– Уже пять тридцать, а он не плачет.– Прогресс. – Кэсси ласково обняла Хита.Раздался телефонный звонок.– Это, вероятно, Кервин. Я оставил послание, чтобы он позвонил. – Хит заспешил в дом и поднял трубку на мгновение раньше, чем включился автоответчик.– Хит, это Кервин.– Спасибо, что позвонил. Ты получил мое послание?– Да. Я… Не знаю, как тебе сказать. – Кервин вздохнул.– Что сказать? – Сердце пробило несколько ударов.– Хит, пришли результаты анализа ДНК. Ты не отец Данни.– Мы собираемся покататься, – сообщила Кэсси Данни, меняя памперс. Когда она вошла, малыш уже проснулся. Крохотные ручки и ножки пребывали в постоянном движении. Он пинал свое одеяло. – Мы будем праздновать каждое событие в твоей жизни. А сегодня такое событие у твоего папы. Знаешь, он сегодня снова сядет за руль.Она не слышала, как подошел Хит. Он неожиданно появился рядом.– Пупок отпал. – Кэсси подняла рубашку Данни и показала Хиту аккуратную пуговку на маленьком животе. – Посмотри. Он прошел инициацию… Что-то случилось?– Он не мой. – С мрачным выражением Хит смотрел на Данни.– Что?– Пришли результаты анализа ДНК. Я ему не отец.У Кэсси налились тяжестью ноги и свело судорогой живот. Сердце остановилось. Она не могла двигаться. Рука по-прежнему лежала на животике у Дании, а горло сжималось в конвульсиях. Она знала. Она с самого начала подозревала, что Ева солгала Хиту. Ее история была совершенно неправдоподобной. Но Кэсси с первого взгляда полюбила Дании и его предполагаемого отца. Поэтому предпочла игнорировать вероятность обмана. На нее так не похоже не замечать реальность.– Хит…– Ничего не говори, – бросил он и вышел из комнаты.Секундой позже она услышала, как тихо закрылась дверь в его кабинете. Слишком тихо. Она бы предпочла, чтобы он хлопнул дверью или бил в нее кулаками.Кэсси взяла мальчика на руки и крепко прижала к себе. Она знала, все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Любовь к мужчине. Любовь к ребенку. Один раз она позволила себе поверить, что это возможно…Кэсси повернула малыша так, чтобы видеть его лицо. Нежное, нежное лицо. Такое беспомощное. Пешка в Евиной игре, жестокой игре. Почему Ева оставила своего ребенка Хиту? Кэсси могла только догадываться. Данни переживет случившееся, привыкнет и полюбит новых родителей. Но как быть с Хитом? Переживет ли он?А как быть с ней?Нельзя сейчас позволять себе думать об этом. Какие бы чувства ни кипели в ней, надо оставаться спокойной. Сейчас Данни нуждается в ней больше, чем когда-либо.Она завернула его в одеяльце и вынесла на воздух. Они обошли все имение, радуясь солнцу и открывавшимся видам. Потом малыш дал знать, что проголодался. Кэсси покормила его, покачала, пока он не заснул, и уложила в его кроватку. Она наклонилась и поцеловала его. «Спи-усни, сладкий пирожок». Рыдания рвались у нее из груди, и Кэсси прижала ладонь ко рту, словно загораживая им выход. Потом она резко повернулась и вышла из комнаты.Кэсси стояла у подножья лестницы, пока не почувствовала себя достаточно уравновешенной, чтобы пойти к Хиту. Стараясь казаться спокойной, она подошла к кабинету и постучала. Через несколько секунд он открыл дверь.– Мне не нужно сочувствие, – предупредил Хит. Его лицо побелело от огорчения.– Конечно. Но нам надо поговорить, что делать дальше. – Кэсси понимала его состояние. Ему сейчас важно держать себя в руках, и она под маской решительности скрывала свои чувства.– Да. – Тело прямое и застывшее.– Кроме результата анализа, что еще сказал тебе адвокат?– Что я должен вернуть Данни… малыша в Службу защиты ребенка.– Ничего ты не должен.– Почему?– Я знаю эту систему и знаю, как с ней работать. Если ты не хочешь отдавать его, можешь не отдавать. Пока не найдется Ева. Или его… кто-то с законным правом забрать его.– Не понимаю.– Ева добровольно оставила его тебе. Это принимается в расчет. Ты можешь его обеспечить и заботиться о нем. И, Хит, я не могу отдать его в Службу защиты ребенка. Если ты не хочешь его взять, я сама заберу Данни.– Ты так говоришь, будто можешь взять его навсегда.– Нет, не могу. Я знаю, что не могу. Но я рада взять его, пока найдется семья, которая усыновит его.– Кэсси, почему она это сделала? – Хит потер лицо обеими руками. В его голосе была такая боль, что у Кэсси остановилось сердце.– Ты ей нравился.– Что?– Она выбрала тебя. Потом соблазнила, так? Ты можешь отрицать это, но, держу пари, я права.Он кивнул.– Хит, теперь мы знаем, что где-то еще есть отец ребенка. Но она уже должна была знать, что беременна, когда спала с тобой. Она говорила, что уезжает за три недели до рождения ребенка. На самом деле она знала, что ребенок родится раньше, но не хотела, чтобы об этом знали ты и настоящий отец ребенка.– Неужели у нее не хватило ума принять в расчет, что я могу проверить свое отцовство, сделав анализ ДНК?– Ева это учитывала, но не сомневалась, что ты полюбишь малыша и будешь бороться за него.– Я? Бороться за него?– Да. Ты же все еще не хочешь отказаться от него.Хит очень долго молчал, а Кэсси изучала его профиль: длинные блестящие волосы, упрямую челюсть, острые скулы и прямую линию носа. Его красивые руки сжимались в кулаки и разжимались.– Я думал, она придет и заберет его, и боялся этого. Я не ожидал того, что случилось.– Что ты теперь хочешь делать? – Кэсси старалась держать себя в руках и поддерживать его. Так долго, как удастся. Иначе она сама сорвется, как никогда раньше.– Что мы будем делать?Она распрямила плечи и приняла деловой вид.– Сначала я позвоню в Службу поиска пропавших лиц, проверю, не сообщал ли им кто-нибудь об исчезновении Евы. Потом я поеду в Службу защиты ребенка и поговорю с ними. Надо все делать законно. Может быть, есть шанс усыновить его.– А если еще кто-то захочет взять его? – возразил Хит. – Кто дал ему жизнь, захочет его взять.– Этого ты не знаешь. И пока можешь продолжать держать его у себя.– Конечно.Это то, что Кэсси хотела услышать, – убежденность в его голосе.– И потом отдать его, если придется?– У меня нет выбора. Или есть?– Тогда у меня много дел. До понедельника Служба защиты ребенка закрыта. Но я могу позвонить своему агенту в Службу поиска пропавших лиц.– Сделай это сейчас. Отсюда.– Он, должно быть, уже дома, но наверняка вспомнит фамилию Евы, если она у них есть в списке пропавших. У меня в сумке записная книжка. Я сейчас вернусь.Ей надо хоть несколько минут побыть без него. В стороне от его печали и от опасности сорваться и показать ему свое горе. Наверное, Хит думает, что она не страдает так, как он. Может быть, и хорошо, если он так думает. Это облегчит расставание не только с Данни, но и с Хитом. Он же не захочет, чтобы она была рядом, когда заберут Данни. Он и так испытывает боль от потери Кайла, и эта боль никогда не пройдет. Боль от разлуки с Данни будет становиться все меньше и меньше. А Кэсси будет каждый день невольно напоминать ему о малыше.Она сполоснула лицо холодной водой, взяла записную книжку и вернулась в кабинет. Она застала Хита смотрящим вдаль с таким потерянным видом, что ей захотелось обнять его и никогда не отпускать. Но вместо этого она, не сказав ни слова, подошла к телефону и набрала номер.– Говорите, – произнес голос на другом конце провода.– Привет, Джонсон, это Кэсси Миранда. Как поживаешь?– Кэсси, мой ангел! У меня все хорошо, малышка. А как твои дела?– Работы много.– А когда ее у тебя мало?– Послушай, у меня к тебе вопрос. Нет ли у тебя чего-нибудь по исчезнувшей Еве Брукс.– Брукс. Ничего. Официального, во всяком случае.– Что ты имеешь в виду?– Ты второй человек, который в последнее время справляется о ней.– Кто еще о ней спрашивал?Хит весь превратился во внимание.– Какой-то адвокат, – проговорил Джонсон.– Кервин Рэдьярд?– Нет. Позволь мне подумать. Что за черт, кто же это был? Ах, да. Торрэнс. Брэд Торрэнс.Корпоративный адвокат Хита и босс Евы. Он звонил и ее соседке по квартире, Дарси.– Хорошо, спасибо. Послушай, позвони мне, если придет что-нибудь. Идет? Я буду ждать.– Конечно. Удачи тебе.– Тебе тоже. – Кэсси повесила трубку. – Брэд Торрэнс делал запрос.– Торрэнс? Ты не находишь это странным?– И да, и нет. Она пропала из виду. Может быть, компания хотела поговорить с ней о чем-нибудь. К примеру, о страховом пособии как матери. Но тогда звонил бы управляющий по персоналу, а не босс. Не знаю.Они уставились друг на друга.– Что ты знаешь о нем? – спросила Кэсси.– Он женат. Между прочим, жена ждет ребенка. Она должна была родить одновременно с Евой. Я не знаком с ним близко, поэтому почти ничего не знаю.– Откуда ты знаешь, что его жена беременна?– Ева сказала.– С чего у вас зашел такой разговор?– По-моему, – немного подумав, начал Хит, – она что-то говорила о том, что жена Торрэнса приходила в офис, и будто они сравнивали животы и что-то еще в этом духе. Что ты думаешь? Что он отец? Что у них могла быть связь?– В этом есть смысл, правда? Ты говорил, Ева настаивала, что на работе она не может признаться, кто отец ребенка. Это может быть связано с тем, что у нее была связь с боссом.– Босс будет, конечно, стараться все держать в секрете, в особенности если у него беременная жена. – Хит подошел к телефону. – По-моему, мне надо позвонить ему.Кэсси задумалась.– Да, наверное. Но не сегодня и не домой. Завтра и на работу. Ты должен быть осмотрительным.– Я осмотрительный с того дня, как родился.– Хорошо… – Она замолчала, заметив искорки в глазах Хита. Если в такое время он способен шутить, она может о нем не беспокоиться. Он выживет. – Мудрый парень.Заплакал Данни. Звук поднимался по лестнице и влетал в кабинет будто неуловимая, хрупкая бабочка. Она посмотрела на Хита. Он стоял с закрытыми глазами.– Я займусь им, – проговорил он через несколько секунд.Когда он проходил мимо, Кэсси сжала ему руку. Он остановился на секунду. И пошел дальше. Она осталась в кабинете, давая ему возможность побыть одному. Потом пошла на кухню готовить обед, хотя ни один из них не хотел есть.Они могли притвориться еще одну ночь, будто ребенок их.Хит сомневался, хочет ли он, чтобы Кэсси присоединилась к нему в постели. Он не знал, что делать. Он не хотел разговаривать. Не хотел заниматься любовью. Не мог горевать.«Леттермен» на экране, но Данни нарушил вечернее расписание и крепко спал. Кэсси что-то делала. Хит не знал, что.Через несколько минут она тихонько постучала в дверь.– Привет, – она сунула голову, потом вошла в комнату. Купаясь в голубом свете телевизора, она казалась неземной. Но Хит был убежден, что она самая земная из всех, кого он знал.Она подошла к постели, забралась на нее и села, скрестив ноги, лицом к нему.– Мне было одиноко.Он ничего не сказал. Хотя знал, что это обидит Кэсси. Он не придумал, как сказать ей, чего он хотел и чего не хотел.– Потанцуй со мной, – вдруг решился он под влиянием момента. Это было так неожиданно, но могло отвлечь их от грустных мыслей и серьезных разговоров, к которым Хит не был готов.Хотя Кэсси и удивилась, но не стала возражать. Он взял ее за руку и поднял с кровати. Хит выключил телевизор, взял другой пульт, и комнату заполнила музыка, медленная, нежная. Кэсси устроилась в его объятиях так, словно родилась в них.– Ты часто танцуешь? – шепнул Хит ей в волосы.– Только не медленные танцы. Я хожу с друзьями в клубы. – Ее дыхание щекотало шею. – Кто-то приглашает тебя потанцевать… Мы танцуем, и все.– Ты не знакомишься в клубах?– Нет.– Тебе не предлагают?– Я не говорю «да». Слишком рискованно.– Кто-нибудь пристает?– Нет. Я показываю свою пушку, если начинают приставать. Забавно, как быстро мужчины теряют интерес.– Ты шутишь.– Да.Хит почувствовал улыбку в ее голосе.– Это очень приятно, Хит.Да, это приятно. И возбуждающе. Ее груди упирались ему в грудь. Он водил рукой по ее спине, большим пальцем поглаживая позвоночник. В ее теле произошло еле заметное изменение, появилась напряженность. Она чуть крепче прижалась к нему, встала на цыпочки.– Я никогда не мог понять, как женщины это делают.– Что?– Танцуют на пальчиках.– Так легче следовать за движениями партнера.– Что ты делаешь, если парень меньше тебя ростом?– Веду.Хит засмеялся и сам удивился этому. Ведь он считал себя неспособным смеяться. Он закружил ее на месте, потом откинул назад. Он позволил своим губам проскользить по ее телу и продолжал танцевать. Потом замедлил шаг, и теперь двигались только их тела, но не ноги. Хит обвил ее руками, и Кэсси прижалась лицом к его шее.Через минуту он почувствовал горячую каплю у себя на коже, она соскользнула под футболку, потом еще одна и еще. Он сглотнул.Ах, Кэсси, как я желал бы позволить тебе плакать. Но я не могу. Не могу.– Пойдем в постель, – проговорил он, будто не заметив ее слез.– Я не хочу… Я не…– Спать, – прошептал он. – Только спать.– Хорошо, – облегченно вздохнула она.В постели, хотя они прижимались друг к другу, между ними образовался барьер. Ни слова не было сказано. Хит знал, что она не спит, но молчал. Потом проснулся Данни.Разница заключалась в том, что в этот раз Кэсси позволила ему пойти одному. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Кэсси проснулась и обнаружила, что постель рядом с ней пуста. Она взглянула на часы и со стоном упала на подушки. Девять часов. Как она могла так долго спать?Она заспешила через холл в свою комнату, приняла душ, оделась и побежала вниз, на ходу заплетая косу.– Я в кухне, – окликнул ее Хит.Он стоял у плиты и готовил омлет. Данни болтал ножками, и его переносная колыбелька прыгала на столе рядом с Хитом.– Я проспала, – запыхавшись, пробормотала Кэсси.– Ты устала. – Он дал омлету соскользнуть на тарелку, посыпал его мелко нарезанным луком и добавил два куска бекона. Потом подвинул тарелку по столу и жестом предложил Кэсси сесть. После этого он обошел стол и поцеловал ее. – Доброе утро, – проговорил он, неуверенно улыбаясь.Первая реакция – отодвинуться. Но потом Кэсси двумя руками обхватила его за шею и поцеловала в ответ. Ей не нравилось то определение, какое дала ей его мать. Мол, Кэсси старается изо всех сил, чтобы сохранить дистанцию даже с близкими людьми.– Спасибо за завтрак.– Всегда рад.Кэсси откусила кусочек омлета и вздохнула от удивительной смеси острого сыра чеддера и зеленого перца.– Ты еще не звонил Брэду Торрэнсу?– Я рассчитал, что раньше девяти он на работу не придет. Я позвоню, когда Данни уснет и все в доме успокоится. Если он действительно отец ребенка, я ему не завидую. Как он скажет жене? Интересно, она уже родила?Кэсси подумала, что они оба пытаются вести беззаботный разговор, хотя погружены в тяжкие размышления.Полчаса спустя откладывать разговор стало невозможно. Данни спал. Они пошли в кабинет Хита. Кэсси взяла параллельный телефон, чтобы слышать разговор. Пока они ждали соединения с Торрэнсом, Хит сжал ее руку.– Все будет хорошо.Вряд ли, подумала она.– Как поживаешь, Хит? – спросил Торрэнс, когда подошел к телефону.– Вполне неплохо. А ты?– Как всегда, занят. Кстати, я сегодня утром думал о тебе. Уже несколько недель ты не присылал нам никакой работы.– Я был занят, но до контрактов еще дело не дошло. Хотя скоро займемся. У меня сейчас три проекта в работе.– Прекрасно. Что я могу для тебя сделать?– Меня интересует Ева Брукс. – Хит посмотрел на Кэсси.Пауза была не очень долгой. Кэсси решила, что Торрэнс не может за секунду переключиться на другую тему.– Что именно тебя интересует?– Знаешь, ведь она обычно приезжала ко мне раз в неделю или реже, завозила бумаги. Мне интересно, родила она уже или еще нет. По-моему, это непросто – быть одинокой матерью. Я хотел бы послать ей подарок.Кэсси показала ему большой палец.– Откуда ты знаешь, что она одинокая?– Она сама сказала, мол, об отце и речи нет.– Когда ты последний раз видел ее?Кэсси вскинула брови. Торрэнс слишком интересовался Евой.– Примерно тогда, когда она ушла готовиться к родам, – ответил Хит.– После этого она не связывалась с тобой?– Зачем? У нее не было для этого причин.– Похоже, она исчезла.– Растворилась в воздухе? – спросил Хит.– Почти так.– Я мало что знаю о такого рода делах. Но ты писал заявление о пропаже человека? – спросил Хит.– Нет, она оставила соседке записку, что уходит. Для полиции нет причин вмешиваться.Кэсси быстро написала: «Спроси, не проверяли ли они ее страховку, чтобы узнать, родила ли она». Хит задал вопрос Торрэнсу.– Насколько я знаю, нет. Меня удивляет твой интерес.Осторожная Кэсси решила – пора заканчивать разговор. И сделала знак Хиту.– Ты знаешь, как узок мой мир, – сказал Хит. – Я радовался, наблюдая ее расцвет. Надеялся получить сообщение, когда родится младенец. И теперь понял, что ничего не получу. Ну, не буду отнимать у тебя время. До свидания. – И Хит повесил трубку раньше, чем Торрэнс успел что-нибудь сказать. – Ну, что ты думаешь? – спросил он.– Что-то не так. Иначе он не стал бы продолжать разговор. Он мог предложить тебе обратиться к директору по персоналу или к непосредственному начальнику Евы. А он проявил личный интерес. У него же не меньше пятидесяти служащих, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12