Надеюсь, это вы понимаете?О, да! Дана прекрасно понимала, что ей не везет, просто катастрофически не везет. Ее шансы получить заветную должность таяли ежесекундно. Помимо шантажиста, ей теперь угрожала еще и Фрэн Мартин. Казалось, будто окружающие затеяли между собой соревнование с целью выяснить, кто из них первым положит конец ее карьере.– Согласитесь, что выглядит весьма подозрительно, когда мать отказывает в наследстве дочери, а все свое состояние завещает соседке, – вернул ее к действительности голос Бинкли.– Соседке? Вы хотите сказать, мне? – У Даны пропал голос. – Но почему?– А вот это мы скоро выясним. 24 Новость, которую сообщил Бинкли, шокировала Дану, оставив в душе неприятный осадок. Хотя с того момента, как она вышла из его кабинета, прошло почти полдня, она все еще находилась не в лучшем состоянии.Сейчас Дана ехала на своей старенькой «Тойоте» в офис Гарта. Вспомнив о Фрэн, она поморщилась. До чего же мерзкая личность! Мало того, что свела свою мать в могилу, так теперь еще и издевается над ее памятью. Дана тяжело вздохнула – как все неудачно складывается! Даже Роба сейчас не было рядом. Он бы, наверное, все разложил по полочкам, не оставив от заявления Фрэн камня на камне.Но Робу сейчас не до ее проблем, у него своих хватает. Во время задержки рейса он встретился в аэропорту Лос-Анджелеса со своим сыном. Заку сейчас было чуть больше пятнадцати лет. Психологи называют такой возраст трудным. Роб надеялся, что его бывшая жена позволит ему забрать сына к себе в конце, лета. Он бы смог повлиять на сына и уберечь его от многих опасностей, подстерегающих подростков в таком возрасте.Ванесса встретила Дану у главного входа в здание, где располагался офис Гарта. Сегодня, как и всегда, она выглядела эффектно. На ней было красивое голубое платье, ее белокурые волосы волнами струились по обнаженным плечам, голубые глаза отливали темной синевой неба.Ванесса бросилась к Дане и обняла ее.– Спасибо, что приехала. – Она ослепительно улыбнулась. Дане показалось, что она впервые видит сестру столь счастливой. – У тебя усталый вид. Неприятности на работе?Дана удрученно кивнула. Ей не хотелось портить настроение Ванессе. Они расположились на скамейке в тени гигантского баньяна – подальше от людей, которые, как муравьи, сновали у главного входа взметнувшегося в небо высоченного здания из стекла и бетона.– Я уже давно хотела поговорить с тобой, – начала Ванесса, – но никак не могла собраться с духом. Это очень деликатный вопрос, и я не знала, как ты к этому отнесешься.– С каких это пор мы перестали доверять друг другу секреты? – Дана взяла в ладони руку Ванессы. – Родная, я люблю тебя. Как жаль, что мы так мало виделись последнее время!В уголках глаз Ванессы заблестели слезы. Смахнув их, она в знак признательности нежно сжала Дане руку.– Я всегда мечтала иметь семью, свой дом. Меня никогда не интересовала карьера. Ты ведь знаешь, мне не хватало честолюбия и устремленности. Познакомившись однажды с Эриком, я подумала, что он идеально подходит для осуществления моей мечты.Волнение Ванессы нарастало по мере того, как она приближалась к главному моменту своего повествования.– Я считала, что у нас все складывается просто прекрасно. Мы любили друг друга, проводили вместе много времени. Так продолжалось до тех пор, пока мы не решили завести ребенка. Тут выяснилось, что я не могу забеременеть. Мы обратились за помощью к врачу. Он вскоре выяснил, что у Эрика не все в порядке, а я совершенно здорова. Возможно искусственное оплодотворение. Для этого Эрик должен сдавать свою сперму.– Я даже не представляла, что у вас были такие проблемы! – изумленно воскликнула Дана.– Об этом до сих пор никто не знает, кроме меня, Эрика и его отца, – с горечью произнесла Ванесса. – Я хотела рассказать тебе, но Эрик так переживал. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о том, что он без медицинского вмешательства не способен стать отцом. Я не решилась. Ты же знаешь, как честолюбивы Кольтраны!Дана кивнула.– Через какое-то время после искусственного оплодотворения я забеременела, чему была несказанно рада. А после рождения Джейсона я вообще была на седьмом небе от счастья. Однако вскоре Эрик перестал ночевать дома. Сначала это случалось редко, а потом все чаще и чаще. Я устроила ему сцену, а он, нисколько не смутившись, заявил мне в лицо, что женился только для того, чтобы от него отвязался отец который мечтал о внуке. Теперь он подарил отцу наследника и считает себя вправе вернуться к своей бывшей любовнице.У Даны сжалось сердце. Бедная Ванесса оказалась нужна Кольтранам только за тем, чтобы родить ребенка.– Ты, наверное, ужасно страдала. Почему же ты не рассказала мне?– Мне было стыдно. Я помню, как ты предупреждала меня насчет Кольтранов и как я смеялась над тобой. – Ванесса опустила глаза. – Меня утешало то, что у меня был Джейсон. Господи, как слепа я была! Я слишком поздно поняла, что Большой Папа своим воспитанием испортит моего сына. Этот выродок мечтает сделать из Джейсона самовлюбленного и бессердечного циника, то есть настоящего Кольтрана, как он сам говорит.Мимо них прошли двое мужчин. Ванесса замолчала, не желая, чтобы ее даже случайно слышали чужие, уши.– Когда Джейсону исполнилось три года, я решила родить второго ребенка. Эрик уже давно меня бросил, поэтому я сама отправилась в клинику, где был банк спермы, в надежде на то, что у них еще осталось его семя. – Голос Ванессы задрожал и превратился в свистящий шепот.– И что же? – спросила Дана, нарушив затянувшееся молчание.– В клинике работал новый врач. Ты ведь знаешь, какой убийственный эффект я могу произвести на любого мужчину. – Ванесса сделала слабую попытку улыбнуться. – Так вот, мы поговорили пару минут, и этот парень уже был готов расшибиться в лепешку ради того, чтобы мне угодить. Он кинулся поднимать архивные данные и вскоре радостно сообщил мне, что в клинике все еще хранится нужная сперма. Только это сперма не Эрика, а Большого Папы.Кровь застучала у Даны в висках, а в горле пересохло. Судорожно вздохнув, она произнесла:– Боже, ты хочешь сказать, что он – отец Джейсона? – На лице Даны появилась гримаса отвращения. – Это же чудовищно… гадко… просто омерзительно!Ванесса молчала, не сводя с сестры тревожного взгляда. Затем она покачала головой и тихо произнесла:– Этого-то я и боялась. Ты ненавидишь Кольтрана, а теперь будешь ненавидеть и Джейсона. Но разве важно, кто отец ребенка! Важно то, что у меня есть сын, которого я безумно люблю.– О, Ванесса, прости, я не это имела в виду…– Не извиняйся, я все понимаю. Теперь ты будешь видеть в Джейсоне Большого Папу, разве не так?У Даны этого даже в мыслях не было. Она обожала Джейсона. Она вспомнила, как он, обвив ее маленькими ручонками, трогательно жаловался, что охотники убили Вильбур, называя так дикого кабана. Лицом мальчик пошел в Кольтранов, но характером, душою и сердцем в свою мать. Он был впечатлительный, добрый ребенок. Рассказ Ванессы потряс Дану, она этого не скрывала, но видеть в Джейсоне Большого Папу – какая чушь!– Глупости. Прежде всего Джейсон – твой сын, для меня важно только это, поверь мне.На ресницах Ванессы заблестели слезы. Дана обняла ее и принялась ласково утешать:– Вот увидишь, все будет хорошо – Джейсон останется с тобой. Мы теперь снова вместе и с божьей помощью одолеем Кольтранов. – Дана действительно уповала на то, что бог не оставит их в беде. – Ну, пора в офис, – после непродолжительного молчания продолжила она. – Надо приготовиться к приходу этой ужасной семейки.– Джейсон тянется к Гарту. Похоже, мальчик полюбил его. – Ванесса делилась с сестрой своими впечатлениями в кабине лифта, возносящего их на верхний этаж. – Сердце радуется, когда я смотрю на них. Эрику было абсолютно наплевать на Джейсона, Большой Папа, этот «закаливал» дух мальчика, стремясь в одночасье сделать из него мужчину, а Гарт, он просто дает мальчику возможность быть самим собой, то есть ребенком. Он отлично ладит с детьми.– А как с Гартом у тебя?– Я впервые повстречала такого человека. Помнишь, как нам было тяжело после смерти родителей? Ты просыпаешься утром и с ужасом понимаешь, что ты один на всем белом свете, что никому не нужен… Только Гарту было гораздо сложнее устроиться в жизни, чем нам. Другие на его месте уже давно сломались бы, опустились. Он, потеряв возможность ходить, сам всего добился в жизни. Нет, просто потрясающий человек.– Да, он молодец, – согласилась Дана. – Гарт действительно достоин уважения, им все восхищаются.– Знаешь, я испытываю к нему какое-то другое чувство. Наверное, сердечную признательность. Благодаря ему я поняла, что не все мужчины такие скоты, как Кольтраны или Хэнк. Мне всегда казалось, что они животные, которые думают только об одном…Лифт плавно притормозил и остановился. Когда двери бесшумно открылись, сестры вышли и направились по коридору в кабинет Гарта. Дана не успела рассказать сестре о Робе и о том, что он знает всю правду о Хэнке. Все эти годы они не вспоминали о том, что с ними произошло, словно на эту тему было наложено табу. Роб прав: нельзя держать в себе свои страхи, иначе ты рискуешь прожить с ними всю жизнь. А чтобы от них избавиться, надо в них признаться.– Я больше не вернусь на ранчо, – решительно заявила Ванесса.– А если, не дай бог, конечно, Кольтраны заберут Джейсона?– Гарт не позволит им. Вот увидишь.– Ты сильно изменилась. Раньше ты не доверяла мужчинам.Они стояли уже у дверей кабинета.– Знаешь, я верю Гарту и чувствую себя невероятно счастливой.
Встреча с Кольтранами происходила за массивным столом в комнате для совещаний, примыкающей к рабочему кабинету Гарта. Хозяин офиса, Ванесса и Дана сидели по одну сторону стола, а Большой Папа, Эрик Кольтран и Винс Эдамс, их адвокат, – по другую. Эдамс, процветающий юрист, брался за любое, даже сомнительное, дело, если оно сулило большие деньги. Первым слово взял Эдамс. Гарт спокойно выслушал весь напыщенный вздор, который нес Эдамс, отрабатывая свой высокий гонорар. Он обвинил Ванессу во всех смертных грехах и всевозможных преступлениях, не упомянув почему-то лишь измену родине.Большой Папа хранил гробовое молчание, уставившись на Гарта. Видимо, Эдамс по дороге сюда уговорил его проявлять сдержанность для пользы дела. Теперь Кольтран пытался вывести Гарта из себя убийственно холодными взглядами, способными превратить в лед огненную лаву, кипящую в жерле вулкана. На Гарта это, естественно, не произвело никакого впечатления. Он считал ниже своего достоинства реагировать на чудачества больного человека, которым, несомненно, являлся Кольтран-старший. Гарт не любил рассуждать о высоких нравственных принципах, о морали, но рядом с Большим Папой он чувствовал себя просто безгрешным ангелом.Винс Эдамс закончил свою речь, изложив в цветистых выражениях последний довод, который он собирается представить в суде. Гарт украдкой бросил взгляд на Ванессу. Она сохраняла полное спокойствие и, видимо, нисколько не сомневалась в том, что Гарту удастся заткнуть рот Кольтранам. «О боже, помоги мне выиграть это дело и оправдать ее надежды!» – взмолился он.– Приходится признать, что обвинения, который вы выдвигаете против Ванессы Кольтран и которые основаны на показаниях свидетелей, готовых подтвердить их под присягой, неопровержимы, – произнес Гарт, умолчав о том, что все свидетели подкуплены.Эдамс опешил. Несколько секунд он таращил на Гарта свои маленькие глазки, словно отказывался верить своим ушам. Он не ожидал, что Гарт сдастся без боя и даже не попытается отработать гонорар. Большой Папа потирал руки, ликуя в предвкушении скорой победы. Однако, к его великой досаде, Ванесса почему-то никак не реагировала на его злорадные ухмылки и торжествующие взгляды. Она совершенно невозмутимо смотрела ему прямо в глаза, и это ему не нравилось.Дана ерзала на стуле, но хранила молчание. Большой Папа не замечал ее, словно она вообще здесь не присутствовала. Все свое внимание он сосредоточил на Ванессе и Гарте. Эрик же сидел со скучающим видом и изредка позевывал. Происходящее нисколько не интересовало его. Казалось, разверзнись сейчас под ним земля, он и этого не заметит.– Однако, – Гарт сделал паузу, – есть одна маленькая проблема.– Что еще за проблема? – недовольно рявкнул Большой Папа.– Вы можете доказать, что Ванесса плохая мать и что опекунство над ребенком должно быть передано его отцу. Хорошо. Однако хотелось бы знать, можете ли вы доказать, что Эрик – отец Джейсона?– Что за ерунда? Конечно, мы это до… – Эдамс осекся на полуслове, сбитый с толку гробовым молчанием и выпученными глазами своих клиентов.Если секунду назад Эрик сидел развалившись на стуле и у него слипались глаза, то сейчас он выпрямился и, устремив на Гарта испуганный взгляд, разинул рот. Большой Папа тоже повел себя странно: его лицо сначала покрылось красными пятнами, затем стало фиолетовым, а кустистые брови сошлись на переносице, и от этого он стал похож на Распутина. Гарт обратился к Эрику:– Я договорился с лабораторией, чтобы провести анализ крови для установления отцовства. Результаты…Большой Папа в бешенстве вскочил со стула.– В Джейсоне течет кровь Кольтранов. Достаточно бросить на него один взгляд, чтобы это понять.– Эрик не является отцом Джейсона, – категорично заявила Ванесса. – Анализ крови это подтвердит.С помертвевшим лицом Кольтран-старший рухнул на стул.– Теперь вы понимаете, почему я пригласил вас всех на эту встречу, – назидательно произнес Гарт. Такой тон он обычно использовал, чтобы убедить присяжных в невиновности своего клиента, и это неизменно срабатывало. – Думаю, я выражаю общее мнение сторон – мы не будем устраивать публичного скандала… ради Джейсона.– Мы докажем, что она недееспособна. – Эдамс указал пальцем на Ванессу, пронзив ее холодным, немигающим взглядом грифа-стервятника. Навязчивый и напористый, словно продавец подержанных машин, он был полон решимости продолжить схватку, не желая мириться с тем, что денежки уплывают у него из рук. – Суд отберет у нее Джейсона в любом случае.Гарт проигнорировал его болтовню. Он сделал свой ход в этой игре и теперь ждал – слово было за Большим Папой. Рискнет ли он бороться за Джейсона, учитывая громкий публичный скандал, в ходе которого станет известно о его извращенных наклонностях? Воцарившаяся тишина на противоположной стороне стола внушала Гарту надежду на то, что бог внял его отчаянным мольбам. Честолюбие и амбиции Большого Папы были огромны. В этом он превосходил всех известных Гарту живущих и когда-либо живших великих эгоистов. Гарт рассчитал правильно: ради того, чтобы скрыть свое истинную, отвратительную сущность, Кольтран готов пожертвовать чем угодно, даже Джейсоном, собственным сыном.Испытав неимоверное облегчение, словно гора свалилась с его плеч, Гарт проглотил комок в горле. Он не сразу понял, что борется со слезами. Последний раз он глотал душившие его слезы на похоронах родителей. Известие же о том, что до конца жизни он будет прикован к инвалидному креслу, он уже воспринял с завидным хладнокровием. Однако сегодня эмоции отчего-то взяли над ним верх.Гарт почувствовал, вернее, понял, что Ванесса положила руку ему на колено. Она тоже расслабилась и, видимо, радовалась победе, хотя на ее красивом лице не дрогнул ни один мускул.Внезапно старший Кольтран вскочил на ноги и, брызгая слюной, завопил:– Клянусь, ты еще горько пожалеешь об этом. – Его указательный палец был нацелен на Ванессу. – Ты будешь ползать у меня в ногах и молить о пощаде. Попомни мои слова.
Роб позвонил из телефона-автомата Дане. Он стоял, прислонившись плечом к открытой двери, и слушал длинные гудки, раздававшиеся в трубке. Его охватило нетерпение. В этот час Дана должна быть дома, почему же она не подходит? В Гонолулу уже наступила полночь, а в Миссури, откуда он звонил, было утро. Несмотря на ранний час, стояла одуряющая жара и духота. Его рубашка прилипла к спине, лоб покрылся испариной. Тяжесть в затылке и пульсирующая кровь в висках обещали страшную головную боль, страдания от которой могут сравниться лишь с адовыми муками.Однако истинная причина надвигающегося недомогания была вовсе не в жаре. Его встреча с сыном в аэропорту Лос-Анджелеса – вот в чем дело. Он с тревогой думал о Заке. Какое будущее его ждет? Неужели он опоздал и не сможет повлиять на сына? Как Дана воспримет известие, которое он собирается сообщить ей?Он уже был готов повесить трубку, но внезапно услышал голос Даны.– Привет, где ты пропадаешь? – возмутился он.– Роб, слава богу, наконец-то ты позвонил. – Этих слов было достаточно, чтобы он сразу же остыл и его губы расплылись в широкой улыбке. Ему было невероятно приятно слышать ее голос.– Извини, я не успел позвонить из Лос-Анджелеса, поскольку едва не опоздал на самолет.– Неприятности с Заком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Встреча с Кольтранами происходила за массивным столом в комнате для совещаний, примыкающей к рабочему кабинету Гарта. Хозяин офиса, Ванесса и Дана сидели по одну сторону стола, а Большой Папа, Эрик Кольтран и Винс Эдамс, их адвокат, – по другую. Эдамс, процветающий юрист, брался за любое, даже сомнительное, дело, если оно сулило большие деньги. Первым слово взял Эдамс. Гарт спокойно выслушал весь напыщенный вздор, который нес Эдамс, отрабатывая свой высокий гонорар. Он обвинил Ванессу во всех смертных грехах и всевозможных преступлениях, не упомянув почему-то лишь измену родине.Большой Папа хранил гробовое молчание, уставившись на Гарта. Видимо, Эдамс по дороге сюда уговорил его проявлять сдержанность для пользы дела. Теперь Кольтран пытался вывести Гарта из себя убийственно холодными взглядами, способными превратить в лед огненную лаву, кипящую в жерле вулкана. На Гарта это, естественно, не произвело никакого впечатления. Он считал ниже своего достоинства реагировать на чудачества больного человека, которым, несомненно, являлся Кольтран-старший. Гарт не любил рассуждать о высоких нравственных принципах, о морали, но рядом с Большим Папой он чувствовал себя просто безгрешным ангелом.Винс Эдамс закончил свою речь, изложив в цветистых выражениях последний довод, который он собирается представить в суде. Гарт украдкой бросил взгляд на Ванессу. Она сохраняла полное спокойствие и, видимо, нисколько не сомневалась в том, что Гарту удастся заткнуть рот Кольтранам. «О боже, помоги мне выиграть это дело и оправдать ее надежды!» – взмолился он.– Приходится признать, что обвинения, который вы выдвигаете против Ванессы Кольтран и которые основаны на показаниях свидетелей, готовых подтвердить их под присягой, неопровержимы, – произнес Гарт, умолчав о том, что все свидетели подкуплены.Эдамс опешил. Несколько секунд он таращил на Гарта свои маленькие глазки, словно отказывался верить своим ушам. Он не ожидал, что Гарт сдастся без боя и даже не попытается отработать гонорар. Большой Папа потирал руки, ликуя в предвкушении скорой победы. Однако, к его великой досаде, Ванесса почему-то никак не реагировала на его злорадные ухмылки и торжествующие взгляды. Она совершенно невозмутимо смотрела ему прямо в глаза, и это ему не нравилось.Дана ерзала на стуле, но хранила молчание. Большой Папа не замечал ее, словно она вообще здесь не присутствовала. Все свое внимание он сосредоточил на Ванессе и Гарте. Эрик же сидел со скучающим видом и изредка позевывал. Происходящее нисколько не интересовало его. Казалось, разверзнись сейчас под ним земля, он и этого не заметит.– Однако, – Гарт сделал паузу, – есть одна маленькая проблема.– Что еще за проблема? – недовольно рявкнул Большой Папа.– Вы можете доказать, что Ванесса плохая мать и что опекунство над ребенком должно быть передано его отцу. Хорошо. Однако хотелось бы знать, можете ли вы доказать, что Эрик – отец Джейсона?– Что за ерунда? Конечно, мы это до… – Эдамс осекся на полуслове, сбитый с толку гробовым молчанием и выпученными глазами своих клиентов.Если секунду назад Эрик сидел развалившись на стуле и у него слипались глаза, то сейчас он выпрямился и, устремив на Гарта испуганный взгляд, разинул рот. Большой Папа тоже повел себя странно: его лицо сначала покрылось красными пятнами, затем стало фиолетовым, а кустистые брови сошлись на переносице, и от этого он стал похож на Распутина. Гарт обратился к Эрику:– Я договорился с лабораторией, чтобы провести анализ крови для установления отцовства. Результаты…Большой Папа в бешенстве вскочил со стула.– В Джейсоне течет кровь Кольтранов. Достаточно бросить на него один взгляд, чтобы это понять.– Эрик не является отцом Джейсона, – категорично заявила Ванесса. – Анализ крови это подтвердит.С помертвевшим лицом Кольтран-старший рухнул на стул.– Теперь вы понимаете, почему я пригласил вас всех на эту встречу, – назидательно произнес Гарт. Такой тон он обычно использовал, чтобы убедить присяжных в невиновности своего клиента, и это неизменно срабатывало. – Думаю, я выражаю общее мнение сторон – мы не будем устраивать публичного скандала… ради Джейсона.– Мы докажем, что она недееспособна. – Эдамс указал пальцем на Ванессу, пронзив ее холодным, немигающим взглядом грифа-стервятника. Навязчивый и напористый, словно продавец подержанных машин, он был полон решимости продолжить схватку, не желая мириться с тем, что денежки уплывают у него из рук. – Суд отберет у нее Джейсона в любом случае.Гарт проигнорировал его болтовню. Он сделал свой ход в этой игре и теперь ждал – слово было за Большим Папой. Рискнет ли он бороться за Джейсона, учитывая громкий публичный скандал, в ходе которого станет известно о его извращенных наклонностях? Воцарившаяся тишина на противоположной стороне стола внушала Гарту надежду на то, что бог внял его отчаянным мольбам. Честолюбие и амбиции Большого Папы были огромны. В этом он превосходил всех известных Гарту живущих и когда-либо живших великих эгоистов. Гарт рассчитал правильно: ради того, чтобы скрыть свое истинную, отвратительную сущность, Кольтран готов пожертвовать чем угодно, даже Джейсоном, собственным сыном.Испытав неимоверное облегчение, словно гора свалилась с его плеч, Гарт проглотил комок в горле. Он не сразу понял, что борется со слезами. Последний раз он глотал душившие его слезы на похоронах родителей. Известие же о том, что до конца жизни он будет прикован к инвалидному креслу, он уже воспринял с завидным хладнокровием. Однако сегодня эмоции отчего-то взяли над ним верх.Гарт почувствовал, вернее, понял, что Ванесса положила руку ему на колено. Она тоже расслабилась и, видимо, радовалась победе, хотя на ее красивом лице не дрогнул ни один мускул.Внезапно старший Кольтран вскочил на ноги и, брызгая слюной, завопил:– Клянусь, ты еще горько пожалеешь об этом. – Его указательный палец был нацелен на Ванессу. – Ты будешь ползать у меня в ногах и молить о пощаде. Попомни мои слова.
Роб позвонил из телефона-автомата Дане. Он стоял, прислонившись плечом к открытой двери, и слушал длинные гудки, раздававшиеся в трубке. Его охватило нетерпение. В этот час Дана должна быть дома, почему же она не подходит? В Гонолулу уже наступила полночь, а в Миссури, откуда он звонил, было утро. Несмотря на ранний час, стояла одуряющая жара и духота. Его рубашка прилипла к спине, лоб покрылся испариной. Тяжесть в затылке и пульсирующая кровь в висках обещали страшную головную боль, страдания от которой могут сравниться лишь с адовыми муками.Однако истинная причина надвигающегося недомогания была вовсе не в жаре. Его встреча с сыном в аэропорту Лос-Анджелеса – вот в чем дело. Он с тревогой думал о Заке. Какое будущее его ждет? Неужели он опоздал и не сможет повлиять на сына? Как Дана воспримет известие, которое он собирается сообщить ей?Он уже был готов повесить трубку, но внезапно услышал голос Даны.– Привет, где ты пропадаешь? – возмутился он.– Роб, слава богу, наконец-то ты позвонил. – Этих слов было достаточно, чтобы он сразу же остыл и его губы расплылись в широкой улыбке. Ему было невероятно приятно слышать ее голос.– Извини, я не успел позвонить из Лос-Анджелеса, поскольку едва не опоздал на самолет.– Неприятности с Заком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40