Она заведует казино. Это она опустошала его карманы и она является причиной того, что он забросил свои дела, свой дом и, главное, мою музыку.— Мне об этом уже известно, — сказал Дэвис. — Ваш племянник дома?— Да, — сухо ответил Стентон.— Благодарю вас.Миссис Свенсон вышла навстречу Дэвису из главного входа.— Я могу видеть Джона Коннерли?.— Не знаю, спросите его. В дверях показался Джон.— Кто вы такой? — сердито спросил он. Дэвис объяснил ему и добавил:— Возможно, сейчас несвоевременно задавать вам вопросы, вы сейчас опечалены, но моя профессия позволяет это, чтобы не упустить время, — мистер Коннерли. В моей записной книжке отмечено, что вы посещали «Голубой Джек» и имели конфиденциальный разговор с миссис Бриджеман. Вы угрожали ей. Не будете ли вы любезны объяснить мне что-либо по этому поводу?— Я не хочу ничего говорить, — прервал его Джон. — Я вас не знаю, то, что я хотел сказать, я уже рассказал в полиции. А сейчас уходите!Флетчер Дэвис вежливо наклонил голову, отошел от двери, достал записную книжку и записал: «У Джона Коннерли определенно плохой характер».В книжке Флетчера значилось, что судебный врач обнаружил на затылке Джейса Коннерли следы, похожие на следы от удара резиновой дубинкой. Кто мог иметь дубинку? Возможно, профессиональный игрок или полицейский, может быть, наемный убийца. В «Голубом Джеке» вполне мог находиться кто-нибудь из них. Вернусь туда, спрошу.На участке Коннерли Стентон последовал за ним.— Джон не был расположен говорить с вами?— Вы правы, — согласился сыщик. — Но во всяком случае мы всегда получаем какую-нибудь информацию. Вы пойдете сегодня вечером в казино посмотреть сюрприз?— Туда? Нет. Для чего? Это ужасное место.— Вы не знаете, какая неожиданность ждет нас?— Неожиданность? Нет, меня это не интересует, — проговорил композитор.— А я уже думал об этом, — сказал Дэвис. — Я видел, как убран зал. Все говорит о том, что, без сомнения, готовится танцевальный номер, я думаю, что это может заинтересовать вас как композитора.— Танец? — спросил Стентон. — Меня интересуют танцы, но не такие, какие танцуют в кабаре, В своей музыке я воплощаю танцы жизни и смерти, это не простая музыка, в ней пульсирует драма, это почти непостижимо для человеческого восприятия. Это гениально.— Да, да, конечно, — скромно сказал детектив. — Хорошо, а у вас в саду случайно нет клетки с тиграми? Я хочу сказать, что этот зверь не из этих ли краев?— Какую ерунду вы говорите! — резко сказал старик. — А какие Танцы будут там?— Не знаю, — ответил детектив и переключил свое внимание на казино, куда он незамедлительно направился.В Пьернаке, в своей загородной резиденции, доктор Ватни Вайт слушал ноктюрн, как вдруг зазвонил телефон.— Если я нужен, я буду в «Голубом Джеке», — проговорил он в микрофон.— Хорошо, доктор, — ответила телефонистка.Тот человек, который приходил к нему и советовался с ним, был убит предыдущей ночью.Обычно Ватни Вайт избегал телефонных звонков, которые могли втянуть его в какое-нибудь неприятное дело, не говоря уже о таком, как убийство. Но на сей раз он немедленно поехал в казино, где произошло преступление.Прошедшей ночью он встречался с Ритой Бриджеман и понял, почему у нее такие трудности с матерью. В нескольких ранних скандальных сообщениях в прессе мелькало имя Франсуазы Бриджеман, которую он собирался посетить. Но, конечно, не из-за этого приезжал к нему советоваться тот мужчина. Видимо, что-то снова угрожало ее репутации, размышлял доктор. Несомненно, здесь была какая-то проблема, касающаяся ее дочери. Но теперь это все может подождать, ведь дело об убийстве намного важнее. Разве только рассказать миссис Бриджеман, какую беседу он имел с Джейсом Коннерли.Про себя он подумал, что будет странно выглядеть в глазах Франсуазы, если именно сейчас поставит ее в известность о том, что беспокоится за ее дочь; ведь это убили ее друга, который, как сообщили газеты, приходил к психиатру в поисках совета.Подъехав к голубой неоновой вывеске, он поставил машину на стоянку, фотография которой печаталась в газете. Никаких полицейских нигде не было. Он посмотрел в сторону леса, пристанища таинственного кровожадного чудовища, если верить прессе. Из ресторана доносилась музыка. Лучи света доходили также до дома Коннерли.Ватни Вайт направился ко входу в бар, заведение было переполнено. Женщины тесно сидели за стойкой, оживленно болтая. Ничто не говорило о том, что ночью здесь произошла трагедия. Наверное, только гильотина со своей корзиной могла бы взбудоражить этих — людей.Вайт позвал официанта.— Где можно увидеть миссис Бриджеман?— Франсуазу? Она наверху.Поднимаясь по лестнице, Вайт столкнулся с человеком, одетым в вечерний костюм, но с перевязанным лицом.— Вы кого-нибудь ищете? — спросил он из-под бинтов.— Да, меня зовут Ватни Вайт, я хочу видеть миссис Бриджеман.Бинты тревожно задвигались на лице человека и показались глаза Арди Легрелла.— Доктор Вайт? Вы человек, раскрывающий убийства?— Я здесь не для того, чтобы проводить следствие, — ответил Вайт. — Мне нужно сказать несколько слов наедине миссис Бриджеман. Вы хотите мне что-то сообщить?Выглядевший как человек-невидимка метрдотель, запинаясь, пробормотал:— Идите наверх!Вайт поднялся. Привлекательная женщина, вышедшая ему навстречу, была похожа на Риту, только в ее глазах читались скорбь и испуг, перешедшие в улыбку.— Это очень любезно, что вы пришли сюда, — сказала Франсуаза непринужденно. — Мне известно, что вы познакомились с моей дочерью.— Да, она очень интересная девушка, — сказал доктор Вайт.— Вы пришли испытать судьбу? — спросила управляющая казино.— Я пришел увидеть вас, — ответил доктор.— О! Как это приятно! Вы не хотите войти ко мне? — Франсуаза указала на свои комнаты.— Что это за человек с забинтованным лицом? Он что, преследовал животное, о котором говорит полиция? — осведомился Ватни Вайт.В этот момент он увидел, какое странное впечатление произвел на женщину этот невинный вопрос. Ее лицо побледнело небыстро изменилось... Он на свой риск спросил:— Не был ли это метрдотель?— Да, — ответила Франсуаза, овладев собой. — Это я ему поранила лицо.— О! Мне не нужно от, вас тайных признаний, — успокоил ее Вайт. — Меня интересует только то, что касается Риты. Хочу сказать вам, что девочка мне нравится. Я видел как она танцует, это полный восторг. Она исполняет номер очень профессионально, к тому же у нее прекрасная фигура. Извините меня, я больше не буду отпускать шуток по поводу этого мифического зверя.— Конечно, я вас прощаю, это не имеет никакого значения, — с живостью сказала Франсуаза. — Просто я очень нервничаю. Я не могу пренебрегать своей репутацией, потому что замешана в деле об убийстве. Правда, я не ожидала, что вы сейчас придете повидать меня. Подумала, что вы, возможно, пришли меня арестовать.— Не думайте об этом! — воскликнул Вайт. — Я расстроил вас. Но я верю, что вы, Франсуаза Бриджеман, мать Риты, с которой я сегодня встречался, ни в чем не виноваты. Вы не можете мне сказать, кого я смогу сейчас здесь увидеть?— Никого, за исключением мистера Кивера, который пригласил частного детектива Флетчера Дэвиса.— Нет, из тех, кто имеет отношение к Рите.— А... Она приходила ко мне этим утром и мы в течение нескольких минут были вместе одни и так далеки друг от друга...Когда она произнесла эту фразу, слезы потекли по ее лицу; она взяла носовой платок.— Извините меня, пожалуйста, — как можно спокойнее сказала Франсуаза. — О! Она не говорила мне, что вы придете! Я совсем запуталась. Мне так стыдно!— Ну что вы, прошу вас, не надо плакать, — сказал Ватни Вайт. — Нам надо кое о чем поговорить.Он встал и приблизился к окну.— Как в «Голубом Джеке» развлекаются его посетители? — спросил он. — Я слышал, из зала раздается звон рулетки и видел, как играют в кости.— Ну да, — ответила Франсуаза. — Наш шериф не возражает.— Я это понял. Верно, что Кивер хочет продавать заведение?— Это так, как вы сказали. Он хочет податься на Юг и ждет, что я поеду вместе с ним. Легрелл, этот метрдотель с пораненным лицом, тоже собирается на Юг, открыть там казино, и тоже хочет взять меня с собой. Мне кажется, что он только об этом и мечтает.От слез Франсуаза потеряла всю свою самоуверенность. Вайт подумал, что лучше перевести разговор на более спокойную тему.— Какая неожиданность произойдет здесь сегодня вечером?— Я не знаю. Очередная глупость, я думаю. Но я хочу поговорить с вами о Рите; она настроена против меня. Мне сообщили, что мистер Коннерли застраховал свою жизнь в мою пользу. И я столкнулась с людьми, которые полагают, что я убила его из-за страховки. Не верьте. Это шантаж. Мне для себя ничего не надо.Франсуаза была совсем подавлена. Байт стал ее успокаивать. Женщина поднялась, подошла к туалетному столику и напудрилась.— Мне так грустно, доктор! — пожаловалась она.— Я просмотрел историю болезни вашего мужа, — сказал Байт.— О! Вы взяли на себя все трудности?— Это совсем не сложно.— Тогда вы все знаете.— Да, все. Когда вы последний раз виделись со своим супругом?— В прошлом месяце, — ответила она. — Но я не смогла узнать, где он теперь находится.— Этим утром мне позвонили, улучшения не происходит, — сказал Вайт. — Ему осталось жить приблизительно год, его болезнь очень прогрессирует. Пользуясь тем, что я здесь, я хочу вам сказать, что за ним хорошо ухаживают и относятся с полным вниманием и любовью. Я советую вам, чтобы вы не беспокоились и так часто его не навещали.— Понимаю, — сказала Франсуаза. — Спасибо, огромное вам спасибо. Вы могли бы ничего не говорить Рите? Слова «сумасшедший паралитик» звучат так ужасно. Она ведь не видела своего отца много лет и думает, что он умер. Мне кажется, что лучше будет умолчать о том, что он жив.— Я ничего не скажу, — обещал Вайт.— Послушайте, доктор, — воскликнула Франсуаза, глядя ему в лицо, — мне кажется, что вам можно довериться, вы серьезный человек. Я хочу уберечь свою дочь. Возможно, мне разрешат получить деньги, завещанные Джейсом, и я смогу оплатить ваш гонорар. Я не хочу, чтобы мне что-нибудь делали из милости. Не будете ли вы так любезны мне помочь?— Да, хоть сию минуту, — с готовностью согласился Вайт.— Спасибо, доктор. Вы же не думаете, что я нищая?— Заплатите, сколько сможете... Рита умная девочка, и если она не будет вам возражать, то восстановить отношения будет несложно. Девушка враждовала с Коннерли?— О да, очень! Но больше со мной. Она решила, что я хочу выйти за него замуж из-за денег. И сейчас, наверное, думает, что я не смогла больше ждать и договорилась с кем-то убить его из-за двадцати тысяч долларов!— Возьмите себя в руки, — посоветовал Вайт, увидев, что Франсуаза опять на грани истерики. — Я поговорю с вами завтра. А сейчас у вас другие заботы.— Да, да, конечно. Огромное спасибо!Спускаясь по лестнице, Вайт услышал аккомпанемент к какому — то любопытному номеру. Он заглянул в зал через дверь.Поверх голов, загораживающих сцену, он увидел блестящую фигурку Риты, освещенную лучами яркого света.Забинтованный метрдотель был здесь же. Вайт достал бумажник.— Можно мне столик поближе к сцене? Легрелл посмотрел на деньги и вежливо сказал:— Да, мистер. Сюда, пожалуйста.Не торопясь, Вайт занял маленький столик и, не обращая внимания на публику, начал слушать легкий вальс перед номером Риты.Детектив Флетчер Дэвис отобедал с отменным аппетитом в «Голубом Джеке», затем поднялся в казино, чтобы начать бдительно наблюдать за предполагаемыми преступниками; там, где мечут банк, могут быть и жертвы игры.В его планы также входило «шпионство» за Франсуазой Бриджеман. Это было непросто, так как женщина не теряла из поля зрения никого и ничего. Она дружески улыбнулась ему, как близкому другу дома, она была великолепной управляющей.Но тут Дэвис увидел, как страховой агент Том Лонг сопровождает Франсуазу из казино в гостиную. Было ясно, что Лонг передавал ей что-то, не имеющее отношения к страхованию.Флетчер Дэвис был один из немногих, кто знал о разводе Тома Лонга, и был абсолютно убежден, что только колоссальные усилия позволили жене Тома обрести себе легальную свободу.Сейчас Дэвис стал подозревать Лонга, припомнив некоторые непонятные в отношении него факты.Дэвис незаметно приблизился к беседующим, но, судя по всему, опоздал, так как Лонг действовал быстро. Франсуаза Бриджеман вручила ему стопку банкнот. Лонг испуганно улыбнулся и тут же спрятал деньги. Лицо женщины оставалось непроницаемым.Мистер Лонг повернулся и направился в казино к рулетке или в залы для азартных игр. Франсуаза Бриджеман осталась одна, как бы приводя себя в порядок.Происходило нечто, похожее на шантаж. Какого рода? Что ей передал Лонг во время свидания? Об этом стоило хорошенько подумать. Сыщик ясно видел, что она платит уже не в первый раз: никаких споров, никаких лишних слов. Лонг просто перекинулся с ней несколькими фразами, но у нее был такой вид, как будто ее принуждали к чему-то, правда, она оставалась спокойной.Дэвис достал свою записную книжку и начертал в ней какие-то каракули.Миссис Бриджеман вышла в коридор и прошла в свои комнаты.Флетчер уже возвращался в казино, когда на лестнице заметил мужчину, привлекшего его внимание. Его внешность была ему хорошо знакома. Наконец, он вспомнил: это был доктор Baтни Вайт, психиатр и хороший криминалист.Конкуренция? К черту! Ну, хорошо, а кто же с ним договорился? По какому поводу он здесь? Его вопрос остался без ответа, потому что Франсуаза Бриджеман вышла из своей комнаты, увидела доктора и, улыбаясь, приветствовала его.Затем пригласила его войти.Следуя своим правилам, сыщик намеревался подслушать что-нибудь за дверью, но она была крепко заперта. Он еще тщательнее прислушался. Собеседники не кричали, но и не шептались. У них была четкая дикция и превосходное произношение.Дэвис почти полностью прослушал эту беседу, отмечая волнующие паузы, когда за дверью давали волю слезам. Сыщик сделал вывод: Франсуаза была тем человеком, кто пригласил Ватни Вайта.Довольный, Дэвис, напевая, ушел.Эван Табор заметил шерифа, стоящего на лестнице в ожидании номера-сюрприза.— Эд, — сказал Табор, цедя слова сквозь зубы, — ради всего святого, отдай мне ту расписку! Я схожу с ума!— Я тоже! — ответил шериф. — Кто же я, по-твоему? Не ломай комедию, тебе это не идет. Ты под подозрением, мы имеем много сведений о крови в твоей машине.— Эд! Я клянусь тебе, что ничего не знаю об этом преступлении! Я не знаю, кто ранил Джейса, но деньги и все остальное пропало, когда я...— Когда ты что? — нервно крикнул шериф.— Я тебе говорил, что ничего не видел, ни денег, ни бумаги... ничего, — бормотал фабрикант. — Ты ничего мне не говоришь, считая, что я соучастник. Хорошо, пусть так, но я же был за столом, когда мы играли... С погибшим! Ты говоришь, Эд, что мне нечего сказать в свое оправдание. Будь любезен, не смотри на меня, как на преступника! Я же твой друг! Отдай мне расписку! Эта фабрика — труд всей моей жизни. И потом, я не владелец всего, я только директор.— Я наблюдал за тобой, — сказал шериф, — каждый раз, когда ты садился играть. И тогда тоже! Уходи и не беспокой меня сейчас. После представления приготовься сказать мне правду, и я буду к тебе благосклонен: по возможности, понятное дело...Табор ушел, его душили слезы.Флетчер Дэвис последовал вслед, за доктором Вайтом на лестницу и видел, как он давал деньги Легреллу. «Значит, доктор пришел в „Голубой Джек“, чтобы играть!» — подумал он. А тем временем Легрелл проскользнул мимо посетителей в ресторан, чтобы устроить столик для своего клиента. Дэвис остановился перед Вайтом.Метрдотель расположил столик так, чтобы он находился пониже, пар, танцующих вальс, и поклонился Вайту, поставив ему стул.— Вы, наверное, ее знакомы со мной, доктор Вайт, — сказал сыщик. — Меня зовут Флетчер Дэвис! Я также веду расследование. Я один из ваших больших почитателей.Ватни Вайт с удивлением посмотрел на него, но сказал:— Садитесь.Дэвис с гордостью сел за столик, как-никак он сидел рядом со знаменитым доктором Вайтом. Два аса следствия!Несмотря на почтительное отношение к Вайту, про себя Дэвис ощущал некоторое превосходство по многим деталям нынешнего дела.«Тут находится Том Лонг, которого я когда-то видел, — думал Дэвис со скрытым удовольствием. — И Вайт не знает, что я уже знаком с Франсуазой Бриджеман, которую только что шантажировали; он также не знает, что я находился за дверью и слышал, как миссис Бриджеман говорила насчет 20 000 долларов за страховку жизни Коннерли. И могу поспорить, что это больше, чем знает Кивер или Легрелл, или кто-нибудь еще из них. Я раскрыл, кто эта девушка и в чем ее проблемы. А кто будет? И где будет? Неважно! У меня уже огромное преимущество. Ведь здесь почти никто не знает, что старый джентльмен, сидящий в зале, это Стентон, брат Джейса Коннерли, композитор. О, мне все хорошо видно!»Приятные размышления Дэвиса были прерваны доктором Вайтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17