Лулу повернула голову к Мерфи.
— Лучше расскажите мне о том, чем вы занимались до того, как стали телохранителем.
Их глаза встретились, и Мерфи, не в силах вымолвить ни слова, застыл, позволяя себе какое-то время наслаждаться теплом ее нежного взгляда.
— Служил в армии. В ЭГМП (ПСО).
— Это расшифровывается как…
— Экспедиционная группа морской пехоты (способная к проведению специальных операций).
— Звучит внушительно. — Мерфи промолчал, и тогда Лулу продолжила: — Что это значит? Что вы там делали?
Перечень был длинный и разнообразный. Мерфи выбрал из него несколько функций, намеренно выпуская такие вещи, как наземные операции устрашения и освобождение заложников.
— Поддержание мира, оказание помощи при бедствиях. Операции по обеспечению безопасности.
— Звучит благородно. — Лулу снова перевела взгляд на экран. — Вам приходилось стрелять из своего пистолета?
— Приходилось.
— И?..
Мерфи мысленно отступил на десять шагов назад. Соблюдение дистанции — необходимое условие. Соблюдение дистанции равносильно выживанию.
— Вы же не хотите знать подробности.
— То есть вы не хотите об этом говорить. — На телеэкране крупным планом показали кровавое месиво после взрыва бомбы, заложенной на обочине шоссе, и Лулу поморщилась.
Мерфи взял пульт управления и принялся переключать каналы в поисках какой-нибудь легкой комедии.
— Расскажите мне о «Кошмаре в Страшном городе». Что это за эстафета с глазными яблоками?
Лулу повернулась к нему лицом, подложив руки под щеку, и расцвела в улыбке.
— Это правда здорово.
Она описала ему эстафету, и Мерфи вынужден был признать, что, будь он десятилетним парнишкой, охарактеризовал бы эту игру именно этим словом — «здорово». Игра «Проход мимо скелета», как и «Паучий боулинг» казались не менее увлекательными. Откуда она только брала эти идеи? Но что больше всего поразило Мерфи, так это сама лунная сказка. Интерактивная, перемежающаяся с играми сказка заключала в себе идею, которую Лулу пыталась сделать понятной детям: насколько нелепы предрассудки и как прекрасно коллективное творчество. Пока она пересказывала ему сюжет, он, повернувшись к ней, внимательно слушал ее, до глубины души потрясенный ее энтузиазмом и богатством воображения.
— Когда-то давным-давно, в незапамятные времена в одном странном, жутком, волшебном городе под названием Страшный город жили-были колдуны и колдуньи. А еще Страшный город населяли летучие мыши и кошки, чудовища и мумии, упыри и привидения. Жуткие существа, большие и маленькие, — все они жили в Страшном городе. И все они в основном жили мирно. В основном.
— Но было там несколько смутьянов, — продолжала Лулу, выгибая брови. — Фрэнки Франкенштейн, ведьма Ванда, привидение Гас и скелет Скарлет. Однако почти никто не обращал на них внимания. Почти.
— И вот однажды эти ужасные смутьяны подняли ужасную смуту. Тогда в этот самый год великий волшебник вордорф из Страшного города почти отменил Хэллоуин. Почти. Это было самое страшное время в Страшном городе. И поэтому его прозвали Кошмар в городе страха.
Мерфи с улыбкой слушал, как Лулу разделит детей на четыре группы в соответствии с разными обитателями города. Каждая группа должна будет отзываться каким-то определенным образом всякий раз, как услышит упоминание о себе. Так, фантастические Франкенштейны будут рычать, косматые колдуньи гоготать, призрачные привидения — выть, а страшные скелеты — стонать.
Пусть ненадолго, всего лишь на несколько чудных мгновений, Мерфи вновь стал невинным, не знающим забот мальчишкой, увлекшимся сказкой, которую до него еще никто не слышал. Он и не помнил, когда у него на душе в последний раз было так спокойно, так… хорошо. Когда веки Лулу сомкнулись, а слова стали растворяться в сбивчивом, невнятном шепоте, он понял, что это за боль засела у него в груди. Его явно интересовали женщины-инопланетянки с розовыми сумочками в виде пуделя. По крайней мере одна.
Лулу уснула посреди восстания фантастических Франкенштейнов, оставив Мерфи, которому так хотелось большего, наедине с его желаниями. Ему хотелось неизмеримо большего. Он тихонько откинул с лица Лулу золотистую прядь, и темные закоулки его души заполнил солнечный свет. Немудрено, что он не сразу распознал эту странную, необычную боль.
С ним это впервые.
Он влюблен.
Глава 14
Все, она пропала. Лулу проснулась с улыбкой на устах. Она лежала в скомканных простынях и уютно прижималась к чему-то теплому. Пахло кондиционером для белья, чем-то фруктовым и пряным. «Рай», — подумала Лулу, а открыв глаза, обнаружила, что рай — это Колин Мерфи. И она не просто лежит, уютно устроившись возле этого потрясающего мужчины, а лентой обвивается вокруг него.
О Боже!
Сердце подпрыгнуло в груди. Лулу то вдруг ощущала эйфорию, то ее вновь охватывало уныние. Она пришла в его спальню накануне вечером не столько потому, что одной ей стало не по себе, сколько потому, что она не в меру возбудилась. Ей приснилось, будто она спустилась вниз и бесстыдно забралась к Мерфи в постель. Она пробудилась с ощущением влаги между ног, изнывая от неодолимого желания, а именно — почувствовать там член Мерфи. Остатки вина в бокале придали ей смелости, и она постучалась в его комнату, но, очутившись внутри, поймала себя на том, что стоит как вкопанная, уставившись на вожделенный объект и — внимание! Бонус! — на его член.
И тут, как оказалось, даже ее фантазия не могла соперничать с реальностью.
У Мерфи было потрясающее тело. Тренированное. Мускулистое. Рельефное, в отличной форме. Сколько же нужно сил положить, чтобы добиться такой красоты? При мысли о пятимильных пробежках и тяжелых снарядах для развития мускулатуры Лулу содрогнулась. Но когда ее взгляд остановился на его члене, ее тело запульсировало от чувств, но уже иного рода. Бывший военный, ныне телохранитель, вне всяких сомнений, выглядел как настоящее произведение искусства. Стоит ли удивляться, что она продолжала стоять на месте, вытаращив на него глаза?
Напряжение момента лишило ее способности что-либо соображать. Решимость будто рукой сняло, и дальше она действовала на автопилоте. О том, чтобы проявить смелость, не могло быть и речи. Она ждала, чтобы Мерфи взял инициативу на себя. Он сидел в чем мать родила. У него была эрекция. Оставалось всего ничего — подхватить ее на руки, бросить на постель и сорвать с нее одежду. Но он вместо этого натянул на себя «боксерские» трусы и мешковатую майку. Посыл ясен: «Никакого секса».
Какая жалость! Но потом он забрался в постель и позвал ее к себе. Лулу оказалась на высоте: она не пустилась в пляс от радости, она удержалась. Еле-еле.
Но в итоге очутилась в жалком положении. У них только и было, что разговоры, и больше ничего. Ни поцелуев, ни объятий. И все же такой чувственной, полной эротики ночи еще не было в ее жизни.
Подавив вздох, Лулу обдумала свое положение. Будь она Софи, она бы проникла руками под белье Мерфи и ласками разбудила бы его. Это бы, бесспорно, подняло — еще бы! — в нем интерес. Но она — увы! — не Софи. Ее опыт общения с мужчинами ограничен. У нее был только Терри. И все. Лулу никогда не брала на себя инициативу, никогда не была агрессором. Она не знала, с чего начать.
Вот и сейчас от ее уверенности в себе камня на камне не осталось. Затаив дыхание, Лулу робко высвободила руки и ноги из-под Мерфи. Единственный способ избежать дальнейшей неловкости — уйти немедленно. Если он вдруг сейчас проснется, как она объяснит ему, почему спала практически на нем?
Кляня и обзывая себя неудачницей, Лулу выскользнула из постели Мерфи и на цыпочках потрусила прочь из спальни. Нужно было срочно отвлечься. Нужно было почувствовать себя женщиной, полезной. Хотелось сделать что-то хорошее для мужчины, который спасал людей и участвовал в военных действиях.
Надо же! А она-то думала, что со своими лунными сказками может изменить мир к лучшему! Собственный мир внезапно показался Лулу крошечным, а ее усилия, направленные на усовершенствование человечества, ничтожно малыми.
«Как ни грустно это осознавать, — подумала Лулу, — но, кажется, самое время повзрослеть».
Слегка ошарашенный, Мерфи уставился в потолок. Он почувствовал, как Лулу рядом с ним зашевелилась, и в первый раз в жизни оцепенел, словно парализованный, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Ему хотелось удержать ее. Ночью во сне она закинула ему на грудь руку, потом положила ногу поперек его бедра. Он же обхватил ее рукой и прижал к себе поближе. Спящая Лулу только простонала в ответ и уткнулась лицом в его плечо. Ее волосы щекотали ему шею, а ее колено слишком близко пододвинулось к его члену, но он с радостью согласился бы оставаться в таком положении целую неделю и один день.
Он не мог припомнить, когда в последний раз, если такое вообще было, он спал с женщиной без секса. И тем не менее никогда еще наутро он не чувствовал такой удовлетворенности. Ему хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно.
А она предпочла исчезнуть.
И он отпустил ее, не подав виду, что уже проснулся. Зная Лулу — а Мерфи начинало казаться, будто он ее знает, — он догадывался, что днем ей все видится по-другому и она вновь становится прежней, со своими старомодными взглядами на жизнь. Она избавила их обоих от утренней неловкости, вызванной дурным запахом изо рта, оставшимися на подушке волосками и пустым разговором. Она сбежала. И вот теперь он лежал, кляня себя за то, что позволил ей уйти.
Колин Мерфи — и парализован. Чудеса да и только! Люди из его команды ни за что бы не поверили. Хотя ни о чем рассказывать он никому и не собирался. Это квалифицируется как операция «поцеловал — молчи».
Зазвонил телефон. Связь мозга с телом восстановилась. Аллилуйя, черт подери! Мерфи схватил с ночного столика мобильник.
— Мерфи слушает.
— Ты один? К сожалению.
— Да. Что стряслось, Джейк?
— Много чего. Слушай, у меня всего несколько минут, пока Афия в душе. Не хочу, чтобы она вошла в комнату посреди нашего разговора.
Мерфи вскочил с постели и направился в ванную.
— Говори. — Он закрыл дверь, открыл кран и достал из шкафчика зубную пасту.
— Я тут вчера вечером провел кое-какие изыскания. Большая вылазка. И откопал кое-какую дрянь.
— Ну? — Мерфи слушал Джейка и чистил зубы.
— Помнишь прошлогоднюю реконструкцию «Оз», когда к комплексу пристроили «Летающих обезьян»? У Карла Джексона был спонсор, имя которого не разглашалось. Это Винсент Фальконе.
Плечи у Мерфи окаменели. Он знал, что они имеют дело с мафией. Но чтобы с Фальконе? Дьявол! Он прополоскал рот и выплюнул воду.
— Вчера вечером Боги вышел на связь с Софи. Он велел нам держаться от «Оз» подальше. Сказал, что поклонник Лулу — страшный человек, известный своим жестоким обращением с женщинами, на которых он помешан.
— Ходят слухи, будто у их главаря пунктик насчет молодых женщин. Поговаривают, что с именем Фальконе связано не одно убийство, так и оставшееся нераскрытым. Федералы уже не один год за ним охотятся.
— Да, и не исключено, они нашли способ подобраться к нему через «Оз». Но он меня не интересует. — Мерфи плеснул водой себе в лицо. — Винсенту, должно быть, под семьдесят. А ублюдок, который накачал Лулу наркотиками, тот, которого она узнала в «Рубиновых тапочках» и до этого видела на детском празднике, будет помоложе. По ее прикидкам, ему где-то сорок — сорок с небольшим. Он среднего роста и среднего телосложения. С короткими черными волосами.
— Субчиков с такой внешностью в организации Фальконе полным-полно.
— Ясное дело. — Мерфи вытер полотенцем лицо и вернулся в спальню. — Слушай, Джейк, спасибо тебе за информацию и заботу, но нам туда соваться не следует. ФБР явно готовит операцию по захвату. Боги выжидает, когда преследователь Лулу проявит себя в очередной раз. Он сказал, все будет кончено через неделю. От меня требуется делать свое дело, так чтобы он мог делать свое. Моя же задача состоит в том, чтобы обеспечить Лулу безопасность.
— А Руди и Жан-Пьер?
— А что с ними?
— Они ведь работают в «Оз». Вдруг их заметут под горячую руку?
— Возможно, они являются одним из звеньев преступной цепочки.
— Хочешь сказать, они участвуют в грязных махинациях? — прорычал Джейк.
— Я просто допускаю, что их могут использовать вслепую. Если исключить их из игры, дело может сорваться или по крайней мере могут возникнуть подозрения. — Боги законспирирован. Если он погорит… Мерфи тотчас пресек возникшие было в его воображении картины всевозможных последствий. — Федералы, как правило, стараются действовать так, чтобы не подвергать опасности невинных людей.
— Случается и такое дерьмо. Спорить с этим Мерфи не мог.
— Иногда результат стоит того, чтобы пойти на риск. — Разгром организации Фальконе — шайки отъявленных негодяев, таких, как и те, на чьей совести гибель его родителей, — полностью оправдан. Мерфи натянул джинсы. Настроение стало портиться.
— Безопасностью Руди и Жан-Пьера я рисковать не собираюсь, — отрезал Джейк. В его тоне послышались гневные нотки. — И вот еще что: Энтони Ривелли, босс Руди и Джей-Пи, состоял в связи с дочерью Винсента Фальконе. Я думал, он порвал с ней. Мне нужно знать, замешан ли он в делах этой семьи. Это… важно лично для меня. И мне нужны детали операции по захвату, Мерфи.
— Я ничего не знаю.
— Ну так узнай. В твоем распоряжении сегодняшний день. Джейк дал отбой, и Мерфи бросил мобильник на кровать.
— Дьявол! — Пропади пропадом этот Джейк со своей навязчивой идеей защищать близких. Ну если только он поставит под удар Боги… Мерфи покачал головой. Обвиняет Джейка, а сам ничуть не лучше. Оба они заботились о своих друзьях, но, черт побери, как Мерфи, спрашивается, узнает для него детали операции, не связавшись с Боги, у которого сотовый телефон прослушивается.
Хорошо денек начинается, ничего не скажешь!
Мерфи шагнул в холл, и тут же все его рецепторы включили сигнал тревоги. В нос ударил резкий запах дыма. Пожарная сигнализация завыла в унисон с женским криком. Мерфи, ошалев, бросился на шум, как летучая мышь из преисподней. Он добежал до кухни, и в его жизнь вновь вернулся кошмар из прошлого: едкий дым, бушующее пламя, и среди этого ужаса, ища спасения, мечется обезумевшая женщина с выпученными глазами. Только теперь это была не мама, а Лулу, а огонь пылал в сковороде.
— Бросьте! — скомандовал Мерфи, выхватывая из-под мойки огнетушитель. Но охваченная паникой Лулу, продолжая метаться, кинулась к двери черного хода. Огонь на сковороде разгорался, языки пламени вздымались все выше и выше. Чувствуя подступающий страх, Мерфи привел в действие огнетушитель, и Лулу потонула в белом облаке.
И с визгом уронила сковороду.
Мерфи бросил огнетушитель и, изрыгая проклятия, отключил сигнализацию. Он привлек к себе задыхающуюся от ужаса женщину, проверяя, нет ли на ней ожогов.
— Вы не пострадали?
— Нет, я… нет. Кажется. — Лулу закашлялась, замахала руками, разгоняя дым, потом приложила ладонь ко лбу. — Если только брови себе подпалила.
Мерфи оглядел ее лицо, руки, плечи.
— Нет, все в порядке. — Однако сердце его по-прежнему не могло успокоиться. Он опустил глаза на дымящуюся сковородку, и в памяти всплыли слова, сказанные одним из пожарных: «Твоя мать вернулась назад, в преисподнюю». В Мерфи с такой же силой, что и в детстве, вспыхнула злоба.
— Где у вас, черт возьми, была голова? Лулу, с трудом сглотнув, облизнула губы.
— Я готовила вам завтрак, не понимаю, что произошло. Я отвлеклась буквально на секунду, чтобы положить хлеб в тостер, а когда повернулась к плите, яичница уже горела. Я стала заливать ее водой, но пламя от этого только усилилось.
Просто черт знает что такое!
— Горящее масло следует тушить с помощью крышки или засыпать пищевой содой, но ни в коем случае нельзя использовать для этого воду. Она лишь разбрызгивает жир, и огонь разгорается с новой силой. — Мерфи сжал Лулу за плечи, пытаясь перекричать гул, стоявший в его ушах. — Никогда, слышите, никогда не пытайтесь выносить загоревшееся масло из кухни! Станет горячо, и вы, не удержав сковородку, все разольете, а огонь распространится по всему помещению. Не говоря уж о том, что можно получить серьезные ожоги!
Глаза Лулу наполнились слезами.
— Простите. Я… это вышло случайно. Не кричите на меня. Первое, что пришло мне тогда в голову, это вынести сковороду на улицу, пока весь дом не загорелся.
— Да плевал я на дом! Я о вас думаю!
Лулу удивленно моргала, глядя на него, как на безумного. А собственно так оно и было. Мерфи почувствовал запах гари, увидел Лулу, огонь и уже готовился к самому худшему. Вдруг… вдруг… вдруг!
Уровень адреналина в крови резко подскочил. Охваченный страхом и страстью, Мерфи схватил Лулу за волосы и рывком притянул к себе. Он, как одержимый, жадно впился в ее губы в диком, неистовом поцелуе. Лулу вцепилась ему в плечи, подчиняясь его воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Лучше расскажите мне о том, чем вы занимались до того, как стали телохранителем.
Их глаза встретились, и Мерфи, не в силах вымолвить ни слова, застыл, позволяя себе какое-то время наслаждаться теплом ее нежного взгляда.
— Служил в армии. В ЭГМП (ПСО).
— Это расшифровывается как…
— Экспедиционная группа морской пехоты (способная к проведению специальных операций).
— Звучит внушительно. — Мерфи промолчал, и тогда Лулу продолжила: — Что это значит? Что вы там делали?
Перечень был длинный и разнообразный. Мерфи выбрал из него несколько функций, намеренно выпуская такие вещи, как наземные операции устрашения и освобождение заложников.
— Поддержание мира, оказание помощи при бедствиях. Операции по обеспечению безопасности.
— Звучит благородно. — Лулу снова перевела взгляд на экран. — Вам приходилось стрелять из своего пистолета?
— Приходилось.
— И?..
Мерфи мысленно отступил на десять шагов назад. Соблюдение дистанции — необходимое условие. Соблюдение дистанции равносильно выживанию.
— Вы же не хотите знать подробности.
— То есть вы не хотите об этом говорить. — На телеэкране крупным планом показали кровавое месиво после взрыва бомбы, заложенной на обочине шоссе, и Лулу поморщилась.
Мерфи взял пульт управления и принялся переключать каналы в поисках какой-нибудь легкой комедии.
— Расскажите мне о «Кошмаре в Страшном городе». Что это за эстафета с глазными яблоками?
Лулу повернулась к нему лицом, подложив руки под щеку, и расцвела в улыбке.
— Это правда здорово.
Она описала ему эстафету, и Мерфи вынужден был признать, что, будь он десятилетним парнишкой, охарактеризовал бы эту игру именно этим словом — «здорово». Игра «Проход мимо скелета», как и «Паучий боулинг» казались не менее увлекательными. Откуда она только брала эти идеи? Но что больше всего поразило Мерфи, так это сама лунная сказка. Интерактивная, перемежающаяся с играми сказка заключала в себе идею, которую Лулу пыталась сделать понятной детям: насколько нелепы предрассудки и как прекрасно коллективное творчество. Пока она пересказывала ему сюжет, он, повернувшись к ней, внимательно слушал ее, до глубины души потрясенный ее энтузиазмом и богатством воображения.
— Когда-то давным-давно, в незапамятные времена в одном странном, жутком, волшебном городе под названием Страшный город жили-были колдуны и колдуньи. А еще Страшный город населяли летучие мыши и кошки, чудовища и мумии, упыри и привидения. Жуткие существа, большие и маленькие, — все они жили в Страшном городе. И все они в основном жили мирно. В основном.
— Но было там несколько смутьянов, — продолжала Лулу, выгибая брови. — Фрэнки Франкенштейн, ведьма Ванда, привидение Гас и скелет Скарлет. Однако почти никто не обращал на них внимания. Почти.
— И вот однажды эти ужасные смутьяны подняли ужасную смуту. Тогда в этот самый год великий волшебник вордорф из Страшного города почти отменил Хэллоуин. Почти. Это было самое страшное время в Страшном городе. И поэтому его прозвали Кошмар в городе страха.
Мерфи с улыбкой слушал, как Лулу разделит детей на четыре группы в соответствии с разными обитателями города. Каждая группа должна будет отзываться каким-то определенным образом всякий раз, как услышит упоминание о себе. Так, фантастические Франкенштейны будут рычать, косматые колдуньи гоготать, призрачные привидения — выть, а страшные скелеты — стонать.
Пусть ненадолго, всего лишь на несколько чудных мгновений, Мерфи вновь стал невинным, не знающим забот мальчишкой, увлекшимся сказкой, которую до него еще никто не слышал. Он и не помнил, когда у него на душе в последний раз было так спокойно, так… хорошо. Когда веки Лулу сомкнулись, а слова стали растворяться в сбивчивом, невнятном шепоте, он понял, что это за боль засела у него в груди. Его явно интересовали женщины-инопланетянки с розовыми сумочками в виде пуделя. По крайней мере одна.
Лулу уснула посреди восстания фантастических Франкенштейнов, оставив Мерфи, которому так хотелось большего, наедине с его желаниями. Ему хотелось неизмеримо большего. Он тихонько откинул с лица Лулу золотистую прядь, и темные закоулки его души заполнил солнечный свет. Немудрено, что он не сразу распознал эту странную, необычную боль.
С ним это впервые.
Он влюблен.
Глава 14
Все, она пропала. Лулу проснулась с улыбкой на устах. Она лежала в скомканных простынях и уютно прижималась к чему-то теплому. Пахло кондиционером для белья, чем-то фруктовым и пряным. «Рай», — подумала Лулу, а открыв глаза, обнаружила, что рай — это Колин Мерфи. И она не просто лежит, уютно устроившись возле этого потрясающего мужчины, а лентой обвивается вокруг него.
О Боже!
Сердце подпрыгнуло в груди. Лулу то вдруг ощущала эйфорию, то ее вновь охватывало уныние. Она пришла в его спальню накануне вечером не столько потому, что одной ей стало не по себе, сколько потому, что она не в меру возбудилась. Ей приснилось, будто она спустилась вниз и бесстыдно забралась к Мерфи в постель. Она пробудилась с ощущением влаги между ног, изнывая от неодолимого желания, а именно — почувствовать там член Мерфи. Остатки вина в бокале придали ей смелости, и она постучалась в его комнату, но, очутившись внутри, поймала себя на том, что стоит как вкопанная, уставившись на вожделенный объект и — внимание! Бонус! — на его член.
И тут, как оказалось, даже ее фантазия не могла соперничать с реальностью.
У Мерфи было потрясающее тело. Тренированное. Мускулистое. Рельефное, в отличной форме. Сколько же нужно сил положить, чтобы добиться такой красоты? При мысли о пятимильных пробежках и тяжелых снарядах для развития мускулатуры Лулу содрогнулась. Но когда ее взгляд остановился на его члене, ее тело запульсировало от чувств, но уже иного рода. Бывший военный, ныне телохранитель, вне всяких сомнений, выглядел как настоящее произведение искусства. Стоит ли удивляться, что она продолжала стоять на месте, вытаращив на него глаза?
Напряжение момента лишило ее способности что-либо соображать. Решимость будто рукой сняло, и дальше она действовала на автопилоте. О том, чтобы проявить смелость, не могло быть и речи. Она ждала, чтобы Мерфи взял инициативу на себя. Он сидел в чем мать родила. У него была эрекция. Оставалось всего ничего — подхватить ее на руки, бросить на постель и сорвать с нее одежду. Но он вместо этого натянул на себя «боксерские» трусы и мешковатую майку. Посыл ясен: «Никакого секса».
Какая жалость! Но потом он забрался в постель и позвал ее к себе. Лулу оказалась на высоте: она не пустилась в пляс от радости, она удержалась. Еле-еле.
Но в итоге очутилась в жалком положении. У них только и было, что разговоры, и больше ничего. Ни поцелуев, ни объятий. И все же такой чувственной, полной эротики ночи еще не было в ее жизни.
Подавив вздох, Лулу обдумала свое положение. Будь она Софи, она бы проникла руками под белье Мерфи и ласками разбудила бы его. Это бы, бесспорно, подняло — еще бы! — в нем интерес. Но она — увы! — не Софи. Ее опыт общения с мужчинами ограничен. У нее был только Терри. И все. Лулу никогда не брала на себя инициативу, никогда не была агрессором. Она не знала, с чего начать.
Вот и сейчас от ее уверенности в себе камня на камне не осталось. Затаив дыхание, Лулу робко высвободила руки и ноги из-под Мерфи. Единственный способ избежать дальнейшей неловкости — уйти немедленно. Если он вдруг сейчас проснется, как она объяснит ему, почему спала практически на нем?
Кляня и обзывая себя неудачницей, Лулу выскользнула из постели Мерфи и на цыпочках потрусила прочь из спальни. Нужно было срочно отвлечься. Нужно было почувствовать себя женщиной, полезной. Хотелось сделать что-то хорошее для мужчины, который спасал людей и участвовал в военных действиях.
Надо же! А она-то думала, что со своими лунными сказками может изменить мир к лучшему! Собственный мир внезапно показался Лулу крошечным, а ее усилия, направленные на усовершенствование человечества, ничтожно малыми.
«Как ни грустно это осознавать, — подумала Лулу, — но, кажется, самое время повзрослеть».
Слегка ошарашенный, Мерфи уставился в потолок. Он почувствовал, как Лулу рядом с ним зашевелилась, и в первый раз в жизни оцепенел, словно парализованный, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Ему хотелось удержать ее. Ночью во сне она закинула ему на грудь руку, потом положила ногу поперек его бедра. Он же обхватил ее рукой и прижал к себе поближе. Спящая Лулу только простонала в ответ и уткнулась лицом в его плечо. Ее волосы щекотали ему шею, а ее колено слишком близко пододвинулось к его члену, но он с радостью согласился бы оставаться в таком положении целую неделю и один день.
Он не мог припомнить, когда в последний раз, если такое вообще было, он спал с женщиной без секса. И тем не менее никогда еще наутро он не чувствовал такой удовлетворенности. Ему хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно.
А она предпочла исчезнуть.
И он отпустил ее, не подав виду, что уже проснулся. Зная Лулу — а Мерфи начинало казаться, будто он ее знает, — он догадывался, что днем ей все видится по-другому и она вновь становится прежней, со своими старомодными взглядами на жизнь. Она избавила их обоих от утренней неловкости, вызванной дурным запахом изо рта, оставшимися на подушке волосками и пустым разговором. Она сбежала. И вот теперь он лежал, кляня себя за то, что позволил ей уйти.
Колин Мерфи — и парализован. Чудеса да и только! Люди из его команды ни за что бы не поверили. Хотя ни о чем рассказывать он никому и не собирался. Это квалифицируется как операция «поцеловал — молчи».
Зазвонил телефон. Связь мозга с телом восстановилась. Аллилуйя, черт подери! Мерфи схватил с ночного столика мобильник.
— Мерфи слушает.
— Ты один? К сожалению.
— Да. Что стряслось, Джейк?
— Много чего. Слушай, у меня всего несколько минут, пока Афия в душе. Не хочу, чтобы она вошла в комнату посреди нашего разговора.
Мерфи вскочил с постели и направился в ванную.
— Говори. — Он закрыл дверь, открыл кран и достал из шкафчика зубную пасту.
— Я тут вчера вечером провел кое-какие изыскания. Большая вылазка. И откопал кое-какую дрянь.
— Ну? — Мерфи слушал Джейка и чистил зубы.
— Помнишь прошлогоднюю реконструкцию «Оз», когда к комплексу пристроили «Летающих обезьян»? У Карла Джексона был спонсор, имя которого не разглашалось. Это Винсент Фальконе.
Плечи у Мерфи окаменели. Он знал, что они имеют дело с мафией. Но чтобы с Фальконе? Дьявол! Он прополоскал рот и выплюнул воду.
— Вчера вечером Боги вышел на связь с Софи. Он велел нам держаться от «Оз» подальше. Сказал, что поклонник Лулу — страшный человек, известный своим жестоким обращением с женщинами, на которых он помешан.
— Ходят слухи, будто у их главаря пунктик насчет молодых женщин. Поговаривают, что с именем Фальконе связано не одно убийство, так и оставшееся нераскрытым. Федералы уже не один год за ним охотятся.
— Да, и не исключено, они нашли способ подобраться к нему через «Оз». Но он меня не интересует. — Мерфи плеснул водой себе в лицо. — Винсенту, должно быть, под семьдесят. А ублюдок, который накачал Лулу наркотиками, тот, которого она узнала в «Рубиновых тапочках» и до этого видела на детском празднике, будет помоложе. По ее прикидкам, ему где-то сорок — сорок с небольшим. Он среднего роста и среднего телосложения. С короткими черными волосами.
— Субчиков с такой внешностью в организации Фальконе полным-полно.
— Ясное дело. — Мерфи вытер полотенцем лицо и вернулся в спальню. — Слушай, Джейк, спасибо тебе за информацию и заботу, но нам туда соваться не следует. ФБР явно готовит операцию по захвату. Боги выжидает, когда преследователь Лулу проявит себя в очередной раз. Он сказал, все будет кончено через неделю. От меня требуется делать свое дело, так чтобы он мог делать свое. Моя же задача состоит в том, чтобы обеспечить Лулу безопасность.
— А Руди и Жан-Пьер?
— А что с ними?
— Они ведь работают в «Оз». Вдруг их заметут под горячую руку?
— Возможно, они являются одним из звеньев преступной цепочки.
— Хочешь сказать, они участвуют в грязных махинациях? — прорычал Джейк.
— Я просто допускаю, что их могут использовать вслепую. Если исключить их из игры, дело может сорваться или по крайней мере могут возникнуть подозрения. — Боги законспирирован. Если он погорит… Мерфи тотчас пресек возникшие было в его воображении картины всевозможных последствий. — Федералы, как правило, стараются действовать так, чтобы не подвергать опасности невинных людей.
— Случается и такое дерьмо. Спорить с этим Мерфи не мог.
— Иногда результат стоит того, чтобы пойти на риск. — Разгром организации Фальконе — шайки отъявленных негодяев, таких, как и те, на чьей совести гибель его родителей, — полностью оправдан. Мерфи натянул джинсы. Настроение стало портиться.
— Безопасностью Руди и Жан-Пьера я рисковать не собираюсь, — отрезал Джейк. В его тоне послышались гневные нотки. — И вот еще что: Энтони Ривелли, босс Руди и Джей-Пи, состоял в связи с дочерью Винсента Фальконе. Я думал, он порвал с ней. Мне нужно знать, замешан ли он в делах этой семьи. Это… важно лично для меня. И мне нужны детали операции по захвату, Мерфи.
— Я ничего не знаю.
— Ну так узнай. В твоем распоряжении сегодняшний день. Джейк дал отбой, и Мерфи бросил мобильник на кровать.
— Дьявол! — Пропади пропадом этот Джейк со своей навязчивой идеей защищать близких. Ну если только он поставит под удар Боги… Мерфи покачал головой. Обвиняет Джейка, а сам ничуть не лучше. Оба они заботились о своих друзьях, но, черт побери, как Мерфи, спрашивается, узнает для него детали операции, не связавшись с Боги, у которого сотовый телефон прослушивается.
Хорошо денек начинается, ничего не скажешь!
Мерфи шагнул в холл, и тут же все его рецепторы включили сигнал тревоги. В нос ударил резкий запах дыма. Пожарная сигнализация завыла в унисон с женским криком. Мерфи, ошалев, бросился на шум, как летучая мышь из преисподней. Он добежал до кухни, и в его жизнь вновь вернулся кошмар из прошлого: едкий дым, бушующее пламя, и среди этого ужаса, ища спасения, мечется обезумевшая женщина с выпученными глазами. Только теперь это была не мама, а Лулу, а огонь пылал в сковороде.
— Бросьте! — скомандовал Мерфи, выхватывая из-под мойки огнетушитель. Но охваченная паникой Лулу, продолжая метаться, кинулась к двери черного хода. Огонь на сковороде разгорался, языки пламени вздымались все выше и выше. Чувствуя подступающий страх, Мерфи привел в действие огнетушитель, и Лулу потонула в белом облаке.
И с визгом уронила сковороду.
Мерфи бросил огнетушитель и, изрыгая проклятия, отключил сигнализацию. Он привлек к себе задыхающуюся от ужаса женщину, проверяя, нет ли на ней ожогов.
— Вы не пострадали?
— Нет, я… нет. Кажется. — Лулу закашлялась, замахала руками, разгоняя дым, потом приложила ладонь ко лбу. — Если только брови себе подпалила.
Мерфи оглядел ее лицо, руки, плечи.
— Нет, все в порядке. — Однако сердце его по-прежнему не могло успокоиться. Он опустил глаза на дымящуюся сковородку, и в памяти всплыли слова, сказанные одним из пожарных: «Твоя мать вернулась назад, в преисподнюю». В Мерфи с такой же силой, что и в детстве, вспыхнула злоба.
— Где у вас, черт возьми, была голова? Лулу, с трудом сглотнув, облизнула губы.
— Я готовила вам завтрак, не понимаю, что произошло. Я отвлеклась буквально на секунду, чтобы положить хлеб в тостер, а когда повернулась к плите, яичница уже горела. Я стала заливать ее водой, но пламя от этого только усилилось.
Просто черт знает что такое!
— Горящее масло следует тушить с помощью крышки или засыпать пищевой содой, но ни в коем случае нельзя использовать для этого воду. Она лишь разбрызгивает жир, и огонь разгорается с новой силой. — Мерфи сжал Лулу за плечи, пытаясь перекричать гул, стоявший в его ушах. — Никогда, слышите, никогда не пытайтесь выносить загоревшееся масло из кухни! Станет горячо, и вы, не удержав сковородку, все разольете, а огонь распространится по всему помещению. Не говоря уж о том, что можно получить серьезные ожоги!
Глаза Лулу наполнились слезами.
— Простите. Я… это вышло случайно. Не кричите на меня. Первое, что пришло мне тогда в голову, это вынести сковороду на улицу, пока весь дом не загорелся.
— Да плевал я на дом! Я о вас думаю!
Лулу удивленно моргала, глядя на него, как на безумного. А собственно так оно и было. Мерфи почувствовал запах гари, увидел Лулу, огонь и уже готовился к самому худшему. Вдруг… вдруг… вдруг!
Уровень адреналина в крови резко подскочил. Охваченный страхом и страстью, Мерфи схватил Лулу за волосы и рывком притянул к себе. Он, как одержимый, жадно впился в ее губы в диком, неистовом поцелуе. Лулу вцепилась ему в плечи, подчиняясь его воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33