Беседа не длится и пяти минут, после чего вас вежливо, с улыбкой просят подождать несколько часов у себя дома. В случае успешного исхода вас известят. Всенепременно. А если связь у вас барахлит, справки можно получить по этому адресу. Всего наилучшего.
Это почти стандартная процедура во всех хоть сколько-нибудь состоятельных компаниях.
Возвращение домой было похоже на вход в темную пещеру. Я сам погасил в ней все огни, я бросил гирю жертвы на весы моей судьбы, и пока качалась стрелка, пока решение не было принято, меня пожирала неуверенность вместе с бешенством. Я то мысленно проклинал себя, то в какой-то минутной эйфории ждал ответа. Я знал, что звонить, наводить справки в первые часы нельзя — это сочтут признаком слабости, и какая-нибудь психологическая программа выдаст резкий сбой в характеристиках, после чего обо мне тут же забудут, но я каждые пять минут отдергивал себя от дисплея.
Почему меня все-таки взяли? Яле был идеальной кандидатурой, идеальных кандидатов не существует вообще. При желании у меня можно было найти десятки недостатков, начиная от анализа психологом состояния моего разума и заканчивая сомнительным отшельничеством родителей. Через собеседование проходили люди и талантливее, и образованнее, и влиятельней, чем я. За многих просили, некоторые пытались дать взятку, кое-кто даже угрожал.
Как я узнал много позже, моя кандидатура вызвала множество споров, но несогласия эти были благоприятны для меня: обсуждалась не биография или финансы, а то легкое противоречие, которое собеседники углядели в моей внешности, — слегка ожесточенный, резкий взгляд у добродетельнейшего и проверенного отца семейства. Решительность, жесткость, сила в поведении тихого и неприметного человека. При ближайшем рассмотрении было решено — это признак настоящего ученого, чувствующего уверенность в своих талантах, проявление жажды знания. Так что в некотором роде я все угадал правильно. Меня выбрали.
И когда отчаяние почти совсем захлестнуло меня, на экране вспыхнуло уведомление о приходе почты с обратным адресом моего потенциального работодателя.
— Открывай, Сенька! — Стоя посреди комнаты, я выкрикнул команду домовому, но сам не двинулся с места.
Вежливое лицо замначальника отдела кадров сообщало мне, что я принят на искомую должность. Электронная имитация (для экономии времени он просто сказал «да», и его запись лица во время разговора была просто подкорректирована машиной — очередная выдумка психологов) рассказала мне, куда и когда я должен явиться. Текстовое сообщение и копия договора прилагались. Теперь можно было звонить, и я почти на крыльях подлетел к объективу уточнять, нет ли какой ошибки.
Но сразу после того, как я убедился, что все это правда, что меня действительно ждут, я почему-то не запрыгал от радости. Я всего лишь успокоился. Не было ощущения какой-то полной победы, оглушительного успеха, невероятной удачи. Я почувствовал впереди бездну работы, странное напряжение ума, бессонные ночи.
Нормально! Так должно быть, я сам выбрал эту дорогу, я хочу по ней идти — и из зеркала на стене на меня посмотрел почти незнакомый мне человек. Он был среднего роста, худощавый и чуточку сутулый. Видно было, что он изредка занимается спортом, но ему не хватает терпения как следует лепить свою мускулатуру. Темно-каштановые волосы, такие же глаза, крепкие и гибкие пальцы. От его лица недавно отвернулась юность, но молодость еще продолжается. В его чуточку смущенном взгляде горел темный огонь. Это был я. Вперед!
Пока, впрочем, можно и отдохнуть. Не расслабиться, а просто выровнять дыхание перед долгой, в несколько лет, гонкой. Я позвонил жене, рассказал, что принят, и спросил, долго ли она еще будет сидеть у подруги. Ведь я ее жду.
Глава 14
Шаги командора

Сентябрь 2024 года
Вам нечего бояться, кроме собственного страха.
Теодор Рузвельт
Это хороший лозунг по агитации людей на восточных землях для работы в Рейхе.
Генрих Гиммлер (возможно)
Резьба по ободу большой круглой деревянной столешницы была просто чудесной. Прихотливые лиственные узоры сплетались в картины птиц, зверей, красавиц. Темная древесина, крытая лаком, мерцала в пламени свечей почти волшебно. В комнате вообще было много дерева: резные стулья, подсвечник, половицы и бревна сруба в стенах. Даже потолок деревянный, тоже изукрашенный прихотливыми извивами резьбы.
Люди, что собрались здесь, внешне напоминали участников фольклорного кружка: домотканые полотна рубах, вышивка в старорусском стиле. Лаптей, правда, не было, их заменили сапоги. На этом сходство кончалось: стрижки были вполне современными, зубы вставными, кожа омоложенной, а глаза, прищуренные от постоянной работы, не стали близорукими.
Но маскарад был необходим. Это вопрос идеологии. Как левый, социалист или коммунист новейшей генерации обречен встать под красные знамена, как неофашист или националист будет стряхивать пыль со свастики, так и гуманисты, при всем богатстве форм, цветов и подвидов, неизбежно должны изображать возвращение к корням. Это могут быть самые ранние эпохи, когда человек вообще должен был жить в полном симбиозе с природой, такими собираются натуристы. Могут чуть более поздние, когда людям уже был свойственен какой-то быт.
Интересная закономерность, выведенная одной надзирающей программой, гласила, что чем более северным был ареал обитания гуманистов, тем больше они склонялись к дарам цивилизации, пусть даже и в упрощенной форме. Берегли здоровье, ведь в буран трудно пировать на поляне, изображая эльфов или индейцев. Была и другая закономерность, по которой гуманисты безотчетно копировали самую успешную эпоху своей страны. Греческие рядились в костюмы Гектора и Александра Македонского, монгольские не мыслили свои сборища без халатов времен Чингисхана. Таких закономерностей было найдено великое множество, суть же оставалась неизменной — противники компьютеров, эти современные луддиты, красиво именовавшиеся гуманистами, страдали неистребимой тягой к историческим маскарадам, конспиративным кличкам и пышным ритуалам.
Но это милое хобби не всех их делало примитивными ретроградами. Как спастись от подслушивания сотнями видов «закладок», подсматривания летающими телеуправляемыми «комариками», снятия эмоциональной картины биологическими «глистами»? Надо защищаться. Поэтому за резными досками, исправно выполнявшими эстетические функции, размещалось не слишком дешевое и довольно современное оборудование. В комнатке благодаря его работе не могла нормально существовать ни одна сколько-нибудь тонкая микросхема: она бы просто перегорела или выдавала бы в эфир лапшу из собственных галлюцинаций. Да и выйти радиоволны из совещательного помещения тоже не могли. А «глисты», несмотря на полное отсутствие в них металла или пластика,. аккуратно фиксировались и подавлялись еще на входе.
Такая серьезная защита комнаты просто исключала пребывание в ней любителей, недальновидных фанатиков или растяп. Четверо собравшихся политиков умели дружить с врагами, предавать друзей и часами рассуждать на пустопорожние темы. Кроме этих полезных качеств, объединяло их еще одно отличительное качество — разделяемая идея. Они действительно не любили компьютеры. Причины были различны, подчас глупы или фантастичны, но результат неизменен — компромиссная линия была не для них. Они могли взять деньги, но продолжать действовать по-своему не из страха последствий, а по убеждениям. Возможно, из-за этого они пользовались среди коллег тем презрительным уважением, что верующий косноязычный священник испытывает к проповедям наверняка грешного, но красноречивого коллеги.
Собрались они, естественно, не для обсуждения последних мод или архитектурных проектов. На резном столе лежали серьезные документы, и еще более серьезными последствиями могли обернуться принятые за ним решения. Слово держал самый младший из них, обладатель ярко-голубых, почти ультрамариновых глаз, пробивавшийся сейчас депутатством.
— Главные итоги августовской Триполийской конференции сейчас известны всем, не буду вас утомлять. Факт в том, что мы разделяем опасения коллег по поводу создания ИИ. Лично я считаю следующие несколько лет особенно опасными — люди еще не осознали всего его вреда, а потому почти безразличны к распространению. — Он на секунду замолчал, и этой паузой воспользовался второй из собравшихся, обладатель пышной бороды и самый красноречивый из них.
— Коллега Прокопий, к сожалению, слишком оптимистично понимает реакцию населения. — Святополк, отвечавший за противодействие государственным структурам, язвительно усмехнулся и глазами показал, что они сейчас не на конференции. — Пропаганда пользы ИИ, обещания золотого века — все это бьет по ушам. Сейчас, даже по нашим — нашим! — опросам, за активные действия и десяти процентов не наберется, — обывателю хорошо. Что еще хуже, нас начали пиарить по-черному. Работают четко, эффективно, только пальцы не отхватывают. Мое хилое прогностическое бюро сообщает, — он грустно кивнул на листы бумаги, устилавшие резьбу стола, — из нас активно делают маргиналов.
— С вашего позволения я продолжу, тем более что в этом отношении новости у меня обнадеживающие. — Прокопий перехватил инициативу и пошел в наступление. — У нас появился лозунг, символ, если угодно — жупел наших самых страшных кошмаров. Есть абсолютно четкие доказательства существования беглого искусственного интеллекта.
Он выдержал должную паузу, снисходительно оглядывая присутствующих.
— Да, коллеги, это то, чего мы все заждались. Это тот ужас, который откроет глаза зажиревшим от безделья обывателям. Он заставит их почувствовать свою уязвимость, свое бессилие перед этим монстром. Возьмет их за задницу. — Ответный кивок Святополку. — Предлагаю обратить наши основные усилия в сторону тиражирования этого факта. Политические дивиденды позволят нам выйти из маргинальной ниши.
Прокопий замолчал, давая понять, что он ожидает вопросов и предложений.
— Доказательства точные? В июне нам выдали грандиозную дезу по этому поводу, и чем для нас все это закончилось? До сих пор отмываемся, — осторожно поинтересовался грузный Перун, заворочавшись в своем кресле от неприятных воспоминаний.
— Насколько это вообще возможно. Мы получили перекрестное подтверждение: во-первых, мои аналитики согласны с возможностью такой разработки, во-вторых, и, что самое главное, косвенная информация от ренегатов. Что бы там ни говорили о новом уровнем мер безопасности в основных компьютерных лабораториях, объяснить это можно только одним — они больше не доверяют машинам.
— Уважаемый Прокопий, но они довольно успешно объясняют это недоверие наличием ИИ у своих конкурентов. — Фрол имел самый въедливый из них четверых характер и часто задавал вопросы неприятные для собеседников именно своей очевидностью.
— Идеология в этом вопросе у них четкая — брешут по струнке, — подтвердил Святополк.
— Именно в этом и вся соль! — торжествующим голосом провозгласил Прокопий, зарываясь в бумаги. — Психологи разобрались с этими мерами предосторожности. Они делятся на две четкие группы — и только одна предназначена для противодействия человеческому влиянию конкурентов, пусть даже и оснащенных ИИ. Другая же укладывается в борьбу с соперником, располагающим ИИ, но не преследующим человеческих целей. Это — главное. Есть еще целая куча мелких фактов, стандартных утечек, но им доверие оказывается только во вторую очередь.
— Есть косвенная возможность, что так они предохраняются от полуавтономных ИИ или тех, что разрабатывают методики шпионажа без оглядки на человека. — Фрол не сдавался.
Прокопий молча возвел глаза к небу, показывая, что он исчерпал все рациональные доводы. Несколько секунд все молчали, переваривая ситуацию.
— Коллеги, по-моему, мы не должны всего лишь публиковать это, — начал красноречивый бородач. — Если через нас проводят очередную дезу, только опубликовав ее, мы не получим ничего, кроме вони, копоти и падения рейтинга. Сейчас мы не можем позволить себе подобных вещей. Следовательно, надо совместить вброс этой информации с нашими акциями, по возможности эффектными. Даже если ничего не подтвердится, нас запомнят.
Прокопий, в начале речи глядевший на него несколько удивленно, в итоге кивнул.
— Да, акции необходимы. Двойной удар такими данными и нашими фокусами усилит эффект. Я — за. — Перун в шуточном жесте поднял свою мясистую ладонь.
Фрол явно колебался. Нервно двигая челюстью, он завел неожиданный разговор.
— А если мы загоним в компанию монархистов и коммунистов? Обыватель готов принять многое, но если перегнуть палку, из этой лужи вовек не выбраться! Сколько раз было — и правильные вещи наш человек говорил, и как хорошо говорил, но его никто не слушал, потому как он дикарь, Робинзон.
— Коллега?! — удивленно вскинул брови Святополк. — Давайте без перестраховки. Такие варианты давно просчитаны: если не спускать перед камерами штаны, то добропорядочным семействам можно объяснить все что угодно. Даже когда против нас такие серьезные медийные группировки. Так что вперед. — Он похлопал его по плечу.
— Ладно. Я тоже говорю «да», — сдался Фрол.
Началось обсуждение конкретных акций, пропагандистских нападений и тому подобных методов энергичного времяпрепровождения. Прокопий, исправно записывавший мысли старших коллег, успел взмокнуть и расстегнул косоворотку. Третьим актом этой пьесы для четверых актеров стала зашифровка ценных указаний.
Естественно, никакие выписанные на бумажке шифры не могут устоять против компьютеров. Да и в умах этой четверки они еще не стали реальными противниками. Другое дело — прокуроры, следователи и вообще служители Фемиды. Их действия ограничены не доступной им информацией, а возможностью подвести этот набор сведений под уголовный кодекс. Топор, что в крови и мозгах у обвиняемого под диваном валялся, но без ордера добытый, — уже не улика. Следовательно, надо всего лишь скрыть свои прямые указания в груде намеков, метафор и аллегорий, достаточно понятных, однако, для подчиненных. Такой стиль управления очень не любят военные: их командиры так и норовят глухо промямлить самый важный приказ по телефону. Но в организации, основанной целиком на добровольных началах, там, где инициатива по конкретному воплощению пакостей целиком принадлежит нижнему звену, эта манера дает неоценимые преимущества. Внезапные порывы души никакой компьютер не разгадает.
Так упала первая костяшка домино. И покатилась, покатилась волна человеческой воли, изменяя окружающий ландшафт. Выражения этой воли были самыми разнообразными. В одном из небольших северных городков то самое пред. приятие, что производило полуфабрикаты кремниевых плат, одним прекрасным утром просто не смогло начать работу: все подъездные пути оказались блокированы грудами навоза особо крепкой пахучести. Другое предприятие, расположенное несколько южнее, оказалось полностью обесточенным — дрессированные крысы перегрызли кабели на подстанции. Компания друзей-программистов водном из крупных мегаполисов страны оказалась полностью разорена по одной простой причине — некие недолго сохранявшие свое инкогнито личности засыпали все внутренности офиса, где стоял арендуемый ими сервер, магнитной пылью, вдув ее через вентиляцию.
Не все акции проходили так гладко и слаженно, скорее наоборот. Львиную долю агрессивно настроенных гуманистов смогли оперативно повязать или на подходах к местам будущих преступлений, или вообще при их обсуждении. Но в век информации не суть важно, удалось тебе сделать гадость или ты смог только широко оповестить о своих намерениях людей. Когда кряжистые мужчины, облаченные в форму мерзких расцветок и с лицами, задраенными масками, вытаскивают из дверей молодых фотогеничных девчонок, отчаянно вопящих и сопротивляющихся, — общественное мнение неизменно склоняется в сторону задержанных. Тем более что доблестные правоохранительные органы не могли обвинить этих симпатичных созданий ни в убийствах, ни в продаже наркотиков.
А вот гуманистическая пропаганда таким арестам сопутствовала неизменно. Слух о беглом ИИ держался достаточно уверенно и регулярно вплетался даже в заумные высоколобые аналитические рассуждения, не говоря о разной мелкосенсационной дешевке. Официальные источники держались крепко, но и им пришлось допустить, что такой побег возможен в будущем.
На территории, ранее гордо именовавшейся одной шестой частью суши, задумка гуманистов в целом принесла им больше политических дивидендов, чем прокурорских разборок. Ситуация начала странным образом меняться, когда на остальных пяти шестых этой географической площади стали происходить приблизительно те же вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37