— Уверена, у нее есть абсолютно логичное объяснение этому.
— Да. Необычайно логичное. Она просто хотела украсть у нас брошь.
Бабушка отмахнулась от его слов.
— Я ждал пять часов, — продолжал объяснять Коул. — Наконец достал адрес из мусорной корзины и последовал за ней. И представляешь, поймал ее и ее подельника на месте преступления с поличным. Они давали деньги какому-то спекулянту с черного рынка.
Кровь отхлынула от бабушкиного лица.
Коул сожалел, что лишил бабушку иллюзий, но нужно ей раскрыть глаза на Сидни. Она пройдоха и воровка.
— Я видел их через стекло. Всех троих.
— Коул… — хрипло произнесла бабушка.
— Прости, бабуль, — Коул и сам бы хотел, чтобы все вышло по-другому. Сидни была одной из самых привлекательных женщин, которых он встречал.
Даже сейчас, после всего, что она с ним сделала, он помнил ее темно-изумрудные глаза, смеющийся голос и пьянящие ласки. Сердце его сжалось от печали.
Бабушка моргнула. Она прижала коробочку к груди и расправила плечи.
— Садись, Коул. Нам надо серьезно поговорить.
Сидя на скамейке, Коул с растущим недоверием слушал признание бабушки.
Неужели его дед мог так поступить?
А бабушка тоже хороша!
Когда она рассказала ему о том, как посвятила Сидни в свою тайну, он вскочил и нервно заходил взад-вперед по комнате.
С каждым словом, с каждой секундой все внутри него скручивалось в клубок гнева.
Он не винил бабушку, и он не винил Сидни. Он винил деда. И себя. Это их мужская обязанность — защищать семью.
— Она выкупила брошь у твоего сводного дяди, — закончила бабушка. — И ничего тебе не рассказала, потому что я взяла с нее обещание. И она сдержала слово, Коул. Позволила тебе ненавидеть ее, но сохранила мою тайну.
Коул остановился перед камином, уставившись на фотографию деда.
Мужчина широко улыбался. Улыбался!
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Коул ударил кулаком по деревянной панели рядом с фотографией, проделав глубокую дыру.
Странно, но он даже не почувствовал боли.
— Я что-то пропустил? — раздался голос Кайла из прихожей.
Коул даже не заметил, что вошел брат. Ему никогда еще не было так плохо.
Он грубо прогнал Сидни, хотя должен был ползать перед ней на коленях и благодарить ее за все, что она сделала для него и его семьи.
Она ведь за него выполнила всю работу! А он вместо слов признательности отругал ее и отправил собирать вещи.
— Коул! Ты меня слышишь? — донесся до него голос. — Есть новости о броши?
— Она здесь, — вместо него ответила бабушка, протягивая футляр с брошью.
— Отлично. Тогда почему мой брат в таком состоянии? Что-нибудь случилось?
Да, случилось! — хотелось крикнуть Коулу.
У него под носом разворачивалась семейная трагедия, а он даже бровью не повел. Любимая женщина старается ему помочь, а он кричит на нее и оскорбляет последними словами. Наверное, она уже в Нью-Йорке и сворачивает несостоявшуюся выставку в музее. Она не заслужила такого с собой обращения. Сделать столько добра, а что получить взамен?
Коул вздрогнул, вспомнив все обвинения, брошенные ей там, на улице. Ведь он даже угрожал ей арестом!
А Сидни ни слова не сказала в ответ. Не выдала бабушку, несмотря ни на что.
— Коул! Да объясни мне наконец, что происходит! — не отступал Кайл. И в его голосе уже не было веселья.
Коул даже не повернулся в его сторону, а медленно подошел к бабушке и заглянул ей в глаза.
Когда ты перестаешь доверять самому себе, что остается? Только спросить совета у самого близкого тебе человека.
— Я не знаю, что делать, — тихо произнес он. Бабушка шагнула вперед и обняла его.
— Отдай ей брошь.
Коул покачал головой. Слишком поздно! Она уже отменила выставку и не станет с ним говорить.
— Ничего не понимаю. Я думал, ты женишься на ней, — сказал Кайл, переводя взгляд то на бабушку, то на брата.
— Они поругались, — сказала бабушка. — Первым же самолетом лети в Нью-Йорк и исправляй все.
— Я не могу ничего исправить.
— Нет, можешь.
Как? Просто извиниться? И что скажет ему Сидни? Впрочем, к чему гадать? Есть только одна возможность узнать это.
Коул выпрямился и глубоко вздохнул.
— Да что случилось-то, черт побери? Ну и родственнички у меня! Спрашиваешь, волнуешься, а им хоть бы что! Даже ответить не удосуживаются. Вы что, сума все посходили?! — воскликнул Кайл.
Коул развернулся на пятках и, не говоря ни слова, проскользнул мимо брата. Пусть бабушка сама решит, рассказывать ли Кайлу о подделке броши или нет. Он не станет раскрывать чужую тайну.
А ему надо спешить. Каждая минута дорога. Если он опоздает, то никогда себе этого не простит.
Оскорбить любимую женщину! Если она не простит, то ему хоть вешайся! Счастье само приплыло в его руки, а он повел себя как последний дурак.
Коул буквально побежал к машине.
Сидни устроилась за столом своего маленького кабинета и молча сидела, обняв голову руками.
— Ты запала на него, да? — спросила Гвен, присаживаясь на подоконник.
Сидни закрыла глаза и кивнула. По крайней мере, она хоть в чем-то могла быть откровенна с подругой.
— Я ничего не могла рассказать Коулу, тем более что рядом находился Брэдли…
— Неужели Коул поверил, что ты пыталась украсть брошь?
Сидни снова кивнула, борясь с охватившим ее отчаянием. Как же Коул нашел ее? Как случилось, что он оказался именно в той же маленькой кофейне?
Она была уверена в победе. И обязательно что-нибудь придумала бы.
А вместо этого…
Сидни застонала.
— Как бы я хотела все рассказать тебе! Ты бы мне что-нибудь посоветовала. Но я не могу раскрывать чужие тайны.
— Эй, — Гвен грустно усмехнулась. — Все нормально. Мне не нужно ничего знать. Но что ты собираешься сказать шефу? Он сильно расстроится, ведь мы обещали…
— Броши мне не видать. Коул ни за что не даст ее, — пожала плечами Сидни. Ее карьера завершена, ведь она дала обещание, а выполнить его не смогла. Ей следовало сразу позвонить шефу, как только она узнала, что брошь пропала. Но она доверилась Коулу. И до конца верила, что все будет хорошо.
Как оказалось, нет. Это не вина Коула. Это ее вина, полностью.
— Может, мы можем чем-нибудь заменить эту брошь? — предположила Гвен. — Например, есть одно весьма интересное рубиновое ожерелье.
— Оно не вызовет особого интереса у публики. Ожерелье как ожерелье. Ничего особенного. Девятнадцатый век. Должно быть что-то новое. Что-то необычное.
— Это будет несправедливо, если тебя уволят.
Сидни горько усмехнулась.
— Простая формальность. Жизнь вообще несправедлива. — Казалось, Сидни надо беспокоиться о своей карьере, но она гораздо больше переживала из-за расставания с Коулом.
Каждый раз, когда она закрывала глаза, на нее накатывали воспоминания. Вот он слушает, как она рассказывает о своем детстве, о приемных родителях, о маме. В его голубых глазах — сочувствие. А вот он кормит ее клубникой, и глаза уже горят безумной страстью.
Стоп. Надо остановиться!
— Ты ангел, — раздался вдруг необычайно явственно голос, который постоянно преследовал ее. — А ангелы, как известно, безгрешны.
Глаза Гвен расширились. Она быстро слезла с подоконника.
Сидни повернулась и увидела Коула, прислонившегося к косяку двери.
— Я… это… — Гвен вылетела из комнаты, проскользнув мимо Коула.
Что ты здесь делаешь? — Сидни сжала кулаки. У него нет права появляться здесь и издеваться над Он вошел в комнату и захлопнул за собой дверь.
— Бабушка рассказала мне всю правду.
Сидни попятилась, качая головой. Не может быть! Бабушка не могла раскрыть ему свой секрет.
— Я не верю, — прошептала она.
— Почему ты мне ничего не рассказала, Сидни? Что за вопрос?
— Я дала ей слово.
— Я бы помог тебе.
— Ты как раз один из тех, от кого она скрывала свою ошибку.
Он взъерошил себе волосы.
— Прости.
— Все в порядке. Я знаю, ты очень расстроен.
Он подошел ближе.
— Нет. Не расстроен. Прости, что я накричал на тебя. — Коул замолчал. — Мне правда очень жаль, что я так с тобой обращался. Мне жаль, что… — он опустил глаза.
Сидни почувствовала себя чуть легче, напряжение спало.
— Да? Я тоже сожалею об этом, — они оба играли с огнем и обожглись. Она знала, что их отношения быстротечны, но не могла отвергнуть его. И теперь каждого мужчину, с которым Сидни будет заниматься сексом, она будет сравнивать с ним.
Даже сейчас его неуловимый запах мучил ее. Она попыталась взять себя в руки.
— Зачем ты приехал?
Он колебался, не зная, с чего начать.
— Я здесь, чтобы отдать тебе брошь. От волнения у нее пересохло в горле.
— Ты не можешь этого сделать.
— Могу.
— Но…
Он подошел ближе и взял ее за руки.
— Выходи за меня замуж!
Сердце Сидни пропустило удар. Замуж?
— В каком смысле? — осмелилась спросить она, не веря, что это может быть правдой. Однажды ее мечта уже разбилась.
— Как мы и планировали. Ты выставляешь брошь. А потом… — он пожал плечами и посмотрел в пол.
Призрачная надежда растворилась.
— Брак по расчету, Коул?
— Это единственное решение, — кивнул он. Раньше она тоже так думала. Но потом поняла, что ошибалась. Коул, который любит ее и который хочет прожить с ней долгую счастливую жизнь и растить с ней вместе детей, — вот единственное решение. Коул, который верит ей и не ревнует к такому мерзавцу, как Брэдли.
Однажды Коул спросил ее, готова ли она войти в церковь в белом платье, пообещать перед священником любить его, поцеловать, а потом разойтись в разные стороны, то есть согласна ли она на фиктивный брак. Тогда она была готова сделать это. А сейчас нет.
— Не думаю, что нам сейчас стоит разговаривать, — произнесла она расстроенным голосом. — Зачем ты предлагаешь мне взять брошь?
— Ты заработала это, — сказал он.
Она поднесла руку ко рту, чтобы сдержать горький смех.
— Своей ложью? Или тем, что занималась с тобой сексом?
— Не надо так говорить!
Сидни печально покачала головой.
— Спасибо за предложение, Коул, но я его не приму.
Она не могла согласиться взять брошь на таких условиях. Выставка не состоится. Брать подачки — унизительно! А брошь… брошь находится в надежных руках, там, где ей и положено быть.
— Я не приму твоего отказа, — настаивал Коул. — Мы вернули ее только благодаря тебе. Если бы не ты, мы даже не знали бы, где ее искать. Даже бабушка доверилась тебе, а не мне.
— О, Коул! — сердце Сидни разрывалось на части. — Дело не в доверии.
— Нет?
— Ей требовалась помощь, и она поняла, что я могу ей помочь. А так я для нее чужая.
— Я думаю по-другому.
— Ты ошибаешься.
— Я совершил очень много глупостей, но на этот раз я не ошибаюсь. И все делаю абсолютно правильно. Я хочу жениться на тебе. И хочу, чтобы твоя карьера не пострадала. Брошь — это сущий пустяк по сравнению тем, что я собираюсь получить от тебя.
Сидни боролась со слезами, подступавшими к глазам.
— Мне больше не нужна брошь и не нужна карьера. — Неужели он думал, что она сможет стереть из памяти последние две недели? Он подарил ей солнце и весь мир в придачу, а потом забрал все это. Она наблюдала за тем, как он общается со своей семьей, чувствовала, как сильно он любит их. И мечтала о том, как они жили бы вместе. Но он ее не любил и никогда не полюбит, и с этим ничего нельзя поделать.
— Я не понимаю, почему ты так говоришь. Ты ведь так стремилась устроить эту выставку. Тебе многое пришлось пережить. И вот теперь, когда все, казалось бы, осталось позади, ты вдруг отказываешься от броши. Я прошу тебя, согласись!
— Коул, я сказала «нет». И это мое последнее слово.
— А не боишься разбить сердце моей бабушке?
— Ты играешь нечестно. Это удар ниже пояса. Мне очень нравится твоя бабушка, но я все-таки вынуждена отказаться, — возразила она, и слабая улыбка промелькнула на ее губах.
— Ты еще ничего не знаешь, — он сжал зубы. — Выходи за меня замуж, или я действительно начну играть не по правилам. Не думай, я не такой барашек, как тебе кажется. Если понадобится, я пойду на все! И буду бороться до конца!
Она упрямо скрестила руки на груди, не желая сдаваться.
— Вперед! Продемонстрируй какой-нибудь удар из своего репертуара.
— Я обращусь к Брэдли. Сидни в ужасе отшатнулась.
— Нет, только не это.
— Думаю, у него, несомненно, найдется идея, как поступить с брошью.
Она покачала головой.
— Коул, это будет ужасная ошибка. С ним никак нельзя связываться. Ты не представляешь, какой он…
— Чтобы уломать тебя, я пойду на что угодно. Либо ты выходишь за меня замуж, либо я заключаю сделку с Брэдли.
— Я помню, как ты относился к этому человеку. Ты блефуешь.
— Ни капли.
— Этот человек — воплощение зла.
— Мне все равно. Если такой шаг хоть как-то подействует на тебя, я его сделаю. — Коул в театральном жесте взметнул руки вверх. — Давай попробуем найти компромиссное решение. Не спеши увольняться с работы. Просто смени гнев на милость и помирись со мной на пару часов. Подари мне один маленький поцелуй. Притворись, что я тебе нравлюсь. Давай сыграем в эту игру, а потом каждый из нас пойдет своей дорогой. Зато у тебя сыщутся причины находиться в Нью-Йорке. И у тебя будет выставка. А у меня сыщутся причины отправиться на ранчо. Иначе бабушка не пустит меня на порог. Прости, я выражаюсь достаточно туманно, но ситуация сложная, и мне трудно сразу найти нужные слова. Давай не будем спешить с выводами. Пусть пройдет хоть немного времени. И тогда, когда мы оба успокоимся, мы скажем друг другу, что получилось, а что нет.
— Мне еще никогда не приходилось слышать столь неромантичное предложение! — воскликнула Сидни. — Ты что, специально?
Коул сумрачно посмотрел на нее.
— Я не понимаю, что тебе не понравилось. По-моему, предложение как предложение. Главное, чтобы ты согласилась.
— Ты удивляешь меня, Коул! Вряд ли можно более эффективно заставить девушку почувствовать себя ненужной и нежеланной!
Он жестко посмотрел ей в глаза.
— Моя страсть к тебе, по-моему, никогда не ставилась под сомнение.
Ты разве не понимаешь, что твое предложение — это обычное предложение заняться сексом?
— А ты против?
Сидни ощутила знакомое волнение в груди. На мгновение она даже вознамерилась ответить «да» и уехать с Коулом куда-нибудь подальше. Чтобы остаться с ним наедине и устроить медовый месяц. Но она не могла этого сделать. У них будет только секс без любви, а значит, рано или поздно наступит неизбежный день разочарования. Они расстанутся, и ей придется всю жизнь терпеть эту боль.
— Почему ты молчишь? — настаивал Коул. — Я уверен, ты тоже хочешь меня. Вспомни, как хорошо нам с тобой было вдвоем.
Она отрицательно покачала головой. Ну почему он так мучает ее? Если он еще хоть немного продолжит ее уговаривать, она не выдержит и, несмотря ни на что, согласится. Господи, ну сделай так, чтобы он ушел!
— Сидни, скажи «да». Ты ведь можешь. Хотя бы кивни. Я прошу тебя, согласись выйти за меня замуж.
Пора решаться, поняла Сидни. Если она окажется не в состоянии перебороть свои чувства к Коулу, то сойдет с ума. Ей необходимо отвлечься и чем-нибудь заняться. И самый простой и действенный способ — работа. А если она займется выставкой, то вдобавок насолит Брэдли. Ну что же, не самый худший вариант!
Сидни посмотрела в глаза Коулу.
— Хорошо, — сказала она. — Я выйду за тебя.
— Правда?
— Да, — решительным движением она откинула назад волосы. — В конце концов, пусть жизнь рассудит нас!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Две недели спустя Сидни, хотя и сказала «да» Коулу, все еще обдумывала его предложение. Однако подготовка к свадьбе шла полным ходом.
В результате Сидни так и не пришла к единственно правильному решению. Ладно, пусть будет, что будет. И пусть это будет фиктивный брак, но как же трудно отказаться хотя бы от нескольких дней счастья. Она ведь любила Коула и понимала, что это не только самая сильная, но и единственная любовь в ее жизни!
И вот наконец настал этот волнующий день!
Раздались пленительные звуки музыки, и Сидни оказалась в объятиях Коула. Они танцевали, будто занимались любовью. Каждое движение, каждый жест, каждый вздох рождал ответный отклик в их бившихся в унисон сердцах.
— Расслабься, — прошептал Коул, прижимая Сидни к себе.
— Пытаюсь.
— Подумай о броши, — посоветовал он. — У тебя ведь скоро выставка.
Он поглаживал ее по спине, слегка касаясь ее нежной кожи. Странно, но именно с этим человеком, разбившим ей сердце и лишившим ее надежд на счастливую жизнь, ей было удивительно спокойно.
Заиграла новая мелодия. Они танцевали под нее на ранчо!
— Ты помнишь? — прошептал Коул.
— Нет, — солгала она.
Он наклонился к ее уху, и она почувствовала тепло его дыхания.
— А я помню.
— Перестань! — Ей не хотелось ворошить прошлое. Тогда она еще верила в то, что Коул способен полюбить ее.
— Сейчас не имеет значения то, что произошло, — с трудом произнес он. — Не важно, что я говорил и делал. Этого уже не исправишь. Хочу, чтоб ты знала, ты разрушила тот мир, в котором я жил.
— Коул, — простонала она.
— Я постоянно вспоминаю ту ночь, вкус клубники на твоих губах, растрепанные волосы и наши поцелуи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11