– Понимаю, что твой народ страдает не меньше моего, – говорила она. – Однажды ты нашел время, помог нам. Ты уничтожил оружие, которое предназначалось центаврианам. Предупредил меня об опасности. Я вовремя смогла вывезти своих родителей и родню. Они остались живы благодаря видению, которое ты показал мне.
– А команда "Кхаткхаты"? Что с ними? – Гален был уверен, что ее старая команда находилась в порту Тенотка в то время, когда он его уничтожил.
Г'Лил сразу же отвела глаза в сторону.
– Я не смогла связаться с ними. Но они знали, чем рискуют.
– Насчет того раза сомневаюсь.
Она снова посмотрела на него красными глазами, схватила его за руку, заставив остановиться.
– Я хочу тебе помочь. Каким бы ни было твое задание. Куда бы оно тебя ни завело.
Она изменилась, стала силой, действующей во имя добра. Но с ним она не сможет сделать ничего хорошего. Он высвободил руку.
– Ты можешь помочь мне, если убедишь Олвина сегодня же вечером улететь на Регулу. И сама улетишь вместе с ним. Лучше всего я работаю в одиночку. Ты можешь поплатиться в будущем лишь за то, что тебя видели в моем обществе, – Гален продолжил путь, Г'Лил двинулась следом.
– Ты должен позволить Олвину помочь тебе. Хотя бы немного. Ты не понимаешь, как счастлив он был, получив от тебя весточку. Он так скучает по тебе и другим… и по Карвин. Я пытаюсь играть в его игры, но мне это по большому счету не под силу.
Гален не ответил, и Г'Лил продолжила:
– Я беспокоюсь о нем. Он много пьет. Иногда глупо рискует. Я думала, что со временем его поведение изменится, но этого не случилось. Полагаю, что связь между учителем и учеником очень крепка.
Гален смотрел в пространство, в данный момент ограниченное стенами коридора.
– Олвин был очень сильно привязан к ней.
– Ему было особенно трудно прилететь сюда.
– Тогда он должен улететь отсюда, и как можно быстрее. Он должен вернуться домой. Это тоже поможет ему. Магу тяжело находиться вдалеке от своего места силы.
– Я могу проводить его и вернуться сюда, чтобы помочь тебе.
Они уже дошли до дверей номера. Гален повернулся к ней.
– Он нуждается в твоей помощи, – сказал он. – А я – нет.
– Но ты, хотя бы, позволишь Олвину поработать с тобой немного, перед тем, как отошлешь его?
Гален кивнул.
Г'Лил вставила в щель на панели замка карту-ключ. Дверь открылась, Олвин беспокойно встал, держа в руках бутылку пива.
– Прости. Иногда я срываюсь.
Гален вошел в номер:
– Как и все мы.
Оптическую информацию Анна теперь получала каким-то странным образом. Вместо того, чтобы видеть сквозь поверхность всей кожи, как снаружи, так и изнутри, она получала изображение лишь из одного места. К тому же, оно обладало плохим разрешением, и увеличить изображение она теперь не могла.
Некоторое время, сколько именно, она не смогла определить, Анна провела в темноте. Сейчас она, дезориентированная, выплыла из этой тьмы. Она чувствовала, будто одни ее частицы исчезли, а другие – странным образом трансформировались. Она была не такой, как прежде.
Остальные чувства тоже вернулись к ней, хотя они, как и зрение, были весьма странными. Она смутно припоминала, что когда-то давно чувствовала себя именно так. В течение того ужасного промежутка времени, когда была отделена от машины. Она была маленькой, практически ни на что не годной, ее возможности были сведены почти к нулю.
Два техника стояли над ней, их длинные, тонкие пальцы трепетали. Они находились в маленькой, ярко освещенной белой комнате, заполненной примитивными приборами. Один техник повернулся спиной, подправил что-то на приборной панели. Второй придвинул к боку Анны поднос, заполненный сверкающими, примитивными инструментами.
Потом она почувствовала нечто: оно находилось за стеной и пульсировало, подобно току крови. Мощность этого нечто была настолько велика, что Анна чувствовала негромкий отголосок этой пульсации внутри себя – слабое, но самое желанное прикосновение. Машина. Самое могучая из всех, что она когда-либо ощущала. Она должна соединиться с ней.
Ей нужно координировать, синхронизировать, атаковать, служить нуждам машины, исполнять приказы Ока. Ей нужно снова стать частью этого совершенного устройства, петь вместе с машиной марш, в котором никогда не изменится ни одна нота, обрушиваться с боевым кличем на врагов, в восторге выплескивая из себя огонь.
Она снова вспомнила. Когда она была отделена от машины, она почувствовала другую машину, где-то внутри стены, вроде этой, только мощность той машины была во много раз меньше. Ей удалось на короткое время соединиться с той машиной.
Входило ли в намерения техников присоединить ее к машине, Анна не знала. Но их назойливое вмешательство ей уже осточертело. Машина была ее целью. Она должна соединиться с ней.
Ближайшая к ней стена находилась прямо позади подноса, заполненного инструментами, и, кажется, ее покрывали съемные панели. Анна напрягла органы чувств, пытаясь выяснить, как выглядит ее нынешнее, сильно ослабленное тело. Оказалось, что у нее было четыре конечности, две из которых имели на концах суставчатые хватательные приспособления. Они не могли течь, на что была способна кожа машины, но она сможет шевелить ими. Убедившись, что техники не смотрят на нее, Анна попробовала слегка подвигать одной конечностью. Движение потребовало грубого механического усилия, но Анна убедилась, что сможет управлять конечностью.
Она дождалась, пока техник, занимающийся инструментами, отвернулся, потом резко выбросила руку. Анна была шокирована тем, что ее хватательный механизм оказался очень похожим на покрытую бледной кожей человеческую руку, заканчивающуюся пятью маленькими разветвляющимися отростками. Каждый отросток, в свою очередь, заканчивался длинным, ороговевшим наростом. Рука, которой она пыталась дотянуться до стены, дрожала от слабости. Ей удалось лишь слегка царапнуть стену ороговевшими наростами.
Техник, не глядя, потянулся за чем-то, лежащим на подносе, задел ее вытянутую конечность. Рука Анны ударилась об инструменты. Техник посмотрел на нее, его глаза тревожно расширились. Он не хотел, чтобы она соединилась с машиной.
Анна схватила инструмент, на который упала ее рука. Когда ее дрожащие отростки сомкнулись вокруг этой штуковины, раздалось жужжание, и металлический кончик устройства начал быстро вращаться. Подходящее оружие против тех уязвимых существ.
Она воткнула прибор технику в живот, металл начал вгрызаться в его тело, горячая жидкость брызнула на ее кожу. Она раскрыла отверстие, которое обнаружила на своем теле, завизжала. Тело снова подчинялось ей.
Второй техник схватил ее сзади. Он посмел прикоснуться к ней. Она повернулась лицом к нему, воткнула инструмент ему в глотку.
Он издал высокий, свистящий звук, его пальцы затряслись. Потом техник рухнул на пол.
Кровопролитие продвигает эволюцию, удовлетворенно подумала Анна.
Она должна добраться до машины. Анна, следуя какому-то инстинкту, сообщившему ей, что это возможно, попыталась встать, но, как только ее отростки коснулись пола, они затряслись, подломились, и она рухнула на пол. Она услышала приглушенный звук – шум ее тяжелого, участившегося дыхания. Она вытянула верхние отростки, пытаясь подтянуться на них, добраться до стены. Она не могла восстановить равновесие. Анна, волоча свое тело, постепенно продвигалась вперед, и, наконец, смогла дотянуться вытянутыми руками до белых панелей. Заметила щель между панелями, ее хватательные отростки заскребли по ней. Но эти отростки не могли проникнуть в щель. Она изо всех сил воткнула их туда, и два ороговевших нароста сломались и упали на пол. По белой стене потекла красная струйка.
Панель повернулась вокруг оси, опустилась на подвеске. Оно было там – таинственная, черная желеобразная масса, толщу которой пронизывали пульсирующие серебристые вены. Через эту субстанцию она установит связь с машиной. Анна подтянула свое дрожащее тело ближе к стене, погрузила голову в черную массу.
Поток возбуждающих, бодрящих ощущений пронесся по ее телу: связь установилась, и она всем своим существом потянулась туда, к машине. Сигналы прыгали от нейрона к нейрону, информация распространялась по микросхемам. Анна выяснила, где она находилась – глубоко в недрах За'ха'дума. Эта машина была огромной, она занимала шахты и тоннели, пронизывающие всю планету, по ним выходила на поверхность и даже дальше, заполняя высокие, тянущиеся к небу каменные колонны. Но пальцы машины тянулись и в противоположном направлении – вглубь, к ядру планеты и сияющей, золотой энергетической сфере – своему сердцу.
Машина была связана с бесчисленными системами: орудиями, сенсорами, системами связи и сбора информации. Она могла видеть лучше и дальше, чем когда бы то ни было, могла обозревать не только поверхность планеты, но и космос вокруг За'ха'дума и дальше, до самых границ его системы, могла видеть направляющиеся к планете корабли. Мощь машины бурлила в ней, и Анна почувствовала себя неутомимой, неуязвимой. Именно такой она была на самом деле. И она должна быть такой, это – ее предназначение.
Продвигаясь все дальше и дальше, она брала системы под свой контроль, начала координировать и синхронизировать их работу, управлять ими.
"Война служит хаосу". Голос Ока.
Анна попыталась засечь его координаты. И внезапно почувствовала, что Око было повсюду вокруг нее. И оно гневалось. Много времени прошло с тех пор, когда Око в последний раз учило ее дисциплине – это было на самых ранних стадиях ее подготовки.
Око сосредоточилось на ней, обрушилось и захватило ее. "Я буду приказывать, а ты – повиноваться".
У Анны не было сил сопротивляться ужасающей, свирепой мощи Ока. Око давило на нее, и системы выходили из под ее контроля.
"Оставь. Эта машина – моя".
Анна поняла, что великая машина и была Оком. А ее сердцем был центральный процессор, похожий на тот, что был у Анны. Но тот процессор был намного старше и мощнее.
Око выталкивало Анну прочь от высоких каменных колонн, возвращало себе контроль над сенсорами, орудиями и другими системами, гнало Анну обратно по тоннелям и шахтам до тех пор, пока она не оказалась вновь в единственном месте, там, где она ненавидела быть – в своем ни на что не способном, слабом теле. Она потеряла машину. Опять.
Но почему Око, а не она владеет такой машиной?
Анна потянулась по серебряным венам к горящему, золотому сердцу машины. Если она сможет контролировать эту машину, то сможет контролировать все.
"В войне истребляются непригодные. Только через кровопролитие можно добиться настоящего прогресса, реализовать заложенный потенциал".
Анна почувствовала, что Око собирается с силами, сосредотачивается. Разряд.
Горящая, энергетическая игла вспорола ее мозг, в голове будто что-то взорвалось.
Боль.
Потом пустота. Она была пустотой.
Спустя некоторое время Анна поняла, что белое пространство было ни чем иным, как потолком комнаты над головой. Способность думать начала возвращаться к ее раскалывающемуся от боли разуму.
Повиновение.
Повиновение – ее единственная альтернатива.
Око приказывает – она подчиняется.
Над ней склонился техник.
Машина была такой прекрасной, такой элегантной. Идеальная грация, идеальное управление, форма и содержание, слитые в неразрывную цепь, замкнутая вселенная.
Ей не соединиться с машиной до тех пор, пока она не сделает то, что требует от нее Око.

Глава 10

Гален, Олвин и Г'Лил уже сидели в небольшой кофейне, имитировавшей заведение "под открытым небом", когда туда на свой обычный послеобеденный кофе зашел Морден. В этот час здесь было занято около половины столиков.
К чести Г'Лил, она немедленно начала разговор о действиях "Общества граждан света – помощь жертвам катастроф", о том, что нарны нуждаются в большом количестве медикаментов. Работая с Олвином, она научилась обманывать.
Морден прошел мимо них, миновал еще несколько столиков, пока, наконец, не уселся. Кажется, он был один. Хорошо сшитый костюм, аккуратно зачесанные назад темные волосы, на шее – серебряная цепочка, на которой висел блестящий, черный камешек. Морден слегка улыбался, демонстрируя ряд великолепных белых зубов.
Хотя Гален пытался подготовиться к этой встрече, при появлении Мордена во плоти, да еще так близко, его будто током ударило. Он твердил себе, что к настоящему времени уже бесчисленное количество раз наблюдал, оставаясь в тайном убежище, за тем, как Морден пьет здесь послеобеденный кофе, и что между теми наблюдениями и сегодняшними событиями нет никакой разницы. Но разница была. Здесь он мог всего лишь одним усилием мысли убить Мордена.
Морден искушал все новые жертвы. Некоторые поддавались ему, другие сопротивлялись. Но, какой бы ответ ни получал Морден, в результате всегда получалось одно и то же – опустошение.
Гален заставил себя отвести взгляд от ровного ряда белоснежных зубов и сосредоточился на задании. Просканировал пространство вокруг столика Мордена в поисках его компаньонов. Их признаки обнаружились у верхнего края инфракрасного диапазона: Гален увидел два четких угловатых силуэта, расцвеченных белыми точками помех. Тени прикрывали своего агента с обеих сторон.
Казалось странным, что они находятся так близко от Мордена, следуют за ним повсюду. Но именно так и предпочитали действовать Тени – через своих пешек, оставаясь невидимыми.
Гален вспомнил, как Элрик учил его принципам работы магов.
"Величайшие из нас: Вирден, Гали-Гали, Келл, так великолепно управляли ощущениями окружающих, что те во многих случаях и не догадывались, что имели дело с техномагией. Они не догадывались даже о том, что среди них появлялись маги".
Гален понял, что Тени в совершенстве владели приемами манипулирования и умели контролировать ощущения окружающих, мастерски применяли магические трюки. Они годами бродили по станции, оставаясь незамеченными. Они беззвучно связывались со своими агентами, передавали им инструкции. Их могущество было беспредельным, а разрыв в технологиях между ними и остальными расами казался непреодолимым. Гален даже подумал о том, что, быть может, Тени появились в результате слияния живых существ и биотека, ведь Блейлок предвидел подобное.
Гален будет держаться как можно дальше от них до тех пор, пока не будет готов действовать, но сначала он должен опробовать свою идею. Элрик засек некий приемник, вживленный в мозг Мордена. Вероятно, он был имплантирован Тенями для того, чтобы связываться с Морденом. Гален надеялся на заклинание, с помощью которого он перехватывал сообщения Теней, обращенные к дракхам: быть может, оно поможет ему на этот раз перехватить передачи Теней Мордену. Отвернувшись от Теней, Гален принялся сканировать самого Мордена. Но ничего необычного ему заметить не удалось.
Гален увеличил чувствительность сканеров. Вот оно. Крошечный участок мозга Мордена являлся источником постоянного низкочастотного излучения. Это излучение вовсе не походило на великолепно сфокусированный, мощный энергетический поток передач Теней, с которым он имел дело раньше. Возможно, для связи с людьми Тени использовали сигналы иного типа. Гален начал записывать обнаруженный сигнал для последующего изучения.
Прикинул расстояние до Мордена. Для того, чтобы перехватить сигнал Теней, он должен находиться футах в трех от того, кому адресовался сигнал. Но на Тенотке ему удалось поддерживать связь с дракхом на расстоянии, превышавшем пятнадцать или даже двадцать футов.
Еще в номере Гален расспросил Олвина о том, пользовался ли тот когда-либо заклинанием, переданным ему Галеном перед отлетом в тайное убежище, и что из этого вышло. Но Олвину так и не удалось перевести это заклинание на свой язык. Скромная попытка Галена помочь ему в борьбе с Тенями успехом не увенчалась.
В любом случае, Морден сидел примерно в десяти футах от него. Гален не был уверен в том, получится ли у него что-нибудь на таком расстоянии. Но он должен попробовать.
Быстро кивнул остальным, подавая им сигнал, и приготовился к вихрю странных ощущений, который должен обрушиться на него в случае успеха. В последний раз, когда ему удалось перехватить передачу Теней, слова, казалось, заполнили все его существо. Гален сосредоточился на Мордене и визуализировал простое уравнение, состоящее из единственного элемента. Биотек эхом отреагировал на заклинание.
Сначала ему показалось, будто ничего не произошло. Но потом он заметил некоторые изменения: ему показалось, будто тьма обволакивает его, серые облака тишины разрывают его кровеносные сосуды, проникают в его клетки, затапливают собой разум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48