Конечно, сам Борп никогда не остепенится, не такой характер. Но скоро, очень скоро он останется один. Тогда я позову Оина, и мы решим, что делать. А пока, мой друг Фрар, не найдется ли чем перекусить государю Мории?
— Конечно, — тотчас же отозвался гном. — Лони, Нали, проводите государя.
Два молодых гнома, увешанных оружием, с ног до головы закованных в доспехи, отделились от стены и повели Балина вглубь. Идти пришлось недолго — на одном из перекрестков братья свернули, увлекая за собой и гостя. Балин увидел небольшой стол, на котором лежали несколько кусков копченого мяса, изрядно зачерствевший хлеб и кучка луковиц.
— А что же мы к остальным не пошли? — удивился Балин, поняв, что близнецы привели его в свое жилище — в «казарменные залы». Казармы представляли собой длинные прямые коридоры, разделенные тонкими деревянными перегородками. Братья поселились в ближайшей к воротам зале Первой стражи. По заведенным еще в стародавние времена порядкам
Первая стража должна была немедленно откликаться на любой призыв о помощи. В полу, прикрытый деревянным щитом, угадывался зев колодца. Балин знал, что этот колодец был сквозным и шел через все морийские горизонты, кроме надуровневого лабиринта. Помощь могла потребоваться повсюду: кого-то могло завалить в шахтах, кто-то мог провалиться в расселину; пожар или прорыв воды, поломка механизма, который отвечал за жизнь и безопасность многих… В Первой страже было немного воинов. Зато обязательно должен был быть проходчик. И врачеватель. И мастер-механик. Кузнец, камнетес, оружейник и даже (Балин только недавно понял смысл этого правила) — член совета старейшин.
— Где все? — еще раз спросил Балин.
— Так кроме нас — никого, — ответил Лони.
— Как это? — еще больше изумился сын Фундина.
— Ну так Оин приходил, — продолжил за брата Нали. — Забрал всех и ушел. Он, оказывается, к Сокровищнице ходил. Она, рассказывал, заброшена, но цела.
— И что? — Балин весь обратился в слух.
— Мифрил он нашел, — едва разборчиво пробурчал Нали.
— Много?
— Очень много. Столько, что всех пришлось звать, — с ноткой обиды проговорил гном. — А нас не позвали. Оин сказал, что наше дело — ворота охранять.
— Правильно, — удовлетворенно произнес Балин. — Это он правильно поступил. Ворота без привратников оставлять нельзя. Я хочу назначить Оина Стражем ворот Мории. Что еще нашел?
— Он много не разговаривал. Пришел, так мы его едва узнали. Весь в рванье, похудел до костей. Две недели, говорит, таскал из Сокровищницы… Притащил с собой каких-то орков, груженных мифрилом не хуже вьючных ослов.
— Каких орков? — изумился Балин. Казалось невозможным, что Оин пощадил каких-то орков. Нали только отмахнулся:
— Потом. Мы их заперли. Оин сказал, что когда вернется, все сам объяснит.
Балин, размышляя над этим, быстро и сноровисто поглощал еду. Он съел все мясо, весь хлеб и луковицы. Нали одним движением достал откуда-то из-за спины кувшин, свернул крышку и протянул его Балину. Пиво изрядно горчило, но монарх, не колеблясь и мгновения, отпил половину. Потом поставил кувшин на стол.
— Оин обещался скоро прийти, — прогудел Лони, немного наклоняясь.
— Насколько скоро? — Балин снова потянулся к пиву. На столе лежала луковичная шелуха, хлебные крошки, нож… Но кувшина не было. Братья преданно пожирали глазами повелителя Мории.
— Скоро, — спокойно отозвался Нали. — Сегодня придут, наверное.
Балин крякнул, еще раз посмотрел на стол, рассчитывая, что просто не заметил глиняного сосуда.
— Ладно, — проговорил он. — Ловкачи…
— Мы с братом кое-что придумали, — вдруг начал Нали.
— Оружие, — тихо проговорил Лони.
— Сильное, — еще тише продолжил Нали. Балин заинтересованно поглядел на них.
— Да неужто? — с некоторой долей иронии началон, не сомневаясь, что братья либо нарастили рукоять у топора, получив при этом алебарду, либо, найдя немного мифрила, обили им щит, сделав его «непробиваемым», а может, снова усовершенствовали арбалет. Никто никогда не воспринимал всерьез увлечения молодых гномов. Профессия оружейника была среди подгорных жителей одной из самых последних. Зачастую неспособных к более серьезному ремеслу насильно заставляли становиться оружейниками. Но чтобы два гнома захотели стать воинами — это было неслыханно! Более несерьезного и бесполезного дела никто и придумать не мог. Братьев долго отговаривали, но тщетно…
— Это новое вещество, — продолжал Нали. — Мы долго размышляли над ним. Он даже лучше гномь-его огня, которым мы выкурили отсюда орков. Балин, не торопясь, достал трубку, набил табаком, раскурил. «Размышляли, — мрачно думал он, затягиваясь и вглядываясь в грубые, словно высеченные из камня лица братьев. — Интересно, у которого из них мое пиво?»
— Ладно, показывайте, — проворчал он, докурив. Братья выпрямились и с довольными улыбками, неловко размахивая ручищами, с громогласными воплями повели Балина в глубь пещер. На этот раз пришлось долго пробираться узкими, извилистыми и плохо освещенными коридорами в оружейные комнаты. В конце концов они добрались до окованной железом двери. Братья запалили по факелу, и вскоре все трое оказались в обширной и высокой кузнице. Если до этого Балин шел практически по колено в пыли и грязи, то теперь вокруг него царили чистота и порядок. По теплу, шедшему от горна, и воздуху, пропахшему окалиной и маслом, Балин догадался, что Лони и Нали бывают здесь очень часто.
— Мы изобрели «Драконье дыхание», — сказал Лони, подойдя к верстаку. — О нем сложено много легенд, но никто не знал точно…
— Драконы пьют горючую смолу и выплевывают ее уже горящую, — ворчливо отозвался Балин. — Все это знают.
— Да, конечно, — спокойно продолжал Лони. — Но как у них получается запускать такую длинную струю?
— Ты дракона когда-нибудь видел?
— Государь, иногда и видеть не надо.
Балин в который раз поразился, как тщательно все вокруг избегают слова «нет». Будто и впрямь для них не стало ничего невозможного. Лони меж тем торопливо продолжал:
— Надо просто подумать. Драконы ведь всеядны, но есть свидетельства, что они прилетают на серныеи угольные копи…
Гном внимательно посмотрел на Балина.
— Ну и что? — не выдержал затянувшегося молчания государь Мории.
— Мы брали уголь и серу, смешивали, — прогудел над плечом уже Нали. — Но получалось плохо. А ведь известно, что драконы могут плюнуть своим «дыханием» на много фарлонгов. При этом часто слышали гром. Я, конечно, тоже могу далеко плюнуть и с большим шумом, мы пробовали…
Уголки губ Балина дрогнули в усмешке. Он совершенно ясно представил, как братья пытаются переплюнуть друг друга в надежде быть похожими на драконов.
— Давайте кончайте с загадками, — раздраженно потребовал он.
— Месяц назад мы смешали серу, уголь и селитру. Просто так, в надежде на результат. Мы вообще все подряд смешивали…-тараторил Лони.
— В общем, вот оно, «Драконье дыхание», — перебил его Нали и откинул тряпицу с верстака. Здоровенная лохань была с горкой наполнена черным порошком.
— Это, конечно, не совсем то, — смущенно сказал Лони. — Ведь кроме прочего драконы едят глину и железо…
Балин приблизился, взял щепоть:
— Это что, надо есть? — спросил он недоверчиво. На этот раз ухмыльнулись братья.
— У нас глотки не такие луженые, как у драконов, — ответил Нали. — Но «это» можно поджечь.
Он тоже взял щепоть порошка и кинул его в горн. Резкая вспышка на миг ослепила Балина.
— Мы еще не испытывали его в больших количествах, тебя ждали, — довольно прогудел Нали.
— Прошу, — подхватил Лони. — Здесь и место есть. Мы уже все подготовили, — продолжал он, с усилием отодвигая в сторону толстую дверь.
Балин с недоверием заглянул в полумрак. Братья сноровисто поджигали факелы, и вскоре оказалось, что кузница соединена еще с одной залой. Гладкий пол и ровные стены, ничего лишнего, и только в дальнем углу на подставке лежал довольно объемистый металлический шар. В отверстии сбоку торчала трутовая веревочка. Лони закрыл дверь.
— Мы специально отлили шар из самого твердого и прочного железа, какое нашли, — говорил Нали, поджигая трут. — Чтобы удержать «Драконье дыхание» внутри и посмотреть…
— И что будет? — быстро спросил Балин. Он с тревогой глядел, как тлеющий огонек все ближе подбирается к отверстию.
— Не знаем, — в один голос простодушно ответили братья.
«Эта штука рванет, как фейерверк у Гендальфа, — понял государь Мории. — Только еще хуже. Да что же мне везде опасности мерещатся?…»
— Ложись! — заорал он, сам брякаясь на каменный пол. Братья с лязгом, не задумываясь над приказом, упали следом. Балин еще успел подумать, что у них отменная реакция, Оин не зря муштровал молодежь, как резкая вспышка полуденным солнцем осветила мрачные стены. Воздух осязаемо ударил в уши, что-то большое с угрожающим визгом пронеслось над головой, а потом звук пропал. Балин с изумлением понял, что летит, а вокруг рушатся стены…
Очнулся государь Мории от непонятной тишины. Зала теперь не выглядела ровной и гладкой. По потолку словно прошлась великанская рука с громадными когтями, вокруг могильными плитами лежали осколки монолитных стен. Факелы, сорванные с уничтоженных подставок, едва освещали помещение, продолжая гореть на заваленном камнями полу. Балин с трудом встал, потрогал гудящую голову. Из носа, рта и ушей текла кровь. Он повернулся, высматривая братьев, но в проеме сорванной двери стоял Оин. Неистовый что-то говорил, даже ругался, но государь Мории не слышал его.
— Я оглох, — сказал он и обрадовался, услышав собственный голос. Издалека донеслись и другие звуки.
— Поганцы! — орал Оин, вытаскивая из-под завала Нали. — Вы что тут удумали! Вы же чуть все здесь не завалили!
— Я ранен, — довольно твердо произнес из другого угла Лони. — У меня кровь течет по ногам. Хотя это пиво, — продолжил он через секунду и, уцепившись за стену, встал.
Уже через час Балин ужинал. Он изрядно повеселел оттого, что слух к нему все-таки вернулся. Обычного человека и даже эльфа такая контузия надолго бы уложила в постель. Но гномы, привыкшие к перепаду давления в горах и шахтах, к оглушающим звукам в кузнице и сжившиеся с постоянными обвалами, когда приходилось целыми неделями выбираться из-под камней без всякой посторонней помощи, уже через несколько минут после взрыва пришли в себя. Балин чувствовал себя неплохо, с довольным лицом он слушал доклады, уплетал за обе щеки мясо, запивал его пивом. Только иногда лицо государя Мории морщилось, словно от зубной боли. При испытании «драконьего огня» один из раскаленных железных обломков пробил котомку и прожег изрядную дыру в его алом плаще. Остальные новости, принесенные гномами, только что вернувшимися из глубин Мории, были одна другой приятнее.
Когда Балину показали, что привезли и принесли из кузницы Дарина, гном на мгновение потерял дар речи. Такого богатства он никогда не видел. Точнее, видел: в Одинокой горе, в сокровищнице дракона Смога — но и там не было столько мифрила!
— Оин, — наконец произнес Балин. — Думаю, что мы не должны просто хранить это. — Он указал на сверкающие слитки. — Мы перекуем все в доспехи и оружие. Каждый воин в нашей армии будет иметь кольчугу, достойную эльфийского князя.
Неистовый согласно кивнул, а Балин подумал было о новом плаще, сплетенном из тончайшей миф-риловой проволоки… Но тут же откинул эту мысль. Такая работа целому цеху гномов обойдется в несколько месяцев, а у государя Мории на счету каждый час и каждая Пара рук. Вспомнив о плаще, Балин снова помрачнел.
— Так!
Он обернулся к угрюмо сопевшим Лони и Нали. Братьев, как и самого Балина, отмыли от копоти, накормили, и теперь оба ждали от государя нагоняя.
— Вот что, чародеи-самоучки, — сказал Балин. — Опыты с «драконьим дыханием» приказываю прекратить. Если хотите заняться оружейным делом, предлагаю вам сделать вещь, которая называется «арбалет из арбалетов». Знаете такой?
Братья мрачно кивнули.
— Вот и занимайтесь, — продолжил Балин. — Укрепите Северные ворота так, чтобы даже мышь не проскользнула, не говоря уже о троллях.
Он снова посмотрел снизу вверх на здоровенных близнецов, отметив про себя мощь их шей и рук, а потом пробурчал:
— А какие бы молотобойцы вышли из вас, драконы недоделанные… Жаль, что отец вас не видит…
Потом он повернулся к Оину и с недовольством в голосе спросил:
— Говорят, ты привел орков…
— Не привел. Они сами сдались, — спокойно ответил Неистовый. — Ты всегда старался из любой мелочи извлечь пользу. Вот и я подумал, что они могут пригодиться. Третий горизонт затоплен, от кузницы Дарина к Восточным воротам напрямую не пройти. Да и до Северных пришлось крюк давать в десять миль по восходящей. Вот тут орки за носильщиков и поработали. К тому же один из них рассказал очень интересную историю. Я перескажу ее тебе позже…
— И что мы будем делать с ними? — проговорил Балин, только мельком заглянув в нишу, где были заперты три орка. Углубление в стене перекрывалось каменной дверью, открыть которую можно было только снаружи. Гном предполагал, что когда дверь откроется, на него пахнет целым букетом орочьих запахов, но воздух в нише, несмотря ни на что, был свеж и чист. Балин догадался, что когда-то ниша была одним из вентиляционных окон, работающих по типу клапана — только в одну сторону.
Оин на вопрос Балина многозначительно положил руку на секиру, заткнутую за пояс, и пробурчал:
— Тебе решать…
Балин почесал голову.
— Ладно, подумаю. Хотя, сдается мне, ничего путного придумать не смогу. Разве что навечно приковать их к рукояти точильного камня. Или еще куда. Так ведь кормить их надо, поить, убирать за ними…
На этот раз голову почесал Оин.
— А ведь ты прав, — сказал он. — Я помню, что с нижних горизонтов до верхних уровней были пробиты сквозные шахты и даже ездили платформы. Некоторые работали от падающей воды, а другие приводили в движение тролли…
— Ну этим такое не под силу, — сказал Балин. — Вот если бы сотню-другую, а лучше бы действительно тролля…
— Наловлю! — быстро отозвался Оин. Глаза гнома вспыхнули веселым бесшабашным огнем. «Теперь моя работа будет не только важна, но и полезна», — пронеслось в голове у Оина.
Балин еще раз посмотрел в раскрытую дверь. Взгляд его задержался на тощих руках, на ребрах, выпирающих из-под лохмотьев. Государь Мории покачал головой и сказал:
— Не надо. Сожрут больше, чем сделают. Да и нет у нас столько надсмотрщиков, а я не маг, заклятий повиновения не знаю. Тут по-другому надо.
— Ладно, — сказал Оин, запирая дверь. — Я сейчас в оружейные залы. А вечером зайду.
— Хорошо, — согласился Балин. — А я пока твоим мифрилом займусь.
— Он не мой, — проворчал едва слышно Оин, и друзья разошлись в разные стороны.
2.4
— Какими же силами владели наши предки? — изумленно прошептал Балин, когда Оин закончил говорить.
Неистовый пожал плечами и отхлебнул из кружки. Было похоже, что на него не произвели впечатления мощь и могущество противостоящего гномам противника. Оина вообще мало что удивляло. Зато сам он поражал многих. Балин долго размышлял о своем товарище. На первый взгляд Неистовый не производил впечатления. Не такой широкоплечий, как сам Балин, на два дюйма ниже ростом, он устрашал не крепостью рук или свирепостью лица. Напротив, лицо Оина всегда оставалось спокойным, и только глаза, расширенные, глубокие, казались подернутыми пеплом раскаленными углями. Если на свете и существовала реальная опасность, размышлял Балин, то вот она, сидит передо мной. Ее можно пощупать, можно ей даже улыбнуться, похлопать по плечу. Когда Неистовый двигался, то казалось, что он вот-вот нападет — именно на тебя, всегда готов ударить и не остановится, пока не добьется своего. Более того, Неистовый Оин был невероятно ловок и силен, как настоящий одержимый. И то, что он сейчас рассказал Балину, казалось безумным бредом.
— Мория есть гномье царство, — сказал Оин, войдя в комнату Балина час назад. Тот уже собирался спать и поэтому не был расположен к разговорам.
— Конечно, — отозвался Балин как можно дружелюбней. Оин водрузил на стол ведерную бадью с пивом и продолжил:
— У меня разговор.
— Конечно, — повторил Балин и устало сел за стол, пододвинув к себе кружку.
Они долго сидели, рассматривая друг друга.
— Ты здорово поседел, — сказал вдруг Оин. Балин чуть не выругался. Ему казалось, что разговор в столь позднее время пойдет не о его седине.
— Раньше в Мории жила Унголианта, — продолжил Оин, и Балин закрыл рот. — Ее потомки до сих пор живут на дне Темной бездны. Я видел их, — рассказывал Оин, и Балин, мгновенно стряхнув сонливость, слушал, стараясь не пропустить ни слова. — Владыки стихий победили ее и преследовали, а она спаслась от погони в горах, прошла сквозь камень, отгородив себя от внешнего мира ловушками и магией. Внешний лабиринт Мории — не творение гномов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Конечно, — тотчас же отозвался гном. — Лони, Нали, проводите государя.
Два молодых гнома, увешанных оружием, с ног до головы закованных в доспехи, отделились от стены и повели Балина вглубь. Идти пришлось недолго — на одном из перекрестков братья свернули, увлекая за собой и гостя. Балин увидел небольшой стол, на котором лежали несколько кусков копченого мяса, изрядно зачерствевший хлеб и кучка луковиц.
— А что же мы к остальным не пошли? — удивился Балин, поняв, что близнецы привели его в свое жилище — в «казарменные залы». Казармы представляли собой длинные прямые коридоры, разделенные тонкими деревянными перегородками. Братья поселились в ближайшей к воротам зале Первой стражи. По заведенным еще в стародавние времена порядкам
Первая стража должна была немедленно откликаться на любой призыв о помощи. В полу, прикрытый деревянным щитом, угадывался зев колодца. Балин знал, что этот колодец был сквозным и шел через все морийские горизонты, кроме надуровневого лабиринта. Помощь могла потребоваться повсюду: кого-то могло завалить в шахтах, кто-то мог провалиться в расселину; пожар или прорыв воды, поломка механизма, который отвечал за жизнь и безопасность многих… В Первой страже было немного воинов. Зато обязательно должен был быть проходчик. И врачеватель. И мастер-механик. Кузнец, камнетес, оружейник и даже (Балин только недавно понял смысл этого правила) — член совета старейшин.
— Где все? — еще раз спросил Балин.
— Так кроме нас — никого, — ответил Лони.
— Как это? — еще больше изумился сын Фундина.
— Ну так Оин приходил, — продолжил за брата Нали. — Забрал всех и ушел. Он, оказывается, к Сокровищнице ходил. Она, рассказывал, заброшена, но цела.
— И что? — Балин весь обратился в слух.
— Мифрил он нашел, — едва разборчиво пробурчал Нали.
— Много?
— Очень много. Столько, что всех пришлось звать, — с ноткой обиды проговорил гном. — А нас не позвали. Оин сказал, что наше дело — ворота охранять.
— Правильно, — удовлетворенно произнес Балин. — Это он правильно поступил. Ворота без привратников оставлять нельзя. Я хочу назначить Оина Стражем ворот Мории. Что еще нашел?
— Он много не разговаривал. Пришел, так мы его едва узнали. Весь в рванье, похудел до костей. Две недели, говорит, таскал из Сокровищницы… Притащил с собой каких-то орков, груженных мифрилом не хуже вьючных ослов.
— Каких орков? — изумился Балин. Казалось невозможным, что Оин пощадил каких-то орков. Нали только отмахнулся:
— Потом. Мы их заперли. Оин сказал, что когда вернется, все сам объяснит.
Балин, размышляя над этим, быстро и сноровисто поглощал еду. Он съел все мясо, весь хлеб и луковицы. Нали одним движением достал откуда-то из-за спины кувшин, свернул крышку и протянул его Балину. Пиво изрядно горчило, но монарх, не колеблясь и мгновения, отпил половину. Потом поставил кувшин на стол.
— Оин обещался скоро прийти, — прогудел Лони, немного наклоняясь.
— Насколько скоро? — Балин снова потянулся к пиву. На столе лежала луковичная шелуха, хлебные крошки, нож… Но кувшина не было. Братья преданно пожирали глазами повелителя Мории.
— Скоро, — спокойно отозвался Нали. — Сегодня придут, наверное.
Балин крякнул, еще раз посмотрел на стол, рассчитывая, что просто не заметил глиняного сосуда.
— Ладно, — проговорил он. — Ловкачи…
— Мы с братом кое-что придумали, — вдруг начал Нали.
— Оружие, — тихо проговорил Лони.
— Сильное, — еще тише продолжил Нали. Балин заинтересованно поглядел на них.
— Да неужто? — с некоторой долей иронии началон, не сомневаясь, что братья либо нарастили рукоять у топора, получив при этом алебарду, либо, найдя немного мифрила, обили им щит, сделав его «непробиваемым», а может, снова усовершенствовали арбалет. Никто никогда не воспринимал всерьез увлечения молодых гномов. Профессия оружейника была среди подгорных жителей одной из самых последних. Зачастую неспособных к более серьезному ремеслу насильно заставляли становиться оружейниками. Но чтобы два гнома захотели стать воинами — это было неслыханно! Более несерьезного и бесполезного дела никто и придумать не мог. Братьев долго отговаривали, но тщетно…
— Это новое вещество, — продолжал Нали. — Мы долго размышляли над ним. Он даже лучше гномь-его огня, которым мы выкурили отсюда орков. Балин, не торопясь, достал трубку, набил табаком, раскурил. «Размышляли, — мрачно думал он, затягиваясь и вглядываясь в грубые, словно высеченные из камня лица братьев. — Интересно, у которого из них мое пиво?»
— Ладно, показывайте, — проворчал он, докурив. Братья выпрямились и с довольными улыбками, неловко размахивая ручищами, с громогласными воплями повели Балина в глубь пещер. На этот раз пришлось долго пробираться узкими, извилистыми и плохо освещенными коридорами в оружейные комнаты. В конце концов они добрались до окованной железом двери. Братья запалили по факелу, и вскоре все трое оказались в обширной и высокой кузнице. Если до этого Балин шел практически по колено в пыли и грязи, то теперь вокруг него царили чистота и порядок. По теплу, шедшему от горна, и воздуху, пропахшему окалиной и маслом, Балин догадался, что Лони и Нали бывают здесь очень часто.
— Мы изобрели «Драконье дыхание», — сказал Лони, подойдя к верстаку. — О нем сложено много легенд, но никто не знал точно…
— Драконы пьют горючую смолу и выплевывают ее уже горящую, — ворчливо отозвался Балин. — Все это знают.
— Да, конечно, — спокойно продолжал Лони. — Но как у них получается запускать такую длинную струю?
— Ты дракона когда-нибудь видел?
— Государь, иногда и видеть не надо.
Балин в который раз поразился, как тщательно все вокруг избегают слова «нет». Будто и впрямь для них не стало ничего невозможного. Лони меж тем торопливо продолжал:
— Надо просто подумать. Драконы ведь всеядны, но есть свидетельства, что они прилетают на серныеи угольные копи…
Гном внимательно посмотрел на Балина.
— Ну и что? — не выдержал затянувшегося молчания государь Мории.
— Мы брали уголь и серу, смешивали, — прогудел над плечом уже Нали. — Но получалось плохо. А ведь известно, что драконы могут плюнуть своим «дыханием» на много фарлонгов. При этом часто слышали гром. Я, конечно, тоже могу далеко плюнуть и с большим шумом, мы пробовали…
Уголки губ Балина дрогнули в усмешке. Он совершенно ясно представил, как братья пытаются переплюнуть друг друга в надежде быть похожими на драконов.
— Давайте кончайте с загадками, — раздраженно потребовал он.
— Месяц назад мы смешали серу, уголь и селитру. Просто так, в надежде на результат. Мы вообще все подряд смешивали…-тараторил Лони.
— В общем, вот оно, «Драконье дыхание», — перебил его Нали и откинул тряпицу с верстака. Здоровенная лохань была с горкой наполнена черным порошком.
— Это, конечно, не совсем то, — смущенно сказал Лони. — Ведь кроме прочего драконы едят глину и железо…
Балин приблизился, взял щепоть:
— Это что, надо есть? — спросил он недоверчиво. На этот раз ухмыльнулись братья.
— У нас глотки не такие луженые, как у драконов, — ответил Нали. — Но «это» можно поджечь.
Он тоже взял щепоть порошка и кинул его в горн. Резкая вспышка на миг ослепила Балина.
— Мы еще не испытывали его в больших количествах, тебя ждали, — довольно прогудел Нали.
— Прошу, — подхватил Лони. — Здесь и место есть. Мы уже все подготовили, — продолжал он, с усилием отодвигая в сторону толстую дверь.
Балин с недоверием заглянул в полумрак. Братья сноровисто поджигали факелы, и вскоре оказалось, что кузница соединена еще с одной залой. Гладкий пол и ровные стены, ничего лишнего, и только в дальнем углу на подставке лежал довольно объемистый металлический шар. В отверстии сбоку торчала трутовая веревочка. Лони закрыл дверь.
— Мы специально отлили шар из самого твердого и прочного железа, какое нашли, — говорил Нали, поджигая трут. — Чтобы удержать «Драконье дыхание» внутри и посмотреть…
— И что будет? — быстро спросил Балин. Он с тревогой глядел, как тлеющий огонек все ближе подбирается к отверстию.
— Не знаем, — в один голос простодушно ответили братья.
«Эта штука рванет, как фейерверк у Гендальфа, — понял государь Мории. — Только еще хуже. Да что же мне везде опасности мерещатся?…»
— Ложись! — заорал он, сам брякаясь на каменный пол. Братья с лязгом, не задумываясь над приказом, упали следом. Балин еще успел подумать, что у них отменная реакция, Оин не зря муштровал молодежь, как резкая вспышка полуденным солнцем осветила мрачные стены. Воздух осязаемо ударил в уши, что-то большое с угрожающим визгом пронеслось над головой, а потом звук пропал. Балин с изумлением понял, что летит, а вокруг рушатся стены…
Очнулся государь Мории от непонятной тишины. Зала теперь не выглядела ровной и гладкой. По потолку словно прошлась великанская рука с громадными когтями, вокруг могильными плитами лежали осколки монолитных стен. Факелы, сорванные с уничтоженных подставок, едва освещали помещение, продолжая гореть на заваленном камнями полу. Балин с трудом встал, потрогал гудящую голову. Из носа, рта и ушей текла кровь. Он повернулся, высматривая братьев, но в проеме сорванной двери стоял Оин. Неистовый что-то говорил, даже ругался, но государь Мории не слышал его.
— Я оглох, — сказал он и обрадовался, услышав собственный голос. Издалека донеслись и другие звуки.
— Поганцы! — орал Оин, вытаскивая из-под завала Нали. — Вы что тут удумали! Вы же чуть все здесь не завалили!
— Я ранен, — довольно твердо произнес из другого угла Лони. — У меня кровь течет по ногам. Хотя это пиво, — продолжил он через секунду и, уцепившись за стену, встал.
Уже через час Балин ужинал. Он изрядно повеселел оттого, что слух к нему все-таки вернулся. Обычного человека и даже эльфа такая контузия надолго бы уложила в постель. Но гномы, привыкшие к перепаду давления в горах и шахтах, к оглушающим звукам в кузнице и сжившиеся с постоянными обвалами, когда приходилось целыми неделями выбираться из-под камней без всякой посторонней помощи, уже через несколько минут после взрыва пришли в себя. Балин чувствовал себя неплохо, с довольным лицом он слушал доклады, уплетал за обе щеки мясо, запивал его пивом. Только иногда лицо государя Мории морщилось, словно от зубной боли. При испытании «драконьего огня» один из раскаленных железных обломков пробил котомку и прожег изрядную дыру в его алом плаще. Остальные новости, принесенные гномами, только что вернувшимися из глубин Мории, были одна другой приятнее.
Когда Балину показали, что привезли и принесли из кузницы Дарина, гном на мгновение потерял дар речи. Такого богатства он никогда не видел. Точнее, видел: в Одинокой горе, в сокровищнице дракона Смога — но и там не было столько мифрила!
— Оин, — наконец произнес Балин. — Думаю, что мы не должны просто хранить это. — Он указал на сверкающие слитки. — Мы перекуем все в доспехи и оружие. Каждый воин в нашей армии будет иметь кольчугу, достойную эльфийского князя.
Неистовый согласно кивнул, а Балин подумал было о новом плаще, сплетенном из тончайшей миф-риловой проволоки… Но тут же откинул эту мысль. Такая работа целому цеху гномов обойдется в несколько месяцев, а у государя Мории на счету каждый час и каждая Пара рук. Вспомнив о плаще, Балин снова помрачнел.
— Так!
Он обернулся к угрюмо сопевшим Лони и Нали. Братьев, как и самого Балина, отмыли от копоти, накормили, и теперь оба ждали от государя нагоняя.
— Вот что, чародеи-самоучки, — сказал Балин. — Опыты с «драконьим дыханием» приказываю прекратить. Если хотите заняться оружейным делом, предлагаю вам сделать вещь, которая называется «арбалет из арбалетов». Знаете такой?
Братья мрачно кивнули.
— Вот и занимайтесь, — продолжил Балин. — Укрепите Северные ворота так, чтобы даже мышь не проскользнула, не говоря уже о троллях.
Он снова посмотрел снизу вверх на здоровенных близнецов, отметив про себя мощь их шей и рук, а потом пробурчал:
— А какие бы молотобойцы вышли из вас, драконы недоделанные… Жаль, что отец вас не видит…
Потом он повернулся к Оину и с недовольством в голосе спросил:
— Говорят, ты привел орков…
— Не привел. Они сами сдались, — спокойно ответил Неистовый. — Ты всегда старался из любой мелочи извлечь пользу. Вот и я подумал, что они могут пригодиться. Третий горизонт затоплен, от кузницы Дарина к Восточным воротам напрямую не пройти. Да и до Северных пришлось крюк давать в десять миль по восходящей. Вот тут орки за носильщиков и поработали. К тому же один из них рассказал очень интересную историю. Я перескажу ее тебе позже…
— И что мы будем делать с ними? — проговорил Балин, только мельком заглянув в нишу, где были заперты три орка. Углубление в стене перекрывалось каменной дверью, открыть которую можно было только снаружи. Гном предполагал, что когда дверь откроется, на него пахнет целым букетом орочьих запахов, но воздух в нише, несмотря ни на что, был свеж и чист. Балин догадался, что когда-то ниша была одним из вентиляционных окон, работающих по типу клапана — только в одну сторону.
Оин на вопрос Балина многозначительно положил руку на секиру, заткнутую за пояс, и пробурчал:
— Тебе решать…
Балин почесал голову.
— Ладно, подумаю. Хотя, сдается мне, ничего путного придумать не смогу. Разве что навечно приковать их к рукояти точильного камня. Или еще куда. Так ведь кормить их надо, поить, убирать за ними…
На этот раз голову почесал Оин.
— А ведь ты прав, — сказал он. — Я помню, что с нижних горизонтов до верхних уровней были пробиты сквозные шахты и даже ездили платформы. Некоторые работали от падающей воды, а другие приводили в движение тролли…
— Ну этим такое не под силу, — сказал Балин. — Вот если бы сотню-другую, а лучше бы действительно тролля…
— Наловлю! — быстро отозвался Оин. Глаза гнома вспыхнули веселым бесшабашным огнем. «Теперь моя работа будет не только важна, но и полезна», — пронеслось в голове у Оина.
Балин еще раз посмотрел в раскрытую дверь. Взгляд его задержался на тощих руках, на ребрах, выпирающих из-под лохмотьев. Государь Мории покачал головой и сказал:
— Не надо. Сожрут больше, чем сделают. Да и нет у нас столько надсмотрщиков, а я не маг, заклятий повиновения не знаю. Тут по-другому надо.
— Ладно, — сказал Оин, запирая дверь. — Я сейчас в оружейные залы. А вечером зайду.
— Хорошо, — согласился Балин. — А я пока твоим мифрилом займусь.
— Он не мой, — проворчал едва слышно Оин, и друзья разошлись в разные стороны.
2.4
— Какими же силами владели наши предки? — изумленно прошептал Балин, когда Оин закончил говорить.
Неистовый пожал плечами и отхлебнул из кружки. Было похоже, что на него не произвели впечатления мощь и могущество противостоящего гномам противника. Оина вообще мало что удивляло. Зато сам он поражал многих. Балин долго размышлял о своем товарище. На первый взгляд Неистовый не производил впечатления. Не такой широкоплечий, как сам Балин, на два дюйма ниже ростом, он устрашал не крепостью рук или свирепостью лица. Напротив, лицо Оина всегда оставалось спокойным, и только глаза, расширенные, глубокие, казались подернутыми пеплом раскаленными углями. Если на свете и существовала реальная опасность, размышлял Балин, то вот она, сидит передо мной. Ее можно пощупать, можно ей даже улыбнуться, похлопать по плечу. Когда Неистовый двигался, то казалось, что он вот-вот нападет — именно на тебя, всегда готов ударить и не остановится, пока не добьется своего. Более того, Неистовый Оин был невероятно ловок и силен, как настоящий одержимый. И то, что он сейчас рассказал Балину, казалось безумным бредом.
— Мория есть гномье царство, — сказал Оин, войдя в комнату Балина час назад. Тот уже собирался спать и поэтому не был расположен к разговорам.
— Конечно, — отозвался Балин как можно дружелюбней. Оин водрузил на стол ведерную бадью с пивом и продолжил:
— У меня разговор.
— Конечно, — повторил Балин и устало сел за стол, пододвинув к себе кружку.
Они долго сидели, рассматривая друг друга.
— Ты здорово поседел, — сказал вдруг Оин. Балин чуть не выругался. Ему казалось, что разговор в столь позднее время пойдет не о его седине.
— Раньше в Мории жила Унголианта, — продолжил Оин, и Балин закрыл рот. — Ее потомки до сих пор живут на дне Темной бездны. Я видел их, — рассказывал Оин, и Балин, мгновенно стряхнув сонливость, слушал, стараясь не пропустить ни слова. — Владыки стихий победили ее и преследовали, а она спаслась от погони в горах, прошла сквозь камень, отгородив себя от внешнего мира ловушками и магией. Внешний лабиринт Мории — не творение гномов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32