«Будь оно все проклято!» – мысленно воскликнул Джек. Уже лет пятнадцать назад он перестал доказывать окружающим свою силу и выносливость: он считал это ребячеством, недостойным взрослого человека. Но не хватало только, чтобы его везли на тележке, словно инвалида!
Джек решительно направился к выходу, поставив своей целью добраться до бунгало – или упасть замертво по дороге.
Однако это оказалось труднее, чем он думал.
Джек и Эйприл вышли на лестницу, сложенную из неотесанных камней. Лестница вела к бассейну, его синяя гладь так сверкала в солнечных лучах, что Джек заморгал и полез в карман за солнечными очками. Нацепив на нос защитные стекла, он бодро зашагал по тропе, ведущей вниз.
Эйприл остановилась, наблюдая за ним. Она с удовольствием предоставила бы самоуверенного гостя самому себе и посмотрела, скоро ли он найдет свой номер. Бунгало для гостей располагались позади здания гостиницы – совсем в другой стороне.
Однако серебристый кофр в руке гостя заставил ее вспомнить о своих обязанностях.
– Эй, вы не туда идете! – крикнула она. – Эта тропинка ведет к помещениям для обслуживающего персонала. Домики для гостей в той стороне.
Джек остановился и медленно обернулся. Поставил кофр на землю, перекинул ковровую сумку на другое плечо, поднял кофр и так же неторопливо зашагал обратно. Эйприл невольно залюбовалась его пружинистой походкой, гадая, почему улыбка на его лице заставляет совершенно забывать о многодневной щетине, жалея, что не видит за солнечными очками удивительных изумрудных глаз…
«Прекрати, он нужен тебе вовсе не за этим!» – оборвала она себя и перевела взгляд на серебристый кофр. Ее так и подмывало честно все объяснить и попросить помощи, но как это сделать, чтобы Джек Танго не счел ее полной идиоткой?
– Ваш номер четырнадцатый, – объяснила она. – Вниз по тропинке, последний налево. – «Пожалуй, лучше дать ему возможность побриться и переодеться, а уж потом обращаться с просьбами», – решила Эйприл и протянула ему маленькую пластиковую карточку. – Вот ваш ключ.
Джек видел, как дежурная улыбка на ее лице сменяется беспокойством, беспокойство – робостью, робость – надеждой… О чем она думает? Какая забота туманит ее теплые карие глаза? Полная, чуть оттопыренная нижняя губа, казалось, молила Джека о поцелуе. Интересно, так же сладки губы Эйприл на вкус, как на вид? От звуков ее грудного голоса все тело Джека просыпалось и наполнялось силой, и ему уже не верилось, что всего четверть часа назад он был едва жив от усталости.
«Танго, возьми ключ и попрощайся!» – строго приказал он себе. Но вместо этого почему-то сказал:
– У меня руки заняты. Вы не откроете? – И добавил, чуть прищурившись: – Раз уж вы дошли со мной до бунгало…
Эйприл не отвечала, внимательно изучая его лицо. Показалось ли ей или Джек и вправду вложил в последние слова какой-то особый смысл?
Прошло десять лет, но Эйприл по-прежнему оставалась чувствительна к сексуальным намекам… И как он смеет так беззастенчиво ее разглядывать. Под его пристальным взглядом Эйприл чувствовала себя голой… Стоп, надо отбросить эти мысли. Ей нужен фотограф. Другой кандидатуры нет. Придется уговорить мистера Танго помочь, иначе у нее будут большие неприятности!
Кроме того, он ведь не делает ничего дурного, только смотрит…
– Хорошо, но с одним условием. Дайте мне понести что-нибудь из вашего багажа.
– Договорились. – Джек сбросил с плеч небольшую кожаную сумку и протянул ей. – Только после вас, – добавил он, указывая на дверь бунгало.
И снова улыбнулся.
Возможно, подумалось Эйприл, Джек Танго и поможет ей решить проблему с фотографом.
Но одному богу ведомо, кто после этого поможет ей решить проблему с Джеком Танго!
2
Эйприл поднялась на крыльцо и отперла дверь. Джек вошел за ней следом, бросил очки на столик и рухнул на кушетку. Ковровая сумка соскользнула с его плеча, раскрылась, и на кушетку посыпалась измятая одежда, но Джек этого даже не заметил.
– Боже мой, кондиционер! – простонал он, блаженно закрывая глаза. – Второе великое изобретение человечества!
– А первое какое? – не удержалась Эйприл – Одеяло с подогревом?
Изумрудные глаза пригвоздили ее к месту, и Эйприл вдруг ощутила себя бабочкой на булавке.
– Поверьте, сейчас я в подогреве не нуждаюсь.
Эйприл судорожно сглотнула:
– Э-э… позвольте, я покажу вам, где тут что, и удалюсь. Вы, вероятно, хотите принять душ. Здесь должен быть холодный…
– И вы уже не хотите узнать, какое изобретение я считаю главным?
Эйприл подняла глаза и изобразила на лице улыбку.
– Попробую угадать, – весело ответила она. – Холодное пиво? – Не дав ему ответить, она продолжала: – Помимо кухни и бара, бунгало оборудовано двумя телефонами: здесь, в гостиной, и в спальне.
– Вот об этом я и говорю.
– О чем?
– Изобретение номер один. – Лицо его осветилось довольной улыбкой. – Телефон в номере. Достаточно набрать несколько цифр, – и ты получишь все, что хочешь, даже не выходя из спальни…
Эйприл не хотелось углубляться в эту опасную тему.
– Да, если вы захотите чего-нибудь, чего нет ни на кухне, ни в баре, – заметила она, как можно более небрежно, – позвоните, и вам принесут все, что пожелаете. Очень быстро – вы даже вещи распаковать не успеете!
Джек иронически поднял бровь, указывая взглядом на разбросанную по дивану одежду.
Эйприл невольно рассмеялась:
– Вы правы, так быстро мы работать не умеем! Но вы, наверное, хотите принять душ, а на это требуется время.
Джек поднялся и шагнул к ней. Дежурная улыбка Эйприл поблекла. Пора уходить.
– Ну, мне пора.
Еще один шаг к ней.
– У меня столько дел. – Она шагнула за порог. – Если у вас возникнут вопросы, обращайтесь к горничной или к Доминго, нашем швейцару.
– Спасибо, – ответил Джек. – Я составлю список необходимых вещей.
Эйприл на мгновение задумалась о том, что или кого – он включит в этот список. Но Джек сделал еще шаг в ее направлении, и все мысли вылетели у нее из головы. Теперь, когда он подошел совсем близко, она заметила, что глаза него покраснели от пыли и недосыпания, и изумрудные зрачки словно окружены тончайшей красной паутиной. Но вот Джек улыбнулся – скупо, одним уголком рта, – и эта улыбка едва не заставила Эйприл забыть, каким хищным взглядом смотрел он на нее всего мгновение назад.
– Добро пожаловать, – произнесла она. – Надеюсь, вам у нас понравится.
Она уже спустилась на вторую ступеньку крыльца, как вдруг сообразила, что ни на шаг не приблизилась к осуществлению своего плана. Но что ей оставалось? Выпалить с ходу: «Да, кстати, если вы свободны сегодня вечером, не согласитесь ли заснять репетицию свадьбы дочери сенатора Смитсона?..»
Но нельзя же уйти, даже не попытавшись подготовить почву для будущей просьбы.
Она повернулась. Джек стоял в дверях. Что-нибудь еще?
Эйприл молча смотрела на него. Боже, как может человек, даже вымотанный до смерти, оставаться таким мужественным… и таким сексуальным…
– Да нет, ничего… – «Очко в его пользу», – подумала Эйприл и, глубоко вздохнув, начала снова: – Я понимаю, вы хотите отдохнуть. Но, если желаете, я скажу, чтобы вас разбудили к позднему обеду.
Джек не знал, смеяться ему или плакать. Наконец он молча склонил голову в знак покорности судьбе. Почему эта женщина от него никак не отвяжется? Что ей нужно? Но, с другой стороны, он-то зачем пошел провожать ее до дверей? Он хочет спать. Просто умирает. И постель совсем рядом – надо только добраться до спальни…
Какого же черта он на полном серьезе обдумывает предложение Эйприл Морган?
В этот миг измученное тело Джека решило заявить о своих правах: колени подогнулись, и чтобы не упасть, Джек оперся о притолоку. «Пора кончать представление», – мрачно сказал он себе, скрестив руки на груди.
– Извините, но следующие двадцать четыре часа я собираюсь проспать как убитый.
К удивлению Джека, сияющая улыбка Эйприл померкла, и в глазах на краткий миг отразилось разочарование. Хоть Джек и решил, что ему нет до этого никакого дела, однако очевидное неудовольствие Эйприл неприятно поразило его. «Ах, черт!» – мысленно воскликнул он и добавил:
– Но, уверяю вас, завтра утром я буду умирать от голода. Как насчет завтрака? Например, около девяти?
– Разумеется. Замечательно. – Эйприл мило кивнула, но улыбка не вернулась на ее лицо. А Джек почему-то – сейчас он слишком устал, чтобы копаться в себе и раздумывать почему – не хотел отпускать ее без улыбки. Пусть даже это будет профессиональная улыбка хозяйки гостиницы.
– Мисс Морган!
Она обернулась, положив руку на перила.
– Да? – Солнце, просвечивая через полупрозрачную блузку, четко обрисовало линию стройной талии и высокой полной груди. – Что-нибудь еще?
В голове у Джека вертелось множество ответов, но все они требовали энергии, а оставшихся сил ему едва хватало на то, чтобы дышать и держаться на ногах. Однако он чувствовал, что чем-то разочаровал Эйприл, и не хотел этого так оставлять.
– У вас какие-то особые причины желать, чтобы я сегодня пообедал?
Эйприл остановилась как вкопанная.
– Почему вы так думаете? – вырвалось у нее.
– Мне так показалось… Не знаю. – Он вздохнул и, отстранившись от косяка, провел рукой по волосам. – Мне почему-то показалось, что вы… разочарованы тем, что я собираюсь проспать весь день. Не думаю, что я очаровал вас с первого взгляда – значит, должно быть какое-то иное объяснение. Может быть, по вашим правилам гости обязаны обедать вместе?
Эйприл не улыбнулась в ответ на натянутую шутку; лицо ее хранило безлично-вежливое выражение, но Джек заметил, как она судорожно сглотнула.
«Боже, вот бы ее снять!» – мысленно воскликнул Джек. В воображении он уже держал в руках любимую камеру…
А Эйприл, словно прочтя его мысли, скользнула взглядом куда-то за спину Джеку – туда, где валялся его багаж. Джек обернулся, затем снова пристально взглянул ей в лицо.
Так-так. Дамочка действительно чего-то от него хочет – только это «что-то» связано не с его неотразимой мужественностью, а скорее с его багажом. Джек не винил ее: он понимал, что сейчас представляет собой малопривлекательное зрелище, но все же неприятно чувствовать себя одураченным.
– У меня создается впечатление, – сухо заговорил он, – что вы заботитесь обо мне отнюдь не бескорыстно. Вам что-то от меня нужно.
Эйприл мучительно покраснела, но не опустилa глаз, и Джек ощутил к ней невольное уважение.
– Да, я действительно…
– Не трудитесь объясняться. Ничего не выйдет. – Сейчас он был резок, почти груб. – Я приехал сюда отдыхать.
Эйприл твердо выдержала его взгляд. Что ж, она догадывалась, что из ее затеи ничего не выйдет. Но отступать уже поздно.
– Я понимаю, как вы устали, и, поверьте, никогда не стала бы просить гостя об одолжении без веской на то причины, но…
Джек шагнул к ней. Теперь их разделяли только две ступеньки.
– Не надо. Мне очень жаль, но вам придется просить о помощи кого-нибудь другого. Я в отпуске и собираюсь фотографировать только для своего удовольствия.
На выразительном лице Эйприл отражалась каждая мысль, каждое чувство. Сейчас Джек видел, как она борется с отчаянием. Пальцы его сжались в кулаки.
– Впрочем, могу сделать исключение: я готов сфотографировать вас. Но на остальные предложения ответ только один – «нет»
Эйприл изумленно заморгала. Его предложение поразило ее, словно удар грома.
– Простите. Мне не следовало даже спрашивать… – Пораженная дерзкой откровенностью его предложения и совершенно уничтоженная собственной позорной неудачей, она пробормотала: – Извините. Придумаю что-нибудь еще.
Она помолчала, собираясь с мыслями. Впервые в жизни Эйприл едва ли не на коленях умоляла гостя ей помочь – и получила достойный ответ. Впредь она будет осмотрительней.
– Отдыхайте спокойно, мистер Танго. Если у вас нет других пожеланий, я скажу, чтобы вас разбудили завтра в девять утра.
– В девять, прекрасно. И зовите меня просто Джек.
Эйприл кивнула и повернулась спиной, собираясь уходить. И тут Джек заметил на ее свежей блузке грязно-коричневую полосу. Он тянул руку, но, едва коснулся плеча Эйприл, как она отпрянула и, резко обернувшись, обожгла его взглядом.
– У вас на блузке грязь. Это, должно быть от моей сумки.
Эйприл опустила глаза – явное облегчение отразилось на ее лице, когда она заметила грязную полосу.
«Здесь что-то не так», – подумал Джек. Пусть даже ее очевидный интерес относится не к нему, а к камере, все равно ее реакция этим никак не объясняется. И разочарование его мгновенно сменилось надеждой.
– Пожалуйста, внесите плату за химчистку в счет.
– Что вы, не нужно…
– Мне неловко, что я был так невежлив с вами.
– Вы? Нет, просто вы устали. Вот я действительно была невежлива!
– Вас никто еще не называл притворщицей?
Эйприл на миг отвела глаза, но тут же снова смело подняла взгляд.
– Пока не случалось, – ответила она.
Снова она его удивила!
– А стоило бы.
Ответная улыбка осветила ее лицо, и карие глаза зажглись теплым, мягким светом. Одна мысль, что эта прекрасная женщина улыбается ему, наполнила Джека новой силой.
– Давайте завтра позавтракаем вместе и поспорим. Хорошо?
– Значит ли это, что вы готовы обдумать мое предложение?
– Вот теперь я верю, что вы – директор гостиницы! Сразу берете быка за рога!
Эйприл чуть заметно пожала плечами, как бы говоря: «Стараюсь», но в ее гордой улыбке не было и намека на смущение.
– Так как же?
– Только если вы обдумаете мое. Я имею в виду, не согласитесь ли вы для меня позировать.
«Господи, что это я такое говорю?» – мысленно воскликнул Джек и продолжал:
– Я ведь уже сказал вам: я приехал сюда отпуск. Если и буду снимать, то только для себя и своего удовольствия. И продавать свои снимки не собираюсь.
Очевидно, этими словами он ее отнюдь не успокоил. Но Джек пожал плечами, как будто это ничего не значило. Он не собирался волноваться из-за загадочных проблем едва знакомой ему женщины.
– Хорошо, забудьте о моем предложении. Но приглашение на завтрак остается в силе. Обещаю, после того, как я хорошенько отдохну вам будет не стыдно показаться со мной на публике. Договорились?
На последнем слове он по-мальчишески улыбнулся, а Эйприл уже знала, что эта его улыбка напрочь отбивает у нее всякую способность мыслить. Боже правый, как он сексуален… как соблазнителен… «Нельзя терять шанс – может быть, за завтраком мне удастся его уговорить», – сказала себе Эйприл.
– Буду очень рада. Давайте встретимся в центральном кафе. Это на верхнем этаже, с видом на океан.
– Звучит соблазнительно. Люблю красивые виды.
– Вот и хорошо. Увидимся завтра. – Эйприл спустилась вниз и чинно направилась по тропинке прочь, хоть ей и хотелось побежать сломя голову. Почему, черт возьми, при своем последнем замечании – про прекрасные виды – Джек Танго окинул ее с ног до головы таким внимательным взглядом?
Но Эйприл не хотела думать об этом. И тем более не хотела замечать своей ответной реакции.
Прихлебывая утренний чай, Эйприл любовалась океаном. Одна за другой набегали на берег беспокойные волны, и их стремительное движение казалось Эйприл схожим с бегом времени. Для нее сейчас время неслось стрелой, и каждый миг приближал неотвратимый провал.
Оторвавшись от моря, она перевела взгляд на снимки, отпечатанные сегодня фотографом-любителем – семнадцатилетним племянником Кармен, который заснял вчера репетицию свадьбы и торжественный обед.
– Сенатора Смитсона хватит удар, – пробормотала Эйприл. – А невеста меня просто убьет.
И поделом – можно ли поручать съемку такого мероприятия школьнику?
Странный холодок вдруг пробежал по спине Эйприл, а волосы на затылке зашевелились. И дело было не в прохладном бризе с моря. Просто где-то рядом появился Джек Танго.
Эйприл поспешно сунула фотографии под поднос. Джек уже садился напротив, и Эйприл не могла понять – да и не желала вдумываться, – как ей удалось почувствовать его появление.
– Я не опоздал? – Голос Джека звучал сонно и одновременно чувственно.
– Нет, что вы! – Эйприл подняла глаза и ту же сообразила, что совершает ошибку. Страшную ошибку.
Исчезла неопрятная щетина. Темно-русые волосы, слегка взъерошенные ветерком, блестели на солнце. Грязную рубашку Джек сменил на желтую футболку: судя по его манере укладывать багаж, футболка должна была бы быть измятой, но разгладилась, натянувшись на его могучих плечах.
Сердце Эйприл бешено забилось. Она боялась опускать глаза, чтобы выяснить, джинсы на нем или шорты. Лучше не знать. Так безопаснее.
– Как, неужели у вас принято завтракать в строгом костюме? – От Джека не укрылся ее пристальный взгляд, и уголки его рта изогнулись в насмешливой улыбке. – Фрак я надеваю только после девяти вечера, но, если хотите, могу пойти нацепить галстук.
Эйприл улыбнулась в ответ. Злясь на себя за слабость, она все же не могла не признать, что преображенный Джек Танго очаровал ее еще сильнее прежнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16