— После того как он заявил мне, что не может жениться на мне, я была очень подавлена. Во мне говорили в основном гордость и уязвленное самолюбие. Однако очень скоро я поняла, что он прав, что мы не подходим друг другу. — Она помолчала, затем в ее симпатичных голубых глазах снова появились огоньки. — Конечно, мне помогло преодолеть кризис то обстоятельство, что через неделю меня пригласил в ресторан Джон, а через месяц сделал мне предложение. Ну а потом я влюбилась в Джона и не могу себя представить замужем за Бо. Тут чувства совершенно не сравнимы. — Она еле заметно улыбнулась. — Я должна высказать Бо массу благодарностей. За то, что с его помощью нашла Джона, и за то, что он оказался умнее меня в отношении нашего брака.
Эмма улыбнулась и кивнула. Хотя в душе сочла Элси если не глупенькой, то недалекой. У всех, кто мог сделать выбор не в пользу Бо, явно чего-то не хватает.
Элси стала вытирать руки бумажным полотенцем, глядя на Эмму в зеркале.
— Ты первая женщина у Бо с того времени. Я не знаю, что чувствуешь ты, но он мне кажется… другим. Такое впечатление, что вы подходите друг другу, и он это понимает.
Эмма энергично затрясла головой:
— Нет, я так не думаю. Бо и я… мы не представляем чего-то постоянного.
— Ладно. — Элси открыла дверь и направилась к мужчинам, бросив Эмме через плечо: — Ты только не забудь пригласить Джона и меня на свадьбу.
Когда они возвращались из Бар-Харбора домой, Эмма положила голову на плечо Бо. Он усадил ее рядом, пристегнув ремнем и сказав при этом:
— Чтобы я мог урвать поцелуй, когда придется стоять перед красным светом.
Ей хотелось бы, чтобы Элси оказалась права в отношении свадьбы, но она успела узнать мужчину, который сидел с ней рядом. Он не относился к числу тех, кто привязывается к. одной женщине. И надо ловить счастливые моменты, пока они еще вместе.
Он разбудил ее утром поцелуями. Его язык коснулся маковки ее груди, губы сжали сосок, который тут же отреагировал на ласку, превратившись в тугой бутон. Эмма зашевелилась и потянулась к Бо.
Все так же молча он положил ладонь ей на лобок, раздвинул пальцами нежные атласные складки и стал осторожно входить в узкий, тесный грот. Даже спустя три недели у него было такое ощущение, что он имеет дело с девственницей, и он, сцепив зубы, удерживал себя от энергичных движений. Он хотел, чтобы Эмма испытывала такое же удовольствие, как и он. Для него в любовном акте едва ли не большая часть удовольствия заключалась в том, чтобы наблюдать за ее лицом, которое туманится страстью, за ее полуприкрытыми глазами, за тем, как она начинает отвечать на его толчки, как водит руками по его мускулистой спине. И лишь начиная ощущать первые волны ее оргазма, он давал себе волю и входил в ее лоно до конца. Почувствовав внутренние подергивания ее тугой вагины, которая словно выдаивала его набухшую плоть, он ускорял движения, за несколько энергичных глубоких толчков изливал горячее семя и замирал, обессиленный и бездыханный. Спустя минуту он скатился с Эммы и притянул ее к себе; она уютно прижалась к нему, рассеянно перебирая пальцами волосы на его груди.
— Я получила колоссальное удовольствие, — шепотом сказала она.
— Я тоже. Готова для второго раунда? — Бо прижался бедрами к ее бедрам, чтобы Эмма могла ощутить подергивание вновь ожившей мужской плоти.
— Я имела в виду не это, — сказала она, и он почувствовал в ее голосе затаенную тревогу. Бо посмотрел ей в глаза и увидел, что они подернуты грустью.
— Что стряслось, малышка? — Опершись на локти, он ладонями обхватил ее лицо и стал пальцами поглаживать волосы на ее висках.
— Ничего страшного. — Эмма попыталась улыбнуться, и Бо с тревогой увидел, что ее губы дрожат. — Если не считать того, что скоро я должна уехать.
— Уехать? Куда? — Бо ощутил холодок страха в животе. — У тебя еще пять дней отпуска остается, разве не так? Тебе пока никуда не нужно уезжать. — Он чувствовал, что запаниковал и что это видит Эмма, но ему наплевать. Бо поднялся с кровати и пересек комнату, чтобы взять со стула джинсы. — Ты не можешь уехать без предварительного разговора со мной.
— Без предварительного разговора с тобой? — недоверчиво переспросила Эмма и посмотрела на него так, что у него сжалось сердце. — Чего ради? Мы оба знаем, что это была временная связь. Ты делал все, чтобы я это поняла. — Она тоже встала, быстро набросила на себя теплый халат и точными движениями завязала пояс. — Мой отпуск кончается через пять дней, и я должна наметить план. У меня есть своя собственная жизнь, и я не намерена оставаться твоей сексуальной отдушиной. — И прежде чем он нашелся, что ответить, бросилась в ванную и громко захлопнула за собой дверь.
— Эмма! — Бо пытался повернуть ручку, но дверь оказалась запертой изнутри. Послышался шум душа. Он понимал, что Эмма сделала это нарочно, чтобы утопить все аргументы, которые у него могут найтись.
— Проклятие! — Он провел ладонью по волосам и опустился на пол, подперев спиной дверь ванной комнаты. Он должен убедить ее остаться с ним, отправиться с ним в Теннесси. Однако внутренний голос говорил ему: «Зачем? Чтобы ты имел удобную сексуальную отдушину?» Неужели она считает, что это все, чего он от нее хочет?
Ответ поразил его самого. Она была права. Он сделал все для того, чтобы она знала: это всего лишь непродолжительная связь.
Медленно поднявшись, Бо стал ходить возле ванной взад и вперед, совершая круги, отходя и возвращаясь вновь. Он чувствовал, как страх сжимает ему горло. Ничего подобного раньше он не испытывал. Даже когда он решил разорвать обе свои помолвки, его чувства носили рациональный характер, он испытал облегчение, ибо знал, что ему следует делать. Разве он не планировал бросить Эмму в конце месяца? Он собирался вернуться в Теннесси, вернуться к прежнему образу жизни вкупе с периодическими приятными связями сексуального плана, когда будет настроение.
Но подобное настроение больше никогда не придет. Как будто некая пелена спала с его глаз, и он увидел, что прежнее не вернется никогда. Он любит Эмму. Никогда раньше он не был способен на такую любовь. Он нуждался в ней, он хотел быть с ней всю оставшуюся жизнь.
Дверь ванной открылась, и Бо резко обернулся. Эмма стояла на пороге, в глазах ее читалась неуверенность. Он не слышал, как был выключен душ, как Эмма одевалась. Сейчас она была в платье, волосы небрежно собраны в пучок. Бо вдруг разозлился на себя — ведь именно он был причиной того, что она смотрела столь неуверенно.
— Малышка! — Он пересек комнату и попытался взять Эмму за руку, но она скрестила руки, как бы защищаясь и пытаясь его оттолкнуть.
— Не надо, Бо. — Она покачала головой. — Разве мы не можем закончить все достойно?
Закончить? Бо взорвался:
— Нет, черт возьми! Не можем. — Он крепко обхватил ее за талию и притянул к себе. — Мы ничего не заканчиваем. Позвони своей редакторше и скажи, что ты переезжаешь в Теннесси…
— Нет. — Эмма не пыталась вырваться из его объятий, однако она ушла в себя и смотрела не на него, а в пол. Она произнесла негромко, но четко: — Я должна ехать, Бо. Время, проведенное с тобой, было самым лучшим в моей жизни, но я должна ехать сейчас.
— Ты вовсе не должна уезжать, — сказал Бо сдавленным голосом, чувствуя, что у него вдруг пересохло в горле. — Ты сделала свой выбор — уехать. Это другое дело.
Эмма пожала плечами:
— Это не имеет значения.
— Но…
— Бо, — она подняла на него глаза, — я увидела выражение твоего лица вчера, когда Джон и Элси сообщили, что она беременна.
Он застыл, чувствуя, что сейчас, возможно, узнает, какую же ошибку совершил.
— И?..
— Это означает одно из двух. — Эмма изогнула губы в подобие улыбки, которая более напоминала гримасу. — Либо ты все еще любишь Элси и услышанная новость тебя уязвила, либо при мысли о том, что твой приятель попал в семейную кабалу, тебе стало его жаль.
Бо был ошеломлен. Он хотел что-то сказать, но промолчал. Как может она так думать после всего того, что они вместе пережили? После их совместных любовных игр — как может она думать, что он любит кого-то другого?
— Надеюсь, теперь тебе понятно, почему я должна уехать?
Горечь, которая ощущалась в ее голосе, смягчила ярость Бо.
— Почему?
Эмма снова от него отвернулась, и он почувствовал себя одним из крохотных муравьев, которые вдруг нахлынули на ее кухню.
— Потому что, — сказала она вдруг с дерзкой откровенностью, — для меня это не просто какая-то случайная временная связь. Для меня это слишком серьезно.
Бо почувствовал мгновенный приступ радости, которая пронзила все его существо. У него перехватило дыхание, он схватил Эмму за плечи и судорожно сжал их.
— Это слишком серьезно не только для тебя!
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Эмма покачала головой, как бы не понимая.
— Что?
Видя ее смятение, он улыбнулся.
— Эмма, ты не уедешь в Массачусетс без меня. Сегодня мы определимся с тем, когда и как нам играть свадьбу. Сегодня мы решим, где будем жить, хочешь ли ты или не хочешь продолжать работать и сколько детей мы хотим иметь. Я всегда чувствовал, когда что-то было не так, и мне понадобилось время, чтобы определить, что теперь все в порядке. Когда Джон и Элси сообщили вчера о своем ребенке, я подумал, что не могу дождаться того дня, когда можно будет оповестить мир, что ты носишь в своем чреве моего ребенка. Я люблю тебя. Думаю, что ты тоже любишь меня, и хочу, чтобы мы поженились как можно скорее, как только у нас будет разрешение и мы найдем судью.
— Бо, я… — Она замолчала в растерянности. — Я…
— Ты просто скажи «да», — помог ей Бо.
С минуту она изучала его лицо, серые глаза ее встретились с его ожидающим взглядом.
— Да, — еле слышно прошептала она. И затем громко и прочувствованно повторила: — Да!
Бо испытал невероятное чувство облегчения — настолько сильное, что у него подогнулись колени. Он вынул из ее волос заколку, отбросил ее в сторону и погрузил руки в пышные волосы. А затем, благословляя мать-природу и ураган, который бросил Эмму к нему в объятия, поцелуем ознаменовал победу любви, которой ждал так долго.

1 2 3 4 5 6 7