Себя береги. Позвоню. Ну все, мы поехали.
Бэбс решительно захлопнула дверцу и с силой вдавила в пол педаль газа. Через три минуты они уже были на скоростной трассе и мчались на восток со скоростью шестьдесят миль в час — максимум, на что она решалась в темноте. Светящиеся стрелки на циферблате показывали два двадцать. Эль-Дентро вместе с его пылью, жалким стриптиз-клубом и бандой байкеров во главе с Грязным Тедди остался за спиной, в прошлом, и ей хотелось верить, что навсегда.
— Эй, Гарри, спишь? — негромко спросила она.
— Нет. — Ответ был короткий и явно давал понять, что произнесший его не настроен на долгую светскую беседу.
Впрочем, девушку это не смутило. Нисколько. Она не собиралась обращать внимание на настроения своего спутника. Судьба свела их вместе на несколько дней, не более того. И его вина в том, что им приходится бежать под покровом ночи, ничуть не меньше, чем ее. Не вмешайся он, и, возможно, ничего бы не произошло. Но пока она не собиралась сообщать ему об этом. Пока. Только в крайнем случае, если уж совсем другого выхода не будет. В конце концов, он вступился за нее, не задумавшись ни на минуту…
— Хороший у тебя друг, — продолжила Бэбс свои попытки разговорить Гарри.
Тот хмыкнул и с горечью отозвался:
— Не удивляюсь, что ты так говоришь, от него все бабы без исключения без ума.
Девушка немного помолчала, потом заметила:
— Похоже, он тебе намного лучший друг, чем ты ему.
— Это еще почему? — возмутился Гарри.
— Если все обстоит так, как говорят, я имею в виду с этими грязными подонками, то Пат очень рисковал, помогая тебе выбраться из города. Не говоря уж о том, что денег дал, причем немало. А ты вон как о нем…
Гарри смутился. Бэбс, безусловно, была права. Единственное, что он мог сказать в свое оправдание, — это то, что у него отчаянно болела голова, каждый вдох отдавался резкой болью в поврежденных ребрах, а во рту было сухо, словно в пустыне в августе. А Пат практически силком затолкал его в машину в компании с этой девицей, о встрече с которой он бесконечно сожалел, и отправил черт знает куда, когда больше всего ему хотелось спать.
— Слушай, я знаю, что не дело так говорить. Пат — отличный мужик и мне помогал не раз, но я не в состоянии сейчас вести долгие разговоры. У меня все болит, неужели не ясно?
Бэбс не ответила, но свернула на обочину и остановила машину.
— Какого черта? — все еще раздраженно буркнул Гарри. — В туалет захотела? Могла бы и потерпеть. Мы не на увеселительной прогулке…
Все так же молча она вылезла, обошла вокруг, открыла заднюю дверцу и только тогда сказала:
— Извини, мы как-то впопыхах не подумали. Тебе надо пересесть вперед. Давай я тебе помогу. Тут будет меньше трясти.
— О-о-о, брось это! Не корчи заботливую дамочку! Оставь меня в покое.
— Слушай, если я о ком и забочусь, то в первую очередь о себе. А в моих интересах, чтобы ты скорее пришел в себя после этих побоев. Тогда я без зазрения совести смогу оставить тебя. Ясно? К тому же у твоей тачки задние амортизаторы ни к черту не годятся. Я даже слышу, как они стучат. Видно, прокладки окончательно износились. Так что давай-ка не капризничай, а пересаживайся. Хочешь, обопрись на меня, не хочешь, дело твое.
Гарри не ответил, но подчинился. Следующий час они проехали в полном молчании. Он не выдержал первым.
— Мне надо выйти.
Бэбс никак не отреагировала. Она продолжала ехать вперед, не сводя глаз с освещенного участка асфальта прямо перед ней.
— Я сказал, мне надо выйти.
— Я слышала.
— Так какого же дьявола не остановишься?
— А какого же дьявола ты не попросишь как нормальный человек? — Она остановила машину и повернулась к нему. — Гарри, пожалуйста, прошу тебя, подумай, мне ведь тоже неприятна эта ситуация. Но я терплю, хотя, возможно, предпочла бы двигаться автостопом. Не все же такие угрюмые типы, как ты.
— Нет конечно. Есть еще и такие весельчаки, как Грязный Тедди.
Бэбс наконец-таки окончательно обозлилась.
— Не хотела тебе говорить, уважаемый мистер Рыцарь, но без твоего идиотского вмешательства ничего бы подобного и не произошло. Я, между прочим, владею навыками разных единоборств, так что могу за себя постоять. Иначе бы и не занималась тем, чем занимаюсь. Ясно? Но я же не жалуюсь на то, как все обернулось. Иногда, когда нет другого выхода, надо принимать жизнь такой, какая она есть.
Гарри выслушал ее молча, не прерывая молчания, вылез из кабины и удалился в темноту. Через три минуты вернулся и сел на место.
— Спасибо. Я готов ехать. Если встретишь аптеку или супермаркет, пожалуйста, остановись. Мне нужен аспирин. Башка раскалывается.
Ну слава тебе господи, подумала Бэбс, но вслух сказала только:
— Да, конечно.
Они двигались навстречу быстро поднимающемуся солнцу. Гарри подремывал, то роняя голову на грудь, то вздрагивая и приходя в себя.
Бэбс отчаянно зевала и терла глаза. В конце концов, в очередной раз взглянув на часы, предложила:
— Может, пора остановиться? А? Что скажешь?
— Думаю, было бы неплохо. Ты, наверное, жутко устала. Далеко мы отъехали?
— Около трехсот миль. Не посмотришь по карте какой-нибудь городок в стороне от шоссе? Мы недавно проехали Тусон.
Они остановились в мотеле «Вчера и завтра», сняли два номера и через пять минут спали мертвым сном.
3
Он сел на кровати и обвел комнату диким взглядом.
Что это такое? Где я? И сколько сейчас времени?
Эти вопросы пришли в голову первыми, но вскоре сознание немного прояснилось, и Гарри начал кое-что вспоминать.
Да-да-да, вчера, проспав полдня в душном офисе, он вышел на улицу и столкнулся с Патом. Ага, верно, и тот затащил его к Берту, где они сидели и пили. А потом… потом…
Потом Гарри вспомнил все до мельчайших подробностей, включая и то, что в соседней комнате спит Бэбс, незнакомая ему исполнительница стриптиза, которой Пат то ли по легкомыслию, то ли по излишней доверчивости отдал деньги.
Черт! А если она сбежала, прихватив не только их, но и машину? Что тогда ему делать? У него же нет денег даже на автобус домой. Впрочем, если подумать, то у него и дома теперь нет… Вот это вляпался!
Гарри вскочил, не обращая внимания на громкие протесты своего несчастного, избитого тела, и кое-как добрался до окна. Облегчение было огромным — настолько, что он вытер выступивший на лбу холодный пот и бессильно опустился на пыльный палас. «Додж» мирно стоял внизу, хотя и не совсем на том же месте, где его оставили ранним утром.
Тихий стук в дверь заставил его приподняться.
— Да, кто там?
— Я, Бэбс. Можно войти?
Гарри окинул себя взглядом. На нем не было ничего, кроме трусов и грязной майки.
— Минутку! — Он попытался найти и надеть джинсы, но не увидел их, добрался до ванной и обернулся махровым полотенцем размером с простыню. — Теперь можно!
Бэбс появилась на пороге — свежая, отдохнувшая, благоухающая, как майское утро во фруктовом саду, в легком голубом платье, хоть и простого фасона, но удивительно идущим к ее лицу и фигуре.
— Как ты себя чувствуешь? Лучше?
— Трудно сказать. Если было когда-то хуже, то я этого не помню. Ощущение такое, словно меня пропустили через мясорубку.
— Неудивительно. Думаю, после завтрака будет чуть легче. Я купила сильное болеутоляющее и принесла твою одежду. Все чистое. В этом городишке, оказывается, есть прачечная. И не только. Два «Макдоналдса», бар, где подают приличные коктейли, даже кинотеатр!
До Гарри вдруг дошел смысл первых ее слов.
— После завтрака? Что… что это значит?
— То, что ты проспал целые сутки, — спокойно сообщила Бэбс. — Я специально не стала тебя будить. Решила, что лучше дать тебе как следует отдохнуть. Но теперь нам пора решить, что делать дальше. Остаемся мы тут еще на какое-то время или поедем вперед? Через полчаса надо платить за следующие сутки. Кто бы поверил, что в такой дыре номер может стоить двадцать баксов? Ну ладно, так что скажешь?
— Уф… — Он обвел глазами жалкую комнату с полинявшими занавесками, пылью на всех поверхностях и общим видом разрухи. — Я сейчас приму душ и оденусь. Спасибо, кстати, что позаботилась о моем барахле. Полагаю, за завтраком мы обсудим наши дальнейшие планы, но здесь лучше не оставаться. Сорок долларов в сутки за такое убожество — это чересчур.
— Тогда я пойду расплачиваться и укладывать вещи в машину. Не забудь, у тебя всего полчаса.
После обильного завтрака, трех чашек крепкого кофе и двух таблеток обезболивающего Гарри пришел в благодушное настроение.
— Что ж, все не так и плохо, — заявил он, закуривая сигарету и с удовольствием глубоко затягиваясь. Впрочем, в последнем он тут же раскаялся — резкая боль пронзила пострадавшую грудную клетку. — О, извини, что не предложил тебе.
— Не беспокойся, я все равно не курю. Что касается «не так и плохо»… В общем, конечно, не так, но… Я звонила вчера вечером Пату. Тебе привет, между прочим.
— Спасибо. Что…
— Так вот, этот адвокат, не помню, как его там, добился, чтобы почти всю шайку выпустили. Грязный Тедди, правда, пока в больнице, но он организовал поиски. Пат считает, что нам лучше лечь на дно, но у нас не так много денег. Кстати, о деньгах… — Она полезла в сумочку и вытащила свой кошелек. — Вот, четыреста двадцать — это твои. С вычетом оплаты за мотель.
— А у тебя сколько? — спросил Гарри, не трогая лежащих между ними на столе купюр.
Странно, но сегодня он совсем не ощущал враждебности по отношению к ней. Напротив, нечто, приближающееся к уважению. Он хорошо запомнил, как она уговаривала его, будто капризного ребенка, и вытерпела все, вместо того чтобы плюнуть и пересесть на попутку.
— Это неважно.
— Нет, важно. Пока мы оба с тобой в этом дерьме, деньги делим поровну.
— Что ж, хорошо, как скажешь. Тогда держи все у себя. Ты же меня совсем не знаешь…
Гарри вспомнил первые секунды своего пробуждения и покраснел. Неужели она догадалась, о чем он тогда подумал? А ведь даже виду не подала…
— Ладно, неважно. Сейчас это не первоочередная наша проблема, — продолжила Бэбс, увидев его смущение. — Тебе надо показаться врачу, сменить повязку. После душа, наверное, ничего не осталось. Но мне кажется опасным делать это здесь. Мы слишком близко от главной магистрали. Не знаю, насколько серьезны те наши приятели.
— Боюсь, достаточно серьезны, — пробормотал Гарри. — Не хочу показаться трусом, но ходили слухи, что Грязный когда-то убил кого-то, не у нас, а в одном городке к югу. Но тамошний шериф то ли не смог, то ли не захотел, то ли побоялся это доказать, и дело закрыли.
— Та-а-ак… значит, полагаю, нам лучше свернуть с этой дороги. Вариантов два: к северу или к югу. Если к северу, то ехать придется далеко. А тебе необходим покой. — Бэбс наклонилась, достала из сумки карту, развернула ее. — Ага, вот. Думаю, направимся к Ногалесу. Городок по размерам вроде Эль-Дентро, значит, должно быть хоть одно развлекательное заведение. Может, лучше даже…
— Зачем тебе развлекательные заведения?
— У нас не так много денег. Я должна работать.
— Но почему обязательно… обязательно… — Гарри замялся, не желая обидеть ее, но Бэбс понимающе усмехнулась.
— Ха! А что ты предлагаешь в качестве кратковременного занятия? Официанткой устроиться? Разница колоссальная, не скрою. Официантка проводит на ногах не меньше десяти часов, разнося тяжелые подносы, получает втрое меньше… И, кстати, в барах не меньше желающих схватить женщину за задницу или ущипнуть за грудь, чем в стриптиз-клубе. Да-да, именно так. Поверь, я пробовала. Да, так вот что я хотела спросить. У тебя паспорт есть?
— Паспорт?
— Ну да, паспорт. Знаешь, документ такой? — насмешливо-нетерпеливо пояснила Бэбс. — Мы могли бы пересечь границу и остановиться в мексиканском Ногалесе. Нам бы это обошлось в два, а то и в три раза дешевле.
Гарри наморщился, пытаясь вспомнить, потом пожал плечами.
— Но ведь вещи-то ты собирала… Так что тебе должно быть виднее.
Девушка вздохнула.
— Ясно. Значит, серьезно сэкономить не удастся.
— Но мы можем разделиться…
— Исключено! — Бэбс не дала ему закончить. — И еще. Мы не можем больше позволить себе роскошь занимать два номера. Отныне придется обходиться одним. У тебя есть серьезные возражения? — Она заметила, что он в буквальном смысле онемел от изумления, и спокойно пояснила: — Послушай, я не имею в виду ничего такого. Ты можешь не опасаться за свое целомудрие. Я абсолютно не намерена покушаться на него. Но мы с тобой современные взрослые люди, попавшие в непростую ситуацию, и должны выпутаться из нее с наименьшими возможными потерями. К тому же это всего на несколько дней. Пока ты не придешь в норму…
— Н-ну… что я могу сказать? Если тебя это не смущает, то… я обещаю вести себя, как подобает джентльмену, — неловко ответил Гарри. — Тем более что мое состояние располагает к этому…
— О господи, — всполошилась Бэбс, — что же мы все сидим, когда тебе лежать надо! Хороша из меня сиделка при раненом! А Пат-то надеялся…
Они быстро расплатились и вышли из кафе. День обещал быть жарким. Очень. Гарри вздохнул.
— Знал бы, что предстоит путешествовать в такую погоду, Заранее починил бы кондиционер… Нет, вру, никогда денег не хватало. Спасибо, что мой старичок вообще еще бегает. Д-да… такой уж я незадачливый… Ты еще пожалеешь, что я вмешался. Хотя… Да, я совсем забыл, ты уже пожалела.
— Гарри… — с мукой в голосе произнесла девушка и тронула его за руку, — прости меня за эти слова. Пожалуйста, прости. Я язык готова себе откусить за то, что сказала их.
— Да ладно, чего ты извиняешься. Ты же совершенно права. Я повел себя как последний болван. Как будто мог что-то сделать с Грязным. Странно, что они вообще меня не убили. Но просто…
Он вздохнул, вспомнив плывущую в теплом свете богиню, окутанную облаком золотистых локонов, поднял глаза на свою спутницу и — в очередной раз поразился перемене. Эта девушка с коротко обстриженной головой, глядящая на него с чуть ли не мольбой в глазах, была совсем не похожа на ту красавицу, за честь которой он так неудачно и неуместно вступился.
— Хочешь, я опущу сиденье, чтобы тебе было удобнее? — предложила Бэбс, прервав неловкую для них обоих сцену.
— Да нет, и так нормально. К тому же хоть немного будет продувать. А внизу дышать нечем.
— Хорошо, тогда садись. Заправимся где-нибудь подальше, после того как свернем к югу.
Через два часа они подъехали к границе с Мексикой. До выбранной ими цели оставалось всего около пятнадцати миль. Бэбс вышла из машины и обвела глазами окрестности. Вздохнула.
— Как только тут люди живут? Ты только посмотри, одни колючки кругом. А жара-то какая! Тут сгореть можно за пять минут. Адская дыра, да и только.
— Да, жарко, — вяло согласился Гарри.
Его уже порядком растрясло, все тело отчаянно болело. Каждый вдох давался с трудом, и не только по причине травмированных ребер, но и потому, что легкие отказывались принимать воздух такой температуры.
— Как ты?
— Ничего, нормально, — все так же невыразительно отозвался он.
Ему не хотелось ни разговаривать, ни любоваться пейзажем, ни обсуждать тяготы жизни на юге Штатов. Ему хотелось только одного: добраться до мало-мальски сносного мотеля, выпить пару пинт ледяного пива и лечь в постель.
— Я как-то начинаю сомневаться, что мы выбрали правильное направление. Не знаю, бывают ли тут стриптиз-клубы и другие аналогичные прелести цивилизации. Есть ли тут вообще цивилизация?
— По эту сторону границы должна быть…
— Ну ладно, будем надеяться, — с сомнением произнесла девушка. — Во всяком случае, как только найду работу, первым делом отгоню машину в мастерскую.
— Зачем?
— Догадайся с трех раз. Естественно, кондиционер починить.
— Не дури. От жары еще никто не умирал.
— Еще как умирал. Ты что, не слышал о том случае прошлым летом в Долине Смерти, когда два каких-то придурка отправились туда на пари на три дня?
— Нет, и что…
— И проиграли. На второй день. Как же ты не знаешь, а еще журналист… Даже подумать страшно, каково им пришлось. Их нашли…
— Не думаю, что мне хочется знать, где и в каком состоянии их нашли, — поспешно перебил ее Гарри. — И заведи лучше мотор…
— Зачем? Мне хочется размять ноги.
— …чтобы он не остыл.
— Остыл?! Да сейчас не меньше сорока градусов, наверное.
— Все равно. Мне спокойнее с работающим двигателем.
— О боже, и он еще пытался разыгрывать из себя благородного рыцаря. Да его самого впору спасать, — пробормотала себе под нос Бэбс и вернулась за руль.
Несмотря на дурные предчувствия, одолевавшие Гарри, молодым людям все же удалось найти приличный мотель с холодильником, работающим душем и тремя вентиляторами за вполне приемлемую сумму.
Бэбс быстро искупалась и исчезла, предоставив своему спутнику в одиночестве размышлять о причудливых поворотах судьбы, столкнувшей его с юной особой, сводящей с ума всех подряд. Его терзало смутное беспокойство по поводу того, как им удастся сосуществовать в одном номере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Бэбс решительно захлопнула дверцу и с силой вдавила в пол педаль газа. Через три минуты они уже были на скоростной трассе и мчались на восток со скоростью шестьдесят миль в час — максимум, на что она решалась в темноте. Светящиеся стрелки на циферблате показывали два двадцать. Эль-Дентро вместе с его пылью, жалким стриптиз-клубом и бандой байкеров во главе с Грязным Тедди остался за спиной, в прошлом, и ей хотелось верить, что навсегда.
— Эй, Гарри, спишь? — негромко спросила она.
— Нет. — Ответ был короткий и явно давал понять, что произнесший его не настроен на долгую светскую беседу.
Впрочем, девушку это не смутило. Нисколько. Она не собиралась обращать внимание на настроения своего спутника. Судьба свела их вместе на несколько дней, не более того. И его вина в том, что им приходится бежать под покровом ночи, ничуть не меньше, чем ее. Не вмешайся он, и, возможно, ничего бы не произошло. Но пока она не собиралась сообщать ему об этом. Пока. Только в крайнем случае, если уж совсем другого выхода не будет. В конце концов, он вступился за нее, не задумавшись ни на минуту…
— Хороший у тебя друг, — продолжила Бэбс свои попытки разговорить Гарри.
Тот хмыкнул и с горечью отозвался:
— Не удивляюсь, что ты так говоришь, от него все бабы без исключения без ума.
Девушка немного помолчала, потом заметила:
— Похоже, он тебе намного лучший друг, чем ты ему.
— Это еще почему? — возмутился Гарри.
— Если все обстоит так, как говорят, я имею в виду с этими грязными подонками, то Пат очень рисковал, помогая тебе выбраться из города. Не говоря уж о том, что денег дал, причем немало. А ты вон как о нем…
Гарри смутился. Бэбс, безусловно, была права. Единственное, что он мог сказать в свое оправдание, — это то, что у него отчаянно болела голова, каждый вдох отдавался резкой болью в поврежденных ребрах, а во рту было сухо, словно в пустыне в августе. А Пат практически силком затолкал его в машину в компании с этой девицей, о встрече с которой он бесконечно сожалел, и отправил черт знает куда, когда больше всего ему хотелось спать.
— Слушай, я знаю, что не дело так говорить. Пат — отличный мужик и мне помогал не раз, но я не в состоянии сейчас вести долгие разговоры. У меня все болит, неужели не ясно?
Бэбс не ответила, но свернула на обочину и остановила машину.
— Какого черта? — все еще раздраженно буркнул Гарри. — В туалет захотела? Могла бы и потерпеть. Мы не на увеселительной прогулке…
Все так же молча она вылезла, обошла вокруг, открыла заднюю дверцу и только тогда сказала:
— Извини, мы как-то впопыхах не подумали. Тебе надо пересесть вперед. Давай я тебе помогу. Тут будет меньше трясти.
— О-о-о, брось это! Не корчи заботливую дамочку! Оставь меня в покое.
— Слушай, если я о ком и забочусь, то в первую очередь о себе. А в моих интересах, чтобы ты скорее пришел в себя после этих побоев. Тогда я без зазрения совести смогу оставить тебя. Ясно? К тому же у твоей тачки задние амортизаторы ни к черту не годятся. Я даже слышу, как они стучат. Видно, прокладки окончательно износились. Так что давай-ка не капризничай, а пересаживайся. Хочешь, обопрись на меня, не хочешь, дело твое.
Гарри не ответил, но подчинился. Следующий час они проехали в полном молчании. Он не выдержал первым.
— Мне надо выйти.
Бэбс никак не отреагировала. Она продолжала ехать вперед, не сводя глаз с освещенного участка асфальта прямо перед ней.
— Я сказал, мне надо выйти.
— Я слышала.
— Так какого же дьявола не остановишься?
— А какого же дьявола ты не попросишь как нормальный человек? — Она остановила машину и повернулась к нему. — Гарри, пожалуйста, прошу тебя, подумай, мне ведь тоже неприятна эта ситуация. Но я терплю, хотя, возможно, предпочла бы двигаться автостопом. Не все же такие угрюмые типы, как ты.
— Нет конечно. Есть еще и такие весельчаки, как Грязный Тедди.
Бэбс наконец-таки окончательно обозлилась.
— Не хотела тебе говорить, уважаемый мистер Рыцарь, но без твоего идиотского вмешательства ничего бы подобного и не произошло. Я, между прочим, владею навыками разных единоборств, так что могу за себя постоять. Иначе бы и не занималась тем, чем занимаюсь. Ясно? Но я же не жалуюсь на то, как все обернулось. Иногда, когда нет другого выхода, надо принимать жизнь такой, какая она есть.
Гарри выслушал ее молча, не прерывая молчания, вылез из кабины и удалился в темноту. Через три минуты вернулся и сел на место.
— Спасибо. Я готов ехать. Если встретишь аптеку или супермаркет, пожалуйста, остановись. Мне нужен аспирин. Башка раскалывается.
Ну слава тебе господи, подумала Бэбс, но вслух сказала только:
— Да, конечно.
Они двигались навстречу быстро поднимающемуся солнцу. Гарри подремывал, то роняя голову на грудь, то вздрагивая и приходя в себя.
Бэбс отчаянно зевала и терла глаза. В конце концов, в очередной раз взглянув на часы, предложила:
— Может, пора остановиться? А? Что скажешь?
— Думаю, было бы неплохо. Ты, наверное, жутко устала. Далеко мы отъехали?
— Около трехсот миль. Не посмотришь по карте какой-нибудь городок в стороне от шоссе? Мы недавно проехали Тусон.
Они остановились в мотеле «Вчера и завтра», сняли два номера и через пять минут спали мертвым сном.
3
Он сел на кровати и обвел комнату диким взглядом.
Что это такое? Где я? И сколько сейчас времени?
Эти вопросы пришли в голову первыми, но вскоре сознание немного прояснилось, и Гарри начал кое-что вспоминать.
Да-да-да, вчера, проспав полдня в душном офисе, он вышел на улицу и столкнулся с Патом. Ага, верно, и тот затащил его к Берту, где они сидели и пили. А потом… потом…
Потом Гарри вспомнил все до мельчайших подробностей, включая и то, что в соседней комнате спит Бэбс, незнакомая ему исполнительница стриптиза, которой Пат то ли по легкомыслию, то ли по излишней доверчивости отдал деньги.
Черт! А если она сбежала, прихватив не только их, но и машину? Что тогда ему делать? У него же нет денег даже на автобус домой. Впрочем, если подумать, то у него и дома теперь нет… Вот это вляпался!
Гарри вскочил, не обращая внимания на громкие протесты своего несчастного, избитого тела, и кое-как добрался до окна. Облегчение было огромным — настолько, что он вытер выступивший на лбу холодный пот и бессильно опустился на пыльный палас. «Додж» мирно стоял внизу, хотя и не совсем на том же месте, где его оставили ранним утром.
Тихий стук в дверь заставил его приподняться.
— Да, кто там?
— Я, Бэбс. Можно войти?
Гарри окинул себя взглядом. На нем не было ничего, кроме трусов и грязной майки.
— Минутку! — Он попытался найти и надеть джинсы, но не увидел их, добрался до ванной и обернулся махровым полотенцем размером с простыню. — Теперь можно!
Бэбс появилась на пороге — свежая, отдохнувшая, благоухающая, как майское утро во фруктовом саду, в легком голубом платье, хоть и простого фасона, но удивительно идущим к ее лицу и фигуре.
— Как ты себя чувствуешь? Лучше?
— Трудно сказать. Если было когда-то хуже, то я этого не помню. Ощущение такое, словно меня пропустили через мясорубку.
— Неудивительно. Думаю, после завтрака будет чуть легче. Я купила сильное болеутоляющее и принесла твою одежду. Все чистое. В этом городишке, оказывается, есть прачечная. И не только. Два «Макдоналдса», бар, где подают приличные коктейли, даже кинотеатр!
До Гарри вдруг дошел смысл первых ее слов.
— После завтрака? Что… что это значит?
— То, что ты проспал целые сутки, — спокойно сообщила Бэбс. — Я специально не стала тебя будить. Решила, что лучше дать тебе как следует отдохнуть. Но теперь нам пора решить, что делать дальше. Остаемся мы тут еще на какое-то время или поедем вперед? Через полчаса надо платить за следующие сутки. Кто бы поверил, что в такой дыре номер может стоить двадцать баксов? Ну ладно, так что скажешь?
— Уф… — Он обвел глазами жалкую комнату с полинявшими занавесками, пылью на всех поверхностях и общим видом разрухи. — Я сейчас приму душ и оденусь. Спасибо, кстати, что позаботилась о моем барахле. Полагаю, за завтраком мы обсудим наши дальнейшие планы, но здесь лучше не оставаться. Сорок долларов в сутки за такое убожество — это чересчур.
— Тогда я пойду расплачиваться и укладывать вещи в машину. Не забудь, у тебя всего полчаса.
После обильного завтрака, трех чашек крепкого кофе и двух таблеток обезболивающего Гарри пришел в благодушное настроение.
— Что ж, все не так и плохо, — заявил он, закуривая сигарету и с удовольствием глубоко затягиваясь. Впрочем, в последнем он тут же раскаялся — резкая боль пронзила пострадавшую грудную клетку. — О, извини, что не предложил тебе.
— Не беспокойся, я все равно не курю. Что касается «не так и плохо»… В общем, конечно, не так, но… Я звонила вчера вечером Пату. Тебе привет, между прочим.
— Спасибо. Что…
— Так вот, этот адвокат, не помню, как его там, добился, чтобы почти всю шайку выпустили. Грязный Тедди, правда, пока в больнице, но он организовал поиски. Пат считает, что нам лучше лечь на дно, но у нас не так много денег. Кстати, о деньгах… — Она полезла в сумочку и вытащила свой кошелек. — Вот, четыреста двадцать — это твои. С вычетом оплаты за мотель.
— А у тебя сколько? — спросил Гарри, не трогая лежащих между ними на столе купюр.
Странно, но сегодня он совсем не ощущал враждебности по отношению к ней. Напротив, нечто, приближающееся к уважению. Он хорошо запомнил, как она уговаривала его, будто капризного ребенка, и вытерпела все, вместо того чтобы плюнуть и пересесть на попутку.
— Это неважно.
— Нет, важно. Пока мы оба с тобой в этом дерьме, деньги делим поровну.
— Что ж, хорошо, как скажешь. Тогда держи все у себя. Ты же меня совсем не знаешь…
Гарри вспомнил первые секунды своего пробуждения и покраснел. Неужели она догадалась, о чем он тогда подумал? А ведь даже виду не подала…
— Ладно, неважно. Сейчас это не первоочередная наша проблема, — продолжила Бэбс, увидев его смущение. — Тебе надо показаться врачу, сменить повязку. После душа, наверное, ничего не осталось. Но мне кажется опасным делать это здесь. Мы слишком близко от главной магистрали. Не знаю, насколько серьезны те наши приятели.
— Боюсь, достаточно серьезны, — пробормотал Гарри. — Не хочу показаться трусом, но ходили слухи, что Грязный когда-то убил кого-то, не у нас, а в одном городке к югу. Но тамошний шериф то ли не смог, то ли не захотел, то ли побоялся это доказать, и дело закрыли.
— Та-а-ак… значит, полагаю, нам лучше свернуть с этой дороги. Вариантов два: к северу или к югу. Если к северу, то ехать придется далеко. А тебе необходим покой. — Бэбс наклонилась, достала из сумки карту, развернула ее. — Ага, вот. Думаю, направимся к Ногалесу. Городок по размерам вроде Эль-Дентро, значит, должно быть хоть одно развлекательное заведение. Может, лучше даже…
— Зачем тебе развлекательные заведения?
— У нас не так много денег. Я должна работать.
— Но почему обязательно… обязательно… — Гарри замялся, не желая обидеть ее, но Бэбс понимающе усмехнулась.
— Ха! А что ты предлагаешь в качестве кратковременного занятия? Официанткой устроиться? Разница колоссальная, не скрою. Официантка проводит на ногах не меньше десяти часов, разнося тяжелые подносы, получает втрое меньше… И, кстати, в барах не меньше желающих схватить женщину за задницу или ущипнуть за грудь, чем в стриптиз-клубе. Да-да, именно так. Поверь, я пробовала. Да, так вот что я хотела спросить. У тебя паспорт есть?
— Паспорт?
— Ну да, паспорт. Знаешь, документ такой? — насмешливо-нетерпеливо пояснила Бэбс. — Мы могли бы пересечь границу и остановиться в мексиканском Ногалесе. Нам бы это обошлось в два, а то и в три раза дешевле.
Гарри наморщился, пытаясь вспомнить, потом пожал плечами.
— Но ведь вещи-то ты собирала… Так что тебе должно быть виднее.
Девушка вздохнула.
— Ясно. Значит, серьезно сэкономить не удастся.
— Но мы можем разделиться…
— Исключено! — Бэбс не дала ему закончить. — И еще. Мы не можем больше позволить себе роскошь занимать два номера. Отныне придется обходиться одним. У тебя есть серьезные возражения? — Она заметила, что он в буквальном смысле онемел от изумления, и спокойно пояснила: — Послушай, я не имею в виду ничего такого. Ты можешь не опасаться за свое целомудрие. Я абсолютно не намерена покушаться на него. Но мы с тобой современные взрослые люди, попавшие в непростую ситуацию, и должны выпутаться из нее с наименьшими возможными потерями. К тому же это всего на несколько дней. Пока ты не придешь в норму…
— Н-ну… что я могу сказать? Если тебя это не смущает, то… я обещаю вести себя, как подобает джентльмену, — неловко ответил Гарри. — Тем более что мое состояние располагает к этому…
— О господи, — всполошилась Бэбс, — что же мы все сидим, когда тебе лежать надо! Хороша из меня сиделка при раненом! А Пат-то надеялся…
Они быстро расплатились и вышли из кафе. День обещал быть жарким. Очень. Гарри вздохнул.
— Знал бы, что предстоит путешествовать в такую погоду, Заранее починил бы кондиционер… Нет, вру, никогда денег не хватало. Спасибо, что мой старичок вообще еще бегает. Д-да… такой уж я незадачливый… Ты еще пожалеешь, что я вмешался. Хотя… Да, я совсем забыл, ты уже пожалела.
— Гарри… — с мукой в голосе произнесла девушка и тронула его за руку, — прости меня за эти слова. Пожалуйста, прости. Я язык готова себе откусить за то, что сказала их.
— Да ладно, чего ты извиняешься. Ты же совершенно права. Я повел себя как последний болван. Как будто мог что-то сделать с Грязным. Странно, что они вообще меня не убили. Но просто…
Он вздохнул, вспомнив плывущую в теплом свете богиню, окутанную облаком золотистых локонов, поднял глаза на свою спутницу и — в очередной раз поразился перемене. Эта девушка с коротко обстриженной головой, глядящая на него с чуть ли не мольбой в глазах, была совсем не похожа на ту красавицу, за честь которой он так неудачно и неуместно вступился.
— Хочешь, я опущу сиденье, чтобы тебе было удобнее? — предложила Бэбс, прервав неловкую для них обоих сцену.
— Да нет, и так нормально. К тому же хоть немного будет продувать. А внизу дышать нечем.
— Хорошо, тогда садись. Заправимся где-нибудь подальше, после того как свернем к югу.
Через два часа они подъехали к границе с Мексикой. До выбранной ими цели оставалось всего около пятнадцати миль. Бэбс вышла из машины и обвела глазами окрестности. Вздохнула.
— Как только тут люди живут? Ты только посмотри, одни колючки кругом. А жара-то какая! Тут сгореть можно за пять минут. Адская дыра, да и только.
— Да, жарко, — вяло согласился Гарри.
Его уже порядком растрясло, все тело отчаянно болело. Каждый вдох давался с трудом, и не только по причине травмированных ребер, но и потому, что легкие отказывались принимать воздух такой температуры.
— Как ты?
— Ничего, нормально, — все так же невыразительно отозвался он.
Ему не хотелось ни разговаривать, ни любоваться пейзажем, ни обсуждать тяготы жизни на юге Штатов. Ему хотелось только одного: добраться до мало-мальски сносного мотеля, выпить пару пинт ледяного пива и лечь в постель.
— Я как-то начинаю сомневаться, что мы выбрали правильное направление. Не знаю, бывают ли тут стриптиз-клубы и другие аналогичные прелести цивилизации. Есть ли тут вообще цивилизация?
— По эту сторону границы должна быть…
— Ну ладно, будем надеяться, — с сомнением произнесла девушка. — Во всяком случае, как только найду работу, первым делом отгоню машину в мастерскую.
— Зачем?
— Догадайся с трех раз. Естественно, кондиционер починить.
— Не дури. От жары еще никто не умирал.
— Еще как умирал. Ты что, не слышал о том случае прошлым летом в Долине Смерти, когда два каких-то придурка отправились туда на пари на три дня?
— Нет, и что…
— И проиграли. На второй день. Как же ты не знаешь, а еще журналист… Даже подумать страшно, каково им пришлось. Их нашли…
— Не думаю, что мне хочется знать, где и в каком состоянии их нашли, — поспешно перебил ее Гарри. — И заведи лучше мотор…
— Зачем? Мне хочется размять ноги.
— …чтобы он не остыл.
— Остыл?! Да сейчас не меньше сорока градусов, наверное.
— Все равно. Мне спокойнее с работающим двигателем.
— О боже, и он еще пытался разыгрывать из себя благородного рыцаря. Да его самого впору спасать, — пробормотала себе под нос Бэбс и вернулась за руль.
Несмотря на дурные предчувствия, одолевавшие Гарри, молодым людям все же удалось найти приличный мотель с холодильником, работающим душем и тремя вентиляторами за вполне приемлемую сумму.
Бэбс быстро искупалась и исчезла, предоставив своему спутнику в одиночестве размышлять о причудливых поворотах судьбы, столкнувшей его с юной особой, сводящей с ума всех подряд. Его терзало смутное беспокойство по поводу того, как им удастся сосуществовать в одном номере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15