— Если честно, я считаю Джорджа чрезвычайно милым, — произнесла Джейни чопорным тоном. Мими снова прыснула:— Он лучше всех, дорогая, можешь не сомневаться. Я его обожаю…Входя в аукционный зал, Джейни думала о том, как отнесется Джордж к уготованным ему запонкам. Ведь она знала, какой подарок он приготовил Мими.Через два часа Джейни расплачивалась в кассе аукциона за ожерелье из черного жемчуга. На карточке «Американ экспресс» Селдена разом стало на 50 с лишним тысяч долларов меньше. Она все еще испытывала возбуждение после торговли за жемчуг, завершившейся выигрышем, и смело подписала «Джейни Уилкокс Роуз» внизу чека, сознательна" не глядя на цифру. Вместе с налогом покупка потянула на 54 тысячи. Аукционный дом брался отослать жемчуг за пределы штата, чтобы избежать налога с продажи, но Джейни встретила это предложение смехом и сказала, что если Селден может себе позволить истратить 50 тысяч, то налог для него не проблема.— Тут ты ошибаешься, — возразила Мими. — Мужчины и возражают раскошелиться на что-то полезное для них, но терпеть не могут зря швыряться деньгами.— Возьмешь лишний раз в рот — мигом обо всем забудет. — Дав этот совет специалистки, Пиппи заковыляла к такси. Ее лисья шуба распахнулась, тяжелые груди, обтянутые зеленым свитером, торчали наружу, как боеголовки снарядов. Мими взяла Джейни под руку и сказала:— Не обращай внимания на Пиппи. Она прелесть, но страшно завистливая. Особенно она завидует тебе теперь, когда ты пре успеваешь, а у нее дела ни к черту. Из-за этой твоей обложки «Максима» она чуть не свихнулась.— Что именно она сказала? — осведомилась Джейни.— Ничего нового. Что не понимает, почему в журнале выбрали тебя, а не ее.— Ее ведь уже года три не снимали в нормальном кино, — запротестовала Джейни. — А последний фильм так и не попал на экраны, а сразу пошел на видео.— Не имеет значения. Она воображает, что по-прежнему популярна, как десять лет назад. Как ее подруги, мы должны позволить ей и дальше заблуждаться.— А по-моему, она может наделать бед, — упрямо бросила Джейни, но Мими только рассмеялась.— Пиппи? Она слишком глупа, чтобы быть опасной. Правда, я бы не осмелилась оставить ее одну в комнате с жемчугом, который ты сейчас купила… — Как будто читая в глазах Джейни вопрос, Мими быстро добавила:— Знаю, знаю, Пиппи — ходячее горе, у нее мозги набекрень, но ведь я с ней выросла, она мне как сестра. Ее крестная была лучшей подругой моей матери. У маленькой Пиппи и у ее сестры никогда толком не было семьи, поэтому она проводила с нами все праздники. И потом у всех нас есть недостатки. Например, у меня их полно, и в моем возрасте я хочу, чтобы к ним относились снисходительно. В сорок лет с женщиной что-то происходит: она начинает понимать, как важно проявлять к людям доброту.Джейни усмехнулась — так всегда бывало, когда она пыталась скрыть замешательство.— Я вовсе не хотела…— Я тебя не упрекаю. Но мы можем быть с Пиппи терпеливы ми, зная историю ее жизни. Она устала, разочаровалась, судьба ее изрядно помяла, к тому же у нее нет ни денег, ни мужчины, который бы о ней позаботился. Неудивительно, что она зла на весь свет.— Разумеется, ты права, — сказала Джейни. Мими улыбнулась и сжала ей руку.— Мне пора. Я обещала встретить детей Джорджа в аэропорту. Скоро увидимся!Джейни улыбнулась и проводила Мими глазами. В арсенале Мими был большой запас восхитительно элегантных жестов: достаточно было посмотреть, как она стучит пальчиком по окну машины, привлекая внимание водителя, как стоит, наклонив гону, пока он открывает ей дверцу. Прежде чем нырнуть на сиденье, она ловко подобрала полы шубы.— Если Селден станет тебя упрекать за жемчуг, — крикнула она па прощание, — сошлись на меня: мол, это я заставила тебя его купить!— Так я и сделаю! — крикнула Джейни в ответ. Машина Мими укатила, а Джейни свернула на Мэдисон-авеню. Спрятав руки в карманы белого норкового манто, она наслаждалась морозным декабрьским воздухом, безветрием, темным небом, разлитым в воздухе приподнятым ожиданием, предвещающим снег. Лица прохожих были радостными, словно вместе со снегопадом начнется настоящий праздник.Джейни всегда относилась к первому зимнему снегу как к чему-то особенному. В день первого снега могло произойти все, что угодно. В подтверждение этого она потрогала жемчужины у себя на шее. Купить черный жемчуг в день, когда выпадет снег, — доброе предзнаменование… Но уже через минуту настроение ей испортила мысль о неизбежной реакции Селдена на ее покупку. У него была куча денег — задавая осторожные вопросы, Джейни пришла к выводу, что у него есть миллионов тридцать, а то и больше, но когда доходило до трат, он вел себя, как типичный представитель среднего класса. Его любимым вопросом был: «Ты уверена, что тебе это действительно нужно?» Он повторял это всякий раз, когда обнаруживал, что она что-то купила. Отчаяние обычно заставляло ее парировать: «А ты уверен, что тебе действительно нужна коллекционная машина за полмиллиона?» На это он холодно отвечал: «Если ты про „ягуар“, то это произведение искусства. Я его никогда не продам».В точности то же она решила ему сказать про жемчуг: радуйся, это произведение искусства! Но, двигаясь в праздничной толпе, она думала о несправедливости сложившейся ситуации. А ведь Мими истратила гораздо больше, чем она: кроме золотых часов для Зизи за 20 тысяч, она соблазнилась бриллиантовым колье за 150 тысяч для себя. Едва войдя в помещение, она заявила, что не уйдет без этого колье, красовавшегося на синем бархате в запертом прозрачном сейфе.Стоя перед аукционом рядом с Мими и пожирая глазами приглянувшийся жемчуг, Джейни думала о том, как хорошо было бы стать женой Джорджа. Как чудесно покупать все, что тебе вздумается, а не уходить ни с чем…— Такого жемчуга уже нигде не увидишь, — подстрекала ее Мими, жестом приказывая служащему достать ожерелье из сейфа. Жемчужины кремово-оловянного цвета имели по 11 миллиметров в диаметре-именно то, что нужно, чтобы произвести должное впечатление, но не навести на мысль о подделке. — Вещь, конечно, не новая, — продолжала Мими, поднося ожерелье к шее. — Зато жемчужины совершенно натуральные. Собирать их пришлось долгие годы — видишь, они все одинакового размера Мне всегда нравился такой жемчуг. Его можно надеть с чем угол но. Такой был у моей бабки, в нем она была представлена ко двору королевы Елизаветы".Джейни даже испугалась, что Мими сама купит жемчуг, не ограничившись бриллиантовым колье, и решила за него побороться.— Красота! — сказала она, забирая у Мими жемчуг. Надев ожерелье, она залюбовалась жемчужинами на своей кремовой коже и подумала, что на ней они смотрятся гораздо выигрышнее, чем на немолодой Мими. Конечно, колье Мими было лучше и богаче, но это не помешало ей заявить:— Я их беру.— Правильно, — одобрила Мими. — Если сумеешь обойтись пятьюдесятью тысячами, считай, что тебе повезло.После этого, сидя в третьем ряду душного аукционного зала, она снова и снова поднимала свою табличку. Ее противником был аккуратно одетый гей, торговавшийся, по убеждению Мими, но поручению жены какого-нибудь нувориша, которая не смогла бы сама оценить красоту жемчужин. Увлекшись торгами и не отступая, хотя цена уже подобралась к 50 тысячам, Джейни не чувствовала иронии ситуации: ведь она сама относилась к категории нуворишей, ибо тратила «новые» деньги своего нового мужа. Она была способна думать только об одном: как чудесно будет на ней смотреться это ожерелье, как она займется с Селденом любовью в одном ожерелье, если иначе его нельзя будет успокоить…«Продано! Очаровательной белокурой леди!» — провозгласил наконец аукционист. Джейни едва не упала в обморок, настолько дорого ей далась победа. Льстивый внутренний голос нашептывал, что она слишком долго мучилась, что заслужила право вот так тратить деньги и не должна чувствовать вины. В конце концов женщины вроде Мими делают это постоянно…Сейчас, шагая по Пятидесятой улице, она ощущала во рту вкус денег — так подействовала на нее одержанная победа. А бедняжка Пиппи вообще ничего не может купить… Любуясь проволочным оленем, утыканным белыми флажками, символом торгового центра на Парк-авеню, Джейни вдруг устыдилась, что пыталась опорочить Пиппи Мос. Надо стараться быть как Мими: такой же спокойной, теплой, способной держаться на отдалении от всех остальных и, вникая в мотивы чужих поступков, не наделять людей своим собственным несовершенством, быть к ним добрее. Правда, вскоре, через несколько секунд к восхищению Мими примешалась застарелая зависть: если бы Джейни росла в такой же обстановке, как Мими, не сталкиваясь, как она, со злом, то тоже с детства научилась бы доброте… Встрепенувшись, она сказала себе, что теперь не должна завидовать Мими, к тому же та — единственная ее подруга, которой она искренне восхищается.Дойдя до угла Пятьдесят седьмой улицы, Джейни увидела эмблему фирмы «Берберри» и решила заглянуть в магазин, чтобы подобрать что-нибудь для Селдена-бумажник, цепочку для часов. Если она явится домой с небольшим подарком, то можно будет отвлечь мужа от жемчуга, тем более что она никогда ничего ему не покупала.Эти мысли заставили ее вспомнить Зизи и подарок, купленный ему Мими. Бедная Мими, подумала она высокомерно. Сама Джейни никогда не стала бы содержать мужчину, ее возмущала даже мысль о том, чтобы заплатить за ужин спутника. Несколько лет назад, ей тогда еще не было тридцати, она совершила глупость: пошла на свидание с очень привлекательным начинающим актером, достижения которого исчерпывались на тот момент появлением в эпизодической роли в картине Вуди Аллена. Дело было в субботу вечером: он повел ее в жуткий ресторан на Третьей авеню, где им пришлось сорок пять минут дожидаться столика. Когда принесли счет, актер открыл бумажник и застенчиво признался, что у него нет денег. Если она заплатит, он пообещал назавтра вернуть ей деньги. Джейни сама была тогда на мели, сорок долларов, которые лежали в ее кошельке, предстояло растянуть на два дня. Расплачиваясь, она чувствовала, что никогда еще не падала так низко: не только сама была неудачницей, но и встретилась с неудачником!Дальше все сложилось и того хуже: пытаясь показать себя джентльменом (а возможно, компенсировать пустоту карманов), он настоял, чтобы она позволила ее проводить, подняться вместе с ней по лестнице, зайти в ее квартиру. А там он полностью переменился: полез целоваться, а когда она его отпихнула, наорал на нее, обозвав богатой сучкой, считающей других хуже себя. Тогда Джейни подумала, что он, наверное, прав: его она, разумеется, считала ниже себя. Он не успокоился и попытался ее изнасиловать, но член у него оказался маленьким и никак не вставал, так что ему пришлось ретироваться. Однако прежде чем убежать, он отвесил ей сильную пощечину, сбив с ног.Джейни два часа провалялась в постели, прижимая к щеке лед. В другое время она бы обливалась слезами, переживая за свою внешность, но тогда она уже несколько недель была без работы, и выход на подиум не грозил ей еще две недели. Она решила не позориться и не вызывать полицию: одиночка, без постоянной работы, не зная никого, кто обращал бы внимание когда она приходит и когда уходит, она должна была быть готова к таким происшествиям и сама о себе заботиться. Больше всего Джейни переживала из-за сорока долларов. Оплатив ужин, она обрекала себя на то, чтобы завтра просить кого-нибудь из знакомых мужчин ее накормить. Она уже представляла, как бы дет потом уклоняться от секса, ссылаясь на усталость…Улыбчивый охранник в форме впустил ее в «Берберри», придержав тяжелую стеклянную дверь и вежливо поздоровавшись. Оказавшись внутри, она вспомнила, как любит такие магазины с их любезным персоналом. Внутри было тепло, преобладали бежевые тона, от которых возникало ощущение, что ты закутана в уютное одеяло. Озираясь в поисках галантерейного прилавка, она увидела высокие клетчатые сапоги на каблуке и сразу испытала наслаждение, близкое к сексуальному. Схватив один сапожок, она громко объявила:— Я должна их купить!Смазливый молодой продавец тут же подскочил к ней и проговорил масленым голоском:— Чем я могу вам помочь, мисс Уилкокс?— Надеюсь, у вас найдется мой размер — девятый. — Ее возбуждение только усилилось оттого, что ее узнали. — Если нет, то я не знаю, что мне делать…Продавец убежал за сапогами, а Джейни опустилась на бежевую кожаную скамеечку, совсем забыв про Селдена. Через несколько минут продавец, к ее облегчению, вернулся с коробкой. Однако его слова стали для нее ударом:— Это последняя пара. К сожалению, размера восемь с поло виной.— Ничего, я их разношу, — сказала она, сбрасывая туфли.— Я могу обзвонить другие магазины, — предложил продавец. — Думаю, в Лос-Анджелесе еще остался девятый…— Нет, они мне нужны немедленно, — решительно заявила Джейни. — Если придется столько ждать, пропадет все удовольствие.— Совершенно с вами согласен, — поддержал ее продавец.Она расстегнула сапог и сунула ногу внутрь. Сапожок был тесноват, проносив его час, она наверняка пожалеет о покупке; с другой стороны, обувь растягивается, а ей до одури захотелось такие сапожки. Натянув второй, она встала и подошла по ковру к зеркалу, чувствуя, что посетители и продавцы любуются ею, возможно, тоже загораются желанием покрасоваться в таких сапогах…Всякий раз, когда Джейни вертелась перед зеркалом, примеряя обновку, она принималась фантазировать. Сейчас она представила себе, что очутилась в этих сапогах в каком-то экзотическом месте (возможно, среди пальм и белых домиков) и переходит улицу со смесью решимости и страха на лице. Она одна, ей грозит опасность, но в сумочке спрятан револьвер…И вдруг она услышала тихое мужское мурлыканье:— Нет ничего сексуальнее женщины в сапожках, которые ей малы.Она резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Зизи. На нем была дорогая темно-коричневая замшевая куртка. Выглядел он так же великолепно, как летом. Каким ветром его занесло в «Берберри»? Понятно каким: покупает что-то себе по кредитной карточке Мими. Джейни передернула плечами и бросила:— Они мне не малы. В самый раз.— Мне показалось, что в ваших глазах была боль, — усмехнулся он.— Это из-за… — Объяснения не нашлось. Она еще не рассталась со своими фантазиями. Почему он всегда застает ее врасплох?— Поздравляю, — сказал он. — Слышал, вы вышли замуж?— Да, — холодно ответила она и снова присела на скамеечку. Он почему-то последовал за ней и с непринужденным видом сел рядом, как будто они закадычные друзья. — Я совершенно счастлива. У меня прекрасный муж.— Я его помню. Селден Роуз. Вроде бы приятный человек.— Он такой и есть. — Джейни разозлило, что определение «приятный человек» принижает Селдена.— А вы хорошо выглядите, — продолжил Зизи, глядя на нее, как смотрит на кобылу барышник. От его взгляда Джейни затрепетала. Одного появления Зизи оказалось достаточно, чтобы в ней всколыхнулись чувства, которые она к нему испытывала летом. Дрожащей рукой она расстегнула сапоги, стесняясь мозолей, заметных, несмотря на колготки.Почему бы мне не выглядеть хорошо? — Подозвав продавца, она сказала ему, что покупает сапоги, и шепотом напомнила о своей тридцатипроцентной скидке.Смелым взглядом она словно подстрекала Зизи съязвить по поводу скидки. Скидки предоставлялись ей почти во всех модных салонах, ведь она трудилась в модном бизнесе и могла попасть в объектив в обуви или в одежде любого из них. Но он ничего не сказал, поэтому ей пришлось самой продолжить разговор:— Вы, как я вижу, наслаждаетесь жизнью. О вас постоянно пишут в колонках сплетен.Он засмеялся — Джейни показалось, что ожила греческая статуя, — и ответил:— Вам ли об этом говорить! Это ваше имя я всюду читаю.— Да, но… — Ей, конечно, было лестно, что он в курсе ее дел, но так и подмывало поставить его на место. Сказать, что они знает, как он дурачит Мими? Но ей не полагалось знать об их связи. К тому же после того, как Зизи ее отверг, осуждать его за связь с другой женщиной было равносильно сетованию на собственную судьбу.Продавец вернулся с сапогами и с ее кредитной карточкой. Только расписавшись на чеке, она вспомнила про подарок для Селдена. Глядя на Зизи, Джейни решила, что подарок подождет. Она убеждала себя, что сейчас важнее всего покинуть магазин и избавиться от него. Ее злило, что он вовремя не откликнулся на се заигрывания. Почему она его не устроила? Может, на его извращенный аргентинский вкус она недостаточно хороша? Протянув ему руку, она произнесла:— Рада была вас повидать, Зизи.— Вот так? — Он встал медленно, словно ему было совершенно некуда спешить. — Я думал, мы с вами друзья.Она почувствовала себя оскорбленной, но если бы показала это, то Зизи увидел бы, что он ей небезразличен. Шагнув к нему, она ответила:— Конечно, друзья, Зизи.Правильное решение пришло само собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55