А то на улице полным-полно крыс, и они, того и гляди, явятся сюда, а это может очень не понравиться твоему хозяину. Да не забывай закрывать за собой все двери, иначе тебе несдобровать! — закончил он грозно.
Куклу как ветром сдуло, и было слышно, как быстро хлопают открывающиеся и закрывающиеся за ней двери. Убедившись, что кукла удалилась, трое друзей вошли в спальню.
Храп совершенно оглушил их. Напрасно Тик-Так что-то пытался объяснить друзьям знаками. Кошка Машка в ответ рассеянно улыбалась, а Брадобрей тряс головой, как козел, давая тем самым понять, что он все равно ничего не понимает. Тогда Тик-Так указал пальцем на вздрагивающего от храпа вельможу, и Трик-Трак, подойдя к постели, ткнул Кадуса тупым концом своих ножниц.
— Что?! Что такое?! Что случилось?! — залепетал вельможа, подпрыгнув на кровати, отчего от потолка отвалился большой кусок штукатурки, который, ударив Кадуса по голове, рассыпался на мелкие куски. С минуту он ошалело переводил глаза с Брадобрея на Часовщика, пока, наконец, его взгляд не остановился на Кошке Машке.
— О-о! Какая честь! — обрадованно завопил вельможа. — Кого я вижу! Ее Несравненность Кошка Машка с сопровождающими её лицами…
И, поспешно спустив ноги с кровати, он отвесил друзьям такой глубокий поклон, что его живот плюхнулся на пол. При этом раздался такой глухой и могучий удар, что друзьям показалось, будто с высоты нескольких метров на пол бросили мешок с мукой.
— Дорогой Кадус, — мурлыкнула Кошка Машка, выступая вперёд, — мне приятно представить вам своих друзей: часовых дел в мастера Тик-Така и мастера острых ножниц Трик-Трака.
Часовщик и Брадобрей поклонились.
— О-о! — простонал Кадус. — Во дворец! Немедленно во дворец! — и вдруг испуганно спросил: — А мы не опаздываем к завтраку?
— Нет, — ответила Кошка Машка, — насколько я понимаю, мы лишь слегка опоздали к ужину.
— О боже! Как я недогадлив! — вскричал Кадус. — Я немедленно распоряжусь насчёт ужина, а заодно и сам перекушу в столь приятном для меня обществе. — И он стремительно повернулся к двери…
При этом движении он зацепил кровать, которая тут же треснула и слегка осела одним углом. Но Кадус, не обращая внимания, уже рванулся к двери…
— Остановитесь, мой друг! — поспешно окликнула Кошка Машка.
Кадус затормозил перед самой дверью так резко, что его живот, продолжая нестись по инерции, ударил в двери, как чугунная чушка, отчего они с треском распахнулись.
— Закройте скорее, милый Кадус, дверь, — пропела Кошка Машка. — Ужин отменяется. Мы явились по государственному делу и покинем вас через несколько минут.
Кадус испуганно взглянул на Кошку Машку и на её друзей. Заметив, что они серьёзны, он послушно затворил двери и повернулся к ним в удивлённом ожидании.
— То, что мы вам сейчас сообщим, является величайшей тайной. И когда-нибудь ваш народ сумеет извлечь из этой тайны пользу. Дело касается кукол… — при этих словах Кошка Машка умышленно сделала паузу и выжидательно посмотрела на Кадуса.
— О! — воскликнул Кадус, делая страшные глаза. — Не говорите о куклах! Это государственная тайна!
— Нет, дорогой Кадус, — вкрадчиво возразила Кошка Машка медовым голосом. — Тайны кукол больше не существует, и мы сейчас будем говорить именно о них!
— Тогда мы пропали! — вскричал потрясённый Кадус.
Но Кошка Машка не обратила внимания на полное драматизма восклицание вельможи, и голос её прозвучал резче, чем этого требовало приличие:
— А вот это будет зависеть от вас и вашего народа, дорогой Кадус. — Слушайте меня внимательно и, пожалуйста, не перебивайте!
В её голосе появилась жесткая требовательность, так что даже Часовщик и Брадобрей поддались её властному приказанию и напряжённо вслушивались в каждое слово Кошки Машки.
— Сейчас, ночью, на Страну Кукол напали крысы. Они заняли склады с продуктами, так что куклы больше не смогут кормить ваш народ…
При этих словах Кадус издал стон смертельно раненного животного и, воздев вверх слоноподобные руки, рухнул на пол, отчего часть паркета разлетелась вокруг, как от попадания снаряда. Но Кошка Машка невозмутимо продолжала:
— Но это ещё не всё. Крысы этой ночью занимают ваш город. Они уже заполнили все улицы.
Кадус издал отчаянный вопль и забился на полу. При этом он зацепил ногой шкаф, обрушив на себя гору посуды.
— Возьмите себя в руки! — поморщилась Кошка Машка. — Ведь вы же мужчина!
— О леди, прекрасная леди, — стонал вельможа. — Вы не представляете, что значит для моего народа постигшее его бедствие…
— Напротив, мы это прекрасно представляем, иначе нас не было бы здесь. У вашего народа есть только один выход — начать трудиться. Иначе…
— Иначе вам будет плохо, сударь, — Трик-Трак докончил фразу, начатую Кошкой Машкой, и раздражённо добавил: — А потом вам ещё придётся повозиться с крысами, чтобы они не проели дыры в ваших необъятных телах…
— О, какой ужас я слышу! — простонал Кадус. — Мы погибли!
— Нет, вы не погибнете, если начнёте действовать, — возразила Кошка Машка. — Ваше спасение в ваших руках. И запомните хорошенько, когда вы почувствуете, что способны действовать решительно, — вспомните о тайне, которую я вам сейчас открою. Сердце крысиного царства расположено в подвалах острова Прекрасной Куклы в Городе Цветов. Вы слышите, Кадус? Повторите!
— …в подвалах острова Прекрасной Куклы в Городе Цветов… — послушно повторил вельможа, не поднимая головы от пола.
— Хорошо… Теперь выслушайте наш совет. Войну крысам надо объявить не раньше, чем вы уверитесь в своих силах. А это время наступит, когда вы начнёте трудиться и… похудеете! Тогда выбейте их из подвалов. И остерегайтесь кукол…
— Да, да… — снова подхватил Трик-Трак, — совсем неплохо было бы выгнать из страны всех кукол.
— Вам надо трудиться, сударь, — мягко произнёс Тик-Так, — и тогда вы сможете решить все свои проблемы правильно. А пока свято храните нашу тайну и не пугайте зря свой народ нашествием крыс. К утру они разбредутся по городу, займут подвалы и свалки, и тогда будет казаться, что их не так уж много, сударь.
— Но ни на минуту не забывайте, что всё-таки их много, дорогой Кадус, и что они просто притаились. А теперь прощайте!
— Прощайте, сударь, — Часовщик и Брадобрей поклонились распростёртому на полу вельможе.
Кадус поднял от пола перекошенное от ужаса лицо и простонал:
— Если мой народ сможет перенести удары судьбы, он никогда не забудет Кошки Машки и её благородных друзей. Извините, я сейчас не в состоянии подняться, — добавил он смущённо, — но я делаю это без конца в мыслях и… и… я хочу проснуться, чтобы всё услышанное оказалось сном.
— Вам и вашему народу проснуться следовало бы гораздо раньше, — произнёс Трик-Трак и прикрыл двери в спальню с наружной стороны.
Трое друзей быстро миновали ряд комнат и оказались на лестнице. Внизу, у входной двери, они увидели куклу, которая смотрела на улицу через замочную скважину. Услышав шаги спускавшихся по лестнице, кукла обернулась. Друзья увидели её перекошенное от страха лицо и выпученные глаза, в которых застыл ужас. Кукла поспешно поклонилась и, едва они прошли мимо, бросилась бегом вверх и исчезла в покоях вельможи. Ещё несколько шагов, хлопнула входная дверь, и путешественники оказались на улице.
Поток наступающих крыс ослабел — значительная их часть просто шныряла в поисках дыр и щелей, через которые они смогли бы проникнуть в здания.
— Ну вот, вторжение, кажется, заканчивается. Теперь начинается освоение занятых территорий. Страшно представить, сколько существует этой нечисти, если у них хватило сил в одну ночь оккупировать Страну Кукол и Страну Толстяков! — произнёс Трик-Трак и добавил: — Интересно, а что сейчас делается в Городе Цветов?
— А вот это мы сейчас и увидим. Нам надо поторопиться — уж очень эти серые бестии оперативны. Надеюсь, мы можем отправиться дальше немедленно?
— Да, — ответил Тик-Так, доставая из кармана волшебные часы. — Я готов.
— Я тоже, — подтвердил Трик-Трак.
— Тогда в путь! — сказала Кошка Машка и вспрыгнула на плечо Брадобрея. И вновь перед глазами замелькали ночные картины. И вновь Кошка Машка, вглядываясь пристально во тьму, монотонно повторяла: «Дальше… дальше… дальше…» — пока наконец её сигнал «стоп» не застал друзей в плохо освещённой узкой галерее довольно неприглядного вида.
— Но почему ты решила, что мы прибыли именно в нужное место? — удивился Тик-Так. — Я никогда здесь не был раньше!
— Возможно, я и ошиблась, — ответила Кошка Машка, — но мне показалось, что я вижу слишком много крыс. Вот я и остановилась. А ну-ка, Трик-Трак, яви нам своё могущество и узнай у твоих голохвостых почитателей, где мы находимся.
Действительно, оглядевшись, Часовщик и Брадобрей убедились, что тут и там вдоль стен озабоченно пробегают крысы. При виде Кошки Машки крысы настороженно столпились с обеих сторон прохода, враждебно рассматривая невесть откуда взявшихся гостей.
— Крысы, — сказал Трик-Трак, — я тот, кто носит ножницы. А это — мои друзья.
Немедленно одна из крыс отделилась от своих товарок и подбежала к Брадобрею.
— Крысы слушают тебя, Носящий Ножницы.
— Где мы сейчас находимся?
— Вы находитесь на острове Прекрасной Куклы в Городе Цветов. Этот подземный ход ведёт из дворца в подвалы с продовольственными припасами.
— Ведь это как раз то, что нам надо! — вскричал обрадованный Трик-Трак, повернувшись к друзьям. — Вот здорово-то!
И он снова обратился к крысе:
— А не знают ли крысы, где находится сейчас Прекрасна Кукла?
— Крысы знают всё! — пискнула крыса. — Тем более что старая Рух велела сохранить Прекрасную Куклу для Носящего Ножницы. Хотите, я провожу вас сейчас к ней?
— Да, да, да! — вскричали в один голос друзья.
— Тогда идите за мной, — сказала крыса и побежала по галерее. Они миновали несколько лестниц, поднимаясь всё выше и выше, пересекли анфиладу пустых комнат и знакомую уже Тик-Таку веранду. Всюду попадались крысы, которые почтительно уступали им дорогу, а потом долго и с интересом смотрели вслед. Ещё бы — уж очень странная это была процессия. Впереди неторопливо бежала крыса, за ней следом шёл Трик-Трак с ножницами в руках, на плече которого восседала Кошка Машка, и замыкал шествие Часовщик с обыкновенными волшебными часами в руках. Наконец крыса остановилась перед дверью, на которой была нарисована ромашка, и пискнула: — Здесь.
Трик-Трак толкнул дверь, и они вошли в небольшую комнату с огромным, распахнутым в ночной сад окном, через которое струился аромат фиалок, лилий и орхидей. Перед окном, спиной к ним, стояла кукла, которая при их появлении обернулась и…
— Но это вовсе не Трабаколла! — раздался взволнованный голос Тик-Така.
— Меня зовут Марсальяна, — улыбнулась кокетливо кукла.
— Но где же Трабаколла?! — Тик-Так был так взволнован, что голос его дрожал.
— Этого я не знаю, — ответила Марсальяна и снова ослепительно улыбнулась. А затем значительно добавила: — Сегодня Совет признал меня красивейшей из кукол, и поэтому я здесь. Хотя мне очень жалко бедняжку Трабаколлу — она ведь тоже необыкновенно красивая кукла.
Марсальяна была поразительно хороша. В её победной и счастливой улыбке была обескураживающая сила непосредственности. И всё-таки, как отметил Тик-Так, красавица Марсальяна была в чём-то беднее и проще Трабаколлы.
— Наверное, Трабаколлу поместили в Музей Истории, — вспомнил Часовщик, — скорее туда!
— Это ещё выше, — пискнула крыса, с любопытством наблюдавшая за происходящим. — Я покажу… — И она быстро направилась к двери.
— До свиданья, девочка, — мурлыкнула Кошка Машка, — ты действительно очень хороша.
— До свиданья, Марсальяна, — попрощался Трик-Трак, — мы ещё вернёмся.
— Поздравляю вас, Марсальяна, и радуюсь вашему успеху, — искренне произнёс на прощанье Тик-Так, которому казалось, что победа Марсальяны снимает с Трабаколлы какие-то обязанности перед некогда возвысившим её красоту народом.
— До свиданья, — Марсальяна склонилась в грациозном поклоне, — как жалко, что вы уже уходите. Я с удовольствием поболтала бы с вами. — И она вновь победно и ослепительно улыбнулась.
«Пожалуй, ей слегка не хватает такта, — отметила про себя Кошка Машка, услышав прощание Марсальяны. — А впрочем, красоте прощают и гораздо большие недостатки».
Снова замелькали лестницы, комнаты, переходы — и вот они оказались под дворцовым куполом. «Неплохо ориентируются пришельцы, — подумал Трик-Трак о крысах. — Всего несколько часов — и они уже чувствуют себя как дома, а ведут — как хозяева». Между тем они миновали воздушный мостик, переброшенный аркой над центральной залой дворца, и остановились перед тяжёлой резной дверью, над которой сияла золотом надпись: «Музей Истории»
Дверь была заперта изнутри, и они постучали. Тотчас дверь отворилась, и кукла в форме служителя музея с поклоном отступила в сторону. Они вошли и остановились, поражённые открывшейся их глазам картиной.
Куклы, куклы, куклы, ничего, кроме кукол! Сотни кукол, одна красивее другой, стояли вдоль стен в специальных нишах, отгороженных стеклом, и вид у них был чрезвычайно грустный. В роскошных нарядах, тщательно вычищенные, они навечно были упрятаны под стекло и принадлежали только истории. И каждая из них была чем-то лучше и чем-то хуже другой, и было совершенно невозможно объяснить, чем именно, и решить, какая же из них лучше. Глаз беспомощно скользил по куклам в тщетной попытке найти изъян в безупречном сочетании форм и линий, делавшем каждую из них шедевром красоты.
— Настоящее кладбище красоты, — мурлыкнула Кошка Машка. — Бедненькие! Сколько детей лишено радости и скольких радостей лишены они сами без общества детей. Они так красивы, что за каждую из них я готова, кажется, отдать полжизни.
Трик-Трак молча озирался по сторонам, потрясённый сверх всякой меры этой демонстрацией красоты и совершенства. Только Часовщик, казалось, не замечал окружающего великолепия, и его взгляд скользил от куклы к кукле в поисках Трабаколлы. Наконец он растерянно произнёс:
— Но здесь тоже нет Трабаколлы… Где же она? — С этим вопросом он обратился к кукле, впустившей их в музей.
— Сударь, Трабаколла не поступала в Музей, — почтительно ответила кукла-хранитель и добавила: — И это чрезвычайно странно, потому что… потому что она должна была немедленно попасть сюда в тот же час, как только Совет отдал предпочтение красоте Марсальяны.
— Где же нам её искать? — Тик-Так беспомощно оглянулся по сторонам и бросил умоляющий взгляд на своих друзей.
— Надо найти кого-нибудь из членов Совета, — сказала Машка, — они-то уж должны знать о судьбе Трабаколлы.
Брадобрей быстро огляделся по сторонам и, найдя крысу, которая всюду сопровождала их, спросил:
— Скажи, могут ли крысы сейчас же разыскать кого-нибудь из членов Совета?
— Разумеется, — пискнула крыса. — Нет ничего проще. Кого из членов Совета хотел бы видеть Носящий Ножницы?
Трик-Трак вопросительно взглянул на Часовщика, и тот, поймав его взгляд, неуверенно произнёс:
— Ну, хотя бы… Сакалеву…
— Тогда надо снова спуститься вниз, — пискнула крыса и побежала вон из Музея. Друзья отправились следом и скоро оказались перед малоприметной дверью, скрытой в углублении стены.
— Он здесь, — пискнула крыса и отскочила в сторону, уступая дорогу Трик-Траку.
Браобрей толкнул дверь и они увидели великого психолога Сакалеву, который сидел за столом и что-то быстро писал. При звуке открываемой двери он удивлённо поднял голову. Увидев столь странную компанию, он удивился ещё больше, и брови его полезли на лоб.
— Чем могу служить? — сухо спросил он и выразительно взглянул на ходики, висевшие на стене, как бы подчеркивая неурочность столь позднего визита.
— Мы… — начал растерянно Тик-Так, — взяли на себя смелость побеспокоить вас…
— Э-э! — перебил Трик-Трак. — К чёрту формальности! Скажите-ка нам, дорогой… как вас там… Сакалева, что ли, куда делась Трабаколла?
— Этого я не знаю, — ещё суше ответил Сакалева и вдруг раздражённо произнёс: — И вообще, я не понимаю, по какому праву…
— А понимать и не надо! Надо отвечать! И быстро! — наступал на Сакалеву Трик-Трак. — Я же, кажется, ясно спрашиваю: где Трабаколла?
— Это возмутительно! — вскрикнул Сакалева. — Врываться ночью…
— Молчать! — рявкнул Трик-Трак, и Сакалева осёкся. — Я спрашиваю последний раз… — с угрозой в голосе произнёс Брадобрей, подступая к психологу совсем близко. — Ну?!
И в наступившей тишине вдруг все услышали топот сотен ножек и шорох трущихся друг о друга крысиных тел. Все обернулись к двери и замерли. Сотни крыс вливались неудержимым потоком в комнату и со всех ног мчались к Сакалеве. Лицо психолога сделалось белым как мел, и он проворно вскочил на стол…
— Мы оторвем глупую голову этой кукле, — пискнула облезлая крыса и щёлкнула острыми зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Куклу как ветром сдуло, и было слышно, как быстро хлопают открывающиеся и закрывающиеся за ней двери. Убедившись, что кукла удалилась, трое друзей вошли в спальню.
Храп совершенно оглушил их. Напрасно Тик-Так что-то пытался объяснить друзьям знаками. Кошка Машка в ответ рассеянно улыбалась, а Брадобрей тряс головой, как козел, давая тем самым понять, что он все равно ничего не понимает. Тогда Тик-Так указал пальцем на вздрагивающего от храпа вельможу, и Трик-Трак, подойдя к постели, ткнул Кадуса тупым концом своих ножниц.
— Что?! Что такое?! Что случилось?! — залепетал вельможа, подпрыгнув на кровати, отчего от потолка отвалился большой кусок штукатурки, который, ударив Кадуса по голове, рассыпался на мелкие куски. С минуту он ошалело переводил глаза с Брадобрея на Часовщика, пока, наконец, его взгляд не остановился на Кошке Машке.
— О-о! Какая честь! — обрадованно завопил вельможа. — Кого я вижу! Ее Несравненность Кошка Машка с сопровождающими её лицами…
И, поспешно спустив ноги с кровати, он отвесил друзьям такой глубокий поклон, что его живот плюхнулся на пол. При этом раздался такой глухой и могучий удар, что друзьям показалось, будто с высоты нескольких метров на пол бросили мешок с мукой.
— Дорогой Кадус, — мурлыкнула Кошка Машка, выступая вперёд, — мне приятно представить вам своих друзей: часовых дел в мастера Тик-Така и мастера острых ножниц Трик-Трака.
Часовщик и Брадобрей поклонились.
— О-о! — простонал Кадус. — Во дворец! Немедленно во дворец! — и вдруг испуганно спросил: — А мы не опаздываем к завтраку?
— Нет, — ответила Кошка Машка, — насколько я понимаю, мы лишь слегка опоздали к ужину.
— О боже! Как я недогадлив! — вскричал Кадус. — Я немедленно распоряжусь насчёт ужина, а заодно и сам перекушу в столь приятном для меня обществе. — И он стремительно повернулся к двери…
При этом движении он зацепил кровать, которая тут же треснула и слегка осела одним углом. Но Кадус, не обращая внимания, уже рванулся к двери…
— Остановитесь, мой друг! — поспешно окликнула Кошка Машка.
Кадус затормозил перед самой дверью так резко, что его живот, продолжая нестись по инерции, ударил в двери, как чугунная чушка, отчего они с треском распахнулись.
— Закройте скорее, милый Кадус, дверь, — пропела Кошка Машка. — Ужин отменяется. Мы явились по государственному делу и покинем вас через несколько минут.
Кадус испуганно взглянул на Кошку Машку и на её друзей. Заметив, что они серьёзны, он послушно затворил двери и повернулся к ним в удивлённом ожидании.
— То, что мы вам сейчас сообщим, является величайшей тайной. И когда-нибудь ваш народ сумеет извлечь из этой тайны пользу. Дело касается кукол… — при этих словах Кошка Машка умышленно сделала паузу и выжидательно посмотрела на Кадуса.
— О! — воскликнул Кадус, делая страшные глаза. — Не говорите о куклах! Это государственная тайна!
— Нет, дорогой Кадус, — вкрадчиво возразила Кошка Машка медовым голосом. — Тайны кукол больше не существует, и мы сейчас будем говорить именно о них!
— Тогда мы пропали! — вскричал потрясённый Кадус.
Но Кошка Машка не обратила внимания на полное драматизма восклицание вельможи, и голос её прозвучал резче, чем этого требовало приличие:
— А вот это будет зависеть от вас и вашего народа, дорогой Кадус. — Слушайте меня внимательно и, пожалуйста, не перебивайте!
В её голосе появилась жесткая требовательность, так что даже Часовщик и Брадобрей поддались её властному приказанию и напряжённо вслушивались в каждое слово Кошки Машки.
— Сейчас, ночью, на Страну Кукол напали крысы. Они заняли склады с продуктами, так что куклы больше не смогут кормить ваш народ…
При этих словах Кадус издал стон смертельно раненного животного и, воздев вверх слоноподобные руки, рухнул на пол, отчего часть паркета разлетелась вокруг, как от попадания снаряда. Но Кошка Машка невозмутимо продолжала:
— Но это ещё не всё. Крысы этой ночью занимают ваш город. Они уже заполнили все улицы.
Кадус издал отчаянный вопль и забился на полу. При этом он зацепил ногой шкаф, обрушив на себя гору посуды.
— Возьмите себя в руки! — поморщилась Кошка Машка. — Ведь вы же мужчина!
— О леди, прекрасная леди, — стонал вельможа. — Вы не представляете, что значит для моего народа постигшее его бедствие…
— Напротив, мы это прекрасно представляем, иначе нас не было бы здесь. У вашего народа есть только один выход — начать трудиться. Иначе…
— Иначе вам будет плохо, сударь, — Трик-Трак докончил фразу, начатую Кошкой Машкой, и раздражённо добавил: — А потом вам ещё придётся повозиться с крысами, чтобы они не проели дыры в ваших необъятных телах…
— О, какой ужас я слышу! — простонал Кадус. — Мы погибли!
— Нет, вы не погибнете, если начнёте действовать, — возразила Кошка Машка. — Ваше спасение в ваших руках. И запомните хорошенько, когда вы почувствуете, что способны действовать решительно, — вспомните о тайне, которую я вам сейчас открою. Сердце крысиного царства расположено в подвалах острова Прекрасной Куклы в Городе Цветов. Вы слышите, Кадус? Повторите!
— …в подвалах острова Прекрасной Куклы в Городе Цветов… — послушно повторил вельможа, не поднимая головы от пола.
— Хорошо… Теперь выслушайте наш совет. Войну крысам надо объявить не раньше, чем вы уверитесь в своих силах. А это время наступит, когда вы начнёте трудиться и… похудеете! Тогда выбейте их из подвалов. И остерегайтесь кукол…
— Да, да… — снова подхватил Трик-Трак, — совсем неплохо было бы выгнать из страны всех кукол.
— Вам надо трудиться, сударь, — мягко произнёс Тик-Так, — и тогда вы сможете решить все свои проблемы правильно. А пока свято храните нашу тайну и не пугайте зря свой народ нашествием крыс. К утру они разбредутся по городу, займут подвалы и свалки, и тогда будет казаться, что их не так уж много, сударь.
— Но ни на минуту не забывайте, что всё-таки их много, дорогой Кадус, и что они просто притаились. А теперь прощайте!
— Прощайте, сударь, — Часовщик и Брадобрей поклонились распростёртому на полу вельможе.
Кадус поднял от пола перекошенное от ужаса лицо и простонал:
— Если мой народ сможет перенести удары судьбы, он никогда не забудет Кошки Машки и её благородных друзей. Извините, я сейчас не в состоянии подняться, — добавил он смущённо, — но я делаю это без конца в мыслях и… и… я хочу проснуться, чтобы всё услышанное оказалось сном.
— Вам и вашему народу проснуться следовало бы гораздо раньше, — произнёс Трик-Трак и прикрыл двери в спальню с наружной стороны.
Трое друзей быстро миновали ряд комнат и оказались на лестнице. Внизу, у входной двери, они увидели куклу, которая смотрела на улицу через замочную скважину. Услышав шаги спускавшихся по лестнице, кукла обернулась. Друзья увидели её перекошенное от страха лицо и выпученные глаза, в которых застыл ужас. Кукла поспешно поклонилась и, едва они прошли мимо, бросилась бегом вверх и исчезла в покоях вельможи. Ещё несколько шагов, хлопнула входная дверь, и путешественники оказались на улице.
Поток наступающих крыс ослабел — значительная их часть просто шныряла в поисках дыр и щелей, через которые они смогли бы проникнуть в здания.
— Ну вот, вторжение, кажется, заканчивается. Теперь начинается освоение занятых территорий. Страшно представить, сколько существует этой нечисти, если у них хватило сил в одну ночь оккупировать Страну Кукол и Страну Толстяков! — произнёс Трик-Трак и добавил: — Интересно, а что сейчас делается в Городе Цветов?
— А вот это мы сейчас и увидим. Нам надо поторопиться — уж очень эти серые бестии оперативны. Надеюсь, мы можем отправиться дальше немедленно?
— Да, — ответил Тик-Так, доставая из кармана волшебные часы. — Я готов.
— Я тоже, — подтвердил Трик-Трак.
— Тогда в путь! — сказала Кошка Машка и вспрыгнула на плечо Брадобрея. И вновь перед глазами замелькали ночные картины. И вновь Кошка Машка, вглядываясь пристально во тьму, монотонно повторяла: «Дальше… дальше… дальше…» — пока наконец её сигнал «стоп» не застал друзей в плохо освещённой узкой галерее довольно неприглядного вида.
— Но почему ты решила, что мы прибыли именно в нужное место? — удивился Тик-Так. — Я никогда здесь не был раньше!
— Возможно, я и ошиблась, — ответила Кошка Машка, — но мне показалось, что я вижу слишком много крыс. Вот я и остановилась. А ну-ка, Трик-Трак, яви нам своё могущество и узнай у твоих голохвостых почитателей, где мы находимся.
Действительно, оглядевшись, Часовщик и Брадобрей убедились, что тут и там вдоль стен озабоченно пробегают крысы. При виде Кошки Машки крысы настороженно столпились с обеих сторон прохода, враждебно рассматривая невесть откуда взявшихся гостей.
— Крысы, — сказал Трик-Трак, — я тот, кто носит ножницы. А это — мои друзья.
Немедленно одна из крыс отделилась от своих товарок и подбежала к Брадобрею.
— Крысы слушают тебя, Носящий Ножницы.
— Где мы сейчас находимся?
— Вы находитесь на острове Прекрасной Куклы в Городе Цветов. Этот подземный ход ведёт из дворца в подвалы с продовольственными припасами.
— Ведь это как раз то, что нам надо! — вскричал обрадованный Трик-Трак, повернувшись к друзьям. — Вот здорово-то!
И он снова обратился к крысе:
— А не знают ли крысы, где находится сейчас Прекрасна Кукла?
— Крысы знают всё! — пискнула крыса. — Тем более что старая Рух велела сохранить Прекрасную Куклу для Носящего Ножницы. Хотите, я провожу вас сейчас к ней?
— Да, да, да! — вскричали в один голос друзья.
— Тогда идите за мной, — сказала крыса и побежала по галерее. Они миновали несколько лестниц, поднимаясь всё выше и выше, пересекли анфиладу пустых комнат и знакомую уже Тик-Таку веранду. Всюду попадались крысы, которые почтительно уступали им дорогу, а потом долго и с интересом смотрели вслед. Ещё бы — уж очень странная это была процессия. Впереди неторопливо бежала крыса, за ней следом шёл Трик-Трак с ножницами в руках, на плече которого восседала Кошка Машка, и замыкал шествие Часовщик с обыкновенными волшебными часами в руках. Наконец крыса остановилась перед дверью, на которой была нарисована ромашка, и пискнула: — Здесь.
Трик-Трак толкнул дверь, и они вошли в небольшую комнату с огромным, распахнутым в ночной сад окном, через которое струился аромат фиалок, лилий и орхидей. Перед окном, спиной к ним, стояла кукла, которая при их появлении обернулась и…
— Но это вовсе не Трабаколла! — раздался взволнованный голос Тик-Така.
— Меня зовут Марсальяна, — улыбнулась кокетливо кукла.
— Но где же Трабаколла?! — Тик-Так был так взволнован, что голос его дрожал.
— Этого я не знаю, — ответила Марсальяна и снова ослепительно улыбнулась. А затем значительно добавила: — Сегодня Совет признал меня красивейшей из кукол, и поэтому я здесь. Хотя мне очень жалко бедняжку Трабаколлу — она ведь тоже необыкновенно красивая кукла.
Марсальяна была поразительно хороша. В её победной и счастливой улыбке была обескураживающая сила непосредственности. И всё-таки, как отметил Тик-Так, красавица Марсальяна была в чём-то беднее и проще Трабаколлы.
— Наверное, Трабаколлу поместили в Музей Истории, — вспомнил Часовщик, — скорее туда!
— Это ещё выше, — пискнула крыса, с любопытством наблюдавшая за происходящим. — Я покажу… — И она быстро направилась к двери.
— До свиданья, девочка, — мурлыкнула Кошка Машка, — ты действительно очень хороша.
— До свиданья, Марсальяна, — попрощался Трик-Трак, — мы ещё вернёмся.
— Поздравляю вас, Марсальяна, и радуюсь вашему успеху, — искренне произнёс на прощанье Тик-Так, которому казалось, что победа Марсальяны снимает с Трабаколлы какие-то обязанности перед некогда возвысившим её красоту народом.
— До свиданья, — Марсальяна склонилась в грациозном поклоне, — как жалко, что вы уже уходите. Я с удовольствием поболтала бы с вами. — И она вновь победно и ослепительно улыбнулась.
«Пожалуй, ей слегка не хватает такта, — отметила про себя Кошка Машка, услышав прощание Марсальяны. — А впрочем, красоте прощают и гораздо большие недостатки».
Снова замелькали лестницы, комнаты, переходы — и вот они оказались под дворцовым куполом. «Неплохо ориентируются пришельцы, — подумал Трик-Трак о крысах. — Всего несколько часов — и они уже чувствуют себя как дома, а ведут — как хозяева». Между тем они миновали воздушный мостик, переброшенный аркой над центральной залой дворца, и остановились перед тяжёлой резной дверью, над которой сияла золотом надпись: «Музей Истории»
Дверь была заперта изнутри, и они постучали. Тотчас дверь отворилась, и кукла в форме служителя музея с поклоном отступила в сторону. Они вошли и остановились, поражённые открывшейся их глазам картиной.
Куклы, куклы, куклы, ничего, кроме кукол! Сотни кукол, одна красивее другой, стояли вдоль стен в специальных нишах, отгороженных стеклом, и вид у них был чрезвычайно грустный. В роскошных нарядах, тщательно вычищенные, они навечно были упрятаны под стекло и принадлежали только истории. И каждая из них была чем-то лучше и чем-то хуже другой, и было совершенно невозможно объяснить, чем именно, и решить, какая же из них лучше. Глаз беспомощно скользил по куклам в тщетной попытке найти изъян в безупречном сочетании форм и линий, делавшем каждую из них шедевром красоты.
— Настоящее кладбище красоты, — мурлыкнула Кошка Машка. — Бедненькие! Сколько детей лишено радости и скольких радостей лишены они сами без общества детей. Они так красивы, что за каждую из них я готова, кажется, отдать полжизни.
Трик-Трак молча озирался по сторонам, потрясённый сверх всякой меры этой демонстрацией красоты и совершенства. Только Часовщик, казалось, не замечал окружающего великолепия, и его взгляд скользил от куклы к кукле в поисках Трабаколлы. Наконец он растерянно произнёс:
— Но здесь тоже нет Трабаколлы… Где же она? — С этим вопросом он обратился к кукле, впустившей их в музей.
— Сударь, Трабаколла не поступала в Музей, — почтительно ответила кукла-хранитель и добавила: — И это чрезвычайно странно, потому что… потому что она должна была немедленно попасть сюда в тот же час, как только Совет отдал предпочтение красоте Марсальяны.
— Где же нам её искать? — Тик-Так беспомощно оглянулся по сторонам и бросил умоляющий взгляд на своих друзей.
— Надо найти кого-нибудь из членов Совета, — сказала Машка, — они-то уж должны знать о судьбе Трабаколлы.
Брадобрей быстро огляделся по сторонам и, найдя крысу, которая всюду сопровождала их, спросил:
— Скажи, могут ли крысы сейчас же разыскать кого-нибудь из членов Совета?
— Разумеется, — пискнула крыса. — Нет ничего проще. Кого из членов Совета хотел бы видеть Носящий Ножницы?
Трик-Трак вопросительно взглянул на Часовщика, и тот, поймав его взгляд, неуверенно произнёс:
— Ну, хотя бы… Сакалеву…
— Тогда надо снова спуститься вниз, — пискнула крыса и побежала вон из Музея. Друзья отправились следом и скоро оказались перед малоприметной дверью, скрытой в углублении стены.
— Он здесь, — пискнула крыса и отскочила в сторону, уступая дорогу Трик-Траку.
Браобрей толкнул дверь и они увидели великого психолога Сакалеву, который сидел за столом и что-то быстро писал. При звуке открываемой двери он удивлённо поднял голову. Увидев столь странную компанию, он удивился ещё больше, и брови его полезли на лоб.
— Чем могу служить? — сухо спросил он и выразительно взглянул на ходики, висевшие на стене, как бы подчеркивая неурочность столь позднего визита.
— Мы… — начал растерянно Тик-Так, — взяли на себя смелость побеспокоить вас…
— Э-э! — перебил Трик-Трак. — К чёрту формальности! Скажите-ка нам, дорогой… как вас там… Сакалева, что ли, куда делась Трабаколла?
— Этого я не знаю, — ещё суше ответил Сакалева и вдруг раздражённо произнёс: — И вообще, я не понимаю, по какому праву…
— А понимать и не надо! Надо отвечать! И быстро! — наступал на Сакалеву Трик-Трак. — Я же, кажется, ясно спрашиваю: где Трабаколла?
— Это возмутительно! — вскрикнул Сакалева. — Врываться ночью…
— Молчать! — рявкнул Трик-Трак, и Сакалева осёкся. — Я спрашиваю последний раз… — с угрозой в голосе произнёс Брадобрей, подступая к психологу совсем близко. — Ну?!
И в наступившей тишине вдруг все услышали топот сотен ножек и шорох трущихся друг о друга крысиных тел. Все обернулись к двери и замерли. Сотни крыс вливались неудержимым потоком в комнату и со всех ног мчались к Сакалеве. Лицо психолога сделалось белым как мел, и он проворно вскочил на стол…
— Мы оторвем глупую голову этой кукле, — пискнула облезлая крыса и щёлкнула острыми зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16