Сейчас они не могут не вспомнить историю с двенадцатью украденными картинами,— подумал он.— Ювелирная была работа по планированию, соблюдению графика и исполнению. А раз вспомнят, наверняка подумают и о том, что именно Лис смог тогда решить проблему.
— Раз вы все считаете себя такими умниками,— обратился он к друзьям,— позвольте предложить вам теоретическую задачу.
— Задача? Замечательно! — поддержал вежливый Тигр.— Но сначала позвольте мне наполнить стаканы, чтобы все мы немножко освежили мозги.
Полковник откинулся в кресле, пытаясь таким способом изобразить полную расслабленность и спокойствие.
— Вечером в следующую субботу,— сказал он,— в казино «Серебряные пески» пройдет Августовский благотворительный бал. Там будет петь американская звезда Томми Рич, икру будут раздавать столовыми ложками, сувениры для всех дам, играют три оркестра, а в конце — суперфейерверк. Билеты по пятьсот франков.
Четверо слушателей молча крутили в руках стаканы, но полковник, замечавший все не хуже, чем скоростная широкоугольная камера для аэрофотосъемки, уже прикидывал, правильно ли он понял смысл взгляда, молнией проскочившего между Тигром и Волком.
— Американская газета «Геральд Трибюн»,— продолжал он,— сообщает, что там ожидается не только появление всех дам большого света, которые в это время окажутся на побережье, но и скопление ювелирных украшений, общую стоимость которых оценивают в сорок-пятьдесят миллионов долларов.
Из груди Леопарда вырвалось что-то среднее между свистом и астматическим хрипом.
— Господи! Я и не представлял, что может дойти до такого! Это был второй сигнал тревоги, который уловил полковник.
А взгляд, который он перехватил,— был ли он на самом деле? И почему владелец магазина электротоваров поражен стоимостью драгоценностей, которые будут представлены на балу? С другой стороны, что здесь подозрительного? В конце концов, автор американской статьи выбрал тему, которая интересна каждому. В их реакции не было на этот раз ничего подозрительного.
Казино «Серебряные пески», построенное всего год назад, выглядело в плане как большая буква Т, расположенная ножкой в сторону суши. По дамбе к основанию Т подходила четырехполосная дорога, заканчивающаяся огромной прямоугольной автостоянкой. По обе стороны дамбы, совсем рядом с дорогой, были оборудованы причалы для яхт и небольших катеров. За стоянкой находилось само казино — современная конструкция из стекла, бетона и полированной меди, в одном крыле которой размещается здание Оперы, в другом — театр Варьете. А сторона, выходящая к Средиземному морю, представляет собой большую открытую террасу, с которой открывается прекрасный вид на Венецианскую лагуну. Здесь предполагается разместить сотни столиков и сцену для участников карнавала.
Строители казино наверняка учитывали, что в разгар сезона в его игорных залах каждую ночь будут перетекать из рук в руки миллионы долларов. Здание с трех сторон окружено водой. Единственная подъездная дорога выходит на шоссе Канны — Антибы, не имеющее никаких боковых ответвлений.
— Как вы хорошо себе представляете,— продолжал полковник, удобно заложив руки за голову,— и в казино, и вокруг него будет полно агентов. Подступы к казино будут забиты кем угодно, кроме обладателей билетов. На помощь местной полиции будут брошены Национальная полиция общественной безопасности, подразделения знаменитой КРБ — Компании республиканской безопасности. Морская полиция будет контролировать побережье. Поблизости раз-
местятся вертолеты, среди официантов и гостей будут шнырять сыщики в штатском, которые подадут сигнал тревоги при первых же признаках чего-то подозрительного. Дороги перекроют мотоциклисты из Национальной жандармерии, да так, что и мышь не проскочит.
Все четверо замерли. Они, казалось, забыли даже о прохладном вине в своих стаканах.
— Все это подсказывает простой здравый смысл,— закончил полковник,— но только Богу известно, какие еще меры безопасности будут использованы для охраны гостей этого бала миллионеров.
Рокбрюн со стуком опустил свой стакан.
— А теперь говорите, умники, как бы вы стали их брать! Полковник только теперь заметил, что перегнул палку.
В комнате стояло ошеломленное молчание. Теперь уже все четверо обменивались быстрыми понимающими взглядами. Леопард, хрипло дыша, протянул руку и подлил себе вина. Слон крутил на столе свой стакан, и скрежет стекла об металл нарушал тишину.
Полковник ругал себя за глупость. Что было в их взглядах? Хитрость? Интерес? Чувство вины или просто анализ? Как бы он сам повел себя при таких обстоятельствах? Как бы он отреагировал, если бы его, совершавшего когда-то преступления ради правого дела, неожиданно спросили, как бы он спланировал самое сенсационное ограбление в истории? Конечно, он бы задумался. И сидевшие перед ним люди тоже явно задумались. Один закатил глаза, другой почесывал нос, третий закурил сигарету. Они поглаживали усы и взъерошивали волосы. Словом, все выглядели совершенно невинно.
У полковника мелькнула мысль, что они могут подозревать, что он сам готовит такой налет и сейчас пытается заставить их разговориться. Несмотря на перенесенные вместе опасности и связывающую их старую дружбу, все они были сдержанны и не привыкли проявлять свои чувства.
Он еще раз вспомнил о краже картин Ренуара, которую они провели в надежде получить выкуп. Тогда они помалкивали, пока Рокбрюн сам не пришел на помощь. Зато теперь неловко проведенным разговором он сам себя поставил в дурацкое положение.
— Неприступных крепостей не бывает,— задумчиво проговорил Слон, скорее обращаясь к самому себе.
— Драгоценности на пятьдесят миллионов. Какая удача! — промурлыкал Леопард.— Но знайте, что когда вы захотите от них избавиться, получите только половину. Выходит, двадцать пять миллионов...
Господи, неужели наш Леопард уже взял какие-то драгоценности и теперь решает, как ими лучше распорядиться! — подумал потрясенный Рокбрюн. Но тут же успокоился. Что может быть естественнее? Ведь это основная проблема при любой краже. Скупщики краденого, эти гиены, рыскающие на задворках организованной преступности, забирают себе половину добычи, не ударив пальцем о палец, и Леопард просто напомнил об этом.
— Скажи, старина,— спросил Волк, которого в войну многие называли Купидоном за его манеру смеяться,— ты точно изложил нам условие задачи?
На мгновение полковник почувствовал облегчение. Это была нормальная реакция на теоретическую проблему. Но тут же им снова овладели сомнения. А может быть, Волк пытается выудить у Него дополнительную информацию?
— Я сказал, как я себе это представляю,— ответил Рокбрюн.— Но не сомневаюсь, что французская полиция подготовит еще какие-нибудь сюрпризы.
— Не верю, что бывают изобретательные полицейские,— заявил Тигр,— хотя наши и поумнее других.
— А это и не важно,— подхватил Волк.— При хорошей организации никакие сюрпризы не страшны. Если уж браться за такое дело, нужно быть готовым к любым неожиданностям.
— Идем дальше,— рассуждал Тигр.— Проблема состоит из трех частей: парализовать полицию, забрать драгоценности у их владельцев и исчезнуть.
— Вход,— промурлыкал Леопард, внимательно изучавший этикетку на бутылке вина.
— Конечно,— согласился Тигр.— Но это вряд ли будет чересчур, сложно. Там не придется вскрывать сейфы, железные двери и секретные замки. Я мог бы приехать за рулем фургончика с написанным на его борту именем знаменитого кондитера. Никто и не подумал бы меня останавливать или заглядывать в кузов. А там под коробками с пирожными без труда могли бы спрятаться три человека, а если надо, то. и полдюжины.
— Можно и так,— покачал головой Слон,— но сразу начнутся проблемы: фургон с пирожными, которых никто не заказывал, официанты все пересчитаны, пронумерованы и с личными карточками.
— Хорошо, мы можем быть гостями,— предложил Леопард.— Смокинги можно взять напрокат. Правда, мой размер трудновато будет подобрать...
— Оставить такой след? — фыркнул Слон.— Нет, проще и эффективнее всего быть полицейскими.
Тут все четверо замолчали и полковник Рокбрюн снова уловил быстрый обмен взглядами.
— Если какой-нибудь полицейский,— объяснил Слон,— неожиданно на своем участке встретится с другим, незнакомым, это не вызовет у него подозрений. Полторы сотни полицейских, которых туда соберут, будут, как сказал Пьер, из девяти разных департаментов. Наверняка многие не будут знать друг друга. К тому же это позволит свободно ходить по всей территории.
— Жан прав,— сказал Волк.— Полицейского никто не остановит.
— Согласен,— подхватил Леопард,— даже толстого. Тигр молча кивнул.
— Итак,— заключил Слон,— четверо полицейских или жандармов.— Он повернулся к Рокбрюну.— Мы уже внутри. Ты согласен?
— Это было очевидно,— заметил полковник,— если вспомнить, сколько раз мы использовали немецкую форму. Но тогда-то и начнутся ваши трудности.
Леопард достал из кармана конверт и шариковой ручкой быстро набросал на нем экскиз территории, прилегающей к казино. Потом он сдвинул пустые бутылки и положил чертеж на середину стола. Четыре головы склонились над ним.
— Видите, вот здесь находится сцена. Она установлена на подъемниках, и ее можно поднимать и опускать. Войти туда можно из обоих боковых крыльев и из центральной части. Вот здесь стоят штук восемь длинных столов, за которыми будут сидеть большие компании, по восемнадцать — двадцать человек. А здесь, перед сценой,— он зарисовал остающееся место кружками и квадратами,— здесь будут остальные столики. Они заполнят террасу до самого края лагуны. Главная кухня вот здесь, справа, за сценой. А здесь, слева, вторая кухня, которая обычно обслуживает внутреннее кабаре. Во время праздника они обе будут работать, так что официанты смогут проходить и слева, и справа.
На дальнем берегу лагуны Леопард нарисовал большой свободный участок и несколько прямоугольников на нем, обозначающих здания.
— Это,— сказал он,— бетонный мол между лагуной и пляжем. Обычно на нем стоят столики и буфет, который обслуживает купальщиков. В карнавальные ночи мол очищают для подготовки фейерверка.
Вдруг он припомнил что-то и сделал пометки на внутренней стороне лагуны.
— Я забыл про гондолы.
Полковник Рокбрюн рассматривал схему с каким-то неприятным ощущением. Никто не смог бы по памяти так подробно воспроизвести все детали местности, проведя там случайно вечер или два. К тому же он хорошо знал, что ни один из членов банды «Зоопарк» никогда не был любителем таких роскошных заведений.
— Видно, у тебя неплохо идут дела, мой дорогой Гастон,— сказал он, обращаясь к Леопарду,— если ты можешь позволить себе провести с семьей пикник в «Серебряных песках».
Круглое лицо Леопарда расплылось в широкой улыбке.
— Это не для меня,— отмахнулся он.— Просто я выполнял там электрические работы. Их было очень много, а строители торопились. Вот и пришлось провести там восемь недель.
Это объяснение на миг успокоило полковника, но неприятное предчувствие сразу вернулось, когда он прикинул, что теперь Леопард прекрасно знает всю электрическую схему и расположение каждого проводка систем сигнализации.
— Браво, Гастон! — Глаза Волка сверкали.— Теперь мы не только проникли внутрь, но вдобавок точно знаем, где мы находимся и что должны делать.
Полковник смотрел на чертеж как завороженный. Он представил себе этих четверых отчаянных, в прошлом совершенно не щепетильных и ко всему подготовленных людей, свободно разгуливающих по территории казино, и все доводы о надежной системе безопасности перестали казаться ему такими уж убедительными.
— Следующая проблема,— включился в разговор Слон,— как
справиться с полицией.
__ Это будет труднее всего,— заметил Леопард.— Полторы сотни вооруженных людей...
— Проще простого,— вдруг сказал Тигр. Все уставились на него.
— Заложники,— буркнул он.
— Отличная идея,— восхищенно сказал Волк.— Но где мы их возьмем?
— Конечно, в лагуне. В одной из гондол.
Все снова склонились над рисунком Леопарда. Указательный палец Тигра коснулся одной из черных точек в лагуне.
— Захватим их здесь. Никто не сможет вмешаться. Мы отчалим от берега раньше, чем кто-нибудь сообразит, что произошло.
— Отлично,— пробормотал довольный Слон.— Газеты писали, что там будут префект, министр иностранных дел, английский и американский послы. Мы собирем славную коллекцию. Ружье в спину, шепот в ухо.
— Думаешь этим заниматься при праздничной иллюминации и на глазах у переодетых детективов? — изумился Леопард.
— Но ты же знаешь, где находится главный выключатель,—ответил Волк.
— Кретины! Куда делись ваши мозги? — воскликнул Тигр.— Мы сделаем это под прикрытием фейерверка. Фонари погасят, а шум взрывов заглушит пистолетные выстрелы. Я думаю, что стоит захватить и пару самых хорошеньких девчонок.
— Зачем? — спросил Слон.
— Чтобы убить, если понадобится,— ответил Тигр.— При первом же неверном движении начальства или полицейских — а такие движения наверняка будут — мы застрелим одну из них.
Рокбрюном овладел ужас, какого он не испытывал даже во время войны.
— Антуан! — воскликнул он.— Что за дьявольщину ты несешь? Прошло уже много лет с тех пор, как беспредельная жестокость
перестала быть для них повседневной необходимостью.
— Чего ты так волнуешься? — повернулся к нему Антуан Птипьер, интеллигентного вида цветовод, он же — Тигр.— Ты поставил перед нами теоретическую задачу, а я просто застрелил теоретическую девчонку. Мы же хотим, чтобы наша затея удалась, разве не так? Серьезное ограбление требует, чтобы жертвы заледенели от ужаса. Тогда они поверят, что ты выполнишь любую следующую угрозу.
Спокойной логике этих слов возразить было нечем. Они всего лишь играли, как Тигр изволил напомнить Рокбрюну — Лису, развлекались поиском решения неразрешимой задачи.
Возможно, это был лишь отблеск начинавшего клониться к горизонту солнца, но когда Тигр повернулся, чтобы заговорить, полковнику на миг показалось, что вместо мягкого взгляда любителя гвоздик на него взглянули мутные, серые, как шифер, безжалостные глаза. Рокбрюн слишком хорошо помнил этот взгляд, появлявшийся у Тигра перед убийством. Кровь застыла в жилах полковника, когда он, словно перенесенный рукой какого-то злого гения, увидел себя на ночном празднике. Его юная племянница, Мадлен Рено, подняла восторженное лицо и сверкающие глаза к небу, озаренному золотыми, красными, зелеными и серебряными всплесками огня, разрисованному пылающими цветами и молниями петард. На девочке белое платье, первое в ее жизни настоящее бальное платье. Полковник уже видел это. платье с маленьким скромным вырезом на юной груди. Девочка предстала в его воображении столь прекрасной, что вполне могла бы вдохновить художника, рисующего ангелов.
Он представил себе момент непроницаемой темноты, наступившей между двумя залпами фейерверка. И тут, прежде чем он успевает что-либо понять, девочку вдруг грубо отрывают от него. С неба снова сыпется драгоценный дождь. Раздается негромкий щелчок и болезненный стон. В призрачном свете фейерверка он видит безжизненное тело Мадлен, повисшее на руке человека в полицейской форме. Белый шифон ее платья уже в красных пятнах. Бросив тело девочки, человек скрывается в темноте. Она лежит в проходе между столиками, словно подстреленная белая птичка...
— ...пожертвования,— услышал Рокбрюн голос Волка.
Он снова вернулся в сад, к железному столу. Перед ним стоял все тот же стакан с вином, но ужас живо представившейся ему картины все еще не проходил. Зачем он затеял эту страшную игру? Полковник вспомнил Скубайда.
— Я думаю,— сказал Слон,— что три человека с мешками вполне справятся со сбором добычи. Нужно прихватить кусачки для браслетов и ожерелий,— деловито добавил он.— Один щелчок — и готово!
— А как насчет колец? — спросил Леопард.
— Это не составит большой проблемы,— спокойно ответил Тигр.— Мы предупредим, чтобы все сняли их заранее. А если возникнут возражения, я уверен, что один-два отрубленных пальца их подстегнут.
Рокбрюн снова внутренне содрогнулся.
— А полиция внутри зоны?..
— ...ничего не сможет сделать,— договорил за него Тигр.— Не забывай, что я сижу в это время на середине лагуны и мой пистолет направлен на четырех человек, убийство которых будет иметь самые серьезные международные последствия. Плюс юная девушка из знатного рода. Помните, одну мы уже успели застрелить.
— Двадцать минут, если остальная группа работает быстро,— вставил Слон.— А фейерверк рассчитан на полчаса.
— Осталось решить третью проблему,— сказал Леопард,— как нам оттуда выбраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Раз вы все считаете себя такими умниками,— обратился он к друзьям,— позвольте предложить вам теоретическую задачу.
— Задача? Замечательно! — поддержал вежливый Тигр.— Но сначала позвольте мне наполнить стаканы, чтобы все мы немножко освежили мозги.
Полковник откинулся в кресле, пытаясь таким способом изобразить полную расслабленность и спокойствие.
— Вечером в следующую субботу,— сказал он,— в казино «Серебряные пески» пройдет Августовский благотворительный бал. Там будет петь американская звезда Томми Рич, икру будут раздавать столовыми ложками, сувениры для всех дам, играют три оркестра, а в конце — суперфейерверк. Билеты по пятьсот франков.
Четверо слушателей молча крутили в руках стаканы, но полковник, замечавший все не хуже, чем скоростная широкоугольная камера для аэрофотосъемки, уже прикидывал, правильно ли он понял смысл взгляда, молнией проскочившего между Тигром и Волком.
— Американская газета «Геральд Трибюн»,— продолжал он,— сообщает, что там ожидается не только появление всех дам большого света, которые в это время окажутся на побережье, но и скопление ювелирных украшений, общую стоимость которых оценивают в сорок-пятьдесят миллионов долларов.
Из груди Леопарда вырвалось что-то среднее между свистом и астматическим хрипом.
— Господи! Я и не представлял, что может дойти до такого! Это был второй сигнал тревоги, который уловил полковник.
А взгляд, который он перехватил,— был ли он на самом деле? И почему владелец магазина электротоваров поражен стоимостью драгоценностей, которые будут представлены на балу? С другой стороны, что здесь подозрительного? В конце концов, автор американской статьи выбрал тему, которая интересна каждому. В их реакции не было на этот раз ничего подозрительного.
Казино «Серебряные пески», построенное всего год назад, выглядело в плане как большая буква Т, расположенная ножкой в сторону суши. По дамбе к основанию Т подходила четырехполосная дорога, заканчивающаяся огромной прямоугольной автостоянкой. По обе стороны дамбы, совсем рядом с дорогой, были оборудованы причалы для яхт и небольших катеров. За стоянкой находилось само казино — современная конструкция из стекла, бетона и полированной меди, в одном крыле которой размещается здание Оперы, в другом — театр Варьете. А сторона, выходящая к Средиземному морю, представляет собой большую открытую террасу, с которой открывается прекрасный вид на Венецианскую лагуну. Здесь предполагается разместить сотни столиков и сцену для участников карнавала.
Строители казино наверняка учитывали, что в разгар сезона в его игорных залах каждую ночь будут перетекать из рук в руки миллионы долларов. Здание с трех сторон окружено водой. Единственная подъездная дорога выходит на шоссе Канны — Антибы, не имеющее никаких боковых ответвлений.
— Как вы хорошо себе представляете,— продолжал полковник, удобно заложив руки за голову,— и в казино, и вокруг него будет полно агентов. Подступы к казино будут забиты кем угодно, кроме обладателей билетов. На помощь местной полиции будут брошены Национальная полиция общественной безопасности, подразделения знаменитой КРБ — Компании республиканской безопасности. Морская полиция будет контролировать побережье. Поблизости раз-
местятся вертолеты, среди официантов и гостей будут шнырять сыщики в штатском, которые подадут сигнал тревоги при первых же признаках чего-то подозрительного. Дороги перекроют мотоциклисты из Национальной жандармерии, да так, что и мышь не проскочит.
Все четверо замерли. Они, казалось, забыли даже о прохладном вине в своих стаканах.
— Все это подсказывает простой здравый смысл,— закончил полковник,— но только Богу известно, какие еще меры безопасности будут использованы для охраны гостей этого бала миллионеров.
Рокбрюн со стуком опустил свой стакан.
— А теперь говорите, умники, как бы вы стали их брать! Полковник только теперь заметил, что перегнул палку.
В комнате стояло ошеломленное молчание. Теперь уже все четверо обменивались быстрыми понимающими взглядами. Леопард, хрипло дыша, протянул руку и подлил себе вина. Слон крутил на столе свой стакан, и скрежет стекла об металл нарушал тишину.
Полковник ругал себя за глупость. Что было в их взглядах? Хитрость? Интерес? Чувство вины или просто анализ? Как бы он сам повел себя при таких обстоятельствах? Как бы он отреагировал, если бы его, совершавшего когда-то преступления ради правого дела, неожиданно спросили, как бы он спланировал самое сенсационное ограбление в истории? Конечно, он бы задумался. И сидевшие перед ним люди тоже явно задумались. Один закатил глаза, другой почесывал нос, третий закурил сигарету. Они поглаживали усы и взъерошивали волосы. Словом, все выглядели совершенно невинно.
У полковника мелькнула мысль, что они могут подозревать, что он сам готовит такой налет и сейчас пытается заставить их разговориться. Несмотря на перенесенные вместе опасности и связывающую их старую дружбу, все они были сдержанны и не привыкли проявлять свои чувства.
Он еще раз вспомнил о краже картин Ренуара, которую они провели в надежде получить выкуп. Тогда они помалкивали, пока Рокбрюн сам не пришел на помощь. Зато теперь неловко проведенным разговором он сам себя поставил в дурацкое положение.
— Неприступных крепостей не бывает,— задумчиво проговорил Слон, скорее обращаясь к самому себе.
— Драгоценности на пятьдесят миллионов. Какая удача! — промурлыкал Леопард.— Но знайте, что когда вы захотите от них избавиться, получите только половину. Выходит, двадцать пять миллионов...
Господи, неужели наш Леопард уже взял какие-то драгоценности и теперь решает, как ими лучше распорядиться! — подумал потрясенный Рокбрюн. Но тут же успокоился. Что может быть естественнее? Ведь это основная проблема при любой краже. Скупщики краденого, эти гиены, рыскающие на задворках организованной преступности, забирают себе половину добычи, не ударив пальцем о палец, и Леопард просто напомнил об этом.
— Скажи, старина,— спросил Волк, которого в войну многие называли Купидоном за его манеру смеяться,— ты точно изложил нам условие задачи?
На мгновение полковник почувствовал облегчение. Это была нормальная реакция на теоретическую проблему. Но тут же им снова овладели сомнения. А может быть, Волк пытается выудить у Него дополнительную информацию?
— Я сказал, как я себе это представляю,— ответил Рокбрюн.— Но не сомневаюсь, что французская полиция подготовит еще какие-нибудь сюрпризы.
— Не верю, что бывают изобретательные полицейские,— заявил Тигр,— хотя наши и поумнее других.
— А это и не важно,— подхватил Волк.— При хорошей организации никакие сюрпризы не страшны. Если уж браться за такое дело, нужно быть готовым к любым неожиданностям.
— Идем дальше,— рассуждал Тигр.— Проблема состоит из трех частей: парализовать полицию, забрать драгоценности у их владельцев и исчезнуть.
— Вход,— промурлыкал Леопард, внимательно изучавший этикетку на бутылке вина.
— Конечно,— согласился Тигр.— Но это вряд ли будет чересчур, сложно. Там не придется вскрывать сейфы, железные двери и секретные замки. Я мог бы приехать за рулем фургончика с написанным на его борту именем знаменитого кондитера. Никто и не подумал бы меня останавливать или заглядывать в кузов. А там под коробками с пирожными без труда могли бы спрятаться три человека, а если надо, то. и полдюжины.
— Можно и так,— покачал головой Слон,— но сразу начнутся проблемы: фургон с пирожными, которых никто не заказывал, официанты все пересчитаны, пронумерованы и с личными карточками.
— Хорошо, мы можем быть гостями,— предложил Леопард.— Смокинги можно взять напрокат. Правда, мой размер трудновато будет подобрать...
— Оставить такой след? — фыркнул Слон.— Нет, проще и эффективнее всего быть полицейскими.
Тут все четверо замолчали и полковник Рокбрюн снова уловил быстрый обмен взглядами.
— Если какой-нибудь полицейский,— объяснил Слон,— неожиданно на своем участке встретится с другим, незнакомым, это не вызовет у него подозрений. Полторы сотни полицейских, которых туда соберут, будут, как сказал Пьер, из девяти разных департаментов. Наверняка многие не будут знать друг друга. К тому же это позволит свободно ходить по всей территории.
— Жан прав,— сказал Волк.— Полицейского никто не остановит.
— Согласен,— подхватил Леопард,— даже толстого. Тигр молча кивнул.
— Итак,— заключил Слон,— четверо полицейских или жандармов.— Он повернулся к Рокбрюну.— Мы уже внутри. Ты согласен?
— Это было очевидно,— заметил полковник,— если вспомнить, сколько раз мы использовали немецкую форму. Но тогда-то и начнутся ваши трудности.
Леопард достал из кармана конверт и шариковой ручкой быстро набросал на нем экскиз территории, прилегающей к казино. Потом он сдвинул пустые бутылки и положил чертеж на середину стола. Четыре головы склонились над ним.
— Видите, вот здесь находится сцена. Она установлена на подъемниках, и ее можно поднимать и опускать. Войти туда можно из обоих боковых крыльев и из центральной части. Вот здесь стоят штук восемь длинных столов, за которыми будут сидеть большие компании, по восемнадцать — двадцать человек. А здесь, перед сценой,— он зарисовал остающееся место кружками и квадратами,— здесь будут остальные столики. Они заполнят террасу до самого края лагуны. Главная кухня вот здесь, справа, за сценой. А здесь, слева, вторая кухня, которая обычно обслуживает внутреннее кабаре. Во время праздника они обе будут работать, так что официанты смогут проходить и слева, и справа.
На дальнем берегу лагуны Леопард нарисовал большой свободный участок и несколько прямоугольников на нем, обозначающих здания.
— Это,— сказал он,— бетонный мол между лагуной и пляжем. Обычно на нем стоят столики и буфет, который обслуживает купальщиков. В карнавальные ночи мол очищают для подготовки фейерверка.
Вдруг он припомнил что-то и сделал пометки на внутренней стороне лагуны.
— Я забыл про гондолы.
Полковник Рокбрюн рассматривал схему с каким-то неприятным ощущением. Никто не смог бы по памяти так подробно воспроизвести все детали местности, проведя там случайно вечер или два. К тому же он хорошо знал, что ни один из членов банды «Зоопарк» никогда не был любителем таких роскошных заведений.
— Видно, у тебя неплохо идут дела, мой дорогой Гастон,— сказал он, обращаясь к Леопарду,— если ты можешь позволить себе провести с семьей пикник в «Серебряных песках».
Круглое лицо Леопарда расплылось в широкой улыбке.
— Это не для меня,— отмахнулся он.— Просто я выполнял там электрические работы. Их было очень много, а строители торопились. Вот и пришлось провести там восемь недель.
Это объяснение на миг успокоило полковника, но неприятное предчувствие сразу вернулось, когда он прикинул, что теперь Леопард прекрасно знает всю электрическую схему и расположение каждого проводка систем сигнализации.
— Браво, Гастон! — Глаза Волка сверкали.— Теперь мы не только проникли внутрь, но вдобавок точно знаем, где мы находимся и что должны делать.
Полковник смотрел на чертеж как завороженный. Он представил себе этих четверых отчаянных, в прошлом совершенно не щепетильных и ко всему подготовленных людей, свободно разгуливающих по территории казино, и все доводы о надежной системе безопасности перестали казаться ему такими уж убедительными.
— Следующая проблема,— включился в разговор Слон,— как
справиться с полицией.
__ Это будет труднее всего,— заметил Леопард.— Полторы сотни вооруженных людей...
— Проще простого,— вдруг сказал Тигр. Все уставились на него.
— Заложники,— буркнул он.
— Отличная идея,— восхищенно сказал Волк.— Но где мы их возьмем?
— Конечно, в лагуне. В одной из гондол.
Все снова склонились над рисунком Леопарда. Указательный палец Тигра коснулся одной из черных точек в лагуне.
— Захватим их здесь. Никто не сможет вмешаться. Мы отчалим от берега раньше, чем кто-нибудь сообразит, что произошло.
— Отлично,— пробормотал довольный Слон.— Газеты писали, что там будут префект, министр иностранных дел, английский и американский послы. Мы собирем славную коллекцию. Ружье в спину, шепот в ухо.
— Думаешь этим заниматься при праздничной иллюминации и на глазах у переодетых детективов? — изумился Леопард.
— Но ты же знаешь, где находится главный выключатель,—ответил Волк.
— Кретины! Куда делись ваши мозги? — воскликнул Тигр.— Мы сделаем это под прикрытием фейерверка. Фонари погасят, а шум взрывов заглушит пистолетные выстрелы. Я думаю, что стоит захватить и пару самых хорошеньких девчонок.
— Зачем? — спросил Слон.
— Чтобы убить, если понадобится,— ответил Тигр.— При первом же неверном движении начальства или полицейских — а такие движения наверняка будут — мы застрелим одну из них.
Рокбрюном овладел ужас, какого он не испытывал даже во время войны.
— Антуан! — воскликнул он.— Что за дьявольщину ты несешь? Прошло уже много лет с тех пор, как беспредельная жестокость
перестала быть для них повседневной необходимостью.
— Чего ты так волнуешься? — повернулся к нему Антуан Птипьер, интеллигентного вида цветовод, он же — Тигр.— Ты поставил перед нами теоретическую задачу, а я просто застрелил теоретическую девчонку. Мы же хотим, чтобы наша затея удалась, разве не так? Серьезное ограбление требует, чтобы жертвы заледенели от ужаса. Тогда они поверят, что ты выполнишь любую следующую угрозу.
Спокойной логике этих слов возразить было нечем. Они всего лишь играли, как Тигр изволил напомнить Рокбрюну — Лису, развлекались поиском решения неразрешимой задачи.
Возможно, это был лишь отблеск начинавшего клониться к горизонту солнца, но когда Тигр повернулся, чтобы заговорить, полковнику на миг показалось, что вместо мягкого взгляда любителя гвоздик на него взглянули мутные, серые, как шифер, безжалостные глаза. Рокбрюн слишком хорошо помнил этот взгляд, появлявшийся у Тигра перед убийством. Кровь застыла в жилах полковника, когда он, словно перенесенный рукой какого-то злого гения, увидел себя на ночном празднике. Его юная племянница, Мадлен Рено, подняла восторженное лицо и сверкающие глаза к небу, озаренному золотыми, красными, зелеными и серебряными всплесками огня, разрисованному пылающими цветами и молниями петард. На девочке белое платье, первое в ее жизни настоящее бальное платье. Полковник уже видел это. платье с маленьким скромным вырезом на юной груди. Девочка предстала в его воображении столь прекрасной, что вполне могла бы вдохновить художника, рисующего ангелов.
Он представил себе момент непроницаемой темноты, наступившей между двумя залпами фейерверка. И тут, прежде чем он успевает что-либо понять, девочку вдруг грубо отрывают от него. С неба снова сыпется драгоценный дождь. Раздается негромкий щелчок и болезненный стон. В призрачном свете фейерверка он видит безжизненное тело Мадлен, повисшее на руке человека в полицейской форме. Белый шифон ее платья уже в красных пятнах. Бросив тело девочки, человек скрывается в темноте. Она лежит в проходе между столиками, словно подстреленная белая птичка...
— ...пожертвования,— услышал Рокбрюн голос Волка.
Он снова вернулся в сад, к железному столу. Перед ним стоял все тот же стакан с вином, но ужас живо представившейся ему картины все еще не проходил. Зачем он затеял эту страшную игру? Полковник вспомнил Скубайда.
— Я думаю,— сказал Слон,— что три человека с мешками вполне справятся со сбором добычи. Нужно прихватить кусачки для браслетов и ожерелий,— деловито добавил он.— Один щелчок — и готово!
— А как насчет колец? — спросил Леопард.
— Это не составит большой проблемы,— спокойно ответил Тигр.— Мы предупредим, чтобы все сняли их заранее. А если возникнут возражения, я уверен, что один-два отрубленных пальца их подстегнут.
Рокбрюн снова внутренне содрогнулся.
— А полиция внутри зоны?..
— ...ничего не сможет сделать,— договорил за него Тигр.— Не забывай, что я сижу в это время на середине лагуны и мой пистолет направлен на четырех человек, убийство которых будет иметь самые серьезные международные последствия. Плюс юная девушка из знатного рода. Помните, одну мы уже успели застрелить.
— Двадцать минут, если остальная группа работает быстро,— вставил Слон.— А фейерверк рассчитан на полчаса.
— Осталось решить третью проблему,— сказал Леопард,— как нам оттуда выбраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17