Бизнес свой Гомер начал с пяти сотен деревянных ящиков, в которых обычно возят стеклотару, и полугаллонной коробки с грибными спорами, заказанной по почте. Общая сумма инвестиций составила шестнадцать долларов. Ящики Гомер спер с заднего двора “Экономичного Гипермаркета” – один за другим он таскал их несколько недель, которые потребовались ему для изучения популярной брошюры “Грибы на радость и выгоду”, изданной Министерством сельского хозяйства США.Наполнив ящики влажным торфом и расставив их по полу пещеры, Гомер рассыпал сверху споры и стал ждать, когда из них вырастут денежные знаки. Не учел он только одного – скорости роста грибов (эту часть брошюры он пролистнул). Через несколько дней он оказался в пещере, набитой грибами, без рынка сбыта и денег для того, чтобы нанять сборщиков.Решение проблемы Гомеру подсказала другая правительственная брошюра под названием “Ферма самообслуживания”, по ошибке попавшая в тот же конверт, что и “Грибы на радость”. Гомер истратил последнюю десятку на объявление в местной газете: “Грибы. 50 центов за фунт. САМ-СОБИРАЙ. Тара ваша. Дорога на Старый Ручей, с 9 до 17 каждый день” . * * * Изголодавшееся по грибам население Хвойной Бухты повалило в пещеры толпами. Грибы вырастали снова, не успевали их собрать. Деньги потекли рекой.Первую прибыль Гомер потратил на покупку генератора и гирлянды освещения для пещер, прикинув, что продлив рабочее время до вечера, пропорционально увеличит и доходы. Стратегия бизнеса оказалась бы очень разумной, если б летучие мыши в знак протеста не подняли свои мохнатые головы.В дневное время мыши спокойно висели вверх тормашками на потолке, пока внизу Гомер управлял своим предприятием. В первый вечер продленного рабочего дня они проснулись и обнаружили, что родной дом залит светом, и всюду хозяйничают ярко освещенные грибники. И тут мышиное терпение лопнуло.Когда зажгли свет, в пещере оставалось еще человек двадцать. Через секунду все пространство над ними превратилось в один сплошной ураган визжащих, мохнатых летучих грызунов. Спасаясь бегством, одна женщина упала и сломала себе бедро, а другая попыталась извлечь мышь из прически, и та ее покусала. Туча тварей вскоре растворилась в ночи, а на следующий день их сменила такая же туча тварей наземных – адвокатов.И эти твари выиграли суд. Бизнес Гомера был уничтожен, летучие мыши теперь могли спать спокойно.Гомер Стайлз впал в депрессивный запой в “Пене дна”. Четыре дня он не вылезал из тумана ирландского виски, потом у него кончились деньги, и Мэвис Сэнд отправила его на заседание Общества анонимных алкоголиков. (Мэвис могла на взгляд определить, когда человек опускается на самое дно, – ей не было нужды черпать воду из пересохших колодцев.)Гомер пришел в себя в конференц-зале Первого национального банка – он стоял перед всем честным собранием и рассказывал свою историю. Так случилось, что среди публики находился некий юный сёрфер, называвший себя Сквозняком, – он попал сюда по приговору суда за то, что в дымину пьяным въехал на “фольксвагене” 62-го года прямо в полицейский крейсер и оперативно изверг содержимое своего желудка на ботинки производившего задержание офицера.История фермера пробудила в юном сёрфере дух предпринимательства, и после собрания он зажал Гомера в углу в деловым предложением.– Гомер, а как насчет срубить тугую капусту и повыращивать волшебные грибы?На следующий день фермер с сёрфером уже таскали в пещеры мешки навоза, заваливали им дерн и разбрасывали споры совершенно иной разновидности.По уверениям Сквозняка, их урожай должен был разлетаться по десять-двадцать долларов за унцию, а не по пятьдесят центов за фунт, которые Гомер получил за свои последние грибы. Гомер пришел в восторг от такой перспективы разбогатеть. И он бы разбогател. Если бы не летучие мыши.День сбора урожая приближался, и Сквозняку пришлось взять на плантации отпуск без содержания, чтобы отсидеть выходные в окружной тюрьме (это был его первый срок из пятидесяти – судью совершенно не развлекли заблеванные ботинки офицера полиции, представленные в суде как доказательство). Перед тем, как отбыть, Сквозняк заверил Гомера, что в понедельник обязательно вернется и поможет ему с сушкой и сбытом продукции.Тем временем, у покусанной дамы началось бешенство. В пещеры отрядили агентов по надзору за дикими животными, чтобы они уничтожили колонию летучих мышей. Агенты прибыли на место и обнаружили Гомера Стайлза – тот сидел на корточках над грядкой с психеделическими грибами.Агенты предложили Гомеру просто встать и выйти из пещеры, но фермер отказался, и агенты связались по рации с шерифом. Гомера увели из пещеры в наручниках, агенты по надзору за дикими животными ушли самостоятельно, набив карманы грибами, а летучие мыши остались в тишине и покое. Когда Сквозняка в понедельник выпустили, он понял, что пора поискать другую аферу.Через несколько месяцев заключенный тюрьмы штата Калифорния в Ломпоке Гомер Стайлз получил письмо от Сквозняка. Листок бумаги был покрыт тончайшей желтоватой пылью. Письмо гласило: “Мне жаль, что тебя замели. Надеюсь, мы похороним топор войны”.Гомер похоронил вместо этого письмо – в коробке из-под обуви, которую держал под своими нарами, – и последующие десять лет провел в относительной роскоши, живя на прибыли, получаемые от продажи психеделических грибов другим заключенным. Свой урожай Гомер попробовал только однажды – и поклялся ни за что в жизни больше не притрагиваться к грибам. В галлюцинациях ему привиделось, что он тонет в океане летучих мышей. 35Плохие парни, хорошие парни Рэчел кинжалом рисовала какие-то знаки на земляном полу пещеры, когда услышала, как что-то прошелестело у нее над ухом.– Что это? – спросила она.– Летучая мышь, – ответил Цап. Он был по-прежнему невидим.– Пошли наружу, – сказала Рэчел. – Вытащи их отсюда.Эффром, Аманда и Дженни со связанными руками и ногами сидели под стенкой. Рты у них были заткнуты кляпами.– Я не понимаю, почему нельзя было подождать у тебя в хижине, – буркнул Цап.– Есть причины. Помоги мне вытащить их отсюда. Ну?– Ты боишься летучих мышей? – спросил Цап.– Нет, просто я чувствую, что этот ритуал нужно провести на открытом воздухе.– Если у тебя с летучими мышами проблема, тебе очень понравится, когда ты увидишь меня. * * * В четверти мили от пещеры Август Рассол, Трэвис и Джан Ген Джан поджидали на дороге Говарда и Роберта.– Думаете, получится? – спросил Трэвис.– Почему ты меня спрашиваешь? – отозвался Рассол. – Я знаю меньше, чем вы двое. Получится у нас или нет, зависит, главным образом, от твоей убедительности.– Давайте все еще раз повторим?Рассол посмотрел на часы.– Давай дождемся Роберта и Говарда. У нас еще есть несколько минут. И мне кажется, не вредно будет немного опоздать. Для Цапа и Рэчел ты – единственная добыча в этом городе.В тот же миг послышался скрежет сцепления; они повернулись и увидели, как старый черный “ягуар” Говарда сворачивает на грунтовку. Машина остановилась за грузовиком Рассола. Парочка вылезла, и Роберт начал подавать Рассолу и Трэвису разные штуки с заднего сиденья: сумку с камерой, тяжелый штатив, длинный алюминиевый тубус с объективом и, наконец, охотничье ружье с оптическим прицелом. От ружья Рассол отказался.– Это еще зачем?Роберт выпрямился с ружьем в руке.– Если мы увидим, что ничего не получается, то выведем оттуда Рэчел, пока она не получила власть над Цапом.– И чего мы добьемся? – спросил Рассол.– Так ведь власть над демоном останется у Трэвиса.– Нет, – ответил Трэвис. – Так или иначе, но все закончится сейчас, и стрелять мы ни в кого не будем. Мы здесь для того, чтобы убийства прекратились. Кто может поручиться, что власть Рэчел над Цапом будет меньше моей?– Но ведь она не знает, во что впуталась. Ты же сам сказал.– Если Рэчел получит над ним власть, Цап должен будет ей обо всем рассказать, как рассказывал мне. Но я, по крайней мере, от него освобожусь...– А Дженни погибнет, – перебил Роберт.– Ружье остаётся в машине, – веско сказал Август Рассол. – Будем действовать, исходя из уверенности, что у нас все получится. И точка. В других условиях я бы предложил сомневающимся уйти сразу, но сейчас, чтобы все получилось, нам нужны все.Рассол оглядел группу. Все ждали.– Ну, что – сделаем?Роберт швырнул ружье на заднее сиденье.– Тогда – за работу. Трэвис, ты должен выманить их из пещеры. Потом берешь заклинание и держишь его на виду, чтобы Роберт успел сфотографировать. Кроме этого, ты должен доставить нам подсвечники – лучше всего, если их принесут Дженни и Эллиоты.– Цап и Рэчел на это никогда не согласятся. Зачем мне переводить им заклинание, если у них не будет заложников?– Тогда выставь им такое условие. Сыграй, как только можешь. Может, хотя бы кого-то одного удастся услать вниз.– Если я выставлю условием подсвечники, они что-нибудь заподозрят.– Блин! – простонал Роберт. – Ничего не выйдет. Вообще не понимаю, как я мог подумать, что из этого что-то получится.Пока они спорили, джинн помалкивал, но теперь шагнул в кружок.– Отдай им то, чего они желают, – сказал он. – Как только женщина получит власть над Цапом, им будет не до подозрений.– Но Цап убьет заложников и, вероятно, всех нас, – сказал Трэвис.– Секундочку, – вдруг подал голос Роберт. – А где фургон Рэчел?– А он тут при чем? – спросил Рассол.– Они же не пешком сюда пришли, волоча заложников на веревке. А здесь фургона нет. Значит, ее машина – где-то у пещеры.– И что? – не понял Трэвис.– А то, что если мы берем их штурмом, то можем поехать на грузовике Гаса. Дорога выходит из рощи и делает петлю вокруг холма к пещере. Диктофон у нас уже есть, поэтому заклинание получится включить очень быстро. Гас обогнет холм, Трэвис швырнет подсвечники в кузов, а Гасу тогда останется только нажать на кнопку и включить запись.Все на мгновение задумались, потом Рассол сказал:– Все – в кузов. Останавливаемся в роще как можно ближе к пещере, чтобы только не заметили. Плана лучше у нас все равно нет. * * * Выйдя на поросший травой склон, Рэчел сказала:– Он опаздывает.– Давай убьем кого-нибудь из этих, – предложил демон.Дженни, ее дедушка и бабушка сидели спина к спине на земле.– Как только ритуал завершится, я не потерплю от тебя таких разговоров, – ответила Рэчел.– Слушаюсь, повелительница. Я жажду твоих указаний.Рэчел мерила шагами склон, изо всех сил стараясь не смотреть на заложников.– А если Трэвис не придет?– Придет, – ответил Цап.– Мне кажется, машина едет. – Рэчел всматривалась в то место, где дорога выходила из рощи. Когда стало ясно, что ничего оттуда не появится, она сказала: – А если ты ошибаешься? Что, если он не придет?– Вот он, – ответил Цап.Рэчел повернулась и увидела, как из леса вышел Трэвис и зашагал к ним по пологому склону. * * * Роберт накрутил телеобъектив на штатив, проверил устойчивость, затем щелчком подсоединил к объективу камеру. Из сумки достал упаковку пластинок “Поляроид” и подцепил к “Никону” сзади кассету.– Я никогда таких камер не видел, – сказал Август Рассол.Роберт наводил резкость.– Камера-то – обычная 35-миллиметровка. Я просто купил к ней поляроидную приставку, чтобы сразу можно было отсматривать контрольки в студии. Но так ни разу и не воспользовался.Говард Филлипс стоял рядом с блокнотом и авторучкой наизготовку.– Проверь батарейки в диктофоне, – сказал Рассолу Роберт. – У меня в сумке есть новые, если нужно.Джан Ген Джан вытягивал шею, стараясь разглядеть сквозь подлесок поляну, на которой стоял Трэвис.– Что происходит? Я не вижу, что там творится.– Пока ничего, – ответил Рассол. – Ты готов, Роберт?– Готов. – Роберт не отрывался от камеры. – У меня в кадре – все лицо Рэчел. Морщинки видно. Поэтому пергамент тоже легко прочтется. Ты готов, Говард?– Если не считать маловероятной возможности того, что меня в самый ответственный момент поразит писательский спазм, я ко всему подготовлен.Рассол воткнул четыре тонкие батарейки в диктофон и проверил его.– Теперь все зависит от Трэвиса, – сказал он. * * * Трэвис поднялся до середины склона.– Ладно, вот он я. Теперь отпустите их, и я переведу вам заклинание.– Не торопитесь, – ответила Рэчел. – Как только мы свершим ритуал – а мы его свершим, – вы все будете свободны.– Вы не соображаете, о чем говорите. Цап прикончит всех нас.– Я вам не верю. Дух Земли окажется в моей власти, и я не позволю этому произойти.Трэвис саркастически расхохотался.– Вы ведь его еще не видели, правда? Вы что – думаете он похож на пасхального кролика? Он убивает людей. Именно поэтому он здесь.– Я вам все равно не верю. – Но решимости у Рэчел заметно поубавилось.Трэвис смотрел, как Цап приближается к заложникам.– Ладно, Трэвис, начинай, а не то старухе конец. – И демон занес над головой Аманды когтистую лапу.Трэвис взбежал по склону, остановился перед Рэчел и тихо проговорил:– Знаете, вы заслуживаете того, что получите. Я никогда не думал, что мне захочется натравить Цапа на кого-нибудь. Но вы это заслужили.Он посмотрел на Дженни – глаза ее умоляли объяснить хоть что-нибудь. Трэвис отвернулся.– Давайте заклинания, – сказал он Рэчел. – Надеюсь, бумагу и карандаш вы захватили? Я не могу по памяти.Рэчел залезла в сумку какой-то авиакомпании и вытащила подсвечники. Один за другим она развинтила их, извлекла свитки, а детали подсвечников бросила обратно в сумку. Пергаменты она протянула Трэвису.– Положите подсвечники поближе к Дженни, – сказал он.– Это еще зачем?– Потому что ритуал не получится, если они останутся слишком близко к свиткам. На самом деле, лучше будет, если вы вообще развяжете людей и отпустите – вместе с подсвечниками. Чтобы их здесь вообще не было. – Ложь казалась настолько очевидной, что Трэвис испугался – не испортил ли он все, столь явно подчеркивая значение подсвечников.Рэчел уставилась на него, пытаясь сообразить, что к чему.– Я не понимаю...– Я тоже, – перебил ее Трэвис. – Но вся это – сплошная мистика. Не вам мне рассказывать, что демоны не особо подчиняются логике, – а тем паче если для того, чтобы их вызвать, брать заложников.– Это Дух Земли! Он не демон. И я буду использовать его силу во благо.Трэвис хотел было разубедить ее, но передумал. Жизнь Дженни и Эллиотов зависит от того, что Цап разыгрывает из себя доброго Духа Земли. Пока не окажется слишком поздно, то есть. Он свирепо взглянул на демона, и тот радостно осклабился в ответ.– Ну? – повторил Трэвис.Рэчел взяла сумку, отнесла ее вниз по склону и положила в нескольких футах от заложников.– Нет. Еще дальше.Она закинула сумку на плечо и прошла еще ярдов двадцать, затем обернулась к Трэвису:– Сюда?– В чем дело? – спросил Цап.Трэвис, боясь спугнуть удачу, кивнул, и Рэчел поставила сумку на землю. Теперь подсвечники оказались на двадцать ярдов ближе к дороге, огибавшей холм, – к той дороге, по которой поедет Август Рассол, когда тут фонтаном забьет дерьмо.Рэчел поднялась по склону.– Теперь мне нужны бумага и карандаш, – сказал Трэвис.– Они остались в сумке. – Рэчел снова спустилась к сумке.Пока она ходила, Трэвис один за другим поднял пергаменты на вытянутых руках, считая до шести прежде, чем опускать их на землю. Он надеялся, что камера Роберта стоит под нужным углом, и заклинания видно хорошо.– Вот. – Рэчел протянула ему карандаш и блокнот для стенографии.Трэвис уселся по-турецки на траву и разложил перед собой пергаменты.– Теперь сядьте и расслабьтесь, это займет некоторое время.Он начал с пергамента из второго подсвечника, надеясь выиграть чуть больше времени. Греческие слова он переводил по одной букве – сначала рылся в памяти, вспоминая, как они читаются, затем – что значат слова. Закончив первую строку, он вошел в ритм и постарался притормозить.– Прочти, что он написал, – потребовал Цап.– Но здесь же только одна строчка, – возразила Рэчел.– Читай.Рэчел взяла у Трэвиса блокнот и прочла:– Обладая Властью Соломона, я взываю к расе древних, что ходила по земле до человека... – Она остановилась. – Пока все.– Это не тот пергамент, – сказал Цап. – Трэвис, переводи другой. Если и на этот раз окажется не тот, девчонка умрет.– Это последний раз, когда я покупал тебе комиксы про Монстра-Печенюшку, чешуйчатый урод.Трэвис неохотно пошелестел пергаментами и принялся переводить то заклинание, что семьдесят лет назад произнес в часовне Святого Антония. * * * Перед Говардом Филлипсом на земле лежали два моментальных снимка пергамента. В блокноте он записывал перевод, а Август Рассол и Джан Ген Джан заглядывали ему через плечо. Роберт не отрывался от объектива.– Его заставили поменять пергаменты. Видимо, он начал переводить не тот.– Говард, а ты какой переводишь? – спросил Рассол.– Пока не знаю. У меня готово только несколько строчек. Этот кусок на латыни сверху, должно быть, просто обращение к читателю, а не само заклинание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24