– Те, кто бухают не по науке – это просто любители. Махровая самодеятельность. Главбухи, мой дорогой, – это уже элита.– Понятно, – снова улыбнулся он.– Правило номер один: бухать так бухать. Нельзя стать настоящим главбухом, если у тебя остаются сомнения. Главное, чтобы в сердце было искреннее желание стать маленьким пьяным поросенком. Воля здесь ни при чем. Надо по-настоящему захотеть. Тогда у тебя, может быть, получится. Сейчас уже настоящих мастеров почти не осталось, одни любители. Но я тебя научу.Пацан мой улыбался до ушей, но молчал.– Правило номер два: главбух должен быть художником. Без поэтического отношения к делу ничего не выходит. Ты любишь море?– Да.– Думай о нем, когда пьешь.– Меня укачает.– Тогда думай о женщине.– О Марине?– О ком хочешь. Лишь бы это была поэзия. Какие стихи тебе нравятся?– Есенин.– Отлично. Он тоже бухал. Надо распределить выпивку по поэтам. Есенин пусть будет водка.– Лучше рябиновая настойка.– Молодец. Кто еще?– Пушкин.– Это шампанское. Еще?– Байрон.– Я не читал. Сам придумай.– Наверное, коньяк…– Ты должен быть уверен.– Да, точно коньяк.– У нас еще остались вина. Сначала красное.Он ответил не сразу.– Может, Блок?..– Откуда мне знать? Я стихов не читаю.– Нет, Блок – это белое вино.– А кто тогда красное? – спросил я.– Франсуа Вийон… – он опять подумал. – Да, точно! Франсуа Вийон.– Венгр?– Нет, француз. Его повесили за воровство и разбой.– Хороший поэт. Дашь потом почитать. Кто у нас будет отвечать за портвейны?– Я не знаю. Я портвейна не пил.– Значит, есть пробелы. Ладно, будем ликвидировать. Вот тебе и домашнее задание. Сегодня – портвейн, а завтра ныряй в папину библиотеку.– У него нет стихов.– Ну, сходи в Ленинку. В общем, на этом пока все. Всякие виски-шмиски оставим на другое занятие. Нельзя мешать все в одну кучу. Собирай пока этих пацанов, и мы их сегодня проверим.– Больше нет правил? – разочарованно спросил он.– Еще как минимум два. Но вначале контрольный вопрос. Кто был самый верный ленинец, на которого всем нам надо равняться?Его лицо выразило сильное удивление. Потом он задумался и наконец улыбнулся.– Бухарин?– Пять баллов. Начинаешь улавливать суть. Следующее правило гласит: никогда не забывай про бухучет. Если ты перестал считать, ты уже не главбух, а просто бухарик. Надо всегда знать сколько уже выпито. В этом случае ты способен мыслить стратегически и верно распределять остающиеся ресурсы. Это понятно?– Как божий день.– И наконец золотое правило главбухов. Не блевать. Ни при каких обстоятельствах. Это унижает человеческое достоинство.Обговорив с ним еще кое-какие детали, я сел на телефон и стал искать подходящую пьянку.Вариантов, как всегда, было много. Две свадьбы, один мальчишник, встреча бывших одноклассников, презентация в туристической фирме, девичник и несколько попоек без всякого повода. Все это было хорошо, но не хватало стиля. Требовалось внутреннее напряжение всей композиции.Наконец я наткнулся на то, что искал. Пару месяцев назад четверых знакомых пацанов выперли из университета. Что-то они там напились и набедокурили. Сегодня их всех провожали в армию. Это было как раз то, что надо. Сдержанное мужское горе и проникновенное сочувствие товарищей. * * * Когда мы вошли, все посмотрели на нас с неодобрением.Я представил своего ученика и вынул из пакета три бутылки водки «Финляндия».Лица сидевших просветлели.Вслед за этим Сережа достал из своей сумки большую упаковку пива «Карлсберг».Глаза присутствующих затеплились уважением.Наконец я сообщил, что в машине еще пять таких упаковок, и со всех сторон к нам потянулись крепкие мужские руки.Поприветствовав всех собравшихся, мы получили место в углу дивана. Я пододвинул к себе початую бутылку водки, и началась практическая часть нашего занятия.За столом обсуждалась проблема – как откосить. Двое призывников были уже настолько пьяны, что не принимали участия в дискуссии. Однако двое других живо прислушивались к советам бывалых людей. Громче всех выступал один дембиль. Он только что вернулся на гражданку и по привычке считал, что все должны его слушать. Армия портит людей, вселяя в них необоснованные иллюзии.– Косить надо с умом, мужики, – выкрикивал дембиль с таким напряжением, что у него покраснела шея и часть лица.– Косить надо так, чтобы не было мучительно больно, – проговорил мой сосед слева, заедая водку зеленым луком.– Ссаться и дурочку валять бесполезно, – продолжал орать дембиль, не слушая никого. – Я вам как «дед» говорю. Врачи такие мастырки секут на раз. Отпиздят по доброму в учебке, и перестанешь ссать.После четвертой рюмки моего Сережу повело на разговоры.– Пойдем, покурим, – ткнул он меня локтем в бок.Когда выходили в коридор, я видел как его качнуло.– Нужно подержать паузу, – сказал я ему.– Все нормально, – ответил он и плюнул на пол.– Тошнит?– Нормально. Дай сигарету.Мы закурили и постояли молча несколько секунд.– Знаешь, зачем я тебя вчера с собой взял к Марине? – наконец заговорил он.«Конечно, знаю, – подумал я. – Похвастаться захотел».– Чтобы не следили за мной, – продолжал он.– Не понял, – сказал я. – Ты что, на ЦРУ работаешь?– Папочка меня без присмотра не оставляет. А когда ты рядом, никто поблизости уже не крутится. Тебя, наверное, достаточно. Я еще в первый день заметил.«Да? – подумал я. – А в квартиру-то чего тогда потащил? Мог бы и в машине оставить…»– Я не хочу, чтобы он про Марину узнал.– Почему? – спросил я.– Я ее тогда больше не увижу.– Убьют? – я слегка усмехнулся.– Не убьют, – серьезно ответил он. – Но спрячут так далеко, что фиг найдешь.– Где это?– Где угодно. В Сибири, в Европе, в Америке.– В Штаты она бы, наверное, не отказалась поехать, – опять усмехнулся я.– Скорее всего, – сказал он. – Поэтому я и взял тебя с собой.– А чего это папа так взъелся?– Хочет, чтобы я женился на одной итальянке.– Богатая?– У нее отец телевизионный магнат…В эту минуту дверь из квартиры открылась, и на пороге показался пьяный дембиль.– Мужики! – завопил он. – Вот вы где! А мы вас везде обыскались.– Сейчас придем, – быстро ответил я. – Нам поговорить надо.– Все нормально, мужики! Вы мне только скажите, где там у вас еще пиво лежало.Я дал ему ключи и объяснил, где стоит наш «LandRover».– Дверь только потом посмотри.– Конечно, – заплетающимся языком сказал дембиль и утопал вниз.– А еще ее отец владеет заводами по переработке руды и двумя футбольными командами, – сказал мой Сергей.– Какими?– Не знаю. Кажется, из второй лиги.– Ну, все равно, – я уважительно покачал головой. – Это же итальянский чемпионат. Женись. Чего ты раздумываешь?– Я ее никогда не видел.– Ну и что! Итальянки просто чума какие красивые.– А Марина?– Да хрен с ней, с Мариной! Ты что, дурак, что ли?– Сам ты!..Он оборвал себя на полуслове, но я видел, какого труда ему стоило удержаться.– Пошел ты! – наконец выдавил он и пнул дверь ногой.Хорошо хоть не меня.Я остался один в коридоре.Через минуту на лестнице запыхтел этот дембиль. Он тащил все пять упаковок и был абсолютно счастлив.– Классная у тебя тачка! – заорал он. – Слышь, тебя как зовут-то? Я позабыл.– Михаил, – отозвался я.– А! Ну, молодец, Михаил! Отличный из тебя получится воин.Он очевидно решил, что это меня провожают в армию.Дверь за ним хлопнула, и я снова остался один. Пора было возвращаться. * * * За столом все еще продолжался разговор на тему «как откосить».– Ну, и далеко там зашло? – примирительным тоном негромко сказал я, усаживаясь рядом с Сергеем.– Где? – спросил он.– В Италии.Видно было, что он сначала не хотел отвечать, но потом все-таки снизошел:– Мой отец подарил ее отцу катер.Я даже ушам своим не поверил.– Для рыбной ловли?– Кажется, да, – ответил он. – Тот итальянец большой любитель. Тебе-то какое дело?Я не знал, что ему сказать. Из-за этого катера, которым меня два дня назад попрекнул босс, теперь мне вдруг показалось, что я тоже замешан во всей этой истории с итальянской женитьбой. Не зря же он выбрал именно меня. И тогда выходило, что вся эта ерунда насчет «сделать из мальчика человека» была просто отмазкой. А меня наняли, чтобы шпионить. Тем более, что они снимали наружное наблюдение, когда с пацаном был я. Наверное, они хотели, чтобы он начал мне доверять. А я потом должен был стукнуть папе.Интересная выходила схема. Впрочем, я еще ни в чем не был уверен. История с итальянским катером могла оказаться простым совпадением. Папа ведь мог сказать о нем так, между прочим. Оговорился человек, с кем не бывает.– Тебе-то какое дело? – повторил мой пацан.– Да так, померещилось. Дай-ка мне бутылку портвейна. Пора заняться исследовательской работой. Водочка уже выветрилась.В эту минуту дембиль заорал громче обычного:– Кончайте меня грузить! Никто из вас откосить не сумеет! Слушай сюда! Сейчас все будет конкретно. Сломаем руку и пиздец. Никакой армии!Один из спавших за столом призывников проснулся и сиплым голосом спросил:– А кому тут пизды?– Тихо! – рявкнул дембиль. – Кто хочет конкретно на гражданке остаться?– Я, – сразу ответил проснувшийся.Глаза у него были совершенно осоловелые.– Накати еще водки, – приказал ему дембиль. – Тогда будет не больно.– Меня вырвет, – предупредил призывник.– Накати, говорю. Учись слушать старших.– Понял.Ему налили почти стакан, и он в невероятных конвульсиях выпил его до дна.– Еще? – спросил кто-то из «ассистентов».Дембиль склонился над своим пациентом и, посмотрев ему в глаза, заявил:– Хорош. Точно попали в дозу. Веди его в туалет.– А что будем делать-то? – прозвучал недоуменный вопрос.Дембиль с усмешкой посмотрел на вопрошавшего.– Руку его на унитаз положим, а ты на нее сверху прыгнешь.– Я?!!– Зассал? – сказал дембиль. – Другану зассал помочь!– Я прыгну, – предложил другой призывник.– Тебе тоже ломать будем, – возразил дембиль.– Сначала ему, – ответил доброволец. – Надо посмотреть как получится.– Логично, – дембиль одобрительно хмыкнул. – Тащите первого в туалет.Судя по его лицу, первый уже с трудом понимал, что с ним происходит.Народ поднялся из-за стола. В комнате остались только мы с Сергеем и четвертый призывник, который спал на диване. Про него очевидно просто забыли.Мы сидели, прислушиваясь к тому, что происходит в туалете. Я ждал, чем все это закончится, но, видимо, у них там не очень заладилось. До нас долетали звуки какой-то возни, негромкая матерщина и время от времени смех. Спящий на диване боец застонал и свалился на пол.– А Марина-то знает? – сказал я.– Насчет чего?– Насчет итальянки.Он посмотрел на меня с удивлением.– Да она вообще ничего не знает.– Как ничего? В каком смысле?– Она думает, что я из Калуги. Учусь в педагогическом. Мама преподает в техникуме. Папа живет с другой семьей.– Да ты что! – я не сумел скрыть своего изумления.– Да. А что?– Да так, – улыбнулся я. – А на фига тебе это надо?Он помолчал секунду.– Ну, мне не хотелось, чтобы она сразу узнала… – он замялся.– Какие бабки за тобой стоят? – закончил я за него.– Не в этом дело. Я хотел, чтобы у нее осталось право выбора. Если она будет все знать, вряд ли она сможет освободиться от мысли…– Что твои бабки гораздо круче, чем ты сам, – снова продолжил я вместо Сережи.– Ну, в общем, что-то в этом роде, – усмехнулся он.– Понятно, – сказал я.Теперь мне и вправду было понятно. Во-первых, стало ясно, почему он врал ее папаше насчет метро. Во-вторых, зачем прятался от телохранителей. А самое главное, что дело тут было, разумеется, совсем не в Марине. Дело-то было в самом пацане. Право выбора, о котором он говорил, он хотел сохранить отнюдь не за нею. Естественно, он думал о самом себе. Все правильно. Своя задница всегда дороже.– Ну что, еще по портвейну? – спросил я.– Да, пожалуй, хватит.– Определился, кто за него отвечает?– Думаю, да. Это скорее всего…В этот момент в туалете раздался дикий крик.«Получилось, – подумал я. – Надо вызывать „Скорую“.* * *В следующее мгновение в комнату внесли корчащееся тело. Оно издавало жуткие стоны и отборную матерщину. Тело принадлежало дембилю.– Он сам решил прыгнуть, – объяснил один из «ассистентов». – Валерка уснул, пока мы пробовали, и рука с унитаза упала. А он как раз в этот момент прыгнул. Сказал, что покажет нам всем как надо Родину любить.После осмотра, во время которого дембиль страшно ругался, мы пришли к выводу, что он сломал себе ногу. Всякий раз как мы к ней прикасались, он дико выл и обзывал нас ужасными словами.– Надо снять с него брюки, – предложил кто-то из «ассистентов».– Пошел ты! – закричал дембиль. – Я что, в больницу в трусах поеду?!!– Тогда придется их резать, – сказал кто-то еще. – Вдруг там открытый перелом.– Хотя, крови вроде не видно, – отозвался третий.– А вдруг она просто от шока не бежит. Так бывает. Сосуды сужаются.– Снимайте их, блядь, скорее! – испугался дембиль. – Хули вы встали? Подохну тут с вами, придурками!Никто не знал, как стянуть с него штаны, не потревожив его ногу. Посовещавшись, решили держать его на весу и тихонько стягивать. Для этого пришлось вынести из комнаты спавшего на полу бойца. Потом вынесли все стулья. Потом стол. Когда выносили стол, бутылки с него попадали. Он никак не проходил через дверной проем.– Тут совсем чуть-чуть не хватает, – сказал тот призывник, который вызвался прыгать первым. – Сантиметра два. Может быть, снимем дверь?– Я подохну, пока вы ее снимете! – в ужасе закричал с дивана дембиль. – Вызывайте «Скорую»!Мы оставили стол у двери и подняли дембиля с дивана. В горизонтальном положении стянуть с него штаны оказалось почти невозможно. К тому же здоровой ногой он очень ловко пинал нас в лицо. Кто-то предложил перевернуть его вверх ногами. Несмотря на то, что где-то внизу он продолжал страшно ругаться, звенеть упавшими на пол бутылками и хватать нас за ноги, дело теперь пошло на лад. Вскоре он лежал на диване в сиреневых трусах и громко матерился. Нога у него распухла как бревно, однако крови нигде не было видно.– Слава Богу, закрытый, – решили мы, но на всякий случай залили перелом водкой: кто-то сказал, что лучше продезинфицировать.– Ну, и как я буду теперь здесь лежать? – неожиданно тихо спросил дембиль. – Диван, блин, насквозь мокрый.Через полчаса приехала «Скорая», и его увезли. Хорошо, что у них оказались с собой носилки. * * * Когда мы вышли на улицу, было уже почти утро. Солнце еще не появилось из-за домов, но птицы орали как угорелые. Ночью прошел дождь, и теперь асфальт блестел черными лужами. Сергей шумно втянул воздух и улыбнулся.– Люблю, когда так пахнет. Свежестью. Москва утром – чистый кайф!Я тоже вздохнул поглубже.– Да уж. Особенно когда людей нет.Он взглянул на меня и засмеялся:– Ну и видок у тебя!– Ты лучше на себя посмотри, – вяло огрызнулся я.– Пойдем пешком, – предложил он. – Тут ведь недалеко.– Кому как. Мне, например, еще через полгорода тащиться.– Да пойдем. Останешься у меня ночевать. У нас две комнаты для гостей пустуют.– Ну, пошли. Все равно дома есть нечего.– Я тебя накормлю.– Пошли, пошли. Слушай, а что твоей матери скажем?– Она живет в другой стране.– Понятно.– И приезжать не собирается.– Я понял. Вопросов нет.Утро действительно было чудесное. Воздух казался таким легким, что временами мне чудилось – вот-вот и я улечу. Впрочем, скорее всего, так казалось из-за сумасшедшей ночи.«Нельзя так много курить, – решил я. – Или надо перейти на легкие сигареты».– Смотри, – сказал Сергей. – Листья на деревьях появились.– Точно, – отозвался я. – Теперь везде попрут. Весна, блин.Из-за поворота, позвякивая, выкатился трамвай.– Ты смотри, как он рано. Ну и жизнь, должно быть, у этих трамвайщиков. Куда он едет в такую рань?– А знаешь, как я познакомился с Мариной? – сказал Сергей.– Как? – словно бы нехотя спросил я.– В трамвае.– Да ты что? – я разыграл притворное удивление.Так иногда делаешь, чтобы ничего не сказать, но все-таки узнать, что будет дальше.– Правда. Я убегал от своих охранников и прыгнул в трамвай. Он как раз трогался с остановки.– Чего ты от них все время бегаешь?Он запнулся и посмотрел на меня.– А за тобой следили 24 часа в сутки, когда тебе было семнадцать лет?Я на секунду задумался и вдруг очень ясно представил себе этот ужас.– Наверное, ты прав. И что случилось в трамвае?– Я не знал, как заплатить за проезд. Там были какие-то штучки на окнах, но я не понял, для чего они.– Постой, ты, что, не знал, для чего нужен компостер?– Нет. Откуда мне было знать? Я в трамвай попал первый раз в жизни.– Что, никогда не ездил на трамвае?Я даже остановился.– Нет, – сказал он. – До этого случая – никогда.– А на троллейбусе?– Нет. Раза три на метро в детстве, когда с пацанами убегали с уроков, и все. В доме всегда был специальный шофер, который возил меня всюду, начиная с детского сада. Отец так решил.«Ни фига себе, поколеньице подрастает, – подумал я. – Что ж это ваши папики с вами сделали»?– Ну, ну, и что дальше?– Пришел контролер.– И это оказалась Марина!– Нет. Это был небритый дядька с плохим запахом изо рта.
1 2 3 4 5