Но за все, что Полина сделала, ей так и надо! Этого даже мало. Поле сейчас лучше всего умереть. Но она с трудом выползла на улицу и Даже сумела поймать такси.— Жду через месяц! — напомнила на прощание врачиха-сумоист. — Пока обходись другими методами. Все меры надо принимать заранее. И не переживай, сначала все долго мучаются! Только снова не попадайся.Шофер окинул еле живую пассажирку пристальным недобрым взглядом.— Ох, девки! — горько вздохнул он. — Вечно все у вас наперекосяк! Куда ехать-то, болезная?Перед Полиными глазами плавали ворота, деревья и больница, словно покрытые тонкой пленкой воды. Она с трудом прошептала свой адрес и откинулась на спинку сиденья. Машина не спеша тронулась с места… * * * — Ну ладно…— наконец мрачно произнес кудесник. — У вас, мадам, очень сложная карма. Тяжелый случай… Придется много работать… Но мне не нужна ваша негативная энергия.Полина испугалась — сейчас начнет вымогать деньги. Якобы за лишний труд. Но маг об этом не заикнулся.— А вообще-то вы ведьма! У вас есть «третий» глаз, — ликующе сообщил он. — Вы знаете об этом? Вы сами все можете. Если хотите, приходите ко мне на курсы черной магии. За три месяца я научу вас, как использовать ваш дар. Потом посвящение в маги. Сами сможете заколдовать любого и сколотить за год солидный капитал — не меньше, чем у любого олигарха. Оплата за учебу — пятьсот долларов в месяц.Полина ахнула про себя от названной суммы, содрогнулась. Но перспектива стать колдуньей показалась заманчивой.— Я подумаю, — тихо пробормотала она. Игорь сосредоточенно кивнул и начал работать с испорченным биополем пациентки. Выключил свет, зажег четыре свечи и едкое индийское благовоние, включил музыку со звуками флейты и стал ритмично водить вокруг Полины руками.— О, что я вижу! В прошлой жизни вы отрабатывали карму и не отработали. Теперь у вас огромный кармический хвост. И еще два хвоста, которые вы подцепили в этой жизни, — из сердечной и эмоциональной чакры. Будем рубить?— Что рубить? — ужаснулась Полина.— Ваши хвосты! А что же еще?! — заорал маг. — Не голову ведь! — Деликатностью и вежливым обхождением он явно не отличался.— А зачем? — робко спросила Поля.— Да затем, что вы с ними скоро подохнете, мадам! — грубо объяснил чудодей. — В противном случае я все сделаю о'кей!— Делайте о'кей! — решилась Полина. — Рубите!И на всякий случай крепко зажмурилась от страха. Она не представляла, как колдун обрубит хвосты, которые ей не видны и никому не заметны.— Подождите! С вашим кармическим долгом — и сразу рубить! Это только у шарлатанов так, а я человек честный. Сначала мне надо вас почистить. Это будет стоить еще тридцать баксов.Полина кивнула и чуточку приоткрыла глаза. Все-таки хотелось посмотреть, как этот черный маг будет рубить хвосты, и увидеть их вживую. Полины хвосты он сначала резал энергетическими ножницами. Ни их, ни хвостов разглядеть не удалось. Но видимо, кармический долг Полины оказался чересчур велик. Поэтому Игорю пришлось вооружиться энергетической дрелью, тоже невидимой, и минут пять сверлить дырки в хвостах. Не помогло. В ход пошел такой же незримый энергетический факел, потом электропила-невидимка. Экстрасенс жужжал и скрипел остатками гнилых зубов. Его лоб покрылся каплями пота.— Да, мадам, здорово вы себя запустили!.. Придется делать взрывчатку, иначе ничего не получится.— Что?.. — в ужасе пролепетала замороченная Полина.— Приготовлю обычную энергетическую бомбу с мощностью заряда… э-э-э… ну, скажем, четыре килограмма тротила. Думаю, ядерная бомба вам не понадобится: вы же пока не дипломированная ведьма.От взрыва, во время которого маг сжимал кулаки и тряс ими у совершенно обалдевшей Полины над головой, хвосты, наконец, отвалились.— Ну, просто о'кей! Все обошлось. Хорошо, хоть порчи на вас нет, а то пришлось бы нам еще часок помучиться. — Игорь вытянул вперед руки и потряс невидимыми хвостами. — Положите их в полиэтиленовый пакет и выбросьте в реку, а лучше сожгите в лесу. Если мечтаете сделать кому-нибудь пакость, спрячьте пакет под кроватью врага. Теперь ваши болезни должны пройти. Но если вдруг заболит голова, немедленно снимайте серьги, ложитесь и кладите себе под копчик флакон с одеколоном. В самом крайнем случае вам придется сжечь свои трусики ночью на перекрестке. Но думаю, до этого не дойдет. * * * Кто в основном становился клиентами Игоря и вообще всех оккультистов? Чаще всего — неудачливые болезненные дамы и суеверные бизнесмены.Нередко приходили наркоманы и пьяницы, мечтающие избавиться от дурной зависимости. Игорь уже хорошо ориентировался в своем прибыльном нетрадиционном бизнесе и прекрасно знал, что почти семьдесят процентов центров магии и отдельных целителей давно стали объектами для инвестиций бизнесменов, не имеющих к оккультизму никакого отношения. Порой таким образом просто отмывались «грязные» деньги. Именно поэтому круг колдунов и чародеев каждые два года обновлялся на девяносто процентов. И никакой структуры в нем не было.Солидные маги охотно пользовались покровительством бандитских «крыш». Им колдун-предприниматель отдавал четверть дохода и взамен получал крупномасштабную рекламную кампанию и роскошный пиар на деньги «покровителя». Настоящих, умелых магов-целителей и парапсихологов среди огромного количества оккультистов насчитывалось очень мало — не более десяти процентов. Остальные — жулики, пользующиеся доверием клиентов. А наивные, доверчивые и отчаявшиеся люди готовы верить кому угодно в последней надежде на исцеление и помощь.Хотя многий маги и целители действительно обладали некоторыми чудесными способностями — они бесподобно умели исчезать. С деньгами клиентов. Свои номера телефонов молниеносно отключали или меняли, как меняли и квартиры. И это искусно проделывали как известные целители и колдуны, так и начинающие.Одни маги называли себя белыми, другие — черными или серыми, третьи вообще утверждали, что они не маги, а парапсихологи. Но на деле набор услуг у всех оккультистов стандартен. Они обещали вернуть или приворотить любимого с полной гарантией, подкорректировать карму, ликвидировать пробои в биополе, избавить от сглаза, порчи, венца безбрачия, блокировать энергетическую замену органов, рассказать о прошлом, будущем, запрограммировать на богатство, вернуть долги и украденный автомобиль, разыскать пропавшего человека… А также наслать порчу на недруга (как правило, эта услуга предполагала манипуляции с кладбищенской землей) или устранить конкурента по бизнесу. Устранение конкурента пользовалось в Москве повышенным спросом.Ходили слухи, что именно силами черного мага уничтожили Континент-банк. Сильный эгрегор — совокупность энергий — якобы у Альфа-банка и Березовского. Наверное, у них очень могучие маги.Нередко оккультисты искали определенный смысл в названиях и именах. Например, Гута-банк. «Гута» в африканской религии и магии вуду значит «фигурка поверженного врага». Следовательно, название банка выбрано не случайно — оно надежно защищает от конкурентов, но не защитило…Игорь довольно неплохо овладел и ритуальной магией вуду. Основное в ней — приворот с помощью энвольтирования. Так называется работа с восковой куклой. По заказу клиента, мечтающего кого-то в себя влюбить, священник вуду целые сутки непрерывно лепит куклу любимого объекта из воска, постепенно подмешивая туда так называемые привязки, лучшие из которых — волосы, ногти или кровь избранника. Также в воск добавляется кровь колдуна. Затем заказчица (чаще всего дама) должна отстоять с куклой три дня утренние и вечерние службы в церкви. Таким образом, в куклу якобы вгоняется ангел-хранитель любимого. Потом в голову, руки, ноги и половые органы куклы под чтение специальных заклинаний последовательно втыкается игла. И приворот совершен.Куклу можно использовать и для физического устранения жертвы. Для этого в сердце куклы втыкается нож, после чего ее растапливают.Нет ничего проще и вернуть долг. Фотографию должника привязывают красной нитью к большому камню, заказчик бросает камень в реку так, чтобы снимок виднелся из-под воды. Когда изображение с него исчезнет, долг вернут.Существовали и некроманты — колдуны, использующие прах умерших для гадания. Материал для обряда они откапывали на кладбище. Призвав дух, колдуя на костях или пепле покойника, маг узнавал номер кредитной карты умершего или банковский счет любого из ныне здравствующих миллионеров.Игорь этим не занимался, брезговал. Хотя его бизнес был грязен сам по себе. Люди далеко не всегда заказывали доброе дело, а, наоборот, часто просили причинить зло другим.Открыть салон черной магии в Москве оказалось несложно. Для этого Игорь, как его научили, зарегистрировал некую фирму, в уставе которой написал: «Оказание консалтинговых услуг населению в области социологии». После этого оборудовал свою квартиру соответствующим образом, дал несколько объявлений в газеты и обеспечил себе фронт работ.Его чистый доход довольно скоро достиг двух с половиной тысяч долларов в месяц. Но, учитывая высокую конкуренцию и опыт других, делающих основные деньги на обучении, Игорь тоже начал усиленно набирать учеников. Он использовал самый примитивный, стандартный прием московских оккультистов: искренне восхищался колдовскими способностями клиента и тут же предлагал ему стать своим учеником.После окончания курсов человек мог заниматься целительством и магией. Ежемесячно курсы проходило до двадцати человек. Отличающиеся особыми способностями оставались на годичный курс второй, третьей, четвертой ступени высшей магии.Парапсихологических школ с каждым днем становилось все больше. Соответственно, и колдунов. Но Скудину удалось не затеряться в этом калейдоскопе. Он делал основной акцент на целительстве, даже рискнул заявлять, что лечит рак, и к нему хлынул людской поток…Игорь смело утверждал, что лет через десять— пятнадцать биоэнергетику будут преподавать в российских университетах. А здравый смысл… Да кому он нужен! Сейчас маги и целители в России отвоевали себе то место, которое на Западе занимают психоаналитики. Вопрос психотерапии в России решать никто не собирается. Поэтому здесь долго еще будут процветать маги и колдуны… Им для этого создают все условия. * * * Полина вышла к подруге совершенно ошарашенная.— Ну что? — спросила та шепотом.Поля недоуменно пожала плечами.Самое интересное произошло чуточку позже — все ее боли и недомогания вдруг куда-то исчезли, отступили, прошли…— Ты очень внушаема, прямо на редкость, — говорил Анатолий.Полина свято поверила черноглазому грубому кудеснику… 19 На четвертом месяце своей третьей беременности Ане вдруг пришло в голову лечь на сохранение. Ее терзал мучительный страх за будущего ребенка.— Ну, скажи мне, — спрашивала иногда мать, — какой из тебя врач? Ты же не учишься, а только рожаешь!— Какой уж выйдет! — упрямо отвечала Аня. — Мне главное — ребенок, дети…Мать махнула рукой.Когда-то она, еще юная Женька, расспрашивала свою мать, теперь бабушку Анюты, о том, как они жили при Сталине.— Ужас какой… — прошептала Женя, все внимательно выслушав. — Разве можно так жить?— Так все жили… Куда же деваться? — вздохнула мать.— Все?! А я вот, например, не хочу и не могу жить, как все! Не желаю! Чувство стадности — самое страшное!Похоже, Анька тоже не желала жить, как все. Хотя почти все женщины мечтают иметь ребенка, и Анютка на этом зациклилась, но это" еще полбеды. Анин еще не слишком длинный жизненный путь оказался чересчур своеобразен…По молодости, неопытности и дурости Аня была Дерзкой и неосмотрительной, не боялась возможных провалов и неудач, не заботилась о будущем и не тревожилась о своих отношениях с людьми. Она вообще не задумывалась о мире, в котором жила, хотя думать о нем надо, и, если он меняется, — необходимо меняться вместе с ним. Анька проповедовала совсем другую, но тоже очень известную истину, гласящую, что «не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас». Пусть-то, конечно, пусть… Да только получится ли?..Ее пока еще не мучил, не терзал страх перед завтрашним днем, который позже стал навязчивым и жестоким, давящим, непрерывным, грубо стискивающим душу корявой лапой…— Аннушка, — попыталась вразумить мать, — Юра устал, ему тяжело…— От чего это он вдруг устал? — фыркнула Аня. — Не он ведь рожает!— Для мужчины ситуация, когда женщина начинает заниматься чем-то или кем-то другим, а не им одним, — самое тяжелое испытание! Не каждый выдерживает! И дело не в банальной ревности, а в том, что вдруг ему, такому важному и сверхценному, предпочли кого-то другого, обошли его своим вниманием… Мужчины этого обычно не в силах пережить.— Но это же его собственный ребенок! — закричала Анька. — Он тоже талдычил непрерывно, что хочет детей! Вот!Мало ли что! — отозвалась мать. — Не рассчитал своих возможностей и сил… Это часто бывает. Мужчины всегда переоценивают себя. У нас вообще отцовство начинает исчезать само по себе — как чувство, как понятие, как общественный институт. Мужчины только кричат, что все вокруг плохо, да руками размахивают. Этому они хорошо научились. А что без толку рот раскрывать? Надо защищать людей и дело делать. А вообще есть мнение, что мужчины редко бывают тем, чем хотят быть, и никогда тем, чем должны.— Ладно, мне на них наплевать! И на мужа тоже! — заявила несмышленая Анька.И пошла к врачу с требованием дать ей немедленно направление в клинику. Чтобы сохранить ребенка. Врач изумилась, стала убеждать Анюту, что пока все в полном порядке, но вразумить не сумела. Аня раскричалась, расшумелась, расплакалась и выбила себе нужный документ.Все равно дома делать нечего. Она бесцельно бродит по квартире, говорит о мелочах, перекидываясь с мужем ничего не значащими словами-пустышками. За ними ничего не стоит — ни мыслей, ни чувств, ни даже намеков.В Дни тянулись чересчур медленно, доводя до тупости, до недоумения, до полного растворения в самих себе. Иногда Аня ловила себя на странной мысли, что они с Юрием уже не существуют. Их нет. Нигде! Превратились в призраков, видения, слоистые облака, напоминающие зефир из недалекого детства.Мать чересчур часто начинала тревожиться и говорить о несчастьях. Туманно намекать на женское одиночество, горькую женскую долю и другие подобные грустные явления. Мол, это обязательно грозит Ане, если она немедленно не одумается и не возьмется двумя руками за свою бестолковую голову, не желающую рассуждать, как надо.Аня ничего не пожелала сделать.Семья уже рассыпалась, Воробьевы просто еще пока были не разведены.В первый же день в клинике, гордо шлепая по коридору тапочками, Аня наткнулась на Толю Халфина, с которым училась в институте.— Толька! — обрадовалась Анюта. — Ты здесь работаешь? Вот здорово! Мне повезло!Она просто вцепилась в него и не отлипала, пока Анатолий не согласился прочесть ее медкарту и вообще помочь сохранить ребенка.— У тебя там шикарный прибор, я слышала! — захлебывалась от воодушевления Анька. — Говорят, прямо необыкновенный! Он меня и спасет. То есть моего мальчика. И УЗИ мне сделай, пожалуйста!— Так ведь недавно делали, — просматривая ее карту, заметил Анатолий.— Ну и что? — вытаращила глаза Анюта. — А ты сделай еще раз! Я тебе доверяю, а им — нет.Кому— им, Аня не уточнила. * * * Первое время Аня лежала в палате, почти ни с кем не разговаривая… Неотрывно смотрела в окно. Днем там было мало интересного — ветер, дождь, мокрые серые ветки облезших деревьев… Но вечерами, под лунной вывеской, в доме напротив загорались окна, и реклама тонким острым лучиком упрямо тянулась к Аниным глазам и проникала в них настойчивым холодным сиянием. Светившиеся прямоугольники манили добром и теплом домашнего уюта, казавшегося далеким и несбыточным. Аню тянуло туда, к чужим огням, где мерещилась совсем другая жизнь, не похожая на ее собственную, вконец неудавшуюся.Почему людям так часто кажется, что именно там, за чужими окнами и подозрительно мирными шторами, освещенными изнутри непременно симпатичными, не такими, как у тебя, люстрами или абажурами, обязательно живет счастье?Неужели ее третий ребенок тоже погибнет?! За что ей такое?! Ну за что?!Соседки по палате решили ее развлечь. Сговорились и со смехом сообщили утром, что она всю ночь просила сало.— Да будет вам издеваться, — прошептала Аня. — У меня так живот почему-то всю ночь болел… Я жутко боялась выкинуть… Какое там еще сало?..— Это вполне может быть, — весело вмешалась медсестра. — У нас одна старушка лежала после операции, так она тут всех замучила, куриного бульона требовала! Дайте ей, и все! Она его любит!Аня вздохнула. Мир был нереальным, странным, далеким от нее… Она словно возвращалась туда снова.— Мне бы зеркало на время… — робко попросила она. — У меня такое маленькое, один нос видно…— Значит, все в порядке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33