К тому, что мы только что забыли, как дышать, и не умерли, я уже вроде бы начал привыкать. .
Мужики — в чем я и не сомневался — вышли сразу вслед за мной и уже приближались к нам. Тут я обратил внимание на еще одну благоприобретенную способность — несмотря на кромешный мрак, разбавленный лишь сиянием неимоверного количества звезд, которое, по правде говоря, только сгущало темноту, да слабой полоской света из открытой двери, я довольно-таки сносно видел лица спутников и вообще все окружающее. Вот только моя цветовая гамма ограничивалась теперь какими-то бледно-серыми полутонами.
— Добро, ребятки… Добро… — без энтузиазма проговорил Крейзел, когда остальные нас окружили.
Теперь — хочешь не хочешь — ему предстояло продолжить свои объяснения.
— Вот что называется — "совершенная система защиты, или ССЗ, — подтвердив мои ожидания, волей-неволей продолжил Крейзел. — Правда, и в этой вселенной — Эксель 12-А — она еще далеко не полная. Здесь все зависит от коэффициента жесткости.
Начав толкать речь, Крейзел сразу успокоился.
Он заметно оживился, во взгляде появились проблески былого задора.
Слушая, я одновременно разглядывал снаружи его цитадель. То есть ту ее часть, которая просматривалась с нашего балкона. Это и в самом деле был настоящий летающий замок! Необъятных размеров, с башнями, бойницами и вообще со всем, что полагается по легендам, кроме, разумеется, рва с водой. И сложен он был, как надлежало средневековой крепости, из камня. Хотя — кто его знает…
— Вселенные, обладая приблизительно одинаковыми свойствами и законами, различаются, практически, в одном — в степени блокировки системы «совершенной защиты», присущей живой органике, — просвещал нас тем временем Крейзел, постепенно увлекаясь все больше. — Это и называется «коэффициентом жесткости». Здесь коэффициент равен 0,2. Вы скоро поймете, что и он создает довольно большой процент риска. Сложность состоит еще и в том, что у каждой вселенной свои выкрутасы. В этой, например, вы не погибнете даже в пламени ядерного взрыва, но истечете кровью и умрете от удара простого серебряного кинжала… От серебряной стрелы вы тоже умрете, — добавил Крейзел с заметным удовольствием. — А вот от пули — уже нет, — огорченно констатировал он. — Существует некоторая критическая скорость, после которой защита срабатывает даже на серебро. Если превысивший эту скорость предмет мал — защита отбросит его от вас. Если велик — вас от него. — Крейзел ухмыльнулся. — Понимаю, что вам это должно казаться невероятным. Ведь в Женин убивает все! Не говоря уже об излучении, вакууме, низких и высоких температурах — даже на ваших кислородных планетах, — убивает воздух, вода, пища… То, что вы называете вашим иммунитетом, не имеет ничего общего с подлинной ССЗ! Это, если можно так выразиться, ваша собственная убогая системка, выработанная вами за миллионы лет эволюции!
Охаяв нашу родную Женин, наш иммунитет и нашу эволюцию и предъявив всему этому весомые доказательства, Крейзел умолк и торжествующе посмотрел на нас, в полной уверенности, что нам нечем крыть.
Но тут подал голос Ратргров.
— А как же ваша охрана? — спросил он. — Мы побили ее сегодня простыми железными цепями.
Не слишком убедительный, но все же — ход конем!
Крейзел насупился.
— В блокировке Экселя существует масса всяческих нюансов, — пробурчал он. — Все они классифицированы, и нет смысла сейчас вам их перечислять. Да, вы побили охранников. Но не убили же!
Тогда заговорил муравей, и я понял, что обещанная пресс-конференция наконец открыта. То, что при разговоре все они только открывали беззвучно рты, а голоса рождались прямо в моей голове, я постепенно стал воспринимать как должное.
— Разрешите узнать, — сухо произнес Друлр, — почему мы стоим на этом балконе, вместо того чтобы парить возле корабля в невесомости?..
Черт возьми, каких еще вопросов можно было ожидать от физика?
— Это тоже своего рода защита, — с готовностью отозвался карлик. — Защита от дискомфорта. В условиях невесомости тело само создает себе направленную гравитацию такой силы, к которой оно привыкло.
Крейзел отлепился от перил, протиснулся между Ли и Ратргровом и направился прямиком к стене замка. Дойдя до нее, он не остановился, а шагнул прямо на стену и прошелся по ней, как муха… Или, скорее, как клоп…
Закончив демонстрацию, Крейзел спрыгнул со стены и вернулся к нам.
И тут подал голос Клипсрисп.
— Отвечай, лорд, что ты сделал с моей женой?! — словно бы выйдя внезапно из глубокой летаргии, призвал он к ответу карлика, потрясая у того перед носом зажатым в руке алмазом.
Вот это было уже ближе к делу. Я заметил, что вопрос задел за живое не только меня: все дружно покосились на свои булыжники а кое-кто даже взял их в руки — и слегка подались вперед.
Карлик прищурился.
— Кажется, во всех мирах у возлюбленных существует обычай дарить друг другу на память свои изображения? Так вот, считайте эти сувениры маленьким подарком на память о родных мирах и можете не благодарить.
Я сразу понял, что карлик беспардонно врет, но понятия не имел, как его в этом уличить. Мои размышления на эту тему неожиданно прервал негодующий громоподобный бас, раскатисто завибрировавший у меня в мозгу.
— Ты лжешь!!!
Не иначе как это раздался глас свыше, потому что никто из присутствующих — в этом я был уверен — рта не разевал. Было похоже на то, что против лорда Крейзела, не вынеся его коварства, свидетельствовал сам Эксель 12-А.
Крейзел вздрогнул. По правде сказать — не он один. И окинул опасливым взглядом звездную бездну.
— Я знаю, что она живая! — продолжил голос. — Я чувствую ее поле! Я даже могу общаться с ней! Но ее ответный сигнал очень короток и слаб — так бывает во время глубокого сна…
Тут только до меня дошло, что говорит ящер. Поскольку он как бы цедил слова сквозь зубы, а выражение его бесстрастного… м-м-да… лица оставалось при этом неподвижным, все мы подумали, что темные делишки лорда Крейзела Нож переполнили чашу терпения Экселя 12-А и он взялся навести в них порядок лично.
Но пока еще, как выяснилось, нет.
Крейзел, похоже, тоже это понял и немного расслабился. Потом поморщился.
— Ваша проницательность достойна всяческих похвал, — едко выговорил он. И, недобро ухмыльнувшись, добавил: — Но учтите, что знания, полученные с ее помощью, сильно осложнят вам жизнь. — Он опять скривился. Но продолжил: — Они действительно живые и спят… Дело в том, что они мне тоже необходимы… Для комплекта. Но я терпеть не могу женщин и предпочел их изолировать. Вас всех я тоже мог бы до поры до времени изолировать, — с нескрываемой угрозой в голосе добавил карлик. — Но эта операция сопряжена с некоторым риском, а в данном случае я не мог позволить себе даже тысячной его доли!..
Нечего сказать — обрадовал…
И все же это был один-ноль — в нашу пользу. Не так уж много времени прошло с тех пор, как мы здесь объявились, а уже заставили лорда Крейзела Нож выложить кое-что из того, что он намерен был держать от нас до поры до времени в секрете.
Теперь имело смысл поинтересоваться, насколько осторожного обращения требуют эти мини-контейнеры и можно ли, к примеру, их кантовать. Глядишь, Крейзел за объяснениями проговорится и невзначай выболтает способ, как выковырять из этих чертовых стекляшек наших девчонок и вернуть им нормальные габариты.
— Могу я быть уверен, что в вашем камне она пребывает в полной безопасности? — деловито осведомился я. Признаться, сначала я задал этот вопрос мысленно, чтобы проверить: не стали ли мы все телепатами и не читает ли Крейзел, чего доброго, мои мысли. Убедившись в полном отсутствии реакции у окружающих на мой мысленный вопрос, я открыл рот и задал его «вслух».
Ощущения при разговоре, как ни странно, оказались почти обычными — голосовые связки напрягались и даже, кажется, вибрировали, правда не издавая при этом ни звука. Впрочем, что-то они все-таки издавали — то, что переносило мой голос, так и не родившийся в гортани, прямиком в головы слушателей.
Крейзел быстро обернулся и впился мне в лицо острыми глазками.
Я ораторствовал здесь меньше всех, но, похоже, уже имел все основания гордиться: никто из гостей еще не удостоился такой ненависти во взгляде карлика. Даже ящер. Правда, на сей раз это была какая-то обрадованная ненависть. И, похоже, именно благодаря ей я оказался первым, кому Крейзел удосужился ответить лично.
— Ага, вот и ты заговорил!.. Рыцарь спящего образа! — издевательски растягивая слова, промолвил карлик. — И первый вопрос, разумеется, о ней — о даме!
Я был немного ошарашен прозвищем, которым меня наградил лорд Нож, но решил пока не лезть в бутылку с уточнением, что первым вопрос о даме задал все-таки не я. Интересно было послушать, что Крейзел добавит к этакому романтическому прологу.
А он между тем откинулся на перильца и скроил лирическую мину.
— Загородить собой леди от чудовища! Пнуть его ногой! Браво, сэр рыцарь! Должен заметить, что я всерьез был обеспокоен душевным равновесием моего мешкота после контакта с вами!
Я понял, что речь идет об амебе, и не стал перебивать вдохновенную речь карлика, как уже вознамерился было сделать вначале, а вместо этого навострил уши. Я не сомневался, что амеба сыграла какую-то немаловажную роль при нашей переброске сюда, и совсем нелишним было бы узнать — какую именно.
— Бедняга мешкот! Вот кто совершенно не привык к такому грубому обращению! — продолжал тем временем Крейзел, ехидно ухмыляясь. — Как и к тому, чтобы от него так панически удирали. Это от существа, охотой за которым заняты все тринадцать равновеликих империй! За которое император Нежной Гадины предлагал мне в безраздельную собственность девственную кислородную планету! — Крейзел уже не ухмылялся, а все более свирепел с каждым новым словом. — Да что планета! Совет Трех в Без-Четверти сулил мне за него целую звездную систему! Ты даже плюнул в создание, из-за которого я вот уже второй год нахожусь вне закона и являюсь объектом преследования в любом закоулке Экселя!
По всему было видно, что лорду есть еще много чего сказать мне по этому наболевшему поводу. Я со своей стороны благоразумно молчал, готовый очень внимательно и смиренно выслушать и запомнить все, что он скажет.
Но тут он, как назло, вдруг спохватился. Совершив над собой титаническое усилие, лорд Крейзел захлопнул рот и молча опустил голову.
«Эге… — подумал я. — Так вот, значит, как обстоят наши дела. Очевидно, напрасно я сгоряча пренебрег советом Крейзела не встревать в его монологи. Он, похоже, принадлежал к той же породе людей, что и Пончик, которых действительно не стоило до поры до времени без особой нужды перебивать. Тот тоже, бывало, войдя в раж, незаметно для себя снабжал своего слушателя самой свежей и неожиданной, а подчас и полезной информацией».
По недоумевающим взглядам со стороны остальных участников нашей дружеской беседы я догадался, что являюсь, вероятно, единственным счастливчиком, увидавшим воочию одноклеточное чудо местной фауны. Всех же остальных, как видно, шустрый мешкот успел заглотать еще до пробуждения. А меня — поди усыпи, когда я выпил! Не для того я пью, чтобы спать! Что и говорить — со мной у Крейзела вышла крупная осечка. И по взгляду, которым наградил меня лорд, я понял, что он уже тоже начинает об этом догадываться.
Что же касается четверых моих новых приятелей — то я им искренне сочувствовал: впечатляющий визит мешкота прошел мимо их сознания, и теперь никто из них не понимал, из-за чего весь наш с Крейзелом сыр-бор. Я решил немедленно восполнить этот пробел, а заодно и еще немного раззадорить карлика. Тем более что спешить нам, судя по всему, было пока некуда.
Но тут я ошибался.
Я давно обратил внимание на то, что лорд Нож во время беседы то и дело косит цепким глазом в мировое пространство, словно бы проверяя, все ли звезды на своих местах, не спер ли кто случайно парочку из его коллекции. Разговор со мной заставил лорда на время отвлечься от астрономических наблюдений. Однако, закончив со мной, он вновь принялся перебирать взглядом звездный бисер.
Я уже собрался было продолжить прения, как Крейзел вдруг резко развернулся, подался вперед и, прищурившись, стал напряженно всматриваться куда-то вдаль, будто желая проникнуть взглядом в самые что ни на есть заветные космические глубины. Мы, разумеется, дружно посмотрели в ту же, что и лорд, сторону.
Трудно себе вообразить более тихую, более мирную и более грандиозную картину, чем та, что простиралась сейчас перед нами. А еще труднее было осознать, что вот так же она простиралась за миллионы лет до нашего здесь появления и в точности так же будет простираться через миллионы лет после нашего отсюда отбытия. Монументальное ощущение вечного равновесия и абсолютной незыблемости этого полотна нарушала тусклая невзрачная звездочка в левом нижнем углу бездны. Вместо того чтобы перемещаться по сантиметру за миллион лет, как другие, звездочка целенаправленно и быстро ползла куда-то мимо других звездочек и по ним. К тому же она, кажется, постепенно увеличивалась в размерах.
В нее-то и вперился зорким взглядом наш гостеприимный хозяин.
Все занялись наблюдением за блуждающей звездой, и я первый увидел, что сверху прямо на нас несется по стене мохнатая фигура. Ощущеньице было крезовым, и я машинально отшагнул в сторону, как посторонился бы от падающего тела.
На последних метрах дистанции котообразный — а это был один из них — сделал впечатляющий прыжок, приземлился прямо на то место, которое я ему так любезно уступил, и с поклоном обратился к спине лорда Крейзела:
— Разрешите доложить, ваша милость!
Крейзел чуть повернул голову в его сторону. Звездочка уже превзошла размерами самую крупную из своих соседок.
— Справа по борту нас догоняет какой-то объект! — радостно возвестил вновь прибывший.
— Сам вижу, — обронил через плечо Крейзел. — …Кто?
— Не знаю, ваша милость! Как только было зафиксировано появление объекта, меня сразу послали доложить вам… Прикажете сбегать узнать?
— Идиоты… — процедил лорд. — Кому приходится доверять аппаратуру!.. Стой здесь, сейчас сами увидим…
Мы стали молча наблюдать. Неопознанный летающий объект тем временем продолжал увеличиваться. Из-за отсутствия каких-либо ориентиров казалось, будто маленькая звездочка стремительно разрастается сразу во все стороны, превращаясь постепенно из крошечного сероватого семечка в удлиненную металлическую луковицу. Вся поверхность этой луковицы была аккуратно поделена на выпуклые прямоугольные участки. Если бы не заостренная носовая часть, объект здорово напоминал бы гигантскую гранату-лимонку. На «носу» у надвигающейся на нас супер гранаты я разглядел нечто вроде гербовой печати, изображающей распятого в пятиугольнике льва.
— Ну, конечно… Так я и думал… — раздался в тишине голос Крейзела. — Капитан Волбат, собственной персоной! Прошу любить и жаловать, ребятки! Что называется — врага надо знать в лицо!
— Вы имеете в виду эту львиную морду? — осведомился Ратргров, указывая на герб. Он был отчасти прав: никакого другого лица на враге не высвечивалось.
— Именно! Морду! — обрадовано отозвался Крейзел, пропустив мимо ушей сарказм замечания. — Будем надеяться, ребятки, что вам никогда не придется познакомиться с истинным, если так можно выразиться, лицом капитана Волбата!
— А вы что же, не намерены вести, так сказать, переговоры с противником? — поинтересовался Друлр.
— Все, что было возможно, между нами давно уже переговорено, — категорично отрезал карлик, после чего решительно развернулся и направился к двери в шлюз.
Я еще раз окинул взглядом чужую звездную бездну и порожденного ею только что исполинского стального монстра — и вместе со всеми пошел вслед за Крейзелом.
Глава 2
Мы сидели в жестких деревянных креслах с высокими резными спинками и подлокотниками в виде изогнувшихся пантер. За нашими спинами пылал камин, над головами у нас висела, как дамоклов меч, старинная — пудов на десять — бронзовая люстра, а вся стена напротив была огромным экраном. В центре картинки красовался космический корабль капитана Волбата.
Крейзел располагался рядом со мной за большим пультом, установленным в центре зала. Я не собирался донимать лорда вопросами о капитане Волбате, но был почти уверен, что в его — если так, конечно, можно выразиться — лице мы имеем дело с одним из представителей закона, которые, как недавно признался сам лорд, рыщут за ним по всему Экселю.
— Поясняю обстановку, ребятки, — объявил Крейзел. — Вы, должно быть, уже догадались, что Глычем Эд хранит немало сокровищ. Моих сокровищ — заметьте! Этот замок и сам по себе — сокровище! Он мог бы стать лакомым куском для любой из галактических империй. На него давно точили зубы, но год назад, поставив меня вне закона, они наконец развязали себе руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Мужики — в чем я и не сомневался — вышли сразу вслед за мной и уже приближались к нам. Тут я обратил внимание на еще одну благоприобретенную способность — несмотря на кромешный мрак, разбавленный лишь сиянием неимоверного количества звезд, которое, по правде говоря, только сгущало темноту, да слабой полоской света из открытой двери, я довольно-таки сносно видел лица спутников и вообще все окружающее. Вот только моя цветовая гамма ограничивалась теперь какими-то бледно-серыми полутонами.
— Добро, ребятки… Добро… — без энтузиазма проговорил Крейзел, когда остальные нас окружили.
Теперь — хочешь не хочешь — ему предстояло продолжить свои объяснения.
— Вот что называется — "совершенная система защиты, или ССЗ, — подтвердив мои ожидания, волей-неволей продолжил Крейзел. — Правда, и в этой вселенной — Эксель 12-А — она еще далеко не полная. Здесь все зависит от коэффициента жесткости.
Начав толкать речь, Крейзел сразу успокоился.
Он заметно оживился, во взгляде появились проблески былого задора.
Слушая, я одновременно разглядывал снаружи его цитадель. То есть ту ее часть, которая просматривалась с нашего балкона. Это и в самом деле был настоящий летающий замок! Необъятных размеров, с башнями, бойницами и вообще со всем, что полагается по легендам, кроме, разумеется, рва с водой. И сложен он был, как надлежало средневековой крепости, из камня. Хотя — кто его знает…
— Вселенные, обладая приблизительно одинаковыми свойствами и законами, различаются, практически, в одном — в степени блокировки системы «совершенной защиты», присущей живой органике, — просвещал нас тем временем Крейзел, постепенно увлекаясь все больше. — Это и называется «коэффициентом жесткости». Здесь коэффициент равен 0,2. Вы скоро поймете, что и он создает довольно большой процент риска. Сложность состоит еще и в том, что у каждой вселенной свои выкрутасы. В этой, например, вы не погибнете даже в пламени ядерного взрыва, но истечете кровью и умрете от удара простого серебряного кинжала… От серебряной стрелы вы тоже умрете, — добавил Крейзел с заметным удовольствием. — А вот от пули — уже нет, — огорченно констатировал он. — Существует некоторая критическая скорость, после которой защита срабатывает даже на серебро. Если превысивший эту скорость предмет мал — защита отбросит его от вас. Если велик — вас от него. — Крейзел ухмыльнулся. — Понимаю, что вам это должно казаться невероятным. Ведь в Женин убивает все! Не говоря уже об излучении, вакууме, низких и высоких температурах — даже на ваших кислородных планетах, — убивает воздух, вода, пища… То, что вы называете вашим иммунитетом, не имеет ничего общего с подлинной ССЗ! Это, если можно так выразиться, ваша собственная убогая системка, выработанная вами за миллионы лет эволюции!
Охаяв нашу родную Женин, наш иммунитет и нашу эволюцию и предъявив всему этому весомые доказательства, Крейзел умолк и торжествующе посмотрел на нас, в полной уверенности, что нам нечем крыть.
Но тут подал голос Ратргров.
— А как же ваша охрана? — спросил он. — Мы побили ее сегодня простыми железными цепями.
Не слишком убедительный, но все же — ход конем!
Крейзел насупился.
— В блокировке Экселя существует масса всяческих нюансов, — пробурчал он. — Все они классифицированы, и нет смысла сейчас вам их перечислять. Да, вы побили охранников. Но не убили же!
Тогда заговорил муравей, и я понял, что обещанная пресс-конференция наконец открыта. То, что при разговоре все они только открывали беззвучно рты, а голоса рождались прямо в моей голове, я постепенно стал воспринимать как должное.
— Разрешите узнать, — сухо произнес Друлр, — почему мы стоим на этом балконе, вместо того чтобы парить возле корабля в невесомости?..
Черт возьми, каких еще вопросов можно было ожидать от физика?
— Это тоже своего рода защита, — с готовностью отозвался карлик. — Защита от дискомфорта. В условиях невесомости тело само создает себе направленную гравитацию такой силы, к которой оно привыкло.
Крейзел отлепился от перил, протиснулся между Ли и Ратргровом и направился прямиком к стене замка. Дойдя до нее, он не остановился, а шагнул прямо на стену и прошелся по ней, как муха… Или, скорее, как клоп…
Закончив демонстрацию, Крейзел спрыгнул со стены и вернулся к нам.
И тут подал голос Клипсрисп.
— Отвечай, лорд, что ты сделал с моей женой?! — словно бы выйдя внезапно из глубокой летаргии, призвал он к ответу карлика, потрясая у того перед носом зажатым в руке алмазом.
Вот это было уже ближе к делу. Я заметил, что вопрос задел за живое не только меня: все дружно покосились на свои булыжники а кое-кто даже взял их в руки — и слегка подались вперед.
Карлик прищурился.
— Кажется, во всех мирах у возлюбленных существует обычай дарить друг другу на память свои изображения? Так вот, считайте эти сувениры маленьким подарком на память о родных мирах и можете не благодарить.
Я сразу понял, что карлик беспардонно врет, но понятия не имел, как его в этом уличить. Мои размышления на эту тему неожиданно прервал негодующий громоподобный бас, раскатисто завибрировавший у меня в мозгу.
— Ты лжешь!!!
Не иначе как это раздался глас свыше, потому что никто из присутствующих — в этом я был уверен — рта не разевал. Было похоже на то, что против лорда Крейзела, не вынеся его коварства, свидетельствовал сам Эксель 12-А.
Крейзел вздрогнул. По правде сказать — не он один. И окинул опасливым взглядом звездную бездну.
— Я знаю, что она живая! — продолжил голос. — Я чувствую ее поле! Я даже могу общаться с ней! Но ее ответный сигнал очень короток и слаб — так бывает во время глубокого сна…
Тут только до меня дошло, что говорит ящер. Поскольку он как бы цедил слова сквозь зубы, а выражение его бесстрастного… м-м-да… лица оставалось при этом неподвижным, все мы подумали, что темные делишки лорда Крейзела Нож переполнили чашу терпения Экселя 12-А и он взялся навести в них порядок лично.
Но пока еще, как выяснилось, нет.
Крейзел, похоже, тоже это понял и немного расслабился. Потом поморщился.
— Ваша проницательность достойна всяческих похвал, — едко выговорил он. И, недобро ухмыльнувшись, добавил: — Но учтите, что знания, полученные с ее помощью, сильно осложнят вам жизнь. — Он опять скривился. Но продолжил: — Они действительно живые и спят… Дело в том, что они мне тоже необходимы… Для комплекта. Но я терпеть не могу женщин и предпочел их изолировать. Вас всех я тоже мог бы до поры до времени изолировать, — с нескрываемой угрозой в голосе добавил карлик. — Но эта операция сопряжена с некоторым риском, а в данном случае я не мог позволить себе даже тысячной его доли!..
Нечего сказать — обрадовал…
И все же это был один-ноль — в нашу пользу. Не так уж много времени прошло с тех пор, как мы здесь объявились, а уже заставили лорда Крейзела Нож выложить кое-что из того, что он намерен был держать от нас до поры до времени в секрете.
Теперь имело смысл поинтересоваться, насколько осторожного обращения требуют эти мини-контейнеры и можно ли, к примеру, их кантовать. Глядишь, Крейзел за объяснениями проговорится и невзначай выболтает способ, как выковырять из этих чертовых стекляшек наших девчонок и вернуть им нормальные габариты.
— Могу я быть уверен, что в вашем камне она пребывает в полной безопасности? — деловито осведомился я. Признаться, сначала я задал этот вопрос мысленно, чтобы проверить: не стали ли мы все телепатами и не читает ли Крейзел, чего доброго, мои мысли. Убедившись в полном отсутствии реакции у окружающих на мой мысленный вопрос, я открыл рот и задал его «вслух».
Ощущения при разговоре, как ни странно, оказались почти обычными — голосовые связки напрягались и даже, кажется, вибрировали, правда не издавая при этом ни звука. Впрочем, что-то они все-таки издавали — то, что переносило мой голос, так и не родившийся в гортани, прямиком в головы слушателей.
Крейзел быстро обернулся и впился мне в лицо острыми глазками.
Я ораторствовал здесь меньше всех, но, похоже, уже имел все основания гордиться: никто из гостей еще не удостоился такой ненависти во взгляде карлика. Даже ящер. Правда, на сей раз это была какая-то обрадованная ненависть. И, похоже, именно благодаря ей я оказался первым, кому Крейзел удосужился ответить лично.
— Ага, вот и ты заговорил!.. Рыцарь спящего образа! — издевательски растягивая слова, промолвил карлик. — И первый вопрос, разумеется, о ней — о даме!
Я был немного ошарашен прозвищем, которым меня наградил лорд Нож, но решил пока не лезть в бутылку с уточнением, что первым вопрос о даме задал все-таки не я. Интересно было послушать, что Крейзел добавит к этакому романтическому прологу.
А он между тем откинулся на перильца и скроил лирическую мину.
— Загородить собой леди от чудовища! Пнуть его ногой! Браво, сэр рыцарь! Должен заметить, что я всерьез был обеспокоен душевным равновесием моего мешкота после контакта с вами!
Я понял, что речь идет об амебе, и не стал перебивать вдохновенную речь карлика, как уже вознамерился было сделать вначале, а вместо этого навострил уши. Я не сомневался, что амеба сыграла какую-то немаловажную роль при нашей переброске сюда, и совсем нелишним было бы узнать — какую именно.
— Бедняга мешкот! Вот кто совершенно не привык к такому грубому обращению! — продолжал тем временем Крейзел, ехидно ухмыляясь. — Как и к тому, чтобы от него так панически удирали. Это от существа, охотой за которым заняты все тринадцать равновеликих империй! За которое император Нежной Гадины предлагал мне в безраздельную собственность девственную кислородную планету! — Крейзел уже не ухмылялся, а все более свирепел с каждым новым словом. — Да что планета! Совет Трех в Без-Четверти сулил мне за него целую звездную систему! Ты даже плюнул в создание, из-за которого я вот уже второй год нахожусь вне закона и являюсь объектом преследования в любом закоулке Экселя!
По всему было видно, что лорду есть еще много чего сказать мне по этому наболевшему поводу. Я со своей стороны благоразумно молчал, готовый очень внимательно и смиренно выслушать и запомнить все, что он скажет.
Но тут он, как назло, вдруг спохватился. Совершив над собой титаническое усилие, лорд Крейзел захлопнул рот и молча опустил голову.
«Эге… — подумал я. — Так вот, значит, как обстоят наши дела. Очевидно, напрасно я сгоряча пренебрег советом Крейзела не встревать в его монологи. Он, похоже, принадлежал к той же породе людей, что и Пончик, которых действительно не стоило до поры до времени без особой нужды перебивать. Тот тоже, бывало, войдя в раж, незаметно для себя снабжал своего слушателя самой свежей и неожиданной, а подчас и полезной информацией».
По недоумевающим взглядам со стороны остальных участников нашей дружеской беседы я догадался, что являюсь, вероятно, единственным счастливчиком, увидавшим воочию одноклеточное чудо местной фауны. Всех же остальных, как видно, шустрый мешкот успел заглотать еще до пробуждения. А меня — поди усыпи, когда я выпил! Не для того я пью, чтобы спать! Что и говорить — со мной у Крейзела вышла крупная осечка. И по взгляду, которым наградил меня лорд, я понял, что он уже тоже начинает об этом догадываться.
Что же касается четверых моих новых приятелей — то я им искренне сочувствовал: впечатляющий визит мешкота прошел мимо их сознания, и теперь никто из них не понимал, из-за чего весь наш с Крейзелом сыр-бор. Я решил немедленно восполнить этот пробел, а заодно и еще немного раззадорить карлика. Тем более что спешить нам, судя по всему, было пока некуда.
Но тут я ошибался.
Я давно обратил внимание на то, что лорд Нож во время беседы то и дело косит цепким глазом в мировое пространство, словно бы проверяя, все ли звезды на своих местах, не спер ли кто случайно парочку из его коллекции. Разговор со мной заставил лорда на время отвлечься от астрономических наблюдений. Однако, закончив со мной, он вновь принялся перебирать взглядом звездный бисер.
Я уже собрался было продолжить прения, как Крейзел вдруг резко развернулся, подался вперед и, прищурившись, стал напряженно всматриваться куда-то вдаль, будто желая проникнуть взглядом в самые что ни на есть заветные космические глубины. Мы, разумеется, дружно посмотрели в ту же, что и лорд, сторону.
Трудно себе вообразить более тихую, более мирную и более грандиозную картину, чем та, что простиралась сейчас перед нами. А еще труднее было осознать, что вот так же она простиралась за миллионы лет до нашего здесь появления и в точности так же будет простираться через миллионы лет после нашего отсюда отбытия. Монументальное ощущение вечного равновесия и абсолютной незыблемости этого полотна нарушала тусклая невзрачная звездочка в левом нижнем углу бездны. Вместо того чтобы перемещаться по сантиметру за миллион лет, как другие, звездочка целенаправленно и быстро ползла куда-то мимо других звездочек и по ним. К тому же она, кажется, постепенно увеличивалась в размерах.
В нее-то и вперился зорким взглядом наш гостеприимный хозяин.
Все занялись наблюдением за блуждающей звездой, и я первый увидел, что сверху прямо на нас несется по стене мохнатая фигура. Ощущеньице было крезовым, и я машинально отшагнул в сторону, как посторонился бы от падающего тела.
На последних метрах дистанции котообразный — а это был один из них — сделал впечатляющий прыжок, приземлился прямо на то место, которое я ему так любезно уступил, и с поклоном обратился к спине лорда Крейзела:
— Разрешите доложить, ваша милость!
Крейзел чуть повернул голову в его сторону. Звездочка уже превзошла размерами самую крупную из своих соседок.
— Справа по борту нас догоняет какой-то объект! — радостно возвестил вновь прибывший.
— Сам вижу, — обронил через плечо Крейзел. — …Кто?
— Не знаю, ваша милость! Как только было зафиксировано появление объекта, меня сразу послали доложить вам… Прикажете сбегать узнать?
— Идиоты… — процедил лорд. — Кому приходится доверять аппаратуру!.. Стой здесь, сейчас сами увидим…
Мы стали молча наблюдать. Неопознанный летающий объект тем временем продолжал увеличиваться. Из-за отсутствия каких-либо ориентиров казалось, будто маленькая звездочка стремительно разрастается сразу во все стороны, превращаясь постепенно из крошечного сероватого семечка в удлиненную металлическую луковицу. Вся поверхность этой луковицы была аккуратно поделена на выпуклые прямоугольные участки. Если бы не заостренная носовая часть, объект здорово напоминал бы гигантскую гранату-лимонку. На «носу» у надвигающейся на нас супер гранаты я разглядел нечто вроде гербовой печати, изображающей распятого в пятиугольнике льва.
— Ну, конечно… Так я и думал… — раздался в тишине голос Крейзела. — Капитан Волбат, собственной персоной! Прошу любить и жаловать, ребятки! Что называется — врага надо знать в лицо!
— Вы имеете в виду эту львиную морду? — осведомился Ратргров, указывая на герб. Он был отчасти прав: никакого другого лица на враге не высвечивалось.
— Именно! Морду! — обрадовано отозвался Крейзел, пропустив мимо ушей сарказм замечания. — Будем надеяться, ребятки, что вам никогда не придется познакомиться с истинным, если так можно выразиться, лицом капитана Волбата!
— А вы что же, не намерены вести, так сказать, переговоры с противником? — поинтересовался Друлр.
— Все, что было возможно, между нами давно уже переговорено, — категорично отрезал карлик, после чего решительно развернулся и направился к двери в шлюз.
Я еще раз окинул взглядом чужую звездную бездну и порожденного ею только что исполинского стального монстра — и вместе со всеми пошел вслед за Крейзелом.
Глава 2
Мы сидели в жестких деревянных креслах с высокими резными спинками и подлокотниками в виде изогнувшихся пантер. За нашими спинами пылал камин, над головами у нас висела, как дамоклов меч, старинная — пудов на десять — бронзовая люстра, а вся стена напротив была огромным экраном. В центре картинки красовался космический корабль капитана Волбата.
Крейзел располагался рядом со мной за большим пультом, установленным в центре зала. Я не собирался донимать лорда вопросами о капитане Волбате, но был почти уверен, что в его — если так, конечно, можно выразиться — лице мы имеем дело с одним из представителей закона, которые, как недавно признался сам лорд, рыщут за ним по всему Экселю.
— Поясняю обстановку, ребятки, — объявил Крейзел. — Вы, должно быть, уже догадались, что Глычем Эд хранит немало сокровищ. Моих сокровищ — заметьте! Этот замок и сам по себе — сокровище! Он мог бы стать лакомым куском для любой из галактических империй. На него давно точили зубы, но год назад, поставив меня вне закона, они наконец развязали себе руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38