Он пытался одним
ударом биты перебросить мяч через крышу сарая, который, как рассудил Вик,
и был гаражом Камбера. Затем мальчик бежал за упавшим мячом и повторял все
сначала.
- Привет, - бросил мальчик. - Вы - мистер Трентон?
- Да, это я, - ответил Вик.
- Сейчас я позову папу, - и мальчик скрылся в сарае.
Все трое Трентонов вышли из машины. Вик, придирчиво разглядывая
"ягуар", обошел его вокруг. Как бы не пришлось отправлять ремонтировать
машину в Портленд! Вид "гаража" не слишком обнадеживал; на его двери даже
не висел замок.
Его размышления были прерваны Донной, нервно окликнувшей его:
- О мой Бог, Вик...
Он быстро оглянулся и увидел гигантского пса, выходящего из сарая. На
мгновение он задумался, собака ли это, или же перед ним уродливый,
ожиревший пони. Потом собака зевнула, посмотрела на них и Вик увидел
полную пасть зубов, грустные глаза - и понял, что это сенбернар.
Донна инстинктивно подхватила на руки Теда и отступила к машине, но
Тед начал вырываться, пытаясь сойти на землю.
- Хочу посмотреть на собачку, мама... хочу посмотреть на собачку!
Донна бросила нервный взгляд на Вика, который неуверенно пожал
плечами. Из сарая вышел мальчик и, подойдя к собаке, погладил ее по
голове. Собака вильнула хвостом, и Тед удвоил свои усилия.
- Вы можете не бояться за него, мэм, - вежливо заметил мальчик. -
Кадж любит детей. Он никогда не причинит им зла. - И потом, уже Вику,
добавил: - Папа сейчас выйдет. Он моет руки.
- Хорошо, - сказал Вик. - Но это чертовски большая собака, сынок. Ты
уверен, что нам нечего бояться?
- Он вполне безопасен, - ответил мальчик, но Вик все же сделал
неосознанное движение, стремясь прикрыть своим телом жену и сына. Кадж
стоял, наклонив голову и вяло повиливая хвостом из стороны в сторону.
- Вик... - начала Донна.
- Все в порядке, - ответил Вик, одновременно думая о том, что собака
выглядела настолько большой, что, пожелай она убить Теда, ей потребовалось
бы всего один раз лязгнуть зубами.
Тед на секунду замер. Он и собака внимательно смотрели друг на друга.
- Собачка, - сказал Тед.
- Кадж, - уточнил сын Камбера, направляясь к малышу. - Его зовут
Кадж.
- Кадж, - повторил Тед.
Собака подошла к нему и начала облизывать его лицо. Ее язык был
большим, шершавым и влажным, и Тед захихикал и попытался увернуться. Он
повернулся к отцу и матери, напряженно наблюдавшими за происходящим, и
весело засмеялся. Потом он сделал шаг в их сторону, но его ноги зацепились
одна за другую, и он упал. Внезапно собака рванулась к Теду и закрыла его
своим огромным телом. Вик почувствовал, как напряглась Донна, сделал
неуверенный шаг вперед... и вдруг замер.
Зубы Каджа сомкнулись на воротнике рубашки Теда. Зверь рывком поднял
мальчика - в его огромных зубах Тед напоминал маленького котенка - и
поставил ребенка на ноги.
Тед помчался к Вику и Донне, крича:
- Люблю собачку! Мама! Папа! Я люблю собачку!
Сын Камбера спокойно смотрел на них, засунув руки в карманы.
- Да, это великолепная собака, - сказал Вик. Внешне он был спокоен,
хотя в груди все еще судорожно колотилось сердце. Ему на мгновение
показалось, что собака собирается откусить мальчику голову, и он никак не
мог прийти в себя. - Это сенбернар, Тед, - закончил он.
- Сен... бернар! - воскликнул Тед и опять побежал к Каджу, сидящему
как памятник перед входом в сарай. - Кадж! Кааааааадж!
За спиной у Вика снова вздрогнула Донна:
- Ох, Вик, ты думаешь...
Но Вик смотрел на Теда. Мальчик обнимал Каджа за шею и пытливо
смотрел ему в глаза. Рядом с сидящим гигантом Тед, казалось, стоял на
цыпочках.
- По-моему, у них все в порядке, - сказал Вик.
В этот момент Тед сунул ручонку в пасть Каджу и начал ощупывать его
зубы, как будто играя в дантиста. Вик вновь затаил дыхание, но тут Тед
побежал к ним с важным открытием:
- У собачки есть зубки, - сообщил он Вику.
- Да, - сказал тот, - много зубок. И весьма внушительных.
Он повернулся к мальчику-бейсболисту, намереваясь спросить его,
откуда произошла кличка собаки, но тут из сарая вышел Джо Камбер, на ходу
вытирая руки куском ветоши. Он поздоровался с приехавшими.
Вик был приятно удивлен, обнаружив, что Камбер на самом деле знает,
как обращаться с машинами. Мастер прислушивался к дребезжанию мотора, а
потом они с Виком сели в машину и объехали вокруг дома.
- Мотор сильно барахлит, - медленно сказал Камбер. - Вам повезло, что
вы сумели доехать до моего гаража.
- Вы бы могли починить его? - спросил Вик.
- Естественно. Но для этого потребуется некоторое время.
- Что ж, мы подождем, - кивнул Вик. Он посмотрел на Теда и пса. Тед
завладел бейсбольным мячом сына Камбера и изо всех сил забрасывал мяч
подальше, а огромный сенбернар каждый раз невозмутимо приносил его и
отдавал мальчику. Казалось, игра увлекала их обоих. - Ваша собака привела
в восторг моего сына.
- Кадж любит детей, - согласно кивнул Камбер. - Не хотите ли загнать
машину в сарай, мистер Трентон?
"Сейчас тебя посмотрит доктор", - думал Вик, сидя за рулем "ягуара".
Вся процедура ремонта заняла не более полутора часов и стоила ему
гораздо меньше того, на что Вик рассчитывал.
А Тед, все то время, пока мужчины были заняты машиной, с восторгом
вновь и вновь повторял кличку собаки:
- Кадж... Кааадж... здесь, Кадж...
Перед самым их отъездом сын Камбера, которого звали Брет, посадил
Теда на спину Каджа и дважды прокатил вокруг двора. Когда они проезжали
мимо Вика, собака, будто подмигивая, приоткрыла один глаз... и Вик едва не
расхохотался.

Через три дня после разговора о погоде Джорджа Мера с тетей Эвви,
маленькая девочка из Айова-Сити в штате Айова, ровесница Теда Трентона,
стоя у стола, где мать накрывала завтрак, ныла:
- Ох, мамочка, я не очень хорошо себя чувствую! Мне кажется, что я
заболеваю...
Ее мать, нисколько не удивленная, посмотрела на дочь. Двумя днями
раньше старший брат Мерси пришел домой посреди уроков с острым приступом
энтерита. У Брука - так звали старшего брата - сейчас все уже прошло, но
почти двадцать четыре часа он не вылазил из туалета.
- Ты уверена, дорогая? - спросила мать.
- О, я... - прижав обе руки к животу, Мерси бросилась вверх по
ступенькам. Мать, заторопившаяся за ней, увидела, что Мерси влетела в
туалет, и подумала: "Ну вот, все сначала".
Из-за неплотно закрытой двери она услышала характерные звуки, и в
голове у нее промелькнуло: застелить постель, разогреть обед к приходу
Брука из школы и...
Она заглянула в щель, образованную неплотно прикрытой дверью, и все
эти мысли тут же вылетели у нее из головы.
Весь пол туалета был залит кровью. Кровью ее четырехлетней девочки.
- Ох, мамочка, мне плохо...
Ее дочь поворачивалась к ней, ее дочь поворачивалась,
поворачивалась... и изо рта у нее лилась кровь, стекая на грудь и заливая
новое матросское платьице... кровь, Боже правый, кровь... так много...
кровь...
- Мамочка...
Мать подхватила Мерси на руки и бросилась с ней к телефону на кухне,
чтобы вызвать "скорую помощь".

Кадж знал, что он слишком стар, чтобы угнаться за кроликами.
На самом деле старым ни по собачьим, ни по человечьим меркам он не
был. Ему было пять лет, и просто в его жизни давно миновал период, когда
со щенячьим восторгом он пытался догнать каждую собачку или муху. Ему было
пять лет, и, если бы он был человеком, он стоял бы на пороге зрелости.
Это было семнадцатого июня. Начиналось прекрасное утро, и на траве
еще не высохла роса. Жара, обещанная тетей Эвви, уже наступила: это был
самый жаркий июнь за последние годы. К двум часам дня Кадж обычно лежал у
стены сарая, зарывшись в песок (или в сарае, если МУЖЧИНА разрешит ему
войти, как это бывало, когда тот, в последние дни все чаще, немного
выпивал), и грелся на солнце. Но все это происходило позже.
А сейчас большой, коричневый и пушистый кролик, даже не подозревая о
присутствии Каджа, скакал через поле в миле от дома. Ветер в это утро
сослужил Братцу Кролику плохую службу.
Кадж крался за кроликом, интересовавшим его скорее как спортивный
трофей, а не как мясо. Кролик в новой весенней шубке весело прыгал
впереди. Если Каджу не удастся сократить расстояние между ним и кроликом
вдвое до того как кролик заметит его, то нечего и пытаться догнать
зверька. Но между ними было не более пятнадцати ярдов, когда кролик,
оглянувшись, заметил собаку. На мгновение он замер - посреди поля возникла
скульптура кролика с комично округлившимися глазами. Потом он ринулся
вперед.
Грозно лая, Кадж помчался вдогонку. Кролик казался совсем крошечным,
а Кадж - очень большим, но энергетические ресурсы Каджа были, очевидно,
очень велики. Он почти настиг кролика. Кролик отпрыгнул в сторону. Кадж не
отставал, взрыхляя когтями землю. Над ними встревоженно пищали птицы. Если
бы собаки могли смеяться, Кадж рассмеялся бы над учиненным переполохом.
Кролик свернул к северному краю поля. Кадж преследовал его, намереваясь во
что бы то ни стало победить в этой гонке.
Но он уже немного устал, и тут еще кролик решил преодолеть возникший
на пути небольшой, но крутой холмик. В холмике была вырыта яма, но она
поросла травой, и Кадж ее не заметил. Он броском направил свое тяжелое
тело вперед... и провалился под землю, будто пробка, которую резко
воткнули в бутылку.
Джо Камбер владел этим полем уже восемнадцать лет, но он и не
подозревал о наличии в этом холмике какой-то ямы. Наверное, он обнаружил
бы ее, если бы усерднее занимался сельским хозяйством, но этого не
случилось. Все время поглощал гараж и ремонт автомобилей. Сын Камбера,
хорошо знающий каждый ярд поля и прилегающего к нему леса, тоже никогда не
обращал внимания на эту яму, хотя как минимум пять раз чуть было не
провалился в нее, и только счастливая случайность удерживала его на краю.
Да и не яма это была, а нора, просто нора. В ясные дни вход в нее
закрывала тень, а в более облачные дни, скрытая травой, она и вовсе не
была заметна.
Джон Мусем, предыдущий владелец этой земли, знал о норе, но ему и в
голову не пришло рассказывать об этом Джо Камберу, купившему участок в
1963 году. Возможно, когда Джо, его жена Шарити и мальчик обосновались
там, Джон и рассказал бы им о норе, но в 1965 году он скоропостижно
скончался от рака.
Итак, Брет тоже никогда не видел нору. А ведь для мальчика нет ничего
интереснее, как найти в земле отверстие и попытаться выяснить, что же в
нем такое. Отверстие в земле было около двадцати футов глубиной, и
маленький мальчик, угодив в него, наверное, и не сумел бы самостоятельно
выбраться наружу. То же самое периодически случалось со всякими мелкими
животными. Дно норы было устлано костями: дятлы, белки, зайцы, скунсы,
мыши, домашняя кошка. Домашнюю кошку звали Мисс Клин. Камберсы потеряли ее
два года назад и не сумели найти, хотя и очень старались. А кошка лежала
здесь, рядом с мышью-полевкой, за которой погналась.
Кролик Каджа тоже угодил на дно и сидел, вжавшись в угол и дрожа всем
телом. Кадж оглушительно залаял, и в норе раздалось глухое эхо, как будто
под землю угодила стая собак.
Нора привлекала также летучих мышей, и сейчас под ее сводами вниз
головами висели полчища этих тварей. Они дремали, чтобы в сумерках
проснуться и со свежими силами отправиться на охоту. Наличие в норе
летучих мышей создавало для любого попавшего в нее еще одну опасность,
самую страшную. В этом году летучие мыши были поражены непонятным вирусом.
Кадж отряхнулся. Затем он начал копать задними ногами землю, пытаясь
оттолкнуться, но безуспешно. И потом, он не забыл о кролике. Его глаза еще
не привыкли к темноте, и, хотя он чуял какой-то запах, он не представлял,
что же может так пахнуть. Запах кролика был сильнее странного запаха. Он
был горячим и аппетитным. Кушать подано.
Его лай растревожил летучих мышей. Он вспугнул их. Кто-то нарушил их
покой. Мыши стаей ринулись к выходу - и тут они наткнулись на неожиданную
преграду: Кадж свои могучим телом перекрыл выход. Выхода больше не было.
Мыши пищали и хлопали крыльями в темноте, создавая ветер. На дне норы
дрожал еще не потерявший надежду кролик.
Кадж наконец разглядел летучих мышей и испугался. Ему не нравился
производимый их крыльями свистящий звук, ему не нравилось ощущение
близости их теплых тел. Он громко залаял. Вдруг одна из мышей коснулась
крылом его лапы. Он попытался схватить ее зубами, но в это мгновение мышь
изловчилась и укусила его за шею. Кадж, резко повернув голову, клацнул
зубами, и маленькая хищница замертво свалилась на дно норы. Но дело было
сделано: укус бешеного животного наиболее опасен в районе головы, потому
что бешенство поражает центральную нервную систему. Никакая вакцина не
защитит собаку, укушенную бешеным животным в голову или шею. Каджа тоже не
миновала чаша сия.
Еще не подозревая об этом, но зная наверняка, что укусившее его
существо опасно, Кадж решил, что будет лучше не связываться, а попытаться
выбраться отсюда. С невероятным усилием он оттолкнулся от дна норы и
вылетел наружу. Из ранки на шее текла кровь. Кадж сел, задрал морду и
жалобно завыл.
Летучие мыши, эти безмозглые существа, облаком вылетали из норы и тут
же влетали обратно. Уже через пару минут они забыли о потревожившей их
собаке и, сложив крылья, вновь устроились дремать, пока не сядет солнце.
Кадж затрусил прочь. Кровь остановилась, но место укуса очень болело.
У Каджа, как и у большинства собак, было сильно развито чувство
самоуважения, и поэтому ему совершенно не хотелось домой. Он не хотел,
чтобы МУЖЧИНА, ЖЕНЩИНА или МАЛЬЧИК увидели его в таком виде. Они могли бы
решить, что он - ПЛОХАЯ СОБАКА. Он понимал, что сейчас производит
впечатление именно ПЛОХОЙ СОБАКИ.
Поэтому, вместо того чтобы спешить домой, Кадж направился к
протекающему через поле Камбера ручью. Он вошел в воду; он жадно пил,
пытаясь перебить возникший во рту мерзкий вкус, усиленно пытаясь смыть
ощущение ПЛОХОЙ СОБАКИ и память об укусе.
Наконец он почувствовал себя лучше. Выйдя из воды, он отряхнулся, и
брызги засверкали в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги.
Теперь он мог отправляться домой. Он поищет, где сейчас МАЛЬЧИК.
Обычно рано утром МАЛЬЧИК уезжал на большом желтом школьном автобусе, а в
полдень возвращался домой, но за последнюю неделю автобус не появился ни
разу. МАЛЬЧИК все время был дома. Обычно он находился в сарае, что-то
делая вместе с МУЖЧИНОЙ. Может быть, сегодня за ним приедет автобус, а
может быть, и нет. Кадж обязательно посмотрит. Он уже забыл об укусе и
странном привкусе во рту. Пропавший было нюх полностью вернулся к нему.
Кадж трусил через поле, по грудь утопая в высокой траве. Взлетела
вспугнутая им пташка, но он даже носом не повел в ее сторону. Через поле
бежал Их Величество Сенбернар, пяти лет от роду, около двухсот фунтов
весом, и сейчас, утром 16 июня 1980 года, он был заражен вирусом
бешенства.

Семь дней спустя в трущобах Портленда (в тридцати милях от
Кастл-Рока) в маленьком ресторанчике под названием "Желтая подводная
лодка" встретились два человека. В тот день в меню, как и всегда, был
богатый выбор всевозможных бутербродов, пиццы и всякой всячины.
Больше всего на свете Вику Трентону нравились здешние бутерброды, но
сегодня ему есть не хотелось и поэтому он заказал себе кружку пива.
Его собеседником был Роджер Брекстон, с энтузиазмом поглощающий в
этот момент ветчину. Роджер относился к той категории людей, у которых
отсутствие энтузиазма к еде позволяет заподозрить плохое самочувствие.
Однажды Донна со смехом сказала Вику, что Роджер - человек без колен. И
правда, когда Роджер, весящий двести семьдесят фунтов, садился на стул,
его колени скрывались под складками жира.
- Почему ты не веришь в успех, Вик? - спросил он, прожевывая
очередной кусок.
- Ты действительно считаешь, что эта поездка способна что-нибудь
изменить?
- Может быть, и нет, - ответил Роджер, - но если мы не поедем, то
наверняка потеряем кредит у Шарпа. А если поедем, то, возможно, у нас
что-нибудь получится, - и Роджер надкусил очередной бутерброд.
- Закрыться на десять дней - это, как ты понимаешь, самоубийство.
- А сейчас, ты считаешь, мы не занимаемся самоубийством?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15