— Предъявить список в алфавитном порядке?
— Я тебе не совсем чужой…
— Почтальон Джим мне тоже не чужой, но я и ему отказала бы.
— Надеюсь. У него жена и четверо детей.
— Хватит шутить!
— А я и не шучу, я пытаюсь пробить головой стену. У нас с тобой много общего, я могу рассмешить тебя, нам хорошо в постели…
— Это… это… — Она издевательски расхохоталась, будто закаркала ворона.
— Это правда, — твердо договорил он. — И не понимаю, почему это тебя так задевает.
— Нисколько. — Она пожала плечами с напускным безразличием. — Та ночь была ошибкой. Разок оступилась. Если б я так не волновалась и не было этого… скажем, сумасшедшего стечения обстоятельств…
— В таком случае почему я все время застаю твой взгляд на себе? Ты смотришь на меня, как на уставленный сладостями сервировочный столик. А ты сладкоежка, Джо.
Облокотившись о стол, он рукой подпирал подбородок и ждал ответа с дразнящей и вызывающей улыбкой. В отчаянии Джо сознавала, что он следит за ней из-под опущенных, до смешного длинных ресниц.
— А ты., ты славишься своим раздутым «я»! — Если бы можно было умереть от стыда, ее бы уже не было в живых.
— Есть простое доказательство того, кто из нас прав.
Не хочет же он сказать!.. Нет, он именно это и хочет сказать.
— Неужели ты в самом деле считаешь, что я расплывусь в бесформенную, бессмысленно лепечущую кляксу, стоит тебе только ко мне прикоснуться?
— Это ты так считаешь. — Он внимательно посмотрел на ее судорожно подпрыгивающие под пушистым свитером груди. — Беременность внесла за последние недели приятные изменения в твое тело.
Джо почувствовала, как паника подкатила к самому сердцу. Нельзя позволять ему трогать ее. Тогда ей точно не устоять.
— Только посмей дотронуться до меня, и нашего уговора нет. Я не шучу, Лайам. — Она облизнула пересохшие губы.
Он посмотрел на ее выпученные глаза, на искаженное яростью лицо и свирепо сдвинул брови.
— Ты кого, собственно, боишься? Меня, что ли? — Голос у него зазвенел от возмущения. — Можно подумать, я собираюсь тебя насиловать!
— Я просто устанавливаю правила игры, — в смятении залепетала она, с ужасом сознавая, что выдала себя с головой.
— Правила игры, ишь ты! — Лайам уже почти кричал. — Ты думаешь, я стану заставлять тебя? — У него раздулись ноздри. — Или я что-то не так понял?
— Только, ради Бога, не делай из мухи слона. Все и без того достаточно сложно. И без этого твоего… интима.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что при мысли об интимном контакте со мной ты остаешься холодной?
— Ну, не то чтобы холодной… — Джо отвела глаза от его острого взгляда.
— Так как же?
— Я беременна! Ты не забыл?
— Я не забываю об этом.
Разве что во сне, с горечью подумала она. Небось в глубине души тяготится всем этим…
— Так ты намерена в течение девяти месяцев соблюдать воздержание?
Она с раздражением заметила, что эта мысль его забавляла.
— Отнюдь. «Резвая, рыжая, с чувством юмора ищет сердечного, чуткого мужчину. Кстати, беременная». — Слащавая улыбка погасла, а голос зазвенел. — Как тебе такой текст? Думаешь, многие откликнутся?
— Думаю, да. Видишь ли, многих мужчин влечет к такой штуке, как плодовитость.
— То есть частные объявления читают полчища извращенцов?
— Вернее, множество людей, страдающих от одиночества. Меня, по крайней мере, беременность как таковая не отталкивает. По-твоему, я тоже извращенец?
Она с волнением поглядела на него. Так она и поверила, что он будет считать ее привлекательной, когда от ее талии останется только воспоминание. Правда, говорит он как будто искренне…
— Я отец твоего ребенка. Хотя тебе, кажется, удобнее об этом не думать.
— Не бери в голову, Лайам. Ты сделал свое дело три месяца назад.
— Насколько помнится, это было приятно. — Тяжелые веки прикрыли глаза. — И сейчас ты об этом думаешь. — Низкий, тягучий голос касался ее обнаженных нервов. — По твоему лицу вижу. Не мотай головой, Джо, это так. Скажи, а у тебя все тело краснеет, как и лицо? Очень интересно было бы узнать.
— Не смей так со мной разговаривать. — Джо с ужасом уловила нотки отчаяния в собственном голосе. Проклятая, очень светлая, как у всех рыжих, кожа всякий раз выдавала ее.
— Джо, я говорю совершенно искренне, я ничего не разыгрываю.
— Ты! Искренне! — Взрыв хохота растянул ее пухлые губы в две тонкие злые линии. — Не смеши! Все, что ты делаешь, рассчитано на то, чтобы загнать меня в угол, заставить поступать так, как ты считаешь нужным.
— Ни тебя, ни меня нет, есть только мы, — просто сказал он.
— Я не могу больше с тобой спорить, я устала, проговорила она. — Ты невыносимый!
— Зато симпатичный.
Она закрыла глаза. Если бы только симпатичный, она бы еще выдержала. Но она любила в нем все, даже то, что в нем было упрямого и несносного.
— Ты действительно считаешь привлекательными беременных? — Любопытство взяло верх.
— Ты говоришь об этом как о каком-то отклонении от нормы. — Ее растерянное лицо рассмешило его. — Не понимаю, что тебя так удивляет: деторождение — вот истинное женское таинство, то, что делает девушку женщиной, что истинно интригует мужчину. Мужчина всегда отдаст предпочтение женщине перед девушкой. Есть что-то… ну, не знаю, что-то земное, чувственное в материнстве.
Глубоко внутри нее что-то затрепетало в ответ на эти слова.
— Ты хочешь сказать, что женщина должна рожать детей, чтобы доказать свое женское начало?
— Ну, наверное, у всех по-разному. Не знаю, я ведь не женщина.
— Да, это заметно.
— А мне заметно, что ты это замечаешь. Эй, Джо?
Вопросительная, манящая интонация его голоса заставляла отбросить осторожность и самоуважение. Надо было во что бы то ни стало развеять этот дурман, пока не поздно.
— Тебе помочь собрать вещи для Мэгги?
— Давай, раз ты этого хочешь. — Скулы все еще выделялись на его жестком лице, контур чувственных губ казался странно подчеркнутым.
Он не меня хочет, напомнила она себе, он хочет покрепче привязать к себе мать своего ребенка.
— Что мы скажем твоей маме, когда наконец отменим все это? — Она поднялась со стула. — Или ты так далеко вперед не заглядываешь?
— Мы можем сказать, что тебе неприятно мое прикосновение, что мы физически несовместимы. — Он подошел к ней сзади и отодвинул стул.
— По-моему, это неприлично.
— И неточно. — Он пригнулся, и она почувствовала на своей щеке его теплое дыхание.
Джо повернулась и уткнулась лицом ему в грудь.
— Ты переспал со мной из жалости, и теперь у нас ребенок. Я не собираюсь усугублять ситуацию замужеством, как бы мне этого ни хотелось… Она запнулась, потрясенная собственным признанием. Хотелось прикасаться к тебе, ощутить тебя на вкус, почувствовать, как ты становишься частицей меня!
Он покачал головой, пропустил пальцы сквозь ее медные волосы и обхватил ее затылок.
— Я не из жалости с тобой переспал, Джо.
— Может быть, я неточно выразилась. — Она откинула голову ему на руку.
— Вот тут ты права. — Он поднял вторую руку и обеими руками повернул к себе ее лицо.
— Знаешь, тебе не обязательно это делать. — Она еле выдавила из себя слова. — Я не побегу обратно к Джастину.
Она почувствовала, как он деревенеет.
— Ты полагаешь, в этом главная причина моих действий?
— А разве нет? — Другого объяснения она не находила. Ведь он пережил тяжелую ночь: у него чуть не умерла мать! Что может быть естественнее, чем искать утешения у друга?
Лайам убрал пальцы из ее шевелюры и отступил назад.
— Я не хочу спорить с тобой.
— Я помню, каково мне было, когда умерла мама. Мне хотелось поскорее забыть это. Лайам неподвижно смотрел на нее.
— Поэтому ты бросилась очертя голову заниматься безмозглым сексом с первым попавшимся мужиком, — констатировал он.
— Я была ребенком…
— И ты думаешь, что сейчас я занимаюсь тем же? — Он тяжело дышал, грудь у него высоко вздымалась от возмущения.
— Мы же друзья, я хочу помочь тебе. Я на все готова, чтобы только тебе помочь, — искренне убеждала его Джо.
— То есть ты предлагаешь мне свое тело в утешение? — Он отвернулся, но она заметила, как у него на виске запульсировала жилка. — Не отвечай, самопожертвование как-то разом отключает меня.
Так уж я устроен.
— Я не… — возмутилась она.
— Нет? — протянул он. — А мне послышалось. Если это не более чем способ оправдать свое желание заняться со мной любовью, тогда ладно. Только я тут ни при чем.
У Джо поникли плечи — они с Лайамом явно говорили на разных языках.
— По-моему, у нас произошло замыкание, — несмело начала она.
— Замыкание? Мне кажется, ты давно порвала линию связи. Тебе не трудно помочь мне собрать мамины вещи? Мне пора возвращаться в больницу.
Джо молча пошла за ним из комнаты.
— Конечно, Пат закажет билеты на самолет для всей канадской родни.
— Для всей? — Муж Мэгги Рафферти прервал стоическое молчание. Этот вопрос он не мог не задать.
— Ты кого-то собираешься обойти. Пат? — спросила жена, оторвавшись от списка. Он поднял руки, сдаваясь.
— Как скажешь, дорогая. Никто не виноват, что эти чертовы Рафферти расплодились, как кролики. — Он подмигнул сыну.
Пат Рафферти был счастливым человеком. Энтузиазм, с которым жена ухватилась за новость о предстоящей свадьбе сына, искупал, по его мнению, любые незначительные отступления от истины.
— Патрик!
— Что еще я не так сделал? — Он проследил за направлением взгляда жены и увидел заалевшие щеки Джо. — А… да. — Он смущенно переступил с ноги на ногу.
— Мне пора на прогулку, — произнесла Мэгги. — Доктор велел, — объяснила она Джо. — Пошли, пока ты снова не опростоволосился, — добавила она, беря под руку мужа. — Пользуйся случаем, Лайам, — не совсем ясно посоветовала она сыну, покидая комнату.
— Она радуется.
Джо кивнула. Вся эта затея приобрела угрожающие размеры. Всегда неукоснительно, иной раз до болезненности прямая, Джо очень страдала от ситуации. Выпутаться из лабиринта лжи казалось ей уже почти нереальным.
— Это все слишком дорого мне обходится. Терпеть не могу обманывать. Я постоянно чувствую себя виноватой.
— Иной раз милосерднее солгать, — рассеянно проговорил Лайам и демонстративно заглянул за тяжелую штору.
— Что ты делаешь?
— Проверяю, нет ли подглядывающих устройств.
— Ты что, совсем спятил?
— Мама так старается направить мою неверную поступь на путь истинный, что мне ничего не пронести мимо нее.
— Что еще за истинный путь?
— Вот он.
Джо перевела взгляд. Футлярчик был не новый, пурпурный бархат приковал ее внимание: от изумрудного солитера в форме каре перехватило дыхание.
— Красота, — прошептала она. Лайаму ее реакция доставила явное удовольствие.
— Мамина бабушка подарила ей в свое время. Но у него более древняя история. Изначально это была мужская печатка, но кто-то из моих влюбленных предков обкорнал ее для своей возлюбленной. Кольцо должно подойти тебе. — Прищуренным взглядом Лайам окинул тонкие длинные пальцы с блестящими коралловыми ноготками.
Джо затаила дыхание и с испугом посмотрела на него.
— Нет! — Трясущимися руками она начала отмахиваться. — Я не смогу носить его.
— Если не налезет, я…
— Я не об этом, — А в чем дело?..
— Оно слишком дорогое.
— Оно застраховано. Мама хочет, чтобы ты его носила.
— Никогда, — задохнулась она.
— Чушь, — ответил он безапелляционно. — В мире, где вращается мама, помолвленные девушки носят кольцо. Я допустил нарушение светских приличий в мировых масштабах, не обеспечив тебя с первой минуты. Это все просто реквизит, не более. — Он поймал ее руку и твердым движением насадил тяжелый перстень ей на палец. — Вот, как раз, будто для тебя сделано.
— Это больше похоже на тиски, — огрызнулась Джо, стараясь сорвать с пальца кольцо. — Застряло!
— Твое трогательно-восторженное отношение к нашей помолвке, как всегда, меня сразило. — За вежливым юмором слышались нотки раздражения. — Ради бога, Джо, успокойся.
Неожиданно его слова подействовали — Джо перестала дергать кольцо.
— Это так символично, — произнесла она сквозь зубы.
На лице Лайама промелькнула боль.
— Да, символично, — резко отозвался он. — Оно символизирует обязательство.
— Оно символизирует ложь.
— Вот это — ложь?
Джо остолбенела — сильные пальцы властно впились в нижнюю часть ее живота. Беременность была еще почти незаметна под одеждой. По лицу Лайама расплывалось нечто, похожее на благоговение.
— Поразительно, — прохрипел он. — Я хочу, чтобы ты разделила со мной это, Джо, прошу тебя.
Он сам не понимал, чего добивается. Принять его условие — брак ради ребенка? Она могла бы, но какой ценой? Лайам не любил ее, и каждая минута их совместной жизни напоминала бы ей об этом.
Однако лишить ребенка такого отца… А Лайам был бы замечательным отцом! От напряжения у Джо выступили капельки пота на верхней губе.
— Не гони меня, Джо. Не только от ребенка. Я хочу наблюдать за изменениями в твоем созревающем теле. — Свободной рукой он скользнул к изгибу ее груди. От легкого прикосновения соски у нее сразу набухли. Губы у Лайама медленно расплылись в улыбке глубокого чувственного удовлетворения. — Не уезжай к себе сегодня, останься у меня. Дай мне за тобой поухаживать.
— Как старший брат, которого у меня никогда не было?
Лицо у него передернулось.
— Разве брат? Я когда-нибудь говорил что-нибудь подобное?
— Говорил в те времена, когда тебя еще интересовало мое мнение. — Реакция ее изголодавшегося тела на его прикосновение сводила на нет долгие недели самоограничения.
Его руки скользнули от верхнего края грудей к шее, он подтянул к себе ее голову и властно накрыл ей рот. Мягкие губы раскрылись под его натиском, и, когда она глубоко застонала, жадность его изголодавшихся губ возросла.
Когда он поднял голову, у Джо кружилась голова, как будто она парила в воздухе. Лицо Лайама казалось незнакомым, по скулам растекался темный румянец.
— Поедем ко мне.
— Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?
— Попробуем, Джо, считай это пробным браком.
— Считай это безумием. — Ей не хотелось разговаривать, даже думать не хотелось! Ей только хотелось, чтобы его рот накрыл ей губы, чтобы его руки лежали на ее теле.
— Итак, решено. — Глаза у него заблестели от яростного удовлетворения.
— Решено?
Он снова наклонился и прижался губами к ее рту. Джо поняла, что согласится на все, лишь бы он не останавливался.
Лайам первым услышал звук открывающейся двери и отодвинулся. Пальцы Джо еще путались у него в волосах, когда она услышала голос тети Мэгги.
— Так кольцо ей понравилось? — Тетя Мэгги потерла руки от удовольствия.
— Мэгги, может, пройдемся еще раз вокруг квартала? — предложил Пат, деликатно отводя взгляд в сторону.
— Глупости, нам с Джо еще многое надо обсудить. Лайаму она достанется в любое время. Именно так, уныло подумала Джо.
Глава 5
— Вот и приехали! — Радостный тон Джо звучал неубедительно.
Здесь, у Лайама, она всегда чувствовала себя как дома, но теперь не могла справиться с охватившим ее чувством неловкости и нервозностью. Она прошла к дальней, почти целиком застекленной стене и невидящим взглядом уставилась на великолепный вид на реку. Им также можно было любоваться и из сада, разбитого на крыше, за которым она ухаживала, когда Лайам бывал в отъезде. Мирный оазис посреди города.
— Ну вот, мы прибыли. Извини за беспорядок я не ожидал, что у меня будет гостья.
— Действительно не ожидал? Брови у него взлетели, на губах заиграла неопределенная улыбка.
— Это все из-за книг, мне вечно некуда девать их. Кроме того, я так и не нашел замены своей уборщице.
Джо не попалась. Она заметила, что, несмотря на кажущуюся непринужденность, он пристально следит за ней, анализируя каждый ее жест, каждую интонацию. Ей стало не по себе, словно ее рассматривали под микроскопом.
— Да, обычно у тебя больше порядка.
— Ты как будто не рада повышению своего социального статуса, Джо?
— По крайней мере, надеюсь, что мне не придется отрабатывать ночлег и питание собиранием с пола твоих носков. Ничего смешного, — добавила она в ответ на его хохот. Однако обстановка немного разрядилась.
— Ты в роли домашней рабыни, это очень смешно, — возразил он. — К тому же я вполне самостоятелен в домашних делах. Просто мне здесь становится тесно, — задумчиво произнес он.
— Тебе здесь тесно? Моя квартира в сравнении с этой все равно что обувная коробка. Правда, мне мегабаксов не платят. — Теперь уже вообще ничего не платят, вспомнила она, нахмурившись. — Не думай, что я сяду тебе на шею, я не без средств.
— Да? Ну просто гора с плеч!
Сарказм в его голосе заставил ее покраснеть. Она отвернулась от окна и оперлась руками о кожаное кресло.
— У тебя с этим проблемы?
— У меня? — Он распахнул невинные глаза. — Хочешь получить расчетную книжку по квартплате?
— Я стараюсь быть серьезной.
— В таком случае серьезно задумайся вот над чем: мы должны подыскать что-то более подходящее, пока не родился ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13