— Хорошо, я скажу Ольге, чтобы она что-нибудь сюда принесла. Что ты любишь? Дыню, например?— Нет, нет, мама. Только чашечку кофе.Рита с раздражением поглядела в сторону Кивера, который за ее спиной разговаривал по телефону.— Что он здесь делает?— Не знаю, — безразлично сказала Франсуаза. — А?! Ты хочешь сказать, что он делает в такое время в моей комнате? Он зашел по делу, однако ты не поверишь.— Конечно верю!-воскликнула Рита. — Я тебе сейчас расскажу, о чем думала всю дорогу сюда. И надеюсь, что ты поймешь меня и, главное, успокоишься.— Спасибо, милая.— Ты хочешь знать правду?— Конечно. Так будет лучше.— Бедная мама! — Рита опять обняла мать и они обе заплакали.Кивер закончил говорить по телефону и, не глядя на них, сказал:— Я звонил частному детективу — Флетчеру Дэвису. Лучше, если это дело передадим в хорошие руки, поэтому я договорился с ним. Он опытный проницательный человек и его агентство очень известно. Дэвис прибудет сюда, когда я его попрошу, и опровергнет все домыслы шерифа.— Очень хорошо, — сказала Франсуаза.— А теперь выйдите, пожалуйста, мистер Кивер, — попросила Рита, не выпуская мать из объятий. — Мы хотим минутку побыть наедине.Губы Кивера сжались, он посмотрел на девушку сверху вниз.— Как вам будет угодно, — сказал он и вышел.В восемь двадцать утра в доме Коннерли раздался телефонный звонок и разбудил Джона. Звонил его менеджер.— Джон! Мой мальчик! У меня плохая новость! Я очень сочувствую и сожалею, что поднял тебя с постели, я к тебе сегодня обязательно зайду. Это, конечно, безобразие, что я тебя сейчас беспокою, но мне рано утром позвонили насчет матча и очень настойчиво допытывались, как обстоят дела. Я думаю, что мы сможем отложить встречу до другого раза, мы не нарушим договора.— Но почему? Что вы делаете? — закричал Джон Коннерли. — Отказаться от боя?— Да, мой мальчик, это так. Не сердись, мы ничего не теряем. Мы встретимся с Максом чуть позже, хорошо?— Но почему вы меня раньше не поставили в известность? — спросил Джон, трясясь от бешенства.— Потому что я должен был быстро объявить новость в прессе. Все уже решено! Слухи о трагической смерти твоего отца уже переходят из уст в уста. Так изуродовать лицо! У кого-нибудь здесь есть медведь? Берегись, сейчас ты должен быть предельно осторожен...Джон бросил трубку на рычаг, прервав своего менеджера на полуслове.Была уже половина девятого, а Рита Бриджеман продолжала вести нелегкий разговор с матерью. Франсуаза, несмотря ни на что, хорошо выглядела и осталась как всегда властной и собранной. Рита поняла, что ее мечты найти с матерью общий язык были напрасны.После ее выступления доктор Вайт встретился с ней. Он был очень любезен, разговаривал не как врач-психиатр, а как хороший знакомый. Ему это было совсем нетрудно, он по своему характеру был деликатный, очень хорошо воспитанный и очень спокойный человек. Они распрощались около трех часов ночи. До шести утра она спала. Но этого времени для отдыха ей было мало, она не выспалась и неважно себя чувствовала, Франсуаза решила, что она заболела, и это ее беспокоило.Телефонный звонок прервал их разговор. Просили Риту.— А! Это ты, Том? Как ты узнал, что я здесь? — удивилась девушка.— Мне сказали, что ты уехала к матери. Мне необходимо тебя срочно увидеть. Подожди меня; пожалуйста, — попросил Том Лонг.— Как долго?— Я буду через несколько минут. — И чего ты хочешь?— Я тебе все расскажу, когда приеду. Жди в ресторане.Вскоре Рита увидела, как около стоянки машин он разговаривал с полицейским. Убийство Джейса Коннерли всех очень взволновало, и шериф установил посты. Том вошел.— Что они от тебя хотели? — спросила девушка.— Ничего, устанавливали мою личность. Просто это не те фараоны, что дежурили ночью. Ты завтракала? Я — нет. Сядь рядом. Как твоя мама?— Хорошо, но я уезжаю. Что ты хотел мне сказать?— Тебя сознательно лишают информации и, как мне кажется, ты очень многого не знаешь. Фрасуаза считала Коннерли красивым, великодушным, чистым и святым человеком. А когда я упоминал твое имя, ее буквально передергивало. Ты имела обо мне намеренно искаженное, весьма нелестное представление и, это, несомненно, дело рук твоей матери. Но так больше продолжаться не может.— Зачем ты мне все это говоришь? — спросила Рита. Девушка уже поняла, что он хочет ей сказать, но ни сейчас, ни раньше она не питала к нему никакой симпатии. Она презирал мужчин, которые женятся из-за денег. Для нее Том Лонг был охотником за богатством и она чувствовала к нему открытую неприязнь. У нее мелькнула мысль, что танцами она зарабатывает больше денег, чем он на своих страховых.— То, что я хочу сейчас сказать, — продолжал Том, — очень важно. Вчера вечером Франсуаза поссорилась с Коннерли и он ушел от нее очень взволнованным. Я провел с ним два часа. Он не находил себе места, метался из одного угла в другой, и первое, что я узнал после того, как мы расстались, это что его убили. Я уверен, что это не простое убийство, здесь все очень странно. Не говоря уже о том, что из его карманов вытащили больше двадцати тысяч. Я не буду лицемерить, ненавижу ханжество: меня интригует эта тайна. Джейс Коннерли застраховал свою жизнь на двадцать тысяч долларов, об этом я сообщил полиции. Ведь именно твоя мать получает страховку.Рита смотрела на него и целый рой мыслей промелькнул в ее чистых глазах. Ее губы сжимались все плотней и плотней. Том Лонг эффектно помолчал, потом продолжил:— Доход с игорного дома она будет получать в процентах, но это долгая история. Франсуаза себя неплохо чувствовала с Коннерли, хотя он на ней и не женился. Но его смерть не будет для нее ударом. Твоя мать отлично обеспечена и у нее хорошая работа. А что по этому поводу думает полиция, меня не волнует.Рита так резко встала, что опрокинула стул. Она стремительно вошла в бар, приблизилась к Луи и воскликнула:— Где мистер Легрелл? Мне необходимо срочно, его увидеть!В комнате Кивера в «Голубом Джеке» свежевыбритый шериф Эд Хаскелл вел конфиденциальную беседу с хозяином.— Мы должны немедленно заткнуть рот городской прокуратуре, — начал шериф, — я думаю, шестисот долларов хватит для того, чтобы показать, что мы все порядочные люди. Не думаю, Джордж, что надо добавлять еще. Посмотри, ведь речь идет о шестистах долларах, о месячном заработке. Весьма неплохо, не правда ли?— Между тем ты посчитай, — сказал Кивер, — это семь двести в год, хороший скачок от двух тысяч четырехсот! Джейс для нас не был выгодным клиентом. За месяц или два мы сможем привести в порядок дела, хотя я не знаю, как теперь мне привлекать клиентов. И я не уверен, приедут ли сюда новички снимать комнаты. Я дам тебе пятьсот долларов для следователя и шестьсот прокурору за то, чтобы они на месяц оставили нас в покое.Владелец «Голубого Джека» направился к сейфу. Едва он повернулся к шерифу спиной, тот грозно произнес:— Владелец «Голубого Джека» подошел к сейфу, потому что все оборачивалось против него.— Что ты сказал?! — воскликнул Кивер.— Я сказал, в случае, если ты будешь замешан в этом грязном деле, я ничем не смогу тебе помочь; конечно, если будет доказано убийство.— Да, да, убийство, — проворчал Кивер. — Царапины на лице еще ничего не значат. Я видел и похуже у одного человека, который упал с лошади. Но как тебе могло прийти в голову, что я был около него и опустошил его карманы.— Я не говорю, что ты это сделал. Помолчи, Джордж. Давай рассудим. Я просто сказал...— Ладно, оставим это. Ты даешь мне расписку и прекращаешь расследование. Но послушай, что я тебе скажу. Я нанял частного детектива, Флетчера Дэвиса. Обычно он ищет доказательства для разводов, а сейчас займется этим делом, чтобы охранять меня. Понимаешь? Поэтому, когда вы встретитесь, будь с ним полюбезнее.— Ты должен был со мной посоветоваться, — буркнул Хаскелл.Шериф с кислым видом проглотил новость о приходе частного сыщика и подумал, что Кивер обеспокоился всерьез. Он рассеянно взглянул в окно и вдруг вскочил. Кивер бросил туда быстрый взгляд.Из леса выходила группа людей. Дюжина или больше.-В основном мужчины, но среди них были и женщины. Они уверенно направлялись к главному входу «Голубого Джека».— Мне кажется, что это журналисты, — прохрипел Кивер.— Этого еще не хватало, — простонал шериф. — Кажется, они несут ружья!— У них фотокамеры, что намного хуже, — сказал Кивер. — Но чего они хотят от нас?Снизу из бара доносился топот множества ног.Когда Джордж Кивер вошел в бар, он не был готов к тому, что посетители будут одновременно громогласно требовать бутербродов и пива и оживленно, расспрашивать бармена о происшествии дня.Их оружие было нагромождено возле стойки: три карабина, два охотничьих ружья, охотничьи ножи, полдюжины револьверов и четыре фотокамеры.— У нас есть лицензия! Какие сандвичи нам могут приготовить побыстрее?— Луи, для начала дай пива. Уже полмили отсюда у нас закончилась провизия — мы голодны, как волки. Где вы кладете приманку для тигра? Он приходит сюда каждую ночь? Тигр это... или тигрица? Вы не знаете?— Тигрица, — сказала девушка-журналистка, повысив голос больше остальных. — Это точно. Смотрите, как я расцарапала лицо и порвала чулки об ежевику в лесу.— Четыре пива сюда.— Вы закрываете заведение сегодня? Вам никак не повредило случившееся?— Я не ошибусь, если скажу «шерше ля фам». К черту сказки о тигре!— Но следы на лице очень напоминают когти огромного тигра.— Да, конечно, но убитый не был раздет, а тигры всегда...— Но ведь нет отметок клыков.— После всего я не только как репортер хочу узнать, сейчас все только об этом и говорят: кто убил, мистера Коннерли?— А где хозяин?— Кто хочет его видеть?Этот голос принадлежал Джорджу Киверу. Спрашивающий тут же замолчал. Вся компания вывалилась из бара.— Привет, мистер Кивер! — сказал один из мужчин.— Что кому неясно?-спросил Кивер. Наступила тишина, но Кивер нарушил ее.— Что это за разговоры о тигре?Журналисты переглянулись, а один из них вышел вперед и сказал:— Речь идет о следующем, мистер Кивер. Редакции наших газет послали нас сюда, чтобы мы поподробнее узнали о преступлении, которое произошло у вас ночью. То, что вы мне скажете , будет сенсацией для всех. Мы знаем, что никакого тигра нет, но судебный врач говорил о тигре и о расстоянии между когтями, которые поранили Коннерли лицо. Он не нашел больше никаких следов, и никто ничего не мог сказать, кроме того что Коннерли умер от потери крови. Много людей умирало от этого, но никто здесь не умирал от таких ран, поэтому судебный медик и подал мысль о тигре. Мы знаем, что сзади казино, на месте, где было совершено преступление, происходило много разных событий. Поэтому нам разрешено осмотреть тело и аллею, и сюда мы пришли после ее осмотра, а теперь мы хотели бы поесть бутербродов и получить от вас какую-нибудь свежую новость. Скажите нам, кто убил Коннерли?— Откуда я знаю? — сказал Кивер нервно. — Вам нужны горяченькие новости?— Да, чем горячей, тем лучше, — мягко произнес чей-то певучий голос. — Уже неделю, как нет никаких преступлений, и после железнодорожной катастрофы, в лесу, мы не слышали ни о каких зверях. Ясно, что там нет больше обезьян, в этом наше мнение совпадает с мнением нашего начальства. Думаю, что они мечтают о контрабандном тигре, но эта идея не стоит и ломаного гроша. Вы знали что-нибудь заранее об этом преступлении?— Конечно нет. Я почти ничего не знаю, — отвечал Кивер. — Я же не полицейский.Один репортер вышел из телефонной кабины, а другой вошел туда.Девушка — журналистка спросила Кивера:— Здесь всегда открыто?— Конечно, — ответил Кивер.— Это правда, что Коннерли был вашим другом?— Да, был, и очень хорошим.— Почему полиция никого не задержала?— Не знаю, спросите у них.— Кивер, зоопарк находится самое близкое в восемнадцати милях отсюда. Вы не думаете, что оттуда сбежал медведь и убил Коннерли?— Я не большой знаток в медведях, — ответил Кивер очень серьезно.— Не думаете ли вы, что полиция сосредоточила внимание на хищном звере, чтобы уклониться от поисков настоящего преступника?— Я не могу отвечать за полицию, — проговорил Кивер. — Но думаю, что произошел несчастный случай. Я не могу представить, какой именно, но какое-то роковое несчастье все же произошло с мистером Коннерли. Можете это отметить.— Не думаете ли вы, — коварно спросила одна из девушеек, — что деньги также пропали, вследствие несчастного случая?Кивер промолчал.— И поэтому кровь обрызгала машину мистера Эвана Табора? — продолжала она нарочито вежливым тоном.— При чем тут кровь на машине Табора? — спросил владелец казино.— Это верно, мистер Кивер, — отважилась девушка-журналистка, — что вы ночью выплатили огромные суммы одному из игроков? У вас были финансовые затруднения во время игры?— Скажите, мистер Кивер, между нами, — разрешит ли полиция продолжать азартные игры здесьг в казино, или преступление этому помешает?— Здесь нет ничего такого, что потребует разрешения от полиции, — ответил Кивер.— И наконец, — спросил его собеседник, — тот человек, что недавно вышел из зала, не шериф ли Эд Хаскелл?— Да, это он.Журналисты, находившиеся ближе к дверям, первыми бросились за шерифом. Один из них сказал Киверу:— Я думаю, мы должны увидеться с шерифом Хаскеллом. В вашем лесу мы не нашли никакого тигра, но есть кое-какие интересные доказательства. И если Хаскелл разрешит, мы примем участие в расследовании.— Какие это доказательства? — быстро спросил Кивер.— Они были в карманах убитого, — пояснил репортер. — Мы нашли бумажник Джейса Коннерли.— Оставьте меня в покое, — попросил Кивер.— Я не сомневаюсь, что эта находка укажет шерифу на вас, — спокойно ответил тот.На площадке перед «Голубым Джеком» шериф Хаскелл потребовал и торжественно получил бумажник, который журналисты обнаружили в зарослях. Его осмотрели. Но пока никого не интересовало его содержимое, все ожидали, как отреагирует шериф.— Скажите, вы ничего оттуда не брали?-строго спросил шериф.— Он практически был пуст, — ответил репортер, который говорил от имени всех с Кивером. — Водительское удостоверение, ключ от гаража, талоны на бензин и разрешение на вождение; две марки за три цента и маленькая фотография Франсуазы Бриджеман. Это все, шериф. Хотите, чтобы мы показали, где мы его нашли?— Да, я хочу посмотреть.Кивер и один из полицейских проследовали по направлению к лесу сзади «Голубого Джека». Они почти не разговаривали. Двое журналистов торопливо выскочили из бара и присоединились к группе.Пройдя ярдов двадцать внутрь аллеи, они показали место, где был обнаружен бумажник. Шериф наклонился и поднял обрывок газеты, зацепившийся за ветку.— Это наша газета, — объяснил репортер. — Таким способом мы отметили точное место происшествия, которое сфотографировали. Мы сделали это для себя, вы увидите фотографии в вечерних газетах. Бумажник также был брошен здесь, открытым, таким мы его обнаружили.— Нужны еще какие-нибудь показания, господин шериф?— Нет, пока ничего.— Мы можем сказать, что вы обещаете уже сегодня кого-нибудь задержать?— Никаких комментариев и никаких вымыслов, ребята, — твердо сказал Хаскелл.— Вы работаете с прокурором округа?— Да, естественно. Вы можете сказать, что полиция и прокуратура сотрудничают с шерифом. Вы можете также сказать, что Джейс Коннерли был личным другом шерифа Хаскелла. А теперь я должен оставить вас и встречусь с вами, когда можно будет что-нибудь опубликовать. Всем вам, девочки и мальчики, огромное спасибо и... всего хорошего.На верхнем этаже «Голубого Джека» в комнатах Франсуазы Бриджеман шериф вел серьезный разговор.— Поверьте, я ничего не имею против вас, Франсуаза, — в четвертый раз повторил он, между тем как она молча грустно слушала его.— Но на самом деле многое говорит о том, что некто, человек или животное... как я знаю, убил, а потом скрылся, опустошив карманы Джейса и взяв ценности. С тех пор прошло немного времени. Но согласитесь, что животное, которое выбрасывает в лесу пустой бумажник... было на двух ногах. Это логично?— Кажется, да, — сказала женщина устало.— Конечно, мне все ясно! — продолжал шериф. — Скажите, посылали ли вы Джейса ночью с каким-нибудь поручением в то время, когда Кивер искал его, чтобы проводить домой?— Я полагаю, что Джейс снова захотел увидеть меня, — воскликнула она, — я всегда это чувствую.— Не хотите ли вы сказать, что он наконец понял; что вы не хотите выйти за него замуж?— Может быть.— Вы что, его не любили?— Это не имеет отношения к делу, — сказала она.— Ну да, конечно! Вам в тот вечер не нравился Джейс, не важно почему, но вы поссорились. Я уверен в этом. Он был в плохом состоянии духа и напился так, каким я его никогда не видел. Это с ним бывало крайне редко. Он, несомненно, рассказал вам, что его карманы полны денег. И в продолжение четверти часа или чуть меньше, а это было приблизительно половина одиннадцатого, — никто из находившихся в комнате не сможет доказать своего алиби;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17