«Исповедь гейши»: Эксмо; Москва; 2001
ISBN 5-04-007763-7
Аннотация
Профессия японской гейши окутана для нас тайной, приоткрыть которую нам помогут мемуары Кихару Накамура.
Молодые годы она провела в качестве гейши в «веселом квартале» Токио, затем вышла замуж за вполне благополучного дипломата и уехала с ним в Калькутту, где ей пришлось исполнять роль японской Маты Хари. Вторая мировая война разлучила ее с мужем, и, когда ей пришлось самой заботиться о пропитании своей разросшейся семьи, Кихару приняла решение перебраться в Америку.
Страна огромных возможностей дала ей все, о чем она мечтала: любовь, независимость, уважение, дружбу со многими известными людьми.
Эмоциональное и искреннее описание яркой, незаурядной женской судьбы сделало книгу «Исповедь гейши» бестселлером во многих странах.
Кихару Накамура
Исповедь гейши
Что побудило меня написать эту книгу
Нью-Йорк, летние каникулы 1982 года.
Каждый год в конце июля меня неизменно посещает многочисленная японская поросль — сыновья, дочери, племянники и племянницы моих близких приятелей. Среди них были и такие, кто целых три года приходил ко мне с одним заплечным мешком. Моя двухкомнатная квартира превращалась в своего рода летний лагерь, где все спали вповалку на татами.
«Вас тут как сельдей в бочке», — шутила я. Но, поскольку они чувствовали себя замечательно, была довольна и я.
Среди молодежи была Юмико, удивительно милая девушка. Она бывала у меня каждый год. Она окончила двухгодичные курсы и теперь работала.
— В Нью-Йорк приезжает мой друг, — объявила мне моя дорогая Юмико. — Хироси — иллюстратор. Я сказала ему, что еду в Нью-Йорк, и он решил по возвращении из Европы завернуть сюда на пару дней.
Итак, приятель Юмико приехал в Нью-Йорк. Он оказался очень симпатичным юношей. Несмотря на свою профессию, он еще был почти без средств, так как был еще слишком молод. Поскольку Хироси еще нигде не остановился, я предложила ему ванну, затем накормила его, а после решила помочь устроиться в гостинице. Но мест нигде не оказалось.
— Ничего страшного. Ты можешь переночевать у меня, — предложила я ему.
Юмико и я легли в передней комнате, а ее приятель Хироси — в задней, которая, собственно, была моей спальней.
Через пять дней в Нью-Йорк приехал старший брат Хироси, который был редактором в издательстве. В отличие от Хироси для него издательство забронировало номер в гостинице. В своем выборе фирма руководствовалась дешевизной — гостиница располагалась в довольно злачном месте, вероятно, и находиться там было небезопасно. Поэтому мы решили подыскать другую комнату, но ничего не вышло.
Я чувствовала себя в роли «заботливой наседки» и посчитала, что невелика разница, ночуют у меня два или три человека. Я поселила брата Хироси вместе с ним в задней комнате.
Сам брат, господин Уэмура, вел дела издательства в Нью-Йорке. Он должен был вести переговоры с писателями и уходил рано утром. Когда Хироси, его брат и Юмико возвращались, мы проводили вечера в беседах. Господин Уэмура проявил профессиональный интерес к тому, что говорила я.
— Вы очень увлекательно рассказываете. Не хотите ли это изложить на бумаге?
— Нет, что вы, — отмахнулась я. — Чесать языком — это я еще могу, но царапать пером — увольте.
— А вы все же попытайтесь. Мне кажется, что вышло бы весьма любопытно, — горячился он. — Представьте, будто бы пишете письмо на двух-трех страницах. Ведь с письмом вы справитесь?
— Ну, письма я все же могу писать, но из меня выйдет неважный сочинитель. Да я об этом и не думала, — возразила я.
— Все же напишите-ка мне письмо, если у вас появится такое желание.
Юмико и Хироси вернулись в Токио раньше господина Уэмуры, не успевшего еще завершить свои дела. Среди постоянных хлопот о письме я вовсе забыла.
Однажды вечером мне позвонил приятель. Господин Синдо, художник, был очень взволнован и настаивал на встрече в ближайшую субботу. Его тон меня немного удивил. Обычно он спрашивал, найдется ли у меня время, но на этот раз он чуть ли не приказывал. Затем к телефону подошла его жена и также стала настаивать.
Она подробно объяснила, что у них есть давний приятель, глава известного нью-йоркского издательства. Этот близкий друг и его супруга — поклонники всего японского. Они собрали ценную коллекцию японских картин, керамики и лаковых миниатюр, которые я позднее увижу. Эта супружеская пара совсем недавно приступила к строительству дома в японском стиле в пригороде Нью-Йорка. Для изготовления татами, раздвижных дверей и резных украшений они пригласили мастеров из самой Японии.
По завершении строительства дома они хотели устроить своего рода новоселье в японском духе. Мак, секретарь домовладельцев, уже договорился с одним известным японским рестораном. Прислуга должна была быть в кимоно. Хозяйка же наряду со званым обедом захотела устроить японское представление.
Мак знал японку, играющую на кото, и хотел пригласить ее.
— Да, этот продолговатый инструмент с множеством струн я видела в кино и на картинах и слышала, как он чудно звучит, — согласилась хозяйка. — Но мне никогда еще не доводилось слышать сям исэн и наблюдать японский танец. Возможно, есть умеющие играть на ся-мисэне, танцевать и как-то изъясняться по-английски.
— У меня есть подруга, в прошлом настоящая симба-си-гейша. Она может изъясняться по-английски и в состоянии ответить на вопросы гостей. Как мне представляется, это то, что надо, — предложил ей художник Синдо.
На следующий же день после полудня секретарь Мак представил супругам исполнительницу на кото. Та потребовала весьма высокую плату и согласилась исполнить на званом обеде два номера. Когда все было оговорено, она спросила по-японски, будет ли кто-то еще выступать, помимо нее.
— Да, мы собираемся пригласить нашу приятельницу Кихару из Симбаси, бывшую некогда гейшей, — ответил господин Синдо.
— Однако мне было бы неприятно сидеть рядом с проституткой. Прошу, откажите ей, — потребовала исполнительница на кото.
— Похоже, вы просто не представляете, что такое симбаси-гейша. Откуда вы вообще родом? Я не позволю, чтобы мою лучшую подругу оскорбляла какая-то деревенщина! — яростно обрушился на нее господин Синдо.
— Для меня японка, презирающая других японцев, не представляет интереса, — заявил хозяин, когда ему рассказали о произошедшей стычке. Таким образом, исполнительнице на кото было отказано. По этой причине столь срочно потребовалось мое выступление. Этим и объяснялся взволнованный тон самого господина Синдо.
Вечером я принесла свой сялшсэн. Сам инструмент родом из Египта, откуда он с декой из змеиной кожи попал через Индию в Китай, а оттуда в Японию. В Америке к нему относятся не очень хорошо, так как люди здесь воспринимают кошек как домашних животных, а сямисэн впоследствии стали обтягивать кошачьей кожей. Я сыграла инструментальные прелюдии «Таки-нагаси» и «Тикумагава», а также «Танец цветов». По просьбе я исполнила еще кое-что из первого акта оперы «Мадам Баттерфляй». Публика была в восторге. После званого обеда я переоделась и станцевала танец с опахалом «Весенние страдания», где роль рассказчика взял на себя господин Синдо. Так как я могла ответить на различные вопросы гостей, те были весьма довольны, да и я сама неплохо развлеклась.
Потом меня стала угнетать одна мысль: никак не выходило из головы замечание той исполнительницы на кото, что она не желает сидеть рядом с проституткой. Если бы мы с ней были знакомы и я сама или мое поведение могли бы оказаться для нее неприятными, я бы это поняла. Но мы никогда не встречались. Тем не менее она обозвала меня проституткой, поскольку я была гейшей. Здесь уже была затронута честь симбаси-гейши. Пусть она и была деревенской простушкой, но ведь многие японцы и американцы неверно представляют себе занятие гейши.
Я решила обязательно написать и объяснить людям, что же такое симбаси-гейша, чтобы остальной мир не презирал нас. Ради моих старших подруг и сменивших нас молодых гейш мне хотелось рассказать, что же в действительности представляют собой гейши. Я стала писать господину Уэмуре письма на двух-трех страницах, которые тот собирал, и из них выросла книга «Мемуары гейши», которая была очень хорошо принята в Японии. Затем я опубликовала вторую часть, о послевоенном времени.
Я рада, что в прошлом году был снят телевизионный фильм, а исполнительница главной роли Огиномэ Кэйко получила приз. Она прекрасно сыграла героиню Кихару в молодом возрасте.
Но дело на этом не закончилось. Пятого июня прошлого года поведанная мной история была выведена на подмостки театра «Симбаси». Опять же заглавную роль с присущим ей блеском исполнила Огиномэ Кэйко. Вместе с Мицутани Ёсиэ и Намино Курико она растрогала публику до слез.
Мои старшие приятельницы из Симбаси присутствовали на представлении в полном составе. Они делились впечатлениями: «Она как две капли воды похожа на юную Кихару» или «Своим бесстрашием и невинностью она вылитая Кихару». В газетах и журналах наши фотографии были помещены рядом.
Хотя я прежде и слыхом не слыхивала о писательском деле, теперь благодаря случаю исполнительницей на кото впервые в своей жизни нашла в нем удовольствие. Никогда не знаешь, где приобретешь, а где потеряешь.
Однако почему добропорядочные жены видят в гейшах своих заклятых недругов? Мне самой редко приходилось сталкиваться с плохим отношением ко мне сородичей как в Японии, так и в Америке только из-за того, что я некогда была гейшей, но тем не менее ощущаю это предубеждение.
«Если узнают, что моя мать была гейшей, это повредит моей карьере. Окружающие не оставят меня в покое», — все еще говорит мой сын. Чтобы добиться высокого положения на государственной службе, приходится публично отрекаться от собственной матери. Если я, как бывшая гейша, мешаю его карьере, значит, это вредит и моей снохе. Это заставляет меня страдать. При виде американской непредубежденности (как иначе отнеслось ко мне там мое окружение!) совершенно непонятным мне становится как выпячивание значимости школьного воспитания, так и застарелое презрение к прежним гейшам в Японии.
В Америке женщину признают как личность по ее заслугам, даже если она была некогда гейшей. Как долго еще японцы будут цепляться за свои нелепые предрассудки? Японская молодежь уже начинает проявлять значительно большее понимание. Я была бы счастлива, если кто-то благодаря моей книге расстанется со своими предрассудками в отношении гейши.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Утро в «веселом квартале»
Каждое утро хозяин ресторана с гейшами «Хана-масуи», облачившись в полосатый, подбитый ватой халат, поливал горшечные растения у входа в свое заведение.
Обычно «отцы» ресторанов с гейшами оказываются сонями. Но вот его я видела по дороге в школу уже на ногах в половине восьмого утра. Летом на нем было короткое кимоно и холщовые штаны или же вообще одна набедренная повязка, а на плечи было наброшено влажное полотенце. В холодное время года он облачался в упомянутый стеганый халат или в ночную рубашку с накинутым сверху широкополым жилетом.
Время от времени он даже собственноручно подметал улицу метлой, хотя под его началом, конечно, было много прислуги и утибако — так называют горничных, которые помогают гейшам при одевании.
Бонсай — вот что было его всепоглощающей страстью. Стоило весной проглянуть по утрам солнцу, как он с гордостью начинал приводить их в порядок у изгороди. Он обмакивал в настой из табака кисточку и касался ею чуть ли не каждого листочка дерева, даже если то было величиной с рисовое зерно.
Тогда, в начале эры Сева, еще не было и в помине пестицидов вроде ДДТ. Табачный настой служил средством борьбы с вредителями бонсая.
Наш квартал относился к кёкати — лицензионному кварталу (простой народ называл его «веселым»). А это значило, что там могут работать рестораны с гейшами и чайные домики. К подобным особым кварталам в Токио тогда относились Ямасиро-тё, Ха-тикан-тё, Сигараки-дзиммити и Компару-симми-ти — названия, которые часто встречаются в романах Идзуми Кёка или Нагаи Кафу. Ныне они примерно соответствуют области восточнее и западнее шестого, седьмого и восьмого кварталов Гиндзы. Прежде они стояли особняком.
Весь канал Сандзиккэнбори был запружен плавучими ресторанами, которые теснились там уже с эпохи Эдо. Неподалеку, рядом с театром «Симбаси» и вблизи храма Хонган в районе Цукидзи, располагались солидные рестораны, которые вмещали более сотни посетителей.
Мой путь в школу пролегал мимо бесчисленных, обступающих друг друга заведений с гейшами, стоянок рикш, купален и парикмахерской, знаменитой своими национальными японскими прическами. Переулочки были запружены лавками, торгующими необходимыми для гейш товарами вроде украшений для волос, белой пудры, губной помады и дамских сумочек. Помимо этого, здесь можно было найти даже специализированные магазины, где продавались гэта и особые зонтики для гейш от солнца либо дождя. На углу восьмого квартала располагалась контора работников заведений с гейшами — союза гейш.
Около половины восьмого, в квартале все еще царил ночной покой. Лишь скрип повозки молочника изредка нарушал полную тишину. После ночного дождя на изгороди можно было увидеть пару сохнущих черных тэта или же под навесом у самого входа полощущиеся на ветру таби и воротнички для кимоно.
Мне тогда было семнадцать, я носила матроску и длинную косу. Чаще приходилось спешить, не оглядываясь по сторонам. Но когда я проходила мимо «Ханамасуи», то порой смотрела на хозяина заведения.
Конечно, я была ему знакома, однако он постоянно был занят своим делом: либо подметал улицу, либо возился со своими любимыми бонсай. Он и не мог представить, что молодая девушка с уложенной вокруг головы косой была гейшей Кихару, с которой тот так часто непринужденно болтал в лифте конторы гейш.
В седьмом квартале, что в западной части Гинд-зы, как раз позади современного здания Кэйкиндзо-ку, располагалось издательство «Народная газета». Напротив же находилась купальня Компару-ю. Там работал один сансукэ, то есть банщик, который внешне походил на актера Такада Кокити.
Насколько я знаю, в других кварталах сансукэ терли посетителям лишь спины, но в квартале гейш они прислуживали нам при мытье волос и бритье шеи. Многие молодые гейши посещали именно эту баню. Моя подруга Томака через день отправлялась туда мыть голову, так что ее кожа на голове буквально горела.
Слева от купальни держал свое заведение торговец сакэ Насимура, где наряду с сакэ он торговал древесным углем и дровами. Госпожа Насимура прежде была утибако в большом ресторане с гейшами «Каватацунака». В непосредственной близости располагалось еще четыре или пять подобных заведений, а немного дальше, с правой стороны, был прелестный ресторанчик, славящийся жареными сардинами. Поскольку сам владелец некогда работал корреспондентом большой ежедневной газеты «Асахи Симбун», ресторан был излюбленным местом журналистов, актеров и литераторов.
Ресторан существует и поныне, и, как мне известно, им заведует его сын, господин Кигэн.
Мы жили как раз напротив лавки Насимуры, торгующей сакэ. Каждое утро я шла отсюда пешком к вокзалу Симбаси и поездом отправлялась в Отяно-мидзу. Оттуда уже было рукой подать до «Первой языковой школы» в районе Хонго-Кинсукэ. Всякий раз, выходя в Отяномидзу, я попадала в круговорот прибывших на работу загородников, так что в этот час пик каждое утро мне встречались одни и те же лица. Со временем я стала здороваться с некоторыми людьми, встречая их на платформе, на выходе или же перед самим вокзалом.
Среди них был и Ота Сабуро, работник внешнего ведомства. У него был старший брат, Ота Итиро, который также состоял на службе в министерстве иностранных дел, в азиатском отделе.
Они часто бывали на приемах, которые устраивало их ведомство. Кроме того, я виделась с Сабуро чуть ли не каждое утро. Но я всегда потупляла взор, пытаясь быстро прошмыгнуть мимо, чтобы не встретиться с ним случайно глазами.
Как раз накануне вечером я повстречала его на приеме в Ямагути, где была одна молодежь. Мы все — и гости и гейши — чудесно повеселились.
На следующее утро мы столкнулись лицом к лицу при выходе с перрона, и у него появилось такое выражение на лице, как и у хозяина заведения «Ханамасуя», словно я ему знакома. Ничего удивительного, ведь мы весь прошлый вечер проболтали, и он подтрунивал надо мной:
— Малышка Кихару, ты еще так юна, а уже неплохо зарабатываешь. Ты бываешь чуть ли не на каждой вечеринке. Определенно, у тебя большие сбережения.
— Что верно, то верно. И я заработаю еще больше и с этим приданым выйду замуж.
— Вот и чудесно, выходи за меня!
— Правда? Вы хотите жениться на мне? Тогда я со всем своим приданым перейду к вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43