— Но чувства… они чего-то стоят, они все же имеют значение.
— Но они не могут бить оправданием.
— Это верно, — снова согласилась она.
— На самом деле они… — Он замолчал. — Я что, так и буду без умолку говорить только о себе? Давай поговорим о тебе.
На этот раз Эми с ним не согласилась. Ей бы хотелось продолжать говорить о нем.
— Я профессиональная фигуристка.
Он посмотрел на нее:
— Между прочим, я это уже знаю. Ты живешь в Денвере, тренируешься с двумя парнями, о которых я слышал, и много выступаешь по телевидению.
— Тогда что еще ты хочешь знать?
Он подложил в огонь бревно. Эми подумала, что оно слишком велико и огонь погаснет, но языки пламени принялись облизывать его бока.
— Ты могла бы начать с того, почему ты рассказала мне об этой своей собственности.
Эми выпрямилась. Это прозвучало как гром среди ясного неба.
— По-твоему, я поступила неправильно? — осторожно поинтересовалась она.
— Не люблю тайны. Мне кажется, у членов семьи не должно быть секретов друг от друга.
Но секреты — это так увлекательно. Мир фигурного катания был полон секретов — с какой музыкой ты работаешь, какие контракты собираешься подписать. Большая часть тайн таковыми вовсе не являлась, но официально они были секретами и твердой валютой дружбы — таким образом ты давал понять другому, что он твой приятель.
Джек продолжал:
— Я начинаю волноваться, когда люди поверяют мне тайны. Обычно им от меня что-то нужно.
— Вероятно, часто это так, — сказала Эми.
— И что же тебе от меня нужно?
Что ей было от него нужно? Она вздохнула. Она не думала об этом. Да, она хочет хорошо провести время на озере. Ей нравилось чувствовать, что здесь у нее есть друг, союзник.
Но эту роль взяла на себя его сестра. Тогда почему она сказала о своей собственности ему, а не Холли? Она не знала.
Он снова заговорил:
— Я не хочу быть парнем из лагеря через дорогу. Если тебе нужен безумный летний роман, поищи кого-нибудь другого.
Глаза у Эми расширились. Она быстро справилась с выражением лица… хотя было слишком темно, чтобы он мог ее видеть.
Безумный летний роман? Так вот чего она хотела? Она об этом не думала.
Конечно, физически Джек ее привлекал, двух мнений быть не могло. Даже когда он надевал синее, от него исходил какой-то естественный магнетизм. Он был интересным, великодушным, надежным. Возможно, он был идеальным кандидатом для безумного летнего романа… хотя, если тут и крылась причина того, что она рассказала ему о том участке, уж этого она точно не сознавала.
— Во-первых, — продолжал он, — я не мальчик, а во-вторых, тут не летний лагерь.
— Согласна. — Что еще она могла сказать?
— Я не говорю, что мне бы не польстило или в другой ситуации я бы не… о черт! — Он замолчал. — Пожалуйста, скажи что-нибудь. Я слишком много говорю.
Но было поздно — он уже выдал себя, но не тем, что сказал, а тем, о чем умолчал. Было совершенно ясно, что безумный летний роман нужен ему не меньше, чем ей.
Люди не часто удивляли Эми. У нее была достаточно сильная интуиция, чтобы хотя бы наполовину предвидеть грядущие события. Однако то, что происходило, было удивительно — Джека, сына новой жены ее отца, брата ее новой подруги, влекло к ней.
Эми решила, что он похож на нее — движим инстинктами и интуицией, гораздо больше полагается на первое впечатление, чем на здравое размышление. Но в данном случае Джек явно подумал. Она его привлекала, однако он был полон решимости сопротивляться этому чувству.
— Я вообще на этот счет не волновался, потому что думал, что подобная мысль вызовет у тебя отвращение.
Да нет, эта мысль ей очень понравилась… Следовало признаться себе, что ей приходило что-то подобное в голову.
Она не понимала его нежелания. Уединиться тут, конечно, невозможно, но они могли бы просто поближе познакомиться.
— Я, наверное, уеду на пару дней, — сказал Джек.
— Уедешь? — Неужели это такая проблема, что нужно убегать? — Зачем? Я не собираюсь тебя преследовать.
— Ты меня не преследуешь… ну, может, самую чуточку, но мне кажется, я смогу убить сразу двух зайцев. Мама сказала тебе о друге Ника? Не понимаю, как парень держится, когда вокруг столько народу. Поэтому я решил, что надо его на время увезти. Мама возражать не будет. Она позволит мне сделать все, что пойдет Нику на пользу.
Эми подумала, что он прав.
— А куда вы поедете?
— Не знаю… Выбор невелик, но ближе к канадской границе есть федеральные земли, национальные парки и тому подобное. Правда, добраться туда можно только на каноэ. Может, нам это удастся.
— Тебе нравится каноэ? — Эми не видела его ни в одной из здешних лодок. Он старался избегать воды.
— Я не сидел в каноэ со времен бойскаутского лагеря, но на пару дней меня, вероятно, хватит. Мы с ним можем углубиться в чащу, разрисовать лица синей краской и, завывая, ходить кругами вокруг костра, пока ему не станет лучше.
Эми через силу улыбнулась. Насчет разрисованных лиц и завывания он, конечно, пошутил, но остальное было вполне в его духе. В то время как все пытались разговорить Ника, Джек предпочел действовать. Они могут за все время ни слова не сказать о Брайане, но Ник, вполне возможно, вернется домой в гораздо лучшем состоянии.
— Когда вы едете? И на сколько?
— Не знаю. Эта мысль пришла мне в голову пять секунд назад.
И это тоже было на него похоже.
— То есть с Ником ты еще об этом не разговаривал?
Он покачал головой:
— Не было подходящего момента.
Захлопали сетчатые двери, стали приближаться голоса. Через несколько мгновений к Джеку и Эми присоединились остальные, дети несли коробки с суфле и кувшин лимонада. За ними следовала Гвен с металлической лоханкой для мытья посуды, в которой лежало все необходимое для приготовления поп-корна. Феба несла фонарь. Джек взял у матери лоханку, отдал ее Холли, а сам отвел Хэла и Гвен в сторонку и что-то сказал им. Гвен посмотрела на Хэла, Хэл кивнул, а Гвен погладила Джека по щеке.
С Ником он говорил не намного дольше. Паренек вздрогнул от удивления, а потом потупился, краем башмака чертя в песке тонкую линию. Эми подозревала, что предложение ему понравилось, но он не захотел этого показать.
Джек еще раз бросил взгляд на мать, и та снова кивнула. Как быстро они принимают решения! Это было поразительно. Ее семья говорила бы об этом неделю как минимум.
Разумеется, ее отец тоже в этом участвовал. Он смог прийти к решению так же быстро, как Гвен. Он менялся. Как странно думать, что твой отец может меняться.
Гвен подождала, пока Феба закончит встряхивать проволочную сетку с длинной ручкой для поджаривания поп-корна, а дети поджарят по первой порции суфле. Затем проговорила:
— Ник с Джеком на пару дней отправятся в путешествие на каноэ.
Сразу же посыпались вопросы.
— В путешествие на каноэ? О, Ник, — вздохнула Элл и, — тебе везет.
— А мне можно поехать? — прощебетал семилетний Скотт.
— А мне? — тоненьким голоском спросил Алекс. — Я тоже хочу.
— А когда ты составил этот план? — спросил Йен.
— Джек не составляет планов, — ответила Холли. — Он делает.
— Но это нужно спланировать, — сказал Йен. — Надо взять разрешение.
— Разрешение? — Джек поднял голову. Это ему не понравилось. — У правительства штата?
— Думаю, он прав, — сказал отец Эми. — Не уверен, что можно прыгнуть в каноэ и поплыть куда душе угодно. Власти стараются ограничить въезд. Тебе надо будет поехать в город и взять разрешение.
— В лесах бродит слишком много народа, — пояснил Йен. — Это главная проблема в управлении системой наших национальных парков. Поэтому им пришлось ввести ограничения. Но очень многие могут поехать на день.
— А, на день. — Джек явно был готов отправиться ночью, лишь бы не проходить через процедуру обращения за разрешением.
Эми видела, что ее отец с трудом сдерживает смех, но Иен не понял намека.
— И, как мне кажется, разрешения раскупаются очень быстро. Ты, может, и не достанешь на этот год.
— Возможно, это и верно, если речь идет об уик-энде, — сказал Джайлс. — Но в середине недели — дело другое.
Эми подумала, что он прав.
— И все равно, — не отступал Йен, — по-моему, тебе лучше подождать до следующего года.
Эми посмотрела на брата. Он когда-нибудь слышит себя? Он что, не понимает, насколько напыщенно звучат его слова? Разве тебе не все равно, что подумают о нас Гвен, Холли и Джек?
Похоже, он и не остригал свои волосы и его хвостик просто отвалился, не желая быть частью этой напыщенности.
— Очевидно, что мы не владеем всей информацией. — Отец Эми вошел в привычную роль. Он обожал собирать информацию. — Завтра я поеду в город и сделаю несколько звонков.
— Почему бы не поехать мне? — вызвался Йен.
Эми могла назвать тысячу причин, по которым Йену не следовало звонить. Уж он постарается, чтобы путешествие в этом году не состоялось.
— Пусть это сделает Холли, — непринужденно предложила Гвен. — Она очень хорошо умеет выяснять все по телефону.
— Я? — Холли была поражена. — Я же не собираюсь в путешествие.
— Я тебя и не прошу, — отозвалась Гвен. — Я просто хочу, чтобы ты все подготовила.
— Подготовить я могу. Я сделаю все, что угодно, если вы не заставите меня ночевать в палатке.
— Но разве вы поедете без нас? — удивилась Джойс.
— Просто Ник с Джеком решили сделать это вдвоем, — спокойно произнесла Гвен.
— Есть какая-то причина, по которой мы не можем поехать? — настаивала Джойс. — Это несправедливо.
При чем здесь справедливость? Наверняка Джойс понимает, что…
Эми вдруг осенило. Она посмотрела через костер на Гвен. Та стояла у складного стола и солила поп-корн, свет от фонаря падал ей на лицо. Лицо было напряженным.
Она еще не сказала Джойс и Йену про Брайана! Наверняка даже они не стали бы упрямиться, если бы знали.
Конечно, Гвен ошиблась, не сказав им сразу… но Эми не винила ее за это. С Джойс и Йеном могли возникнуть трудности. Эми тоже отложила бы разговор с ними.
— Если есть какая-то причина, скажите мне! — Сдаваться Джойс не собиралась.
Остальные взрослые переглянулись. Невозможно пускаться в объяснения прямо сейчас. Ник не хотел, чтобы об этом знали Мэгги и Элли.
Джойс заметила их взгляды и почувствовала, что ее исключают из этого круга. Такого она перенести никак не могла. Это продолжалось со дня их с Йеном свадьбы. Джойс хотела быть для Элеоноры тем же, чем была Феба. Она постоянно была настороже, готовая почуять обиду.
— А мы очень хотим поехать, — жалобно проговорила маленькая Эмили.
— Может, пусть они поедут? — предложил Ник.
Малыши бросились к нему — кто-то оказался на их стороне.
— Можно мы поедем? Можно мы поедем? — загомонили они.
— С моей стороны возражений нет, — сказал Ник. — Чем больше народу, тем веселее.
Эми заметила, как Джек почесал в затылке. Веселье он как раз и не планировал.
Дети Йена вопили от восторга. Они танцевали вокруг костра, возбужденные мыслью о возможной поездке.
— Можно мы поедем, мам? — Алекс навалился на колени Фебы, заглядывая ей в лицо. — Ну пожалуйста!
— Посмотрим, — ответила Феба.
— Нет, мам, не говори так, пожалуйста. Просто скажи «да». Ты же можешь сказать «да»!
— Сначала я должна поговорить с папой.
Забавно — дети Йена и Джойс как должное принимали то, что они смогут поехать. Дети Фебы знали, что им понадобится разрешение.
— Но если Скотт поедет, тогда я…
— Алекс! — Голос Джайлса прозвучал твердо, и Алекс замолчал.
— Сделаем так, — вмешалась Гвен. — Все, кто хочет ехать, должны сказать об этом Холли к восьми утра завтрашнего дня. — Дети Йена немедленно опять завопили. Гвен подняла руку, требуя внимания. — Но думаю, что никто из малышей не поедет, если не поедут их родители.
— О! — произнесла Джойс, что действительно этого хочет. — А это необходимо?
— Да, — ответила Гвен.
Эми ждала, что кто-то начнет возражать против властности Гвен, но никто не подал голоса. Разве не к этому они все привыкли? Последнее слово всегда оставалось за ее матерью. Возможно, в первый раз все присутствующие почувствовали себя комфортно рядом с Гвен… потому что она наконец делала что-то, как Элеонора.
Час спустя пора было расходиться спать. Джайлс обжигал сахарную грязь с концов палочек, на которых жарили суфле, Холли и Феба собирали бумажные стаканчики и посуду для приготовления поп-корна. Эми бросила свой стаканчик в огонь, воск зашипел, затрещали оставшиеся капли лимонада.
— Если я еду со всей этой оравой, тогда ты тоже едешь. Это был Джек. Он стоял рядом и говорил тихо.
— Но я думала… — начала Эми.
— Я знаю, что ты думала, — перебил он, — об этом сначала подумал и я, но мама не едет, Холли тоже, поэтому тебе придется поехать и защитить меня.
— От чего тебя защищать? — Эми невольно улыбнулась. — Я считала, что это я — самая серьезная опасность в твоей жизни.
— Может, недавно так и было, но не обольщайся. Ты и вполовину не так страшна, как все эти планы и организация. Меня надо защитить от них.
Эми засмеялась. Если бы это был кто-то другой, она дотронулась бы до него, положила руку ему на плечо.
— Мне кажется, для защиты тебе нужен кто-то гораздо больше и сильнее, чем я.
Гвен вглядывалась в темноту. В сторонке от всех, укрытые тенью деревьев, разговаривали Эми и Джек. Ее голова была откинута назад, он смотрел на нее сверху вниз. Было темно, чтобы различить выражение их лиц, но ей показалось, что они смеются.
Прошлой ночью, когда Гвен с Хэлом лежали в постели, ожидая дождя, они впервые с тех пор, как приехали все остальные, занимались любовью. А потом, возможно, потому, что приехавшие дети напомнили им об их позднем супружестве, они поведали друг другу интимные подробности своих первых браков.
Ее история была проста. Выходя за Джона, она владела только теоретической информацией, он знал немногим больше, но за несколько лет оба всему научились и достигали удовольствия просто, откровенно, даже технично — иногда, пожалуй, слишком технично, но это была одна из реальностей брака.
Брак Хэла был другим. Когда он встретил Элеонору, она уже имела немалый опыт.
— Я был деревенским парнем со Среднего Запада, — сказал он. — Она меня покорила.
Элеонора воспринимала секс как развлечение, но и только. Он не был ни священным, ни романтичным — просто забава.
— Ей никогда не приходило в голову, что после рождения детей мы должны хранить друг другу верность.
— И она не хранила? — Гвен постаралась не показать, насколько она шокирована.
— Да нет, хранила, но только потому, что понимала, насколько это важно для меня.
Затем родилась Эми.
— Мы ее не планировали, это была ошибка, — продолжал Хэл, — и после этого Элеонора почувствовала, что игра не стоит свеч. Когда-то это было развлечением, но больше рисковать не стоило.
Отношения у них продолжались, но изредка и без воодушевления.
— Иногда я смотрю на Эми, мне кажется, что ее красота — это компенсация за конец сексуальной жизни ее родителей.
Это было не похоже на Хэла — столь нерешительно выражать свои мысли, но, вероятно, он никогда не говорил об этом раньше даже с Элеонорой.
— И тем не менее, — продолжал он, — ее выступления напрочь лишены ощущения пола. Я говорю это не потому, что я ее отец. Она может быть теплой, забавной, печальной, элегантной, но никогда — сексуальной.
Гвсн с ним согласилась. Когда они познакомились прошлой зимой, она обшарила все углы в местном магазине видеопродукции и нашла записи выступлений фигуристов. Ей удалось посмотреть несколько номеров Эми, и сексуального огня в ее исполнении она не увидела, по крайней мере на видео.
Вчера вечером она опять принялась расспрашивать Эми, и та поведала ей о том, до какой степени ее жизнь заполняют мужчины-геи. Учитывая профессию Эми, это было неудивительно. В художественном и финансовом отношении эти мужчины хорошо ей служили, давая великолепные советы и оказывая надежную поддержку.
Но наверняка их роль в ее жизни оказалась более серьезной, раз она оставалась одинокой. Была ли она Спящей красавицей, а они — ее дворцовой стражей, уничтожающей всех, кто мог прийти с другим сексуальным оружием?
Гвен снова посмотрела на своего сына и эту утонченную молодую женщину. Они, очевидно, желали друг другу спокойной ночи. Руки Джек держал в карманах, так же как когда разговаривал с ней накануне. Он очень редко держит руки в карманах, возможно, для него это единственная возможность не коснуться Эми. А ее тело льнуло к нему, она сцепила руки под подбородком, словно удерживая их, ее плечи были выгнуты вперед, как будто их тоже притягивало к этому мужчине.
У Эми не было длинных волос Спящей красавицы. Ей нужен был Джек, чтобы прорубиться через густые колючие заросли, выросшие вокруг дворцовых стен, ей нужно было, чтобы он обнажил свой меч при виде вооруженной стражи, ее надо было спасти, разбудить.
А Джеку нужно, чтобы в нем нуждались. Эти двое так хорошо и так во многом подходили друг другу… но только не здесь, не сейчас.
Глава 11
Элли предложила уложить Алекса и Клер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38