Мей Уэст недовольно мяукнула, прыгнула на диван и забралась на колени к тетушке Олив.Джо счищал кошачьи волосы со свитера и слаксов. Лидия, с интересом наблюдавшая за ним, сказала:– А вы, судя по всему, неплохо упакованы. Что вы прячете под одеждой?Джо замер, так и не дочистив брюки, и, подняв голову, посмотрел на Лидию, как будто ослышался. Тетушка Олив, поглаживая Мей Уэст, сказала:– Нет, ну в самом деле, дорогуша, не при людях же. Бетси с интересом следила за происходящим.– Чай! – крикнула Эмили.Джо выпрямился и, прищурившись, осмотрел собравшихся. Спору нет, они выглядели как декорация к фарсу, но если он хоть слово дурное скажет про ее любимых тетушек, она выставит его за дверь. Вот так!– Спасибо, – сказал он. – Я бы не отказался от чая.– Я могу принести его вам в комнату, если вы работаете.Монткриф посмотрел на тетушку Лидию, затем на Олив и Бетси.– Нет, я буду пить чай здесь.Что ж, думала Эмили, наполняя ему чашку из тончайшего фарфора с розочками, по крайней мере, он забыл об этом несчастном инциденте с Мей Уэст.– Джо Монткриф, – сказала она, запоздало вспомнив о манерах. – Знакомьтесь. Это Лидия Смольц, Олив Беннет, они здесь живут, а это Бетси Кармайкл, она зашла в гости. – Только бы они хорошо себя вели!Но, увы, Лидия и не думала останавливаться. Еще бы! Такая редкая возможность порезвиться.– Итак, молодой человек, – сказала она, выпрямив спину и слегка оголив ту часть ножек, что в ее семьдесят пять все еще могла приворожить взгляд, – вы проявили мудрость, спустившись к нам. Вас доктор послал?– Доктор? – Он свободно держал в руках миниатюрную чашечку и все равно умудрялся выглядеть мужественно. Эмили строго придерживалась правила не заводить романов с постояльцами, но ведь бывают и исключения.– Не стесняйтесь. Мы многим мужчинам помогли за эти годы. Женщина в летах может предложить гораздо больше, чем несмышленая старлетка. Да… в наши дни мужчины справлялись без всяких таблеток. У них были мы, верно, Олив?– Верно. Мы творили наше волшебство старыми методами. Нам тогда сам черт был не брат.– Бутерброд, тетушка Лидия? – в отчаянии предложила Эмили.Но та лишь отмахнулась от нее.– В чем ваша сексуальная проблема? Я с радостью помогу вам. – Лидия, похоже, так и не смирилась с уходом на пенсию.– Сексуальная проблема? – эхом отозвался Джо, который выглядел совершенно ошарашенным. А три пожилые дамы, не придумав ничего лучше, уставились на его ширинку.Не сумев выдумать ничего другого, Эмили положила руку на плечо Джо, решив, что в отчаянной ситуации требуются решительные меры, и сказала:– Прости, тетушка Лидия. Джо мой клиент.Когда ее так называемый клиент поднял на нее взгляд, то покалывающее ощущение превратилось в водопад.В его серебристо-голубых глазах блеснула чертовщинка.– Спасибо, Эмили, – сказал он. – Думаю, мне понадобится много вашего личного внимания.О-о! У нее было такое чувство, что ее беды только начинались. Глава 2 Джо редко можно было удивить. Львиная доля его успеха зависела от того, что он знал, чем собирается заниматься, задолго до того, как непосредственно брался за дело. Вот и получилось, что он не мог припомнить ни одного случая, чтобы его чем-то удивили.Поэтому он обожал сюрпризы!Джо не имел ни малейшего представления о том, что происходит в этой переполненной мебелью и перегруженной декором комнате с тремя пожилыми женщинами и одной очень привлекательной молодой особой, но решил сесть, расслабиться и выяснить, куда заведет его любопытство.Эмили легонько сжала его плечо, и он счел это благодарностью за то, что не рассмеялся в лицо этим пожилым женщинам – да он и не собирался. Секс Джо предлагали постоянно, так что ему не приходилось думать об этом, но еще ни разу Монткрифу не предлагали услуги интимного исцеления женщины, годившиеся ему в бабушки.Единственная его сексуальная проблема заключалась в том, что улизнуть незамеченным из постели женщины было гораздо сложнее, чем попасть туда. Методом проб и ошибок он остановился на двух игровых полях. Он встречался либо с женщинами моложе тридцати, когда биологические часы еще не забили тревогу, либо с женщинами старше сорока. В последнем случае дамы были с детьми или просто считали, что лишние трудности им ни к чему. Только так ему удавалось поддерживать отношения на уровне секса, не претендуя на роль спутника жизни. Не то чтобы он был против детей – черт, не исключено, что и у него они будут когда-нибудь, – просто Джо не хотел вводить в заблуждение представительниц прекрасного пола, разыгрывая из себя верного мужа и примерного отца. Ведь все, что ему нужно, – это женское общество, горячее, полное желания тело и веселье.– Ну вот, – сказала все та же пожилая женщина Эмили, – я не понимаю, почему все приятные молодые люди должны доставаться тебе. У меня же гораздо больше опыта. – Она повернулась к Монткрифу и спросила: – Так в чем же все-таки твоя проблема, дорогой? Преждевременная эякуляция? Плохая потенция? – Она снова многозначительно посмотрела на его ширинку. – Какие-то особые потребности, которые никто не мог удовлетворить? Или…– Тетя Лидия! Я вам сейчас все объясню. Видите ли… Но Джо не желал слушать нудных объяснений.– Бьюсь об заклад, вы помогли многим мужчинам, – обратился он к женщине, которую Эмили назвала тетей Лидией.– О да, разумеется! Доктор Эммет всегда говорил, что у меня настоящий талант. – Она хихикнула, и ему показалось, что тетушка Лидия пытается произвести на него впечатление. Его позабавило, как Эмили и две другие пожилые женщины пытались жестами и гримасами заставить ее замолчать. Но ему было интересно дослушать ее до конца.А затем он вернется к вопросу о том, что он теперь «клиент» Эмили. Вообще-то она была не в его вкусе. Ей не место на Уолл-стрит, она была типичной деревенской девчонкой, свежей и крепкой. На ней был обтягивающий передник, а под ним прилегающая к бедрам юбка, подчеркивавшая все ее прелести. От нее пахло корицей и имбирем, но ее глаза были еще слаще.Кроме того, судя по внешности, ей было далеко до тридцати. Навскидку он дал бы ей лет двадцать пять. Определенно, о материнстве она еще не задумывалась. Ага! Пожалуй, интимное исцеление его заинтересовало.– Мы работали на знаменитого психолога и филантропа доктора Эммета Бивера, – сказала Лидия.– Доктор Бивер? – Она что, заигрывает с ним?– Уверена, вы слышали о нем.– Нет.– Надо полагать, вы еще слишком молоды. Его технологии были самыми передовыми. У него, видите ли, было в этом городе свое заведение. Люди отовсюду приезжали со своими проблемами.– Сексуальными?– Не только. С разными расстройствами…– Чокнутые, толпы чокнутых.– И он всех их лечил. Нас выбрали как «интимных целительниц», так что мы в основном работали с сексуальными расстройствами. Мы очень, очень многим помогли, и мужчинам, и их семьям.– Вы так называли комплексные сексуальные услуги? – громко спросил он. Разговор принимал интересный оборот.– Мне больше нравится наш термин, – заносчиво ответила она.Джо подавил улыбку. Он признавал, что в каждой профессии есть доля снобизма.– Доктор Бивер был таким замечательным врачом! Он всех излечивал, знаете ли.Пожилая женщина с волосами, напоминавшими сахарную вату, фыркнула.– Не говори глупостей, Лидия. – Она повернулась к Джо и объяснила: – Санаторий обанкротился, и они сказали пациентам, что все здоровы. Они открыли двери больницы, отпустили людей, а затем надолго закрыли заведение.Вот теперь ему действительно стало интересно. Ведь давно пустующее здание санатория и акры земли, на которых он стоял, и были причиной, приведшей его сюда.– А что случилось с… – Джо спохватился, едва не сказав «сумасшедшими», и заменил на другое слово, – с бывшими пациентами?– Большинство из них до сих пор живут здесь, – сказала старушка. – Они все чокнутые, как полярные гагары.– Их всех вылечил хороший доктор, – настаивала женщина по имени Лидия.Олив хитро улыбнулась ему:– Она такая же сумасшедшая, как и прочие. Черт возьми! Да все мы здесь сумасшедшие, кроме Эмили, и если вы меня спросите, так я скажу, что ей было бы куда веселее, если бы и она была немного не в себе.Определенно, вечер переставал быть томным. Поскольку наверху проводка устарела и подключить ноутбук он не мог, то Джо представлял себе, как он будет изнывать от скуки, но беспардонная кошка сделала ему одолжение.– Не желаете бутерброд с огурцом? – спросила Эмили. Она не выглядела пристыженной, скорее смирилась со своей судьбой. Видимо, непросто жить с сексуальными целительницами, вышедшими на пенсию.На Манхэттене было полно закусочных, где приходилось стоять в длинных очередях в ожидании, пока угрюмые официанты принесут заказ. Люди там стояли так близко друг к другу, что можно было различить, каким дезодорантом они сегодня пользовались. Или не пользовались вовсе.Здесь ему нравилось гораздо больше. Не то чтобы он был любителем чая, да и таких кукольных бутербродиков понадобится штук сто двадцать, чтобы накормить взрослого мужчину, но часть его задания в Бивертоне заключалась в том, чтобы собрать информацию о потенциальной рабочей силе для новой фабрики. Эти дамы давно живут в городе и, совершенно очевидно, знают здесь всех. Так что он выкачает из них информацию, попивая чаек из чашки, которая была вызовом его мужскому началу. Все-таки поработать сегодня вечером ему удастся. Джо хотел расспросить побольше о достопочтенном докторе Эммете Бивере, когда им снова помешали. Вошли еще две пожилые женщины. На первой были древний розовый костюм от Шанель и нитка крупного жемчуга, и Монткриф мог бы поспорить, что камни настоящие. Ее сумочка и туфли были в тон.– Надеюсь, мы не опоздали к чаю, – вежливо сказала она. – Мы с мадам Диор вдруг решили, а почему бы нам не отведать ваших отменных пирогов, дорогуша. – Она подошла к Эмили, и они обменялись приветствиями.Мадам Диор подождала, пока женщина в костюме от Шанель пройдет в комнату, и вошла сама. Она сделала это так, как делали актрисы тридцатых годов, выходя на сцену. Ее короткие черные волосы покачивались во время движения, и она смотрела по сторонам большими, обрамленными черными ресницами глазами. Ее кожа была белой, а помада ярко-красной. На ней были черные брюки и свободная блузка с абстрактным рисунком. В руке она держала мундштук с длинной тонкой незажженной сигаретой. Такие мундштуки можно увидеть только в старых фильмах или на костюмированных балах.– Конечно, вы не опоздали. Проходите, – сказала Эмили, поднимаясь.– Мисс Тревельен, мадам Диор, позвольте представить вам Джо Монткрифа.Он встал, как научили его делать при появлении дамы в комнате много лет назад в подготовительной школе. В наши дни не часто такое увидишь, но среди людей, которым за семьдесят, это все еще было в моде.Мисс Тревельен пожала ему руку и отошла к креслу, что стояло около этажерки с фарфором и серебряными безделушками, место которым было разве что в музее или антикварном магазине.– Может быть, вам будет удобнее на диване, рядом с тетушкой Олив? – спросила Эмили.– Мне и здесь неплохо, дорогая, спасибо.– Я так счастлива познакомиться с вами, – сказала француженка прокуренным голосом с сильным акцентом, выбрала кресло ближе к нему и приняла чашку чая из рук Эмили, которая снова почувствовала себя хозяйкой.– И я рад знакомству, – сказал Джо. На самом деле ему было уже не так весело, потому как, судя по всему, разговоров об «интимных целительницах» больше не будет. С другой стороны, чем больше пожилых дам он сможет расспросить, тем больше он соберет информации о городе и рабочих, что живут здесь. Джо уже намеревался задать основной вопрос, когда краем глаза заметил удивительную вещь. Женственная мисс Тревельен, носившая жемчужные бусы стоимостью под десять тысяч, стащила с этажерки серебряную безделушку и сунула в сумочку.Он посмотрел по сторонам, желая убедиться, что это видел еще кто-нибудь, но все разговаривали, наливали чай или брали с тарелки бутерброды.Джо оказался в затруднительном положении. Должен ли он предать огласке тот факт, что старушка обокрала хозяйку, или ему стоит держать рот на замке?Он решил промолчать, когда заметил, что Эмили, застыв с крохотными блюдцами в руках и еще более крохотными салфетками на них, гневно смотрит на мисс Тревельен. Он был совершенно уверен, что сумка пожилой дамы стала еще тяжелее, а на этажерке не хватало еще одной безделушки.Он на какой-то миг встретился взглядом с Эмили и отчетливо понял, словно она произнесла это вслух: «Держите язык за зубами». Он так же взглядом постарался ответить ей: «Вас понял». Но в его послании было еще одно приложение: «Я вас хочу».Видимо, Эмили поняла все его послание. Она, как ни в чем не бывало, кивнула ему, но ее грудь взволнованно всколыхнулась, а голубые глаза широко раскрылись. Он не прочел в них ответное: «Я тоже вас хочу». Впрочем, что-то в ее глазах он все же заметил. Не безразличие, а скорее, впечатление, что она симпатизирует ему.Жаль. Может быть, он сможет выкроить время, чтобы преодолеть ее сдержанность.Джо с трудом заставил себя выпить три чашки чая, чтобы был повод задержаться. Он бы ни за что не пропустил такой вечер. Ему выпал случай рассмотреть во всех подробностях хозяйку, на которой были короткая черная юбка и передник. И то и другое шло ей. До сих пор ему не нравились сексуальные фантазии с французскими домохозяйками. Помимо привлекательной Эмили его забавляли старушки. Эмили удалось, к его великому сожалению, успокоить своих тетушек, но мадам Диор скрасила ситуацию. Она сидела рядом и говорила ему, как сильно он напоминает ей мальчика, с которым она познакомилась в Ницце.– У него были такие же прекрасные глаза и такое же тело, – ворковала она. – И благодаря вам я снова чувствую себя молодой.Его сотовый телефон беспокоил его несколько раз, но Джо установил виброзвонок. У него не было настроения окунаться в действительность. Он столько узнал на этой чайной вечеринке, что день можно было считать на редкость удачным.– Что ж, – сказала мисс Тревельен, посмотрев на француженку с выражением «а не пора ли нам» в глазах. Но тут открылась входная дверь и с шумом захлопнулась.Эмили не успела встать, как раздался рассерженный женский голос с сильным южным выговором:– Вы не поверите, что эти грязные дворняги выкинули на этот раз.Грязные дворняги?– Я им говорила: «Это Содружество малых театров Бивертона, а не Стратфорд-он-Эйвон» Имитация персидского ковра с многоцветным узором, первоначально производилась в Аксминстере, графство Девоншир.

, а эти бродячие псы, Пай со своими пьесами… – К этому моменту обладательница голоса добралась до двери гостиной. Это была выцветшая женщина, кожа да кости, в бледном платье из хлопка в цветочек, которое свисало до самого пола. На фестивале хиппи это платье смотрелось бы неплохо. Женщина увидела Джо и остановилась. – Ой, – сказала она и опустила голову, чтобы посмотреть на него через опущенные ресницы, которые были сильно накрашены. Он пожалел, что не ушел раньше. Она прикрыла рот рукой и прыснула. Затем представилась, протянув ему руку: – Меня зовут Джералдина.Она выжидающе смотрела на него, словно он должен был поцеловать ей руку, но вместо этого Джо крепко пожал тоненькие пальцы.– Джо Монткриф.Она села, и все у нее было в движении: ресницы, руки, подол платья. Эмили подала ей чашку с чаем, и Джералдина поблагодарила ее.– Вы театральный агент? – обратилась она к Монткрифу.– Нет.– Ну, впрочем, все равно. Они не хотят, чтобы я играла Марию в ежегодном мюзикле. Терри Пай получила контракт, и знаете, это только потому, что она и ее муж делают стрижки всему городу.– А ты была бы чудной Марией, – сказала Бетси. – Это они зря.– Я вынуждена играть «сестру», – сказала увядшая красавица, поджав губки. – Вы можете представить меня в этой роли? Монашка?!Олив грубо расхохоталась:– Вот тогда-то и я решила участвовать в этом спектакле.– Да и я, – сказала Лидия.– А мой цвет – черный, – начала мадам Диор. Мисс Тревельен тихонько вздохнула и сказала, что всегда мечтала сыграть монашку. Джо не был фанатичным католиком, но и он чувствовал, что женщина, которая таскает у соседей серебро, не создана для того, чтобы быть монашкой.– Да я бы вообще не хотела участвовать в этой глупой пьесе, но уж больно весело с девчонками репетировать на чердаке. Не люблю заниматься с мужчинами. – Джералдина выделила слово «мужчинами» и снова бросила на Джо кокетливый взгляд из-под опущенных ресниц. – Доктор Бивер всегда разрешал мужчинам и женщинам заниматься порознь. Все как в старые времена.Джо задумался. Получалось, что Содружество малых театров Бивертона было прямым наследником сумасшедшего дома. Надо купить абонемент на весь сезон.– В те дни, я полагаю, мужчины и женщины ставили разные пьесы исключительно друг для друга, – сказала Эмили.– Не важно, – заметила Олив. – В этой пьесе не будет слабых мест, вот увидишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26