OCR Faiber, октябрь 2006
«Дурилка. Записки зятя главраввина»: Крафт+; Москва; 2003
ISBN 5-93675-041-8
Аннотация
Вам еще не порекомендовали или не подарили этой книги?
Тому может быть только два объяснения:
— если ваши сослуживцы и знакомые сами читали, а вам не порекомендовали или не подарили, то все они вас считают природным рабом и ничтожеством и действуют так, чтобы вы и далее остались в своем качестве не понимающей ничего марионетки;
— если они не читали, значит этой книги им никто не рекомендовал и не подарил — то они сами природные рабы.
Книга уникальна, не имеет даже отдаленных аналогов, казалось бы, во всепроникающем море информации, и поэтому «читал — не читал», «рекомендовали — не рекомендовали» весьма точная характеристика человека и его окружения.
Алексей Меняйлов
Дурилка. Записки зятя главраввина

Встреча с хорошей книгой всегда праздник. Только очень уж редко случаются такие праздники.
Жорес Алферов
Лауреат Нобелевской премии
Я счастлив, что мне выпало жить в Гилее-России и, соответственно, выучить русский — счастлив ещё и потому, что нет-нет да и попадаются такие раскрывающие глаза книги как «Записки зятя главраввина». Да и все книги Меняйлова таковы.
Юст Ругел, гражданин Словении
Президент общества «Д-р Ф. Прешерн»
Можно только удивляться, что автора «Катарсиса» ещё не грохнули. Видимо, его защищало — до сих пор — разве только то, что все его предыдущие книги были сделаны так, что оказались не по уму никому их наших СМИсителей — и несмотря на значительность тиражей и даже переиздания знание о теме его изысканий не вышло за пределы узкого круга умеющих молчать. Но «Записки…» Меняйлов сделал такими, что через некоторое время не познакомится с ними разве что уж совсем животное. И ведь никакие запреты не остановят — будут размножать на принтерах и ризографах. К тому же начались переводы на другие языки…
А ведь такую книгу не то что написать, но и порекомендовать-то с упоминанием своих координат страшно.
Аноним

В случае моей смерти, насильственной ли, или очень похожей на естественную, исчезновения, в случае моего нежелания и даже отказа переиздавать «Записки…» или любой из трёх томов «Катарсиса» (а такое возможно разве что при фармакологическом одурманивании или состоянии запуганности от угроз расправиться с моими родными или друзьями), в случае моей недееспособности, действительной или мнимой, и т. п.
РАЗРЕШАЮ
всем желающим без предварительного оформления договоров тиражировать эту и все прежде изданные мои книги, на любых видах носителей.
В случае, если я после выхода и этой книги буду жив,но не буду переиздавать свои книги сам или через уполномоченное мною издательство, то поскольку мне надо есть-пить (а «перекрывание кислород» мне уж точно доведут до конца), с моей стороны справедливо требовать, чтобы издатель передал или переслал мне гонорар в размере 10% мелкооптовой цены издания — не позднее, чем через три месяца после выхода первого экземпляра очередного тиража.
В случае же моей смерти любого рода или исчезновения и непричастности к тому моей последней жены, завещаю перечислять указанный гонорар ей — post factum, то есть без получения какого-либо предварительного разрешения на тиражирование и на условии перечисления гонорара не позднее чем через три месяца после выхода первого экземпляра очередного тиража.
В случае же и её смерти нравственная обязанность издателей не менее 4% от тиража передать в библиотеки, как общественные, так и в местах заключения.
Поскольку смысл данного распоряжения в удалении всевозможных искусственных юридических препонов в распространении теории стаи в первоисточнике или искажения её вынужденными пересказчиками, то это распоряжение в будущем может быть изменено только в части наследников авторских прав — но не свободы публикации.
Алексей Меняйлов
Мои первый тесть поражал меня тем, что из обстоятельств, подразумевавших выводы, казалось бы, однозначные, он делал умозаключения для широких масс явно непривычные.
Поначалу мне даже казалось — противоестественные.
Но тесть, опираясь на этот «противоестественный» способ мышления, действовал всегда успешно — в отличие от нижестоящих, которые, следуя «естественному», чешут потом «репу» со вздохом: дескать, «хотел как лучше, а получилось как всегда»…
Более того, теперь понимаю, что любой человек, даже с незначительными способностями к лидерству, освоив то тайное, но вполне познаваемое знание, которое мой тесть, будучи отпрыском главраввинского рода, получил даром, по наследству, тоже получает преимущество — сравнимое разве что с преимуществом гитлеровского танка, из засады ворвавшегося в пешую колонну солдат, ни у кого из которых нет не то что противотанковой гранаты, но даже бутылки с зажигательной смесью. У владеющего этим знанием преимущество примерно такое.
Я вполне осознаю, что уже первые нижеследующие строки у относящихся к природным рабам могут вызвать неописуемый гнев — дескать, как это можно полагать, что существует иное описание мира, чем то, к которому они, вечно одураченные, так привыкли! Ну так и не читайте этой книги. Идите, чешите «репу» до конца жизни. Да поусердней. Может, поможет.
Впрочем, книгу можно было бы начать и по-другому.
Скажем, так:
Сограждане! Нам (вам) врут постоянно, везде и всегда, врут даже те, от кого мы (вы) менее всего этого ожидаем.
Но добывать достоверную информацию можно научиться. Добывать даже там, где её тщательно скрывают.
К примеру, при Сталине повсеместно говорилось, что Великую Отечественную выиграл Иосиф Виссарионович. В доказательство приводили множество достоверных фактов общественной жизни и архивных документов.
При сменившем Сталина Хрущёве те же журналисты населению рассказывали, что Великую Отечественную выиграли усилиями преимущественно того участка фронта, на котором появлялся Никита Сергеевич лично. В доказательство приводили множество достоверных фактов общественной жизни и архивных документов.
При сменившем Хрущёва Брежневе журналисты населению рассказывали, что Великая Отечественная была выиграна на Малой земле, где комиссарил, легко догадаться, сам Леонид Ильич. В доказательство сверхважности боёв именно на Малой земле приводили множество достоверных, сами понимаете, фактов общественной жизни и официальных документов.
При сменившем Брежнева Андропове те же журналисты населению рассказывали, что ход войны определили карельские партизаны, в числе, кажется, пары сотен человек. И приводили множество достоверных фактов общественной жизни и документов.
При Горбачеве всё те же журналисты (второй древнейшей профессии) с совершенно искреннем ощущением открытия поняли, что войну выиграли власовцы и прочие категории предателей Родины.
А при Ельцине то же журналистское племя озарило — евреи! Дескать, кто-кто, а евреи понимали, что от гитлеровцев им не будет пощады — и потому, понимая свою выгоду, дрались как львы. И «горбачёвцы», и «ельциноиды» приводили множество достоверных фактов общественной жизни и архивных документов.
Напрашивается вывод: в исполнении своих намерений будет успешен тот способный хотя бы к начаткам аналитического мышления человек, который сквозь нахлобучку «достоверных фактов общественной жизни и архивных документов» научился видеть реальную жизнь — и для себя составит совершенно иное описание действительности, чем то фантомное, которым пользуется большинство населения с прочёсанной до дыр «репой».
Чтобы понять смысл происходящего с людьми на больших отрезках времени, знать исторические факты общественной жизни глобального масштаба — как бы крамольно это ни звучало — не нужно.
Строго говоря, фактов общественной жизни быть не может — вообще.
Удостоверимся в этом.
В самом деле, при советской власти населению рассказывалось, что дореволюционный фабрикант Савва Морозов финансировал большевистскую партию. Это правда — финансировал. Что с обыденной точки зрения понятно: он предугадывал будущее, и всего лишь за небольшую долю доходов покупал себе на будущее индульгенцию.
Из этого с обыденной точки зрения факта общественной жизни, рассуждая строго логично, необходимо приходишь к целой системе следствий, определяющих отношение к различным сторонам жизни, как то: политической, исторической и даже, как это на первый взгляд ни странно, интимной.
Спустя полтора десятилетия с начала Перестройки некоторые уже знают, что фабрикант Савва Морозов финансировал вообще все существовавшие перед революцией 1917 года партии — что, вообще говоря, с обыденной точки зрения тоже вполне понятно: кто бы из этих парней ни пришёл к власти, все они были бы Савве Морозову обязаны.
Система следствий из предыдущего посыла — верного!! наш Савва действительно финансировал большевиков! — становится чушью: пространство факта расширилось.
Но пространство факта может расшириться и ещё дальше. В самом деле, естественно задаться вопросом: а с чего бы это фабрикант Морозов был столь фантастически успешен? Может быть, дело не в коммерческой успешности? Может быть, его фабрики были всего лишь прикрытием для отмывания денег? А истинное происхождение этих денег — спецфонды немецкого Генерального штаба? Тогда тоже всё понятно: за небольшие, в сущности, деньги немецкий Генштаб приобретал надёжный инструмент воздействия на политическую и военную жизнь России. Всё понятно.
Но пространство факта может быть расширено и дальше: например, может выясниться, что человек, который конкретно распределял суммы спецфондов немецкого Генерального штаба, был на самом деле русским разведчиком. И вновь всё вполне понятно: весьма простым способом российская царская экономика получала дотацию на развитие — за счет колбасников. Отсюда тоже следует целая система выводов и эмоциональных всплесков.
Выявившуюся цепь расширений пространства факта можно было бы продолжить и дальше. Например, среди лидеров такого уровня как Савва Морозов педерастия не исключение, а норма, в таких случаях желание любовника часто важнее благополучия семьи, процветания родины и всего остального. К тому же и жена, верно, дегенератка отъявленная — она тоже требует своего, а для таких как Савва, в том числе и педерастов, слово жены — закон.
Таким образом цепь увеличилась ещё на одно звено.
И так далее, и тому подобное.
Продолжать нет смысла, принцип и так ясен — чтобы событие приобрело статус факта (абсолютной истины внутри всей системы взаимосвязанных объектов) в его описание должен быть включён каждый житель планеты, мало того, должна быть включена и вся солнечная система и даже магнитная буря на звезде-солнце Альфа Центавра — которая влияет на живых существ.
Только полному кретину непонятно, что такое описание ни при одном из событий не-воз-мож-но.
Следовательно, фактов не существует.
То есть они существуют — но только как инструмент манипуляции. Но не как описание действительности.
Так что копайтесь в фактах, упорные, делайте на основании них выводы, — а потом чешите «репу».
То утверждение, что рабам строят мировоззрение во многом на фактах, требует уточнения. Савва Морозов сейчас никого не волнует — поэтому и выбран на данном этапе в качестве примера.
А вот Николай II ещё волнует. Не далее как сегодня, выходя из продуктового магазина, невольно подслушал шумный спор двух женщин на ступенях: одна из них доказывала, что царя убили евреи, а другая возражала, что, напротив, Ленин. И обе оперировали фактами.
Поскольку всё повторяется, кто убил, действительно, важно — если евреи, то надо готовиться к очередной «перестройке» с разграблением и проделывать в поясе новые дырочки, а если Ленин (есть мнение, что он калмык), то ещё к чему-нибудь.
Важно это и для семейного строительства — кому же следует в этом деле подражать?
Несложно догадаться, что распространение любого факта потому и оплачивается (деньгами или эмоциональной энергией), что нагибает человека в служение той или иной иерархии.
Кстати, насчёт Ленина: в рамках суверенитизма с помощью метода расширения пространства факта легко доказать, что Ленин был эскимосом. Это я вам как зять главраввина говорю.
Итак, для понимания смысла происходящего вокруг, повторюсь: «знать исторические факты общественной жизни глобального масштаба — как бы крамольно это ни звучало — не нужно». А что тогда надо знать — чтобы постоянно не оказываться в положении, когда рука непроизвольно тянется почесать «репу»?
Для наших захребетников много опасней, если мы проведём изыскания на глубинном уровне — и, освободившись от привитого нам суверенитизма, освоим теорию стаи, с помощью которой, среди прочего, легко и свободно удаётся проникать повсюду, даже сквозь закрытые двери и охраняемые периметры стен правительственных резиденций, откуда нередко на нас и спускают так называемые факты общественной жизни.
Как ни странно, но изучать происходящее за стенами правительственных резиденций, действительно, лучше всего вне их пределов — наблюдая за низовыми исполнителями-суверенитистами, непроизвольными марионетками. Взглянув на чернь взглядом, вооружённым теорией стаи, можно узнать всё, не сходя с места. Этому я и учусь всю жизнь, но начинал учиться у своего тестя, отпрыска главраввината. Теперь добытыми знаниями готов поделиться и со своими «братьями и сестрами» — любой степени родства.
Читателю, вернее, счастливому обладателю критического мышления, видимо, уже не терпится узнать, что это такое — теория стаи?
Дураки остаются дураками при всяком правителе и при всяком государственном устройстве — образ их мышления во все времена схож. Они те, кого в дальнейшем мы будем называть суверенитистами, а образ их мышления —суверенитизм. Но есть, очевидно, какие-то малоизвестные принципы мышления, которые резко отличаются от общепринятых, — а владеющий этими принципами (теорией стаи) лидер легко будет управлять теми, кому привита тупая вера в факты общественной жизни и исторические документы.
Первый в моей жизни человек, который владел этими малоизвестными принципами и потому успешно манипулировал окружающими, был сыном главраввина довоенной Белоруссии (в подчинении сотни тысяч евреев), весьма близкая копия своего отца, мой первый тесть.
Могу даже сказать, что я до сих пор не встретил никого, кто бы так владел этими утончёнными при— ёмами скрытого управления, хотя для меня, интеллектульно-элитарного писателя, социальные границы полустёрты.
Как показывает жизненный опыт, простые (не спрятавшиеся от нас на охраняемых территориях) евреи этим знанием не владеют. Что, вообще говоря, косвенно подтверждает, что наследственный главраввинат, как утверждают некоторые генетики, есть отдельная ветвь человечества.
Я на реконструкцию системы этих принципов — мой тесть их от меня пытался скрыть — потратил полжизни.
Зато теперь не хуже него (думаю, и лучше) умею, содрав с себя натянутую ещё моим предкам нахлобучку из веры в факты общественной жизни и официальные документы, добывать информацию даже там, где её тщательно скрывают.
Как известно даже буддистам, Учитель есть везде.
Следовательно, и в самом беззастенчивом вранье тоже.
Враньё вообще самый объёмный кладезь информации — для тех, кто смог воспринять теорию стаи. Или хотя бы предваряющий уровень теории стаи — принцип психологической достоверности.
Приведём пример. Всё население СССР и СНГ знает, каким чудовищем был Лаврентий Павлович Берия — нашего современника аж оторопь берёт, когда он смотрит на его портрет. С самого детства помню, как люди шёпотом пересказывали сексуально-маньячные похождения Берия. Дескать, выходил вечером на улицы, выслеживал женщин, потом силой или обманом увозил к себе на квартиру и там насиловал, насиловал… Естественным способом — и противоестественным, конечно, тоже.
Способ распространения сведений о Берии как о маньяке известен и — как это ни смешно — никогда не скрывался. При Хрущёве всякого коммуниста, находившегося при мало-мальски значимой должности, вызывали в райком, там при нём из сейфа доставали скреплённые листки бумаги, брали расписку о неразглашении и в особой комнате давали читать о похождениях Берии сколько душе угодно. Естественно, о приключениях маньяка через неделю знал весь народ. И с причмокиванием повторяет до сих пор. А вот писатель Юрий Мухин, напротив, предлагает провести мысленный эксперимент на основе принципа психологической достоверности. Давайте представим, что по Москве прошёл слушок, что человек с тогдашней популярностью Берии выходит вечерами охотиться на женщин — чтобы насиловать. Поскольку портреты Берии в прессе появлялись чаще, чем Сталина, то уподобить его сегодня можно разве что только ныне правящему Владимиру Путину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27