Мир демонов тогда выпустил в царство людей шестьсот шестьдесят шесть тварей, и это число навсегда стало для человечества сатанинским числом, переходя из легенды в легенду.
Меньше чем за тридцать дней чудовища опустошили все вокруг. Тогда погибли тысячи людей — демоны утоляли свой страшный голод, а тех, кого они не убивали сразу, они пасли как огромные стада убойного скота. Они выбирали себе женщин, и от этих связей рождались новые чудовища, которых позже в легендах люди назвали вампирами и оборотнями.
Когда демоны разорили земли Британии, чудовища направились на запад, завладев ирландским пиратским судном, и устроили на этом острове царство ужаса, который прекратился лишь тогда, когда воины Де Дананна разбили тварей в двух заранее подготовленных сражениях.
Однако оставшиеся фоморы никогда уже не смогли покинуть британских берегов — этому воспрепятствовал мальчик с ледяным сердцем, обладавший властью, размеров которой он сам не осознавал. С помощью древней магии, которая была старше самого человечества, он уничтожил последних фоморов и запечатал ворота между двумя мирами, закрыл его по кругу тринадцатью могущественными магическими словами и тринадцатью Святынями. Теперь только эти тринадцать слов и тринадцать Святынь могли отпереть ворота.
Демоны собрались возле запертых ворот и стали ждать, стоя огромными сомкнутыми рядами и составляя планы своего освобождения.
Много раз демоны были близки к тому, чтобы пробить защиту, и время от времени один или даже несколько ключей поворачивались в замках, однако Святыни все же надежно держали ворота закрытыми.
Вот тогда у демонов родился план. Он потребовал многовековой подготовки, и еще одно столетие прошло, пока они ждали появления подходящего кандидата, который смог бы этот план осуществить. Они ждали терпеливо — ведь для них время шло совсем иначе, чем для людей, а награда за терпение оказалась бы поистине велика. План был прост: собрать Святыни вместе и отпереть ворота. Для этого был необходим человек, который жаждал бы абсолютного знания и ради этого был бы готов пойти на все.
Теперь демоны застыли в напряжении. Они чувствовали присутствие одиннадцати Святынь и знали, что скоро ключи повернутся в своих замках.
На этот раз никто не вернет их в собственный мир. Иешуа давно уже не было на свете, не было и подобных ему. Теперь никто не смог бы преградить им путь.
Глава 56
Суббота, 31 июля
Элайн заплакала во сне, и от этого Грег проснулся. В первое мгновение в его сознании продолжали кружиться неясные образы, одолевавшие его во сне... но в следующий миг он понял, что сидит, прижавшись лицом к холодному влажному оконному стеклу в автобусе, в салоне которого было трудно дышать из-за спертого, тяжелого воздуха. Элайн занимала место возле прохода. Девушка дремала, положив голову на его плечо, и было заметно, как двигались под ее закрытыми веками глазные яблоки.
Грег осторожно выпрямился и поморщился, почувствовав, как заныли затекшие шея и плечи, однако двигаться он старался поменьше, чтобы не разбудить Элайн. Сумка, в которой лежал меч, стояла на полу возле его ног, и он ощущал тепло, исходившее от древней реликвии, даже сквозь пластик. Протерев ладонью запотевшее стекло, он взглянул в темноту ночи, пытаясь определить, где они находились. Автобус двигался по ничем не примечательной дороге, вдоль которой висели оранжевые пятна фонарей. Машин на дороге было немного, мимо автобуса на небольшой скорости проехал «воль-во», и Грег мельком увидел на пассажирском месте автомобиля женщину, чье лицо казалось зеленоватым в отраженном от щитка свете, а на заднем сидении спали двое детишек. Неожиданно для себя самого он улыбнулся при виде этого кусочка нормальной жизни — обычные люди в обычном мире, которым не было дела ни до мечей, ни до демонов... их мир был в точности таким, каким неделю назад был и его собственный мир. Почти бессознательным движением Грег запустил руку в сумку и дотронулся до меча, словно искал утешения в прикосновении к теплому металлу. Теперь его жизнь состояла из сплошных вопросов: ведь если он признал существование Святынь и демонов, то что еще могло оказаться жуткой реальностью? Он потряс головой, отгоняя от себя эти мысли — этот путь вел к безумию.
— Мы уже приехали? — Элайн взглянула за него заспанными глазами.
— Нет еще. Прости, я не хотел тебя разбудить.
Элайн опять положила голову на его плечо, а он обнял ее за плечи и прижал к себе. Это движение казалось самым естественным на свете.
— А где мы сейчас? — сонно пробормотала девушка.
— Не могу точно сказать. — Он поднес левую руку к свету и взглянул на часы. — Сейчас чуть больше половины третьего, так что мы едем уже два с половиной часа. Должно быть, мы уже где-то на полпути.
Элайн еще что-то пробормотала, однако прежде чем он успел переспросить девушку, она уже снова заснула.
Они сели в автобус возле выхода со станции «Виктория». Рядом со станцией выстроилась вереница туристических автобусов с табличками «Первый Международный Кельтский Фестиваль». Два первых автобуса были уже заполнены пассажирами, а в третьем еще оставались свободные места, и студенты загружали в салон нехитрый багаж, состоявший из спальных мешков и рюкзаков, разложенных на асфальте. Никто не обратил внимания, когда Элайн и Грег поднялись в автобус, заплатили водителю и заняли два кресла с левой стороны прохода. Когда ровно в полночь автобус тронулся с места, раздались одобрительные возгласы. Их автобус оказался средним в небольшой колонне, он ехал следом за первыми двумя, а за ним следовали еще два автобуса. Первый час поездки ознаменовался дружным пением грустных кельтских песен, от которых у Грега сводило зубы, потом кто-то на передних сиденьях заиграл на флейте красивую мелодию, однако вскоре в автобусе наступила тишина — пассажиры заснули, дружно решив сохранить энергию для предстоявшего дня.
Грег достал из сумки записки Джудит Уолкер и попытался читать при зыбком свете дорожных фонарей, он был полон желания найти ответы на свои вопросы, однако освещение оказалось недостаточным для того, чтобы разбираться в незнакомом быстром почерке, и Грегу пришлось закрыть тетрадь и положить ее обратно в сумку. Вопросов было великое множество, а вот ответов слишком мало. Пожилая женщина была Хранителем Святыни. Из того немногого, что было ему известно, он понял, что Святыни представляли собой тринадцать освященных предметов, предназначенных... для чего? Он слегка покачал головой, и Элайн что-то пробормотала. Большинство Хранителей Святынь, если не все они, были убиты, а перед смертью подвергались жесточайшим мучениям, что, по-видимому, составляло важную часть какого-то ритуала. Убийца собирал Святыни. Из этого можно было сделать вывод, что теперь он охотился за Элайн и Грегом, и возможно, что впереди их ждала мучительная и ужасная смерть. По крайней мере, могла погибнуть Элайн, поскольку она была Хранителем, а он не был. Но если он не был Хранителем... тогда кем же он был? Была ли его роль во всей этой истории больше, чем роль простого и невинного наблюдателя, случайно вмешавшегося во что-то такое, что он не мог контролировать? А что же тогда означали сны, странные причудливые сны о мальчике Иешуа? Иногда Грегу казалось, что взгляд темных глаз Иешуа проникал глубоко в его душу. А рог, предупреждавший о том, что твари вышли на охоту? А демоны, существовали ли они на самом деле, или он попросту терял рассудок? Может быть, он до сих пор лежал на больничной койке, и все эти видения были вызваны сильными наркотическими препаратами? Грег испытал сильное желание, чтобы было именно так, потому что в другом случае последствия могли оказаться такими ужасными, что их просто невозможно было себе представить.
* * *
Сознание Вивьен выскользнуло из ее тела и поднялось вверх. Обернувшись, она взглянула на свою спавшую оболочку. Черные простыни, которым отдавал предпочтение Саурин, оттеняли белизну ее кожи. Ее руки были скрещены на пышной груди, ноги тоже лежали крест-накрест. Несмотря на то, что она путешествовала по астралу с тех пор, как была еще ребенком, ей и сейчас казалось жутким и сверхъестественным видеть внизу свое собственное тело и знать, что лишь тончайшие нити, подобные золотым паутинкам, связывали его с ее душой. Это был один из немногих образов, которые большинство людей выносило из астрального мира в своем сознании: ощущения полета над собственным телом. Лишь немногим становилось понятным то, что их души во время сна отправлялись в свободное путешествие по астралу, а их сновидения были не чем иным, как обрывочными картинами их приключений в Потустороннем мире.
Отвернувшись от собственного спавшего тела, Вивьен поднялась выше и оказалась в нижнем астральном уровне. Здесь собралось великое множество душ спавших людей, и бесплотные, подобные видениям, фигуры бесцельно бродили в сумеречном пространстве. Те, кто хотел и мог чему-то научиться, быстро постигали, что в астрале они могут менять привычную форму человеческого тела, превращаться в животных, принимать самые причудливые и фантастические формы. Позже, когда новизна ощущений тускнела, они возвращали себе собственный облик, и внешность таких людей слегка изменялась. Вивьен поднялась выше, и сразу же количество разнообразных теней намного уменьшилось, а еще выше их стало совсем мало, хотя на этом уровне ее окружали другие, тени — каса. Вивьен давно научилась не обращать на них внимания: она понимала, что многие из них попросту души давно умерших людей, отголоски высокого уровня сознания, оставившие свой след в астрале; однако здесь были и другие, чуждые и абсолютно непостижимые.
Когда исчезли и эти тени и светившиеся точки, Вивьен полностью сконцентрировалась на символах могущества Святынь, существовавших в астрале в виде мерцающих спиралей. Несмотря на то, что Святыни были укрыты в стенах свинцовых ящиков и заперты печатями и древними магическими пентаграммами, их энергия просачивалась сквозь все препятствия, и прямо под ней пространство астрала было расцвечено призрачными образами одиннадцати Святынь. А по серым волнам астрального мира к ним приближались еще два образа.
Вивьен стремительно бросилась к этим двум образам сквозь все уровни астрала, снижаясь до тех пор, пока не стала способна видеть физический мир — Внешний Мир, лежавший внизу.
Грег Мэттьюз и Элайн Повис в автобусе, полном пассажиров. Они направлялись в Мэйдок.
Метнувшись обратно, Вивьен увидела, что пространство вокруг нее было заполнено множеством каса. Перед ней мелькали тени мужчин и женщин в костюмах самых разных веков, тени воинов в стальных доспехах и закутанных в шкуры женщин. Все они столпились в астральном пространстве, напряженно глядя на Мэттьюза и девчонку... а потом все, точно по команде, обернулись и посмотрели на Вивьен. Волна ненависти обрушилась на нее и отбросила ее назад, в ее собственное тело. Очнувшись, она не могла понять, на кого была направлена эта ненависть: на Грега и Элайн... или на нее?
— Ну что? — спросил Саурин, сидевший в кресле с высокой спинкой возле стены. На востоке блеснули первые серебряные лучи рассвета, и в их свете его фигура выглядела мрачной и зловещей.
— Они едут в автобусе, который везет людей на фестиваль. Они будут здесь через час.
— Мы будем ждать их.
* * *
— Я видела очень странный сон, — сонным голосом пробормотала Элайн.
В ответ Грег только крепче сжал ее плечи. Он смотрел на восток, туда, где занималась заря. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел рассвет. Было похоже, что начинался день удач.
— Мне снилось, будто я стояла на какой-то платформе или на чем-то вроде сцены. На мне ничего не было, а вокруг меня...
— ...толпились мужчины и женщины в костюмах и платьях самых разных веков.
Элайн резким движением освободилась от руки Грега и с изумлением взглянула на него:
— И ты тоже?
— Мне еще снилось, будто демон пытался прорваться сквозь толпу, но они прогнали его.
Элайн быстро кивнула.
— Это были прежние Хранители Святынь, — решительно произнесла она.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю, — твердо ответила девушка. Внезапно она перегнулась через Грега и показала на дорожный знак. — Мы почти на месте.
Ехавший в последнем автобусе старик почти не выделялся среди молодежи, не слишком следившей за своей одеждой. Его поношенные куртка и брюки, рваные спортивные туфли, и застарелый запах пота никого не удивляли.
Эмброуз видел, как в астрале над автобусом, от которого в пространство поднимались спирали энергии двух Святынь, собрались каса. Он видел, как приближалась яркая точка черно-голубого света, падая вниз с верхних астральных уровней, как из нее возник призрачный образ женщины с черными длинными волосами. Видел, как она кружила возле каса, как приняла облик чудовища, как затем снова вернулась в форму женского тела, видел, как каса повернулись к твари и прогнали ее прочь. Старик страстно желал использовать крохотную частичку своего могущества и разделаться с тварью, однако он знал и то, что до поры до времени должен скрываться и таиться.
А теперь они возвращались в Мэйдок. Его это совсем не удивляло. Все должно закончиться там, где началось почти два тысячелетия назад.
Глава 57
В Мэйдоке — небольшой деревне на границе между Англией и Уэльсом — обитало две с половиной тысячи человек. Деревня была очень древней, она описывалась в Книге Страшного Суда, упоминалась в некоторых легендах времен короля Артура. В местном музее можно было увидеть каменные рубила, относившиеся к далекой эпохе неолита, а в небольших пластах каменного угля, обнаруженных когда-то в близлежащих горах, время от времени находили кости ящеров, обитавших на земле в Юрский период. Когда в семидесятые и восьмидесятые годы шахты стали закрываться, молодежь покинула Мэйдок в поисках работы в Кардиффе, Ливерпуле, Манчестере и Лондоне. Вкусив городской жизни, лишь немногие возвращались в родную деревню.
В начале восьмидесятых Мэйдок последовал примеру некоторых деревень Северной Бретани, шотландских горных ферм, некоторых маленьких городков на западе Ирландии и осторожно попытался вернуть к жизни то, что было унаследовано от кельтов. Скромная попытка стать центром возрождения деревенской жизни Бронзового века оказалась на удивление удачной. Воспроизведение кельтских ремесел — работы с кожей, резьбы по дереву, ювелирного дела — положило начало становлению процветающих малых предприятий, и теперь изделия из серебра и из кожи, созданные в Мэйдоке, шли на экспорт во все страны мира.
Потому-то, когда учитель местной школы, принимавший активное участие в возрождении кельтских традиционных ремесел, предложил деревенскому совету организовать в Мэйдоке Кельтский фестиваль, эта идея была единодушно поддержана. И то, что фестиваль должен был состояться во время древнего кельтского праздника Лугнасада в конце июля, казалось всем вполне естественным.
Несмотря на раннее утро — не было еще и восьми, маленькая деревня кишела людьми, работали почти все лавки, а на главной улице, по которой обычно проезжали только коляски, запряженные лошадьми, сейчас было тесно от автомобилей и автобусов. Все они ехали в сторону полей за деревней, где вырос небольшой городок из разноцветных палаток. На одном из полей красовался десяток больших шатров, а в дальнем конце полей еще продолжался монтаж длинной сцены и акустического оборудования. Передвижная группа Би-Би-Си устанавливала на высоких платформах две камеры, обращенные к сцене.
Грег и Элайн медленно шли по запруженным людьми улочкам, лучи раннего утреннего солнца ласкали их лица, однако влажный сельский воздух уже пропитывался запахами жарившейся еды и всевозможных духов.
— Что мы делаем дальше? — спросил Грег.
В автобусе ему удалось поспать от силы часа два, поэтому сейчас молодой человек чувствовал себя обессиленным, его веки были тяжелыми и воспаленными, в ушах звенело. Не один раз он тревожно оборачивался, широко раскрыв глаза, оттого что ему слышались звуки охотничьего рога.
— Мы завтракаем, — решительно ответила Элайн, прислушиваясь к урчанию собственного желудка.
Она остановилась возле хлебной лавочки. В дверях стояла невысокая, крепко сбитая румяная женщина, скрестив руки на пышной груди. Она улыбнулась молодой парочке, и Элайн вежливо поклонилась в ответ.
— Прошу прощения, — произнесла девушка.
— Да, дорогая, — ответила женщина с легким мягким акцентом; ее голос никак не соответствовал ее внешности и напоминал голос маленькой девочки.
— Мы приехали сюда на фестиваль, — сказала Элайн, понизив голос до такой степени, что женщине пришлось шагнуть ей навстречу. Это был проверенный способ, которым девушка частенько пользовалась, чтобы завоевать доверие пожилых пациентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31