– Здесь ты ближе к Отэм? – подсказала ей Тара.
– Да.
Тара снова улыбнулась ей. У нее самой не было ни родственников, ни детей, но она с каждым днем все больше скучала по своей умершей матери. Поэтому могла понять чувства Джейн.
– Должно быть, ты по ней ужасно скучаешь.
– Да. Такое чувство, что у меня отобрали часть меня самой.
Задумчивость в фиалковых глазах Джейн сменилась влажным блеском.
В больнице Тара избегала расспрашивать новую подругу о том, почему Отэм живет отдельно от нее, на ранчо Сорренсонов, но она не могла не думать об этом. Конечно, больница не слишком подходящее место для младенца, но зато девочка была бы гораздо ближе к матери, чем на ранчо Сорренсонов.
Возможно, когда Джейн больше привыкнет к Таре, то сама раскроет свою маленькую тайну. А сейчас Тара должна просто быть ей другом: плечом, чтобы опереться, и жилеткой, чтобы поплакаться.
– Завтра у меня выходной, – сказала Тара, откидываясь в кресле. – Как насчет того, чтобы нанести Сорренсонам визит?
Глаза Джейн засияли как две звезды, и она так резко подалась вперед, что едва не пролила свой чай.
– А можно?
– Конечно.
– Я была бы так рада!
Поднявшись на ноги, Тара посмотрела на молодую женщину взглядом строгой, но любящей матери.
– Хорошо, но, если ты хочешь завтра съездить на ранчо и провести больше времени с дочкой, тебе нужно как следует отдохнуть и набраться сил.
Улыбка тронула уголки рта Джейн.
– Так медсестры дают понять, что пациенту нужно вернуться в свою комнату и лечь спать?
Тара рассмеялась:
– Ты права.
Дверной звонок зазвенел в тот момент, когда Тара помогала гостье подняться с дивана.
– Ты ждешь кого-то? – спросила Джейн. Большинство знакомых Тары сегодня вечером работали в больнице. И у нее было совсем немного друзей. Но кое у кого был повод… Тара поморщилась.
– Я не уверена, но, возможно, это пришел один очень шумный и неприятный мужчина.
– Клинт, верно? Тот, который охранял меня в больнице?
– Точно.
Джейн улыбнулась:
– Высокий, темноволосый и очень красивый?
Румянец смущения начал заливать лицо и шею Тары. Она пробормотала:
– Я не уверена насчет очень красивого…
Звонок повторился.
– Я немного устала. – Глаза Джейн светились лукавством. – Я пойду к себе. Не беспокойся и не провожай меня. Я смогу сама добраться до своей комнаты.
Тара очень хотела попросить ее остаться, но сдержалась.
– Ты уверена?
– Абсолютно, – ответила Джейн весело. Тара пошла к двери, бормоча под нос:
– Не так уж он красив.
– Ох, кого ты обманываешь? – со смехом отозвалась Джейн с лестницы и быстро шмыгнула в свою комнату.
Тара закатила глаза и распахнула входную дверь – как раз в тот момент, когда звонок прозвенел в третий раз.
Гневные глаза Клинта Эндовера были того же цвета, что его синий свитер.
– Значит, ты дома.
– Да.
– Тебе нельзя доверять, – заявил он, входя без приглашения.
– И тебе добрый вечер! – ответила Тара, обескураженная его грубостью и пьянящим запахом его одеколона.
– Я не люблю, когда мои приказы нарушают, Тара.
Она последовала за ним в гостиную, честно стараясь не смотреть на его крепкие упругие ягодицы. Но это было нелегко.
– Тогда тебе, наверное, не следует мне приказывать.
– Тара…
– Мне плевать на твои приказы, Клинт Эндовер.
Клинт, не оборачиваясь, пробормотал:
– Да, в точности как они говорили…
Тара нахмурилась:
– Кто говорил?
– Неважно, – он повернулся к ней. – Тара, все это очень серьезно.
– Я не понимаю, в чем проблема? Что тебя так беспокоит? – Она нахмурилась, пытаясь разгадать его непроницаемый взгляд. – Джейн тут хорошо, о ней заботятся.
– Боюсь, заботы медсестры здесь недостаточно.
– О чем ты говоришь? – спросила она в растерянности.
– Я говорю об охране.
Тара непонимающе уставилась на гостя.
– Об охране кого?
Его челюсти сжались, он резко выдохнул, но ничего не сказал.
Клинт что-то скрывал, что-то важное – она чувствовала это. Но также она знала, он – закрытая книга. Выпытать у него ответы было невозможно.
Клинт бросил взгляд на старую фотографию Тары и ее матери, стоявшую на кофейном столике, потом снова посмотрел на девушку.
– Я решил. Джейн будет жить у меня.
Тара вытаращила глаза.
– Что за бред?
– Но ты можешь переехать вместе с ней.
Тара не верила своим ушам: он уже решил все за нее! Даже не поинтересовавшись ее мнением!
– Спасибо за приглашение, но мы останемся тут, – твердо ответила она. – И если ты не собираешься взять меня силой…
Клинт иронично выгнул бровь.
Тара запнулась, потом торопливо забормотала:
– Я имела в виду, взять и силой увезти меня отсюда…
– И?
Под его взглядом она вся запылала: шея, щеки, но самым неукротимым было пламя, разлившееся внизу ее живота.
– Ты понял, о чем я.
– Да. – Он подошел к ней, остановившись всего в нескольких сантиметрах. – И к счастью для нас обоих, грубая сила – не мой стиль.
– Приятно слышать, – сухо ответила она. Клинт, тяжело вздохнув, покачал головой:
– Ты сводишь меня с ума, Тара.
Взаимно, Эндовер.
– Мне очень жаль.
– Отлично, – сказал он грубо. – Если ты планируешь оставить ее тут…
– Именно.
– Тогда пойми, что я… тоже буду… все время рядом.
Слово было неожиданным и желанным, и ее сердце сжалось.
– Рядом?
– Привыкай к этому, Тара. – Он развернулся и пошел к дверям. – И в следующий раз не забудь предложить мне войти.
Тара смотрела на него, не в силах двинуться, не в силах заглушить тайную радость в своем сердце.
Когда дверь захлопнулась, к ней вернулась способность дышать и думать.
Привыкать к тому, что Клинт будет все время рядом?
Тара упала на диван и закуталась в одеяло. Что ей делать? Со времен школы она только и думала, и представляла, и мечтала о том, чтобы Клинт был все время рядом с нею. Даже парень, с которым она встречалась в колледже, был выбран ею из-за сходства с Клинтом.
Даже единственный мужчина, с которым я…
Тара закрыла глаза и свернулась клубком под стеганым одеялом, пытаясь не думать о поцелуях Клинта и о желании, снедавшем ее все эти годы.
«Я все время буду рядом».
Чего бы ей это ни стоило, она поборет свои чувства к Клинту Эндоверу. Он – не для нее.
Странная боль запульсировала в груди, потом спустилась ниже.
И Тара уже не была так уверена, что ей это удастся.
Значит, она просто будет скрывать свои чувства. В конце концов, Джейн же не останется здесь навсегда. Как только ее тайна будет раскрыта, она вернется к своему ребенку, Клинт больше не будет маячить перед Тарой, и сама она вернется к своей обычной жизни, посвященной служению людям.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Мать с ребенком. Картинка из семейного календаря: Джейн, обнимающая свою малышку, воркующая с ней на ковре в гостиной Сорренсонов, запах домашнего жаркого в горшочках… Таре едва удавалось сдержать слезы.
Тара росла единственным ребенком в семье, но это воспитало в ней постоянную потребность заботиться о других. К счастью, она нашла выход этой потребности в работе медсестры. Она честно заботилась о пациентах, стараясь поддерживать в них силы и надежду. Но даже она чувствовала, что есть нечто, более важное для нее.
Семья, дети и муж.
Только это не для нее.
Тара не знала, как совместить эгоистичные желания и искреннее стремление приносить добро людям. Но не только это останавливало ее. Она не могла заглушить в себе страх – а вдруг ее избранник окажется таким же, как ее отец, который вдруг в одночасье бросил семью, оставив жену и дочь гадать, чем же они ему не угодили. Такая перспектива приводила Тару в ужас. Это был слишком большой риск.
Будущее, которое девушка себе спланировала, виделось ей спокойным, достойным и безопасным. А желание иметь семью Тара спрятала глубоко в сердце.
А ведь я всю жизнь хотела именно этого, подумала Тара, протягивая Джейн розового плюшевого мишку.
Со школьной поры, когда один синеглазый мальчишка обнял меня и поцеловал…
Дыхание Тары замерло, когда она вспомнила, как Клинт смотрел на нее прошлой ночью. Одна лишь его близость, его запах заставили ее растаять до последней косточки.
Необъяснимый факт с точки зрения медицины. Но именно так она себя чувствовала. Тара добавит это в свою коллекцию воспоминаний, которую будет перебирать в старости, сидя одинокими вечерами перед камином.
Малышка тихонько захныкала, прерывая мысли Тары.
– Отэм так подросла, – сказала та с улыбкой. Джейн улыбнулась дочери.
– Она такая красавица.
– Вылитая мама.
– Спасибо, Тара, – мягко ответила Джейн и опустила взгляд, но не на ребенка, а в пол.
Тара ласково коснулась плеча новой подруги:
– Что случилось?
Когда Джейн вновь подняла на нее фиалковые глаза, в них были испуг и растерянность.
– Я думаю, похожа ли она на своего отца?
Сердце Тары сжалось от горя. Она не могла представить себе, каково это – не иметь прошлого, лишь настоящее и туманное будущее.
– Не волнуйся. Все образуется, – уверила она Джейн, легонько приобнимая ее. – Дай только срок.
– Надеюсь. – Джейн с печальной улыбкой прижала Отэм к груди. – Память – странная вещь.
– Это точно.
Тара подумала о своих воспоминаниях. Некоторые были совсем туманными: урок геометрии и гимнастический зал. А некоторые совсем ясные: запах сладких духов матери и ощущение обнимающих ее рук Клинта Эндовера.
– Смотрите, кого я нашла около входной двери. – Марисса Сорренсон впорхнула в комнату, карие глаза блестят, на губах улыбка.
Тара почти не знала Мариссу, они разговаривали всего пару раз в больнице насчет Джейн, но Таре казалось, что миссис Сорренсон чистосердечная и благородная женщина.
Тара увидела входящего в комнату Клинта Эндовера, его прищуренные глаза пристально наблюдали за происходящим. Одетый в черный свитер и синие джинсы, он выглядел необычайно привлекательным. Его большое тело, казалось, заполнило собой всю комнату, а взгляд пронзил Тару насквозь.
Или, возможно, ей так только показалось.
– Привет, Клинт! – тепло поздоровалась Джейн.
– Добрый день, Джейн, Отэм. – Он кивнул и Таре: – Сестра Робертс…
Ямочка на правой щеке Мариссы стала глубже.
– Ты не хочешь остаться на ужин, Клинт? Специально для гостей мы наготовили всякой вкуснотищи.
– Я бы с удовольствием, но не сегодня.
– Ты приехал к Дэвиду?
Его взгляд метнулся к Таре.
– Не совсем.
– Тогда к Джейн и Отэм? – спросила Марисса веселым голосом.
– И к ним тоже.
От взгляда, которым Марисса одарила Тару, той захотелось спрятаться под тяжелый ковер на полу. Но она не любила прятаться, поэтому выпрямилась и смело встретила взгляд холодных голубых глаз Клинта.
– Вообще-то я тут, чтобы отвезти Джейн и Тару домой, – сообщил он Мариссе.
– Очень умно, – с улыбкой сказала Марисса.
– Да, очень умно, – согласилась Тара, снисходительно улыбаясь. – Но нас не нужно подвозить. Марисса сделает это сама.
– Нет, она не должна.
– Но…
– Дай молодоженам побыть вдвоем, Тара, – сказал Клинт спокойно, но твердо. – Им сейчас хочется больше времени проводить вместе.
Тара закусила губу. Это был трудный выбор. Она не хотела отнимать время у Дэвида и Мариссы. Но она также не хотела поддаваться Клинту.
– Тебе помочь подняться? – Клинт стоял рядом, протягивая ей руку.
– Спасибо.
Пока Клинт помогал Таре встать на ноги, Марисса и Джейн, будто сговорившись, снова занялись малышкой. Тара не сомневалась – они делают это нарочно. Они думают, между ней и Клинтом что-то есть.
Надо будет объяснить им, как обстоят дела на самом деле.
Когда Тара поднялась, Клинт наклонился к ней и прошептал:
– Я ведь предупреждал: привыкай, я всегда буду рядом.
– Что значит – всегда? – тоже шепотом поинтересовалась она.
– Утром, ночью и все остальное время, – прошептал он хрипло. – Сколько понадобится.
Тепло разлилось по ее телу от этого обещания, но Таре удалось сохранить видимость хладнокровия.
– Ты готов идти на такие лишения ради своей работы, Эндовер?
– Не надо о лишениях, Робертс, ты все равно ничего в этом не понимаешь. – Что-то похожее на жестокую усмешку промелькнуло в глазах Клинта, когда он отстранился от нее и сказал громко: – Итак, мы едем, дамы?
Давно он не подвозил женщин домой.
За тонированными окнами своего джипа Клинт видел зимнюю мглу, окутывавшую землю и превращавшую деревья в серые тени.
Сзади Джейн Доу удобно устроилась на кожаном сиденье, ее глаза были закрыты, дыхание стало мерным. Она уснула через пять минут после того, как они выехали за ворота, дав Таре и Клинту возможность свободно поговорить.
Но Тара стойко молчала, иногда лишь тихо подпевая музыке, лившейся из радиоприемника. В ее пении прорезались глубокие ноты, так непохожие на ее обычный голос и, слушая ее, Клинт не мог не думать о том, как много удивительного и противоречивого скрыто в этой девушке.
Быстрая песня в стиле кантри сменилась медленной балладой, и Тара снова стала подпевать. Сгущающаяся темнота в кабине и звук ее голоса странно воздействовали на Клинта, проникая туда, где в глубине его души затаились прежние чувства и желания. И он знал, что если отпустит их на волю, то поддастся необоримому желанию обнять ее и прижать к себе, как будто они в каком-нибудь кинотеатре под открытым небом, а не на страже таинственной незнакомки Джейн.
Иногда лучше говорить, чем действовать.
– У тебя хороший голос, Тара.
Она повернулась к нему и улыбнулась:
– Спасибо. Мисс Эллис, двадцать уроков.
Он не пытался скрыть удивления.
– Ты брала уроки вокала?
– В десятом классе. Никто не знал! Даже моя мама. – Она понизила голос, словно ее мать сидела сейчас на заднем сиденье рядом с Джейн. – Она бы не одобрила такое…
– Какое?
– Такое легкомысленное занятие. – Она вздохнула и откинулась на сиденье. – Тебе, возможно, это покажется смешным, но было время, когда я всерьез подумывала стать певицей. Петь, например, в джаз-клубе. Исполняла бы романтические песни.
– Блюз?
– Ага.
– Почему это должно показаться мне смешным?
Она пожала плечами:
– Ну, я была молода…
– Все мы в молодости о чем-то мечтаем, – сказал он слишком уж сдержанно. – И эти мечты заслуживают уважения.
Кинув на него взгляд через плечо, Тара спросила:
– А кем ты хотел стать в детстве? Полицейским? Ковбоем на родео?
Ее вопрос всколыхнул волну воспоминаний. И на один кроткий миг Клинт снова почувствовал себя двенадцатилетним. Он в доме бабушки, перебирает вещи родителей в коробке. Они погибли полгода назад в аварии, и Клинт очень тоскует по ним. Но когда он дотрагивается до предметов, к которым когда-то прикасались они, то странным образом чувствует их близость.
Когда он читал написанные ими слова, то испытывал то же самое ощущение. Они оба были писателями: отец – журналистом, а мама – романисткой и поэтессой.
– Погрузился в воспоминания, а? – слегка поддразнила его Тара.
– Ты намекаешь, что в тридцать пять я уже совсем старик и мне ничего не остается, как только жить воспоминаниями?
Тара расхохоталась.
– Я так не говорила. Это ты сказал.
– Когда я был ребенком, то хотел стать писателем, – ответил он, сворачивая на шоссе. – Рассказы, детективные истории, что-то типа того.
На мгновение Тара потеряла дар речи, и Клинт подумал, не слишком ли она шокирована его признанием. В конце концов, охранная фирма далековато от романтического мира творчества. Наконец он услышал, как она вздохнула и сказала с оттенком печали:
– Похоже, мы оба испытывали непреодолимое желание раскрыть наши творческие стороны.
Клинт отважился взглянуть в ее сторону. Подсвеченные лунным светом, волнистые светлые волосы Тары свободно лежали на плечах, влажные губы были чуть приоткрыты. Выглядела она потрясающе. Клинт изо всех сил боролся с желанием, охватившим его при одном лишь взгляде на сидящую рядом с ним девушку.
Но он был на задании, а не на охоте.
– Я потеряла твой след сразу после школы, – неожиданно сказала Тара, возвращая его к реальности. – Где ты был?
– В колледже, потом в армии.
– В армии?
– Специальный оперативный отдел.
– Очень секретный, да?
Он усмехнулся.
– Точно.
– Армия… М-да, это многое объясняет.
– Например, почему я такой строгий и серьезный?
– И непреклонный, – добавила она с быстрой улыбкой.
– Да, когда я чего-то хочу, когда что-то важно для меня, меня невозможно остановить.
После этих слов Тара глубоко вздохнула. С каждой секундой она все острее реагировала на этого мужчину, на его слова, на прикосновения. Она больше не могла контролировать свои эмоции. Тара специально переменила тему разговора, когда Клинт сказал о своем детском желании стать писателем. Мысль о большом, отважном, опасном Клинте Эндовере, посвятившем себя творчеству, была так удивительна, так увлекала ее, что ей хотелось разорвать свой ремень безопасности и накинуться на него, словно сумасбродная девчонка.
Это было бы нелепо.
Она и сама была нелепой.
– А как ты, Тара?
– Я?.. – запнулась она и повернулась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10