На склоненной голове – драный плат, на ногах – сгнившие опорки, под руками наших умелых искусников ставшие на вид еще ужаснее. На раздувшемся животе сцеплены изработанные руки – ну, не изработанные, конечно, мы их просто намажем рабочей бурдой… Броневик со скрипом тормозит, на землю спускается караульный, вопреки инструкциям, оставив дверцу открытой, ты выхватываешь „томпсон“…
– Что есть „томпсон“?
– Всему свое время, – сказала Кларисса. – Что же мне делать с членом от Ибадана?
– А как ты к нему относишься?
– Он мне нравится. На П. и Н. он никогда не пойдет – слишком добродетельный. Весьма вероятно, что на войне его убьют; по статистике, эти достойные рыцари идут в расход, как водка на чаепитии. Ты понимаешь, в чем проблема: с ним ничего не сделаешь . Речное пиратство – вот чего я еще не пробовала; я полагаю, в Африке есть могучие реки…
– Эдвард в общем и целом – человек приличный.
– Принц опять же, если захочешь его себе оставить.
– Пожалуй, захочу.
– А я, видимо, уйду на покой. Может, займусь чем-нибудь интеллектуальным, на что Роже не обратит внимания. Например, стану умыкать из музеев крохотное то и это, Курбе и прочее. Средний Курбе не так уж велик. На один укус, что называется.
– Но война…
– Война – это вопрос. И ответа я не знаю.
Ланселот, Артур, сэр Кэй, Синий Рыцарь и сэр Роже де Ибадан за совещанием.
– Эти три уравнения, если брать их вместе, позволят нам создать бомбу, мощнее которой не ведал свет, – сказал сэр Роже. – Когда Ланселот показал мне все три, я сразу понял, что это – либо алхимические трансмутации наиважнейшего свойства, либо самая суть скандинавских работ по атомному делению, за которыми я следил.
– Либо и то, и другое, – сказал Синий Рыцарь.
– Либо да, – согласился сэр Роже. – Так или иначе, это Грааль, который вы, парни, ищете. Большой ба-бах.
– Поразительно, что черный человек знает столько физики, – сказал Артур. – Не сочтите за оскорбление, сэр Роже. Вы – рыцарь настолько ученый и культурный, что мне иногда трудно считать вас черным.
– В моей стране имеется очень хороший университет, – сказал сэр Роже, – хотя факультет физики мог быть и посильнее, мне кажется.
– Суть в том, – сказал Синий Рыцарь, – что кто-то подбросил Ланселоту ключ к будущему.
– Мордред точно попадет как кур в ощип, – сказал Ланселот. – Вынужден будет капитулировать при одном упоминании о бомбе.
– Сколько времени понадобится, чтобы такую построить, как считаете? – спросил Артур.
– Считаные месяцы, – сказал Синий Рыцарь. – Засадить ученых ярыжек пахать в три смены. Но откуда взялись эти шпаргалки? Кто подложил записки Ланселоту в коробку с печеньем и так далее?
– Весьма вероятно – Мерлин, – сказал Артур. – Его почерк. Любит он такую показуху – шаг за шагом медленно разворачивать…
– Но Мерлин умер.
– В некотором роде, – сказал Артур. – С Мерлином никогда не скажешь наверняка.
– Этим мы можем не только проблему Мордреда решить, – сказал сэр Кэй. – Германию с Италией она вышибет тоже.
– А придется ли нам вообще ею воспользоваться? – спросил Синий Рыцарь. – Если мы попросту их уведомим, что у нас она есть, мне кажется…
– Может, демонстрация? – сказал сэр Кэй. – Сделаем Эссен, Киль или какой городок помельче.
– Вы же понимаете, – сказал сэр Роже, – что как только ее выпустишь, города не останется. Абсолютно. Согласно моим грубым расчетам, исчезает все в радиусе примерно десяти миль от точки падения. А эффект можно усилить, настроив часовой механизм на взрыв в воздухе – в пятидесяти или сотне футов от земли.
– Не кровожадно ли это несколько?
– Таково все дело, которым мы в данный момент занимаемся.
Артур взял три бумажки и разорвал их в мелкие клочки.
– Мы не станем, – сказал он. – Я не могу допустить. Мы так войну не ведем.
– Если мы ее так не ведем, – сказал сэр Кэй, – можете быть уверены, так ее поведет кто-нибудь другой. Вероятнее всего – неприятель.
– Может, и так, – сказал Артур. – Но мы все равно не станем. Суть нашего призванья – праведность, а этот ложный Грааль – оружие не рыцарское. Я сказал.
– Но как же так, Артур! – воскликнул Ланселот. – Это поразительно. Не совершить что-либо такого размаха? Мне кажется, в мировой истории нет другого короля, который бы не совершил чего-то в таком масштабе.
– Над этим навыком я давно работаю, – сказал Артур. – Я называю его „негативным умением“.
– Моя вера в долженствование довольно-таки восстановлена, – сказал Ланселот.
– Но должен вам сказать: несовершение сего будет иметь для нас суровейшие последствия, – сказал Артур. – Какие конкретно, я вижу лишь очень смутно. И для Круглого Стола как институции, и для…
– Не только моя вера в долженствование восстановилась, но утвержден и благородный пример для всего мира, – сказал Ланселот. – Артур, я до изумления вами горжусь, как и все эти джентльмены.
– Королю многая лета! – воскликнули все, и слезы брызнули из очей их, и все они рухнули наземь в забытьи.
– Я таки сердит на нее, – сказал Эдвард. – Из-за ребенка то есть. Даже королевам наверняка известно, как с такими вещами управляться?
– Последняя новинка – зелье, предоставляющее даме три месяца на раздумье, – сказал сэр Роже. – Если подумав, истолковав все приметы и посовещавшись надлежащим образом со всеми заинтересованными сторонами, дама решает против, она принимает второе снадобье, химически связанное с первым. Третье зелье, которое можно добавить через шесть, запятая пять дней, позволяет ей передумать – но лишь единожды. Я об этом читал. В „Журнале репродуктивной технологии“.
– Читаете всякую чертовщину, – сказал Эдвард. – А суть в том, что нас как экономическую единицу она ослабила на треть. Немощные стали еще немощнее. Я-то могу жить в романтической нищете, а она какое-то время может ею даже наслаждаться: огарок свечи поблескивает в винной бутылке, домохозяин барабанит в дверь, требуя платы. А с ребенком – прямая дорога в „Харродз“ за всем необходимым. Так же верно, как то, что меня зовут Эдвард Масгроув.
– Прекрасное имя, – сказал сэр Роже. – Среди прочих ему очень благоволила Джейн Остин. Лионессу с Клариссой в последнее время даже виселица не разлучит, простите за каламбур.
– Интересно, о чем они разговаривают.
– О нас, хотелось бы верить, – сказал сэр Роже. – Но вот что именно говорят они? Как вы считаете, Лионесса благосклонно ко мне расположена? Не хотелось бы спрашивать вот так в лоб, но в данном случае…
– Лионесса считает вас статным, как рассвет, – сказал Эдвард. – Слушать ее дискурсы по этому поводу – чистое наслаждение, можете себе представить. Только насчет Африки у нее сомнения. Крайне иррациональная боязнь пигмеев. Очевидно, некогда она посмотрела какой-то фильм, в котором пигмеи…
– Не надо, – сказал сэр Роже. – Могу себе представить. Африка – громадный континент, на нем вообще-то водится сравнительно мало пигмеев. Я, к примеру, ни одного не встречал. Не то чтобы наше пигмейское население не было по-своему выдающимся. Но осознает Лионесса, к чему склоняется Кларисса? Вот вопрос. В рассуждении моих притязаний?
– Я понял, что Кларисса полагает вас лакомейшим объектом, который только можно запустить на ее шахматную доску в наши времена.
– Едва ли то впечатление, кое она производит на меня.
– Кларисса – занятая и преуспевающая женщина. Ее профессия для нее много значит. Если б вы ограбили поезд или что-нибудь в этом роде, сие стало бы лучшей вам рекомендацией. В некотором роде – обязательством.
– Я в самом деле не испытываю склонности к криминальности. Она поставила бы меня в исключительно неловкое положение. Мне и так уже неловко быть черным в мире белых. А в роли профессионального негодяя – и подавно. Зачем, по вашему мнению, я принял рыцарство, когда меня манило множество иных занятий, в интеллектуальном плане гораздо более благодатных? Я вам скажу. Бросить вызов тому, что один из наших африканских лидеров Леопольд Сеньёр называет „негритюд“.
– Весьма достойно с вашей стороны, Роже, и созвучно с благородством, осеняющим любой ваш жест. Но в данном случае дело с мертвой точки не сдвигается, не так ли?
– Есть такое.
– Не обязательно крупный поезд. Можно местный. Скажем, из Ипсвича в Стоумаркет, – его наверняка хватит. Вы замаскируетесь.
– Под кого? Мистера Белая Кость?
– Полагаю, что нет.
– А кроме того, на носу у меня битва – великая, эпохальная битва. Я должен копить силы.
– До вас донеслись какие-то слухи? Что – вторжение?
– Нет, гораздо хуже. Мордред собирает войска, чтобы выяснить отношения с Артуром. Знаки повсюду – для тех, кто умеет их прочесть. Вы обратили внимание, сколько священников на рынках? И что они делают? Скупают масло для последних приготовлений – вот что. Для святого причастия. Гробовщики трудятся ночи напролет. Сосны, пригодной для гробов, уже не достать. Фермеры жнут свои поля подчистую. Лучше сложить неспелое зерно в амбары, чем получить тюрю, размолотую ногами противоборствующих армий.
– Тогда мне лучше вернуться в расположение части.
– Может, и так.
– И каков же будет исход, как вы считаете?
– Горечь. Куда бы день ни повернулся.
– Величайшая битва, что велась когда-либо!
– Силы Мордреда велики – их что листвы на деревьях!
– У Артура они малочисленное, но храбрее!
– Свершается столько доблестных деяний и благородных подвигов, что мне трудно уследить за всеми!
– Широчайшее полотно, там и сям затушеванное дымом, пламенем и пылью!
– Великий урон наносится изрубаемым шлемам и кольчугам! Мечутся и скачут, тычут и рубят!
– Мрачнейший лязг, будто лупят по тысяче наковален!
– Смертному не под силу даже счесть, сколько копий торчит из нагрудников кирас!
– Вон рыцари сшибаются, аки бараны, стремясь повергнуть друг друга наземь!
– А вон тому приходится трижды тянуть за меч, застрявший в черепушке падшего противника!
– А вон тот долбанул его прежестоко в ляжку!
– Все поле окрасилось запекшимся багрянцем высочайшей пробы!
– Ланселот и сэр Роже плечом к плечу в самой гуще битвы!
– Гавейн и Гарет разят и разят!
– Агравейн и Алговал наносят много прискорбных ударов по кишащим ордам!
– Под покровом битвы ползают низкие плуты, освобождая павших от кошельков и драгоценностей!
– О гнуснейшая гнусь! Но вон один получает кинжалом в брюхо от рыцаря поверженного, но не мертвого!
– Сэр Бедивер единолично и собственноручно захватил целую батарею 105-миллиметровых гаубиц! Сдавшиеся в плен артиллеристы выстраиваются, заложив руки за головы!
– О благородный сэр Бедивер! Сэр Железнобок крошит супостата древним клинком, точно распаленный диаволом!
– Но и Мордред – он тоже вершит могучие подвиги! Сражается весьма недурственно для трусливого предателя!
– Он сошелся в схватке с сэром Вильярсом Доблестным! Они схватились, как два диких кабана!
– Как удается привлечь ему сии великие массы на свою сторону? Ибо многочисленны они, аки пески морские!
– Некоторые заблудшие души полагают, что Артур подарит им лишь войну и вражду, Мордред же – радость и блаженство, а потому стекаются под Мордредовы стяги, прав он или же нет!
– Множество наглых баронов сегодня присмирели от собственного недомыслия и уродских идеек!
– Эта кошмарная бойня должна утешить врагов наших повсюду!
– Да, надо думать, они довольны безмерно, видя, как народ наш крошит друг друга в щепу!
– Каким же будет исход побоища?
– Никому сие неведомо – лишь скорби умножатся неимоверно!
Ланселот закручинимшись, потея и кровоточа.
– Иисусе, – молвил он. – Стар я уже стал для такого.
– Ну что, – сказал Артур, – зато поле осталось за нами – вот главное.
– Но какой ценой, – сказал Ланселот. – Я счел потери – приблизительная оценка, разумеется. Мертвых, судя по всему, – что птиц небесных.
– Уборщики сложили мечи павших, – сказал сэр Кэй. – И куча вознеслась на высоту семи составленных друг на друга холодильников.
– Семь составленных холодильников, – сказал Артур. – В ваших фигурах речи звучит тревожная современность.
– А что поделаешь? Мечи перековывают на холодильники, холодильники – на мечи. Такова разменная монета наших дней.
– В какой-то момент там все довольно-таки зашаталось, – сказал Ланселот. – Когда он двинул резервы – из-за холма с такой уродливой церквушкой на вершине, – я даже начал было думать лучше о его полководческих способностях. Он правильно выбрал момент.
– Ему это не помогло, – сказал Артур. – Вы видели, как Бедивер с ревом выскочил слева? Вот было отрадное зрелище.
– Много народу полегло у той излучины, где ручей вливается в реку у подножья холма, – сказал сэр Кэй. – Вы видели? Там был Кадор Корнуэльский со своим войском, и намяли бока они врагу преизрядно. Бойня была, точно сотня автокатастроф.
– Предательский и подлый выпад Мордреда против Артура пришелся мимо цели, хвала Иисусу, – сказал Ланселот. – Я это видел. В такую ненависть поверить невозможно.
– Он попытался, – сказал Артур. – Мы сошлись забрало к забралу. Он молвил: „В следующий раз“, – и тут два рыцаря нас разъединили.
– Он ускользнул с полудюжиной присных, насколько известно, – сказал сэр Кэй. – А вы заметили, что с ним были и псы его? Я видел, как один вцепился в зад коню Гингалина, пока тот его не сбросил.
– Не видел, – сказал Артур. – На меня набежал с копьем какой-то парнишка, а затем прямо передо мной разорвался минометный снаряд, и нас обоих сшибло с ног, а потом с запасным конем примчался сэр Лукан-Дворецкий, после чего…
– Значит, Пророчество напророчило не так, – через некоторое время молвил сэр Кэй.
– Не уверен, что оно напророчило не так, – сказал Артур. – Возможно, я не так его прочел.
– Шестая часть Пророчества Мерлина, судя по всему, предполагает, что Артур падет от руки Мордреда в великой битве, – сказал сэр Кэй. – Стало быть, все. Осмелюсь высказаться, другой битвы подобных масштабов уже не будет.
– Я должен покаяться, – сказал Артур. – Показав его вам, я о нем задумался, о Пророчестве, то есть, и, ну, в общем, там и сям я изменил по паре строк.
– Вы отредактировали Пророчество Мерлина?
– Да. Заставил его предсказать несколько более благоприятный исход. Этому искусству он меня сам научил – перекраивать историю. Даже Цезарь таким баловался, когда гадал. Заряжал цыплячьи косточки, так сказать, чтоб указывали победу его легионов.
– Преступление против учености среди всего остального, – сказал сэр Кэй.
– Все это – королевская работа, – сказал Артур. – В кризе для короля ничто не свято – ни прошлое, ни будущее, и уж тем паче – мертвые шарлатаны.
– Мордред сбежал в Германию, – сказала Кларисса. – Стал фашистом.
– Он всегда им был, по темпераменту, – сказал сэр Роже.
– Артур же аннулировал брачные клятвы, что прежде связывали милую Лионессу с этим кошоном Унтанком. Они больше не женаты. Между прочим, тем самым освободилось и ее скромное приданое: пять фригольдов, три небольших замка, двенадцать церковных бенефициев и банк – средних размеров. Всё же им радости в жизни.
– Очень хорошо, – сказал сэр Роже. – Проблема с „Харродзом“, стало быть, решена.
– Говорят, Америка вступила в войну.
– На чьей стороне?
– На нашей.
– Великолепно, – сказал сэр Роже. – У них нет традиции рыцарства, я полагаю, но по слухам, из них получаются отличные солдаты. Взять хотя бы Джексона Каменную Стену и Бешеного Энтони Уэйна.
– Имена мне не знакомые, но я в восторге, любезный друг мой, что могу считаться с вашей хваткой, коя будет потверже моей. Висельник пошел унтер-офицером в генеральную военную прокуратуру.
– Где его талант к рубке логики сослужит ему хорошую службу.
– Ха-Ха утверждает, что мы с вами занимаемся метисацией и смешением рас.
– Так оно и есть. После чая, надеюсь.
– С большой вероятностью, и до него тоже. Хотя мне в два нужно ненадолго заскочить к зеленщику. Вернусь самое позднее в три тридцать.
– Вы не подвергнете себя риску? Вы, кого люблю я превыше всех существ земных?
– Чисто теоретически. За рулем Тедди, проволоку режет Томми, я чувствую себя в полной безопасности.
– И все же…
– Вы были поразительны в великой битве, – сказала Кларисса. – Вас точно диавол распалял.
– Что ж, мы победили, и это главное. Но то была последняя битва в своем роде, мнится мне. Придут и другие Мордреды, но Артур не потерпит еще одной братоубийственной войны. И бомбу изготовлять не станет, но кто-нибудь ее наверняка построит, и тогда адская эта дрянь останется с нами на веки вечные. Подобно вулкану в нашей собственной гостиной.
– В таком мире вашим навыкам примененья нет, – сказала она. – Все вы, добрые и досточтимые рыцари, остались без работы. На пособии. Не очень хорошенькое зрелище.
– У меня в лютне еще пара струн найдется, – сказал Роже. – Мои ученые степени по инженерному делу, биохимии, баллистике, археологии и мариархитектуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
– Что есть „томпсон“?
– Всему свое время, – сказала Кларисса. – Что же мне делать с членом от Ибадана?
– А как ты к нему относишься?
– Он мне нравится. На П. и Н. он никогда не пойдет – слишком добродетельный. Весьма вероятно, что на войне его убьют; по статистике, эти достойные рыцари идут в расход, как водка на чаепитии. Ты понимаешь, в чем проблема: с ним ничего не сделаешь . Речное пиратство – вот чего я еще не пробовала; я полагаю, в Африке есть могучие реки…
– Эдвард в общем и целом – человек приличный.
– Принц опять же, если захочешь его себе оставить.
– Пожалуй, захочу.
– А я, видимо, уйду на покой. Может, займусь чем-нибудь интеллектуальным, на что Роже не обратит внимания. Например, стану умыкать из музеев крохотное то и это, Курбе и прочее. Средний Курбе не так уж велик. На один укус, что называется.
– Но война…
– Война – это вопрос. И ответа я не знаю.
Ланселот, Артур, сэр Кэй, Синий Рыцарь и сэр Роже де Ибадан за совещанием.
– Эти три уравнения, если брать их вместе, позволят нам создать бомбу, мощнее которой не ведал свет, – сказал сэр Роже. – Когда Ланселот показал мне все три, я сразу понял, что это – либо алхимические трансмутации наиважнейшего свойства, либо самая суть скандинавских работ по атомному делению, за которыми я следил.
– Либо и то, и другое, – сказал Синий Рыцарь.
– Либо да, – согласился сэр Роже. – Так или иначе, это Грааль, который вы, парни, ищете. Большой ба-бах.
– Поразительно, что черный человек знает столько физики, – сказал Артур. – Не сочтите за оскорбление, сэр Роже. Вы – рыцарь настолько ученый и культурный, что мне иногда трудно считать вас черным.
– В моей стране имеется очень хороший университет, – сказал сэр Роже, – хотя факультет физики мог быть и посильнее, мне кажется.
– Суть в том, – сказал Синий Рыцарь, – что кто-то подбросил Ланселоту ключ к будущему.
– Мордред точно попадет как кур в ощип, – сказал Ланселот. – Вынужден будет капитулировать при одном упоминании о бомбе.
– Сколько времени понадобится, чтобы такую построить, как считаете? – спросил Артур.
– Считаные месяцы, – сказал Синий Рыцарь. – Засадить ученых ярыжек пахать в три смены. Но откуда взялись эти шпаргалки? Кто подложил записки Ланселоту в коробку с печеньем и так далее?
– Весьма вероятно – Мерлин, – сказал Артур. – Его почерк. Любит он такую показуху – шаг за шагом медленно разворачивать…
– Но Мерлин умер.
– В некотором роде, – сказал Артур. – С Мерлином никогда не скажешь наверняка.
– Этим мы можем не только проблему Мордреда решить, – сказал сэр Кэй. – Германию с Италией она вышибет тоже.
– А придется ли нам вообще ею воспользоваться? – спросил Синий Рыцарь. – Если мы попросту их уведомим, что у нас она есть, мне кажется…
– Может, демонстрация? – сказал сэр Кэй. – Сделаем Эссен, Киль или какой городок помельче.
– Вы же понимаете, – сказал сэр Роже, – что как только ее выпустишь, города не останется. Абсолютно. Согласно моим грубым расчетам, исчезает все в радиусе примерно десяти миль от точки падения. А эффект можно усилить, настроив часовой механизм на взрыв в воздухе – в пятидесяти или сотне футов от земли.
– Не кровожадно ли это несколько?
– Таково все дело, которым мы в данный момент занимаемся.
Артур взял три бумажки и разорвал их в мелкие клочки.
– Мы не станем, – сказал он. – Я не могу допустить. Мы так войну не ведем.
– Если мы ее так не ведем, – сказал сэр Кэй, – можете быть уверены, так ее поведет кто-нибудь другой. Вероятнее всего – неприятель.
– Может, и так, – сказал Артур. – Но мы все равно не станем. Суть нашего призванья – праведность, а этот ложный Грааль – оружие не рыцарское. Я сказал.
– Но как же так, Артур! – воскликнул Ланселот. – Это поразительно. Не совершить что-либо такого размаха? Мне кажется, в мировой истории нет другого короля, который бы не совершил чего-то в таком масштабе.
– Над этим навыком я давно работаю, – сказал Артур. – Я называю его „негативным умением“.
– Моя вера в долженствование довольно-таки восстановлена, – сказал Ланселот.
– Но должен вам сказать: несовершение сего будет иметь для нас суровейшие последствия, – сказал Артур. – Какие конкретно, я вижу лишь очень смутно. И для Круглого Стола как институции, и для…
– Не только моя вера в долженствование восстановилась, но утвержден и благородный пример для всего мира, – сказал Ланселот. – Артур, я до изумления вами горжусь, как и все эти джентльмены.
– Королю многая лета! – воскликнули все, и слезы брызнули из очей их, и все они рухнули наземь в забытьи.
– Я таки сердит на нее, – сказал Эдвард. – Из-за ребенка то есть. Даже королевам наверняка известно, как с такими вещами управляться?
– Последняя новинка – зелье, предоставляющее даме три месяца на раздумье, – сказал сэр Роже. – Если подумав, истолковав все приметы и посовещавшись надлежащим образом со всеми заинтересованными сторонами, дама решает против, она принимает второе снадобье, химически связанное с первым. Третье зелье, которое можно добавить через шесть, запятая пять дней, позволяет ей передумать – но лишь единожды. Я об этом читал. В „Журнале репродуктивной технологии“.
– Читаете всякую чертовщину, – сказал Эдвард. – А суть в том, что нас как экономическую единицу она ослабила на треть. Немощные стали еще немощнее. Я-то могу жить в романтической нищете, а она какое-то время может ею даже наслаждаться: огарок свечи поблескивает в винной бутылке, домохозяин барабанит в дверь, требуя платы. А с ребенком – прямая дорога в „Харродз“ за всем необходимым. Так же верно, как то, что меня зовут Эдвард Масгроув.
– Прекрасное имя, – сказал сэр Роже. – Среди прочих ему очень благоволила Джейн Остин. Лионессу с Клариссой в последнее время даже виселица не разлучит, простите за каламбур.
– Интересно, о чем они разговаривают.
– О нас, хотелось бы верить, – сказал сэр Роже. – Но вот что именно говорят они? Как вы считаете, Лионесса благосклонно ко мне расположена? Не хотелось бы спрашивать вот так в лоб, но в данном случае…
– Лионесса считает вас статным, как рассвет, – сказал Эдвард. – Слушать ее дискурсы по этому поводу – чистое наслаждение, можете себе представить. Только насчет Африки у нее сомнения. Крайне иррациональная боязнь пигмеев. Очевидно, некогда она посмотрела какой-то фильм, в котором пигмеи…
– Не надо, – сказал сэр Роже. – Могу себе представить. Африка – громадный континент, на нем вообще-то водится сравнительно мало пигмеев. Я, к примеру, ни одного не встречал. Не то чтобы наше пигмейское население не было по-своему выдающимся. Но осознает Лионесса, к чему склоняется Кларисса? Вот вопрос. В рассуждении моих притязаний?
– Я понял, что Кларисса полагает вас лакомейшим объектом, который только можно запустить на ее шахматную доску в наши времена.
– Едва ли то впечатление, кое она производит на меня.
– Кларисса – занятая и преуспевающая женщина. Ее профессия для нее много значит. Если б вы ограбили поезд или что-нибудь в этом роде, сие стало бы лучшей вам рекомендацией. В некотором роде – обязательством.
– Я в самом деле не испытываю склонности к криминальности. Она поставила бы меня в исключительно неловкое положение. Мне и так уже неловко быть черным в мире белых. А в роли профессионального негодяя – и подавно. Зачем, по вашему мнению, я принял рыцарство, когда меня манило множество иных занятий, в интеллектуальном плане гораздо более благодатных? Я вам скажу. Бросить вызов тому, что один из наших африканских лидеров Леопольд Сеньёр называет „негритюд“.
– Весьма достойно с вашей стороны, Роже, и созвучно с благородством, осеняющим любой ваш жест. Но в данном случае дело с мертвой точки не сдвигается, не так ли?
– Есть такое.
– Не обязательно крупный поезд. Можно местный. Скажем, из Ипсвича в Стоумаркет, – его наверняка хватит. Вы замаскируетесь.
– Под кого? Мистера Белая Кость?
– Полагаю, что нет.
– А кроме того, на носу у меня битва – великая, эпохальная битва. Я должен копить силы.
– До вас донеслись какие-то слухи? Что – вторжение?
– Нет, гораздо хуже. Мордред собирает войска, чтобы выяснить отношения с Артуром. Знаки повсюду – для тех, кто умеет их прочесть. Вы обратили внимание, сколько священников на рынках? И что они делают? Скупают масло для последних приготовлений – вот что. Для святого причастия. Гробовщики трудятся ночи напролет. Сосны, пригодной для гробов, уже не достать. Фермеры жнут свои поля подчистую. Лучше сложить неспелое зерно в амбары, чем получить тюрю, размолотую ногами противоборствующих армий.
– Тогда мне лучше вернуться в расположение части.
– Может, и так.
– И каков же будет исход, как вы считаете?
– Горечь. Куда бы день ни повернулся.
– Величайшая битва, что велась когда-либо!
– Силы Мордреда велики – их что листвы на деревьях!
– У Артура они малочисленное, но храбрее!
– Свершается столько доблестных деяний и благородных подвигов, что мне трудно уследить за всеми!
– Широчайшее полотно, там и сям затушеванное дымом, пламенем и пылью!
– Великий урон наносится изрубаемым шлемам и кольчугам! Мечутся и скачут, тычут и рубят!
– Мрачнейший лязг, будто лупят по тысяче наковален!
– Смертному не под силу даже счесть, сколько копий торчит из нагрудников кирас!
– Вон рыцари сшибаются, аки бараны, стремясь повергнуть друг друга наземь!
– А вон тому приходится трижды тянуть за меч, застрявший в черепушке падшего противника!
– А вон тот долбанул его прежестоко в ляжку!
– Все поле окрасилось запекшимся багрянцем высочайшей пробы!
– Ланселот и сэр Роже плечом к плечу в самой гуще битвы!
– Гавейн и Гарет разят и разят!
– Агравейн и Алговал наносят много прискорбных ударов по кишащим ордам!
– Под покровом битвы ползают низкие плуты, освобождая павших от кошельков и драгоценностей!
– О гнуснейшая гнусь! Но вон один получает кинжалом в брюхо от рыцаря поверженного, но не мертвого!
– Сэр Бедивер единолично и собственноручно захватил целую батарею 105-миллиметровых гаубиц! Сдавшиеся в плен артиллеристы выстраиваются, заложив руки за головы!
– О благородный сэр Бедивер! Сэр Железнобок крошит супостата древним клинком, точно распаленный диаволом!
– Но и Мордред – он тоже вершит могучие подвиги! Сражается весьма недурственно для трусливого предателя!
– Он сошелся в схватке с сэром Вильярсом Доблестным! Они схватились, как два диких кабана!
– Как удается привлечь ему сии великие массы на свою сторону? Ибо многочисленны они, аки пески морские!
– Некоторые заблудшие души полагают, что Артур подарит им лишь войну и вражду, Мордред же – радость и блаженство, а потому стекаются под Мордредовы стяги, прав он или же нет!
– Множество наглых баронов сегодня присмирели от собственного недомыслия и уродских идеек!
– Эта кошмарная бойня должна утешить врагов наших повсюду!
– Да, надо думать, они довольны безмерно, видя, как народ наш крошит друг друга в щепу!
– Каким же будет исход побоища?
– Никому сие неведомо – лишь скорби умножатся неимоверно!
Ланселот закручинимшись, потея и кровоточа.
– Иисусе, – молвил он. – Стар я уже стал для такого.
– Ну что, – сказал Артур, – зато поле осталось за нами – вот главное.
– Но какой ценой, – сказал Ланселот. – Я счел потери – приблизительная оценка, разумеется. Мертвых, судя по всему, – что птиц небесных.
– Уборщики сложили мечи павших, – сказал сэр Кэй. – И куча вознеслась на высоту семи составленных друг на друга холодильников.
– Семь составленных холодильников, – сказал Артур. – В ваших фигурах речи звучит тревожная современность.
– А что поделаешь? Мечи перековывают на холодильники, холодильники – на мечи. Такова разменная монета наших дней.
– В какой-то момент там все довольно-таки зашаталось, – сказал Ланселот. – Когда он двинул резервы – из-за холма с такой уродливой церквушкой на вершине, – я даже начал было думать лучше о его полководческих способностях. Он правильно выбрал момент.
– Ему это не помогло, – сказал Артур. – Вы видели, как Бедивер с ревом выскочил слева? Вот было отрадное зрелище.
– Много народу полегло у той излучины, где ручей вливается в реку у подножья холма, – сказал сэр Кэй. – Вы видели? Там был Кадор Корнуэльский со своим войском, и намяли бока они врагу преизрядно. Бойня была, точно сотня автокатастроф.
– Предательский и подлый выпад Мордреда против Артура пришелся мимо цели, хвала Иисусу, – сказал Ланселот. – Я это видел. В такую ненависть поверить невозможно.
– Он попытался, – сказал Артур. – Мы сошлись забрало к забралу. Он молвил: „В следующий раз“, – и тут два рыцаря нас разъединили.
– Он ускользнул с полудюжиной присных, насколько известно, – сказал сэр Кэй. – А вы заметили, что с ним были и псы его? Я видел, как один вцепился в зад коню Гингалина, пока тот его не сбросил.
– Не видел, – сказал Артур. – На меня набежал с копьем какой-то парнишка, а затем прямо передо мной разорвался минометный снаряд, и нас обоих сшибло с ног, а потом с запасным конем примчался сэр Лукан-Дворецкий, после чего…
– Значит, Пророчество напророчило не так, – через некоторое время молвил сэр Кэй.
– Не уверен, что оно напророчило не так, – сказал Артур. – Возможно, я не так его прочел.
– Шестая часть Пророчества Мерлина, судя по всему, предполагает, что Артур падет от руки Мордреда в великой битве, – сказал сэр Кэй. – Стало быть, все. Осмелюсь высказаться, другой битвы подобных масштабов уже не будет.
– Я должен покаяться, – сказал Артур. – Показав его вам, я о нем задумался, о Пророчестве, то есть, и, ну, в общем, там и сям я изменил по паре строк.
– Вы отредактировали Пророчество Мерлина?
– Да. Заставил его предсказать несколько более благоприятный исход. Этому искусству он меня сам научил – перекраивать историю. Даже Цезарь таким баловался, когда гадал. Заряжал цыплячьи косточки, так сказать, чтоб указывали победу его легионов.
– Преступление против учености среди всего остального, – сказал сэр Кэй.
– Все это – королевская работа, – сказал Артур. – В кризе для короля ничто не свято – ни прошлое, ни будущее, и уж тем паче – мертвые шарлатаны.
– Мордред сбежал в Германию, – сказала Кларисса. – Стал фашистом.
– Он всегда им был, по темпераменту, – сказал сэр Роже.
– Артур же аннулировал брачные клятвы, что прежде связывали милую Лионессу с этим кошоном Унтанком. Они больше не женаты. Между прочим, тем самым освободилось и ее скромное приданое: пять фригольдов, три небольших замка, двенадцать церковных бенефициев и банк – средних размеров. Всё же им радости в жизни.
– Очень хорошо, – сказал сэр Роже. – Проблема с „Харродзом“, стало быть, решена.
– Говорят, Америка вступила в войну.
– На чьей стороне?
– На нашей.
– Великолепно, – сказал сэр Роже. – У них нет традиции рыцарства, я полагаю, но по слухам, из них получаются отличные солдаты. Взять хотя бы Джексона Каменную Стену и Бешеного Энтони Уэйна.
– Имена мне не знакомые, но я в восторге, любезный друг мой, что могу считаться с вашей хваткой, коя будет потверже моей. Висельник пошел унтер-офицером в генеральную военную прокуратуру.
– Где его талант к рубке логики сослужит ему хорошую службу.
– Ха-Ха утверждает, что мы с вами занимаемся метисацией и смешением рас.
– Так оно и есть. После чая, надеюсь.
– С большой вероятностью, и до него тоже. Хотя мне в два нужно ненадолго заскочить к зеленщику. Вернусь самое позднее в три тридцать.
– Вы не подвергнете себя риску? Вы, кого люблю я превыше всех существ земных?
– Чисто теоретически. За рулем Тедди, проволоку режет Томми, я чувствую себя в полной безопасности.
– И все же…
– Вы были поразительны в великой битве, – сказала Кларисса. – Вас точно диавол распалял.
– Что ж, мы победили, и это главное. Но то была последняя битва в своем роде, мнится мне. Придут и другие Мордреды, но Артур не потерпит еще одной братоубийственной войны. И бомбу изготовлять не станет, но кто-нибудь ее наверняка построит, и тогда адская эта дрянь останется с нами на веки вечные. Подобно вулкану в нашей собственной гостиной.
– В таком мире вашим навыкам примененья нет, – сказала она. – Все вы, добрые и досточтимые рыцари, остались без работы. На пособии. Не очень хорошенькое зрелище.
– У меня в лютне еще пара струн найдется, – сказал Роже. – Мои ученые степени по инженерному делу, биохимии, баллистике, археологии и мариархитектуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10