Киргиз бьет его в пле-
чо гикая.
Профессор падает.
Тогда всадники, гикая, крутятся вокруг арбы, стегают лошадей и, устав
гоняться друг за другом, под'езжают к Будде. Погонщики подымаются и все
с ожиданием смотрят на холмы. Оттуда скачет еще всадник, на голове у не-
го маленькая солдатская фуражка, она плохо держится, и его рука прыгает
на голове. Это Хизрет-Нагим-Бей. Он ждал их за холмом. Киргизы торопят-
ся, рубят бечевки и скатывают Будду на песок. "Сюда", говорит Нагим-Бей,
и они бьют топорами в грудь Будды. В груди Будды ламы часто прячут дра-
гоценности, но грудь Будды пуста. Тогда один из киргизов отрубает золо-
ченые пальцы и сует их в карман штанов. Хизрет-Нагим-Бей подходит к ле-
жащему человечку. Нагим-Бею жалко его, но верблюды еще дороже. Киргизу,
ударившему палкой человека, хочется иметь золотой зуб, но Хизрет-На-
гим-Бей говорит строго:
- Китер... пущай умирает с зубом!
Тропа эта в стороне от тракта (человек был глуп: умный понимает доро-
ги). Киргизы медленно поворачивают верблюдов.
И после, вечером, перед смертью, профессор Сафонов отдирает от земли
плечи и хватает руками: вперед, назад, направо... под пальцами вода гус-
тая, тягучая...
Но это не вода - песок.
Песок.

---------------

...Темной, багровой раненой медью наполнена его расколотая грудь.
Сосцы его истрещены топорами. Высокий подбородок его оплеван железом.
Золотые пальцы его мчатся, ощущая вонючую кожу киргиза. А глаза его об-
ращены вверх, они глядят мимо и выше несущихся песков. Но зачем и кого
могут они там спросить: "куда теперь Будде направить свой путь?".
Потому что, -
Одно тугое, каменное, молчаливое, запахами земли наполненное небо над
Буддой.
Одно...


1 2 3 4 5 6 7 8