— долетит до какого-нибудь супермаркета, и — раз-два! — долгов у нас станет в десять раз больше.
— Тогда ладно, мы эту сумку открывать не будем и продадим ее как есть, с закрытым замком! — ответила Альбертина, пытаясь вырвать сумку у Флипа.
— Ну в таком случае это — просто пропахшее молью старье, и за него вы вряд ли выручите больше цента!
Альбертина поняла, что дворецкий прав.
— Лиззи в гробу перевернется, если ее наследница начнет распродавать фамильное столовое серебро. Каждая вещь — пусть в пыли, пусть поцарапанная — была для нее как собственное дитя.
— Мисьо Флип, — включилась в разговор Клара, — между прочим, у вашей драгоценной Лиззи голова закружится от непрерывного переворачивания в гробу, если жирный Болленштиль отхватит себе дом и устроит на этом месте бензозаправку.
Спасти виллу от Болленштиля — это было сейчас единственной мечтой Флипа. Но сколько он ни старался, у него не получалось представить себе, как дети смогут это сделать. Ценность дома, пытался он растолковать банде клетчатых, вовсе не в деньгах, которые можно выручить за проданные вещи. К тому же кто, интересно, согласится купить странствующую ванную комнату или столовую в брюхе кита? Только такие ненормальные, как он и Лиззи, ну и, может быть, еще Альбертина и ее друзья. Да и таких людей придется еще поискать!
— Только в том случае, если ты полностью погружаешься в мир виллы, тебе открывается истинная магия вещей. В Доме тысячи чудес люди удивлялись, мечтали, предавались иллюзиям, забывали обыденную жизнь. А самых больших денег в этом доме стоят пуговицы на моей ливрее, серебряная посуда и вот этот… — Флип проверил, на месте ли ключ с драконом. — О чем это я говорил? Ах да, так вот, всего этого в любом случае не хватит, чтобы расплатиться с долгами. — Месье Флип прекрасно знал, что это ложь. Изумруд на ключе с драконом был такой чистоты, что, продав даже маленькую его частицу, можно было покрыть все долги.
Тяжело вздохнув, Альбертина уселась на подножку «Бугатти». Не так-то просто, оказывается, быть хозяйкой виллы, подумала она.
— Что ж, теперь только чудо может помочь! — вздохнула Клара.
— Или тысяча чудес? — Альбертина вскочила. — Действительно!!!
Месье Флип и все клетчатые уставились на нее.
— Что «действительно»? — спросили они в один голос.
Альбертина развернулась и помчалась к входным дверям. Она распахнула двери и снова захлопнула их. Ничего не произошло.
— Я не уверен, что дверной стук сможет помочь нам в данной ситуации, — подал голос месье Флип.
Альбертина протянула руку к Парцифалю — маленькой обезьянке, потрясла клетку и велела Отто еще раз хлопнуть дверью.
— Просим вас как можно скорее почтить нас в Доме тысячи чудес снова, — проскрипел Парцифаль.
— Обезьянка будет нашей главной помощницей! — Альбертина улыбалась.
— Ни фига не понимаю! — пробурчал Пауле.
— Зато я уже понял. Точно, Альбертина, это потрясающая идея! — воскликнул Отто и побежал к дверям. Он уважительно потрепал Альбертину по плечу.
Они вдвоем распахнули створки двери и что было сил захлопнули их.
— Просим вас как можно скорее почтить нас в Доме тысячи чудес снова. — Парцифаль радостно запрыгал по клетке.
Альбертина, торжествуя, показала на обезьянку.
— Мы снова откроем Дом тысячи чудес. На вилле Вюншельберг. Плата за входные билеты покроет все наши долги!
— И вилла навсегда останется за нами! — Отто ткнул Альбертину в бок.
— Замечательная идея, и времени на ее воплощение у нас как раз достаточно — два дня, — язвительно заметила Клара.
— Я боюсь, что Клара не так уж сильно ошибается, фройляйн Альбертина. Ведь вилла находится сейчас в весьма жалком состоянии.
— Что с вами? Захотелось опять шляться по улицам? — не слушая Флипа, Отто повернулся к своим друзьям. — Вилла — наш главный дом. Если эта жирная свиная харя думает, что нас так легко прогнать, я могу сказать только, он понятия не имеет, с кем связался, ведь перед ним — непобедимая банда клетчатых! — Отто вскочил на спину носорога и взмахнул руками. — Вперед, люди, сражение за виллу Вюншельберг начинается!
— Гип-гип-ура! — закричал Пауле и гаечным ключом застучал по барабану деревянного оркестра.
Клара положила руку Альбертине на плечо и улыбнулась ей.
— Ну, ты действительно кремень. Так что мы тогда стоим?
— Если я чему и научилась в приюте у Раппельмайерши, так это искусству уборки! — воскликнула Альбертина. — Где нам взять инвентарь, месье Флип?
— На кухне, возле полки, где стоят сосуды с засушенными головами.
Издавая трубные крики индейцев, вся банда помчалась на кухню. Альбертина застыла в дверях и обернулась к месье Флипу. Таким доброго духа этого дома она еще никогда не видела: он стоял посреди гостиной не двигаясь, понуро опустив плечи, и печально глядел на Альбертину.
— Что случилось, месье Флип? Времени у нас осталось совсем немного, а дел надо переделать целую гору.
— Я не знаю, фройляйн Альбертина, имеет ли все это смысл? Я уже очень стар — а вы еще очень молоды, слишком молоды, чтобы одной управляться с Домом тысячи чудес.
— У нас что, нет Отто? Клары? Пауле? Я точно знаю, все вместе мы справимся! — ответила Альбертина. — Ведь именно вам я дала клятву, что буду заботиться о вилле Лиззи. Именно вы сказали мне, что я несу ответственность за все чудеса, которые здесь есть. Только представьте себе, какая жизнь начнется, когда сюда каждый день будут приходить посетители и вы сможете снова показывать на сцене свои фокусы и демонстрировать немыслимые превращения! У нас будет куча денег. Мы все вместе отправимся в путешествие по всему свету и будем собирать новые чудеса, как вы раньше с Лиззи. Банда клетчатых и месье Флип в кругосветном путешествии! Лиззи могла бы нами гордиться! — Щеки у Альбертины раскраснелись, она прямо-таки дрожала от возбуждения. Месье Флип тяжело вздохнул.
— Я мечтаю об одном — чтобы судьба была к нам милостива и ваши сны не растворились бы вдруг в воздухе, — уныло сказал он.
— Зачем им растворяться? Сны обладают большой силой, вы сами говорили! — воскликнула Альбертина.
— Да, они могущественны, но — мимолетны. Рано или поздно каждый сон блекнет. Ну что ж, ладно. — Флип пытался прогнать мрачные мысли прочь. — Кто его знает, а вдруг произойдет чудо, где ж ему еще происходить, как не в Доме тысячи чудес!
Для чудес требуется время
Даже карманный торнадо вряд ли с такой скоростью мог мчаться по вилле Вюншельберг, как Альбертина и ее клетчатые друзья.
Пауле прикрепил к скуттеру-свинье весь запас швабр, метелок и веников месье Флипа. К двигателю он приделал специальные проволочки, теперь можно было нажатием кнопки менять орудия труда. Чудо-пылесос летал по всему дому, и ни одна пылинка не могла от него ускользнуть. Клара трудилась над зеркальным кабинетом и надраила зеркала до такого блеска, что отражения чуть не лишились чувств, а Отто уничтожал следы запустения в гостиной. Альбертина сделала уборку в библиотеке и починила каморку при входе, где когда-то была касса. На вывеске с ценами за билеты она осторожно пририсовала к поблекшей цифре «3» две дуги слева, одну под другой, — получилась «восьмерка».
— Плата за вход, прямо скажем, немаленькая, — с сомнением сказал месье Флип.
— Так ведь и долги у нас немаленькие, — ответила Альбертина.
— Что верно, то верно, — согласился Флип и созвал весь отряд, чтобы приступить к самой важной части уборки. — Итак, дамы и господа! Теперь примемся за чудеса, а они, как известно, требуют больше времени. Поэтому прошу в связи с исключительностью ситуации воздерживаться от самовольных шагов и поступков. Пауле!
Но Пауле уже затянул шнурки пневматических башмаков.
— Подумаешь, а чего случится-то плохого? — Не успел он произнести эту фразу, как башмаки вместе с ним уже зашагали по стенке над камином.
— Шевели пальцами ног! Пальцы — это рули! — закричал ему Флип. — Управляй пальцами! Сведи их вместе, и башмаки остановятся. — После того как Пауле благополучно слез со стенки, все убедились в том, что сначала надо послушать указания Флипа, а потом уже что-то предпринимать.
Следуя указаниям дворецкого, они стали освобождать от беспробудного сна одно чудо за другим. Они вдохнули новую жизнь в сломанную карусель, починили тормозной парашют на санном спуске, провели основательный курс лечения музыкантов деревянного циркового оркестра с помощью смазочного масла, вернули однорукому бандиту в казино способность ругаться и починили жестяную королеву лжи Кассандру, которая за особенно убедительную ложь освобождала посетителей от оплаты билетов. Альбертине эта игрушка не понравилась, ведь как ни крути у них каждый цент был на счету!
Чудесам конца и края не было: карманные фонарики, распространявшие темноту, зонтики размером с палатку кочевников-бедуинов, при помощи которых можно было плавно слетать с балюстрады прямо в гостиную, маленькие пожарные машины, мчащиеся на всех порах и брызгающие лимонадом из пожарных шлангов.
Когда выбившаяся из сил уборочная бригада позволила себе маленький перерыв, вилла уже почти полностью обрела свое былое великолепие. И тут месье Флип решил показать, в чем секрет ящиков в белую и красную полоску, нагроможденных один на другой. Он взял один из ящиков, поставил его посредине до блеска надраенной гостиной и нажал на какую-то потайную кнопку. Ящик мгновенно раскрылся и превратился в тир. Другой ящик раздвинулся — и получилась будка для лотереи, потом — домик с выставкой забавных вещей и два лотка со сластями. Пятый ящик оставался неподвижен, сколько Флип ни нажимал на кнопку.
— Наверное, ему надо немножко помочь, — пробормотал месье Флип и легонько поддал рукой по деревянной крышке.
Ящик покачнулся, крышка слегка отделилась от него — и стенки вдруг рассыпались, обратившись в красно-белую пыль. Комната ужасов, заключавшаяся в этом ящике, стала жертвой древесного жучка. Только скелет на пружинке выскочил из-под крышки и со стуком расправил кости. Видимо, жучкам он пришелся не по вкусу.
— Xestobium Rufovillosum, этих жучков называют еще «часами мертвецов». Очень подходящие жучки для комнаты ужасов, — сказал Флип детям. — Эти жучки в период спаривания громко стучат головным панцирем. И раньше существовало поверье, что это тикают часы, предвещающие смерть. Вот уж действительно прожорливый народец! — Месье Флип смахнул с фрака разноцветную пыль и вынул увесистую связку ключей. — Ну что ж, если мы в будущем не хотим грызть деревяшки, как эти жучки, надо позаботиться о том, чтобы в Дом тысячи чудес приходили состоятельные покупатели. И чтобы вы знали, как их привлечь, я вам сейчас покажу нашу домашнюю типографию, которая находится в подвале. Мы весь Нижний Вюншельберг обклеим нашими плакатами. Пусть никто не утверждает, что ничего не знал о главном событии столетия.
Он дал Альбертине и остальным клетчатым темно-синие рабочие комбинезоны. Комбинезоны были внушительных размеров, и дети смогли натянуть их прямо поверх одежды. А тот, который надел сам Флип, был впереди расставлен с помощью куска огненно-красной ткани. Альбертина впервые видела, как Флип переодевается: на этот раз он не сменил одежду словно по мановению руки, а бережно снял ливрею с золотыми пуговицами и с трудом влез в рабочие штаны. Когда он размашистым движением вешал ливрею на крючок возле двери, ключ с драконом с легким звяканьем упал на пол. На мгновение он завертелся по полу, озаряя все вокруг зеленым светом.
Альбертина протянула было руку за ключом, но Отто опередил ее. Они обменялись быстрыми взглядами. Внезапно луч солнца упал на зеленый камень, изумрудный огонь ударил Отто прямо в глаза. Отто вскрикнул от боли и разжал пальцы. Ключ, крутясь, как кленовое семечко, плавно упал на землю.
Месье Флип быстро схватил его и спрятал в нагрудный карман комбинезона. Никто и слова вымолвить не успел, как дворецкий начал спускаться в подвал, торопя остальных.
Изготовление объявлений и рекламных плакатов, чтобы оповестить всех о возобновлении работы Дома тысячи чудес, оказалось делом долгим и кропотливым. Работать на старинном печатном станке надо было вручную, это означало, что каждый плакат отпечатывался отдельно, и нужно было с силой нажимать на железный рычаг.
Над стеклянным куполом дома тем временем всходила на темном небе луна.
А в подвале виллы Вюншельберг Пауле устало плюхнулся на старую деревянную бочку.
— Все, я сдох! — пропыхтел он, после чего Отто и Альбертина продолжали теперь одни работать на печатном станке.
Они молча отпечатывали плакат за плакатом. С тех пор как в руках Отто побывал ключ, в мальчике произошла какая-то перемена. Альбертина отчетливо это ощущала, но не решалась ничего сказать. Ключ совершенно явно причинил Отто сильную боль.
Альбертина подпрыгнула и изо всех сил надавила на рычаг станка. Печатный пресс со свистом скользнул вниз и придавил руку Отто, который в этот момент как раз подкладывал новый лист бумаги. Нормальному человеку после этого тут же грозила бы больница — но только не Отто, ведь он был мальчиком из сна. Отто весь сжался, вырвал из-под пресса руку, но с ней ничего не случилось.
— Ты что, сдурела? Ненормальная! — Он в сердцах толкнул Альбертину, и она ударилась спиной о бочку, на которой дремал Пауле.
Лампочка над их головой, огражденная металлической сеткой, мигнула и погасла. На крутой лестнице, ведущей в холл, затрепетали зыбкие огоньки. Месье Флип спускался вниз с подносом в руках, на котором покачивались семисвечный светильник и стеклянный графин для вина.
— Света, к сожалению, у нас больше нет. Болленштиль взялся за нас всерьез. Но я принес малиновый сок собственного изготовления, пусть небольшое, но все же подкрепление… — Месье Флип оглядел присутствующих.
Никто не обращал на него никакого внимания.
— Я собиралась… — с запинкой начала Альбертина, но все-таки сочла за лучшее не продолжать. Ей было стыдно признаться в том, что она просто хотела проверить, ощущает ли Отто нормальную боль. — Я нечаянно…
Отто пристально смотрел прямо в глаза Альбертине. Он видел, что она лжет.
— Это тебе не шутки! Мы вовсе не аттракцион в твоем Доме тысячи чудес, запомни хорошенько! Может быть, ты собралась выставлять нас на сцене? Как телят с двумя головами или даму без торса? Да?
— Отто, она ничего плохого не хотела, — сказала Клара, вступаясь за нового члена банды.
— Конечно, не хотела, а то я не видел! Вы, девчонки, всегда заодно, — еще больше вскипел Отто.
Таким тоном Отто еще никогда с ней не разговаривал. Его резкость глубоко задела Альбертину. Что ж, дело кончилось тем, что теперь он ее просто терпеть не может!
Месье Флип кашлянул.
— У нас сегодня был очень тяжелый день. Наверное, всем сейчас нужно отправиться спать, мы вполне заслужили несколько часов спокойного сна.
Сон ускользает!
Альбертина прикрыла за собой дверь цветочного кабинета. Она всегда мечтала о собственной комнате, чтобы там не было этой противной Яцци и никаких других девчонок из «Дома детского счастья». Только она, матрешки и «Спектр-2004» — больше никого. Теперь в ее полном распоряжении был цветочный кабинет, но Альбертина была не рада. Всего-то два дня прошло, но она уже не могла представить себе жизнь без банды клетчатых, без ее банды.
Альбертина установила «Спектр-2004» на окне. Месье Флип был у себя в башне — во всяком случае, там еще мерцало пламя свечи.
Клара робко спросила, нельзя ли ей поселиться в королевской спальне, а Пауле пошел возиться с машинами в мастерскую. Там он, наверное, где-нибудь и прикорнул между двумя скуттерами или на палубе фрегата. Отто с таинственным лицом прикрыл за собой дверь в странствующую ванную. Время от времени до слуха Альбертины доносилось какое-то тарахтение. Наверное, Отто решил самостоятельно обследовать дом.
Зеленый луч изумруда явно причинил Отто боль. Все-таки месье Флип далеко не все знает о призраках из снов, или же он что-то скрывает от Альбертины.
Альбертина сняла черную крышечку с объектива и направила трубу в небо. Люминос в эту ночь сверкала так ярко, что затмевала даже яркое сияние луны. Замечательно, значит, звездный телефон будет работать долго, и можно много что рассказать папе. Альбертина подробно описала события последних трех дней. Она по-прежнему немного боялась, что папа сочтет ее сумасшедшей, поэтому мечтала о том, чтобы он сам приехал на виллу Вюншельберг и увидел все собственными глазами. Она все рассказывала и рассказывала, она говорила, что подумывает о том, не стать ли ей исследовательницей снов, а не астрономом, как она хотела раньше. А может быть, ей пойти по стопам Лиззи? Она накинула на плечи мантию Лиззи и снова подошла к окну.
— Как ты думаешь, папа видит, как она блестит? — спросила Альбертина у Маши, самой старшей своей матрешки.
Слабый свет в западной башне погас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Тогда ладно, мы эту сумку открывать не будем и продадим ее как есть, с закрытым замком! — ответила Альбертина, пытаясь вырвать сумку у Флипа.
— Ну в таком случае это — просто пропахшее молью старье, и за него вы вряд ли выручите больше цента!
Альбертина поняла, что дворецкий прав.
— Лиззи в гробу перевернется, если ее наследница начнет распродавать фамильное столовое серебро. Каждая вещь — пусть в пыли, пусть поцарапанная — была для нее как собственное дитя.
— Мисьо Флип, — включилась в разговор Клара, — между прочим, у вашей драгоценной Лиззи голова закружится от непрерывного переворачивания в гробу, если жирный Болленштиль отхватит себе дом и устроит на этом месте бензозаправку.
Спасти виллу от Болленштиля — это было сейчас единственной мечтой Флипа. Но сколько он ни старался, у него не получалось представить себе, как дети смогут это сделать. Ценность дома, пытался он растолковать банде клетчатых, вовсе не в деньгах, которые можно выручить за проданные вещи. К тому же кто, интересно, согласится купить странствующую ванную комнату или столовую в брюхе кита? Только такие ненормальные, как он и Лиззи, ну и, может быть, еще Альбертина и ее друзья. Да и таких людей придется еще поискать!
— Только в том случае, если ты полностью погружаешься в мир виллы, тебе открывается истинная магия вещей. В Доме тысячи чудес люди удивлялись, мечтали, предавались иллюзиям, забывали обыденную жизнь. А самых больших денег в этом доме стоят пуговицы на моей ливрее, серебряная посуда и вот этот… — Флип проверил, на месте ли ключ с драконом. — О чем это я говорил? Ах да, так вот, всего этого в любом случае не хватит, чтобы расплатиться с долгами. — Месье Флип прекрасно знал, что это ложь. Изумруд на ключе с драконом был такой чистоты, что, продав даже маленькую его частицу, можно было покрыть все долги.
Тяжело вздохнув, Альбертина уселась на подножку «Бугатти». Не так-то просто, оказывается, быть хозяйкой виллы, подумала она.
— Что ж, теперь только чудо может помочь! — вздохнула Клара.
— Или тысяча чудес? — Альбертина вскочила. — Действительно!!!
Месье Флип и все клетчатые уставились на нее.
— Что «действительно»? — спросили они в один голос.
Альбертина развернулась и помчалась к входным дверям. Она распахнула двери и снова захлопнула их. Ничего не произошло.
— Я не уверен, что дверной стук сможет помочь нам в данной ситуации, — подал голос месье Флип.
Альбертина протянула руку к Парцифалю — маленькой обезьянке, потрясла клетку и велела Отто еще раз хлопнуть дверью.
— Просим вас как можно скорее почтить нас в Доме тысячи чудес снова, — проскрипел Парцифаль.
— Обезьянка будет нашей главной помощницей! — Альбертина улыбалась.
— Ни фига не понимаю! — пробурчал Пауле.
— Зато я уже понял. Точно, Альбертина, это потрясающая идея! — воскликнул Отто и побежал к дверям. Он уважительно потрепал Альбертину по плечу.
Они вдвоем распахнули створки двери и что было сил захлопнули их.
— Просим вас как можно скорее почтить нас в Доме тысячи чудес снова. — Парцифаль радостно запрыгал по клетке.
Альбертина, торжествуя, показала на обезьянку.
— Мы снова откроем Дом тысячи чудес. На вилле Вюншельберг. Плата за входные билеты покроет все наши долги!
— И вилла навсегда останется за нами! — Отто ткнул Альбертину в бок.
— Замечательная идея, и времени на ее воплощение у нас как раз достаточно — два дня, — язвительно заметила Клара.
— Я боюсь, что Клара не так уж сильно ошибается, фройляйн Альбертина. Ведь вилла находится сейчас в весьма жалком состоянии.
— Что с вами? Захотелось опять шляться по улицам? — не слушая Флипа, Отто повернулся к своим друзьям. — Вилла — наш главный дом. Если эта жирная свиная харя думает, что нас так легко прогнать, я могу сказать только, он понятия не имеет, с кем связался, ведь перед ним — непобедимая банда клетчатых! — Отто вскочил на спину носорога и взмахнул руками. — Вперед, люди, сражение за виллу Вюншельберг начинается!
— Гип-гип-ура! — закричал Пауле и гаечным ключом застучал по барабану деревянного оркестра.
Клара положила руку Альбертине на плечо и улыбнулась ей.
— Ну, ты действительно кремень. Так что мы тогда стоим?
— Если я чему и научилась в приюте у Раппельмайерши, так это искусству уборки! — воскликнула Альбертина. — Где нам взять инвентарь, месье Флип?
— На кухне, возле полки, где стоят сосуды с засушенными головами.
Издавая трубные крики индейцев, вся банда помчалась на кухню. Альбертина застыла в дверях и обернулась к месье Флипу. Таким доброго духа этого дома она еще никогда не видела: он стоял посреди гостиной не двигаясь, понуро опустив плечи, и печально глядел на Альбертину.
— Что случилось, месье Флип? Времени у нас осталось совсем немного, а дел надо переделать целую гору.
— Я не знаю, фройляйн Альбертина, имеет ли все это смысл? Я уже очень стар — а вы еще очень молоды, слишком молоды, чтобы одной управляться с Домом тысячи чудес.
— У нас что, нет Отто? Клары? Пауле? Я точно знаю, все вместе мы справимся! — ответила Альбертина. — Ведь именно вам я дала клятву, что буду заботиться о вилле Лиззи. Именно вы сказали мне, что я несу ответственность за все чудеса, которые здесь есть. Только представьте себе, какая жизнь начнется, когда сюда каждый день будут приходить посетители и вы сможете снова показывать на сцене свои фокусы и демонстрировать немыслимые превращения! У нас будет куча денег. Мы все вместе отправимся в путешествие по всему свету и будем собирать новые чудеса, как вы раньше с Лиззи. Банда клетчатых и месье Флип в кругосветном путешествии! Лиззи могла бы нами гордиться! — Щеки у Альбертины раскраснелись, она прямо-таки дрожала от возбуждения. Месье Флип тяжело вздохнул.
— Я мечтаю об одном — чтобы судьба была к нам милостива и ваши сны не растворились бы вдруг в воздухе, — уныло сказал он.
— Зачем им растворяться? Сны обладают большой силой, вы сами говорили! — воскликнула Альбертина.
— Да, они могущественны, но — мимолетны. Рано или поздно каждый сон блекнет. Ну что ж, ладно. — Флип пытался прогнать мрачные мысли прочь. — Кто его знает, а вдруг произойдет чудо, где ж ему еще происходить, как не в Доме тысячи чудес!
Для чудес требуется время
Даже карманный торнадо вряд ли с такой скоростью мог мчаться по вилле Вюншельберг, как Альбертина и ее клетчатые друзья.
Пауле прикрепил к скуттеру-свинье весь запас швабр, метелок и веников месье Флипа. К двигателю он приделал специальные проволочки, теперь можно было нажатием кнопки менять орудия труда. Чудо-пылесос летал по всему дому, и ни одна пылинка не могла от него ускользнуть. Клара трудилась над зеркальным кабинетом и надраила зеркала до такого блеска, что отражения чуть не лишились чувств, а Отто уничтожал следы запустения в гостиной. Альбертина сделала уборку в библиотеке и починила каморку при входе, где когда-то была касса. На вывеске с ценами за билеты она осторожно пририсовала к поблекшей цифре «3» две дуги слева, одну под другой, — получилась «восьмерка».
— Плата за вход, прямо скажем, немаленькая, — с сомнением сказал месье Флип.
— Так ведь и долги у нас немаленькие, — ответила Альбертина.
— Что верно, то верно, — согласился Флип и созвал весь отряд, чтобы приступить к самой важной части уборки. — Итак, дамы и господа! Теперь примемся за чудеса, а они, как известно, требуют больше времени. Поэтому прошу в связи с исключительностью ситуации воздерживаться от самовольных шагов и поступков. Пауле!
Но Пауле уже затянул шнурки пневматических башмаков.
— Подумаешь, а чего случится-то плохого? — Не успел он произнести эту фразу, как башмаки вместе с ним уже зашагали по стенке над камином.
— Шевели пальцами ног! Пальцы — это рули! — закричал ему Флип. — Управляй пальцами! Сведи их вместе, и башмаки остановятся. — После того как Пауле благополучно слез со стенки, все убедились в том, что сначала надо послушать указания Флипа, а потом уже что-то предпринимать.
Следуя указаниям дворецкого, они стали освобождать от беспробудного сна одно чудо за другим. Они вдохнули новую жизнь в сломанную карусель, починили тормозной парашют на санном спуске, провели основательный курс лечения музыкантов деревянного циркового оркестра с помощью смазочного масла, вернули однорукому бандиту в казино способность ругаться и починили жестяную королеву лжи Кассандру, которая за особенно убедительную ложь освобождала посетителей от оплаты билетов. Альбертине эта игрушка не понравилась, ведь как ни крути у них каждый цент был на счету!
Чудесам конца и края не было: карманные фонарики, распространявшие темноту, зонтики размером с палатку кочевников-бедуинов, при помощи которых можно было плавно слетать с балюстрады прямо в гостиную, маленькие пожарные машины, мчащиеся на всех порах и брызгающие лимонадом из пожарных шлангов.
Когда выбившаяся из сил уборочная бригада позволила себе маленький перерыв, вилла уже почти полностью обрела свое былое великолепие. И тут месье Флип решил показать, в чем секрет ящиков в белую и красную полоску, нагроможденных один на другой. Он взял один из ящиков, поставил его посредине до блеска надраенной гостиной и нажал на какую-то потайную кнопку. Ящик мгновенно раскрылся и превратился в тир. Другой ящик раздвинулся — и получилась будка для лотереи, потом — домик с выставкой забавных вещей и два лотка со сластями. Пятый ящик оставался неподвижен, сколько Флип ни нажимал на кнопку.
— Наверное, ему надо немножко помочь, — пробормотал месье Флип и легонько поддал рукой по деревянной крышке.
Ящик покачнулся, крышка слегка отделилась от него — и стенки вдруг рассыпались, обратившись в красно-белую пыль. Комната ужасов, заключавшаяся в этом ящике, стала жертвой древесного жучка. Только скелет на пружинке выскочил из-под крышки и со стуком расправил кости. Видимо, жучкам он пришелся не по вкусу.
— Xestobium Rufovillosum, этих жучков называют еще «часами мертвецов». Очень подходящие жучки для комнаты ужасов, — сказал Флип детям. — Эти жучки в период спаривания громко стучат головным панцирем. И раньше существовало поверье, что это тикают часы, предвещающие смерть. Вот уж действительно прожорливый народец! — Месье Флип смахнул с фрака разноцветную пыль и вынул увесистую связку ключей. — Ну что ж, если мы в будущем не хотим грызть деревяшки, как эти жучки, надо позаботиться о том, чтобы в Дом тысячи чудес приходили состоятельные покупатели. И чтобы вы знали, как их привлечь, я вам сейчас покажу нашу домашнюю типографию, которая находится в подвале. Мы весь Нижний Вюншельберг обклеим нашими плакатами. Пусть никто не утверждает, что ничего не знал о главном событии столетия.
Он дал Альбертине и остальным клетчатым темно-синие рабочие комбинезоны. Комбинезоны были внушительных размеров, и дети смогли натянуть их прямо поверх одежды. А тот, который надел сам Флип, был впереди расставлен с помощью куска огненно-красной ткани. Альбертина впервые видела, как Флип переодевается: на этот раз он не сменил одежду словно по мановению руки, а бережно снял ливрею с золотыми пуговицами и с трудом влез в рабочие штаны. Когда он размашистым движением вешал ливрею на крючок возле двери, ключ с драконом с легким звяканьем упал на пол. На мгновение он завертелся по полу, озаряя все вокруг зеленым светом.
Альбертина протянула было руку за ключом, но Отто опередил ее. Они обменялись быстрыми взглядами. Внезапно луч солнца упал на зеленый камень, изумрудный огонь ударил Отто прямо в глаза. Отто вскрикнул от боли и разжал пальцы. Ключ, крутясь, как кленовое семечко, плавно упал на землю.
Месье Флип быстро схватил его и спрятал в нагрудный карман комбинезона. Никто и слова вымолвить не успел, как дворецкий начал спускаться в подвал, торопя остальных.
Изготовление объявлений и рекламных плакатов, чтобы оповестить всех о возобновлении работы Дома тысячи чудес, оказалось делом долгим и кропотливым. Работать на старинном печатном станке надо было вручную, это означало, что каждый плакат отпечатывался отдельно, и нужно было с силой нажимать на железный рычаг.
Над стеклянным куполом дома тем временем всходила на темном небе луна.
А в подвале виллы Вюншельберг Пауле устало плюхнулся на старую деревянную бочку.
— Все, я сдох! — пропыхтел он, после чего Отто и Альбертина продолжали теперь одни работать на печатном станке.
Они молча отпечатывали плакат за плакатом. С тех пор как в руках Отто побывал ключ, в мальчике произошла какая-то перемена. Альбертина отчетливо это ощущала, но не решалась ничего сказать. Ключ совершенно явно причинил Отто сильную боль.
Альбертина подпрыгнула и изо всех сил надавила на рычаг станка. Печатный пресс со свистом скользнул вниз и придавил руку Отто, который в этот момент как раз подкладывал новый лист бумаги. Нормальному человеку после этого тут же грозила бы больница — но только не Отто, ведь он был мальчиком из сна. Отто весь сжался, вырвал из-под пресса руку, но с ней ничего не случилось.
— Ты что, сдурела? Ненормальная! — Он в сердцах толкнул Альбертину, и она ударилась спиной о бочку, на которой дремал Пауле.
Лампочка над их головой, огражденная металлической сеткой, мигнула и погасла. На крутой лестнице, ведущей в холл, затрепетали зыбкие огоньки. Месье Флип спускался вниз с подносом в руках, на котором покачивались семисвечный светильник и стеклянный графин для вина.
— Света, к сожалению, у нас больше нет. Болленштиль взялся за нас всерьез. Но я принес малиновый сок собственного изготовления, пусть небольшое, но все же подкрепление… — Месье Флип оглядел присутствующих.
Никто не обращал на него никакого внимания.
— Я собиралась… — с запинкой начала Альбертина, но все-таки сочла за лучшее не продолжать. Ей было стыдно признаться в том, что она просто хотела проверить, ощущает ли Отто нормальную боль. — Я нечаянно…
Отто пристально смотрел прямо в глаза Альбертине. Он видел, что она лжет.
— Это тебе не шутки! Мы вовсе не аттракцион в твоем Доме тысячи чудес, запомни хорошенько! Может быть, ты собралась выставлять нас на сцене? Как телят с двумя головами или даму без торса? Да?
— Отто, она ничего плохого не хотела, — сказала Клара, вступаясь за нового члена банды.
— Конечно, не хотела, а то я не видел! Вы, девчонки, всегда заодно, — еще больше вскипел Отто.
Таким тоном Отто еще никогда с ней не разговаривал. Его резкость глубоко задела Альбертину. Что ж, дело кончилось тем, что теперь он ее просто терпеть не может!
Месье Флип кашлянул.
— У нас сегодня был очень тяжелый день. Наверное, всем сейчас нужно отправиться спать, мы вполне заслужили несколько часов спокойного сна.
Сон ускользает!
Альбертина прикрыла за собой дверь цветочного кабинета. Она всегда мечтала о собственной комнате, чтобы там не было этой противной Яцци и никаких других девчонок из «Дома детского счастья». Только она, матрешки и «Спектр-2004» — больше никого. Теперь в ее полном распоряжении был цветочный кабинет, но Альбертина была не рада. Всего-то два дня прошло, но она уже не могла представить себе жизнь без банды клетчатых, без ее банды.
Альбертина установила «Спектр-2004» на окне. Месье Флип был у себя в башне — во всяком случае, там еще мерцало пламя свечи.
Клара робко спросила, нельзя ли ей поселиться в королевской спальне, а Пауле пошел возиться с машинами в мастерскую. Там он, наверное, где-нибудь и прикорнул между двумя скуттерами или на палубе фрегата. Отто с таинственным лицом прикрыл за собой дверь в странствующую ванную. Время от времени до слуха Альбертины доносилось какое-то тарахтение. Наверное, Отто решил самостоятельно обследовать дом.
Зеленый луч изумруда явно причинил Отто боль. Все-таки месье Флип далеко не все знает о призраках из снов, или же он что-то скрывает от Альбертины.
Альбертина сняла черную крышечку с объектива и направила трубу в небо. Люминос в эту ночь сверкала так ярко, что затмевала даже яркое сияние луны. Замечательно, значит, звездный телефон будет работать долго, и можно много что рассказать папе. Альбертина подробно описала события последних трех дней. Она по-прежнему немного боялась, что папа сочтет ее сумасшедшей, поэтому мечтала о том, чтобы он сам приехал на виллу Вюншельберг и увидел все собственными глазами. Она все рассказывала и рассказывала, она говорила, что подумывает о том, не стать ли ей исследовательницей снов, а не астрономом, как она хотела раньше. А может быть, ей пойти по стопам Лиззи? Она накинула на плечи мантию Лиззи и снова подошла к окну.
— Как ты думаешь, папа видит, как она блестит? — спросила Альбертина у Маши, самой старшей своей матрешки.
Слабый свет в западной башне погас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24