Попалась заметка и о более позднем деле 1956 года, связанном с передачей акций в Бостоне. И хотя Харви опять удалось избежать правосудия, окружной прокурор дал ясно понять присяжным, что он думает в отношении личности Меткафа. Более свежие заметки шли в рубрике светской хроники: картины Меткафа, его лошади, орхидеи, поездки в Европу и успехи Розали в Вассаре. Но ни слова не говорилось о компании «Проспекта ойл». Стивену пришлось с восхищением признать: Харви умел скрывать от прессы свои наиболее сомнительные сделки.Терри пригласил своего соотечественника на ленч. Журналистам нравится общаться со свежими людьми, а Стивен выглядел многообещающим собеседником. Черепашьим шагом они проехали из Сити в Вест-Энд, и Стивен очень надеялся, что еда будет достойна этой долгой поездки. Его надежды оправдались.В просторном зале ресторана «У Лэйси» на покрытых безупречно белыми скатертями столах стояли свежие нарциссы. Маргарет Коста, сама автор кулинарных книг, и её муж — шеф-повар Билл Лэйси, без сомнения, съели в своём деле не одну собаку. За изысканным супом из водяного кресса подали медальоны из телятины в винном соусе под бутылочку «Шато де Перрон» 1972 года, и Терри разговорился о Харви Меткафе, которого однажды интервьюировал в Гарварде по случаю открытия «Меткаф-Холла» — комплекса, состоящего из спортивного зала и четырех крытых теннисных кортов.— Меткаф очень хотел бы получить почётную степень, — с издёвкой произнёс Терри, — но это вряд ли, даже если он и миллиард даст.Стивен и эту реплику взял себе на заметку.— Знаешь, ещё о нём можно получить дополнительные сведения в американском посольстве, — сказал Терри. Он взглянул на часы. — Не повезло, библиотека закрывается в четыре, и сегодня ты опоздал. А мне уже пора обратно в редакцию: Америка просыпается.«Интересно, — подумал Стивен, — неужели это обычный обед журналиста? Когда же они успевают выпускать газету?» На их фоне университетские профессора выглядели настоящими аскетами.Стивен едва успел на поезд в 17.15, которым жители Оксфорда возвращались из Лондона после трудового дня, и только когда оказался наконец в своей комнате, приступил к изучению результатов проделанной за день работы. Стивен очень устал, но заставил себя сесть за стол и подготовить черновой вариант досье на Харви Меткафа.На следующее утро Стивен снова отправился в Лондон поездом в 8.17, на этот раз купив билет второго класса. Контролёр повторил свою сентенцию о необходимости уйти из вагона-ресторана после окончания завтрака.— Конечно-конечно, — заверил его Стивен.Остатки своего кофе он растянул на целый час до конца поездки, но не ушёл из первого класса. Стивен с удовлетворением отметил, что сэкономил два фунта и поступил в лучших традициях Харви Меткафа.В Лондоне, следуя совету Терри, он отправился на Гросвенор-сквер в американское посольство — занимавшее почти два с половиной гектара огромное здание в девять этажей. Однако оно было не таким роскошным, как великолепная резиденция американского посла в Риджентс-парке — Уинфилд-Хаус, некогда принадлежавшая Барбаре Хаттон, а затем проданная в 1946 году американскому правительству. Однажды Стивена пригласили туда на коктейль.Дверь в справочный отдел библиотеки при посольстве оказалась заперта. Стивену ничего не оставалось делать, как заняться изучением висевших на стенах коридора табличек с именами последних послов ко двору св. Якова Королевский двор Великобритании.
. Начав читать от последнего посла — Уолтера Анненберга, он успел дойти до Джозефа Кеннеди, когда дверь библиотеки широко распахнулась, совсем как в банке. Чопорная особа у таблички с надписью «Справки» выглядела не очень любезно.— А зачем вам информация о Харви Меткафе? — довольно резко спросила она.Стивен даже растерялся на мгновение, но быстро нашёлся:— Осенью я возвращаюсь в Гарвард в качестве профессора, и хочется побольше узнать о связях этого человека с университетом. Сейчас учусь в аспирантуре в колледже Магдален в Оксфорде.Ответ Стивена возымел действие, и через несколько минут поисков особа извлекла нужную папку, в которой содержались, может и не такие яркие, как в «Нью-Йорк таймс», материалы — бумаги, свидетельствующие о суммах, потраченных Меткафом на благотворительность, в частности точные данные по его подаркам демократической партии. Обычно люди предпочитают не говорить о суммах, которые они вносят в фонд той или иной политической партии, но Харви старался вылезти вперёд, — похоже, никто не предупреждал его о необходимости быть поскромнее.Закончив просматривать материалы, Стивен отправился в контору компании «Кунард» на Сент-Джеймс-сквер и поговорил со служащим по бронированию билетов, а оттуда проехал на Брук-стрит в отель «Клэриджис», где провёл несколько минут с дежурным администратором. Телефонный звонок в Монте-Карло завершил его небольшое расследование. Поездом в четверть шестого Стивен вернулся обратно в Оксфорд.Получалось так, что теперь он знал о Харви Меткафе то же, что и другие. Пожалуй, только Арлин, жена Меткафа, и инспектор Клиффорд Смит из отдела по борьбе с мошенничеством знали больше. И снова он просидел почти до рассвета, дорабатывая досье, которое выросло сейчас до сорока с лишним машинописных страниц.Когда последняя строчка была дописана, Стивен лёг в постель и сразу же провалился в глубокий сон. Проснувшись рано утром, он прошёл в столовую, где позавтракал яичницей с беконом, кофе и тостом, после чего отнёс досье в контору Бурсара, где сделал четыре копии каждого документа. В результате у него оказалось пять досье. Проходя мимо университетского ботанического сада, он, как всегда, полюбовался аккуратными клумбами у моста и перешёл на другую сторону реки. Его путь лежал в книжный магазинчик Максвелла.Оттуда он вернулся домой с пятью яркими разноцветными папками, в каждой из которых содержалось по экземпляру досье. Он спрятал папки в запирающийся ящик стола. Как и полагалось математику, Стивен обладал методичным, скрупулёзным умом. Харви Меткафу ещё не доводилось противостоять подобному уму.Затем, достав листок с именами, записанными во время беседы с инспектором Смитом, Стивен позвонил в справочное бюро и попросил лондонские адреса и номера телефонов доктора Робина Оукли, Жан-Пьера Ламанна и лорда Бригсли. Справочная отказалась дать ему более двух номеров за один раз, что немало удивило Стивена: как они ещё не обанкротились от такой работы, — в Штатах телефонная компания «Белл» с радостью даст вам справку по дюжине номеров и потом скажет: «Звоните ещё».По двум адресам, которые ему удалось выпросить, проживали доктор Оукли — Харлей-стрит, 122, Лондон W1, и Жан-Пьер Ламанн — в галерее Ламанна, Нью-Бонд-стрит, 40, W1. Стивен во второй раз набрал номер справочной службы и попросил дать номер телефона и адрес лорда Бригсли.— Никого с фамилией Бригсли в Центральном Лондоне нет. Возможно, телефон не зарегистрирован, — ответили в трубке и добавили презрительным тоном: — Это в том случае, если он действительно лорд.Стивен вышел из своего кабинета и отправился в профессорскую гостиную, где пролистал последнее издание «Кто есть кто» и нашёл нужного ему благородного лорда: БРИГСЛИ, виконт; Джеймс Кларенс Спенсер; р. 11 окт. 1942; фермер; сын и насл. 5-го графа Лаутского, тит. с 1764, обр. Хэрроу; Крайстчерч, Оксфорд (бакалавр). През. Оксфордск. унив. Драм. об-ва. Л-т Гренад. гв. полка 1966-68. Хобби: поло (не водн.), стрельба. Адрес: Татуэлл-Холл, Лаут, Линкс Клубы: Гаррик, Гвардейский.
Затем Стивен прогулялся до колледжа Крайстчерч и попросил секретаршу в канцелярии найти в архиве лондонский адрес Джеймса Бригсли, принятого в университет в 1963 году. Через несколько минут он получил листок с адресом: Кингс-роуд, 119, Лондон SW3.Идея бросить вызов Харви Меткафу все больше и больше захватывала Стивена. Выйдя из Крайстчерч-колледжа, Стивен медленно пошёл, засунув руки в карманы, по Пекуотер и Кентербери-Гейтс, в сторону Магдален, сочиняя по дороге небольшое письмо. Ночные любители граффити снова разрисовали стену колледжа, на этот раз надписью: «У НАС КЛАССНЫЕ ДЕКАНЫ». Стивен, являясь заместителем декана колледжа Магдален, отвечающим за дисциплину студентов, улыбнулся. Если надписи были забавными, он разрешал им красоваться на стене до конца семестра, в противном же случае посылал привратника немедленно соскрести их. Вернувшись к своему письменному столу, он записал то, что уже составил в уме. Магдален колледжОксфорд15 апреляУважаемый д-р Оукли,в следующий вторник у себя на квартире я устраиваю небольшой обед для нескольких тщательно отобранных людей.Буду весьма рад, если вы сможете пожертвовать своим временем и присоединиться к нам.Полагаю, что вы останетесь довольны этим визитом.С уважением Стивен Брэдли.Р.S. К сожалению, Дэвид Кеслер не сможет присоединиться к нам.Форма одежды вечерняя. От 19.30 до 20.00.
Стивен вставил чистый лист бумаги в свою старенькую пишущую машинку, детище компании «Ремингтон», и написал точно такие же письма Жан-Пьеру Ламанну и лорду Бригсли. Немного подумав, он поднял трубку внутреннего телефона.— Гарри, — обратился он к главному привратнику, — если будут звонить и спрашивать, есть ли в колледже некий Стивен Брэдли, отвечайте, пожалуйста: «Да, сэр, новый аспирант-математик из Гарварда, уже известный своими зваными обедами». Можно так сделать?— Да, сэр, — ответил главный привратник Гарри Вудли. Он никогда не понимал американцев, в том числе и доктора Брэдли.Как Стивен и предполагал, все трое приглашённых позвонили и справились о нём. В подобных обстоятельствах он и сам поступил бы точно так же. Гарри хорошо запомнил своё задание и старательно повторял ответ, хотя звонившие все равно оставались немного озадаченными.— Как же, известен! Не больше, чем я! — ворчал себе под нос Гарри.На следующей неделе Стивен получил согласие от всех троих. Последнее пришло от Джеймса Бригсли. В верхней части листа с гербом был написан девиз: Ex nihilo omnia Из ничего — все (лат.).
.Переговорив с дворецким профессорской гостиной и шеф-поваром колледжа, Стивен составил меню обеда, способного развязать язык даже самого молчаливого человека: Морской гребешок на раковине «Пуйи Фуиссе» 1969.Запечённое седло барашка «Фе Сен-Жан» 1970.Артишоки с грибами в горшочке.Жареный картофель-фри.Малиновый пирог «Барсек Ш. д'Иквем» 1927.Камамбер в нарезке «Порт Тейлор» 1947.Кофе.
Всё было готово, оставалось только ждать назначенного часа.В назначенный день ровно в 19.30 прибыл Жан-Пьер. Его элегантный смокинг и огромный галстук-бабочка произвели на Стивена, носившего обычный скромный галстук на резинке, впечатление, но в то же время вызвали и недоумение, как такой, явно неглупый, человек мог пасть жертвой компании «Проспекта ойл».От волнения Стивен разразился занудным монологом о роли равнобедренного треугольника в современном искусстве, на что Жан-Пьер только поглаживал усы. В нормальном состоянии Стивен не выбрал бы равнобедренный треугольник темой для светского разговора, и от неизбежных более прямых вопросов собеседника его спасло появление доктора Робина Оукли. За последний месяц Робин похудел на несколько фунтов, но Стивен сразу же понял, почему практика доктора Оукли на Харлей-стрит процветала. Его внешний вид, говоря словами X.X.Монро, позволял женщинам прощать ему другие маленькие недостатки. Робин же, в свою очередь рассматривая смущённого хозяина дома, никак не мог припомнить, знакомы ли они. В конце концов он решил не мучиться этим вопросом, надеясь, что причина его приглашения выяснится во время обеда. Постскриптум с именем Дэвида Кеслера немного беспокоил его.Стивен представил Робина Жан-Пьеру и оставил их вести светскую беседу, а сам отправился проверить готовность стола. Тут дверь снова распахнулась, и с несколько большим, чем раньше, почтением привратник объявил о прибытии лорда Бригсли. Стивен подошёл к вновь прибывшему гостю и вдруг понял, что не знает, поклониться ему или пожать руку. Со своей стороны, Джеймс, нисколько не смущаясь тем, что все присутствующие ему незнакомы, непринуждённо присоединился к беседе Робина и Жан-Пьера. Его свободная манера держаться в обществе поразила даже Стивена, хотя он не мог не вспомнить оценки лорда Бригсли, когда тот был студентом Крайстчерч, и свои сомнения, действительно ли этот благородный лорд окажется ценной находкой для претворения его замысла.Кулинарные способности шеф-повара возымели на гостей, как и предполагалось, магическое воздействие: никто не осмелился спросить хозяина о причине непонятного обеда, когда на столе благоухал чесночным соусом нежнейший барашек под изысканное вино, а воздушный малиновый пирог так и просился в рот.Наконец, когда прислуга убрала со стола и обедавшие во второй раз наполнили бокалы, Робин не выдержал:— Если мой вопрос не покажется вам бестактным, доктор Брэдли…— Пожалуйста, зовите меня Стивен.— Хорошо, Стивен, я хотел бы узнать причину нашего маленького собрания.Три пары глаз устремили взгляды на хозяина дома, требуя незамедлительного ответа на тот же самый вопрос.Поднявшись со своего места, Стивен оглядел гостей и, прежде чем заговорить, дважды обошёл вокруг стола. Он начал рассказ с событий, которые произошли за несколько последних недель. Он поведал собравшимся о своей встрече в этой самой комнате с Дэвидом Кеслером, о покупке акций компании «Проспекта ойл», за которой вскоре последовал визит полицейских из отдела по борьбе с мошенничеством, и о том, что он узнал от них о Харви Меткафе. Свою тщательно продуманную речь Стивен закончил словами:— Джентльмены, правда заключается в том, что мы, все четверо, влипли в одну и ту же грязную историю.Не успел Стивен договорить, как Жан-Пьер заявил:— Увольте меня от этого. Я скромный торговец картинами, а не биржевой спекулянт и не мог наделать таких глупостей.Робин Оукли тоже вскочил, не дав Стивену возможности ответить:— Я никогда не слышал ничего более нелепого. Вы, наверное, обратились не к тому человеку. У меня врачебная практика на Харлей-стрит, и я ничего не понимаю в нефти.Теперь Стивен понял, почему полицейские так благодарили его за помощь. Тут все присутствующие посмотрели на лорда Бригсли. Он поднял голову и негромко произнёс:— Вы абсолютно правы по всем пунктам, доктор Брэдли, и я попал в большую беду, чем любой из вас. Чтобы купить акции, я занял 150 000 фунтов, заложив своё небольшое имение в Хэмпшире, и полагаю, что скоро банк потребует вернуть долг. Когда мой добрый старый папа, пятый граф, узнает, что я натворил, я не получу ни гроша, пока не стану шестым графом.— Спасибо, — искренне поблагодарил его Стивен. Сев в кресло, он повернулся к Робину и вопросительно поднял брови.— Ладно, ваша взяла, — признался Робин. — Вы правы. Я тоже попался. Дэвид Кеслер пришёл ко мне на приём, и, в общем, так получилось, что я тоже опрометчиво вложил сто тысяч фунтов в эту «Проспекта ойл» под залог моих акций. Сам не понимаю, почему так сделал. Теперь эти акции стоят 50 пенсов. Значит, и я здорово прогорел. Пора платить, и в банке уже начинают потихоньку ворчать. К тому же мне много ещё выплачивать по закладной за мой загородный дом в Беркшире и у меня высокая плата за аренду приёмного кабинета на Харлей-стрит, да и жена тоже себе ни в чём не отказывает, и оба сына учатся в лучшей частной школе в Англии. Две недели назад меня посетил инспектор Смит, и с тех пор я лишился сна. — Робин поднял голову. Его лицо было бледным, а лощёный, самоуверенный вид врача с Харлей-стрит испарился.Все медленно повернулись и пристально посмотрели на Жан-Пьера.— Ладно, ладно, — признался он. — И я тоже. Эта дрянь приключилась со мной, когда я был в Париже. И теперь я прочно застрял с этими совершенно бесполезными акциями. Я заплатил за них восемьдесят тысяч фунтов, заложив картины моей галереи. Но, что хуже всего, я посоветовал кое-кому из моих друзей тоже вложить деньги в эту проклятую компанию.В комнате повисла тишина. Первым снова заговорил Жан-Пьер.— А что вы предлагаете, профессор? — саркастически спросил он. — Ежегодно устраивать обед, чтобы напоминать себе, какими дураками мы оказались?— Нет, это не совсем то, что я хочу предложить вам, джентльмены. — Стивен немного помолчал, прекрасно понимая, что его слова могут вызвать ещё большее волнение. Он снова встал и тихо, но решительно произнёс: — Наши деньги украл очень умный человек. Он доказал своё мастерство в финансовых афёрах. Никто из здесь присутствующих не является специалистом в денежных делах, но мы все — профессионалы, каждый в своей области. Поэтому, джентльмены, я предлагаю украсть наши деньги обратно. НИ ПЕНСОМ БОЛЬШЕ, НИ ПЕНСОМ МЕНЬШЕ.Через несколько секунд мёртвая тишина взорвалась.— Может, просто пойти и отобрать у него? — предложил Робин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
. Начав читать от последнего посла — Уолтера Анненберга, он успел дойти до Джозефа Кеннеди, когда дверь библиотеки широко распахнулась, совсем как в банке. Чопорная особа у таблички с надписью «Справки» выглядела не очень любезно.— А зачем вам информация о Харви Меткафе? — довольно резко спросила она.Стивен даже растерялся на мгновение, но быстро нашёлся:— Осенью я возвращаюсь в Гарвард в качестве профессора, и хочется побольше узнать о связях этого человека с университетом. Сейчас учусь в аспирантуре в колледже Магдален в Оксфорде.Ответ Стивена возымел действие, и через несколько минут поисков особа извлекла нужную папку, в которой содержались, может и не такие яркие, как в «Нью-Йорк таймс», материалы — бумаги, свидетельствующие о суммах, потраченных Меткафом на благотворительность, в частности точные данные по его подаркам демократической партии. Обычно люди предпочитают не говорить о суммах, которые они вносят в фонд той или иной политической партии, но Харви старался вылезти вперёд, — похоже, никто не предупреждал его о необходимости быть поскромнее.Закончив просматривать материалы, Стивен отправился в контору компании «Кунард» на Сент-Джеймс-сквер и поговорил со служащим по бронированию билетов, а оттуда проехал на Брук-стрит в отель «Клэриджис», где провёл несколько минут с дежурным администратором. Телефонный звонок в Монте-Карло завершил его небольшое расследование. Поездом в четверть шестого Стивен вернулся обратно в Оксфорд.Получалось так, что теперь он знал о Харви Меткафе то же, что и другие. Пожалуй, только Арлин, жена Меткафа, и инспектор Клиффорд Смит из отдела по борьбе с мошенничеством знали больше. И снова он просидел почти до рассвета, дорабатывая досье, которое выросло сейчас до сорока с лишним машинописных страниц.Когда последняя строчка была дописана, Стивен лёг в постель и сразу же провалился в глубокий сон. Проснувшись рано утром, он прошёл в столовую, где позавтракал яичницей с беконом, кофе и тостом, после чего отнёс досье в контору Бурсара, где сделал четыре копии каждого документа. В результате у него оказалось пять досье. Проходя мимо университетского ботанического сада, он, как всегда, полюбовался аккуратными клумбами у моста и перешёл на другую сторону реки. Его путь лежал в книжный магазинчик Максвелла.Оттуда он вернулся домой с пятью яркими разноцветными папками, в каждой из которых содержалось по экземпляру досье. Он спрятал папки в запирающийся ящик стола. Как и полагалось математику, Стивен обладал методичным, скрупулёзным умом. Харви Меткафу ещё не доводилось противостоять подобному уму.Затем, достав листок с именами, записанными во время беседы с инспектором Смитом, Стивен позвонил в справочное бюро и попросил лондонские адреса и номера телефонов доктора Робина Оукли, Жан-Пьера Ламанна и лорда Бригсли. Справочная отказалась дать ему более двух номеров за один раз, что немало удивило Стивена: как они ещё не обанкротились от такой работы, — в Штатах телефонная компания «Белл» с радостью даст вам справку по дюжине номеров и потом скажет: «Звоните ещё».По двум адресам, которые ему удалось выпросить, проживали доктор Оукли — Харлей-стрит, 122, Лондон W1, и Жан-Пьер Ламанн — в галерее Ламанна, Нью-Бонд-стрит, 40, W1. Стивен во второй раз набрал номер справочной службы и попросил дать номер телефона и адрес лорда Бригсли.— Никого с фамилией Бригсли в Центральном Лондоне нет. Возможно, телефон не зарегистрирован, — ответили в трубке и добавили презрительным тоном: — Это в том случае, если он действительно лорд.Стивен вышел из своего кабинета и отправился в профессорскую гостиную, где пролистал последнее издание «Кто есть кто» и нашёл нужного ему благородного лорда: БРИГСЛИ, виконт; Джеймс Кларенс Спенсер; р. 11 окт. 1942; фермер; сын и насл. 5-го графа Лаутского, тит. с 1764, обр. Хэрроу; Крайстчерч, Оксфорд (бакалавр). През. Оксфордск. унив. Драм. об-ва. Л-т Гренад. гв. полка 1966-68. Хобби: поло (не водн.), стрельба. Адрес: Татуэлл-Холл, Лаут, Линкс Клубы: Гаррик, Гвардейский.
Затем Стивен прогулялся до колледжа Крайстчерч и попросил секретаршу в канцелярии найти в архиве лондонский адрес Джеймса Бригсли, принятого в университет в 1963 году. Через несколько минут он получил листок с адресом: Кингс-роуд, 119, Лондон SW3.Идея бросить вызов Харви Меткафу все больше и больше захватывала Стивена. Выйдя из Крайстчерч-колледжа, Стивен медленно пошёл, засунув руки в карманы, по Пекуотер и Кентербери-Гейтс, в сторону Магдален, сочиняя по дороге небольшое письмо. Ночные любители граффити снова разрисовали стену колледжа, на этот раз надписью: «У НАС КЛАССНЫЕ ДЕКАНЫ». Стивен, являясь заместителем декана колледжа Магдален, отвечающим за дисциплину студентов, улыбнулся. Если надписи были забавными, он разрешал им красоваться на стене до конца семестра, в противном же случае посылал привратника немедленно соскрести их. Вернувшись к своему письменному столу, он записал то, что уже составил в уме. Магдален колледжОксфорд15 апреляУважаемый д-р Оукли,в следующий вторник у себя на квартире я устраиваю небольшой обед для нескольких тщательно отобранных людей.Буду весьма рад, если вы сможете пожертвовать своим временем и присоединиться к нам.Полагаю, что вы останетесь довольны этим визитом.С уважением Стивен Брэдли.Р.S. К сожалению, Дэвид Кеслер не сможет присоединиться к нам.Форма одежды вечерняя. От 19.30 до 20.00.
Стивен вставил чистый лист бумаги в свою старенькую пишущую машинку, детище компании «Ремингтон», и написал точно такие же письма Жан-Пьеру Ламанну и лорду Бригсли. Немного подумав, он поднял трубку внутреннего телефона.— Гарри, — обратился он к главному привратнику, — если будут звонить и спрашивать, есть ли в колледже некий Стивен Брэдли, отвечайте, пожалуйста: «Да, сэр, новый аспирант-математик из Гарварда, уже известный своими зваными обедами». Можно так сделать?— Да, сэр, — ответил главный привратник Гарри Вудли. Он никогда не понимал американцев, в том числе и доктора Брэдли.Как Стивен и предполагал, все трое приглашённых позвонили и справились о нём. В подобных обстоятельствах он и сам поступил бы точно так же. Гарри хорошо запомнил своё задание и старательно повторял ответ, хотя звонившие все равно оставались немного озадаченными.— Как же, известен! Не больше, чем я! — ворчал себе под нос Гарри.На следующей неделе Стивен получил согласие от всех троих. Последнее пришло от Джеймса Бригсли. В верхней части листа с гербом был написан девиз: Ex nihilo omnia Из ничего — все (лат.).
.Переговорив с дворецким профессорской гостиной и шеф-поваром колледжа, Стивен составил меню обеда, способного развязать язык даже самого молчаливого человека: Морской гребешок на раковине «Пуйи Фуиссе» 1969.Запечённое седло барашка «Фе Сен-Жан» 1970.Артишоки с грибами в горшочке.Жареный картофель-фри.Малиновый пирог «Барсек Ш. д'Иквем» 1927.Камамбер в нарезке «Порт Тейлор» 1947.Кофе.
Всё было готово, оставалось только ждать назначенного часа.В назначенный день ровно в 19.30 прибыл Жан-Пьер. Его элегантный смокинг и огромный галстук-бабочка произвели на Стивена, носившего обычный скромный галстук на резинке, впечатление, но в то же время вызвали и недоумение, как такой, явно неглупый, человек мог пасть жертвой компании «Проспекта ойл».От волнения Стивен разразился занудным монологом о роли равнобедренного треугольника в современном искусстве, на что Жан-Пьер только поглаживал усы. В нормальном состоянии Стивен не выбрал бы равнобедренный треугольник темой для светского разговора, и от неизбежных более прямых вопросов собеседника его спасло появление доктора Робина Оукли. За последний месяц Робин похудел на несколько фунтов, но Стивен сразу же понял, почему практика доктора Оукли на Харлей-стрит процветала. Его внешний вид, говоря словами X.X.Монро, позволял женщинам прощать ему другие маленькие недостатки. Робин же, в свою очередь рассматривая смущённого хозяина дома, никак не мог припомнить, знакомы ли они. В конце концов он решил не мучиться этим вопросом, надеясь, что причина его приглашения выяснится во время обеда. Постскриптум с именем Дэвида Кеслера немного беспокоил его.Стивен представил Робина Жан-Пьеру и оставил их вести светскую беседу, а сам отправился проверить готовность стола. Тут дверь снова распахнулась, и с несколько большим, чем раньше, почтением привратник объявил о прибытии лорда Бригсли. Стивен подошёл к вновь прибывшему гостю и вдруг понял, что не знает, поклониться ему или пожать руку. Со своей стороны, Джеймс, нисколько не смущаясь тем, что все присутствующие ему незнакомы, непринуждённо присоединился к беседе Робина и Жан-Пьера. Его свободная манера держаться в обществе поразила даже Стивена, хотя он не мог не вспомнить оценки лорда Бригсли, когда тот был студентом Крайстчерч, и свои сомнения, действительно ли этот благородный лорд окажется ценной находкой для претворения его замысла.Кулинарные способности шеф-повара возымели на гостей, как и предполагалось, магическое воздействие: никто не осмелился спросить хозяина о причине непонятного обеда, когда на столе благоухал чесночным соусом нежнейший барашек под изысканное вино, а воздушный малиновый пирог так и просился в рот.Наконец, когда прислуга убрала со стола и обедавшие во второй раз наполнили бокалы, Робин не выдержал:— Если мой вопрос не покажется вам бестактным, доктор Брэдли…— Пожалуйста, зовите меня Стивен.— Хорошо, Стивен, я хотел бы узнать причину нашего маленького собрания.Три пары глаз устремили взгляды на хозяина дома, требуя незамедлительного ответа на тот же самый вопрос.Поднявшись со своего места, Стивен оглядел гостей и, прежде чем заговорить, дважды обошёл вокруг стола. Он начал рассказ с событий, которые произошли за несколько последних недель. Он поведал собравшимся о своей встрече в этой самой комнате с Дэвидом Кеслером, о покупке акций компании «Проспекта ойл», за которой вскоре последовал визит полицейских из отдела по борьбе с мошенничеством, и о том, что он узнал от них о Харви Меткафе. Свою тщательно продуманную речь Стивен закончил словами:— Джентльмены, правда заключается в том, что мы, все четверо, влипли в одну и ту же грязную историю.Не успел Стивен договорить, как Жан-Пьер заявил:— Увольте меня от этого. Я скромный торговец картинами, а не биржевой спекулянт и не мог наделать таких глупостей.Робин Оукли тоже вскочил, не дав Стивену возможности ответить:— Я никогда не слышал ничего более нелепого. Вы, наверное, обратились не к тому человеку. У меня врачебная практика на Харлей-стрит, и я ничего не понимаю в нефти.Теперь Стивен понял, почему полицейские так благодарили его за помощь. Тут все присутствующие посмотрели на лорда Бригсли. Он поднял голову и негромко произнёс:— Вы абсолютно правы по всем пунктам, доктор Брэдли, и я попал в большую беду, чем любой из вас. Чтобы купить акции, я занял 150 000 фунтов, заложив своё небольшое имение в Хэмпшире, и полагаю, что скоро банк потребует вернуть долг. Когда мой добрый старый папа, пятый граф, узнает, что я натворил, я не получу ни гроша, пока не стану шестым графом.— Спасибо, — искренне поблагодарил его Стивен. Сев в кресло, он повернулся к Робину и вопросительно поднял брови.— Ладно, ваша взяла, — признался Робин. — Вы правы. Я тоже попался. Дэвид Кеслер пришёл ко мне на приём, и, в общем, так получилось, что я тоже опрометчиво вложил сто тысяч фунтов в эту «Проспекта ойл» под залог моих акций. Сам не понимаю, почему так сделал. Теперь эти акции стоят 50 пенсов. Значит, и я здорово прогорел. Пора платить, и в банке уже начинают потихоньку ворчать. К тому же мне много ещё выплачивать по закладной за мой загородный дом в Беркшире и у меня высокая плата за аренду приёмного кабинета на Харлей-стрит, да и жена тоже себе ни в чём не отказывает, и оба сына учатся в лучшей частной школе в Англии. Две недели назад меня посетил инспектор Смит, и с тех пор я лишился сна. — Робин поднял голову. Его лицо было бледным, а лощёный, самоуверенный вид врача с Харлей-стрит испарился.Все медленно повернулись и пристально посмотрели на Жан-Пьера.— Ладно, ладно, — признался он. — И я тоже. Эта дрянь приключилась со мной, когда я был в Париже. И теперь я прочно застрял с этими совершенно бесполезными акциями. Я заплатил за них восемьдесят тысяч фунтов, заложив картины моей галереи. Но, что хуже всего, я посоветовал кое-кому из моих друзей тоже вложить деньги в эту проклятую компанию.В комнате повисла тишина. Первым снова заговорил Жан-Пьер.— А что вы предлагаете, профессор? — саркастически спросил он. — Ежегодно устраивать обед, чтобы напоминать себе, какими дураками мы оказались?— Нет, это не совсем то, что я хочу предложить вам, джентльмены. — Стивен немного помолчал, прекрасно понимая, что его слова могут вызвать ещё большее волнение. Он снова встал и тихо, но решительно произнёс: — Наши деньги украл очень умный человек. Он доказал своё мастерство в финансовых афёрах. Никто из здесь присутствующих не является специалистом в денежных делах, но мы все — профессионалы, каждый в своей области. Поэтому, джентльмены, я предлагаю украсть наши деньги обратно. НИ ПЕНСОМ БОЛЬШЕ, НИ ПЕНСОМ МЕНЬШЕ.Через несколько секунд мёртвая тишина взорвалась.— Может, просто пойти и отобрать у него? — предложил Робин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27