Не имеет смысла
гипнотизировать лейтенанта, если два свидетеля будут удивляться внезапному
изменению его отношения.
Серрато наклонился вперед, облокотившись на стол. В голосе его
звенела сталь.
- А теперь говорите. Объясняйтесь. Скажите, почему мне нельзя считать
вас подозреваемым в убийствах и арестовать.
Жжение в горле мешало Гаррету говорить, особенно спокойно.
- Потому что у вас нет никаких доказательств, нет свидетелей, даже
косвенных улик, которые связали бы меня с тремя убийствами. Больше того,
убийца работал неуклюже. Если бы я смог так незаметно проникнуть в дом
Холла, разве я бы оставил следы пыток? Разве стал бы убивать людей в
обстоятельствах, которые заставят заподозрить меня?
Даже Джиримонте не опровергнет это.
Серрато поджал губы.
- Итак... возникает вопрос, что нам с вами делать. Вздор насчет
Одинокого Волка Микаэляна кончен! Прекращен! Отменен! - Он подчеркивал
свои слова взмахами руки. - Я не могу отослать вас назад в Канзас - даже
если бы вы согласились. Если неопровержимых улик и нет, то слишком много
обстоятельств заставляют насторожиться.
- Я не уеду. Пока все не прояснится. - Гаррет сгибал и разгибал дужки
очков.
Джиримонте погасила сигару в большой пепельнице на столе лейтенанта.
- Если бы вы на самом деле хотели распутать это дело, вы бы работали
с нами, поделились бы с нами всеми сведениями, а не скрывали их от нас.
Как ответить без дальнейшей лжи? Он снова надел очки.
- Мне нечего вам сказать. - _Т_а_к_, _ч_т_о_б_ы _н_е _в_ы_д_а_т_ь
_с_е_б_я_.
Она фыркнула.
- То есть вы ничего не хотите сказать. Умалчивание и полуправда -
хорошая стратегия... не вполне ложь и в то же время позволяет избежать
правду. Вы отлично ими пользуетесь, у вас большая практика, вы ими
пользовались всю жизнь, не правда ли? Точно как моя сестра.
Грудь ему сжало.
- Ваша сестра?
- Она была похожа на вас. Поэтому я вас и распознала. Эти хитрости
мне знакомы. Особенно с едой.
Воздух в груди Гаррета окаменел. Она его разоблачила.
- Что значит распознали? - спросил лейтенант.
Бежать невозможно. Некуда. "Ай Кинг" предупреждал, что выхода нет.
Гаррет напрягся.
Джиримонте покачала головой.
- Это личное, к нашему случаю не имеет отношения. Но рано или поздно
я расскажу, Микаэлян. Эту проблему нужно решить.
Облегчение, которое он почувствовал, услышав первую часть ее ответа
Серрато, исчезло, сменилось холодом. Она говорила о сестре в прошедшем
времени. Неужели бабушка Дойл ошиблась в цвете глаз смертельно опасной для
него женщины?
Джиримонте закурила другую сигару.
- Простите за отвлечение, лейтенант. Вы гадаете, что делать с
Микаэляном. Почему бы не назвать его ключевым свидетелем? - Она пустила в
сторону Гаррета струю дыма. - Это дает нам законное основание держать его
под наблюдением на коротком поводке... и никакой адвокат не докажет, что
мы нарушаем его гражданские права.
Брови Серрато взлетели.
- Мысль, достойная будущего шефа. - Он откинулся и сплел пальцы за
головой. - Ну, ладно, вы ключевой свидетель, Микаэлян. Есть возражения?
- Разве что-нибудь изменится, если они у меня есть? - горько спросил
Гаррет.
- Конечно. Если предпочитаете, чтобы я подыскал обвинение и засадил
вас, я пойду вам навстречу. - Когда Гаррет на это ничего не ответил,
лейтенант повернулся к Гарри. - Он и так ваш гость, Такананда? Согласны
держать его на поводке? Поводок должен быть коротким. Не хочу, чтобы он
исчезал из поля вашего зрения.
Гарри пожевал нижнюю губу. Гаррет ждал, что он ответит, что не желает
больше иметь ничего общего со своим бывшим партнером. Сейчас, должно быть,
он горько сожалеет, что пригласил Гаррета из Канзаса. Но через мгновение
Гарри плоским голосом ответил :
- Рассчитывайте на это, сэр. Пока дело не будет кончено, нас будто
наручниками скуют.

9
По молчаливому соглашению Гарри и Гаррет вошли в дом, обмениваясь
остротами... хотя всю дорогу ехали в напряженном молчании. Но усилия их
были потрачены зря. Напряженность лица Лин подсказала Гаррету, что она
что-то заподозрила.
Но она не сделала попытки завести разговор, только крепко обняла их
обоих и сказала:
- Ваш чай в гостиной. Не вздумайте помогать мне. Садитесь и
отдыхайте.
Они молча сели и взяли чашки. Гаррет подумал, что у Лин тоже был
тяжелый день. Она забыла добавить в его чай ром, хотя чай Гарри пах ромом.
Впрочем, это не имеет значения. По крайней мере теперь он может на самом
деле пить чай. Теплый напиток облегчил ощущение голода, хотя и не прогнал
его окончательно.
Лин появилась через пять минут.
- Обед готов. Но, Гаррет, дорогой, я надеюсь, ты не возражаешь. Я
накрыла тебе на кухне. Мне нужно поговорить с мужем наедине.
Прекрасно. Только запах креветок с рисом, стоявший в кухне, заставил
его разрываться между желанием поесть и тошнотой при мысли о том, что
будет в его желудком. Но и желание, и тошнота сразу исчезли, как только он
увидел, что Лин приготовила ему на столе. Всего лишь его термос и высокий
оловянный стакан. И записку.
НЕТ СМЫСЛА ГОТОВИТЬ ДЛЯ ТЕБЯ, ЧТОБЫ ТЫ ТОЛЬКО КОВЫРЯЛСЯ В ТАРЕЛКЕ.
ЕШЬ ТО, ЧТО ХОЧЕШЬ.
Он тяжело опустился на стул. Лин много записок написала ему, но
никогда не писала так резко.
Он наполнил стакан из термоса и сидел, попивая кровь, но она казалась
невкусной, мертвой. Лин устала от того, что он пренебрегает ее кухней.
Гарри больше не верит ему и вместе с Серрато считает, что он убил Холла,
Маруску и Графа. Его мост действительно взорван. От него ничего не
осталось.
Но были и другие мосты. Он вспомнил текст предсмертной записи
Кристофера Строды.
Я СОБИРАЮСЬ ПРЫГНУТЬ С МОСТА ЗОЛОТЫХ ВОРОТ. ЕСЛИ МОЕ ТЕЛО БУДЕТ
НАЙДЕНО, КРЕМИРУЙТЕ ЕГО И РАЗВЕЙТЕ ПЕПЕЛ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ОТ МЕНЯ НИЧЕГО НЕ
ОСТАЛОСЬ. МАМА, ПАПА, ПРОСТИТЕ, ЧТО ТАК ПОСТУПАЮ С ВАМИ. Я ЗНАЮ, ВАМ БУДЕТ
БОЛЬНО. ЭТО ИСПОРТИТ ВАМ РОЖДЕСТВО... НО Я НЕ МОГУ ВЫДЕРЖАТЬ ЕЩЕ ОДНУ
СЕМЕЙНУЮ ВСТРЕЧУ... ВСЕ ЭТО ВЕСЕЛЬЕ И БЛИЗОСТЬ... И ПИЩУ. ТО, ЧТО Я ДЕЛАЮ,
НЕ ВАША ВИНА. И НИЧЬЯ, ДАЖЕ НЕ МЕЛИССЫ. ОН ТОЛЬКО ХОТЕЛА СПАСТИ МНЕ ЖИЗНЬ.
НО ПРИВЕЛА МЕНА НА ТУ СТОРОНУ ПРОПАСТИ ОТ ВСЕХ, КОГО Я ЛЮБЛЮ, И ПУТИ НАЗАД
НЕТ. А Я НЕ МОГУ ВЫНЕСТИ ОДИНОЧЕСТВА. ПРОЩАЙТЕ.
Гаррет взболтал кровь в стакане. Может, Строда прав. Даже Лейн
страшилась одиночества. Сколько вампиров втайне приветствуют кол, даже
если корчатся от боли? Сколько, подобно Строде, покончили самоубийством? В
смерти Боденхаузена ничто не свидетельствовало, что это не несчастный
случай. А вот Коринна Барлоу... Случайно ли она свернула на полосу
встречного движения, подвела ли ее привычка к левостороннему движению или
это был сознательный акт самоуничтожения?
Лин хлопнула дверью столовой и бросила тарелки в раковину.
- Этот человек! Ему явно плохо, но он ничего мне не говорит и не
слушает, что я говорю.
Гаррет застыл. Она попросит его объяснить, что происходит?
- Нет, у тебя я не стану допытываться. Я уверена, что это только
ухудшит ситуацию.
Он вздрогнул, глядя на нее.
Она улыбнулась и потрепала его по руке.
- Не бойся. Я не читаю мысли. У тебя все на лице написано. - Она
повернулась к раковине и пустила воду. - Конечно, если захочешь с
кем-нибудь поговорить, я всегда здесь.
- Я знаю. Спасибо. - Она так хочет помочь, но не понимает, что
проблема превышает ее возможности. Он сменил тему. - Гарри показал тебе
книгу, которую дал ему Фаулер?
- Да. Об этом он разговаривает. У тебя тоже есть?
Он кивнул и изобразил зевок.
- Устал. Пора в постель. Передай Гарри от меня спокойной ночи.
У себя в комнате он заперся и лег с книгой Фаулера. Это поможет
провести время, пока Гарри и Лин не лягут.
Помогло бы, если бы он был способен сосредоточиться. Но он не мог.
Снова и снова звучали в его памяти слова Строды. Сколько бы раз Гаррет ни
принимался читать, видел он только фигуру на мосту в пародии лебединого
нырка. Через час он мог только сказать, что Фаулер весьма точно изобразил
ограбление квартиры на втором этаже. Этот человек, очевидно, не раз
занимался расследованиями.
Потом появился новый образ... женщина... высокая, рыжеволосая,
очаровательная. По шее и рукам Гаррета побежали мурашки. Может, у Фаулера
было другое представление, но Гаррет видел перед собой только Лейн.
От Лейн его мысли перешли к Ирине. Где она? Планирует новое убийство?
Послышался стук в дверь.
- Гаррет!
Голос Гарри. Гаррет медленно встал и открыл дверь. Что теперь? Он
никогда не видел Гарри в таком замешательстве.
- Что... - начал он и неожиданно замолчал.
Один взгляд на Гарри ответил ему на вопрос. Гарри держал ключ. Он
сказал:
- Я... я хотел спросить, не нужно ли тебе в туалет... потому что...
черт возьми, Гаррет, прости, но я собираюсь запереть тебя.
Вот до чего дошло его недоверие. Гаррет тупо смотрел на бездонную,
без единого моста пропасть между ними. Он удивился своему небрежному тону:
- Понимаю. Давай. Да утра.
И закрыл дверь.
Щелкнул замок.
Звук, как ножом, разрубил его самообладание. Гаррет швырнул книгу
через комнату и ударил кулаком по столу. Кошелек с мелочью подпрыгнул.
И_р_и_н_а_, _с_у_к_а_, _б_у_д_ь _п_р_о_к_л_я_т_а_! _Б_у_д_ь
п_р_о_к_л_я_т_а_!
Если у него и были какие-то сомнения относительно планов на ночь, то
теперь они исчезли. К дьяволу предупреждение "Ай Кинг" и бабушки. Он
должен найти Ирину, и для собственного удовлетворения, и чтобы
предотвратить новое убийство. Даже если для него это означает смерть.
Лучше это, чем четвертая невинная жертва. Сегодня смерть казалась ему
совсем не страшной.

10
На Юнион-стрит было такое движение, что Гаррет решил: пользоваться
передней дверью фонда Фило рискованно. Кто-нибудь может его увидеть. Но
еще утром он заметил заднюю дверь, выходящую в переулок. Теперь он снова
отыскал ее и, предварительно надев перчатки, которые лежали в кармане
спортивного костюма, прошел сквозь дверь в здание.
Этим входом, очевидно, пользовались редко. Он уловил только слабый
человеческий запах в пыльном воздухе подвала. Картотечные шкафы и открытые
полки, уставленные книгами, занимали внешнюю стену длинной узкой комнаты,
которая оканчивалась лестницей. В противоположной стене дверь вела в
котельную.
За ней еще одна дверь. Она закрыта. Гаррет обнаружил это, пытаясь
повернуть ручку. Пройдя сквозь дверь, он оказался в темноте, такой полной,
что даже его зрение вампира не могло ему помочь. Но он чувствовал, что
находится в обширном помещении, и воздух здесь сухой и застоявшийся. На
ощупь он нашел на стене выключатель и повернул его. Брови его поднялись.
Большое помещение, занимавшее почти половину этажа здания, оказалось
бомбоубежищем, снабженным не только десятком коек и большим запасом
продовольствия, достаточным, чтобы прокормить десять человек многие
месяцы. Тут оказался и коротковолновой радиоприемник и холодильники с
газовым мотором, явно предназначенные для сохранения большого количества
крови. Даже сейчас в холодильнике лежали пластиковые пакеты с кровью.
Гаррет подумал, что Фило готов выдержать даже ядерное нападение. Если
только не окажется в эпицентре. Но неужели это только на будущее?
Оглядывая комнату, он решил, что это идеальное укрытие.
Быстрый осмотр коек и несвежий воздух подсказали ему, что тут давно
никого не было. Ни следа пота или духов, ни следа того мускусного запаха,
который он помнил по спальне на чердаке дома Холла.
С разочарованным выражением он выключил свет и снова прошел сквозь
дверь.
Из подвала лестница вела в прихожую. Приоткрыв дверь и убедившись,
что его никто не видит, Гаррет проскользнул в прихожую и стоял, прижавшись
к стене, прислушиваясь и принюхиваясь. До него донеслись голоса и смех.
Наверху по крайней мере двое, но сильного запаха крови нет. Вряд ли там
есть еще кто-то.
Но все же он продолжал двигаться бесшумно. За комнатой дежурной
располагался большой, хорошо обставленный кабинет. Кабинет Холла. Гаррет
лишь мельком оглядел его и двинулся дальше. Поскольку Холл не появлялся
здесь после отъезда Ирины из его дома, в кабинете не может быть ее нового
адреса. В глубине дома кухня, слегка переделанная в комнату отдыха
персонала. К ней примыкает кабинет с несколькими столами и картотечными
шкафами. С ним соединяется еще один кабинет, меньший, чем у Холла, но
более роскошно обставленный. На аккуратном столе фотография женщины с
двумя детьми между вазой с тюльпанами, ящиком с карточками, как в
библиотечном каталоге, и календарем с записями о деловых встречах.
Секретарша Холла. Гаррет надеялся, что так. Если Ирина и сказала кому-то,
где ее можно найти, то, конечно, секретарше Холла.
Сев за стол, Гаррет взялся за ящик с карточками. Шанс невелик. Но...
может, ему повезет.
Он начал перелистывать карточки на букву Р. Ра, Ре, Ру... Руденко. Но
на карточке значилась Наталья Руденко из фонда Фило в Женеве, Швейцария.
Несомненно, "мать" Ирины. Он посмотрел на календарь с записями. Может, там
записан номер.
Гаррет подтащил к себе календарь и перелистнул странички. Среда.
Неужели только позавчера обнаружили тело Холла? Ему казалось, что прошла
уже вечность.
На странице почти ничего не записано: несколько записей о деловых
встречах, сделанных аккуратным четким почерком и перечеркнутых более
неуверенной рукой. Но на полях, внизу страницы записан телефонный номер, с
запиской, сделанной той же неуверенной рукой и сплошь зачеркнутой.
Оставалось что-то вроде "Рейджер".
Гаррет смотрел на номер, прикусив нижнюю губу. То ли, что ему нужно?
Он всмотрелся в зачеркнутое слово, но не мог разобрать его. Перевернул
страницу, но видны были только линии, которыми зачеркнули слово.
Надпись из двух слов, решил он, снова вернув страничку среды и изучая
ее. Начинается как будто с Ш, где-то посредине похоже на прописное П,
потом строчное л. Гаррет сосредоточенно думал. Ш... П... л...
Что-то щелкнуло в голове. Он улыбнулся. "Шератон Палас"?
Чем больше он рассматривал запись, тем логичней казалась разгадка.
"Шератон Палас" - старый отель, переживший землетрясение 1906 года. Если
Ирина давно бывает в Сан-Франциско, это единственное место, которое она
помнит из прошлого. А Рейджер, возможно, фамилия, под которой она
записалась.
Он огляделся в поисках телефонной книги. Один взгляд на ее страницы
должен подтвердить, что это номер отеля.
- Справочник, вероятно, в нижнем правом ящике стола, - прозвучал за
ним женский голос.
Гаррет оглянулся в панике, в кровь его хлынул поток адреналина. Как
кто-то смог незаметно войти? Он не слышал ничего, не чувствовал никакого
запаха.
Но теперь он ощутил запах... сладковатый запах мускуса. И увидел
легкую фигуру у закрытой двери в прихожую.
Он смотрел, затаив дыхание. Встретив ее где-нибудь в другом месте, он
принял бы ее за шестнадцати-семнадцатилетнюю девушку, особенно в джинсах,
модных сапожках и в большом не по размеру свитере. Лейн описывала ее
изящной, как дрезденская статуэтка, но в этой маленькой плоскогрудой
фигурке с коротко, по-мальчишески остриженных волосах над лицом со
славянскими широкими скулами скорее что-то эльфийское. Однако в ее слегка
раскосых глазах нет ничего эльфийского... ничего детского. Темнота лишила
их цвета, но не выражения; они смотрели на него холодно, оценивающе,
подмечая малейшее движение.
И ничего эльфийского не было в направленной на него беретте.
- Вы Гаррет Микаэлян, я думаю.
Гаррет не мог определить ее акцент. Вероятно, восточноевропейский, но
сглаженный.
- А вы Ирина Руденко.
- Конечно. Я вижу, вы смотрите на мою игрушку. - Она помахала
револьвером. - Нравится?
- Интересно, что вы собираетесь с ней делать? - Она должна знать, что
пули ему не повредят.
- Может быть, застрелить вас, - ответила Ирина. - Заряжено пулями из
эбенового дерева.
Снова прилив адреналина. Эбеновое дерево! Маленькие куски деревянного
кола пробьют его под действием пороха.
- Вы убьете одного из вашего племени?
Г_л_у_п_ы_й _в_о_п_р_о_с_, - услышал он внутренний голос. -
К_о_н_е_ч_н_о_, _у_б_ь_е_т_. _У_ж_е _у_б_и_в_а_л_а_.
- Почему нет? Вы ведь это делаете.
Адреналин превратился в лед. Она знает о Лейн? Он оценивал расстояние
между своим стулом и дальним углом стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27