А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Ощущение мрачной беспросветности, свойственное ей и влиявшее на ее поступки, исчезло. Я и сейчас не была счастлива, но теперь знала, к чему стремиться, верила, что моя жизнь изменится к лучшему.
Я вглядывалась в отражение в зеркале, стремясь проникнуть под внешнюю оболочку и увидеть подлинную сущность этой личности. Если я не Хариэт и не Синди, то кто же, черт возьми? Неужели Мефисто бездумно создал новую личность, совсем новую, нечто большее, чем составляющее двух прежних, сумма их черт?
У меня снова забурлило в желудке. Должно быть, я все еще страдала от последствий зелья, подмешанного в чай. Сунув паспорта в сумку, я бросилась в ванную. Харли спрыгнул с унитаза со штанами, спущенными до лодыжек, и с ужасом наблюдал, как меня рвет.
Во время перелета до Генуи я, сидя рядом с Харли, боролась с приступами тошноты и мысленно клялась себе впредь проявлять осторожность в отношении еды и выпивки. Я не позволю этим негодяям подчинить меня своей воле. Не сдамся. Теперь, когда они следят за каждым моим шагом, мне придется быть осмотрительной и изворотливой. Рано или поздно я убегу, тщательно спланировав свой побег и предусмотрев все варианты. В следующий раз я не совершу ошибки.
Должно быть, прошлая ночь далась Харли нелегко. Он сидел мрачный, уставившись в одну точку. Под глазами у него залегли темные тени. Вскоре после взлета Харли уснул.
Через несколько минут в проходе между рядами возле моего кресла появился Дэвид.
— Привет, сестренка! — Он уселся на ручку кресла. — Жаль, что мы не можем сидеть все вместе. Да?
Я ответила ему хмурым взглядом.
— У нас будут недолгие, но веселые каникулы. — Дэвид фамильярно коснулся моей руки. — Там будем только мы трое. Уверен, мы прекрасно поладим.
— Мы поладим еще лучше, если вы оба исчезнете из моей жизни. — Я стряхнула его руку со своей.
— Я надеялся, что мы станем друзьями, Синди. — Дэвид понизил голос. — Убежден, что у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь. — Многозначительно помолчав, он склонился ко мне и, почти вплотную прижав губы к моему уху, язвительно добавил: — Тебе лучше вести себя осмотрительно! Помнишь, что я говорил? Если вы с Харли разведетесь, я позабочусь о том, чтобы тебе не досталось ни цента.
— Может, я вовсе и не хочу его денег.
Дэвид посмотрел на меня презрительно и недоверчиво.
— Почему же в таком случае ты вышла за него? Не трудись убеждать меня рассказами о неземной любви. — Взмахом руки Дэвид отмел возможное возражение. — Достаточно посмотреть на тебя, и становится ясно, что ты ненавидишь его.
Смущенная этими словами, я отвернулась. Неужели это так очевидно?
Когда я снова подняла глаза, Дэвида уже не было. Я увидела, что он удаляется от меня по проходу.
Однако вместо него появилась новая фигура.
— Помнишь меня?
Я вжалась в сиденье своего кресла. Дыхание у меня перехватило. Это был Мефисто.
— Чего ты хочешь?
Я с трепетом смотрела на него. На нем был черный тренировочный костюм, на ногах — непомерно большие и модные спортивные туфли, состоявшие, казалось, из одних шнурков и свисавших язычков и лопастей. Подбородок его украшала темная щетина. Пара наушников на шнурке висела на шее, и от них исходил металлический ритмичный звук.
— Я просто хотел узнать, в какие игры ты тут играешь? — злобно прошипел он. — Помогаешь старым леди на улице? Раздаешь им щедрую милостыню? Пытаешься сбежать от богатого мужа, когда могла бы обобрать его до нитки? Да что с тобой, Хариэт?
— Оставь меня в покое, — пробормотала я, оглядываясь и пытаясь сообразить, видят ли его остальные пассажиры. Рядом со мной мирно похрапывал Харли. — Тебя это не касается.
— А вот тут ты заблуждаешься, Хариэт. Я поставил на тебя, и ты можешь испортить мою репутацию. Не говоря уж о том, что я заключил пари на приличную сумму. И рассчитывал выиграть.
Послышался треск, и свет в салоне померк. По проходу стремительно пробежала стюардесса и, как мне показалось, прошла прямо сквозь него. Я содрогнулась, подумав о том, что между нами и землей много миль пустого пространства.
— Как мне удастся доказать твою порочность, если ты, черт возьми, разыгрываешь добрую самаритянку? — укоризненно спросил он. — Твое подчеркнуто примерное поведение начинает привлекать к тебе нежелательное внимание.
— Что ты называешь «примерным» поведением? — хмуро осведомилась я. — А как насчет моего адюльтера? Разве ты этого не знаешь? Неужели это недостаточное доказательство моей испорченности? Я думала, тебе это понравится.
— Да-да, я растроган до слез! — ядовито возразил Мефисто. — Однако мне сказали, что это, черт возьми, не в счет. Твоя измена не считается доказательством развращенности, потому что ты любила его. — Губы Мефисто скривились от отвращения. — Право же, Хариэт, ты слишком сентиментальна! Он годится тебе в…
— Никакой сентиментальности в этом нет, — начала я, но осеклась. Мне стало любопытно узнать подробности. — Кто тебе сказал, что это не в счет?
— Те, кто занимает в нашей иерархии более высокое положение, — с горечью ответил он. — Те, кто правдами и неправдами, с помощью всевозможных интриг и ухищрений, обманом и ложью пробрались в высшие эшелоны власти, хотя у них не хватает отваги даже на то, чтобы устроить хороший фейерверк во время церковной службы. Из-за древности нашего пакта они проявляют к нашему фаустовскому соглашению повышенный интерес. Они относятся к нему как к некой мыльной опере, стараясь каждый день узнать, что происходит и что достигнуто. Должен сказать, что ставки снижаются и стандарты падают.
Я попыталась изобразить подобающее случаю раскаяние, но мысль о том, что Мефисто пресмыкается и ползает на брюхе перед своим начальством, вызвала у меня улыбку.
— Это вовсе не смешно, — бросил он. — Они грозят свести мою власть к минимуму, если в ближайшее время я не представлю им веские доказательства твоей распущенности. — Мефисто раздраженно уставился на меня: — Почему бы тебе не перестать дурить и не сделать что-нибудь по-настоящему безнравственное? Христа ради! Тебе это не принесет никакого ущерба, а мне очень облегчит жизнь.
— А кто сказал, что это не принесет мне ущерба?
Он вздохнул:
— Послушай, у меня нет времени околачиваться тут и обсуждать с тобой все детали. Если не будешь со мной сотрудничать, нам придется без конца жевать эту резину, пока ты не придешь в чувство. А в конце концов… вот только подожди, увидишь сама. Ты будешь рада сделать то, о чем я прошу.
— Не трать понапрасну красноречие.
— Я и не трачу. Я просто подожду, пока ты сама позовешь меня. — Мефисто встал и двинулся по проходу, потом остановился и оглянулся. — Если ты так уверена в себе, — он лукаво улыбнулся, — почему вчера не проявила решимость? Если бы ты доверилась мне, это не принесло бы тебе никакого вреда.
— Что ты хочешь сказать?
— Разве не помнишь? Лошадь по кличке Танец Дьявола? На скачках в Ньюмаркете? В пятнадцать тридцать? — Мефисто с явным разочарованием смотрел на меня. — Не говори, будто не поняла, что все это для тебя подстроил я. Лошадь пришла с результатом тридцать три к одному.
Он продолжил свой путь по проходу пружинистым шагом, точно как астронавты, которых я видела по телевидению, и исчез, пройдя сквозь стену кабины. Снова на мгновение огни в салоне померкли, потом опять ярко загорелись.
— Черт возьми! — пробормотала стюардесса, пролив кофе на мужчину, сидевшего впереди меня, и осторожно двинулась вперед, толкая перед собой тележку с напитками. Проходя мимо, она бросила на меня взволнованный взгляд. — Вы здоровы, мадам? Может, хотите чего-нибудь выпить?
Я с трудом овладела собой.
— Двойной скотч. — Я метнула быстрый взгляд на Харли, желая убедиться, что он все еще спит. — Без льда.
В аэропорту Генуи нас ожидала машина с шофером, и тут впервые я заметила, что Джорджа с нами не было.
— Джордж остался в Лондоне, чтобы навестить старых друзей в каком-то местечке под названием Пентонвиль, — ответил Харли на мой вопрос. — А потом он вернется в Лос-Анджелес, чтобы присмотреть за домом. — Харли ухмыльнулся: — И чтобы помешать Жозе ввязаться в какую-нибудь неприятную историю.
Из Генуи мы следовали вдоль побережья по серпантинным дорогам, мимо извилистой череды утесов и скал.
Сидя на заднем сиденье между Харли и Дэвидом, я размышляла о том, почему мне все время приходится путешествовать против воли.
Внизу под нами сверкало ярко-синее море, а склоны холмов были покрыты рощами масличных деревьев. Пейзаж походил на иллюстрацию в популярном путеводителе «Почему бы вам не отдохнуть в полной неги и красоты Лигурии?». Я вспоминала о фильмах, которые видела в юности, в моей прежней жизни. О фильмах с Шоном Коннери, Майклом Кейном, Кэри Грантом.
Этот пейзаж так напоминал то, что я видела в кино. Они все проезжали по этим местам, таким красивым, что от них захватывало дух, в роскошных и быстроходных машинах к своей таинственной цели. Как я им завидовала, пойманная, как в ловушку, в вечную английскую зиму, без денег и любви. И вот теперь я здесь, но все совсем не так, как мне хотелось бы, и я не наслаждаюсь этим.
— Тебе понравится дом, — обратился Дэвид к Харли, игнорируя меня. — Он так романтично примостился на вершине утеса, и вид оттуда великолепный. — Я почувствовала, как его колено нажимает на мое. — К тому же он неприступен.
Проехав еще с полчаса, мы свернули в сторону от дороги в тупичок и остановились.
— Вот! — сказал Дэвид торжествующим тоном, как ребенок, предвкушающий приятный сюрприз. — Чего же ты ждешь? Выходи!
— Но где… — Харли стоял у обочины и с изумлением озирался.
— Идем со мной. — Дэвид повел его к калитке, почти сливавшейся с отвесной стеной утеса. — Оставь багаж. Джорджио принесет его.
Дэвид нажал на какие-то кнопки на панели в стене, и калитка, скользнув в сторону, позволила войти. Мы оказались перед холмом, заросшим густой зеленью. Странного вида сооружение, напоминавшее стеклянный куб на колесах, стояло на наклонно идущих рельсах, отвесно и круто поднимавшихся вверх по желобу, прорубленному в скальной породе.
— Это фуникулер, подъемник, — гордо пояснил Дэвид, ступив в застекленную кабину. — Входите. Это совершенно безопасно. Вот фасад нашего дома.
Как только мы оказались внутри, Дэвид снова начал манипулировать кнопками, нажимая одну за другой. Послышалось негромкое гудение механизма, и кабина начала подниматься по рельсам под невероятно острым углом. По мере того как мы поднимались по стене, становилось видно море, простиравшееся до горизонта, и мы видели отсюда мили и мили извилистого морского побережья, а также дорогу, по которой приехали.
— Фантастическое зрелище, правда? — улыбнулся Дэвид. — Смотри, здесь меняется угол наклона.
Меня прижало к Харли, когда машина замедлила движение, и я невольно уцепилась за него, испугавшись, что мы сейчас рухнем в бездну, и закрыла глаза. Когда я снова открыла их, мы все еще поднимались вертикально вверх, и вид отсюда был прекрасным.
— Автоматическая корректировка, — пояснил Дэвид и усмехнулся, заметив наш страх. — Новейшая и самая совершенная технология. В основании этого механизма вращающаяся ось.
— Этот дом будто перенесен сюда из фильма о Джеймсе Бонде. — Харли с беспокойством посмотрел вверх. — И сколько нам еще подниматься?
И тут я увидела цель нашего путешествия — не слишком привлекательное строение, примостившееся на склоне холма, там, где кончались рельсы.
— Не поддавайся первому впечатлению. — Дэвид посмотрел на Харли. — Внутри гораздо лучше. Вспомни, что я рассказывал тебе об этом парне, армянском финансисте, который хочет получить франшизу на нашу формулу Б. Это его летняя резиденция, спроектированная лучшим архитектором. В прошлом году я был здесь у него. Конечно, обычно он не сдает свой дом, но сейчас путешествует на яхте и сделал мне любезность, позволив нам пожить в этом доме.
Дизайн прохладного и просторного дома был очень странным и сложным. Он словно повторял очертания холма, на котором располагался. К тому же комнаты находились на разных уровнях, и сразу трудно было понять, наверху ты или внизу. Моя комната, отдельная от спальни Харли, соединялась с ней дверью и представляла собой помещение, выступавшее на кронштейне над крутым склоном холма. Осмотрев окно, я тотчас же поняла, что бежать через него невозможно.
Мы рано пообедали в столовой со стеклянными стенами и с видом на море. Нам прислуживала старая и сморщенная итальянка.
Сочные оливки в соусе из прованского масла и чеснока таяли во рту. Главное блюдо, запеченная в духовке рыба, было подано с ароматными средиземноморскими соусами. Крепкое местное вино наливали в высокие бокалы из глиняного кувшина.
Все было превосходно и напоминало воскресное приложение к модному журналу, рекламирующему достижения цивилизации как самые обычные и доступные для рядового, мало-мальски культурного человека. Много лет я мечтала провести отпуск в Италии. И вот теперь я провожу здесь каникулы по самому высокому разряду и все же желаю только одного — снова оказаться в квартирке Хариэт в Гилдфорде. Хорошая еда и прекрасный пейзаж не заменяют свободу.
После еды Дэвид курил на балконе сигару, а мы наблюдали, как застекленная кабина медленно спускается через оливковые рощи к дороге. В ней сидели старая женщина, прислуживавшая нам за обедом, и несколько мрачных молодых людей.
Глядя на них, Дэвид называл обязанности каждого: экономка, повар, садовник, разнорабочий. Все они на ночь отправлялись домой.
— А Джорджио? — спросил Харли.
— О, он большей частью здесь, — ответил Дэвид. Тишину нарушило фырканье машины. — Впрочем, сегодня его не будет, — улыбнулся Дэвид. — У него свидание с одной молодой леди в Санта-Маргерите.
— Так сюда можно добраться и машиной? — удивился Харли. — А я думал, что подъемник — это единственный способ.
Дэвид рассмеялся:
— Только Джорджио настолько лихой малый, что решается добираться сюда на машине. Ты ведь видел, какая здесь крутизна! Боюсь, когда-нибудь он свернет себе шею на крутом повороте, если случайно наклюкается. Странно, почему ему не приходит в голову припарковаться где-нибудь внизу, как все люди?
Когда пришло время ложиться спать, Харли проводил меня в мою комнату.
— Я знаю, ты очень утомлена путешествием, дорогая. — Он клюнул меня в щеку. — Дам тебе отдохнуть.
И Харли исчез за дверью, осторожно притворив ее за собой. Несколько минут спустя я услышала, как в замке повернулся ключ, и на цыпочках подкралась к главной двери наших апартаментов,—но и она не поддалась. Я стала узницей.
В ту ночь я слишком устала, чтобы волноваться по этому поводу. У меня еще будет масса времени, чтобы составить план бегства, когда я основательно изучу территорию. Испытывая огромное облегчение оттого, что мне не придется ни с кем делить постель, я улеглась и скоро уснула.
Глава 17
На следующее утро, после завтрака, Харли и Дэвид заперлись в кабинете, чтобы обсудить расписание предстоящих съемок.
— Можно мне погулять? — спросила я с надеждой, заглянув в кабинет. — Хочу подышать свежим воздухом.
— Чувствуй себя как дома. — Дэвид благосклонно улыбнулся. Потом заверил Харли: — Не волнуйся, далеко она не уйдет. Все место огорожено надежным и прочным забором.
Бродя по дому при ярком солнечном свете, я убедилась, что возможности бежать отсюда весьма ограниченны. Несколько маленьких террас и балкончиков лепилось к фасаду дома, выходившему на море. Располагаясь на разных уровнях, они соединялись друг с другом лестницами. Под ними скала круто уходила вниз, переходя в почти отвесный утес, спускавшийся к дороге. Единственным способом выбраться отсюда был фуникулер, но я знала, что ворота заперты.
Обогнув дом по узкой дорожке, я вышла на посыпанный гравием двор, огороженный с трех сторон. Там в терракотовых горшках росли пахучие травы, и сквозь открытую дверь доносился запах кофе.
Осторожно заглянув внутрь, я увидела ту старую женщину, которая прошлым вечером подавала нам обед. Сгорбившись над доской, она обрабатывала большим ножом огромный кусок мяса, вырезая из него филейную часть, и при этом все время что-то мрачно бормотала себе под нос по-итальянски.
Я тихо ретировалась во двор. С одной стороны он не был огорожен. Узкая дорожка терялась среди кустов. На земле я увидела отпечатки шин.
Оглядевшись и убедившись, что за мной никто не следит, я решила посмотреть, куда ведет эта дорожка. Там, где тропинка делала поворот, начинался спуск вниз. Дорожка извивалась по крутому склону холма. Вероятно, Дэвид именно ее назвал опасной, но по сравнению с той дорогой, по которой мы поднимались накануне, она казалась вполне обычной и безобидной. Может, он просто пытался отпугнуть меня? Я продолжила свой путь по просеке, прорубленной в кустарнике. Мои глаза постепенно адаптировались к полумраку, царившему здесь, в кустах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38