Кроме того, в рейде должен был участвовать Тиббетс, а также некоторые ученые.
Меня оповестили о такой ситуации, и я сумел немедленно заручиться согласием высших чинов Военного министерства на то, чтобы пренебречь этим приказом по отношению к военному и штатскому персоналу, участвующему в операции «Сентеборд» — «Выдвижной киль» (кодовое название первой атомной бомбардировки). При этом было также условлено, что разрешение на участие в операции персонала, не входящего в состав 509-го авиаполка, должно быть предварительно одобрено мной или Фареллом, а персонала 509-го авиаполка — командующим стратегической авиации армии или тем, кого он назначит. Это одобрение должно было быть отражено в соответствующих официальных приказах. Не прибегая к подобному отклонению от существовавших военных норм, мы не смогли бы избежать очень серьезных затруднений по укомплектованию не только экипажа самолета-доставщика, но и самолетов-наблюдателей.
Глава двадцать тетья Хиросима
Первое августа наступило и прошло. Погода над Японией была неблагоприятной для полета, и, по мнению Лемэя, операцию следовало отложить. Шесть экипажей, подготовленных для самолета-доставщика, уже получили специальные инструкции, касающиеся полета, и 4 августа Парсонс еще раз кратко описал им ожидаемые последствия взрыва. Большинство из них знало к тому времени, что имеют дело с особым типом бомбы, тем не менее, они были поражены, услышав от Парсонса об ее ожидаемой мощности.
За время ожидания благоприятной погоды были подготовлены планы особых спасательных операций. Ни одному самолету не разрешалось появляться в зоне ближе 80 километров от цели в период, начинающийся за четыре часа до взрыва и заканчивающийся через шесть часов после него. Этот запрет распространялся и на спасательные операции. Особые спасательные средства должны были быть обеспечены силами авиации, армии и подводного флота. Несмотря на необходимые ограничения, эти силы были много больше обычно применяемых.
В моих переговорах с Арнольдом и Лемэем, а также в инструкциях, данных Фареллу, я со всей ясностью дал понять, что при первой операции, независимо от ее успешности, крайне существенно обеспечить возможность услышать от Парсонса его личное впечатление. Причем в случае неудачи возможность поговорить с ним после полета была особенно важна. Нам очень важно было бы в этом случае знать, как разворачивались события. При этом я добавлял, что как бы не были ценны для нас жизни людей, летевших на самолете-доставщике, жизни других экипажей не менее дороги.
Для отвлечения внимания японской противовоздушной обороны в день, назначенный для нашей операции, должны были быть осуществлены другие налеты на Японию. В качестве первоочередной цели был выбран город Хиросима, затем следовал Кокура со своим арсеналом и в третью очередь предусматривался Нагасаки. Точка прицеливания в Хиросиме была выбрана неподалеку от места дислокации штаба японской армии.
Хиросима была важнейшим военным объектом Японии. В помещении замка располагался штаб армии. Гарнизон города насчитывал 25 тысяч человек. Порт Хиросимы был основным центром для всех коммуникаций между островами Хонсю и Кюсю. Этот город был самым крупным из числа городов, не пострадавших от налетов американской авиации, если не считать Киото. Население, которое, по нашим данным, превышало 300 тысяч человек, почти целиком было занято в военном производстве, осуществлявшемся на предприятиях небольшого и совсем малого масштаба и даже просто на дому.
Всего мы планировали использовать в операции семь самолетов. Один посылался на остров Иводзима для возможной замены самолета-доставщика в случае обнаружения в нем неисправностей после его вылета с Тиниана. Три самолета высылались заранее в направлении трех намеченных целей для сбора данных о метеорологических условиях и сообщения этих данных самолету-доставщику. Еще два самолета должны были сопровождать самолет-доставщик почти до цели. На одном из них находилась регистрирующая и записывающая аппаратура, включая и такую, которая должна была быть сброшена вблизи цели и передать данные измерений по радио.
Радиолокационные приборы предполагалось использовать для дополнительной ориентировки, однако бомбометание должно было осуществляться визуальным способом. Если применение этого способа окажется невозможным, бомба должна была быть доставлена обратно, скорее всего на остров Иводзима, поскольку запасов горючего на самолете могло не хватить для полета до Тиниана. Мы хотели по возможности избежать вынужденной посадки самолета-доставщика на другие американские базы, поскольку аэродромный персонал должен был быть осведомлен об особых мерах предосторожности на случай неудачной посадки.
Эти меры были довольно сложными, однако персонал 509-го авиаполка в результате тщательной тренировки владел ими в совершенстве. Было также предусмотрено фотографирование взрыва самолетами третьей разведывательной эскадрильи, для чего экипажи двух ее самолетов были проинструктированы офицерами службы безопасности 509-го авиаполка.
Утром 5 августа появились признаки того, что погода на следующий день будет благоприятной для операции.
До старта нам нужны были еще 24 часа на сборку и проверку бомбы, поэтому Лемэй объявил, что полет состоится, вероятно, 6 августа. Сразу же после сборки «Малыш» был завернут в брезент и водружен на тягач, который доставил его к погрузочному лифту, поднявшему его в бомбовый отсек самолета Б—29. Была проведена последняя проверка, и в начале вечера 5 августа самолет с бомбой был готов к полету.
Вплоть до старта самолет-доставщик и его груз находились под непрерывным наблюдением службы безопасности и руководящего технического персонала. В полночь был проведен последний инструктаж. Затем последовал завтрак, короткое богослужение, и бомба начала свое последнее путешествие.
Бомбардировщиком Б—29, носившим имя «Энола Гэй», управлял полковник Тиббетс. Майор Фирби был бомбардиром, капитан Парсонс специалистом по оружию, а лейтенант Джепсон отвечал за электронное оборудование.
Из-за большого количества различных технических задач особое значение приобретало четкое разграничение обязанностей членов экипажа. В связи с этим начальник штаба Норстэд издал 29 мая специальные указания, в которых говорилось: «Во время боевого полета желательно, чтобы на самолете-доставщике находились дополнительно два военных специалиста. Один из них должен быть старшим офицером и в деталях знать конструкцию, устройство и тактические данные бомбы, с тем чтобы в случае, если непредвиденные обстоятельства вынудят отклониться от тактического плана операции, иметь возможность принять самостоятельное решение».
С одобрения Фарелла Парсонс решил произвести окончательную сборку бомбы уже в полете, чтобы свести до минимума опасность последствий неудачного взлета. Я еще ранее возражал против этой меры, исходя из того, что сборка бомбы в тесном пространстве бомбового отсека будет сильно затруднена. Однако о самом решении Парсонса я узнал слишком поздно и не мог его изменить.
Этапы полета подробно отражены в журнале, который вел Парсонс.
«6 августа 1945 г.
2 часа 45 минут (время острова Тиниан. По вашингтонскому времени — 5 августа 11 часов 45 минут). Старт.
3 часа 00 минут. Начата окончательная сборка устройства.
3 часа 15 минут. Сборка закончена.
6 часов 05 минут. Пройдя остров Иводзима, взяли курс на империю.
7 часов 30 минут. Введены красные стержни (устройство, обеспечивающее срабатывание взрывателя после отрыва бомбы от самолета).
7 часов 41 минута. Начали набирать заданную высоту. Согласно сообщениям погода в районе первой и третьей цели благоприятная. В районе второй — неблагоприятная.
8 часов 38 минут. Набрали высоту 11 тысяч метров.
8 часов 47 минут. Проверена исправность электронных взрывателей.
9 часов 04 минуты. Идем прямо на запад.
9 часов 09 минут. Видна цель — Хиросима.
9 часов 15,5 минуты. Бомба сброшена».
Запланированный момент сбрасывания приходился на 9 часов 15 минут. Таким образом, пролетев 1700 километров за шесть с половиной часов, полковник Тиббетс вышел к цели с опозданием всего на полминуты.
В соответствии с приказом о бомбардировке для максимально быстрого ухода от места взрыва самолет немедленно после сбрасывания бомбы должен совершить разворот в 150 градусов. Такой вираж мог быть совершен без серьезного риска для самолета и его экипажа. Немедленно после отделения бомбы самолет вошел в вираж. Вспышка произошла во время выполнения этого маневра, а спустя 50 секунд после сбрасывания самолет настигла ударная волна. Их было две: одна прямая и вторая, образовавшаяся в результате отражения от земли. В этот момент самолет находился уже в 24 километрах от цели.
Парсонс в своем журнале пишет:
«После вспышки самолет испытал два удара. Видно гигантское облако.
10 часов 00 минут. Все еще видно облако, высота которого, вероятно, больше 13 тысяч метров.
10 часов 03 минуты. Замечен истребитель.
10 часов 41 минута. Облако потеряно из виду. Расстояние от Хиросимы 580 километров. Высота полета 8600 метров».
Экипажи самолета-доставщика и самолетов-наблюдателей сообщили, что через пять минут после сбрасывания бомбы темно-серая туча диаметром около 5 километров повисла над центром Хиросимы. Прямо из центра этой тучи вырвалось белое облако, достигшее высоты 12 тысяч метров. Вершина этого облака быстро увеличивалась в размерах.
Через четыре часа после налета с разведывательных самолетов сообщали, что большая часть города все еще скрыта под сплошным облаком дыма, по краям которого можно было видеть огни пожаров. К сожалению, я сам не получил ни одного сообщения от этих самолетов, за исключением того, что они не могут произвести фотографирование. Фотографии Хиросимы, сделанные на следующий день, показали, что примерно 60 процентов города разрушено.
Зона разрушений простиралась на 1,6 километра от эпицентра и охватывала площадь 4,5 квадратных километров. По оценке японских властей, число убитых и пропавших без вести составило 71 тысячу человек, число раненых — 68 тысяч.
Главный результат налета на Хиросиму заключался не в причиненных разрушениях и ущербе, нанесенном военному потенциалу Японии, и не в том, что 50 процентов зданий в городе было полностью разрушено, а пятнадцать — двадцать тысяч солдат и тысячи других жителей города были убиты или тяжело ранены. Куда важнее было то, что взрыв атомной бомбы, как мы и ожидали» заставил японских руководителей понять всю безнадежность своего положения. После повторного доказательства безвыходности их положения — бомбардировки Нагасаки — они убедились в необходимости немедленной капитуляции.

4 августа Фарелл сообщил мне, что погода благоприятствует операции и если она сохранится такой же, то вылет состоится в середине дня в воскресенье. (При описании событий, происходивших в Вашингтоне, я буду пользоваться вашингтонским временем). Об этом был извещен генерал Маршалл, а также военный министр Стимсон.
В воскресенье, придя в свой служебный кабинет рано утром, я обнаружил телеграмму, подтверждающую, что вылет состоится в тот же день. Я остался в кабинете, ожидая сообщения о вылете и твердо рассчитывая получить такое сообщение с Тиниана не позже 13—14 часов. К этому времени я сделал все необходимые дела и просто сидел и ждал. Кроме меня в штабе находилось еще несколько дежурных офицеров, занимавшихся в это время тем же. Припоминая сейчас тот день, я недоумеваю, почему я немедленно не запросил Фарелла. Может быть, я боялся обнаружить таким образом свое недоверие к нему, чего я действительно стремился никогда не допускать.
Наконец, поняв, что пользы от такого времяпровождения не будет, я решил пойти поиграть в теннис. Сказав дежурному офицеру майору Дерри, который являлся моим помощником по делам, связанным с использованием оружия, где меня найти, я удалился. Я взял с собой одного офицера, чтобы он дежурил у телефона, установленного на кортах.
Этот офицер каждые 15 минут узнавал, нет ли известий, но, даже когда мы возвратились, сообщения не поступило.
Не предполагая, что произойдет такой перебой в связи с Фареллом, я еще ранее договорился пообедать в обществе жены, дочери и Гаррисона в клубе армии и флота. При этом я рассчитывал, что это удастся сделать между сообщением о вылете и сообщением о взрыве, которое я ожидал получить к 19 часам 30 минутам.
Во время обеда меня попросили к телефону (это было около 18 часов 45 минут). Выходя, я заметил настороженные взгляды Хэнди и Гаррисона. Звонил Дерри. Он сообщил о поступлении первого сообщения о вылете самолета точно по расписанию. Несмотря на задержку этого сообщения более чем на шесть часов, я облегченно вздохнул.
По моему указанию Дерри срочно оповестил о вылете самолета генерала Маршалла.
Я был крайне обеспокоен отсутствием сообщений, поэтому позвонил моему старому другу главному офицеру связи генерал-майору Инглису, чтобы выяснить, в чем дело. Он ответил мне, что ему уже звонил Маршалл и что его не надо подгонять. Он еще сам не мог понять, в чем дело, но делал все, чтобы выяснить причину задержки сообщений. Тем не менее, извещения о взрыве все не поступало. Часы тянулись невероятно медленно, но никаких известий не поступало. Уже прошло три-четыре часа, как бомба должна была быть сброшена.
Мне так и осталось неизвестным, дошли ли до адресата наши жалобы на плохую связь. Представляется, что задержка произошла из-за обычной путаницы, которая так часто сопутствует важным событиям. Обычно все сообщения мне посылались по особо секретному каналу военно-воздушных сил с Тиниана на Гуам и оттуда в Вашингтон. На этот раз сообщение, отправленное с Тиниана, почему-то попало в армейский канал связи, было передано в Манилу и только оттуда в Вашингтон.
Через 15 минут поступило донесение об атомном взрыве. Парсонс сообщал (конечно, особым шифром): «Результаты полностью соответствуют расчетам. Полный успех. Видимые последствия больше, чем в Нью-Мексико. Условия в самолете после операции — нормальные».
Одновременно поступило сообщение от экипажа самолета-доставщика: «Атака на цель в районе Хиросимы произведена визуально. На 23 часа 15 минут 5 августа облачность одна десятая. Никаких следов истребителей и зенитной артиллерии».
Все наши люди были страшно возбуждены поступившими сообщениями, однако я уединился в кабинете и стал набрасывать черновик доклада, который должен был быть утром представлен Маршаллу. Я рассчитывал добавить в него подробные данные, когда поступит полный отчет, составленный после приземления самолета. Закончив черновик, я прилег отдохнуть. Примерно в половине пятого меня разбудили и вручили ожидаемую телеграмму от Фарелла, составленную немедленно после приземления самолета на Тиниан:
«Сообщаю дополнительные сведения, полученные от Парсонса, экипажей и наблюдателей после их возвращения на Тиниан 6 августа в 5 часов 00 минут (по Гринвичу). Задержка отчета связана с опросом свидетелей. При опросе присутствовали Спаатс, Джайлс, Туайнинг и Дэвис.
Подтверждено отсутствие зенитного огня и истребителей противника, десятипроцентная облачность с большим разрывом прямо над целью. Получены отличные снимки скоростной фотокамерой. Другие наблюдатели также ожидают хороших снимков, однако пленка еще не обработана.
Сколько-нибудь заметных звуковых эффектов не зарегистрировано. Световая вспышка была менее ослепляющей, чем при испытании в Нью-Мексико, вероятно, из-за яркого солнечного света. Вначале образовался огненный шар, превратившийся через несколько секунд в клубящуюся пурпурную массу дыма и пламени, которая устремилась вверх. Вспышка произошла в момент выхода самолета из виража. Все подтверждают, что свет был крайне ярким и что столб белого дыма увеличивался в размерах быстрее, чем в Нью-Мексико. Достигнув высоты 10 тысяч километров, он был на одну треть больше в диаметре.
Его верхушка приняла грибообразную форму, отделилась от столба, который после этого снова принял грибообразную форму. Облако белого дыма клубилось. Его максимальная высота около 13 тысяч метров. На этой высоте его вершина распространилась в стороны, образовав слой. Оно было замечено военным самолетом, находившимся на расстоянии 670 километров и на высоте 8 тысяч метров. Наблюдение облака ограничивалось не кривизной Земли, а непрозрачностью атмосферы.
Находившиеся в самолете ощутили два отчетливых удара, сравнимых по силе с близкими разрывами зенитных снарядов. Весь город, за исключением удаленных районов доков, был закрыт темно-серым слоем пыли, соединявшимся с основанием столба дыма. Этот слой бурлил, и сквозь него проглядывало пламя. Диаметр этого слоя не меньше 4,5 километра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42