– Что случилось?
– Джулия уехала в Париж. Какой ужас, Пол, я так боюсь за нее! Она же совсем ребенок!
Он привстал на кровати, обнял Николь и погладил ее по голове.
– Послушай, пока нет никаких оснований предполагать худшее.
– Пол, мне нужно наведаться домой…
– Но Эдвард отговаривал тебя, не так ли? Постарайся немного отдохнуть, а утром отправишься к нему.
Николь упрямо покачала головой:
– Нет, Пол, какой там отдых! Я даже думать об этом Не могу.
Застывшая у нее в глазах горечь, сменившая только что светившийся счастьем взгляд, вызывала у него двоякое чувство. С одной стороны, ему было безумно жаль Николь, а с другой – разбирала злость за ее склонность впадать в панику по любому случаю. Этот сукин сын специально позвонил посреди ночи, чтобы как можно сильнее расстроить бывшую жену. Ведь совершенно ясно, что сейчас нельзя ничего поделать и нужно дождаться утра.
А Николь тем временем стала лихорадочно одеваться.
– Ника, успокойся, пожалуйста, – безуспешно пытался образумить ее Пол, – не надо никуда ездить. Не исключено, что он сейчас не один.
Николь на какое-то мгновение застыла, а потом устало плюхнулась в кресло, своей беспомощностью и ранимостью напомнив ему брошенного матерью ребенка. Пол соскочил с кровати и уселся рядом, положив руку ей на плечо.
– В комнате очень холодно, любовь моя, – тихо сказал он, прижимая ее к себе. – Пойдем в постель.
– Извини, что разбудила тебя, – виновато потупилась она, все еще сопротивляясь его настойчивой просьбе. – Тебе сегодня предстоит очень напряженный день.
Если ты хоть немного отдохнешь, то и мне удастся поспать, – продолжал настаивать он, подталкивая ее к кровати. Уложив любимую в постель, он улегся рядом и крепко обнял ее за плечи. Николь подождала, пока он уснет, и осторожно выскользнула из теплой постели. Дурные мысли роились в ее затуманенной голове. Она чувствовала, что дочь оказалась в беде и нуждается в помощи. А кто еще может помочь ей, кроме матери? Она давно подозревала, что с Джулией происходит что-то ужасное, но невзирая на материнский инстинкт почему-то позволила Полу и Эдварду разубедить себя в этом. Она вспомнила тот вызывающе аляповатый наряд, в котором дочь щеголяла дома во время ее последнего визита. Она все видела, все знала и ничего не сделала, чтобы спасти Джулию. «Одна из нас должна наконец повзрослеть!» – прозвучали в ее ушах слова, брошенные девушкой в порыве гнева.
Поначалу Николь не поняла, что она имеет в виду, а теперь все стало на свои места. Речь шла о приобретении сексуального опыта. Можно себе представить, в какую историю вляпалась Джулия, если решила уйти из дома и уехать на край света!
***
– Но, Эдвард, как ты мог не замечать того, что творится у тебя под носом? – почти кричала Николь на пороге детской.
– И ты еще смеешь меня обвинять? – парировал он с не меньшей злостью. – Считаешь, что это я во всем виноват? Черт побери, да ты сама во всем виновата! Думаешь, Джулии было приятно встречаться с друзьями, зная, что ее мать выставила себя на посмешище в качестве легкомысленной любовницы? Я и так сделал все возможное, чтобы смягчить удар, но ты же знаешь, что отец не всегда и не во всем может заменить ребенку мать. Мне казалось, что у нее все нормально…
– Эдвард, сейчас не время препираться и ссориться, – сказала Николь примирительно, принимая на себя тем самым часть вины за случившееся. – Как мы теперь найдем ее? С кем она туда поехала? Хватит ли ей денег, чтобы вернуться домой? – Все эти вопросы она задавала скорее себе, чем мужу. Одна мысль о том, что ее дочь находится за океаном в чужом европейском городе, приводила ее в ужас. Она снова, наверное уже в десятый раз, прочитала записку Джулии.
– Мы, несомненно, очень быстро отыщем ее, – спокойно заявил Эдвард. Его самоуверенный, не терпящий возражений тон немного успокоил Николь, хотя раньше эта манера всегда бесила ее. – Я уже дал поручение своим людям.
– Каким еще людям? – нетерпеливо переспросила Николь, желая получить дополнительные заверения в том, что с Джулией все будет в порядке.
– Частным детективам. Попросил их выяснить, какие именно занятия она посещала в колледже, с кем дружила в последнее время, с кем отправилась во Францию…
– А тебе не приходило в голову, что она специально упомянула про Париж, чтобы сбить нас с толку? – не унималась Николь. – Самое ужасное, что она сейчас может быть где угодно и с кем угодно!
Уймись! – отмахнулся от нее Эдвард. – У меня неплохие связи почти во всех городах Европы, и я готов заплатить любую сумму за полезную информацию. Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, так это вернуться домой, чтобы я сообщил об этом дочери, когда отыщу ее. Думаю, это будет для нее самая приятная новость, как, впрочем, и для меня.
– Нет, Эдвард. Это было бы слишком фальшивое обещание с моей стороны.
– Черт возьми! – гневно проговорил он. – Если с Джулией случится что-нибудь ужасное, Николь, – он сделал паузу и ткнул в нее указательным пальцем, – это будет на твоей совести!
***
С тех пор Николь никак не могла сосредоточиться на своей работе. Уже третий раз за сегодняшний день она звонила в офис Эдварда и наконец-то застала его на месте.
– К сожалению, пока никаких новостей, – сухо ответил он. – Прошло еще очень мало времени. Но мне все же удалось выяснить, что она посещала лишь утренние занятия в колледже.
– Ты хочешь сказать, что все это время она нам врала? – оторопела Николь, до боли сжав телефонную трубку.
– А что тут удивительного? Ведь ты сама подала ей хороший пример.
– Нет, я никогда не врала ей.
Как сказать! – ехидно заметил он. – Ты просто не сообщила ей правду с самого начала. Да и мне, кстати, тоже. Значит, Джулия не врала нам, она просто не захотела сказать правду, вот и все. Она не сказала, сколько пропустила занятий, где проводила все это время и так далее И тому подобное. И вообще, я сейчас очень занят, так что перестань трезвонить мне каждую минуту и отрывать от работы. Если будут какие-то новости, я дам тебе знать.
***
Энн пришла на премьеру Пола вместе с его отцом. Николь поначалу обрадовалась, увидев подругу в толпе поздравлявших, но потом сникла, вспомнив, что от прежней их дружбы не осталось и следа. Том и Джанет Маркхэм перехватили ее грустный взгляд и решили немного успокоить.
– Думаю, она примет твои поздравления, – тихо прошептал ей на ухо Том, но Николь имела все основания сомневаться в этом. Уж слишком далеко она зашла в своих отношениях с Полом, чтобы Энн с легкостью простила ее.
Все места в зале были заняты, правда, на сей раз не присутствовал никто из светил, которых обычно приглашала Энн. В основном здесь были молодые музыканты, коллеги Пола и его самые близкие друзья, среди которых самое почетное место отводилось Фреду Феликсу, довольно известному композитору, учителю Пола и преподавателю музыки Йельского университета.
Когда прозвучали первые ноты, Николь позабыла обо всем на свете. Конечно, она много раз слышала отдельные части композиции, но всю целиком слушала сейчас впервые. Чарующие звуки мелодии поглотили все ее внимание, а в душе подсознательно росла гордость за любимого человека.
Финал пьесы публика встретила восторженно: все встали и долго аплодировали музыкантам, не давая им возможности покинуть сцену. Николь тоже аплодировала до боли в ладонях, радостно обнимала Тома и Джанет, но при этом наотрез отказалась выйти на сцену, так как опасалась столкнуться там со своей бывшей подругой.
А когда зрители стали медленно покидать концертный зал, она краешком уха уловила обрывки разговоров.
– Нет, что ни говори, он настоящий композитор, а не просто исполнитель!
– Какая колоссальная энергия! Именно поэтому его пьеса звучит так грандиозно.
– А сколько в ней сюрпризов… какое разнообразие звуков… какая чудная гармония!
После концерта они отправились на квартиру одного из друзей Эла, где тот решил устроить небольшой ужин по поводу успешного выступления сына. Николь все время держалась с Томом и Джанет, довольствуясь теплой улыбкой Пола, которой тот то и дело одарял ее. Они еще раньше договорились о том, что она будет находиться поодаль, чтобы не возбуждать любопытство некоторых гостей.
Между тем Эл, улучив момент, подошел к Николь и обнял ее за плечи.
– Ну как, малышка, что ты думаешь о своем парне?
– Восхитительная композиция, Эл! Слушай, если Энн увидит, что ты разговариваешь со мной…
– Не увидит, – заверил ее тот. – Она слишком занята обольщением Сэма Райта из «Тайме».
Спустя какое-то время Пола уговорили выступить с короткой речью. Николь слушала его с замиранием сердца и жадно впитывала каждое слово, но внезапно ее охватило горькое чувство обиды. Если бы они были ровесниками, то она сейчас сидела бы рядом с ним и открыто восхищалась его талантом.
– …а еще я хочу сказать большое спасибо своей бабушке Генриэтте, а также родителям, которые проявили недюжинное терпение и, по-моему, передали мне свой почти безупречный музыкальный вкус…
Николь украдкой взглянула на Энн и увидела, что та побагровела от столь расплывчатой благодарности. Ей, конечно, хотелось бы, чтобы сын выделил ее заслуги особым образом, а не просто упомянул о матери вкупе с остальными.
– И наконец, я хочу выразить особую признательность человеку, которые вдохновлял меня все последние месяцы и который достиг еще большего совершенства в своей области. Человек этот всегда понимал меня, во всем поддерживал и, как я уже сказал, вдохновлял на новые творческие искания. Это мой верный и преданный друг Николь Ди Кандиа!
Когда комната взорвалась громкими и на удивление единодушными аплодисментами, Николь густо покраснела и смущенно потупила взгляд. К счастью, Пол сразу же переключил внимание гостей на своего учителя Фреда Феликса, и Николь, справившись с собой, посмотрела по сторонам. Оказалось, что в глубине комнаты застыла в гневе монументальная фигура Энн. Пунцовая от негодования, она, казалось, готова была стереть с лица земли свою бывшую подругу.
***
– Пол, ты же обещал мне, – жалобно говорила Николь, когда они уже готовились ко сну. Мысли ее мешались, а от выпитого шампанского голова и вовсе шла Кругом. – Неужели ты не понимаешь, что любая демонстрация романтической связи со мной сослужит тебе дурную службу?
– Прекрати сейчас же! – с наигранной строгостью произнес он и нежно обнял Николь за талию. – У меня с тобой действительно романтическая связь, и я чрезмерно горжусь этим.
– Да, но твоя мать так посмотрела на меня, что…
– Тем хуже для нее. Она пожала десятки рук и с удовольствием купалась в лучах славы своего сына. И потом, без денег моего отца ни о какой премьере и речи быть не могло. – Пол расстегнул рубашку и стал медленно раздеваться. – Она не такая уж бескорыстная, какой хотела казаться все эти годы.
– А кто может похвастаться абсолютным бескорыстием? – тихо произнесла Николь и понуро опустила голову, неожиданно вспомнив свою размолвку с Джулией.
Пол пристально взглянул на нее.
– Выше голову, Ника. Не надо портить мне настроение в такую чудную ночь. Присутствовавшим действительно понравилась моя музыка, разве не так?
– Разумеется, дорогой, а мне больше всех. Все было чудесно и, главное, доступно даже для такого далекого от мира музыки человека, как я.
– Я очень надеялся на это. В разговоре с Сэмом Райтом я сказал, что мне не хотелось бы играть только для самого себя и для небольшой группы сведущих в музыке людей. Поэтому аудитория для меня – главный стимул.
Николь и впрямь была рада, что все удалось и что Пол снова заявил о себе, как о талантливом и подающем надежды композиторе. Однако в постели на нее вновь нахлынуло неистребимое чувство вины за все, что случилось с Джулией. Она отсутствовала уже больше недели, и, несмотря на все усилия Эдварда, никакой путной информации о ней из Европы не поступало. Николь не в состоянии была наслаждаться сексом, в то время как ее дочь, возможно, страдала от одиночества, голода или, не дай Бог, подвергалась опасности. Возможно, она больна и взывает о помощи или находится на грани смерти. О самом худшем Николь просто старалась не думать.
Пол, словно догадавшись о тайных мыслях любимой, перестал ласкать ее и перевернулся на спину.
– Прости меня, Пол, – виновато прошептала Николь, – ты здесь ни при чем. Просто Джулия не выходит у меня из головы.
– Я знаю, – мягко промолвил тот, целуя ее пальцы. – Мне бы очень хотелось помочь тебе, но я ума не приложу как. Остается только надеяться на лучшее и ждать.
В ту ночь Николь приснилось, что она поехала в Париж и без устали бродила там по улицам, спрашивая прохожих, не приходилось ли им видеть ее дочь.
– Толстая грязная корова! – зло бросила ей вслед одна женщина, которая чем-то напоминала ее бывшую подругу Энн. И вдруг она увидела дочь на высоком холме Монмартра. Николь крикнула ей, чтобы Джулия остановилась, но та продолжала свой путь, не обращая никакого внимания на крики матери. Николь попыталась догнать ее, но ноги отказывались подчиняться. А потом фигура дочери стала быстро удаляться, пока совсем не исчезла за горизонтом. Ее маленькая трехлетняя Джулия исчезла навсегда, не оставив и следа. Николь же изо всех сил карабкалась на вершину холма и наконец достигла ее. Перед ней зияла черная тьма. «Джулия, Джулия!» – что есть силы закричала она и проснулась в холодном поту.
Пол нежно погладил ее по щеке, утирая горючие слезы. Николь еще крепче прижалась к нему и лежала так до самого утра.
Утром она первым делом позвонила Эдварду, но в офисе ответили, что он уехал в Париж.
***
Эл громко зачитывал Энн отрывки из газетного сообщения:
– «…в высшей степени волнующая премьера молодого композитора и флейтиста Пола Лурье… чарующая мелодия… насыщенные эмоциональными тонами композиции… бескомпромиссно романтическая музыка без какой бы то ни было тени подражания…»
Энн сидела на кухне, поглощая чашку за чашкой черный крепкий кофе и куря сигарету за сигаретой. Ее несказанная радость по поводу несомненного успеха сына омрачалась лишь тем грустным обстоятельством, что в своем публичном признании он выделил именно Николь в качестве главного вдохновителя. Так несправедливо обойтись с матерью, которая воспитывала его с пеленок и все силы отдавала его музыкальному образованию! Да, его музыка была поистине прекрасной, но только благодаря матери, а не какой-то там шлюхе.
– Ты слушаешь меня, дорогуша? – вернул ее к действительности Эл. – Райт называет его одним из самых одаренных молодых композиторов, музыка которого пронизана определенной эмоциональной напряженностью и в то же самое время отличается поразительной элегантностью…
Энн была так возмущена поведением сына, который поставил ее на одну доску с отцом, что даже не нашлась с ответом. И это после того, как она поднялась к нему за кулисы, по-матерински обняла его и поцеловала, прощая ему все-все, хотя, конечно, его извинения были совершенно неадекватны проступку.
Интересно, а что бы написал по этому поводу Бернард Лэсситер, если бы присутствовал на премьере? К сожалению, он проигнорировал приглашение и даже не ответил на ее письмо с многочисленными извинениями.
Кроме того, Энн была крайне расстроена тем обстоятельством, что Том и Джанет, которых она всегда считала своими лучшими друзьями, подошли к ней с поздравлениями, несмотря на то что две минуты назад мило ворковали с этой мерзавкой Николь. Правда, они предпочли деликатно не упоминать о ней, но это дела не меняет. Энн давно уже подозревала, что они тайно подмазываются к этой так называемой знаменитости, надеясь, видимо, что какая-то ничтожная часть ее славы рано или поздно перепадет и им.
Она видела, как Николь посмотрела на нее, надеясь, видимо, что Энн улыбнется, простит ее и по-дружески поцелует со словами: «Все нормально, дорогая». Как бы не так! Уж Николь-то никогда не видать такого триумфа, как бы она ни старалась.
– Она выглядела просто ужасно! – неожиданно прервала она бывшего мужа. – Я, конечно, не желаю бедной Джулии никаких несчастий, но если Николь никогда больше не увидит свою дочь, это послужит ей хорошим уроком. Откровенно говоря, она недостойна иметь дочь.
– Боже мой, Энн, что ты плетешь?! – изумился Эл после некоторого оцепенения. – Никогда не думал, что ты можешь быть такой черствой и жестокой. Вспомни свои слова, сказанные совсем недавно. Ты говорила, что Николь нанесет непоправимый урон музыкальному творчеству Пола, а вышло все наоборот, в чем совсем нетрудно было убедиться на премьере. Неужели она не заслужила хотя бы малейшего снисхождения?
Энн, вскочив с места, побагровела от ярости.
– Если ты намерен защищать ее, то можешь убираться ко всем чертям!
Эл обиженно поджал губы и с шумом скомкал газету.
После выступления Пола на ужине Энн просто обезумела от ненависти и обиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35