Погода за ночь поменялась. Небо затянули тучи, дул холодный пронизывающий ветер.
Прекрасный сюрприз к Рождеству, устало подумала Тара, выбираясь из машины и бредя к дому. Она чувствовала себя совершенно измотанной и мечтала только о горячем душе – надо лишь убедиться, что с Джейн все в порядке.
Из кухни доносился аромат поджаренного бекона. Наверное, Джейн готовит завтрак к моему приходу, благодарно подумала Тара.
– Доброе утро, сестра Робертс.
У плиты стоял Клинт в футболке и джинсах и почему-то босиком. Он был неправдоподобно сексуален, и даже сквозь смертельную усталость Тара ощутила желание немедленно кинуться к нему на шею.
– Я не видела твоей машины, – сказала она, стягивая пальто. – Как ты сюда попал?
– Помощник привез.
– А… – Тара кинула пальто на ближайший стул. – А что это ты тут химичишь?
Он пожал плечами.
– Решил приготовить тебе завтрак.
– Очень мило с твоей стороны, но не стоило так затрудняться…
– Это не труд, а удовольствие, – сказал Клинт серьезно. – Ничего особенного, просто омлет.
Но Таре все сейчас казалось особенным. С тех пор как она стала жить отдельно от матери, никто никогда не готовил ей завтрак. А тем более мужчина, который смотрел на нее так, будто мечтал вместо омлета полакомиться ею самой.
От этого взгляда все ее тело ныло и таяло.
Она смотрела, как Клинт раскладывает на тарелки омлет с сыром и румяный бекон.
– Апельсиновый сок? – спросил он.
– Было бы чудесно.
У Тары возникло необычное ощущение. С одной стороны, ей все это ужасно нравилось, с другой – она чувствовала себя странно уязвимой.
Может, сказать ему об этом? Сказать, что он уничтожает все, что я годами в себе выращивала, превращая меня в неразумное, неподконтрольное, дикое и сладострастное существо?..
– Садись. – Клинт поставил на стол тарелки и стаканы с апельсиновым соком. – Приятного аппетита.
– Давай разбудим Джейн, может, она тоже захочет позавтракать?
Джейн была бы сейчас очень кстати, пока Тара совсем не потеряла голову.
– Она уехала.
– Что?! – Тара поперхнулась соком.
– Не волнуйся. Она хотела проведать Отэм, и мой помощник повез ее к Сорренсонам. Я хотел поехать тоже, но Дэвид сегодня дома. Он за ней присмотрит. А мне лучше быть здесь. Вдруг с утренней почтой придет еще одна анонимка.
Сердце Тары замерло.
– Да. Конечно.
– Так что мы вдвоем… – Клинт сделал секундную паузу, – должны все это съесть.
– Точно.
Мы вдвоем. Снова. Но только ради расследования.
– Садись, – продолжал Клинт. – У тебя измученный вид.
В том числе и из-за тебя, подумала Тара.
Она села за стол.
– Я и понятия не имела, что ты умеешь готовить.
– Яичница с беконом – это не шедевр кулинарии.
– Для мужчины – шедевр.
Клинт возмущенно воззрился на нее, не донеся вилку до рта.
– Что такое? – спросила она невинно.
– Считаешь, я ни на что не годен?
Тара рассмеялась.
– Ой, не хотела тебя обидеть! Извини!
– Извиняю, – благородно согласился он.
– Просто ты не похож на мужчину, который любит стоять у плиты.
– Я и не люблю. Только по особым случаям.
Тара понимала – лучше прекратить этот разговор, но язык сам собой выговорил:
– А это особый случай?
– Конечно. Голодная, утомленная и очень красивая женщина, которая всю ночь заботилась о несчастных больных. – Клинт подцепил вилкой ломтик бекона и поднес к ее рту. – Должен же кто-то и о ней позаботиться.
Тара, как ребенок, послушно открыла рот.
Взгляд Клинта был таким томным и гипнотическим, что Таре захотелось немедленно сбросить со стола всю посуду и отдаться ему прямо тут. Все это походило на романтический фильм: Клинт Эндовер, ее первая любовь, сидит босой на ее кухне, кормит ее с ложечки и говорит, что она красавица.
Ну как тут не смахнуть посуду со стола?
– О чем задумалась?
– Ни о чем.
– Тогда ешь. Тебе это необходимо.
Тара послушно взялась за вилку. Омлет оказался восхитительным: легкий, воздушный. И бекон тоже очень вкусный. Хотя с вилки Клинта он казался гораздо вкуснее.
– Спасибо. Просто замечательно.
– Наелась?
– До отвала.
– Тогда марш в ванну и в постель.
У Тары закружилась голова.
– Что?
– Я собираюсь приготовить тебе пенную ванну.
Мысли у Тары путались.
Последний раз она принимала ванну еще в детстве. Потом у нее никогда не было времени на такую роскошь.
– Я обычно моюсь под душем. Так быстрее.
– Разве не ты сама говорила прошлой ночью, что мечтаешь вздохнуть свободно, побыть самой собой, не думать ни о чем?
– Разве я так гово…
– Именно так ты и говорила. – Клинт встал из-за стола и пошел в ванную. – Хоть один из нас имеет право расслабиться? – донесся оттуда его голос.
– Да, но почему ты решил, что это должна быть я? – Услышав шум воды в ванной, Тара пришла в себя.
Клинт Эндовер набирает для меня ванну? Девушка нервно хихикнула. Но она не могла сдержать возбужденную дрожь и теплую волну, растекавшуюся внизу живота.
– Если ты готова, можешь залезать.
Тара подскочила.
– Что?
– Иди сюда, – велел Клинт. Она задрожала еще сильнее.
– А посуда? – схватилась она за спасительную соломинку.
– Посудой займусь я.
Тара поднялась и на ватных ногах пошла в ванную. Она стояла в дверном проеме и изо всех сил старалась казаться равнодушной.
Но это было нелегко.
В темноте горели свечи, которые практичная Тара хранила на кухне на случай непредвиденного отключения электричества. В воздухе витал аромат ванильного геля для душа. Пламя свечей заставляло пузырьки играть всеми цветами радуги. Рядом со всем этим великолепием стоял Клинт.
Таре немедленно захотелось сбежать.
По правде говоря, в этом доме романтике места не было. Свечи и гель использовались здесь лишь в практических целях, а сексуальные мужчины в обтягивающих футболках не готовили завтраки.
И не наполняли пенные ванны.
До этого дня.
Огоньки свечей отражались в темных глазах Клинта.
– Хватит раздумывать, Тара. Не все в этой жизни нужно анализировать.
– Но я и не пытаюсь…
– Пытаешься. Не надо. Просто ложись в ванну.
– А ты… – Она судорожно вздохнула, не зная, как закончить вопрос. – Тоже будешь?
– Нет. Это все только для тебя. Раздевайся и лезь в воду.
Тара нервно облизнулась, но не двинулась с места. Ей казалось, ее сердце грохочет на весь дом. Клинт подошел к ней и сказал:
– Могу помочь… Если хочешь.
Тара почувствовала, как между ног у нее все стало совсем горячим. Клинт хочет раздеть ее, уложить в ванну и уйти. Но она-то желает совсем другого! Она хотела бы, чтобы Клинт медленно раздевал ее, а она смотрела бы на отражение своей наготы в его глазах.
– Хочу, – произнесла она хрипло, будто заключая договор с дьяволом.
Искра желания зажгла его глаза.
– Подними руки.
Тара колебалась лишь мгновение, потом закинула руки за голову.
Она слышала, как его дыхание становится прерывистым, чувствовала его руки на своей талии. Клинт медленно потянул вверх ее синий топ, открывая белую хлопчатобумажную маечку.
– Мне продолжать? – спросил он хриплым голосом, бросив топ на пол.
Таре показалось, что она сходит с ума. Или, наоборот, ее истинная натура впервые вырвалась на свободу? Она не знала, да ее это и не заботило. Она хотела чувствовать на коже его жадные взгляды.
Тара снова подняла руки. Клинт снял и отбросил еще часть ее брони.
– Я не остановлюсь, пока ты сама не попросишь, – сказал он, нащупывая застежку бюстгальтера.
Тара в ответ смогла лишь слабо кивнуть головой.
Единственное, о чем она в состоянии была думать: как потрясающе чувствовать прикосновение его пальцев.
Клинт расстегнул застежку и спустил лямочки с ее хрупких плеч.
Тара ощутила, как теплый воздух щекочет ее соски, закрыла глаза и вздохнула.
– Сними с меня все, – попросила она, чувствуя его взгляд, понимая, что это уже не воздух, а пальцы Клинта ласкают ее грудь.
Она слышала, как его дыхание становится все чаще и тяжелее. Его руки опять опустились к ее талии, расстегнули молнию джинсов и спустили их вниз.
– Тара… – произнес Клинт хрипло. Она открыла глаза.
Клинт стоял в метре от нее, яростно блестя глазами, будто голодный хищник, который не решается накинуться на свою добычу.
– Ванна остынет, – сказал он резко.
– Что?
Она стояла перед ним полуголая и растерянная.
– Тара…
Тара видела муку на его лице. Ту же муку, которая терзала ее.
Это был страх утратить контроль над собой. Тара готова была пойти на это. Клинт – нет.
– Я пойду…
– Клинт…
Но он уже вышел.
Свечи мерцали вокруг нее. Воздух благоухал ванилью. А вот романтика улетучилась.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Клинт сидел у ее постели, глядя, как тени ветреной зимней ночи скользят по тонкому лицу.
На Таре была бледно-зеленая маечка. Что было под ней, он не видел из-за одеяла. Она выглядела совсем девочкой. Хотя Клинт отчетливо помнил ее прекрасные формы, которые видел сегодня в ванной комнате.
Клинт позволил себе немного помечтать об утренней сцене: нежная прозрачная кожа, узкая талия круто перетекает в округлые бедра, полная грудь, возбужденно торчащие соски…
Весь день он только о том и думал, что мог поцеловать эту налитую грудь, подразнить языком темные ягодки, и Тара не оттолкнула бы его.
Одна эта мысль заставляла его мужское существо вздыматься и твердеть.
А он сбежал.
Почему? Ради нее? Ради себя?
Чтобы не дать расцвести желанию, которое, он был уверен, им не дано удовлетворить?
Желанию, которое могло разрушить их жизнь, лишить ее упорядоченности и предсказуемости, за которую они оба цеплялись.
Шрам на его груди внезапно заныл, но Клинт решил не обращать на это внимания и наслаждаться зрелищем открывающейся красоты, пока она была ему доступна.
Борясь с желанием дотронуться до Тары, он скрестил руки на груди. Клинт поражался собственному стремлению постоянно быть рядом с этой женщиной. Не только для того, чтобы защитить ее или насладиться ею.
Здесь есть что-то еще.
Он давно понял: когда Тара рядом, когда она смотрит ему в глаза, произносит его имя, на ее призыв внутри Клинта откликается какой-то другой человек, незнакомый даже ему самому. Живой человек, а не ходячий труп, в который он превратился за последние три года. И пусть новое чувство тревожило и мучило его, но это была жизнь. Разве мог Клинт от нее отказаться?
А Тара мирно спала, ее белокурые локоны разметались по подушке. Вдруг ее ресницы затрепетали. Тара открыла глаза и посмотрела на Клинта без страха и удивления, только немного смущенно.
– Доброе утро, – произнесла она тихим и немного хриплым спросонья голосом.
– Уже день, – ответил Клинт, ругая себя в душе последними словами за то, что попался.
– Который час?
– Около пяти.
Тара резко села в кровати.
– Я столько проспала?
– Вот и хорошо.
– Я же целый день потеряла!
Она выглядела такой нежной и сексуальной, что Клинту отчаянно захотелось сорвать одеяло и наброситься на нее.
– Это все из-за ванны. – Тара наконец спохватилась и стала лихорадочно приглаживать волосы. – Она на меня так расслабляюще подействовала…
Это было выше его сил. Клинт наклонился и прошептал ей в самое ухо:
– Странно. А на меня она подействовала совсем наоборот.
– Что-то не похоже.
Клинт с трудом оторвался от ее уха, но теперь ее губы оказались в опасной близости от его рта.
– Это не потому, что я не хотел тебя, Тара.
– Вот как?
– Это потому, что я слишком тебя хотел.
Она судорожно перевела дыхание.
– Ага… И… А в остальном все в порядке? Джейн звонила?
Клинт выпрямился и кивнул головой.
– Все в порядке. Джейн звонила. Они с Мариссой украшают елку. Она очень не хотела уезжать, и я разрешил ей остаться у Сорренсонов под присмотром Гарри. Дэвид дома, так что я там не нужен.
– Значит…
Он кивнул.
– Я остаюсь здесь.
– Ладно. – Тара опустила глаза, но тут же вскинула их снова. – Но подожди, Эндовер. Если Джейн в порядке, почему ты…
– Почему я сижу у твой постели?
Она кивнула.
– Думаю, если я скажу, что охраняю тебя, ты мне не поверишь?
– Не поверю.
– Ну и правильно. Просто мне пришла в голову одна мысль.
Тара удивленно подняла брови.
– Какая?
– Тебе нужно одеться.
Тара подождала секунд десять.
– Это все, что ты хотел мне сказать?
– Пока да.
– Тебе не кажется, что все это слишком таинственно?
– Такая работа, любимая.
Напряжение, которое он чувствовал внизу живота, пока смотрел на спящую Тару, теперь поднялось вверх и заставляло его язык выдавать совершенно неразумные вещи, которые он вовсе не собирался говорить.
Клинт пристально смотрел на нее, пытаясь уловить хоть какую-нибудь реакцию на свое полупризнание.
Но Тара и бровью не повела, лишь махнула рукой в сторону двери:
– Дай мне пару минут.
Клинт послушно пошел к дверям. Он и сам не мог сказать, обрадовала его такая реакция на его шальное слово или разочаровала.
Снег, в точности такой, как на рождественских открытках, падал на дорожки парка. Но Тара не чувствовала его мягких, влажных прикосновений. Они сидела, прижавшись к Клинту, на самом верху смотровой вышки и любовалась красотой первого настоящего снегопада.
В ней переплетались странные, но удивительно прекрасные ощущения. Теплота мужского плеча. Запах снега и земли. Желание дотронуться до не защищенной перчаткой руки Клинта.
Много лет назад этот парк приютил юную парочку, скрыв в своей тени их первый поцелуй. Сегодня вечером они вернулись.
Но для чего?
Тара решила: что бы ни предложил ей Клинт, она поступит так, как велит ей сердце, без раздумий и вечного самоконтроля. И ни о чем не станет жалеть впоследствии. Рано или поздно весь этот детективный роман с Джейн закончится, и Тара вернется к своей нормальной жизни. Но до тех пор она свободна.
Теперь от Клинта зависит, примет ли он мой нежданный дар или нет.
– В последний раз я был здесь летом, – сказал Клинт, подставляя лицо огромным снежинкам.
– Я помню, – улыбнулась Тара, теснее прижимаясь к нему. – Ты так и не забредал сюда с тех пор?
– Нет. А ты?
Девушка покачала головой.
– Но я все время мечтала прийти сюда с семьей… Когда она у меня будет.
– Понимаю.
– У тебя тоже были такие фантазии? – спросила Тара и тут же прикусила язык. Она отдала бы все на свете, чтобы вернуть обратно неосторожные слова. Почему она всегда говорит, не подумав? – Прости, Клинт. Я…
– Неважно.
– Это было ужасно неделикатно с моей стороны.
– Забудь.
Ей до боли хотелось выпросить прощение, успокоить, утешить его в его потере.
С того самого дня, как Техасский клуб привез Джейн в городскую больницу и Тара впервые со школы снова увидела Клинта, она постоянно ощущала темное облако скорби, окружавшее его. Он глубоко спрятал свою тоску, но Тара чувствовала ее каждой клеточкой своего тела.
Разумеется, она не позволила себе ни одного вопроса или совета. Прежде она убеждала себя – прошлое Клинта не ее дело, он наверняка сам знает, как справиться со своей депрессией, и вряд ли хочет, чтобы к нему лезли с утешениями.
Но теперь, когда они провели несколько недель бок о бок, она уже не была настолько уверена, что дела Клинта ее не касаются.
– Знаешь, – сказала Тара, – на самом деле, еще один раз я все-таки приходила сюда. Почти.
Клинт бросил на нее быстрый взгляд.
– Правда?
– Да.
– И?
– С другим парнем.
Теперь Клинт прямо-таки впился в нее глазами.
– Я думал, это только наше место.
– Так и есть, – тихо согласилась Тара.
– Тогда как же вы могли, сестра Робертс?
Ее смех растворился в снежной тишине.
– Я же сказала «почти».
– Ааа… – Клинт все еще хмурился. – Так кто это был?
– Ронни Пембертон. Парень из колледжа.
– Что-то серьезное?
Тара вздохнула, вспомнив тщеславного красавца и его неутолимую потребность в женском внимании.
– Мне казалось, да.
– А ему?
– Он просто развлекался.
– Идиот.
– Просто мы оба были совсем детьми.
– Даже ребенок должен был понять, какая удивительная девушка ему досталась.
– Ты это серьезно?
Тяжело вздохнув, Клинт взял Тару за плечи и повернул к себе.
– Да. Я серьезно.
Тара изо всех сил старалась не выдать своих чувств, но, когда Клинт был так близко, она совсем не владела собой.
– Тогда мне очень жаль, что тебя не оказалось рядом.
– Почему? – спросил он сдавленно.
Тара задрожала, но не от холода, а от того, что Клинт стал тихо гладить ее плечи.
– Ты мог дать Ронни хороший совет.
– Я скорее дал бы ему хорошую затрещину.
Его ладонь скользила по ключице, по шее, пока пальцы не зарылись в волосы.
– У него был черный пояс. – Губы Тары едва шевелились под его пристальным взглядом.
– И все равно он идиот, – прошептал Клинт и поцеловал ее.
Глаза Тары закрылись, сердце поплыло вверх, как воздушный шарик. Ей казалось, она рождена именно для этих губ, этих прикосновений.
Наслаждение мягкими вспышками охватывало все ее тело. Теплые волны от губ прокатились по груди, по животу, где жар становился просто нестерпимым.
Когда Клинт оторвался от ее рта, Тара застонала от внезапной тоски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10