Проблема заключалась в том, что избрав профессию инженера, Джеб не строил других планов на будущее. «Меня не интересовала карьера в сфере менеджмента, я не хотел набить себе карман на спекуляциях пригородными участками. Меня ничто не привлекало».
Джеб отстранился от отца. Мать, единственная, чья улыбка придавала ему уверенность в своих силах, забрала все свои вещи и стала жить в маленьком душном автоприцепе в другом городе. Джеб въехал в квартиру брата, который недавно развелся с симпатичной милой женщиной из Миссури и постоянно говорил о том, что внезапно перестал испытывать какие-либо чувства по отношению к своим детям. Так прошло тоскливое опустошающее лето. Это был конец.
Джеб думал, что отождествление с отцом было убито в нем, однако у него все же оставалось сильное влечение к старому семейному крову. Друг предложил ему работу инженера в государственной системе. Он соблазнился, и это было отступлением.
Только потому, что этого требовала его работа, он стал посещать курсы по юриспруденции и добился великолепных результатов в учебе. Директор курсов написал ему рекомендацию для поступления на юридический факультет.
Он подумал: «Зачем это нужно? Юридический факультет и имидж чиновника с Уолл-стрит слишком отличаются от того, для чего меня растили». Он точно знал, что ему предстояло. Налицо был классический кризис личности.
Для Джеба метания ищущих и объединяющих внутренних сил могли закончиться несколькими вариантами. Он мог вернуться в штат Иллинойс и стать государственным инженером, как его отец. Или он мог бы порвать со всем этим знакомым миром и независимо от готовности окунуться в учебу в элитном юридическом институте на экзотическом побережье. Но он мог также остаться и на своем старом месте — там, где взрослел. И он с присущей молодости находчивостью прибегнул к весьма своеобразной терапии, чтобы выйти из кризиса:
«В силу ряда причин мне потребовалось поработать на газозаправочной станции». Это была физическая работа на свежем воздухе. Холодильник был всегда заполнен пивом. Он постоянно пил светлое пиво с парнями. «Я люблю выпить», — признавался Джеб и незаметно стал скатываться на путь отца.
В это же время начали развиваться его первые интимные отношения.
«Она была первой женщиной, с которой я почувствовал себя надежно и которой смог открыться. Она никогда не смеялась надо мной». По мнению Джеба, Серена изменила его.
Интересно, что Серена твердо уверена в том, что она здесь ни при чем. Она точно знает, кто же из них двоих является сильным лидером.
«Я в первый раз встретилась с Джебом после неудачной любовной истории. Расставшись со своим другом, я начала спать с разными мужчинами, со мной случались пьяные истерики. Я потеряла уверенность в себе, это было ужасно».
Ей было двадцать лет. «Только два человека помогли мне выбраться из этого. Моя соседка по комнате, заменившая мне мать, и Джеб. Я плакала на его плече».
«Мне нравится Серена, но я не хочу брать на себя роль сильного лидера», — думал Джеб сначала.
Но вот что говорит Серена: «Джеб — единственный человек, который позволяет не соглашаться с ним, не оскорбляется из-за этого и не угрожает мне. Я сильная, и мне нужен такой человек, который умеет ладить с силой».
Джеб удивляется: «Но я не считаю себя сильной личностью».
«Я думаю, ты намного сильнее других мужчин», — настаивает его жена.
«Даже сегодня Серена не понимает, в какой ситуации я находился, когда мы встретились».
«Он был на пути исправления, а я просто оказалась рядом».
«Если бы Серены не оказалось рядом, я бы сдался».
И так далее. Прекрасно, что они оба правы. Каждый из них оказался сильным там, где другой нуждался в поддержке.
Что касается карьеры, то Серена была заметной фигурой в своем городке в штате Иллинойс. Она уже не собирала сплетни для институтской газеты, а отвечала за планирование встреч для редактора городской газеты. Девушка мечтала о серьезной журналистике, хотела окунуться в водоворот событий. Но вскоре ее романтические планы рухнули, а от оптимизма не осталось и следа.
Ей катастрофически не везло с мужчинами. У нее была какая-то поразительная способность влюбляться в легкомысленных и бесчестных ловеласов, которые к тому же оказывались обручены. Последний такой мерзавец оставил Серену, удивляясь, что она оказалась беременной. К счастью, она ошиблась, и беременности не было. Когда позднее девушка сказала ему, что не может спать одна, он отругал ее за то, что она слишком легко раздавала свою благосклонность. До встречи с Джебом она считала себя шлюхой. Больше всего сейчас ей нужен был период «возвращения своей девственности». А Джеб был девственником.
Что он мог знать о сексе, прийдя из прерий Среднего Запада, где в школе изучают любовь по Шекспиру? «Я не скажу, что это было для меня очень легко, но с Сереной я чувствовал себя надежно. Сначала она немного колебалась…»
В свою первую весну они были только приятелями. «Я не хочу, чтобы он оставил меня. Кто тогда обо мне позаботится?» — четко решила для себя Серена. В июне их пути разошлись. Джеб остался до конца лета, а Серена вернулась домой, чтобы снова почувствовать себя «девственницей», изображая перед реакционными южанами целомудренную красавицу.
Их снова свел случай. Однажды вечером на газозаправочной станции Серена вскрикнула и бросилась на шею маленькому робкому юноше в стандартной униформе. Вскоре после этого Джеб переехал к ней. Он наслаждался чувством согласия, разделяя его со своей подружкой. Вскоре он сделал ей предложение.
Кому— то может показаться нереальным брачный союз амбициозной журналистки и простого работника газозаправочной станции.
«Я нашел человека, с которым чувствовал себя свободно и которому мог открыться. Я не хотел потерять ее. Наверное, это любовь», — говорит Джеб.
«Я так устала от этих любовных связей, которые ни к чему не приводили. Я решила сделать все, что в моих силах, чтобы наши взаимоотношения не зашли в тупик. Я сказала себе: хватит просто спать с кем-то, пора выходить замуж», — говорит Серена.
Джеб дополняет с характерным для двадцатилетнего возраста самоанализом: «Это было стоящим делом. Я хотел жениться. Серена вела себя независимо. Ее не волновало, куда я пойду и как буду устраивать свою жизнь».
Прежде чем они обменялись клятвами, Джеб попытался поступить на юридический факультет, однако его кандидатуру отклонили. Выяснилось, что директор курсов дал ему недостаточно хорошую рекомендацию. Это было неприятным сюрпризом для обоих.
«Поэтому Серена закончила колледж и получила профессию журналиста, а я с удовольствием проработал еще год на газозаправочной станции», — объясняет Джеб.
Ему нравились работавшие с ним люди, особенно босс, который любил ликер и мог пить его на спор хоть под столом. Джеб стал работать в ночную смену — и это ему тоже нравилось. Он не заходил домой переодеться, а сразу отправлялся в местный ночной бар, где пол был усыпан опилками, и пил там до закрытия. К нему присоединялась и Серена, его жена. Так продолжалось год.
Придерживаясь знакомой жизненной структуры, мы неосознанно пытаемся соблюдать форму родительского фантома вместе с его слабостями. Что и сделал Джеб. Работая физически, он, как и его отец, начал сильно пить, хотя мог избавиться от «плохих» сторон родительского фантома и приобрести «хорошие» его части. Однако он понял, что может пить и не стать алкоголиком, может наслаждаться физической работой, не дожидаясь, пока станет инженером, выражать свои чувства и не быть жестоким со своей женой. Джеб имел свои собственные ценности.
Этот период личного моратория позволил молодому человеку сделать развивающий шаг уже на следующий год. Собрав все свое мужество, он был готов рискнуть и избрать новый путь в жизни, отличный от того, к которому его готовили. Он решил попытаться стать адвокатом. Ну, а если кто-то и посмеется — что с того. У него была Серена, которая в него верила.
«К концу года я уже знал, что хочу поступить на юридический факультет в престижный университет. И я сделал это. На этот раз меня приняли в Колумбийский университет в Нью-Йорке. Я все удивлялся, как мог деревенский мальчик попасть в большой город».
Великолепная передышка для Джеба прекрасно совпала с потребностями Серены. Ей нужен был человек, который оценил бы ее дружбу и лишь потом стал ее любовником. Она также собиралась закончить учебу там, где ее знали, гае она что-то значила.
Единственной ошибкой для «единственно верной» супружеской пары было бы ожидание того, что эта счастливая синхронность будет продолжаться и дальше.
Единственно верная супружеская пара и изменения
Партнеры не могут координировать все кризисы своего развития, и реализация внешних возможностей не всегда будет синхронной. У каждого из нас есть структура внутренней жизни, зависящая от особенностей характера. В зависимости от того, как шло личностное развитие индивидуумов до объединения в пару, для каждого из них будут свои периоды уверенности, надежды и больших возможностей или, напротив, повышенной ранимости, растерянности и страха.
Вот в чем сейчас заключается настоящая проблема семьи Картер. Впервые два человека, считавшие, что они защищены от кризиса как супружеская пара, оказываются в ситуации, в которой нельзя найти «счастливое компромиссное» решение. Они не могли с этим смириться.
«Серена опасалась переезда в Нью-Йорк. Она боялась, что это изменит нас», — виновато начинает Джеб. Так и оказалось.
«Я была готова к тому, чтобы воспользоваться представившейся возможностью. Была готова уехать в колледж, академию, университет. Однако я оказалась не готова к переезду в Нью-Йорк. Я думаю, что боялась. Я чувствовала себя как рыба, выброшенная на сушу. Я думала, что умру. А Джеб зависел от меня», — защищается Серена.
Однако она не умерла, а Джеб научился рассчитывать только на себя. Баланс их взаимопонимания изменился. Когда им исполнился двадцать один год. Серена позволила Джебу почувствовать, что может стать его опорой. Время взлетов и падений для него закончилось. У Джеба, особенно после поступления на юридический факультет, развилось чувство уверенности в своих силах. Сейчас он определился в будущей профессии и подыскивает престижное место. Джеб пытается попасть в круг избранных и получить работу в коллегии адвокатов США.
Теперь в состоянии неуверенности пребывает Серена. Хотя она и кажется решительной молодой профессиональной журналисткой, какой мы ее видели до сих пор глазами мужа, но у нее несколько иной стиль самореализации. Она не боится ничего, компетентна и конкурентоспособна, но — только до тех пор, пока не достигает вершины.
На пике успеха ее начинают терзать сомнения: «Я ведь не могу быть Джин-Клод Килли, поэтому я не достаточно хороша», — и она отступает.
"В двенадцать лет мне предложили стипендию в художественной школе. С этого момента я стала задаваться вопросом, насколько я талантлива. Затем в четырнадцать лет мне предложили вступить в танцевальную труппу. Мать сказала, чтобы я решала сама. В том и другом случае я решила, что недостаточно хороша. Я никогда не стану Марго Фонтейн [10].
Однако стремление к достижениям было в ней довольно сильным, как это часто происходит со старшими дочерьми в семье, где есть только девочки. Отец Серены обращался с ней как с парнем. Она должна была уметь починить моторную лодку, поддерживать в чистоте двор, отлично играть в хоккей и футбол.
Несмотря на уверенный прогресс — от газеты в колледже до городской газеты — эмоционально она еще не созрела. В сексуальном плане она была разочаровавшейся девушкой, неразборчивой в своих любовных связях. А затем даже ее профессиональные способности оказались под вопросом.
«Это первый признак плохого репортера», — отчитывал ее редактор, когда она пыталась написать статью и оказалась замешанной в историю с расовой подоплекой. Критика стимулировала ее на выпады вроде угроз «я ему покажу», что характерно для начинающих. Верная себе. Серена уверенно выплеснула эти слова, и они повисли в воздухе.
«В первый раз я поняла, что не так уж хороша. Я спрашивала себя: насколько я хороший репортер? Есть ли у меня талант, какой был, к примеру, у Моцарта, Фонтейн, Нуриева?»
Она снова пыталась провести невозможные параллели и таким образом найти для себя выход. Если бы она вышла замуж за молодого человека по любви, ей не пришлось бы искать выход. Ей не пришлось бы доказывать, что она хороша в своей профессии, разочаровывать отца или раздражать мужчин своей компетентностью. А сейчас она могла убежать как от неудачи, так и от успеха. Серена нашла легкий способ отдалить свою мечту и проблемы, связанные с ее реализацией: «Замужество могло помешать сделать великолепную карьеру. Я верила в это, как и Кэтрин Хепберн. Но я чувствовала, что эта связь будет очень важной для меня, важнее всех достижений».
Четыре года спустя Серена Картер получила посредственную работу в большом городе и отчаянно пыталась убедить себя, что еще раз вместе с Джебом они могли прийти к великолепному компромиссу. Нужно было решить вопрос: переехать ли им в небольшой городок, где Серена могла всерьез заняться журналистикой, или остаться в Нью-Йорке, чтобы Джеб смог зацепиться в коллегии адвокатов, о чем он давно мечтал.
Много дней Серена провела в оптимистических надеждах на благополучное разрешение. Однако ей мешала одна мысль:
«Если Джеб получит предложение от коллегии адвокатов, мы рассмотрим его очень тщательно и сделаем так, как будет выгодно нам обоим».
По вечерам, возвращаясь с работы, где каждую минуту кто-то ноет: «Сделайте копию на ксероксе». Серена выплескивала свои недовольство и раздражение на мужа.
«Я не ожидала, что в Нью-Йорке потеряю свою индивидуальность. Сначала я пыталась обмануть себя, говоря себе, что я ее не потеряла. Я чувствовала, что возможность получения места для Джеба перевешивала мои временные неудобства». Слово «временные» застревает у нее в горле. Иногда временное оказывается постоянным. Серена проработала на этом месте два года. «Я бы хотела снова вернуться к работе репортера. Но я сказала себе: сиди и жди».
Только зайдя в тупик, Серена осмелилась приоткрыть на мгновение хорошо организованную структуру их жизни с Джебом. Кажется, в беседе со мной она что-то не договаривает, что-то не определившееся, то, что она не может выплеснуть из себя, несмотря на свою волю, а это может быть разрушительно для нее.
«Я не вижу, что могло бы нам помешать. Внезапно я почувствовала страстное желание продолжить карьеру. Я должна была найти такую возможность, пожертвовав для этого всем остальным».
Эти демонические мысли уходили в тот момент, когда Джеб, милый и бледный, в вельветовых брюках с оранжевыми заплатами, входил в квартиру, отбросив волосы со лба.
Джеб склонялся к объединяющей модели. Он пытался уравновесить обязательства по отношению к женщине, которую любил, и достижения, к которым стремился. Как и все интеграторы, с одной стороны, он не хотел, чтобы работа полностью захватила его и стала угрожать отношениям с женой. С другой стороны, он не хотел оказаться некомпетентным и в результате потерять карьеру.
«С одной стороны, я хотел бы стать новым Эдвардом Бен-нетом Вильямсом. С другой стороны, я не мог целиком погрузиться в работу, так как больше всего меня беспокоили отношения с Сереной, которая была мне очень дорога. В то же время я не хотел быть плохим адвокатом».
Если у интеграторов есть и дети, им приходится согласовывать личные и профессиональные интересы, действуя с акробатической ловкостью. Семья Картер боялась даже думать о детях. Когда им исполнилось по тридцать лет, они посвятили себя осуществлению своих целей: он хотел обзавестись личной адвокатской практикой, а она решила стать репортером в газете «Нью-Йорк Пост». Они делали вид, что такой проблемы, как продолжение рода, просто не существует.
«Я не думаю, что мы можем сейчас иметь детей», — говорила Серена.
«Я тоже так считаю», — отвечал Джеб.
«Все. Закончим на этом».
«Я сказал ей, что в свободное время готов помогать в работе по дому. Но если дело дойдет до детей, я не хочу тратить на это время».
«Мне повезло, по крайней мере, в том, что Джеб не требовал родить ребенка, если я этого не хотела».
После тридцати ей наверняка захочется родить. Этот вопрос будет интересовать ее значительно больше, так как в дело вступит ее собственное таинственное и непредсказуемое внутреннее "я".
Отвечая на вопрос, кто из партнеров получит преимущество в развитии карьеры, если у них появится ребенок, Джеб пытается освободиться от своих иллюзий.
«Это мы еще не решили. Честно говоря, мы так и не нашли золотой середины», — признался он, когда жены не было рядом.
На примере семьи Картер мы ясно видим, как происходят взлеты и падения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Джеб отстранился от отца. Мать, единственная, чья улыбка придавала ему уверенность в своих силах, забрала все свои вещи и стала жить в маленьком душном автоприцепе в другом городе. Джеб въехал в квартиру брата, который недавно развелся с симпатичной милой женщиной из Миссури и постоянно говорил о том, что внезапно перестал испытывать какие-либо чувства по отношению к своим детям. Так прошло тоскливое опустошающее лето. Это был конец.
Джеб думал, что отождествление с отцом было убито в нем, однако у него все же оставалось сильное влечение к старому семейному крову. Друг предложил ему работу инженера в государственной системе. Он соблазнился, и это было отступлением.
Только потому, что этого требовала его работа, он стал посещать курсы по юриспруденции и добился великолепных результатов в учебе. Директор курсов написал ему рекомендацию для поступления на юридический факультет.
Он подумал: «Зачем это нужно? Юридический факультет и имидж чиновника с Уолл-стрит слишком отличаются от того, для чего меня растили». Он точно знал, что ему предстояло. Налицо был классический кризис личности.
Для Джеба метания ищущих и объединяющих внутренних сил могли закончиться несколькими вариантами. Он мог вернуться в штат Иллинойс и стать государственным инженером, как его отец. Или он мог бы порвать со всем этим знакомым миром и независимо от готовности окунуться в учебу в элитном юридическом институте на экзотическом побережье. Но он мог также остаться и на своем старом месте — там, где взрослел. И он с присущей молодости находчивостью прибегнул к весьма своеобразной терапии, чтобы выйти из кризиса:
«В силу ряда причин мне потребовалось поработать на газозаправочной станции». Это была физическая работа на свежем воздухе. Холодильник был всегда заполнен пивом. Он постоянно пил светлое пиво с парнями. «Я люблю выпить», — признавался Джеб и незаметно стал скатываться на путь отца.
В это же время начали развиваться его первые интимные отношения.
«Она была первой женщиной, с которой я почувствовал себя надежно и которой смог открыться. Она никогда не смеялась надо мной». По мнению Джеба, Серена изменила его.
Интересно, что Серена твердо уверена в том, что она здесь ни при чем. Она точно знает, кто же из них двоих является сильным лидером.
«Я в первый раз встретилась с Джебом после неудачной любовной истории. Расставшись со своим другом, я начала спать с разными мужчинами, со мной случались пьяные истерики. Я потеряла уверенность в себе, это было ужасно».
Ей было двадцать лет. «Только два человека помогли мне выбраться из этого. Моя соседка по комнате, заменившая мне мать, и Джеб. Я плакала на его плече».
«Мне нравится Серена, но я не хочу брать на себя роль сильного лидера», — думал Джеб сначала.
Но вот что говорит Серена: «Джеб — единственный человек, который позволяет не соглашаться с ним, не оскорбляется из-за этого и не угрожает мне. Я сильная, и мне нужен такой человек, который умеет ладить с силой».
Джеб удивляется: «Но я не считаю себя сильной личностью».
«Я думаю, ты намного сильнее других мужчин», — настаивает его жена.
«Даже сегодня Серена не понимает, в какой ситуации я находился, когда мы встретились».
«Он был на пути исправления, а я просто оказалась рядом».
«Если бы Серены не оказалось рядом, я бы сдался».
И так далее. Прекрасно, что они оба правы. Каждый из них оказался сильным там, где другой нуждался в поддержке.
Что касается карьеры, то Серена была заметной фигурой в своем городке в штате Иллинойс. Она уже не собирала сплетни для институтской газеты, а отвечала за планирование встреч для редактора городской газеты. Девушка мечтала о серьезной журналистике, хотела окунуться в водоворот событий. Но вскоре ее романтические планы рухнули, а от оптимизма не осталось и следа.
Ей катастрофически не везло с мужчинами. У нее была какая-то поразительная способность влюбляться в легкомысленных и бесчестных ловеласов, которые к тому же оказывались обручены. Последний такой мерзавец оставил Серену, удивляясь, что она оказалась беременной. К счастью, она ошиблась, и беременности не было. Когда позднее девушка сказала ему, что не может спать одна, он отругал ее за то, что она слишком легко раздавала свою благосклонность. До встречи с Джебом она считала себя шлюхой. Больше всего сейчас ей нужен был период «возвращения своей девственности». А Джеб был девственником.
Что он мог знать о сексе, прийдя из прерий Среднего Запада, где в школе изучают любовь по Шекспиру? «Я не скажу, что это было для меня очень легко, но с Сереной я чувствовал себя надежно. Сначала она немного колебалась…»
В свою первую весну они были только приятелями. «Я не хочу, чтобы он оставил меня. Кто тогда обо мне позаботится?» — четко решила для себя Серена. В июне их пути разошлись. Джеб остался до конца лета, а Серена вернулась домой, чтобы снова почувствовать себя «девственницей», изображая перед реакционными южанами целомудренную красавицу.
Их снова свел случай. Однажды вечером на газозаправочной станции Серена вскрикнула и бросилась на шею маленькому робкому юноше в стандартной униформе. Вскоре после этого Джеб переехал к ней. Он наслаждался чувством согласия, разделяя его со своей подружкой. Вскоре он сделал ей предложение.
Кому— то может показаться нереальным брачный союз амбициозной журналистки и простого работника газозаправочной станции.
«Я нашел человека, с которым чувствовал себя свободно и которому мог открыться. Я не хотел потерять ее. Наверное, это любовь», — говорит Джеб.
«Я так устала от этих любовных связей, которые ни к чему не приводили. Я решила сделать все, что в моих силах, чтобы наши взаимоотношения не зашли в тупик. Я сказала себе: хватит просто спать с кем-то, пора выходить замуж», — говорит Серена.
Джеб дополняет с характерным для двадцатилетнего возраста самоанализом: «Это было стоящим делом. Я хотел жениться. Серена вела себя независимо. Ее не волновало, куда я пойду и как буду устраивать свою жизнь».
Прежде чем они обменялись клятвами, Джеб попытался поступить на юридический факультет, однако его кандидатуру отклонили. Выяснилось, что директор курсов дал ему недостаточно хорошую рекомендацию. Это было неприятным сюрпризом для обоих.
«Поэтому Серена закончила колледж и получила профессию журналиста, а я с удовольствием проработал еще год на газозаправочной станции», — объясняет Джеб.
Ему нравились работавшие с ним люди, особенно босс, который любил ликер и мог пить его на спор хоть под столом. Джеб стал работать в ночную смену — и это ему тоже нравилось. Он не заходил домой переодеться, а сразу отправлялся в местный ночной бар, где пол был усыпан опилками, и пил там до закрытия. К нему присоединялась и Серена, его жена. Так продолжалось год.
Придерживаясь знакомой жизненной структуры, мы неосознанно пытаемся соблюдать форму родительского фантома вместе с его слабостями. Что и сделал Джеб. Работая физически, он, как и его отец, начал сильно пить, хотя мог избавиться от «плохих» сторон родительского фантома и приобрести «хорошие» его части. Однако он понял, что может пить и не стать алкоголиком, может наслаждаться физической работой, не дожидаясь, пока станет инженером, выражать свои чувства и не быть жестоким со своей женой. Джеб имел свои собственные ценности.
Этот период личного моратория позволил молодому человеку сделать развивающий шаг уже на следующий год. Собрав все свое мужество, он был готов рискнуть и избрать новый путь в жизни, отличный от того, к которому его готовили. Он решил попытаться стать адвокатом. Ну, а если кто-то и посмеется — что с того. У него была Серена, которая в него верила.
«К концу года я уже знал, что хочу поступить на юридический факультет в престижный университет. И я сделал это. На этот раз меня приняли в Колумбийский университет в Нью-Йорке. Я все удивлялся, как мог деревенский мальчик попасть в большой город».
Великолепная передышка для Джеба прекрасно совпала с потребностями Серены. Ей нужен был человек, который оценил бы ее дружбу и лишь потом стал ее любовником. Она также собиралась закончить учебу там, где ее знали, гае она что-то значила.
Единственной ошибкой для «единственно верной» супружеской пары было бы ожидание того, что эта счастливая синхронность будет продолжаться и дальше.
Единственно верная супружеская пара и изменения
Партнеры не могут координировать все кризисы своего развития, и реализация внешних возможностей не всегда будет синхронной. У каждого из нас есть структура внутренней жизни, зависящая от особенностей характера. В зависимости от того, как шло личностное развитие индивидуумов до объединения в пару, для каждого из них будут свои периоды уверенности, надежды и больших возможностей или, напротив, повышенной ранимости, растерянности и страха.
Вот в чем сейчас заключается настоящая проблема семьи Картер. Впервые два человека, считавшие, что они защищены от кризиса как супружеская пара, оказываются в ситуации, в которой нельзя найти «счастливое компромиссное» решение. Они не могли с этим смириться.
«Серена опасалась переезда в Нью-Йорк. Она боялась, что это изменит нас», — виновато начинает Джеб. Так и оказалось.
«Я была готова к тому, чтобы воспользоваться представившейся возможностью. Была готова уехать в колледж, академию, университет. Однако я оказалась не готова к переезду в Нью-Йорк. Я думаю, что боялась. Я чувствовала себя как рыба, выброшенная на сушу. Я думала, что умру. А Джеб зависел от меня», — защищается Серена.
Однако она не умерла, а Джеб научился рассчитывать только на себя. Баланс их взаимопонимания изменился. Когда им исполнился двадцать один год. Серена позволила Джебу почувствовать, что может стать его опорой. Время взлетов и падений для него закончилось. У Джеба, особенно после поступления на юридический факультет, развилось чувство уверенности в своих силах. Сейчас он определился в будущей профессии и подыскивает престижное место. Джеб пытается попасть в круг избранных и получить работу в коллегии адвокатов США.
Теперь в состоянии неуверенности пребывает Серена. Хотя она и кажется решительной молодой профессиональной журналисткой, какой мы ее видели до сих пор глазами мужа, но у нее несколько иной стиль самореализации. Она не боится ничего, компетентна и конкурентоспособна, но — только до тех пор, пока не достигает вершины.
На пике успеха ее начинают терзать сомнения: «Я ведь не могу быть Джин-Клод Килли, поэтому я не достаточно хороша», — и она отступает.
"В двенадцать лет мне предложили стипендию в художественной школе. С этого момента я стала задаваться вопросом, насколько я талантлива. Затем в четырнадцать лет мне предложили вступить в танцевальную труппу. Мать сказала, чтобы я решала сама. В том и другом случае я решила, что недостаточно хороша. Я никогда не стану Марго Фонтейн [10].
Однако стремление к достижениям было в ней довольно сильным, как это часто происходит со старшими дочерьми в семье, где есть только девочки. Отец Серены обращался с ней как с парнем. Она должна была уметь починить моторную лодку, поддерживать в чистоте двор, отлично играть в хоккей и футбол.
Несмотря на уверенный прогресс — от газеты в колледже до городской газеты — эмоционально она еще не созрела. В сексуальном плане она была разочаровавшейся девушкой, неразборчивой в своих любовных связях. А затем даже ее профессиональные способности оказались под вопросом.
«Это первый признак плохого репортера», — отчитывал ее редактор, когда она пыталась написать статью и оказалась замешанной в историю с расовой подоплекой. Критика стимулировала ее на выпады вроде угроз «я ему покажу», что характерно для начинающих. Верная себе. Серена уверенно выплеснула эти слова, и они повисли в воздухе.
«В первый раз я поняла, что не так уж хороша. Я спрашивала себя: насколько я хороший репортер? Есть ли у меня талант, какой был, к примеру, у Моцарта, Фонтейн, Нуриева?»
Она снова пыталась провести невозможные параллели и таким образом найти для себя выход. Если бы она вышла замуж за молодого человека по любви, ей не пришлось бы искать выход. Ей не пришлось бы доказывать, что она хороша в своей профессии, разочаровывать отца или раздражать мужчин своей компетентностью. А сейчас она могла убежать как от неудачи, так и от успеха. Серена нашла легкий способ отдалить свою мечту и проблемы, связанные с ее реализацией: «Замужество могло помешать сделать великолепную карьеру. Я верила в это, как и Кэтрин Хепберн. Но я чувствовала, что эта связь будет очень важной для меня, важнее всех достижений».
Четыре года спустя Серена Картер получила посредственную работу в большом городе и отчаянно пыталась убедить себя, что еще раз вместе с Джебом они могли прийти к великолепному компромиссу. Нужно было решить вопрос: переехать ли им в небольшой городок, где Серена могла всерьез заняться журналистикой, или остаться в Нью-Йорке, чтобы Джеб смог зацепиться в коллегии адвокатов, о чем он давно мечтал.
Много дней Серена провела в оптимистических надеждах на благополучное разрешение. Однако ей мешала одна мысль:
«Если Джеб получит предложение от коллегии адвокатов, мы рассмотрим его очень тщательно и сделаем так, как будет выгодно нам обоим».
По вечерам, возвращаясь с работы, где каждую минуту кто-то ноет: «Сделайте копию на ксероксе». Серена выплескивала свои недовольство и раздражение на мужа.
«Я не ожидала, что в Нью-Йорке потеряю свою индивидуальность. Сначала я пыталась обмануть себя, говоря себе, что я ее не потеряла. Я чувствовала, что возможность получения места для Джеба перевешивала мои временные неудобства». Слово «временные» застревает у нее в горле. Иногда временное оказывается постоянным. Серена проработала на этом месте два года. «Я бы хотела снова вернуться к работе репортера. Но я сказала себе: сиди и жди».
Только зайдя в тупик, Серена осмелилась приоткрыть на мгновение хорошо организованную структуру их жизни с Джебом. Кажется, в беседе со мной она что-то не договаривает, что-то не определившееся, то, что она не может выплеснуть из себя, несмотря на свою волю, а это может быть разрушительно для нее.
«Я не вижу, что могло бы нам помешать. Внезапно я почувствовала страстное желание продолжить карьеру. Я должна была найти такую возможность, пожертвовав для этого всем остальным».
Эти демонические мысли уходили в тот момент, когда Джеб, милый и бледный, в вельветовых брюках с оранжевыми заплатами, входил в квартиру, отбросив волосы со лба.
Джеб склонялся к объединяющей модели. Он пытался уравновесить обязательства по отношению к женщине, которую любил, и достижения, к которым стремился. Как и все интеграторы, с одной стороны, он не хотел, чтобы работа полностью захватила его и стала угрожать отношениям с женой. С другой стороны, он не хотел оказаться некомпетентным и в результате потерять карьеру.
«С одной стороны, я хотел бы стать новым Эдвардом Бен-нетом Вильямсом. С другой стороны, я не мог целиком погрузиться в работу, так как больше всего меня беспокоили отношения с Сереной, которая была мне очень дорога. В то же время я не хотел быть плохим адвокатом».
Если у интеграторов есть и дети, им приходится согласовывать личные и профессиональные интересы, действуя с акробатической ловкостью. Семья Картер боялась даже думать о детях. Когда им исполнилось по тридцать лет, они посвятили себя осуществлению своих целей: он хотел обзавестись личной адвокатской практикой, а она решила стать репортером в газете «Нью-Йорк Пост». Они делали вид, что такой проблемы, как продолжение рода, просто не существует.
«Я не думаю, что мы можем сейчас иметь детей», — говорила Серена.
«Я тоже так считаю», — отвечал Джеб.
«Все. Закончим на этом».
«Я сказал ей, что в свободное время готов помогать в работе по дому. Но если дело дойдет до детей, я не хочу тратить на это время».
«Мне повезло, по крайней мере, в том, что Джеб не требовал родить ребенка, если я этого не хотела».
После тридцати ей наверняка захочется родить. Этот вопрос будет интересовать ее значительно больше, так как в дело вступит ее собственное таинственное и непредсказуемое внутреннее "я".
Отвечая на вопрос, кто из партнеров получит преимущество в развитии карьеры, если у них появится ребенок, Джеб пытается освободиться от своих иллюзий.
«Это мы еще не решили. Честно говоря, мы так и не нашли золотой середины», — признался он, когда жены не было рядом.
На примере семьи Картер мы ясно видим, как происходят взлеты и падения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54