Ян обвел взглядом горы на горизонте.
- А край, наверно, очень богатый?
- Если там, за океаном, узнают о здешних богатствах, сдохнут от зависти. Золото, платина, сурьма, вольфрам, магнезит - все есть. А какие гигантские запасы гидроэнергии! За границей ходит легенда, будто бы у нас мало нефти. Это брехня.
Ян усмехнулся.
- Они, наверно, боятся поверить правде.
- Полтора года назад здесь был маленький горный поселок, а теперь настоящий город. Нам уже стыдно, - Сяо показал в сторону веревочного моста, - за эту штуку. Она больше подходит для обезьян.
Они прошли мимо крошечных лавок, торгующих термосами, авторучками, спиночесалками, жевательными резинками, велосипедными седлами и баскетбольными мячами.
- Выпьем по чашечке, - предложил Сяо.
Они присели перед табуретом с чашками, на обочине мостовой. Старушка налила горячий чай из большого жестяного чайника.
Из Дома культуры дорожных строителей, на той стороне сквера, выходили люди - кончился сеанс. Ян и Сяо подошли к плакату у входа. На плакате были изображены люди с носами, как у снежных грифов, с оскаленными зубами, они целились из громадных револьверов. Со всех сторон их окружали улыбающиеся солдаты с винтовками, на их погонах и рукавах были изображены красные звезды. Шел румынский фильм "Тревога в горах".
Рядом с плакатом висело объявление: "Проводятся дополнительные приемные испытания в оркестр народных инструментов при Доме культуры - по лютне, пиба, ручному барабану, трехструнке и свирели". Ограда сквера была заставлена велосипедами, а к столикам были привязаны мулы. В фойе танцевали в ожидании следующего сеанса. Девушек не хватало, только немногие из них умели танцевать танго. Половина танцующих пар состояла из юношей. Они чинно двигались, делали повороты, кружились, но лица у них были скучающие. Они с явной завистью посматривали на тех, кто танцевал с партнершами.
- В баскетбол не играешь? - спросил Сяо, когда они проходили мимо баскетбольной площадки, перед зданием Народного банка. - Вступай в нашу команду. Играл в Гонконге?
- Нет. Мог бы научиться боксу, но не успел.
Сяо толкнул Яна локтем. Навстречу им шел Вэй Чжи-ду - чисто выбритый, в синей кепке и синем костюме - одетый, как обычный кадровый работник. Он остановился, снял кепку и отвесил учтивый поклон.
Вэй с благодарностью принял приглашение Яна переселиться к нему - в комнату сотрудника гунанбу, уехавшего в командировку.
Сяо сделал строгое лицо и сказал:
- Возможно, что уцелевшие бандиты из общины следят за вами. Будьте осторожны, ходите всегда с Яном.
- Лучший способ избежать опасности,- спокойно ответил Вэй, - это как можно скорее поехать в горы. Если буду долго торчать здесь, бандиты, конечно придумают что-нибудь. Вполне вероятно, что им уже дана директива расправиться со мной.
- Когда выступим? - спросил Ян.
- Прежде всего следовало бы разыскать Кан Бо-шаня, - заметил Вэй. - Он знает, где проводник Цэрэн.
Сяо кивнул головой.
- Я схожу к Кану и узнаю адрес Цэрэна. Надо дождаться приезда иностранцев и профессора Вэя Дун-ана. Выясним, какие у них маршруты, распределим проводников и охрану.
На краю сквера стоял домик на каменном фундаменте с большой вывеской: "Предсказание судьбы". Открылась дверь со стеклом, оклеенным красной бумагой, и вышла старушка с маленьким мальчиком - его косичка была разукрашена разноцветными лентами. Очевидно, приводила внучонка, чтобы узнать его будущее.
Вэй улыбнулся уголком рта.
- Интересно, что скажет мне гадальщик?
- Вы верите? - удивленно спросил Ян.
- Конечно, нет. - Вэй усмехнулся. - Но сейчас хочется верить во что угодно... Обычно гадальщики предсказывают хорошее. Пусть он скажет, что у меня... то есть у нас, выйдет дело.
Вэй вдруг замолк и с испугом уставился на паломника, который поравнялся с ними. Через каждые три шага паломник растягивался на земле во весь рост, потом вставал и, сделав три шага, снова растягивался. На руках у него были дощечки, на груди - кожаный фартучек, на коленях - наколенники. Он напоминал огромную гусеницу.
Проводив его взглядом, Сяо сказал:
- Вот таким способом он будет добираться до Лхассы. Суеверий у нас еще достаточно. И в гадальщиков еще верят, правда, клиентура у них постепенно уменьшается.
Сяо пошел в бюро, а Ян и Вэй направились в гостиницу на тракте - за вещами Вэя.
- Чувствую себя, как Марко Поло, - произнес Вэй, оглядывая толпу около базара. - Он, наверно, тоже поражался всему, когда попал в Китай...
Навстречу им шли женщины в брюках, большей частью подстриженные, мужчины почти все в синих костюмах, и монахи - в темно-красных или коричневых хитонах. У одной старушки на груди красовался пышный красный бант, на котором было написано: "Участница совещания передовиков животноводства". Шли тибетцы в меховых шапках и длинных халатах, тибетки в шапочках из разноцветных лент, у некоторых щеки были вымазаны черным, и люди горных племен в головных уборах, похожих на чалмы, в разрисованных сапожках.
Вэй с любопытством разглядывал вывески и объявления "Государственно-частный обувной магазин", "Скупочный пункт лекарственных трав", "Государственный магазин одежды", пассаж "Драконье облако", "Лечение уколами. Лечение желудочных болезней, астмы и гипертонии", "Народный банк", ресторан "Вечный мир", "Пункт предупреждения зубных болезней". На окнах ресторанчиков и закусочных были наклеены бумажки: "Образцовый дом по чистоте", "Нет мух".
Он остановился перед дверью, у которой висела лакированная дощечка с белыми иероглифами: гуа-гуань - кабинет гадальщика.
- К тому гадальщику, около Дома культуры, я постеснялся зайти... из-за Сяо Чэня. Давай зайдем сюда, полюбопытствуем.
Они открыли скрипучую дверь и вошли в маленькую каморку с низким потолком. Сидевший за столиком лысый старик с белой узкой бородой привстал, теребя двумя пальцами бороду, поклонился и отодвинул на край стола малахитовую тушницу.
Ян прочитал надписи на стенах: "Сокровенное учение о началах Ян и Инь указывает путь заблудшим" и "Проверяй и изучай свои промахи, подвергай себя самокритике". Около столика была вывешена такса: составление гороскопа один юань пять цзяо, предсказание по чертам лица и линиям руки - один юань, гадание "лю яо" - пять цзяо.
Вэй полросил погадать ему по способу "лю яо": Старик взял три старинные монетки с дырочкой посередине, зажал их в кулаке, пошевелил губами, крепко зажмурился и бросил монеты на стол. Две из них легли лицевой стороной с иероглифами, а одна - обратной, на которой не было никаких знаков. Гадальщик прошептал "тань" и, со свистом втянув в себя воздух, еще раз бросил монеты все три легли обратной стороной, старик сказал: "шу". Потом взял кисточку, написал что-то на бумажке, перелистал замусоленную книгу и стал говорить, закрыв глаза:
- Предзнаменования вполне благоприятные - шан-шан. Если начнете дело, оно будет обязательно прибыльным. Все замыслы осуществятся. Друзья у вас хорошие, верны вам. Могилы ваших предков будут находиться в отличном состоянии, согреваемые солнцем. Если надумаете переменить место жительства, направляйтесь на юг или юго-восток, но ни в коем случае не на запад, там вас ждет опасность. Из ремесел лучше всего заняться изготовлением глиняной посуды. Лекарства принимайте только те, которые употребляют в теплом виде. Если у вас есть корова или птица, не убивайте их, иначе навлечете на себя беду. Скоро получите хорошие вести.
Старичок открыл глаза и поклонился. Вэй положил перед ним деньги и повернулся к Яну.
- Хочешь знать, что тебя ждет?
- У меня все будет хорошо, - сказал Ян. - Я уже выбрал интересное ремесло и буду убивать подряд всех мух и воробьев.
Они вышли на улицу.
- Я не верю этому шарлатану, - тихо сказал Вэй, - но все-таки его предсказание подбадривает. Хочется верить в успех нашего дела. В случае удачи мы прославимся на весь мир.
Ян рассеянно кивнул головой. На той стороне узенькой улицы у входа в книжный магазин стояли две девушки, одна - не китаянка, в ярко-зеленом тюрбане, с большими серьгами, другая - китаянка, с круглым лицом, в штанах. Держа под мышкой книги, китаянка бойко разговаривала на каком-то неизвестном Яну языке.
- Похоже на бирманский, - заметил Вэй. - В этих горах живут племена из группы лоло. У них еще родовой строй и всякие там старейшины и колдуны, как у папуасов...
- К ним уже ездят кинопередвижки, - сказал Ян, - и, наверно, они слушают радиопередачи на своем языке.
- А что если у микропигмеев тоже родовой строй? Хотя нет, они, наверно, еще в стадии дикости... Пожалуй, не дошли до семьи. - Вэй вздохнул. - Все время торчат перед глазами... Скорей бы добраться до них, иначе я сойду с ума.
2. Дядя Вэя Чжи-ду
Вэй Чжи-ду был потрясен вестью об исчезновении бумаг Трэси. Сяо сообщил ему также о том, что в последние дни несколько геликоптеров появлялось над пограничными районами Юньнанской провинции - возможно, забросили диверсантов.
- Наверно, с базы "Даттон", - сказал Ян.
- Украли бумаги... - Вэй поднес руку к виску и стал тереть его, затем сморщился, словно от сильной боли. - Они теперь могут быстро найти... и утащить "покетмена" через границу. Честь первой находки будет принадлежать им... - Он закрыл лицо руками, затряс головой и добавил: - Все пойдет насмарку...
Сяо с любопытством посмотрел на него.
- Не надо убиваться. По-моему, бандитам, укравшим чемоданы Трэси, сейчас не до "покетменов". Они пробираются к границе, чтобы удрать из Китая.
- Они могут соединиться с теми, кого забросили, - высказал предположение Ян.
- Самое ужасное, что бумаги Трэси могут оказаться за границей. - Вэй застонал. Он повернулся к Сяо и крикнул дрожащим голосом: - Вы же знали, что вещи Трэси в "Пионе"? Я об этом сразу заявил. Почему же вы...
- Это произошло до того, как вы дали показания, - спокойно ответил Сяо. - Надо было раньше прийти к нам.
- Вы правы, - пробормотал Вэй. - Надо было сразу же явиться к вам, а я колебался. Проклятая черта интеллигента...
Ян искоса наблюдал за ним. Оказывается, Вэй умел волноваться по-настоящему. Он держал себя в руках, когда речь шла о делах, не затрагивающих его сердца. А когда речь зашла о микропигмеях, его безбровое, бесстрастное лицо перестало быть похожим на маску.
Ян посмотрел на Сяо. Тот понял и сказал:
- Не падайте духом. Постараемся поймать бандитов.
Вэй поднял голову.
- Надо поскорей выступить. И как можно скорей. Иначе все рухнет...
- У нас уже все готово. Насчет мулов и провизии договорился.
- Нам непременно нужен переводчик, - заговорил Вэй, к нему вернулось самообладание. - В горах придется встречаться с людьми разных племен и объясняться с ними. А сообщения горцев могут оказаться очень важными.
- Переводчик имеется, - сообщил Сяо. - Очень знающий, солидный человек. Только он на такой работе, которую не может бросить. Сейчас подыскивает человека, который заменит его на время. Как только найдет, явится. - Сяо посмотрел на часы. - Скоро должны приехать иностранцы и профессор Вэй Дун-ан. Иностранцы остановятся в гостинице, а для профессора и его экспедиции приготовлены комнаты в общежитии дорожного управления.
- Дядя может не узнать меня, - тихо произнес Вэй. - Я был совсем еще мальчишкой, когда уезжал из Китая.
- Он вас узнает по глазам, - сказал Сяо. - Они, наверно, не изменились. Пойдем.
Сяо и Вэй пошли к общежитию дорожников в центре городка. Ян условился, что через час придет к гостинице.
Он убрал комнату, нарезал полосы из старых газет и аккуратно заклеил щели в стенах - хозяин комнаты, сотрудник гунанбу, мало заботился о своем жилье. Написав затем письмо в Шанхай и Кантон, Ян пошел к гостинице.
Перед одноэтажным кирпичным зданием с крохотными окошками стоял автобус. Возле него чистили лошадей и осликов. У колодца сидели на ящиках иностранцы, около них сидел Сяо. Он подозвал Яна и познакомил с приехавшими.
Их было трое: советский доцент Тюрин - невысокий, очень подвижный, польский журналист Гжеляк - худощавый, белобрысый, и гид - пекинский студент, строгий юноша с пухлыми губами.
Иностранцы расспрашивали Сяо об обычае родовой мести, который раньше был распространен среди горных племен. И Тюрин, и Гжеляк - оба понимали по-китайски, но первый знал пекинское наречие, а второй - кантонское. Поэтому им приходилось прибегать к помощи жестов.
Сяо показал на остатки крепостного вала на той стороне реки.
- Незадолго до бегства гоминдановцев там произошел бой. Племя за горой напало на дом вождя племени, которое жило здесь. Дом сожгли, всю деревню разорили. Эти два племени враждовали уже несколько сот лет. Но мы помирили их. Теперь живут спокойно, вместе пасут скот и охотятся.
- А куда делись вожди? - спросил Тюрин.
- Учатся в политической школе в Кунмине. Изучают законы развития общества и текущую политику.
Во двор вошли Вэй Чжи-ду и седой человек в роговых очках. Это был профессор Вэй Дун-ан.
Ян внимательно наблюдал за профессором. Тот заговорил с Тюриным и Гжеляком. Жесты у профессора были плавные, он совсем не улыбался, у него было такое же неподвижное лицо, как у Вэя.
Сяо стоял вытянувшись, как солдат в присутствии командующего армией. Вэй тоже принял почтительную позу и все время улыбался. Очевидно, дядя хорошо встретил его, подумал Ян.
- Вот здесь интересные монастыри. Тут проходит дорога, по которой всегда шли паломники. А здесь сходятся границы Индии и Бирмы, - говорил, указывая на карту, профессор.
- В монастырях этого района можно найти много интересных манускриптов, - сказал Тюрин. - Я нашел в тибетском городке Лунгнаке несколько старинных рукописей, написанных на козьих шкурах, одна из них относится к седьмому веку. Трактат по логике. Об этом сочинении до сих пор никто не знал. Мой учитель, Борис Иванович Панкратов, будет в восторге.
- Ламы перепугались, - сказал Гжеляк, - когда увидали, что иностранный ученый, рассмотрев рукопись в увеличительное стекло, вдруг взвизгнул и стал приплясывать.
- Найти такую рукопись, - торжественно произнес профессор, - это все равно, что для зоолога обнаружить невиданное животное.
- Мы еще побываем в поселках народностей тибето-бирманской группы, добавил Гжеляк. - Местные горцы мне чем-то напоминают жителей нашей Татранской Буковины и Белого Дунайца. А на днях я сфотографировал монастырь в горах, очень похожий на старинное зернохранилище в Плоцке...
- Судя по всему, в прежнем существовании товарищ Гжеляк был китайцем или тибетцем, - смеясь сказал Тюрин. - Он все время находит общее между Татрами и Синайскими горами.
Вэй подошел к Яну.
- Я рассказал дяде, как ты заступился за меня и что я всем,- Вэй поклонился,- обязан тебе... Узнал, что мать и сестра здоровы, все обстоит хорошо.
- Сказали ему о нашей поездке в горы?
- Дядя не особенно верит в "покетмена". Он ведь не специалист, ему трудно судить. Между прочим, его экспедиция пойдет по долинам, вдоль одного из притоков Брахмапутры. А мы, наверно, будем довольно близко от них. Кан говорил мне, что Трэси пошел от "Лотоса" к верховьям одного из притоков Иравади...
- Дядя вам рассказал о маршруте своей экспедиции? - спросил Ян. - Это же секрет.
- Да... Но он взял с меня слово, что я буду молчать об этом. Надо проститься с ним.
Он направился к сидящим у колодца. Сяо разговаривал с погонщиками около автобуса.
- Какое впечатление от дяди? - шепотом спросил Ян у Сяо.
- Большой человек, его хорошо знают за границей.
- Очень мало жестикулирует, - Ян прищурил глаз, - значит, скрытный, замкнутый... Хотя выбалтывает своему племяннику маршрут экспедиции. Губы тонкие, значит, недобрый человек. Судя по выражению глаз...
- Короче говоря, он тебе не нравится? - Сяо улыбнулся. - Не внушает симпатии?
- Симпатия тут ни при чем. - Ян нахмурился. - Я только хочу сказать, что он может быть светилом науки, но это не значит, что надо отбивать ему земные поклоны, как статуе Будды. Мне кажется, что нам еще придется иметь дело с ним...
Сяо сделал предостерегающий знак. За спиной Яна раздался голос подошедшего Вэя:
- Дядя решил выступить послезавтра. Иностранцы тоже хотят поскорей отправиться, но без нас не могут. Мы задерживаем их. Надо выступить как можно скорей. Но для этого необходимо разыскать Цэрэна.
- Я был у Кана, - сказал Сяо, - и узнал, что Цэрэн дважды в неделю приезжает сюда и останавливается у своего друга, председателя производственной артели. Можно сейчас пойти к нему.
На узеньких улицах, прямо в расщелинах, росли эдельвейсы и анемоны. Из глубокой долины поднимался густой туман и доносился грохот воды. Пройдя площадь, перед зданием Народного банка, на которой стояли баскетбольные щиты, они свернули в узенькую улочку, идущую вдоль забора школы и детского сада.
Сяо остановился у дома с деревянными решетками на окнах. На черной лакированной доске были начертаны белые иероглифы: "Производственная артель серебряных и медных изделий".
Они вошли в маленькую темную переднюю. Сяо приоткрыл дверь слева и отодвинул матерчатый полог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20