамильтон.
Тони Фоулер опустил телефонную трубку на рычаг.
— Будем надеяться, что мы найдем его прежде, чем он совершит очередное убийство.
* * *
Грег, залившись краской смущения, стоял возле окна спиной к Элайн, в то время как девушка переодевалась в рубашку и джинсы. Несколькими минутами раньше он нечаянно застал ее в тот момент, когда она, раздеваясь, стягивала через голову пропитанную потом рубашку, и поймал себя на том, что его глаза слишком долго не могли оторваться от ее обнаженной груди.
— Что мы теперь делаем? — спросила Элайн, встав рядом с ним у окна и закатывая рукава рубашки.
Избегая ее взгляда, Грег почувствовал, как его щеки снова загорелись от смущения. Отвернувшись от окна, он честно признался:
— Не знаю.
— Бриджид хотела, чтобы мы приехали сюда. Здесь все началось, здесь им всем раздали Святыни.
Грег присел на край жесткой кровати, поставил сумку на колени и достал из нее дневник Джудит вместе с другими ее записями.
— Святыни они все получили от старика по фамилии... — Он стал быстро перелистывать страницы, — Эмброуз... — наконец нашел он то, что искал. — Им всем вручил Святыни старик по фамилии Эмброуз.
— Бриджид упоминала о какой-то пещере в лесу неподалеку от окраины деревни, в которой были полки, деревянная кровать... Элайн облокотилась на подоконник, глядя вниз на заполненную народом улицу.
Грег опять стал листать страницы, и его губы беззвучно шевелились, когда он пытался разобрать почерк Джудит.
— Да, вот здесь. Ты права. Слушай:
«Сегодня Эмброуз привел нас в свою пещеру. Мы прошли до конца деревни, перешли через мост и повернули налево, на узкую, почти неразличимую тропинку. Его пещера оказалась в середине густой рощицы, в низком кургане, и ее почти не видно, если только не искать ее специально. Эмброуз приладил к ее каменным стенам полочки из ветвей деревьев...»
— Мы смогли бы ее найти, — медленно и задумчиво произнесла Элайн. Ее внимание привлекла вывеска магазинчика, расположенного напротив. Галантерея Вуда. — Дай-ка мне записную книжку тетушки Джудит. — Открыв книжку на последней странице, девушка провела указательным пальцем по списку имен. — Джулия Вуд, — победно воскликнула она, а спустя мгновение уже более спокойно добавила: — Адрес местный, где-то здесь, в Мэйдоке.
— Я думал, что ты звонила всем, кого внесла в этот список твоя тетушка.
— Я звонила... — Элайн сдвинула брови, пытаясь вспомнить разговор. Которая же это из женщин? Та, что находилась в доме престарелых, или та, с чьим племянником она говорила? Да, она разговаривала с племянником этой женщины и теперь вспомнила отчетливо, что Джулия Вуд умерла десять лет назад. Девушка захлопнула записную книжку. — Ну что ж, у нас есть две цели: пещера Эмброуза и последний адрес Джулии Вуд.
Глава 58
В лесу кроме них был кто-то еще.
Грег чувствовал на себе чей-то взгляд, ему стало не по себе, по коже пробежали мурашки. Элайн часто оглядывалась, и он понял, что она испытывала такие же ощущения. Он достал из сумки сломанный меч и теперь держал его в руке.
— За нами кто-то идет, — тихо сказал он, приблизившись к Элайн.
— Знаю.
— Как ты думаешь, кто это может быть?
— Кто угодно, и я надеюсь и молю Бога, чтобы это не оказался кто-нибудь из них. — Грег усилием воли преодолел желание обернуться. — Может быть, мы уже пропустили поворот? — спросил он.
Элайн, прищурившись, посмотрела вперед.
— Не думаю. Это единственная тропинка слева от моста, и ее едва можно различить, — напомнила она ему. — Мне кажется, что впереди роща. Может быть, это и есть та самая роща, о которой написала в дневнике тетя Джудит.
Между деревьями вспорхнул голубь, спугнув двух сорок. Элайн и Грег вздрогнули от неожиданности.
— Похоже, что мы подошли к роще, — сказала Элайн и, сойдя с тропы, направилась в гущу деревьев, под которыми росли кусты боярышника.
Грег осторожно шел следом за девушкой, наклоняясь под низкими ветвями, и, воспользовавшись этим, бросил взгляд назад. Ему удалось увидеть чью-то неясную тень среди деревьев.
Они едва не прошли мимо пещеры, однако Элайн заметила, что позади завесы из листьев и извивавшихся лоз тени сгущались. Шедший за ней Грег испытал ужас, когда девушка внезапно пропала.
— Элайн! — громким шепотом воскликнул он. Из густой листвы высунулась рука и пальцем поманила его. Наклонив голову, он прошел сквозь листву и лианы и оказался в большой естественной пещере. Закрывавшая вход листва придавала зеленый оттенок проникавшему в пещеру свету, и потому пещера напоминала подводное царство.
Выглядела пещера почти в точности так, как описывали ее Джудит Уолкер и Бриджид Дэвис. Она была полукруглой формы, на стенах висели резные полки, а в дальнем углу стояла украшенная резьбой деревянная кровать. Земляной пол покрывал толстый слой пыли, на которой отчетливо виднелись следы животных, а на пустых полках пауки сплели серебристую паутину. Над кроватью виднелся желтый огарок свечи, закрепленной в каменной стене.
— У меня такое чувство, будто я уже была здесь, — прошептала Элайн. — Все такое знакомое.
Грег кивнул — он думал о том же.
Элайн обернулась и взглянула на Грега.
— Ты, конечно, понимаешь, что это означает.
Он ответил ей непонимающим взглядом.
— Если эта пещера существует на самом деле, если существуют Святыни, то мы должны признать, что все остальное, о чем пишет в дневнике моя тетя, тоже реально. Эмброуз существовал.
— Эмброуз существует.
Грег стремительно повернулся и занес над головой меч, лезвие полыхнуло зеленым огнем.
— Я Эмброуз.
Одноглазый старик со всклокоченными волосами, вошедший в пещеру, был одет в потрепанную армейскую форму и рваные спортивные туфли и держал в руке оборванный рюкзак. Протянув вперед левую руку, он коснулся меча указательным пальцем, и тотчас вокруг его ладони закружились спирали изумрудного света, змейками побежали вверх по его руке.
— Все такой же могущественный, такой же сильный, а, Дирнуин? — пробормотал он вполголоса. — Здесь я останавливался в последний раз, — продолжал старик, обращаясь к Элайн и Грегу и одновременно обходя пещеру, прикасаясь пальцами к полкам, поглаживая каменные стены. — Я отдал Святыни тринадцати юношам и девушкам. Я думал, что больше не вернусь сюда. Но вот я снова здесь, а у вас две Святыни, и остальные одиннадцать в опасной близости. — Он протер ладонью углубление в большом валуне, сел в него, как в кресло, взглянул на Грега и Элайн, стоявших перед ним с открытыми ртами, и добродушно рассмеялся. — «Счастливы твои люди, счастливы твои слуги, и все, что здесь, — твоя мудрость», нараспев проговорил он и добавил: — Это из Книги Царей. Устраивайтесь поудобнее. Необходимо о многом вам рассказать, а времени осталось слишком мало.
* * *
— Я их потеряла.
Глаза Вивьен открылись.
Стоявший у окна темной тенью Саурин резко обернулся, и луч утреннего солнца окрасил его лицо в бронзовый цвет.
— Что ты хочешь этим сказать, как это — потеряла?
Вивьен приподнялась, опираясь на локти, ее обнаженное тело блестело от пота.
— Они здесь, в деревне. Мне было очень трудно следить за ними, потому что сила остальных Святынь просачивается в астрал, и там становится невозможно различить нужный след. Астрал искажен множеством теней. Некоторые из них — это живые души, некоторые — каса давно умерших, но есть еще и другие, с которыми прежде я ни разу не встречалась.
Маркус Саурин медленно кивнул. В этом всегда заключалась главная опасность собирания Святынь: никто не знал, что и кого они могли бы привлечь. Когда-то Кроули ненадолго завладел одной из Святынь, и она привлекла чудовище, которое назвали Паном. Сам Кроули после этого провел полгода в лечебнице для душевнобольных, оправляясь от пережитого ужаса.
Вивьен села и скрестила руки на груди.
— Астрал залит холодным светом, который не позволяет видеть оттуда этот мир, но мне удалось выделить образы меча и рога. Они находились на южной окраине деревни, рядом с рекой, — я ощущала ее течение, как прохладное место в астрале, — потом они вошли в лес и после этого будто бы просто перестали существовать.
— Что-то их защищает, — быстро проговорил Саурин.
— Или кто-то, — предположила Вивьен.
— Сейчас никто не обладает такой властью, — уверенно ответил Саурин и взглянул на часы. — По крайней мере, не в ближайшие часы, — с ухмылкой добавил он.
* * *
— Возможно, кое-что вам уже известно, — начал Эмброуз, глядя на Грега и Элайн. Он сидел, откинувшись, в каменном кресле, его голова оказалась в тени, в зеленоватом свете видна была прядь его седых волос и единственный глаз. — Однако многое из того, что я вам расскажу, покажется вам действительно странным. Я прошу вас принять во внимание события последних дней и быть внимательными. Я прошу вас верить всему.
— Вы сказали, что вы тот самый Эмброуз, который пятьдесят лет назад вручил детям Святыни. Но ведь тот Эмброуз был стариком... — перебила его Элайн.
— А разве же я не старик? — Он улыбнулся. — На самом деле я старше, чем вы думаете. Намного старше.
— Но... — Элайн хотела еще что-то сказать, однако Грег взял ее за руку, призывая к молчанию.
— Давай послушаем, что он нам расскажет, — произнес он.
Эмброуз кивнул.
— Спасибо, Грегори. Да, — продолжал он, — мне известно твое имя, Грегори Мэттьюз, и твое тоже, Элайн Повис, и еще очень, очень многое. А теперь слушайте меня. Сейчас в вашем распоряжении две самых могущественных Святыни в мире. Они наполнены древней магией и созданы для того, чтобы запечатать проход в демоническую реальность...
* * *
Иешуа бесстрастно наблюдал за тем, как четверо мужчин разрубали тело демона с лицом и грудью женщины, но со змеиным телом. Они быстро снесли чудовищу голову и вбили острый кол в грудь, пригвоздив его к земле. Демоны были способны переносить любые истязания и драться, несмотря на страшные раны.
Появился другой демон, завывавшее чудовище, покрытое короткой серой шерстью. Голова его была волчья, с человеческими глазами. Острые, как косы, когти свалили одного из обезумевших от ужаса членов команды, разрезали деревянные доспехи и проткнули римский щит, которым прикрывался поверженный на землю человек. Но грудь твари пронзило зазубренное копье, греческий воин с волосами цвета воронова крыла огромным усилием протолкнул копье дальше, разрывая острыми зазубринами легкие демона. Две обнаженные женщины набросились на поверженное чудовище и стали бить его маленькими каменными топориками, радостно вскрикивая от того, что их тела забрызгала его зеленая кровь.
Иешуа шагнул вперед, и четверо ирландских воинов, охранявших его, прикрылись щитами и вскинули мечи и копья. Однако после битвы почти не осталось живых демонов, так что людям пришлось утереть пот и отправиться отдыхать.
За тридцать дней до этого Иешуа призвал небесный огонь и с его помощью изгнал демонов с берега; медно-красные сполохи обратили прибрежный песок в белое стекло. Иосиф повел за собой команду корабля, и оставшиеся в живых демоны были уничтожены людьми. Некоторые матросы пытались остаться в безопасности и не покидать своих шлюпок, однако им была обещана свобода от рабства, и они тоже поднялись, хотя их ужас перед мальчиком был действительно велик.
Продвигаясь вглубь острова, они освободили рудокопов, плененных чудовищами. Иешуа вновь призвал на помощь небесный огонь, и языки пламени слизали последних тварей, и в те мгновения, когда демоны корчились в предсмертных муках, на них набросились люди. Эти первые победы разогрели людские страсти и вселили в людей уверенность в собственных силах и в том, что демонов можно было одолеть. Вскоре к команде корабля присоединились люди, жаждавшие своими глазами увидеть мальчика, о котором говорилось, как о Победителе Демонов. С помощью этого удивительного мальчика жители острова одержали множество побед над демонами, хотя многие из людей пали жертвами чудовищных клыков и острых зубов.
В десятый день сражения Иешуа пришлось призвать на помощь всю древнейшую магию, чтобы вернуть к жизни своего дядю Иосифа, которого жестоко изранило одно из чудовищ. Под изумленными взглядами воинов мальчик опустился на колени посреди разрушенной фоморами деревни, возложил руки на дымившиеся раны на груди Иосифа и обратил лицо к небесам. Те, кто стоял к нему ближе, видели, как шевелились его губы в беззвучной молитве, но никто не мог разобрать ни единого слова. Спустя несколько мгновений Иосиф открыл глаза и сел, прижимая руки к груди, на которой виднелись побелевшие шрамы. После того многие умоляли Иешуа вернуть к жизни сыновей, братьев или возлюбленных, однако он неизменно отвечал отказом, а когда огромный, закаленный в битвах воин стал угрожать ему кинжалом, мальчик спокойно коснулся клинка, и грозное оружие расплавилось на глазах у всех, а металл как будто влился в державшую кинжал руку. Корабельный кок отсек руку возле запястья, однако это не спасло несчастного. Рана стала загнивать, и спустя еще десять дней тот воин сам бросился на кинжал, чтобы избежать мучительной агонии. После этого случая люди стали сторониться мальчика, однако Иосиф настоял на том, чтобы телохранители, свирепые ирландские наемники, не оставляли Иешуа ни на миг. Ведь если бы мальчик погиб, то битва между человечеством и демонами была бы проиграна людьми.
Иосиф, пошатываясь, поднялся на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Если вы ничего не заказывали заранее, то едва ли вы сможете что-нибудь найти. Отель переполнен, все дома для гостей заняты. Вы могли бы подыскать что-нибудь в Дантоне... — добавила она.
— Ну что же, так или иначе, большое вам спасибо, — сказала Элайн. — Может быть, вы продадите нам немного хлеба?
— С удовольствием.
Женщина и Элайн вошли в полутемный магазин. Девушка глубоко вдохнула прекрасный запах свежевыпеченного хлеба.
— Здесь пахнет в точности так же, как в кухне моей тетушки.
— Ваша тетушка любит печь?
Элайн кивнула, потеряв способность отвечать, ее горло перехватил спазм, а глаза наполнились слезами.
— Тетушка Джудит любила печь, — быстро произнес Грег. — На самом деле... — он запнулся и огляделся. — А во время войны, пятьдесят лет назад, ваш магазин тоже существовал?
— Мой дедушка открыл эту лавочку в 1918-м году, когда вернулся с фронта. С первой войны, — уточнила хозяйка. — А почему вас это интересует?
— В время войны наша тетя Джудит была эвакуирована в вашу деревню; она часто вспоминала об удивительной хлебной лавочке... Неужели об этой самой?
— Она до сих нор осталась единственной в деревне, — пожилая женщина лучезарно улыбнулась. — Конечно, в те времена она существовала на этом самом месте. Тогда ею управляли моя матушка и ее сестры. — Она облокотилась на стеклянный прилавок, отодвинув табличку, просившую не облокачиваться на стекло. — Я играла вместе с эвакуированными детьми. Как звали вашу тетушку?
— Джудит Уолкер, — мягко ответила Элайн.
Хозяйка нахмурилась, глядя на волосы Элайн.
— Я не припомню, чтобы среди них были рыжеволосые девочки...
— У моей тетушки были черные волосы; а рыжим был мой отец. Он родом из Уэльса, — добавила девушка.
— Из Уэльса. А откуда именно?
— Из Кардиффа. Меня зовут Элайн Повис. А это мой... брат, Грег.
— Да, сходство несомненное, — заметила хозяйка. Она взглянула за дверь, мимо которой шли целые толпы народа. — А надолго ли вы задержитесь здесь? — неожиданно спросила она.
— На ночь. Самое большее — на две, — быстро ответил Грег.
— У меня есть одна комната. Это комната моего сына, но сейчас он в Лондоне, работает там в театре. Я с удовольствием предоставлю ее вам.
— Мы безмерно благодарны, — незамедлительно отреагировала Элайн. — Мы, конечно же, заплатим...
— Нет, вы ничего не должны мне платить, — просто перебила ее хозяйка. — А сейчас вы, на самом деле, хотели немного хлеба.
* * *
— Мы ожидали прибытия около десяти тысяч людей... а сейчас здесь никак не меньше тридцати, — спокойно произнес сержант Гамильтон, и его уэльский акцент придавал при этом словам некую музыкальность. Он перевел взгляд с Виктории Хит на Тони Фоулера. Я затребовал дополнительно двадцать офицеров и, кроме того, попросил прислать еще сорок. Если повезет, то прибудут десять человек, — добавил он без тени иронии или горечи.
Тони Фоулер поднялся и подвинул к себе телефонный аппарат.
— У меня есть веские причины считать, что Грегори Мэттьюз, которого мы должны допросить в связи с шестью убийствами и похищением молодой медсестры, сейчас находится здесь. Я позабочусь о том, чтобы у вас было достаточно людей.
Виктория Хит обернулась и взглянула на заполненную народом улицу за вымытым до блеска окном полицейского участка.
— Если он здесь, то он может находиться где угодно.
— Если он здесь, мы его непременно найдем, — уверенно отозвался сержант Гамильтон.
Тони Фоулер опустил телефонную трубку на рычаг.
— Будем надеяться, что мы найдем его прежде, чем он совершит очередное убийство.
* * *
Грег, залившись краской смущения, стоял возле окна спиной к Элайн, в то время как девушка переодевалась в рубашку и джинсы. Несколькими минутами раньше он нечаянно застал ее в тот момент, когда она, раздеваясь, стягивала через голову пропитанную потом рубашку, и поймал себя на том, что его глаза слишком долго не могли оторваться от ее обнаженной груди.
— Что мы теперь делаем? — спросила Элайн, встав рядом с ним у окна и закатывая рукава рубашки.
Избегая ее взгляда, Грег почувствовал, как его щеки снова загорелись от смущения. Отвернувшись от окна, он честно признался:
— Не знаю.
— Бриджид хотела, чтобы мы приехали сюда. Здесь все началось, здесь им всем раздали Святыни.
Грег присел на край жесткой кровати, поставил сумку на колени и достал из нее дневник Джудит вместе с другими ее записями.
— Святыни они все получили от старика по фамилии... — Он стал быстро перелистывать страницы, — Эмброуз... — наконец нашел он то, что искал. — Им всем вручил Святыни старик по фамилии Эмброуз.
— Бриджид упоминала о какой-то пещере в лесу неподалеку от окраины деревни, в которой были полки, деревянная кровать... Элайн облокотилась на подоконник, глядя вниз на заполненную народом улицу.
Грег опять стал листать страницы, и его губы беззвучно шевелились, когда он пытался разобрать почерк Джудит.
— Да, вот здесь. Ты права. Слушай:
«Сегодня Эмброуз привел нас в свою пещеру. Мы прошли до конца деревни, перешли через мост и повернули налево, на узкую, почти неразличимую тропинку. Его пещера оказалась в середине густой рощицы, в низком кургане, и ее почти не видно, если только не искать ее специально. Эмброуз приладил к ее каменным стенам полочки из ветвей деревьев...»
— Мы смогли бы ее найти, — медленно и задумчиво произнесла Элайн. Ее внимание привлекла вывеска магазинчика, расположенного напротив. Галантерея Вуда. — Дай-ка мне записную книжку тетушки Джудит. — Открыв книжку на последней странице, девушка провела указательным пальцем по списку имен. — Джулия Вуд, — победно воскликнула она, а спустя мгновение уже более спокойно добавила: — Адрес местный, где-то здесь, в Мэйдоке.
— Я думал, что ты звонила всем, кого внесла в этот список твоя тетушка.
— Я звонила... — Элайн сдвинула брови, пытаясь вспомнить разговор. Которая же это из женщин? Та, что находилась в доме престарелых, или та, с чьим племянником она говорила? Да, она разговаривала с племянником этой женщины и теперь вспомнила отчетливо, что Джулия Вуд умерла десять лет назад. Девушка захлопнула записную книжку. — Ну что ж, у нас есть две цели: пещера Эмброуза и последний адрес Джулии Вуд.
Глава 58
В лесу кроме них был кто-то еще.
Грег чувствовал на себе чей-то взгляд, ему стало не по себе, по коже пробежали мурашки. Элайн часто оглядывалась, и он понял, что она испытывала такие же ощущения. Он достал из сумки сломанный меч и теперь держал его в руке.
— За нами кто-то идет, — тихо сказал он, приблизившись к Элайн.
— Знаю.
— Как ты думаешь, кто это может быть?
— Кто угодно, и я надеюсь и молю Бога, чтобы это не оказался кто-нибудь из них. — Грег усилием воли преодолел желание обернуться. — Может быть, мы уже пропустили поворот? — спросил он.
Элайн, прищурившись, посмотрела вперед.
— Не думаю. Это единственная тропинка слева от моста, и ее едва можно различить, — напомнила она ему. — Мне кажется, что впереди роща. Может быть, это и есть та самая роща, о которой написала в дневнике тетя Джудит.
Между деревьями вспорхнул голубь, спугнув двух сорок. Элайн и Грег вздрогнули от неожиданности.
— Похоже, что мы подошли к роще, — сказала Элайн и, сойдя с тропы, направилась в гущу деревьев, под которыми росли кусты боярышника.
Грег осторожно шел следом за девушкой, наклоняясь под низкими ветвями, и, воспользовавшись этим, бросил взгляд назад. Ему удалось увидеть чью-то неясную тень среди деревьев.
Они едва не прошли мимо пещеры, однако Элайн заметила, что позади завесы из листьев и извивавшихся лоз тени сгущались. Шедший за ней Грег испытал ужас, когда девушка внезапно пропала.
— Элайн! — громким шепотом воскликнул он. Из густой листвы высунулась рука и пальцем поманила его. Наклонив голову, он прошел сквозь листву и лианы и оказался в большой естественной пещере. Закрывавшая вход листва придавала зеленый оттенок проникавшему в пещеру свету, и потому пещера напоминала подводное царство.
Выглядела пещера почти в точности так, как описывали ее Джудит Уолкер и Бриджид Дэвис. Она была полукруглой формы, на стенах висели резные полки, а в дальнем углу стояла украшенная резьбой деревянная кровать. Земляной пол покрывал толстый слой пыли, на которой отчетливо виднелись следы животных, а на пустых полках пауки сплели серебристую паутину. Над кроватью виднелся желтый огарок свечи, закрепленной в каменной стене.
— У меня такое чувство, будто я уже была здесь, — прошептала Элайн. — Все такое знакомое.
Грег кивнул — он думал о том же.
Элайн обернулась и взглянула на Грега.
— Ты, конечно, понимаешь, что это означает.
Он ответил ей непонимающим взглядом.
— Если эта пещера существует на самом деле, если существуют Святыни, то мы должны признать, что все остальное, о чем пишет в дневнике моя тетя, тоже реально. Эмброуз существовал.
— Эмброуз существует.
Грег стремительно повернулся и занес над головой меч, лезвие полыхнуло зеленым огнем.
— Я Эмброуз.
Одноглазый старик со всклокоченными волосами, вошедший в пещеру, был одет в потрепанную армейскую форму и рваные спортивные туфли и держал в руке оборванный рюкзак. Протянув вперед левую руку, он коснулся меча указательным пальцем, и тотчас вокруг его ладони закружились спирали изумрудного света, змейками побежали вверх по его руке.
— Все такой же могущественный, такой же сильный, а, Дирнуин? — пробормотал он вполголоса. — Здесь я останавливался в последний раз, — продолжал старик, обращаясь к Элайн и Грегу и одновременно обходя пещеру, прикасаясь пальцами к полкам, поглаживая каменные стены. — Я отдал Святыни тринадцати юношам и девушкам. Я думал, что больше не вернусь сюда. Но вот я снова здесь, а у вас две Святыни, и остальные одиннадцать в опасной близости. — Он протер ладонью углубление в большом валуне, сел в него, как в кресло, взглянул на Грега и Элайн, стоявших перед ним с открытыми ртами, и добродушно рассмеялся. — «Счастливы твои люди, счастливы твои слуги, и все, что здесь, — твоя мудрость», нараспев проговорил он и добавил: — Это из Книги Царей. Устраивайтесь поудобнее. Необходимо о многом вам рассказать, а времени осталось слишком мало.
* * *
— Я их потеряла.
Глаза Вивьен открылись.
Стоявший у окна темной тенью Саурин резко обернулся, и луч утреннего солнца окрасил его лицо в бронзовый цвет.
— Что ты хочешь этим сказать, как это — потеряла?
Вивьен приподнялась, опираясь на локти, ее обнаженное тело блестело от пота.
— Они здесь, в деревне. Мне было очень трудно следить за ними, потому что сила остальных Святынь просачивается в астрал, и там становится невозможно различить нужный след. Астрал искажен множеством теней. Некоторые из них — это живые души, некоторые — каса давно умерших, но есть еще и другие, с которыми прежде я ни разу не встречалась.
Маркус Саурин медленно кивнул. В этом всегда заключалась главная опасность собирания Святынь: никто не знал, что и кого они могли бы привлечь. Когда-то Кроули ненадолго завладел одной из Святынь, и она привлекла чудовище, которое назвали Паном. Сам Кроули после этого провел полгода в лечебнице для душевнобольных, оправляясь от пережитого ужаса.
Вивьен села и скрестила руки на груди.
— Астрал залит холодным светом, который не позволяет видеть оттуда этот мир, но мне удалось выделить образы меча и рога. Они находились на южной окраине деревни, рядом с рекой, — я ощущала ее течение, как прохладное место в астрале, — потом они вошли в лес и после этого будто бы просто перестали существовать.
— Что-то их защищает, — быстро проговорил Саурин.
— Или кто-то, — предположила Вивьен.
— Сейчас никто не обладает такой властью, — уверенно ответил Саурин и взглянул на часы. — По крайней мере, не в ближайшие часы, — с ухмылкой добавил он.
* * *
— Возможно, кое-что вам уже известно, — начал Эмброуз, глядя на Грега и Элайн. Он сидел, откинувшись, в каменном кресле, его голова оказалась в тени, в зеленоватом свете видна была прядь его седых волос и единственный глаз. — Однако многое из того, что я вам расскажу, покажется вам действительно странным. Я прошу вас принять во внимание события последних дней и быть внимательными. Я прошу вас верить всему.
— Вы сказали, что вы тот самый Эмброуз, который пятьдесят лет назад вручил детям Святыни. Но ведь тот Эмброуз был стариком... — перебила его Элайн.
— А разве же я не старик? — Он улыбнулся. — На самом деле я старше, чем вы думаете. Намного старше.
— Но... — Элайн хотела еще что-то сказать, однако Грег взял ее за руку, призывая к молчанию.
— Давай послушаем, что он нам расскажет, — произнес он.
Эмброуз кивнул.
— Спасибо, Грегори. Да, — продолжал он, — мне известно твое имя, Грегори Мэттьюз, и твое тоже, Элайн Повис, и еще очень, очень многое. А теперь слушайте меня. Сейчас в вашем распоряжении две самых могущественных Святыни в мире. Они наполнены древней магией и созданы для того, чтобы запечатать проход в демоническую реальность...
* * *
Иешуа бесстрастно наблюдал за тем, как четверо мужчин разрубали тело демона с лицом и грудью женщины, но со змеиным телом. Они быстро снесли чудовищу голову и вбили острый кол в грудь, пригвоздив его к земле. Демоны были способны переносить любые истязания и драться, несмотря на страшные раны.
Появился другой демон, завывавшее чудовище, покрытое короткой серой шерстью. Голова его была волчья, с человеческими глазами. Острые, как косы, когти свалили одного из обезумевших от ужаса членов команды, разрезали деревянные доспехи и проткнули римский щит, которым прикрывался поверженный на землю человек. Но грудь твари пронзило зазубренное копье, греческий воин с волосами цвета воронова крыла огромным усилием протолкнул копье дальше, разрывая острыми зазубринами легкие демона. Две обнаженные женщины набросились на поверженное чудовище и стали бить его маленькими каменными топориками, радостно вскрикивая от того, что их тела забрызгала его зеленая кровь.
Иешуа шагнул вперед, и четверо ирландских воинов, охранявших его, прикрылись щитами и вскинули мечи и копья. Однако после битвы почти не осталось живых демонов, так что людям пришлось утереть пот и отправиться отдыхать.
За тридцать дней до этого Иешуа призвал небесный огонь и с его помощью изгнал демонов с берега; медно-красные сполохи обратили прибрежный песок в белое стекло. Иосиф повел за собой команду корабля, и оставшиеся в живых демоны были уничтожены людьми. Некоторые матросы пытались остаться в безопасности и не покидать своих шлюпок, однако им была обещана свобода от рабства, и они тоже поднялись, хотя их ужас перед мальчиком был действительно велик.
Продвигаясь вглубь острова, они освободили рудокопов, плененных чудовищами. Иешуа вновь призвал на помощь небесный огонь, и языки пламени слизали последних тварей, и в те мгновения, когда демоны корчились в предсмертных муках, на них набросились люди. Эти первые победы разогрели людские страсти и вселили в людей уверенность в собственных силах и в том, что демонов можно было одолеть. Вскоре к команде корабля присоединились люди, жаждавшие своими глазами увидеть мальчика, о котором говорилось, как о Победителе Демонов. С помощью этого удивительного мальчика жители острова одержали множество побед над демонами, хотя многие из людей пали жертвами чудовищных клыков и острых зубов.
В десятый день сражения Иешуа пришлось призвать на помощь всю древнейшую магию, чтобы вернуть к жизни своего дядю Иосифа, которого жестоко изранило одно из чудовищ. Под изумленными взглядами воинов мальчик опустился на колени посреди разрушенной фоморами деревни, возложил руки на дымившиеся раны на груди Иосифа и обратил лицо к небесам. Те, кто стоял к нему ближе, видели, как шевелились его губы в беззвучной молитве, но никто не мог разобрать ни единого слова. Спустя несколько мгновений Иосиф открыл глаза и сел, прижимая руки к груди, на которой виднелись побелевшие шрамы. После того многие умоляли Иешуа вернуть к жизни сыновей, братьев или возлюбленных, однако он неизменно отвечал отказом, а когда огромный, закаленный в битвах воин стал угрожать ему кинжалом, мальчик спокойно коснулся клинка, и грозное оружие расплавилось на глазах у всех, а металл как будто влился в державшую кинжал руку. Корабельный кок отсек руку возле запястья, однако это не спасло несчастного. Рана стала загнивать, и спустя еще десять дней тот воин сам бросился на кинжал, чтобы избежать мучительной агонии. После этого случая люди стали сторониться мальчика, однако Иосиф настоял на том, чтобы телохранители, свирепые ирландские наемники, не оставляли Иешуа ни на миг. Ведь если бы мальчик погиб, то битва между человечеством и демонами была бы проиграна людьми.
Иосиф, пошатываясь, поднялся на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31