Наверное, мечтает о бизоне, которым наградят по­бедителя!
Второй тур оканчивается с умопомрачительным ре­зультатом. Испытание прошли только двое: я и Креп­кая Нога, чемпион Северных Буйволов…
Мы спускаемся еще ниже в долину, где расстояние между берегами составляет десять человек. Огромное пространство, которое одним прыжком преодолеть трудно.
Умник подходит ко мне.
– Ты должен применить хитрость, – шепчет он.
– Да, – бурчу я угрюмо. – Самое хитрое будет сразу пойти и взять запасные шкуры. Ясное дело, что я ока­жусь в воде.
– Совсем не обязательно, – стоит на своем мой друг. – Приглядись хорошенько: русло здесь шире, но течение не такое сильное…
– Что ты этим хочешь сказать?
– Что ты не должен даже и пытаться перепрыгнуть на другой берег.
– Выйти из состязания?
– Да нет же. Я хочу сказать, что ты не должен пы­таться достичь другого берега одним прыжком. Все равно не получится.
– Спасибо на добром слове.
– У твоего противника тоже ничего не выйдет, будь уверен.
– И что же делать?
– Не торопись, подожди, пока мимо поплывет боль­шая, крепкая льдина; еще лучше – несколько. Поста­райся приземлиться на одну из них. Конечно, с тебя снимут очки, но поскольку твой противник, скорее все­го, нырнет, ты все равно победишь.
Благодарю Умника за совет, хотя и сомневаюсь, что­бы такая тактика привела к успеху.
Нам выдают другие шесты, длиннее прежних. Крепкая Нога прыгает первым.
ПЛЮХ!
Вот он отплевывается в холодной, пенящейся воде, и в довершение всех несчастий шест падает ему прямо на голову. Мое племя ведет себя неспортивно – все лику­ют. Северные Буйволы в ярости.
Мой черед. Я решаю последовать совету Умника.
Пытаюсь сосредоточиться, отвлечься от болельщи­ков, которые криками подгоняют меня. По рядам про­тивника проходит ропот: они, наверное, думают, что я струсил. Время проходит, и я замечаю, что среди моих сторонников тоже зародились сомнения. Но я не спешу прыгать, а терпеливо жду подходящего момента.
Наконец различаю у противоположного берега плы­вущие одна за другой четыре большие льдины, едва выступающие над водою.
Стараюсь поточней рассчитать время, разбегаюсь и прыгаю.
Изумленные зрители ахают: всем понятно, что с та­кого разгона противоположного берега мне не достичь.
На середине потока отрываюсь от шеста и, помогая себе руками и ногами, пытаюсь прыгнуть в нужном на­правлении.
ШЛЕП!
Едва коснувшись льдины, скольжу, цепляюсь за края.
Повезло! Своим прыжком я прибил мою льдину к соседней. Рывком выпрямляюсь, перебираюсь на нее, потом, собрав все силы, прыгаю еще раз, на третью льдину, которая неспешно проплывает вблизи противо­положного берега.
Загребая руками, доплываю до цели и спокойно схо­жу на землю под аплодисменты и поздравления.
Болельщики обступают меня плотным кольцом.
– Молодец!
– Наконец-то победа!
– Ура, ура!
Подходит дедушка Пузан, пинками и тычками разго­няет толпу.
– Так вы ему все кости переломаете! Состязания еще не закончились, он еще участвует в матче Большо­го мяча! Прочь! Отойдите! – Потом, обняв меня, шеп­чет на ухо: – Пойдем, милый мой, заберем бизона.
Положив приз на ледник, спешим к месту следую­щего состязания, одного из самых сложных и волную­щих: Приласкай медведя!
У колоды, где происходит запись участников, разво­рачивается оживленная дискуссия. Свисток не в фор­ме, и Кротик хочет заменить его.
– Прошу тебя, Кротик, не делай этого. Это слишком опасно! – умоляет Молния.
– О-ох! Ничего страшного. Я умею обращаться с медвежатами.
– Но это ведь не медвежонок! Это – зверь высотой с дерево!
– Я справлюсь, я справлюсь. Кстати, а где медведь? Я его не вижу.
– Там, внизу.
– Где – внизу?
Там, видишь? Он привязан…
– Тем более нечего бояться.
– Сейчас нечего, но скоро его отпустят. Не записы­вайся, Кротик, прошу тебя!
– Как ты думаешь, должен я хоть в каком-нибудь со­ревновании принять участие? Прыжки через Бурный Поток вы мне запретили, потому что я не умею плавать; Метание дубинки не для меня, потому что это состяза­ние для девочек; Катание на бревне слишком опасно… Если так и дальше пойдет, какой вклад я внесу в побе­ду моего племени, ты мне можешь сказать? Одним сло­вом, если вы в самом деле мои друзья, вы должны меня считать таким же, как все, и позволить мне выступить.
Мы понимаем, что настаивать бесполезно, и Кротик все-таки записывается.
С трепетом наблюдаем мы за подготовкой к состяза­нию, которое требует огромной храбрости, невозмути­мости, ловкости, а главное, умения обращаться с жи­вотными.
Наша чемпионка, разумеется, Березка: у нее с жи­вотными необыкновенный контакт. Я, однако, ей не за­видую – у медведя, которого выбрали для состязания, вид довольно зловещий.
Зверь, наверное, бесится оттого, что несколько лун назад, воспользовавшись тем, что он впал в зимнюю спячку, охотники моего племени захватили его, связали кожами и приволокли в стойбище.
Сейчас он окончательно проснулся и пребывает не в лучшем настроении!
Соревнование начинается.
Зверя выпускают в загон, а зрители, держась на поч­тительном расстоянии, следят за его передвижениями и неистово вопят.
Участники этого состязания вольны действовать как им угодно: они могут ждать, пока медведь сам подой­дет к ним, либо стараться приручить его, задобрить – так или иначе, в случае опасности никто не мешает им перепрыгнуть через ограду.
Выигрывает тот, кто, по единодушному мнению су­дей, ближе всех подойдет к медведю, дотронется до не­го или даже приласкает.
Разумеется, те, кто участвует в подобном соревнова­нии, понимают, что подвергаются смертельной опасно­сти, и принимают всякие меры предосторожности. Для нашей команды Умник выдумал потрясающую вещь: обвязал участников кусками коры так, что получился панцирь, закрывающий все тело, включая и ноги. Для головы он предпочел традиционную защиту: тесно пе­реплетенные ивовые прутья, образующие что-то вроде шлема.
Вот юные воины выходят на площадку и осторожно приближаются к чудищу.
Медведь тут же кидается на них, и ребята пускаются наутек. Зверь даже кого-то задел, но, к счастью, все поднялись и укрылись в безопасном месте.
Теперь Березка идет вперед, напевая песенку.
Какая она смелая, эта девочка! Медведь поворачива­ется, замечает ее. С ужасным ревом бьет себя лапами в грудь и бегом бежит ей навстречу. Я закрываю глаза.
Ропот толпы стих, на площадке установилась непо­нятная тишина. Открываю глаза, вижу, как Березка про­тягивает руки к медведю, который остановился на рас­стоянии нескольких шагов. Зрители хлопают в ладоши.
Но… что там такое творится?
Какой-то растяпа, завернутый в шкуры и кору, вхо­дит в загон и в несколько прыжков настигает судью. Хватает его, прижимает к себе, поглаживает и поднима­ет руки к небу в знак победы.
Все хохочут.
Подбегает Молния.
– Нет, Кротик! Это не медведь. Это судья. Медведь там…
– Там – это где?
– Рядом с Березкой.
– Ага, вижу, и тетушка Бурундучиха с ними…
Не успевает Молния что-либо возразить, как Кротик уже в самом центре поля.
– Остановись, Кротик! – умоляет Березка.
– Зачем это мне останавливаться?
– Затем, что медведь прямо перед тобой!
– Сначала поговорю с тетушкой Бурундучихой…
– Да при чем тут тетушка Бурундучиха? – едва ус­певает прошептать Березка.
– Р-р-р!!!
– Что с тобой, тетушка? Голова болит?
– Гр-р-р-р! Эй! Чего хочет этот ледниковый маль­чишка? Почему не боится меня, как все остальные? Думаю, я достаточно разъяренный Медведь!
– Какая ты сегодня странная, тетушка. Почему не берешь меня на руки, как всегда?
– Гр-р-р-р! Во-первых, насколько мне известно, я вовсе не твоя тетушка, а во-вторых, не могу же я взять тебя на руки при таком скоплении народа. Надо же мне сохранять свое досто… Эй… ты что делаешь? Нет уж, стой где стоишь! Мне совсем не хочется тебя пока­лечить.
В смятении мы глядим, как Кротик. подпрыгнув, прижимается к груди медведя.
– Здравствуй, тетушка. Почему ты не приласкаешь меня перед состязанием? Знаешь, тетушка, я должен подойти к страшному медведю!
Вот именно… Гр-р-р… Слезай сейчас же и подойди ко мне как следует!
– Наклонись, тетушка, я тебя поцелую.
– Гр-р-р… нет… перестань… так нельзя…
– Ох, тетушка, почему ты сегодня такая нервная… Зрители взирают на эту сцену в полном оцепенении, их словно сковало льдом (что нередко происходит на нашем Вурмском леднике!). Да, иногда случалось, что какому-нибудь ловкому участнику состязания удава­лось приласкать медведя, слегка коснуться его рукой – но кто бы мог подумать, что найдется смельчак, спо­собный медведя поцеловать!
Теперь медведь (уже очевидно, что это медведица с ярко выраженным материнским инстинктом) больше не рычит, потому что сверток из шкур, который она прижимает к груди, ей напоминает ее медвежонка.
Инстинктивно она склоняет морду и облизывает его.
– Эй! Что ты делаешь, тетушка Бурундучиха? Пере­стань! С ума ты, что ли, сошла? – Но медведица упор­но продолжает свое дело.
Кротика объявляют победителем и, согласно прави­лам, открывают загон и освобождают медведицу.
Та уходит, направляясь к своей берлоге, расположен­ной за рекой; но ей вовсе не хочется бросать симпатич­ного детеныша, которого она сжимает в лапах; она его лижет и лижет, пока…
Пока Кротик, которого утомили бурные ласки те­тушки Бурундучихи, не решает удрать. Улучив момент, он прыгает на землю и бежит к нам.
Вот он подходит: доспехи из коры содраны, болтают­ся кое-как; ивовый шлем сбился набок, волосы и бо­родка липкие от слюны.
– Какая странная сегодня тетушка Бурундучиха… – бормочет он. – Кстати, а где медведь?
Невозможно объяснить Кротику, что произошло.
Мы несем ему десять веночков из жимолости, кото­рые полагаются победителю, а он на нас смотрит в полнейшем изумлении.
КРОТИК ПРОТИВ ВСЕХ

К концу третьего дня, после моей блистательной по­беды и еще более невероятного успеха Кротика, мы сравнялись по очкам с Северными Буйволами; таким образом, все должен решить долгожданный матч Боль­шого мяча, единственное командное состязание на Ве­сенних Играх.
Это состязание имеет очень древние корни. Полная Луна утверждает, будто оно олицетворяет собой борьбу стихий за власть над миром.
Грустные Медведи, разумеется, защищают Луну; Се­верные Буйволы сражаются за Солнце; Бурундуки с
Ледяных Гор – за Звезды; Олени с Великих Равнин – за Радугу.
Наши шубы уже перемазаны бело-голубой глиной; шубы Северных Буйволов – красной; Бурундуки по­красили свои меха охрой, а Олени использовали все цвета Радуги, какие только могли найти в природе.
Матч Большого мяча проводится согласно строгим правилам.
В каждой команде по двадцать игроков. Один, воору­женный дубинкой, защищает хижину-базу. Мяч дере­вянный, крепко обвязанный шкурами; бить по нему можно и ногами, и руками. Цель игры – забросить мяч в хижины, которые защищают команды противника, и разрушить их. Задача трудная, особенно если иметь в виду, что крайний защитник, у которого дубинка, может бить ею не только по мячу, но и по нападающему тоже.
Во время матча Большого мяча болельщики вопят оглушительно. Зрители толпятся у изгороди, ограничи­вающей игровое поле, и переживают за свои команды.
– Ну же, Попрыгунья! Атакуй! – вопит дядюшка Пенек.
– Давай-давай, Мячик, ты вучше фсех! – шамкает Беззубый Лось.
– Молния, покажи им, кто мы такие! – орет тетуш­ка Бурундучиха.
Дедушка Пузан выводит нас на разминку, потом уса­живает перед собой и дает тонкие тактические настав­ления:
– Ребята, крушите их, давите, стирайте в порошок! Если приблизятся к нашей хижине-базе – сбивайте с ног. И помните: эффектив­нее всего бить по мячу коле­ном. Бейте издалека: при­ближаться к вратарю опас­но… Не таскайте мяч под мышкой, быстро передавайте соседу. Блошка и Попры­гунья, девчонки проворные, могут обойти противника и принести нам победу, вместе с Молнией, разумеется.
На защиту хижины-базы встанет Рысь, у нее потря­сающий глазомер, и к тому же она хорошо владеет ду­бинкой. Перед ней мы поставим Моржа и Буйволенка. В трудные моменты передавайте мяч Неандертальчику, он отлично чувствует игру…
Я раздуваюсь от гордости, но радуюсь недолго, пото­му что арбитр уже вызывает нас на поле!
Команды занимают места, игра начинается.
Сначала мы изучаем противника. С первых же уда­ров обнаруживаю, что проклятый мяч ужасно твердый. Он, конечно, обтянут шкурами, но внутри-то деревян­ный!
Морж забывает о наставлениях дедушки Пузана: хватает мяч руками, и в ту же минуту с десяток про­тивников обрушиваются на него, сбивают с ног.
Бросаюсь на помощь, потому что момент опасный; но, к счастью, Рысь начеку – размахивая дубинкой, она спасает положение.
– Гляди, Неандертальчик, – шепчет Молния, – за­щита Оленей ослаблена…
Едва получив мяч, делаю вид, будто бегу к хижине Буйволов; потом, добежав до вратаря, резко останавли­ваюсь и передаю мяч назад, Молнии.
Наш чемпион стрелой летит к воротам Оленей, пе­редает мяч Блошке, которая обходит защитников, мель­теша у них под ногами; вратарь выходит из ворот, тщетно пытаясь достать дубинкой мою маленькую по­дружку, которая мечется взад-вперед, порхает как ба­бочка.
Когда выясняется, что у Блошки больше нет мяча, уже слишком поздно: великолепным прыжком Молния врывается в хижину, заваливая ее.
Наши болельщики неистовствуют, болельщики Оле­ней с Великих Равнин молчат, понурив головы.
Большой мяч – жесткая игра!
Многие выбывают из строя: Мячик повредил пле­чо; Морж вынужден покинуть поле после того, как он ударил по мячу головой; Свисток отведал дубинки вра­таря Буйволов; у Уголька синяк под глазом; Буйволе­нок разбился, падая…

У меня ужасно болит большой палец, но я, стиснув зубы, не требую замены.
Общий вопль зрителей пробуждает меня к реально­сти: сокрушительные действия команды Солнца приве­ли к поражению команды Звезд – да, Буйволы в самом деле опасны, с ними шутки плохи!
В игре объявлен перерыв, и мы бежим к дедушке Пузану за теми же тонкими тактическими наставле­ниями.
– Ребята, крушите их, давите, стирайте в порошок! Если приблизятся к нашей хижине-базе – сбивайте с ног. И помните: эффективнее всего бить по мячу коле­ном!
К сожалению, многочисленные травмы вынуждают нашего тренера ввести в игру запасных игроков – ну ладно, Березка, ну ладно, Неандерталочка, но когда он объявляет, что и Кротик будет играть, мы хватаемся за голову!
Сейчас, когда на поле остались только две команды, игра становится не только более жесткой, но и более изматывающей. Неандерталочка завладевает мячом, но противник ставит ей подножку. Я бросаюсь туда, чтобы поквитаться, и хватаю злополучного игрока за бороду.
Начинается яростная схватка, в которой участвуют все игроки обеих команд, включая вратарей. Ничего уже нельзя разобрать – только тела извиваются, ноги отпускают пипки, руки хватают, тянут, рвут…
Никто больше не думает о мяче, который остался за пределами свалки.
– Гляди-ка! Мяч! – удивляется Кротик и ищет су­дью, чтобы спросить, можно ли продолжать игру. Не найдя его (бедняга оказался под дерущимися, которых пытался разнять), берет мяч под мышку и спокойно направляется к хижине-базе Солнца.
Напрасно болельщики Буйволов пытаются преду­предить свою команду о надвигающейся опасности: иг­роки слишком заняты дракой, чтобы внимать голосу разума.
Кротик беспрепятственно входит в хижину, кладет мяч и выходит; его встречают оглушительные аплодис­менты наших болельщиков, которые высыпают на поле.
Свершилось!
Как бы то ни было, но необычайные действия Кро­тика принесли нам десять веночков из жимолости и победу на Весенних Играх.
Нам до сих пор не верится: после стольких попыток Грустные Медведи все же побили Северных Буйволов.
Главный Судья возлагает на наш Тотем-Луну огром­ный венок из жимолости, а болельщики поднимают во­круг нас неописуемый шум.
Сотни рук поднимают нас, несут в триумфальном шествии; некоторые старейшины, охваченные востор­гом, решают в недобрый час понести на руках и трене­ра тоже. Поднимают его, проносят несколько метров, а потом падают на землю; дедушка Пузан валится сверху и заливается счастливым смехом.
Но ликование длится недолго, потому что прибли­жается событие, которое завершает Игры: все, кто за­нял три первых места в каждом состязании, должны подвергнуться самому трудному, самому опасному, са­мому ужасному испытанию – Убеги от тигра!
Не за веночки мы боремся в этом состязании: на карту поставлена наша честь, а главное, мы рискуем своей шкурой! Испытание, именуемое Убеги от тигра, проводится в узком скалистом ущелье, которое упира­ется в Бурный Поток.
В узкой расщелине зрителей, разумеется, нет; они расположились в безопасности, усыпав оба гребня. На­род начал прибывать с полудня, собралась невероятная толпа, свободного места не найти, даже за кремни луч­шего качества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11