Он собрал свои заметки и пошел следом за Кейтом.
– Наконец-то я выберусь из этой стальной комнаты! И как вы только такое терпите?
Они поднялись по трапу и отворили дверь, ведущую на верхнюю палубу парома. Ветер по-прежнему дул довольно свежий, но свинцовые, тускло-серые облака расходились, по мере того как корабль шел на запад. Кейт чувствовал, как невидимые усы хлещут его по щекам. Он попытался было разгладить их, но вскоре отказался от этой затеи. Берега Шотландии уже превратились в темную неровную полоску на востоке, почти неразличимую на фоне темного моря и облаков на небе.
– Погляди, какая вода темная! – крикнул ему Холл, указывая за борт. – Холодная, должно быть!
– Да, купаться бы мне сейчас совсем не хотелось, – согласился Кейт. Он решил взять быка за рога и выяснить вопрос с ушами, пока они одни. – Слушай, Холл… – начал он. Но ему тут же пришлось прерваться: на палубу высыпала толпа туристов и прошла рядом с ними. Эльф поглядел на него вопросительно, но Кейт уже передумал и махнул рукой.
– Так, ничего. Уже забыл. Потом вспомню. Холл кивнул.
– А на западе ничего не видно. Видимо, остров Льюис расположен дальше чем в семнадцати милях. Это расстояние, на котором можно видеть предмет, находящийся на уровне моря, прежде чем он скроется за горизонтом из-за кривизны земной поверхности. Я никогда прежде не бывал в таких местах, где в этом можно убедиться воочию.
– Ты как вообще, в порядке? – забеспокоился Кейт, внезапно вспомнив, что для Холла это первое большое путешествие. – В смысле, ты ведь никогда прежде не плавал на корабле. У многих начинается морская болезнь…
– Спасибо за заботу. Нет, я не чувствую ничего необычного, – ответил Холл, облокотившись на фальшборт и вглядываясь в горизонт. Главное было – не прикасаться к металлу. Если натянуть на руки рукава куртки, то все в порядке. – На самом деле, мне тут довольно хорошо. По рассказам стариков я представлял себе плавание на корабле как нечто совершенно ужасное. Мне так не кажется. Это не хуже, чем ездить на машине по ухабистым дорогам.
– Да, движение более плавное, – сказал Кейт, помолчав. – Вроде как даже чего-то не хватает… – Он протянул руку вперед. – Эй, погляди-ка!
Вдалеке, за серебристыми волнами, показался холмик. Холмик постепенно рос.
– Земля-а-а!
– Семнадцать миль, и еще немного, учитывая, что вершина той горы выше уровня моря и корабль тоже довольно высокий, – радостно сказал Холл. – Бр-р, ну и ветрюга! Уши мерзнут.
– У меня тоже, – кивнул Кейт, гадая, не было ли это приглашением начать разговор. Но нет, на лице эльфа отражались лишь неподдельное любопытство и возбуждение. Он пристально вглядывался в приближающийся остров. Кейт пожал плечами и, опершись локтями на перила, стал тоже смотреть вперед. Потом зевнул.
– Интересно, кто-нибудь еще, кроме нас, не спит в такую рань?
Майклз сидел в дальнем углу салона, застегнув куртку на все пуговицы. Он видел, как двое контрабандистов поднялись на палубу, но сам следом не пошел. О'Дэй, видимо, заподозрил, что за ним наблюдают. Иначе зачем бы ему тащиться на край света с этой группой туристов ? Разве что место встречи назначено именно на острове Льюис. Странно, однако, что О'Дэй целый месяц таскался по Шотландии только затем, чтобы доказать, что он обычный турист. Ребята из исследовательского отдела предполагали, что речь идет о крупном научном открытии. Если держать ухо востро, возможно, удастся схватить О'Дэя в тот самый момент, как информация перейдет из рук в руки.
После Глазго и Инвернесса Сторноуэй выглядел совсем крохотным. Кейт и остальные не успели еще как следует его разглядеть, а автобус уже миновал городок и покатил по узкой сельской дороге. Чахлые посадки вдоль дороги внезапно расступились, открывая глазам скалистый, бесприютный пейзаж. Если не считать главного города с каким-никаким парком, остров Льюис казался всего лишь куском скалы и торфа, поросшим травой и вереском. На первый взгляд он напоминал зону боевых действий. Уступы вулканической породы, из которой в основном и состоял остров, были довольно рыхлыми и хрупкими, и повсюду, куда ни глянь, валялись осколки камня самой причудливой формы. Мисс Андерсон объяснила группе, что эта порода называется льюисовским гнейсом и нигде в мире, кроме острова Льюис, не встречается. Камни и скалы были разбросаны по темной земле так, словно какие-то небрежные великаны порылись в геологическом комоде, нашли на самом дне то, что хотели, и задвинули ящики, не потрудившись прибраться.
Тысячи овец мирно паслись на склонах холмов. Часть из них была острижена, и этих можно было признать за животных; а нестриженые как две капли воды походили на неаккуратные копны сена на тоненьких черных ножках. Подросшие ягнята носились как очумелые, вверх и вниз, ненадолго отбегая от маток, посмотреть на свет Божий, и тут же галопом возвращаясь назад, как только их что-то пугало. Взрослые овцы и бараны спокойно щипали траву или глядели вдаль с благородно-задумчивым видом.
Округлые долины между холмов были частично заполнены водой, как будто море просачивалось внутрь острова. Время от времени навстречу попадались крестьянский домик или одинокая лавка размером с газетный киоск, но они быстро исчезали позади, и снова всюду, куда ни глянь, простиралось бесконечное море торфяных пустошей, а над ним – небо почти того же торфяного цвета.
– О господи! – мрачно сказал Мэттью, глядя в окно. – Это же необитаемый остров какой-то! На двадцать миль – ни одного паба!
Кейт пожал плечами:
– Похоже на центральный Иллинойс зимой. Тысяча миль сплошных полей и пастбищ. И никаких тебе пабов. Если едешь куда-то далеко – просто берешь упаковку пива с собой.
– Нет, я знал, что наши колонии отсталые, но чтоб настолько! – возопил Мэттью. – Пить пиво из бутылок! А тусоваться здесь куда ходят?
– Мы каждый вечер будем ездить в Стор-ноуэй ужинать, – невозмутимо сообщила мисс Андерсон. – Там достаточно пабов и магазинов. Но мы сюда приехали учиться, а не пьянствовать.
– Тут только и остается, что пьянствовать, – буркнул Мэттью себе под нос. – Никогда еще не видел такой глуши!
Да, к диким ландшафтам острова надо было еще привыкнуть. Кейт всю жизнь ездил по равнинам Иллинойса и был привычен к унылым, безлюдным пейзажам, но эта постоянная смена гор и долин была для него внове. По мере того как они продвигались на запад, ветер усиливался. Он трепал листву зеленых изгородей, ветви кустарников, и пышное руно на овцах развевалось, как белье на веревке.
– Это Калланиш, – сообщила мисс Андерсон, когда по обе стороны от автобуса внезапно выросли два ряда небольших домиков. – Чтобы вам не приходилось каждое утро ездить сюда из Сторноуэя, вас поселят прямо здесь, в домах, предоставляющих ночлег и завтрак. Автобус резко затормозил – впереди был крутой поворот. Слева вынырнуло низкое здание с остроконечной крышей, выглядящее так, будто оно пережило несколько тысячелетий. А дальше вздымались ряды заостренных, изъеденных непогодой монолитов.
– А это, – мисс Андерсон указала вперед, хотя нужды в этом совершенно не было, – стоячие камни. Ветви креста указывают стороны света, хотя все, кроме одной, не совсем точно. В центре внутреннего кольца находится круглое камерное погребение. Памятник датируется приблизительно 2000 годом до нашей эры.
По мере их приближения становилось видно, что стоячие камни действительно не разбросаны в беспорядке, а уходят двумя узкими рядами вправо и влево. Другой двойной ряд камней шел от дороги к холму, на котором возвышалось еще несколько монолитов. Нескольких камней не хватало, однако в общем зрелище было впечатляющее. Кейт не переставая щелкал фотоаппаратом.
Членов группы по двое высаживали у дверей крестьянских домов с небольшими вывесками “В&В” в окнах или на воротах. Очередь Кейта и Холла настала у ворот небольшого, аккуратного домика с большим садом, обнесенным зеленой изгородью. К западу от него было море. Мисс Андерсон протиснулась между ними и постучала в дверь.
Ей отворила хрупкая черноволосая женщина.
– Миссис Маккензи, – представила мисс Андерсон. – Это ваши юные постояльцы: Кейт и Холл Дойли. Когда устроитесь, приходите в чайную на вершине холма, – сказала она им на прощание.
– Хорошо, мисс Андерсон! – отозвались они в один голос. Руководительница улыбнулась. Ребята проводили ее взглядом, подождали, пока она сядет в автобус, потом вскинули свои сумки на плечи.
– Заходите, заходите. – Миссис Маккензи замахала на них руками, как будто собирала кур. – Дверь прикройте. Ветер сегодня разгулялся не на шутку. И холодный какой!
– Ага. – Кейт не без труда затворил дверь. – А на дворе вроде как июль…
– Ну, заходите, погрейтесь. Чаю хотите?
– Ой нет, спасибо! – улыбнулся Кейт. Теперь, когда они очутились в тепле, его щеки уже начали согреваться. – Как у вас тут славно!
– Спасибо. Нам тут нравится, – сказала хозяйка, провожая их через прихожую. – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
В гостиной в камине светилось электрическое пламя. Когда гости вошли, четыре пушистые бежевые подушки, лежавшие на овальном домотканом коврике у самого камина, ожили, развернулись и превратились в стройные, гибкие силуэты, узкие, как винные бутылки, увенчанные треугольными черными ушками.
– Привет, кисы, – сказал им Кейт, опустившись на колени. Сиамчики смерили его холодным, оценивающим взглядом бирюзовых глаз. И все одновременно моргнули.
– Красавицы какие! – сказал Кейт и потянулся погладить крайнюю. Но кошка, сидевшая посередине, издала низкий призывный стон.
– Погладь лучше сперва Ее Величество, – посоветовала миссис Маккензи. – Она тут главная.
– Хорошо. – Кейт почесал кошку за ухом. Ее Величество была чуть меньше остальных, и ее маска и лапки были темнее. Кейт провел пальцем у кошки под подбородком. Она заурчала, наклонила голову и потерлась о руку Кей-та мокрым, пахнущим рыбой уголком рта.
Холл подошел к кошкам с некоторой опаской.
– Они прямо как египетские статуэтки, – заметил он и осторожно погладил одного из котов. Кот потерся об его руку и сощурился. Осмелев, молодой эльф провел костяшкой пальца вокруг острого ушка. Кот в ответ замурлыкал, на удивление громко для такого хрупкого создания. – Ласковые…
– Ну, так ведь он видит, кто ты такой, – сказала хозяйка. – И я тоже вижу.
Ошеломленный Холл отдернул руку от кошки и посмотрел на хозяйку.
– В самом деле?
Кот нетерпеливо боднул его руку, требуя еще ласки.
– А как же! – улыбнулась миссис Маккензи. – Кошатники вы. Они это сразу видят. Кошки, они умные! Ну что, пойдемте, я вам покажу, где вы будете жить.
Пока Холл приходил в себя и уговаривал бешено колотящееся сердце успокоиться, Кейт ухмыльнулся и взял обе их сумки. Хозяйка провела их по длинному коридору и повернула ручку на одной из дверей.
Комната была отделана в бело-желтых тонах, большое окно, задернутое тюлевой занавеской, выходило на море. Одинаковые кровати были застелены покрывалами в ярко-желтую и белую в цветочек полоску.
– eot ваша комната. Ванная дальше по коридору. Завтрак будет с половины восьмого до девяти. Устроит?
– Конечно! – сказал Кейт. Они с Холлом одобрительно переглянулись. Сложили сумки в угол и по очереди сходили в ванную, смыть дорожную грязь. Потом собрались с силами и заставили себя снова выйти на пронизывающий ветер.
Майклз остановил свою машину на вершине холма и стал ждать. Наконец его “клиенты” вышли из крестьянского дома у подножия холма и зашагали в его сторону. Термос с кофе стремительно остывал – день выдался холодный не по сезону. Майклзу ужасно хотелось зайти в чайную, всего в нескольких шагах от машины, чтобы погреться, но шансы были пятьдесят на пятьдесят, что его подопечные идут туда же. Не годится сталкиваться с ними нос к носу – еще, чего доброго, запомнят.
Глава 13
Пока они были в доме, ветер сделался еще холоднее, если только такое возможно. Облака висели сплошной пеленой, так что определить, с какой стороны он дует, было невозможно – дуло отовсюду. И никаких голубых просветов, которые они видели по пути на остров, тоже не было. Кейт с Холлом с трудом взбирались на холм, борясь с порывами встречного ветра.
– Ну и холодина, Кейт Дойль. Холл поднял воротник куртки до самых глаз. – Должно быть, начинается отлив, иначе бы ветер дул в сторону острова, нам в спину.
– Я себя чувствую эскимосом… Хотел бы я им и в самом деле быть, – проворчал Кейт, стараясь поплотнее закутаться в свою легкую куртку. – У эскимосов – теплые меховые парки…
Приземистый темный силуэт чайной был хорошо виден на правой стороне дороги, по которой они шли. Кейт не отрывал глаз от ее странной заостренной крыши, думая только о том, как бы поскорее туда попасть. Еще футов двадцать крутого подъема – а затем дорога выровнялась, и Кейт впервые за все время сумел выпрямиться в полный рост.
Впереди, на огороженном лугу, уходили вдаль камни Калланиша. Кейт был так зачарован этим зрелищем, что на несколько секунд даже забыл, как ему холодно. В том, как расставлены эти камни, чувствовался четкий, ясный замысел. Интересно, кто считался такой важной персоной в те далекие времена, что его сочли нужным похоронить в круглой гробнице, которая находится там, посередине? Ведь наверняка на это строительство ушли тысячи часов труда сотен работников… В воздухе витало ощущение некой силы, быть может исходящей от самих камней. Возможно, покойник был жрецом храма, которым было это сооружение, или вождем, приказавшим его возвести… Нет, это тебе, конечно, не пирамида Хеопса – но Кейт все же проникся каким-то особым чувством. Опять же, египтянам, когда они строили свои пирамиды, не приходилось иметь дело с июльскими заморозками…
Среди монолитов блуждали несколько фигур в ярких одеждах. Время от времени они останавливались, чтобы потрогать тот или иной камень. Еще одна группка людей сидела кружком на траве между камней и о чем-то увлеченно беседовала, не обращая внимания на пронизывающий ветер. Кейт поежился. И как им не холодно? Он провел на этом ветру всего несколько минут, и то у него нос и уши уже в сосульки превратились…
Под боком у чайной притулилась кучка грязных палаток. У костра, разложенного в каменном очаге посреди зеленой лужайки, сидели и лежали еще несколько человек, мужчин и женщин, одетых весьма причудливо – к примеру, в длинные юбки и армейские куртки, поверх которых были наброшены широкие шали или полотняные шаровары с кожаными куртками и шерстяными шапками. Они проводили Кейта и Холла равнодушными взглядами.
Вход в чайную находился с противоположной стороны. Кейт с Холлом пригнулись, пряча лица от очередного порыва ветра, и буквально ввалились в узкую дверь.
За дверью было неярко освещенное помещение с низким потолком, но тут все равно казалось светлее после угрюмого неба снаружи. В толстых стенах было достаточно тепло, чтобы замерзшие лица и руки вошедших почти мгновенно оттаяли. Кейт огляделся, постепенно приходя в себя. Слева тянулся длинный зал, уставленный золотистыми деревянными столами и скамейками. За одним из столов уже сидели все их приятели, гревшие руки о чашки с чаем. Они помахали Кейту с Холлом, приглашая присоединиться к ним. Прямо напротив двери находился стеклянный прилавок, за которым стояла девушка.
– Прикрыли бы вы дверь, что ли, – сказала она. У девушки были темные волосы и ресницы, ярко контрастировавшие с бледной кожей, и чуточку раскосые глаза.
– Неужели у вас летом всегда так? – спросил Кейт через плечо, закрывая дверь.
– Временами, – ответила девушка.
Кейт потер щеки и пощупал нос. Нос был на месте, только Кейт его не чувствовал.
– Что ж тут тогда зимой-то творится?
– Зимой примерно то же самое, только повеселее, – улыбнулась девушка. Кейт взглянул направо и увидел, что вторая половина чайной занята небольшим магазинчиком, торгующим всякой мелочевкой и сувенирами. У самой двери стоял высокий стеллаж, на котором лежали рулоны ткани, а за ним – вешалка со свитерами и куртками.
– О, куртки! Класс. Наверно, мне стоит купить себе теплую куртку, – сказал Кейт. – Как по-вашему, сегодня точно не потеплеет?
– Может, потеплеет, а может, и нет. Обещать ничего не могу.
– Так я и думал, – ухмыльнулся Кейт. – В этой своей ветрянке я до дома живым не доберусь. А ты, Холл?
Но молодой эльф уже с интересом изучал куртки на вешалке. Кейт еще раз улыбнулся девушке и принялся тоже перебирать куртки. Все они, как и пиджаки, были сделаны из одинаковой материи. На ощупь она казалась одновременно шершавой и гладкой. Кейт развернул ярлычок, пришитый к вороту одной из курток, и прочел – “Гаррис твид”.
Ткань была с секретом. Издали она казалась однотонной, но вблизи становилось видно, что в нее вплетены десятки цветов. В ткани, которая на вид состояла из одних только оттенков красного, были видны золотистые и голубые ниточки, похожие на спрятанные самоцветы, а между ними мелькали черные жилки, заметные, только если смотреть совсем вплотную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Наконец-то я выберусь из этой стальной комнаты! И как вы только такое терпите?
Они поднялись по трапу и отворили дверь, ведущую на верхнюю палубу парома. Ветер по-прежнему дул довольно свежий, но свинцовые, тускло-серые облака расходились, по мере того как корабль шел на запад. Кейт чувствовал, как невидимые усы хлещут его по щекам. Он попытался было разгладить их, но вскоре отказался от этой затеи. Берега Шотландии уже превратились в темную неровную полоску на востоке, почти неразличимую на фоне темного моря и облаков на небе.
– Погляди, какая вода темная! – крикнул ему Холл, указывая за борт. – Холодная, должно быть!
– Да, купаться бы мне сейчас совсем не хотелось, – согласился Кейт. Он решил взять быка за рога и выяснить вопрос с ушами, пока они одни. – Слушай, Холл… – начал он. Но ему тут же пришлось прерваться: на палубу высыпала толпа туристов и прошла рядом с ними. Эльф поглядел на него вопросительно, но Кейт уже передумал и махнул рукой.
– Так, ничего. Уже забыл. Потом вспомню. Холл кивнул.
– А на западе ничего не видно. Видимо, остров Льюис расположен дальше чем в семнадцати милях. Это расстояние, на котором можно видеть предмет, находящийся на уровне моря, прежде чем он скроется за горизонтом из-за кривизны земной поверхности. Я никогда прежде не бывал в таких местах, где в этом можно убедиться воочию.
– Ты как вообще, в порядке? – забеспокоился Кейт, внезапно вспомнив, что для Холла это первое большое путешествие. – В смысле, ты ведь никогда прежде не плавал на корабле. У многих начинается морская болезнь…
– Спасибо за заботу. Нет, я не чувствую ничего необычного, – ответил Холл, облокотившись на фальшборт и вглядываясь в горизонт. Главное было – не прикасаться к металлу. Если натянуть на руки рукава куртки, то все в порядке. – На самом деле, мне тут довольно хорошо. По рассказам стариков я представлял себе плавание на корабле как нечто совершенно ужасное. Мне так не кажется. Это не хуже, чем ездить на машине по ухабистым дорогам.
– Да, движение более плавное, – сказал Кейт, помолчав. – Вроде как даже чего-то не хватает… – Он протянул руку вперед. – Эй, погляди-ка!
Вдалеке, за серебристыми волнами, показался холмик. Холмик постепенно рос.
– Земля-а-а!
– Семнадцать миль, и еще немного, учитывая, что вершина той горы выше уровня моря и корабль тоже довольно высокий, – радостно сказал Холл. – Бр-р, ну и ветрюга! Уши мерзнут.
– У меня тоже, – кивнул Кейт, гадая, не было ли это приглашением начать разговор. Но нет, на лице эльфа отражались лишь неподдельное любопытство и возбуждение. Он пристально вглядывался в приближающийся остров. Кейт пожал плечами и, опершись локтями на перила, стал тоже смотреть вперед. Потом зевнул.
– Интересно, кто-нибудь еще, кроме нас, не спит в такую рань?
Майклз сидел в дальнем углу салона, застегнув куртку на все пуговицы. Он видел, как двое контрабандистов поднялись на палубу, но сам следом не пошел. О'Дэй, видимо, заподозрил, что за ним наблюдают. Иначе зачем бы ему тащиться на край света с этой группой туристов ? Разве что место встречи назначено именно на острове Льюис. Странно, однако, что О'Дэй целый месяц таскался по Шотландии только затем, чтобы доказать, что он обычный турист. Ребята из исследовательского отдела предполагали, что речь идет о крупном научном открытии. Если держать ухо востро, возможно, удастся схватить О'Дэя в тот самый момент, как информация перейдет из рук в руки.
После Глазго и Инвернесса Сторноуэй выглядел совсем крохотным. Кейт и остальные не успели еще как следует его разглядеть, а автобус уже миновал городок и покатил по узкой сельской дороге. Чахлые посадки вдоль дороги внезапно расступились, открывая глазам скалистый, бесприютный пейзаж. Если не считать главного города с каким-никаким парком, остров Льюис казался всего лишь куском скалы и торфа, поросшим травой и вереском. На первый взгляд он напоминал зону боевых действий. Уступы вулканической породы, из которой в основном и состоял остров, были довольно рыхлыми и хрупкими, и повсюду, куда ни глянь, валялись осколки камня самой причудливой формы. Мисс Андерсон объяснила группе, что эта порода называется льюисовским гнейсом и нигде в мире, кроме острова Льюис, не встречается. Камни и скалы были разбросаны по темной земле так, словно какие-то небрежные великаны порылись в геологическом комоде, нашли на самом дне то, что хотели, и задвинули ящики, не потрудившись прибраться.
Тысячи овец мирно паслись на склонах холмов. Часть из них была острижена, и этих можно было признать за животных; а нестриженые как две капли воды походили на неаккуратные копны сена на тоненьких черных ножках. Подросшие ягнята носились как очумелые, вверх и вниз, ненадолго отбегая от маток, посмотреть на свет Божий, и тут же галопом возвращаясь назад, как только их что-то пугало. Взрослые овцы и бараны спокойно щипали траву или глядели вдаль с благородно-задумчивым видом.
Округлые долины между холмов были частично заполнены водой, как будто море просачивалось внутрь острова. Время от времени навстречу попадались крестьянский домик или одинокая лавка размером с газетный киоск, но они быстро исчезали позади, и снова всюду, куда ни глянь, простиралось бесконечное море торфяных пустошей, а над ним – небо почти того же торфяного цвета.
– О господи! – мрачно сказал Мэттью, глядя в окно. – Это же необитаемый остров какой-то! На двадцать миль – ни одного паба!
Кейт пожал плечами:
– Похоже на центральный Иллинойс зимой. Тысяча миль сплошных полей и пастбищ. И никаких тебе пабов. Если едешь куда-то далеко – просто берешь упаковку пива с собой.
– Нет, я знал, что наши колонии отсталые, но чтоб настолько! – возопил Мэттью. – Пить пиво из бутылок! А тусоваться здесь куда ходят?
– Мы каждый вечер будем ездить в Стор-ноуэй ужинать, – невозмутимо сообщила мисс Андерсон. – Там достаточно пабов и магазинов. Но мы сюда приехали учиться, а не пьянствовать.
– Тут только и остается, что пьянствовать, – буркнул Мэттью себе под нос. – Никогда еще не видел такой глуши!
Да, к диким ландшафтам острова надо было еще привыкнуть. Кейт всю жизнь ездил по равнинам Иллинойса и был привычен к унылым, безлюдным пейзажам, но эта постоянная смена гор и долин была для него внове. По мере того как они продвигались на запад, ветер усиливался. Он трепал листву зеленых изгородей, ветви кустарников, и пышное руно на овцах развевалось, как белье на веревке.
– Это Калланиш, – сообщила мисс Андерсон, когда по обе стороны от автобуса внезапно выросли два ряда небольших домиков. – Чтобы вам не приходилось каждое утро ездить сюда из Сторноуэя, вас поселят прямо здесь, в домах, предоставляющих ночлег и завтрак. Автобус резко затормозил – впереди был крутой поворот. Слева вынырнуло низкое здание с остроконечной крышей, выглядящее так, будто оно пережило несколько тысячелетий. А дальше вздымались ряды заостренных, изъеденных непогодой монолитов.
– А это, – мисс Андерсон указала вперед, хотя нужды в этом совершенно не было, – стоячие камни. Ветви креста указывают стороны света, хотя все, кроме одной, не совсем точно. В центре внутреннего кольца находится круглое камерное погребение. Памятник датируется приблизительно 2000 годом до нашей эры.
По мере их приближения становилось видно, что стоячие камни действительно не разбросаны в беспорядке, а уходят двумя узкими рядами вправо и влево. Другой двойной ряд камней шел от дороги к холму, на котором возвышалось еще несколько монолитов. Нескольких камней не хватало, однако в общем зрелище было впечатляющее. Кейт не переставая щелкал фотоаппаратом.
Членов группы по двое высаживали у дверей крестьянских домов с небольшими вывесками “В&В” в окнах или на воротах. Очередь Кейта и Холла настала у ворот небольшого, аккуратного домика с большим садом, обнесенным зеленой изгородью. К западу от него было море. Мисс Андерсон протиснулась между ними и постучала в дверь.
Ей отворила хрупкая черноволосая женщина.
– Миссис Маккензи, – представила мисс Андерсон. – Это ваши юные постояльцы: Кейт и Холл Дойли. Когда устроитесь, приходите в чайную на вершине холма, – сказала она им на прощание.
– Хорошо, мисс Андерсон! – отозвались они в один голос. Руководительница улыбнулась. Ребята проводили ее взглядом, подождали, пока она сядет в автобус, потом вскинули свои сумки на плечи.
– Заходите, заходите. – Миссис Маккензи замахала на них руками, как будто собирала кур. – Дверь прикройте. Ветер сегодня разгулялся не на шутку. И холодный какой!
– Ага. – Кейт не без труда затворил дверь. – А на дворе вроде как июль…
– Ну, заходите, погрейтесь. Чаю хотите?
– Ой нет, спасибо! – улыбнулся Кейт. Теперь, когда они очутились в тепле, его щеки уже начали согреваться. – Как у вас тут славно!
– Спасибо. Нам тут нравится, – сказала хозяйка, провожая их через прихожую. – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
В гостиной в камине светилось электрическое пламя. Когда гости вошли, четыре пушистые бежевые подушки, лежавшие на овальном домотканом коврике у самого камина, ожили, развернулись и превратились в стройные, гибкие силуэты, узкие, как винные бутылки, увенчанные треугольными черными ушками.
– Привет, кисы, – сказал им Кейт, опустившись на колени. Сиамчики смерили его холодным, оценивающим взглядом бирюзовых глаз. И все одновременно моргнули.
– Красавицы какие! – сказал Кейт и потянулся погладить крайнюю. Но кошка, сидевшая посередине, издала низкий призывный стон.
– Погладь лучше сперва Ее Величество, – посоветовала миссис Маккензи. – Она тут главная.
– Хорошо. – Кейт почесал кошку за ухом. Ее Величество была чуть меньше остальных, и ее маска и лапки были темнее. Кейт провел пальцем у кошки под подбородком. Она заурчала, наклонила голову и потерлась о руку Кей-та мокрым, пахнущим рыбой уголком рта.
Холл подошел к кошкам с некоторой опаской.
– Они прямо как египетские статуэтки, – заметил он и осторожно погладил одного из котов. Кот потерся об его руку и сощурился. Осмелев, молодой эльф провел костяшкой пальца вокруг острого ушка. Кот в ответ замурлыкал, на удивление громко для такого хрупкого создания. – Ласковые…
– Ну, так ведь он видит, кто ты такой, – сказала хозяйка. – И я тоже вижу.
Ошеломленный Холл отдернул руку от кошки и посмотрел на хозяйку.
– В самом деле?
Кот нетерпеливо боднул его руку, требуя еще ласки.
– А как же! – улыбнулась миссис Маккензи. – Кошатники вы. Они это сразу видят. Кошки, они умные! Ну что, пойдемте, я вам покажу, где вы будете жить.
Пока Холл приходил в себя и уговаривал бешено колотящееся сердце успокоиться, Кейт ухмыльнулся и взял обе их сумки. Хозяйка провела их по длинному коридору и повернула ручку на одной из дверей.
Комната была отделана в бело-желтых тонах, большое окно, задернутое тюлевой занавеской, выходило на море. Одинаковые кровати были застелены покрывалами в ярко-желтую и белую в цветочек полоску.
– eot ваша комната. Ванная дальше по коридору. Завтрак будет с половины восьмого до девяти. Устроит?
– Конечно! – сказал Кейт. Они с Холлом одобрительно переглянулись. Сложили сумки в угол и по очереди сходили в ванную, смыть дорожную грязь. Потом собрались с силами и заставили себя снова выйти на пронизывающий ветер.
Майклз остановил свою машину на вершине холма и стал ждать. Наконец его “клиенты” вышли из крестьянского дома у подножия холма и зашагали в его сторону. Термос с кофе стремительно остывал – день выдался холодный не по сезону. Майклзу ужасно хотелось зайти в чайную, всего в нескольких шагах от машины, чтобы погреться, но шансы были пятьдесят на пятьдесят, что его подопечные идут туда же. Не годится сталкиваться с ними нос к носу – еще, чего доброго, запомнят.
Глава 13
Пока они были в доме, ветер сделался еще холоднее, если только такое возможно. Облака висели сплошной пеленой, так что определить, с какой стороны он дует, было невозможно – дуло отовсюду. И никаких голубых просветов, которые они видели по пути на остров, тоже не было. Кейт с Холлом с трудом взбирались на холм, борясь с порывами встречного ветра.
– Ну и холодина, Кейт Дойль. Холл поднял воротник куртки до самых глаз. – Должно быть, начинается отлив, иначе бы ветер дул в сторону острова, нам в спину.
– Я себя чувствую эскимосом… Хотел бы я им и в самом деле быть, – проворчал Кейт, стараясь поплотнее закутаться в свою легкую куртку. – У эскимосов – теплые меховые парки…
Приземистый темный силуэт чайной был хорошо виден на правой стороне дороги, по которой они шли. Кейт не отрывал глаз от ее странной заостренной крыши, думая только о том, как бы поскорее туда попасть. Еще футов двадцать крутого подъема – а затем дорога выровнялась, и Кейт впервые за все время сумел выпрямиться в полный рост.
Впереди, на огороженном лугу, уходили вдаль камни Калланиша. Кейт был так зачарован этим зрелищем, что на несколько секунд даже забыл, как ему холодно. В том, как расставлены эти камни, чувствовался четкий, ясный замысел. Интересно, кто считался такой важной персоной в те далекие времена, что его сочли нужным похоронить в круглой гробнице, которая находится там, посередине? Ведь наверняка на это строительство ушли тысячи часов труда сотен работников… В воздухе витало ощущение некой силы, быть может исходящей от самих камней. Возможно, покойник был жрецом храма, которым было это сооружение, или вождем, приказавшим его возвести… Нет, это тебе, конечно, не пирамида Хеопса – но Кейт все же проникся каким-то особым чувством. Опять же, египтянам, когда они строили свои пирамиды, не приходилось иметь дело с июльскими заморозками…
Среди монолитов блуждали несколько фигур в ярких одеждах. Время от времени они останавливались, чтобы потрогать тот или иной камень. Еще одна группка людей сидела кружком на траве между камней и о чем-то увлеченно беседовала, не обращая внимания на пронизывающий ветер. Кейт поежился. И как им не холодно? Он провел на этом ветру всего несколько минут, и то у него нос и уши уже в сосульки превратились…
Под боком у чайной притулилась кучка грязных палаток. У костра, разложенного в каменном очаге посреди зеленой лужайки, сидели и лежали еще несколько человек, мужчин и женщин, одетых весьма причудливо – к примеру, в длинные юбки и армейские куртки, поверх которых были наброшены широкие шали или полотняные шаровары с кожаными куртками и шерстяными шапками. Они проводили Кейта и Холла равнодушными взглядами.
Вход в чайную находился с противоположной стороны. Кейт с Холлом пригнулись, пряча лица от очередного порыва ветра, и буквально ввалились в узкую дверь.
За дверью было неярко освещенное помещение с низким потолком, но тут все равно казалось светлее после угрюмого неба снаружи. В толстых стенах было достаточно тепло, чтобы замерзшие лица и руки вошедших почти мгновенно оттаяли. Кейт огляделся, постепенно приходя в себя. Слева тянулся длинный зал, уставленный золотистыми деревянными столами и скамейками. За одним из столов уже сидели все их приятели, гревшие руки о чашки с чаем. Они помахали Кейту с Холлом, приглашая присоединиться к ним. Прямо напротив двери находился стеклянный прилавок, за которым стояла девушка.
– Прикрыли бы вы дверь, что ли, – сказала она. У девушки были темные волосы и ресницы, ярко контрастировавшие с бледной кожей, и чуточку раскосые глаза.
– Неужели у вас летом всегда так? – спросил Кейт через плечо, закрывая дверь.
– Временами, – ответила девушка.
Кейт потер щеки и пощупал нос. Нос был на месте, только Кейт его не чувствовал.
– Что ж тут тогда зимой-то творится?
– Зимой примерно то же самое, только повеселее, – улыбнулась девушка. Кейт взглянул направо и увидел, что вторая половина чайной занята небольшим магазинчиком, торгующим всякой мелочевкой и сувенирами. У самой двери стоял высокий стеллаж, на котором лежали рулоны ткани, а за ним – вешалка со свитерами и куртками.
– О, куртки! Класс. Наверно, мне стоит купить себе теплую куртку, – сказал Кейт. – Как по-вашему, сегодня точно не потеплеет?
– Может, потеплеет, а может, и нет. Обещать ничего не могу.
– Так я и думал, – ухмыльнулся Кейт. – В этой своей ветрянке я до дома живым не доберусь. А ты, Холл?
Но молодой эльф уже с интересом изучал куртки на вешалке. Кейт еще раз улыбнулся девушке и принялся тоже перебирать куртки. Все они, как и пиджаки, были сделаны из одинаковой материи. На ощупь она казалась одновременно шершавой и гладкой. Кейт развернул ярлычок, пришитый к вороту одной из курток, и прочел – “Гаррис твид”.
Ткань была с секретом. Издали она казалась однотонной, но вблизи становилось видно, что в нее вплетены десятки цветов. В ткани, которая на вид состояла из одних только оттенков красного, были видны золотистые и голубые ниточки, похожие на спрятанные самоцветы, а между ними мелькали черные жилки, заметные, только если смотреть совсем вплотную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36