– От миссис Бреннон я знаю, что вы будто бы заботитесь о ребенке, на самом деле хотите окрутить профессора. Только зря стараетесь, они скоро поженятся, а вас отправят собирать вещи.Оливия задумчиво посмотрела на нее.– Откуда вы взяли, что я хоть в малейшей степени заинтересована в мистере ван дер Эйслере? Мы с ним едва знакомы. Я помогаю ему в трудной ситуации, которая никогда бы не возникла, если бы вы по-хорошему обращались с Нелл. – Оливия перевела дыхание. – Должна сказать, я полностью согласна с Нелл: вы недобрая и слишком суровая. Вы мне не нравитесь, юфрау Схалк.Она улыбнулась в перекошенное лицо, вышла из комнаты и отыскала кухню, где получила чашку чая из рук приветливой женщины, угощавшей Нелл молоком и печеньем.Оливия наслаждалась второй чашкой чая, а также беседой с Нелл и приветливой женщиной, когда открылась дверь и вошла Рита.– Что я слышу? Вы имели наглость учить юфрау Схалк, как ей обращаться с Нелл…– Нет, я была абсолютно вежлива, – спокойно парировала Оливия, – и сказала правду. Вы должны были и сами это видеть, миссис Бреннон, – добавила она, – хотя, если вас почти не бывает дома, вы ничего и не замечаете.Нелл вскочила – конечно, побежала к дяде Хасо, – и Оливия наблюдала, как лицо Риты от гнева становится безобразным. Семь бед – один ответ, подумала Оливия. Мистер ван дер Эйслер, узнав, в чем дело, самым премилым образом отправит ее собирать вещи, Рита будет плакать у него на плече и рассказывать, будто она понятия не имела, что юфрау Схалк дурно обращается с ее дорогой девочкой.– Если бы у меня было время что-то поменять… К сожалению, скоро у меня очень важная встреча, а вечером – званый обед. Но будьте уверены, я вам этого не прощу: все расскажу мистеру ван дер Эйслеру и попрошу перестроить планы насчет Нелл.– Я подожду здесь, хорошо? Пока вы поговорите.Рита раздраженно затараторила:– Что за вздор! Я же сказала, у меня нет времени. Вам придется поехать и жить с Нелл, пока у меня не найдется время все обсудить. Неужели я не могу жить так, как хочу! Только и слышу дурацкие причитания – ах, Нелл еще ребенок…Оливия проглотила слова, которые так и рвались у нее с языка. Поблагодарила приветливую женщину за чай, придержала дверь для Риты, и та проплыла мимо, направляясь через холл в гостиную, где мистер ван дер Эйслер с Нелл стояли у окна и глядели на улицу.Оливии оставалось только восхищаться, как быстро Рита превратилась в обиженную слабую женщину.Она проговорила тоскливым голосом:– О, Хасо, скажи, как правильно поступить: я так мечтала провести с Нелл эти две недели, и вот все расстроилось…Глаза ее наполнились слезами. Как ей это удается, изумилась Оливия. Крокодиловы слезы – да она будет только рада, если Нелл исчезнет за дверью. Представление было разыграно превосходно. Оливия всматривалась в лицо мистера ван дер Эйслера и молила, чтобы он хоть раз обнаружил свои эмоции, но голос его был терпеливым и добрым.– Я уверен, что, когда Нелл проведет каникулы у моей мамы, подальше от всех нас, она почувствует себя совершенно иначе. Конечно, мы об этом позже поговорим, но я думаю, что для нее лучше всего будет через неделю вернуться в школу, а ты постарайся освободиться на пасхальные каникулы.Рита капризно надула губки.– Но я уже договорилась… – Она оглянулась на Оливию. – Я не хочу обсуждать это при слугах.– Если ты об Оливии, то она не прислуга, она присматривает за Нелл по моей просьбе и для твоего удобства.Что-то в его голосе заставило Риту неохотно сказать:– Извините, я очень расстроена. – Она была не настолько расстроена, чтобы не взглянуть на часы. – Но мне пора, у меня важная встреча. – Рита поцеловала Нелл и взяла ван дер Эйслера под руку. – Не сердись на меня, Хасо, мы еще увидимся и поговорим. Ты знаешь, что я полностью полагаюсь на тебя.Оливия отвела глаза, пока она целовала его в щеку и что-то шептала с коротким смешком. Оливия заметила, что Нелл повернулась к ним спиной и смотрела на улицу. Когда потребовалось, девочка ответила матери обязательным поцелуем, крепко прижалась к Оливии при виде юфрау Схалк с сумкой и вскочила в машину, как только ей открыли дверцу. Пока ехали к дому мистера ван дер Эйслера, никто не проронил ни слова. Только там, в тепле и уюте, он сказал:– Думаю, перед отъездом нам хорошо бы выпить по чашке чая. Идите в гостиную – Бронгер принесет. Мне надо позвонить, а потом я присоединюсь к вам.Они почти заканчивали пить чай, когда он вошел, принял из рук Оливии чашку, сказал несколько ничего не значащих фраз и предложил выезжать через десять минут.Злится, подумала Оливия, поднимаясь с Нелл за сумкой и забытым мишкой. Бронгер расторопно подхватил багаж, Нелл и Ахилл устроились сзади, а Оливию мистер ван дер Эйслер пригласил сесть рядом с ним.Такую возможность нельзя было упускать: теперь Оливии почти не придется его видеть, раз он нашел, как ответить на этот устроенный Нелл маленький бунт. Одна неделя, прикинула Оливия, в лучшем случае десять дней, и Нелл отправят в Англию… а заодно и ее, без всякого сомнения. В эти десять дней она его не увидит, но находиться в одной с ним стране уже радость.Стемнело. Оливия, сидя в теплой машине, догадывалась, что резко похолодало.– Снег пойдет, – сказал мистер ван дер Эйслер, – мы, наверное, еще до Тьериума не доедем.– А где это?– В нескольких милях к востоку от Леувардена. Деревушка на берегу озера. – Он замолчал, и она решила, что он сердится на нее за то, что она расстроила Риту. Оливия сидела тихо, разглядывая сельские пейзажи в сгущавшихся сумерках.Они ехали на север, и действительно, скоро пошел снег. Сначала летели крупные, мягкие хлопья, но вот уже клубящийся снежный вихрь носился туда-сюда, гонимый ветром.– Вы не боитесь?Она взглянула на его спокойный профиль.– Нет. Но если бы я была за рулем, я бы дрожала от ужаса.– Когда проедем dijk Дамба (нидерл.).
, ветер будет не такой свирепый, мы доберемся до Тьериума за полчаса. Нелл спит?Оливия оглянулась.– Да, и Ахилл тоже.– Он ее преданно любит. Надо будет постараться навестить ее до отъезда и забрать собаку.Дамба казалась бесконечной, со стороны моря она была слишком высокой, но по другую сторону дороги – пониже, и Оливия видела серые волны, взъерошенные ветром, они выглядели холодными и угрожающими.Дамба наконец кончилась, и, хотя по-прежнему шел густой снег, ветер ослабел.– Франекер, – сказал мистер ван дер Эйслер, проскакивая городок с освещенными витринами, и выехал на главную дорогу, ведущую в Леуварден. Это автострада, догадалась Оливия, потому что, хотя временами вдали мелькали огоньки, вблизи дороги ничего не было. Он не заехал в Леуварден – предпочел его освещенным улицам прежнюю автостраду, но ненадолго. Вскоре он свернул на узкую мощеную дорогу. Как Оливия ни вглядывалась, ничего не было видно.– Поля, – коротко объяснил мистер ван дер Эйслер. – Сельская дорога.Он хорошо знал путь, и это было кстати, потому что на редких пересечениях дорог нельзя было различить никаких знаков. Леуварден остался недалеко, но Оливии казалось, что они очутились в каком-то глухом месте. Наконец сквозь снег она разглядела огни, а он снизил скорость при въезде в деревню – ряд домишек, освещенная лавка, смутные очертания церкви. Еще один переулок, и они пронеслись мимо резных железных ворот на кирпичных столбах и остановились перед домом. Темнота и снег мешали Оливии рассмотреть дом, она только отметила, что фасад с освещенными окнами солидный. Они поднялись по двум ступенькам, прошли под аркой входа. Ахилл прыгал рядом с ней, мистер ван дер Эйслер с Нелл на руках чуть не наступал на пятки.Как только они подошли ко внутренней двери, им открыл высокий костлявый старик. Мистер ван дер Эйслер опустил Нелл на пол, похлопал старика по плечу и заговорил.Оливия иногда выхватывала знакомые слова, но о чем шла речь, не понимала. Вдруг мистер ван дер Эйслер перешел на английский:– Оливия, это Тобер. Он служит в нашей семье целую вечность, он появился у нас еще до моего рождения, Тобер – часть нашей жизни.Оливия протянула руку и сказала:– Здравствуйте. – Она чуть удивилась, когда Тобер ответил ей на вполне сносном английском.Нелл обняла старика, потом они разделись и пошли через холл к широкой двойной двери. Нелл повисла у старика на руке, Ахилл степенно вышагивал рядом.Прямо как дома, подумала Оливия. И будто сказала эти слова вслух, потому что мистер ван дер Эйслер отозвался:– Нелл бывает у нас каждый раз, когда приезжает в Голландию, а что касается Ахилла, то он считает, что здесь его второй дом. Так оно и есть.Тобер распахнул двери, и взгляду Оливии открылась просторная, величественная комната с высокими узкими окнами, почти скрытыми за шторами из плотного рыжевато-коричневого шелка. Стены были затянуты таким же шелком, причем панели разделялись белыми колоннами. Шелковистые ковры покрывали паркетный пол, возле стен стояли массивные горки с изогнутым верхом, а над гигантским камином поднималась вытяжка. Музей, подумала Оливия, но тут ее взгляд отметил удобные кресла, столы с красивыми настольными лампами, стопку книг на тумбочке у дивана, моток ниток на низком табурете и полосатую кошку, клубочком свернувшуюся в кресле. Может, и музей, но обжитой, теплый и приветливый.Нелл кинулась к даме, сидевшей у камина, большая рука мягко подтолкнула Оливию в плечо, и она волей-неволей последовала за девочкой. Дама встала, нагнулась поцеловать Нелл и сделала несколько шагов к ним навстречу.– Хасо, какое счастье видеть тебя, мой милый. – Она подставила щеку для поцелуя. – А вы Оливия. Добро пожаловать, дорогая, я всегда рада гостям.Она с улыбкой протянула Оливии руку. Они были одного роста. Старая дама была все еще красива – ярко-голубые глаза, густые седые волосы, зачесанные ото лба, внушительная фигура.– Как доехали? У нас в это время всегда самая неприятная погода. Перед тем как подняться наверх, вам надо выпить кофе, а тебе, Нелл, дадут теплого молока с твоими любимыми маленькими печеньицами.Принесли кофе, и Оливия, сидя рядом с хозяйкой у пылающего камина, чувствовала, что по крайней мере в этот момент она счастлива. Мистер ван дер Эйслер сидел в большом кресле с подголовником, рядом на стульчике примостилась Нелл, а у ее ног дремал Ахилл. Оливия улыбнулась мистеру ван дер Эйслеру, он в ответ тоже улыбнулся доброй, но отстраненной улыбкой.Вскоре жена Тобера уже провожала Оливию наверх. В этой маленькой плотной женщине в черном было легко признать старую служанку семьи. Удивительно, думала Оливия, поднимаясь вслед за ней по широкой лестнице, но в нашем современном мире семья мистера ван дер Эйслера не испытывает недостатка в прислуге. И в лондонском доме, и здесь у него есть все, что надо. Может быть, этот дом принадлежит его матери? Может быть… Она, наверное, узнает об этом, пока будет здесь жить.Ей с Нелл предназначались смежные комнаты и ванная на двоих. Обе комнаты, в нежных пастельных тонах, были обставлены очаровательной розовой мебелью. Проведя рукой по черненой поверхности тумбочки, служившей туалетным столиком, Оливия убедилась, что дом содержится в идеальном порядке. Она с нетерпением ждала утра, чтобы рассмотреть здание снаружи. Нелл дернула ее за рукав, возвращая к реальности. Они привели себя в порядок и опять спустились вниз. Оливия заметила, что здесь Нелл стала совсем другой – смеется, прыгает. Полная противоположность тому несчастному, задерганному ребенку, которого она видела в Амстердаме. Наверное, когда мистер ван дер Эйслер и Рита поженятся, он это исправит.Когда они вошли, он прервал разговор с матерью и просто сказал:– Мы будем рано обедать, потому что мне нужно уезжать. Оливия, проходите, садитесь, вот напитки, выпейте. Нелл, Анке сделала твой любимый лимонад, и я думаю, что на этот раз тебе можно не ложиться спать, а пообедать вместе с нами.Он был вознагражден объятием и поцелуями Нелл.– Ты самый лучший на свете дядя, – воскликнула девочка. – Хорошо бы я всегда жила с тобой, а в Англии – с бабушкой.Его мать ласково сказала:– Ты же будешь скучать по маме, liefje.– Не буду, ее все равно никогда не бывает дома, только эта ужасная юфрау Схалк. У нее бородавка…– Но ведь мама может найти кого-нибудь без бородавки.Нелл помотала головой.– Я скажу маме, – пообещал мистер ван дер Эйслер, – может, ей удастся кого-нибудь найти, с кем тебе будет хорошо в ее отсутствие.– Это Оливия! – радостно закричала Нелл. – Ты согласна? Ох, ну скажи «да»!Мистер ван дер Эйслер ровным голосом проговорил:– Нелл, Оливии надо возвращаться домой, к маме и бабушке.Оливия видела, как скривилось маленькое личико, еще немного – и девочка расплачется, поэтому громко сказала:– Послушай, ты же можешь ко мне приезжать, у тебя так много каникул.Мистер ван дер Эйслер с энтузиазмом заметил:– Блестящая идея. Мы еще об этом поговорим. Но вот, я вижу, Тобер пришел сказать, что обед на столе. Я уверен, вы проголодались.Обед проходил в великолепной комнате. Высокие окна смотрели в сад – так предположила Оливия. Мебель была старинная, массивная, на стенах висели потемневшие портреты владельцев, взиравших на суп из сельдерея, жареную утку и искусно разукрашенный торт из мороженого, заказанный в честь Нелл.Беседа текла легко, но за столом задерживаться не стали: Нелл клевала носом, и Оливия предложила отвести ее спать.– Конечно, – согласился мистер ван дер Эйслер. – А как только освободитесь, приходите в гостиную.Итак, Оливия отвела Нелл наверх. Пока девочка раздевалась, Оливия наполнила ванну, быстро помыла Нелл и уложила в постель уже сонную. Даже освободившись, Оливия не торопилась вниз: сыну и матери есть о чем поговорить. Она не знала, сколько он еще пробудет здесь, он ничего не сказал Нелл, когда девочка поцеловала его перед уходом. Оливия побродила по комнате, подкрасила губы, снова стерла помаду и наконец медленно спустилась на первый этаж. В холле мистер ван дер Эйслер надевал пальто.– А вот и вы, – весело сказал он, – как раз чтобы попрощаться.Сердце ее упало. Призвав на помощь всю свою стойкость, она весело ответила:– Счастливого пути. Снег кончился?– Нет, похоже, затянется на несколько дней, но здесь вам будет уютно. Как только нам с Ритой удастся поговорить, я сообщу вам, что мы решили. – Он подошел к ней и взял за руку. – Я вам очень благодарен, Оливия, но не буду задерживать дольше, чем это абсолютно необходимо. Печальная история. Сейчас важнее всего счастье Нелл. В то же время надо признать, что ее мать имеет право на личную жизнь. Думаю, мне удастся справиться с этой проблемой.Конечно, удастся, жалобно подумала Оливия. Надо просто жениться на этой женщине, и все будут счастливы. Кроме нее, Оливии.Она сказала холодным, размеренным голосом:– Я буду очень заботиться о Нелл, мистер ван дер Эйслер. – И отступила от него, с облегчением увидев, что из гостиной выходит его мать.– Ты позвонишь? Я надеюсь на удовлетворительный конец… приемлемый конец. Понимаю, Роб был твоим другом…Оливия проскользнула в гостиную; там была только кошка – Ахилл уезжал вместе с хозяином. Тобер принес кофе, улыбнулся, кивнул, она тоже улыбнулась и кивнула в ответ. Настороженное ухо уловило стук тяжелой входной двери. Если ей суждено еще раз увидеть мистера ван дер Эйслера, то это будет короткий разговор о том, как ей с Нелл вернуться в Англию. Она может забыть его прямо сейчас…Дверь открылась, он широкими шагами пересек комнату, обхватил ее, крепко и быстро поцеловал и без единого слова вышел. Она услыхала, как с глухим стуком захлопнулась дверь, и мгновение спустя вошла его Мать.Вот и конец попытке забыть его, неясно пронеслось в голове Оливии. Надо начинать все сначала. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Госпожа ван дер Эйслер села и взглянула на Оливию.– О, Тобер принес свежий кофе, отлично, выпьем по чашечке и поговорим о Нелл. Я люблю, когда она приезжает, но очень благодарна тому, кто при этом ею занимается. Мы с ней хорошо ладим, она чудный ребенок, не правда ли? Но ей со мной скучно. К счастью, на несколько дней приедет младший брат Хасо, он учится в Лейдене последний год. У меня еще две дочери, разве вам Хасо не говорил? Обе замужем, одна живет в Канаде, другая – в Лимбурге. Дирку двадцать четыре года, он намерен добиться успеха не меньшего, чем добился Хасо. Составит вам компанию. У вас есть братья и сестры?Вскоре Оливия заметила, что ее подвергают, мягко говоря, допросу. Но все вопросы, касающиеся ее жизни, задавались так ласково, а ответы выслушивались с такой симпатией, что Оливия поняла – она ничего не имеет против. Однако о том, что лишилась работы и что жить у бабушки тяжело, она только вскользь упомянула и была рада, когда хозяйка заговорила о доме:– Он очень старый. Раньше тут стоял другой дом. Один из предков моего мужа был коммерсантом в Вест-Индской компании. Разбогател, сломал старый дом и построил этот. Это было двести лет назад, но садовая планировка осталась прежней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
, ветер будет не такой свирепый, мы доберемся до Тьериума за полчаса. Нелл спит?Оливия оглянулась.– Да, и Ахилл тоже.– Он ее преданно любит. Надо будет постараться навестить ее до отъезда и забрать собаку.Дамба казалась бесконечной, со стороны моря она была слишком высокой, но по другую сторону дороги – пониже, и Оливия видела серые волны, взъерошенные ветром, они выглядели холодными и угрожающими.Дамба наконец кончилась, и, хотя по-прежнему шел густой снег, ветер ослабел.– Франекер, – сказал мистер ван дер Эйслер, проскакивая городок с освещенными витринами, и выехал на главную дорогу, ведущую в Леуварден. Это автострада, догадалась Оливия, потому что, хотя временами вдали мелькали огоньки, вблизи дороги ничего не было. Он не заехал в Леуварден – предпочел его освещенным улицам прежнюю автостраду, но ненадолго. Вскоре он свернул на узкую мощеную дорогу. Как Оливия ни вглядывалась, ничего не было видно.– Поля, – коротко объяснил мистер ван дер Эйслер. – Сельская дорога.Он хорошо знал путь, и это было кстати, потому что на редких пересечениях дорог нельзя было различить никаких знаков. Леуварден остался недалеко, но Оливии казалось, что они очутились в каком-то глухом месте. Наконец сквозь снег она разглядела огни, а он снизил скорость при въезде в деревню – ряд домишек, освещенная лавка, смутные очертания церкви. Еще один переулок, и они пронеслись мимо резных железных ворот на кирпичных столбах и остановились перед домом. Темнота и снег мешали Оливии рассмотреть дом, она только отметила, что фасад с освещенными окнами солидный. Они поднялись по двум ступенькам, прошли под аркой входа. Ахилл прыгал рядом с ней, мистер ван дер Эйслер с Нелл на руках чуть не наступал на пятки.Как только они подошли ко внутренней двери, им открыл высокий костлявый старик. Мистер ван дер Эйслер опустил Нелл на пол, похлопал старика по плечу и заговорил.Оливия иногда выхватывала знакомые слова, но о чем шла речь, не понимала. Вдруг мистер ван дер Эйслер перешел на английский:– Оливия, это Тобер. Он служит в нашей семье целую вечность, он появился у нас еще до моего рождения, Тобер – часть нашей жизни.Оливия протянула руку и сказала:– Здравствуйте. – Она чуть удивилась, когда Тобер ответил ей на вполне сносном английском.Нелл обняла старика, потом они разделись и пошли через холл к широкой двойной двери. Нелл повисла у старика на руке, Ахилл степенно вышагивал рядом.Прямо как дома, подумала Оливия. И будто сказала эти слова вслух, потому что мистер ван дер Эйслер отозвался:– Нелл бывает у нас каждый раз, когда приезжает в Голландию, а что касается Ахилла, то он считает, что здесь его второй дом. Так оно и есть.Тобер распахнул двери, и взгляду Оливии открылась просторная, величественная комната с высокими узкими окнами, почти скрытыми за шторами из плотного рыжевато-коричневого шелка. Стены были затянуты таким же шелком, причем панели разделялись белыми колоннами. Шелковистые ковры покрывали паркетный пол, возле стен стояли массивные горки с изогнутым верхом, а над гигантским камином поднималась вытяжка. Музей, подумала Оливия, но тут ее взгляд отметил удобные кресла, столы с красивыми настольными лампами, стопку книг на тумбочке у дивана, моток ниток на низком табурете и полосатую кошку, клубочком свернувшуюся в кресле. Может, и музей, но обжитой, теплый и приветливый.Нелл кинулась к даме, сидевшей у камина, большая рука мягко подтолкнула Оливию в плечо, и она волей-неволей последовала за девочкой. Дама встала, нагнулась поцеловать Нелл и сделала несколько шагов к ним навстречу.– Хасо, какое счастье видеть тебя, мой милый. – Она подставила щеку для поцелуя. – А вы Оливия. Добро пожаловать, дорогая, я всегда рада гостям.Она с улыбкой протянула Оливии руку. Они были одного роста. Старая дама была все еще красива – ярко-голубые глаза, густые седые волосы, зачесанные ото лба, внушительная фигура.– Как доехали? У нас в это время всегда самая неприятная погода. Перед тем как подняться наверх, вам надо выпить кофе, а тебе, Нелл, дадут теплого молока с твоими любимыми маленькими печеньицами.Принесли кофе, и Оливия, сидя рядом с хозяйкой у пылающего камина, чувствовала, что по крайней мере в этот момент она счастлива. Мистер ван дер Эйслер сидел в большом кресле с подголовником, рядом на стульчике примостилась Нелл, а у ее ног дремал Ахилл. Оливия улыбнулась мистеру ван дер Эйслеру, он в ответ тоже улыбнулся доброй, но отстраненной улыбкой.Вскоре жена Тобера уже провожала Оливию наверх. В этой маленькой плотной женщине в черном было легко признать старую служанку семьи. Удивительно, думала Оливия, поднимаясь вслед за ней по широкой лестнице, но в нашем современном мире семья мистера ван дер Эйслера не испытывает недостатка в прислуге. И в лондонском доме, и здесь у него есть все, что надо. Может быть, этот дом принадлежит его матери? Может быть… Она, наверное, узнает об этом, пока будет здесь жить.Ей с Нелл предназначались смежные комнаты и ванная на двоих. Обе комнаты, в нежных пастельных тонах, были обставлены очаровательной розовой мебелью. Проведя рукой по черненой поверхности тумбочки, служившей туалетным столиком, Оливия убедилась, что дом содержится в идеальном порядке. Она с нетерпением ждала утра, чтобы рассмотреть здание снаружи. Нелл дернула ее за рукав, возвращая к реальности. Они привели себя в порядок и опять спустились вниз. Оливия заметила, что здесь Нелл стала совсем другой – смеется, прыгает. Полная противоположность тому несчастному, задерганному ребенку, которого она видела в Амстердаме. Наверное, когда мистер ван дер Эйслер и Рита поженятся, он это исправит.Когда они вошли, он прервал разговор с матерью и просто сказал:– Мы будем рано обедать, потому что мне нужно уезжать. Оливия, проходите, садитесь, вот напитки, выпейте. Нелл, Анке сделала твой любимый лимонад, и я думаю, что на этот раз тебе можно не ложиться спать, а пообедать вместе с нами.Он был вознагражден объятием и поцелуями Нелл.– Ты самый лучший на свете дядя, – воскликнула девочка. – Хорошо бы я всегда жила с тобой, а в Англии – с бабушкой.Его мать ласково сказала:– Ты же будешь скучать по маме, liefje.– Не буду, ее все равно никогда не бывает дома, только эта ужасная юфрау Схалк. У нее бородавка…– Но ведь мама может найти кого-нибудь без бородавки.Нелл помотала головой.– Я скажу маме, – пообещал мистер ван дер Эйслер, – может, ей удастся кого-нибудь найти, с кем тебе будет хорошо в ее отсутствие.– Это Оливия! – радостно закричала Нелл. – Ты согласна? Ох, ну скажи «да»!Мистер ван дер Эйслер ровным голосом проговорил:– Нелл, Оливии надо возвращаться домой, к маме и бабушке.Оливия видела, как скривилось маленькое личико, еще немного – и девочка расплачется, поэтому громко сказала:– Послушай, ты же можешь ко мне приезжать, у тебя так много каникул.Мистер ван дер Эйслер с энтузиазмом заметил:– Блестящая идея. Мы еще об этом поговорим. Но вот, я вижу, Тобер пришел сказать, что обед на столе. Я уверен, вы проголодались.Обед проходил в великолепной комнате. Высокие окна смотрели в сад – так предположила Оливия. Мебель была старинная, массивная, на стенах висели потемневшие портреты владельцев, взиравших на суп из сельдерея, жареную утку и искусно разукрашенный торт из мороженого, заказанный в честь Нелл.Беседа текла легко, но за столом задерживаться не стали: Нелл клевала носом, и Оливия предложила отвести ее спать.– Конечно, – согласился мистер ван дер Эйслер. – А как только освободитесь, приходите в гостиную.Итак, Оливия отвела Нелл наверх. Пока девочка раздевалась, Оливия наполнила ванну, быстро помыла Нелл и уложила в постель уже сонную. Даже освободившись, Оливия не торопилась вниз: сыну и матери есть о чем поговорить. Она не знала, сколько он еще пробудет здесь, он ничего не сказал Нелл, когда девочка поцеловала его перед уходом. Оливия побродила по комнате, подкрасила губы, снова стерла помаду и наконец медленно спустилась на первый этаж. В холле мистер ван дер Эйслер надевал пальто.– А вот и вы, – весело сказал он, – как раз чтобы попрощаться.Сердце ее упало. Призвав на помощь всю свою стойкость, она весело ответила:– Счастливого пути. Снег кончился?– Нет, похоже, затянется на несколько дней, но здесь вам будет уютно. Как только нам с Ритой удастся поговорить, я сообщу вам, что мы решили. – Он подошел к ней и взял за руку. – Я вам очень благодарен, Оливия, но не буду задерживать дольше, чем это абсолютно необходимо. Печальная история. Сейчас важнее всего счастье Нелл. В то же время надо признать, что ее мать имеет право на личную жизнь. Думаю, мне удастся справиться с этой проблемой.Конечно, удастся, жалобно подумала Оливия. Надо просто жениться на этой женщине, и все будут счастливы. Кроме нее, Оливии.Она сказала холодным, размеренным голосом:– Я буду очень заботиться о Нелл, мистер ван дер Эйслер. – И отступила от него, с облегчением увидев, что из гостиной выходит его мать.– Ты позвонишь? Я надеюсь на удовлетворительный конец… приемлемый конец. Понимаю, Роб был твоим другом…Оливия проскользнула в гостиную; там была только кошка – Ахилл уезжал вместе с хозяином. Тобер принес кофе, улыбнулся, кивнул, она тоже улыбнулась и кивнула в ответ. Настороженное ухо уловило стук тяжелой входной двери. Если ей суждено еще раз увидеть мистера ван дер Эйслера, то это будет короткий разговор о том, как ей с Нелл вернуться в Англию. Она может забыть его прямо сейчас…Дверь открылась, он широкими шагами пересек комнату, обхватил ее, крепко и быстро поцеловал и без единого слова вышел. Она услыхала, как с глухим стуком захлопнулась дверь, и мгновение спустя вошла его Мать.Вот и конец попытке забыть его, неясно пронеслось в голове Оливии. Надо начинать все сначала. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Госпожа ван дер Эйслер села и взглянула на Оливию.– О, Тобер принес свежий кофе, отлично, выпьем по чашечке и поговорим о Нелл. Я люблю, когда она приезжает, но очень благодарна тому, кто при этом ею занимается. Мы с ней хорошо ладим, она чудный ребенок, не правда ли? Но ей со мной скучно. К счастью, на несколько дней приедет младший брат Хасо, он учится в Лейдене последний год. У меня еще две дочери, разве вам Хасо не говорил? Обе замужем, одна живет в Канаде, другая – в Лимбурге. Дирку двадцать четыре года, он намерен добиться успеха не меньшего, чем добился Хасо. Составит вам компанию. У вас есть братья и сестры?Вскоре Оливия заметила, что ее подвергают, мягко говоря, допросу. Но все вопросы, касающиеся ее жизни, задавались так ласково, а ответы выслушивались с такой симпатией, что Оливия поняла – она ничего не имеет против. Однако о том, что лишилась работы и что жить у бабушки тяжело, она только вскользь упомянула и была рада, когда хозяйка заговорила о доме:– Он очень старый. Раньше тут стоял другой дом. Один из предков моего мужа был коммерсантом в Вест-Индской компании. Разбогател, сломал старый дом и построил этот. Это было двести лет назад, но садовая планировка осталась прежней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16