Еще он хочет вернуть своего сына.
Чань Фау сердито фыркнул.
– Интересно, как он собирается отнять его у меня? Пока мальчик со мной, Пао должен вести себя осмотрительно, и он знает это.
Сержант Юн закивал головой.
– О, он понимает, что вы находитесь в лучшем положении, чем он. Поэтому он собирается выдвинуть обвинение против Айлин. Ему известно, что она находится здесь с мальчиком. Он считает, что она не сможет проигнорировать вызов в суд без ущерба для себя.
– Поясни.
– Он собирается обвинить Айлин в краже из его компании, занимающейся операциями с недвижимостью, с целью купить себе частный театр.
Чань Фау покачал головой.
– Всем в Гонконге известно, что он предоставлял ей все, что она желала, потому что в постели она доставляла ему удовольствие, какого он не испытывал ни с одной другой за всю свою дурацкую жизнь. Ни один суд не поддержит его грязную интригу.
Юн пожал плечами.
– Я только повторяю то, что слышал. Судья Нян, который, как вам известно, является близким другом Пао, выдал соответствующий ордер. Я принес с собой его копию. Айлин обвинят также в похищении их ребенка. Либо она ответит на обвинения, либо станет лицом, скрывающимся от правосудия, и я не думаю, что она выберет второе.
Чань Фау, прямой, как шомпол, в форме генерала Гоминьдана, нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Он влезал в свою старую форму, чтобы обрести вдохновение для создания своих героических рисунков. Если бы Пао находился здесь, в этой комнате, Фау лично бы застрелил этого проклятого предателя. Юн правильно поступил, сообщив Фау эти сведения.
Военный опыт Фау в составлении стратегических планов сослужил ему хорошую службу в Триаде. Правда, он не сумел убить Пао. Но теперь ему казалось, что Черный Генерал задумал совершить самоубийство. После того, как общество узнает о его планах стать осведомителем, он не проживет и недели.
Насколько было известно Чаню Фау, Пао все еще находился в больнице. Шанхайский ублюдок, возомнивший себя королем, потерял руку и глаз в результате взрыва бомбы-сюрприза, подготовленного для него самим Фау. Он также потерял двух помощников, в том числе умного и опасного Сон Суя. Благодаря своим смелым действиям Чань Фау захватил тактически важный пункт, в то время как позиция Пао значительно ослабла.
Чань Фау, который большую часть своей жизни был профессиональным солдатом, очень гордился своей смекалкой. Он был из тех людей, кто всегда смотрит далеко вперед. Пао не понравился ему сразу, как только он его увидел. Этот шанхайский ублюдок был чересчур упрямым и чересчур упорным в достижении своих целей. К тому же он был грубым, непредсказуемым и лишенным всякого изящества. Он был гориллой, а не лисой. Пусть он и занимается работой гориллы, а более тонкие дела пусть уступит другому.
Так как руководители тайного общества любили Пао, Фау делал вид, что тоже его обожает. Однако гориллу не удалось провести с помощью лицемерия. Он был не из тех, кто заискивает перед своими почитателями. Мало удовольствия получил Фау, когда узнал мнение Пао о себе. Шанхайский ублюдок считал его жеманной старой девой, человеком, способным нанести удар в спину, и не скрывал желания скормить Фау своим тиграм.
Эти двое людей жили в разных мирах.
Чань Фау, однако, был лисой, и лиса перехитрила гориллу.
Когда Айлин было пятнадцать лет, ее душой и телом владел Фау. Тогда она еще ходила чумазая, пахла коровами своего отца и не знала, что такое помада. Ее семья была среди миллиона военных беженцев, которые наводнили Чунцин, где при штабе генералиссимуса Чана Кай-ши служил Чань Фау.
Рваная одежда, грязная кожа и деревенские манеры не могли скрыть красоты Айлин. Чань Фау был не единственным мужчиной, кто добивался ее, но был самым могущественным. Он заключил сделку с отцом Айлин, который решил, что лучше получить за дочь то, что можно, чем не получить ничего, и лишиться ее.
Семья получила продукты, заброшенную конюшню для жилья, удостоверяющие личность документы, и что самое главное, покровительство Чаня Фау, Взамен Фау отдали Айлин. Через полгода она надоела Фау, и он продал ее одному из своих командиров за пятьдесят американских долларов.
Десять лет назад Фау вновь встретился с Айлин, которая стала очень привлекательной и ужасно честолюбивой. Ночью, которую они провели вместе, и во время которой она поразила его разнообразием сексуальным приемов, она попросила его о помощи. Не даст ли он ей денег, необходимых ей, чтобы начать карьеру оперной певицы? Ей надоело работать в магазине.
Чань Фау немного подумал, лаская ее полные груди, и решил выполнить просьбу. Однако за услугу ей придется платить, и на его условиях. Она согласна? Конечно. Даже если для этого нужно будет развестись с мужем? Конечно. По правде говоря, она давно хочет избавиться от этого старого хрыча, своего мужа.
После той ночи Фау больше никогда не спал с ней и не встречал ее в обществе или наедине. Она получила его заем в цюрихском банке: деньги поступили туда через холдинг-компании в Панаме и на Багамских островах. Теперь Айлин была частью его долгосрочного плана. Она была его тайным оружием, агентом, ждущим своего часа.
Долг Айлин и увлеченность Пао китайской оперой позволили Чаню Фау за нос привести Пао к крушению. Свести гориллу и певичку оказалось проще простого. Айлин была одной из самых знаменитых и желанных женщин в Гонконге. Как Фау и предполагал, Пао решил добиться ее.
Фау не просил ее выйти замуж за Линь Пао; ему было бы достаточно, если бы она спала и шпионила за гориллой. Свадьба была идеей Линь Пао.
Поразмыслив, Чань Фау позволил Айлин сочетаться браком. Почему бы и нет? Она всегда будет скрытым кинжалом, нацеленным в сердце Линь. Пао. В то же время она сможет наслаждаться роскошной жизнью жены главаря одного из самых могущественных тайных обществ. Как и все хорошие планы, этот требовал дальнего расчета. К чему нападать на врага открыто, если можно навредить ему украдкой?
В своем рабочем кабинете Чань Фау внимательно слушал сержанта Юна и не заметил, как двое констеблей навинтили глушители на стволы своих пистолетов.
Оставив пистолеты в руках, полицейские спрятали их за спину. Один из них, маленький кривоногий мужчина в темных очках, повернулся и приоткрыл дверь. Шепнув что-то телохранителям, он закрыл дверь и встал на место.
Сержант Юн продолжал рассказывать о запланированном Пао предательстве, потом положил свой «дипломат» на стол, чтобы документально подтвердить свои слова. В этот момент в дверь постучали, кривоногий констебль вначале приоткрыл ее, чтобы посмотреть, кто пришел.
Затем оба отступили в сторону, чтобы впустить Айлин в сопровождении телохранителя. На ней был голубой чонсам с разрезами по бокам, соломенные сандалии на ногах, черные волосы спадали на плечи. В руках она держала притихшего Хиня. На ее красивом лице не было косметики, и оно было напряженным. Когда в комнату за ней вошел телохранитель, кривоногий констебль аккуратно закрыл двери.
Увидев Айлин, Чань Фау нахмурился. Он не посылал за ней. Она сказала:
– Я пришла, как вы приказали. И принесла мальчика.
Чань Фау поднялся из-за стола. Что, черт возьми, здесь происходит? Он уже готов был обругать Айлин, когда двое констеблей подошли сзади к телохранителям Фау и выстрелили им в головы. Потрясенный Фау упал обратно на стул.
Кривоногий констебль прижал дуло пистолета к горлу Айлин и приказал ей молчать. От страха у нее расширились глаза и она кивнула. Второй констебль запер дверь кабинета, подбежал к Чань Фау и прижал пистолет к его голове. Все это заняло не более пяти секунд.
Стоящий перед старым генералом нервный сержант Юн сказал:
– У меня не было выбора.
Чань Фау выпрямился на стуле. Он несколько овладел собой, как и следовало тому, кто служил вместе с генералиссимусом и участвовал в его делах. Он быстро оценил ситуацию. Раз они не убили его – значит осуществляют какой-то план, требующий его участия. Что ж, посмотрим, что будет дальше.
Эту отсрочку казни он намеревался использовать в своих интересах. Он находился на своей территории в окружении своих людей – и это было большим преимуществом. Немного хитрости – и он одержит победу. Двух дешевых бандитов и этой тряпки Юна недостаточно, чтобы одолеть его. Интересно, кто руководит этими марионетками, подумал он.
Чань Фау сказал:
– Позвольте вас предупредить, план ваш обречен на провал. Вошли сюда вы без особых проблем, но заверяю вас, выйти будет куда сложнее. В доме и вокруг него находятся десятки вооруженных людей. Как вы собираетесь провести меня мимо них?
Чаня Фау вдохновили собственные слова. Разве сейчас он не писал историю героя? Свою историю. Он поднялся со стула и продолжал:
– Только попробуйте увести меня из моего дома. Я прикажу своим людям стрелять. Лучше умереть сейчас, чем потом. Однако если вы меня убьете, то лишитесь своего главного заложника и останетесь ни с чем. Так что, как видите, вы обречены на поражение. Я предлагаю вам сложить оружие, и тогда я, возможно, смогу подумать о том, чтобы вас простить.
Кривоногий китаец приказал Айлин подойти к столу вместе с ребенком. Потом он кивнул сержанту Юну, который открыл дипломат, достал переговорное устройство и передал кривоногому. Тот включил его, повернулся спиной к Фау и заговорил шепотом. Послушав несколько секунд, он кивнул и выключил устройство. Он улыбнулся Фау и велел ему подойти к окну, выходящему во двор.
– Гляди, – сказал он.
* * *
Линь Пао сидел на заднем сиденье темно-синего «мерседеса», припаркованного в сосновой роще в нескольких ярдах от особняка Чань Фау. Слева от него сидел Чжан Ву. На сиденье между ними лежало портативное переговорное устройство. На переднем сиденье двое мужчин с автоматическими винтовками наблюдали, как мимо них проехали три грузовика и остановились возле входа в особняк. В грузовиках находились люди Пао.
Когда у ворот собрались охранники, люди Пао начали спрыгивать с грузовиков. За ними сразу последовали десятки рыдающих и стонущих женщин, которые спотыкались и мешали друг другу. С помощью криков, ругани, кулаков и прикладов люди Пао заставили женщин стать неровным строем. Женщины – их было тридцать четыре – оказались между особняком и людьми Пао, которые стояли позади них, нацелив оружие на их головы.
Среди женщин были молодые, старые и среднего возраста. Здоровые и калеки. Некоторым из них было за восемьдесят. Некоторым – меньше десяти. Все они были испуганными. И голыми.
Некоторые пытались прикрыть себя руками, другие поворачивались спиной к особняку, чтобы скрыть свой позор. Во дворе особняка мужчины подбегали к воротам, кто смеялся, кто сзывал поглазеть своих друзей.
Неожиданно люди Фау принялись ругаться и кричать. Эти женщины были их женами, матерями и дочками. Несколько охранников стали дергать ворота, готовые выбежать наружу. Люди Пао выстрелами в воздух заставили их отступить обратно.
Обнаженные женщины, рыдая, звали своих мужей и молили о помощи. Некоторые из них лепетали, что очень боятся Линь Пао. Их мужья, однако, были беспомощны и могли только наблюдать за происходящим. Хотя они превосходили числом людей Черного Генерала, поделать они ничего не могли, потому что тот захватил их женщин.
В «мерседесе» Пао кивнул Чжану, и тот что-то сказал в переговорное устройство. Через несколько секунд один из людей Пао спрыгнул с грузовика и пошел к воротам, махая белым носовым платком, словно белым флагом. Он коротко переговорил с людьми Фау и вернулся к машине. Охранники не обратили внимания на то, что он внимательно смотрел на темно-синий «мерседес», почти не видимый за высокими деревьями.
В своем рабочем кабинете Чань Фау нервно трогал медали на груди и смотрел вниз на дикую сцену, разыгрывавшуюся перед ним. На голых женщин у ворот его дома. На своих охранников, которые стояли, беспомощно опустив руки. Все это было совершенно невероятным. Фау охватил страх.
Радио в руке кривоногого запищало. Включив его на прием, тот начал слушать. Потом он взглянул на Фау и мотнул головой в сторону двора. Люди Фау складывали оружие. Даже те, что находились внутри дома, торопливо выходили, подняв над головой оружие. Ворота теперь были открыты.
Сердце Фау бешено забилось в груди, когда он увидел, что во двор в сопровождении вооруженных людей входит толпа женщин. За ними медленно следовали два грузовика. Женщинам велели остановиться под окном его рабочего кабинета. Фау отвернулся. Но кривоногий легонько стукнул по его щеке дулом пистолета.
– Гляди, – сказал он.
Фау видел, как его людей разоружают и затем сажают у восточной стены, заставив положить руки за голову. Только после этого «мерседес» выехал из сосновой рощи, заехал во двор и остановился возле женщин.
Стоя у окна, Чань Фау вдруг почувствовал острую боль в животе. Несмотря на очки, все поплыло у него перед глазами. Ему было трудно смириться с разворачивающимися перед ним событиями. Они не поддавались описанию.
Как объяснить, что в его двор вводят голых женщин? Как объяснить, что его охранники открыли ворота и теперь сдаются чужакам без единого выстрела? Может быть, это галлюцинация? Сон, который невозможно понять?
Его разум отказывался принять происходящее. Наверняка произошла какая-то ошибка. Если Чань Фау сумеет сесть поговорить с тем, кто руководит этими людьми, этот странный случай благополучно разрешится. Стоит ему обменяться несколькими словами с нужными людьми, и справедливость будет восстановлена. Чань Фау был героем войны. Конечно, это внушает уважение.
Он вдруг осознал, что смотрит во двор и шепотом спрашивает себя, почему они не дерутся. Почему не защищают своего генерала?
Позади него кривоногий сказал:
– Пошли.
Чань Фау, сержант Юн и Айлин должны были спуститься во двор. Маленький Хинь уснул на руках у матери.
В коридоре у лестницы Чань Фау остановился.
– Я должен поговорить с Головой Дракона, – сказал он.
– Разве вы не слышали новость? – спросил его Юн. – Голова Дракона скончался незадолго до того, как я пришел к вам. Врачи сделали все возможное, но спасти его не смогли.
– Почему мне не сообщили об этом?
– Видите ли, это вам нужно выяснить с Линь Пао.
Чань Фау прищурился. Неожиданно у него пересохло в горле. Линь Пао. Конечно, это он. Фау сказал:
– Нам с ним нужно прийти к какому-то соглашению. Должен сказать, я разочарован тем, что мои люди не оказывают сопротивления.
Кривоногий ответил:
– Черный Генерал дал им пятнадцать секунд на то, чтобы сдаться. В противном случае он обещал убить их женщин.
Сержант Юн сказал Чаню Фау:
– Боюсь, я и ваши люди предпочли вам своих женщин. Как и предполагал Черный Генерал. Мне грустно говорить об этом, но моя жена и дочь находятся внизу. Говорят, жены и матери двух врачей, лечивших недавно скончавшегося Голову Дракона, тоже сейчас во дворе.
* * *
Чжан Ву приказал перерезать телефонные провода в особняке Чаня Фау.
Затем из дома вынесли кожаное кресло и поставили перед садом. Положив на землю перед креслом магнитофон, Чжан Ву помог Пао выбраться из «мерседеса». На Пао был зеленый больничный халат, пижама и тапочки. Единственный здоровый глаз вместе с пустой глазницей были скрыты под темными очками.
У входа в дом Чань Фау и Айлин напряженно наблюдали, как Чжан Ву подводит Пар к креслу. Усевшись, Пао кивком головы подозвал Чжана Ву, который наклонился, выслушал произнесенное шепотом распоряжение и затем передал людям Пао.
Всем женщинам, кроме Айлин, приказали войти в дом под охраной. Шесть людей Пао расставили вокруг дома, приказав стрелять, если кто-то из женщин попытается бежать. Охранников предупредили, что за приставание к женщинам их тоже ждет расстрел.
Если бы люди Фау оказали сопротивление, Пао немедленно бы приказал убить женщин. Но когда женщины вошли в дом, Пао сказал Чжану Ву, своему новому помощнику:
– Если я хочу завоевать доверие людей Фау, то глупо без нужды унижать их женщин.
Чжан Ву согласился с ним. Как он мог недооценивать Пао.
За три дня Пао организовал великолепный контрудар по Фау, мобилизовав из Манилы и Сингапура людей, которых Фау не знал в лицо. С Сон Суем или без него Черный Генерал будет замечательным Головой Дракона.
Передав приказ Линь Пао людям во дворе, Чжан подошел к Айлин, забрал у нее мальчика и отнес его Черному Генералу.
Отец и сын были счастливы снова увидеть друг друга. На глазах у всех они начали обниматься и целоваться. Достав из кармана халата пластмассовую игрушечную ракету, Пао дал ее восхищенному Хиню, который, играя, постукивал игрушкой по груди отца. Пао снова обнял и поцеловал мальчика. В течение нескольких секунд во дворе слышны были только карканье летающих в небе ворон и плач Айлин. Потом Пао передал сына Чжану, и тот отнес его в дом.
Вернувшись во двор, Чжан прокричал что-то шоферам грузовиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Чань Фау сердито фыркнул.
– Интересно, как он собирается отнять его у меня? Пока мальчик со мной, Пао должен вести себя осмотрительно, и он знает это.
Сержант Юн закивал головой.
– О, он понимает, что вы находитесь в лучшем положении, чем он. Поэтому он собирается выдвинуть обвинение против Айлин. Ему известно, что она находится здесь с мальчиком. Он считает, что она не сможет проигнорировать вызов в суд без ущерба для себя.
– Поясни.
– Он собирается обвинить Айлин в краже из его компании, занимающейся операциями с недвижимостью, с целью купить себе частный театр.
Чань Фау покачал головой.
– Всем в Гонконге известно, что он предоставлял ей все, что она желала, потому что в постели она доставляла ему удовольствие, какого он не испытывал ни с одной другой за всю свою дурацкую жизнь. Ни один суд не поддержит его грязную интригу.
Юн пожал плечами.
– Я только повторяю то, что слышал. Судья Нян, который, как вам известно, является близким другом Пао, выдал соответствующий ордер. Я принес с собой его копию. Айлин обвинят также в похищении их ребенка. Либо она ответит на обвинения, либо станет лицом, скрывающимся от правосудия, и я не думаю, что она выберет второе.
Чань Фау, прямой, как шомпол, в форме генерала Гоминьдана, нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Он влезал в свою старую форму, чтобы обрести вдохновение для создания своих героических рисунков. Если бы Пао находился здесь, в этой комнате, Фау лично бы застрелил этого проклятого предателя. Юн правильно поступил, сообщив Фау эти сведения.
Военный опыт Фау в составлении стратегических планов сослужил ему хорошую службу в Триаде. Правда, он не сумел убить Пао. Но теперь ему казалось, что Черный Генерал задумал совершить самоубийство. После того, как общество узнает о его планах стать осведомителем, он не проживет и недели.
Насколько было известно Чаню Фау, Пао все еще находился в больнице. Шанхайский ублюдок, возомнивший себя королем, потерял руку и глаз в результате взрыва бомбы-сюрприза, подготовленного для него самим Фау. Он также потерял двух помощников, в том числе умного и опасного Сон Суя. Благодаря своим смелым действиям Чань Фау захватил тактически важный пункт, в то время как позиция Пао значительно ослабла.
Чань Фау, который большую часть своей жизни был профессиональным солдатом, очень гордился своей смекалкой. Он был из тех людей, кто всегда смотрит далеко вперед. Пао не понравился ему сразу, как только он его увидел. Этот шанхайский ублюдок был чересчур упрямым и чересчур упорным в достижении своих целей. К тому же он был грубым, непредсказуемым и лишенным всякого изящества. Он был гориллой, а не лисой. Пусть он и занимается работой гориллы, а более тонкие дела пусть уступит другому.
Так как руководители тайного общества любили Пао, Фау делал вид, что тоже его обожает. Однако гориллу не удалось провести с помощью лицемерия. Он был не из тех, кто заискивает перед своими почитателями. Мало удовольствия получил Фау, когда узнал мнение Пао о себе. Шанхайский ублюдок считал его жеманной старой девой, человеком, способным нанести удар в спину, и не скрывал желания скормить Фау своим тиграм.
Эти двое людей жили в разных мирах.
Чань Фау, однако, был лисой, и лиса перехитрила гориллу.
Когда Айлин было пятнадцать лет, ее душой и телом владел Фау. Тогда она еще ходила чумазая, пахла коровами своего отца и не знала, что такое помада. Ее семья была среди миллиона военных беженцев, которые наводнили Чунцин, где при штабе генералиссимуса Чана Кай-ши служил Чань Фау.
Рваная одежда, грязная кожа и деревенские манеры не могли скрыть красоты Айлин. Чань Фау был не единственным мужчиной, кто добивался ее, но был самым могущественным. Он заключил сделку с отцом Айлин, который решил, что лучше получить за дочь то, что можно, чем не получить ничего, и лишиться ее.
Семья получила продукты, заброшенную конюшню для жилья, удостоверяющие личность документы, и что самое главное, покровительство Чаня Фау, Взамен Фау отдали Айлин. Через полгода она надоела Фау, и он продал ее одному из своих командиров за пятьдесят американских долларов.
Десять лет назад Фау вновь встретился с Айлин, которая стала очень привлекательной и ужасно честолюбивой. Ночью, которую они провели вместе, и во время которой она поразила его разнообразием сексуальным приемов, она попросила его о помощи. Не даст ли он ей денег, необходимых ей, чтобы начать карьеру оперной певицы? Ей надоело работать в магазине.
Чань Фау немного подумал, лаская ее полные груди, и решил выполнить просьбу. Однако за услугу ей придется платить, и на его условиях. Она согласна? Конечно. Даже если для этого нужно будет развестись с мужем? Конечно. По правде говоря, она давно хочет избавиться от этого старого хрыча, своего мужа.
После той ночи Фау больше никогда не спал с ней и не встречал ее в обществе или наедине. Она получила его заем в цюрихском банке: деньги поступили туда через холдинг-компании в Панаме и на Багамских островах. Теперь Айлин была частью его долгосрочного плана. Она была его тайным оружием, агентом, ждущим своего часа.
Долг Айлин и увлеченность Пао китайской оперой позволили Чаню Фау за нос привести Пао к крушению. Свести гориллу и певичку оказалось проще простого. Айлин была одной из самых знаменитых и желанных женщин в Гонконге. Как Фау и предполагал, Пао решил добиться ее.
Фау не просил ее выйти замуж за Линь Пао; ему было бы достаточно, если бы она спала и шпионила за гориллой. Свадьба была идеей Линь Пао.
Поразмыслив, Чань Фау позволил Айлин сочетаться браком. Почему бы и нет? Она всегда будет скрытым кинжалом, нацеленным в сердце Линь. Пао. В то же время она сможет наслаждаться роскошной жизнью жены главаря одного из самых могущественных тайных обществ. Как и все хорошие планы, этот требовал дальнего расчета. К чему нападать на врага открыто, если можно навредить ему украдкой?
В своем рабочем кабинете Чань Фау внимательно слушал сержанта Юна и не заметил, как двое констеблей навинтили глушители на стволы своих пистолетов.
Оставив пистолеты в руках, полицейские спрятали их за спину. Один из них, маленький кривоногий мужчина в темных очках, повернулся и приоткрыл дверь. Шепнув что-то телохранителям, он закрыл дверь и встал на место.
Сержант Юн продолжал рассказывать о запланированном Пао предательстве, потом положил свой «дипломат» на стол, чтобы документально подтвердить свои слова. В этот момент в дверь постучали, кривоногий констебль вначале приоткрыл ее, чтобы посмотреть, кто пришел.
Затем оба отступили в сторону, чтобы впустить Айлин в сопровождении телохранителя. На ней был голубой чонсам с разрезами по бокам, соломенные сандалии на ногах, черные волосы спадали на плечи. В руках она держала притихшего Хиня. На ее красивом лице не было косметики, и оно было напряженным. Когда в комнату за ней вошел телохранитель, кривоногий констебль аккуратно закрыл двери.
Увидев Айлин, Чань Фау нахмурился. Он не посылал за ней. Она сказала:
– Я пришла, как вы приказали. И принесла мальчика.
Чань Фау поднялся из-за стола. Что, черт возьми, здесь происходит? Он уже готов был обругать Айлин, когда двое констеблей подошли сзади к телохранителям Фау и выстрелили им в головы. Потрясенный Фау упал обратно на стул.
Кривоногий констебль прижал дуло пистолета к горлу Айлин и приказал ей молчать. От страха у нее расширились глаза и она кивнула. Второй констебль запер дверь кабинета, подбежал к Чань Фау и прижал пистолет к его голове. Все это заняло не более пяти секунд.
Стоящий перед старым генералом нервный сержант Юн сказал:
– У меня не было выбора.
Чань Фау выпрямился на стуле. Он несколько овладел собой, как и следовало тому, кто служил вместе с генералиссимусом и участвовал в его делах. Он быстро оценил ситуацию. Раз они не убили его – значит осуществляют какой-то план, требующий его участия. Что ж, посмотрим, что будет дальше.
Эту отсрочку казни он намеревался использовать в своих интересах. Он находился на своей территории в окружении своих людей – и это было большим преимуществом. Немного хитрости – и он одержит победу. Двух дешевых бандитов и этой тряпки Юна недостаточно, чтобы одолеть его. Интересно, кто руководит этими марионетками, подумал он.
Чань Фау сказал:
– Позвольте вас предупредить, план ваш обречен на провал. Вошли сюда вы без особых проблем, но заверяю вас, выйти будет куда сложнее. В доме и вокруг него находятся десятки вооруженных людей. Как вы собираетесь провести меня мимо них?
Чаня Фау вдохновили собственные слова. Разве сейчас он не писал историю героя? Свою историю. Он поднялся со стула и продолжал:
– Только попробуйте увести меня из моего дома. Я прикажу своим людям стрелять. Лучше умереть сейчас, чем потом. Однако если вы меня убьете, то лишитесь своего главного заложника и останетесь ни с чем. Так что, как видите, вы обречены на поражение. Я предлагаю вам сложить оружие, и тогда я, возможно, смогу подумать о том, чтобы вас простить.
Кривоногий китаец приказал Айлин подойти к столу вместе с ребенком. Потом он кивнул сержанту Юну, который открыл дипломат, достал переговорное устройство и передал кривоногому. Тот включил его, повернулся спиной к Фау и заговорил шепотом. Послушав несколько секунд, он кивнул и выключил устройство. Он улыбнулся Фау и велел ему подойти к окну, выходящему во двор.
– Гляди, – сказал он.
* * *
Линь Пао сидел на заднем сиденье темно-синего «мерседеса», припаркованного в сосновой роще в нескольких ярдах от особняка Чань Фау. Слева от него сидел Чжан Ву. На сиденье между ними лежало портативное переговорное устройство. На переднем сиденье двое мужчин с автоматическими винтовками наблюдали, как мимо них проехали три грузовика и остановились возле входа в особняк. В грузовиках находились люди Пао.
Когда у ворот собрались охранники, люди Пао начали спрыгивать с грузовиков. За ними сразу последовали десятки рыдающих и стонущих женщин, которые спотыкались и мешали друг другу. С помощью криков, ругани, кулаков и прикладов люди Пао заставили женщин стать неровным строем. Женщины – их было тридцать четыре – оказались между особняком и людьми Пао, которые стояли позади них, нацелив оружие на их головы.
Среди женщин были молодые, старые и среднего возраста. Здоровые и калеки. Некоторым из них было за восемьдесят. Некоторым – меньше десяти. Все они были испуганными. И голыми.
Некоторые пытались прикрыть себя руками, другие поворачивались спиной к особняку, чтобы скрыть свой позор. Во дворе особняка мужчины подбегали к воротам, кто смеялся, кто сзывал поглазеть своих друзей.
Неожиданно люди Фау принялись ругаться и кричать. Эти женщины были их женами, матерями и дочками. Несколько охранников стали дергать ворота, готовые выбежать наружу. Люди Пао выстрелами в воздух заставили их отступить обратно.
Обнаженные женщины, рыдая, звали своих мужей и молили о помощи. Некоторые из них лепетали, что очень боятся Линь Пао. Их мужья, однако, были беспомощны и могли только наблюдать за происходящим. Хотя они превосходили числом людей Черного Генерала, поделать они ничего не могли, потому что тот захватил их женщин.
В «мерседесе» Пао кивнул Чжану, и тот что-то сказал в переговорное устройство. Через несколько секунд один из людей Пао спрыгнул с грузовика и пошел к воротам, махая белым носовым платком, словно белым флагом. Он коротко переговорил с людьми Фау и вернулся к машине. Охранники не обратили внимания на то, что он внимательно смотрел на темно-синий «мерседес», почти не видимый за высокими деревьями.
В своем рабочем кабинете Чань Фау нервно трогал медали на груди и смотрел вниз на дикую сцену, разыгрывавшуюся перед ним. На голых женщин у ворот его дома. На своих охранников, которые стояли, беспомощно опустив руки. Все это было совершенно невероятным. Фау охватил страх.
Радио в руке кривоногого запищало. Включив его на прием, тот начал слушать. Потом он взглянул на Фау и мотнул головой в сторону двора. Люди Фау складывали оружие. Даже те, что находились внутри дома, торопливо выходили, подняв над головой оружие. Ворота теперь были открыты.
Сердце Фау бешено забилось в груди, когда он увидел, что во двор в сопровождении вооруженных людей входит толпа женщин. За ними медленно следовали два грузовика. Женщинам велели остановиться под окном его рабочего кабинета. Фау отвернулся. Но кривоногий легонько стукнул по его щеке дулом пистолета.
– Гляди, – сказал он.
Фау видел, как его людей разоружают и затем сажают у восточной стены, заставив положить руки за голову. Только после этого «мерседес» выехал из сосновой рощи, заехал во двор и остановился возле женщин.
Стоя у окна, Чань Фау вдруг почувствовал острую боль в животе. Несмотря на очки, все поплыло у него перед глазами. Ему было трудно смириться с разворачивающимися перед ним событиями. Они не поддавались описанию.
Как объяснить, что в его двор вводят голых женщин? Как объяснить, что его охранники открыли ворота и теперь сдаются чужакам без единого выстрела? Может быть, это галлюцинация? Сон, который невозможно понять?
Его разум отказывался принять происходящее. Наверняка произошла какая-то ошибка. Если Чань Фау сумеет сесть поговорить с тем, кто руководит этими людьми, этот странный случай благополучно разрешится. Стоит ему обменяться несколькими словами с нужными людьми, и справедливость будет восстановлена. Чань Фау был героем войны. Конечно, это внушает уважение.
Он вдруг осознал, что смотрит во двор и шепотом спрашивает себя, почему они не дерутся. Почему не защищают своего генерала?
Позади него кривоногий сказал:
– Пошли.
Чань Фау, сержант Юн и Айлин должны были спуститься во двор. Маленький Хинь уснул на руках у матери.
В коридоре у лестницы Чань Фау остановился.
– Я должен поговорить с Головой Дракона, – сказал он.
– Разве вы не слышали новость? – спросил его Юн. – Голова Дракона скончался незадолго до того, как я пришел к вам. Врачи сделали все возможное, но спасти его не смогли.
– Почему мне не сообщили об этом?
– Видите ли, это вам нужно выяснить с Линь Пао.
Чань Фау прищурился. Неожиданно у него пересохло в горле. Линь Пао. Конечно, это он. Фау сказал:
– Нам с ним нужно прийти к какому-то соглашению. Должен сказать, я разочарован тем, что мои люди не оказывают сопротивления.
Кривоногий ответил:
– Черный Генерал дал им пятнадцать секунд на то, чтобы сдаться. В противном случае он обещал убить их женщин.
Сержант Юн сказал Чаню Фау:
– Боюсь, я и ваши люди предпочли вам своих женщин. Как и предполагал Черный Генерал. Мне грустно говорить об этом, но моя жена и дочь находятся внизу. Говорят, жены и матери двух врачей, лечивших недавно скончавшегося Голову Дракона, тоже сейчас во дворе.
* * *
Чжан Ву приказал перерезать телефонные провода в особняке Чаня Фау.
Затем из дома вынесли кожаное кресло и поставили перед садом. Положив на землю перед креслом магнитофон, Чжан Ву помог Пао выбраться из «мерседеса». На Пао был зеленый больничный халат, пижама и тапочки. Единственный здоровый глаз вместе с пустой глазницей были скрыты под темными очками.
У входа в дом Чань Фау и Айлин напряженно наблюдали, как Чжан Ву подводит Пар к креслу. Усевшись, Пао кивком головы подозвал Чжана Ву, который наклонился, выслушал произнесенное шепотом распоряжение и затем передал людям Пао.
Всем женщинам, кроме Айлин, приказали войти в дом под охраной. Шесть людей Пао расставили вокруг дома, приказав стрелять, если кто-то из женщин попытается бежать. Охранников предупредили, что за приставание к женщинам их тоже ждет расстрел.
Если бы люди Фау оказали сопротивление, Пао немедленно бы приказал убить женщин. Но когда женщины вошли в дом, Пао сказал Чжану Ву, своему новому помощнику:
– Если я хочу завоевать доверие людей Фау, то глупо без нужды унижать их женщин.
Чжан Ву согласился с ним. Как он мог недооценивать Пао.
За три дня Пао организовал великолепный контрудар по Фау, мобилизовав из Манилы и Сингапура людей, которых Фау не знал в лицо. С Сон Суем или без него Черный Генерал будет замечательным Головой Дракона.
Передав приказ Линь Пао людям во дворе, Чжан подошел к Айлин, забрал у нее мальчика и отнес его Черному Генералу.
Отец и сын были счастливы снова увидеть друг друга. На глазах у всех они начали обниматься и целоваться. Достав из кармана халата пластмассовую игрушечную ракету, Пао дал ее восхищенному Хиню, который, играя, постукивал игрушкой по груди отца. Пао снова обнял и поцеловал мальчика. В течение нескольких секунд во дворе слышны были только карканье летающих в небе ворон и плач Айлин. Потом Пао передал сына Чжану, и тот отнес его в дом.
Вернувшись во двор, Чжан прокричал что-то шоферам грузовиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39